Грэй

Второй семестр. Часть 2

Для сдачи второго зачёта их снова привезли в госпиталь. На теоретической части предстояло пройти собеседование у дежурных целителей, чтобы подтвердить свою квалификацию. А на практической — вылечить пациентов.

— У тебя всё получится, не волнуйся, — подбадривал Ричарда Кристофер.

— У меня точно получится снять порчу, но не убрать её последствия, — мрачно откликнулся Ричард.

— Всё равно суммарный балл будет проходным, — пожал плечами Кристофер.

Как и в прошлый раз, на зачёте присутствовали и Этвуд, и Кэмпбелл. Сейчас Этвуд распределяла студентов по группам и формировала списки, в то время как Кэмпбелл стоял в стороне и что-то обсуждал с дежурными целителями.

— Ты стал часто за ним наблюдать, — заметил Кристофер.

— За кем? — не понял Ричард.

— За Кэмпбеллом, — и он указал в его сторону кивком головы. — У вас с ним опять что-то произошло?

— Ничего нового. Всё как обычно, — покачал головой Ричард. Он ещё не знал как относиться к предупреждению Кэмпбелла, и входили в «никому не говорить» и Кристофер с Джеймсом. А ещё ему было непонятно, что такого особенного в том, что у него выходит инстинктивно выполнять не существовавшие до сих пор благословения. Ведь когда-то давно и тех, что использовали они, не существовало, но однажды кто-то их просто изобрёл и впервые применил. — Просто думаю о его технике исполнения благословений.

— Да, он хорош, — согласился Кристофер и тоже внимательнее присмотрелся с Кэмпбеллу. — Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы именно он обучал нас практике, а Этвуд взяла бы теорию.

На устном собеседовании Ричарду не повезло: попалась пара вопросов по базовым основам, в которых он по-прежнему плавал. Зато практическое задание было лёгким: ему предстояло снять «молодую» порчу, прицепившуюся к предплечью паладина. Удалив все корни и ядро, Ричард осмотрел рану и улыбнулся: он не мог, как остальные, исцелить её одним касанием, но всё-таки рана была довольно простой, так что он вполне мог справиться при помощи слабых благословений в три подхода. Так он и поступил. Конечно, Этвуд снизила ему балл «за медлительность и неверно выбранную тактику лечения», однако зачёт приняла. Но Кэмпбелл как будто даже одобрительно кивнул, когда их с Ричардом взгляды встретились. И если это было действительно так, то это был первый раз на памяти Ричарда, когда Кэмпбелл его похвалил.

Учебный год заканчивался так же, как и начинался: в главном зале. Как и в прошлый раз ректор и деканы поздравили всех с успешно сданными зачётами, а выпускников — с итоговым экзаменом. На церемонии вручения дипломов Ричард стоял рядом с Кристофером и Джеймсом и, наблюдая за Хеленой, получившей свой диплом из рук ректора под аплодисменты, думал о том, что на этот раз не чувствовал себя в зале самозванцем.

— Какие планы на лето? — тихо спросил Джеймс, стараясь, чтобы профессора не заметили посторонних разговоров.

— Не знаю, — ответил Кристофер. — Мы с отцом собирались отправиться в путешествие на юг: посетить пару местных храмов и библиотек. Но сейчас по особому распоряжению императора его могут забрать на фронт, так что…

— Приезжай к нам, — пригласил Джеймс. — Отец изначально не планировал никаких поездок, так что все летние каникулы я точно проторчу в столице. И ты, Ричард, тоже.

Ричард пожал плечами. До сих пор ему было строго запрещено покидать загородный дом, и он сомневался, что этим летом что-то изменится.

— Я постараюсь, — вяло пообещал он.

— Уж будь любезен. Я собираюсь поспрашивать отца и посмотреть в документах какую-нибудь информацию о возможности выхода из семьи, но, сам понимаешь, это не тема для дружеского письма, — Джеймс бросил быстрый взгляд на Ричарда и подмигнул. — Если ты намерен что-то предпринять, то лето — лучшее время для этого. Кроме того, если уж маркиз Крафт собирается на фронт, то и твой отец точно туда поедет.

Ричард собирался ответить, что в таком случае он, если понадобится, и вовсе сбежит из дома, но в этот момент за их спинами появился донельзя злой Кэмпбелл:

— Немедленно прекратите посторонние разговоры, иначе это будет ваше последние построение в этом зале — прошипел он, больно ухватив Джеймса за плечо, отчего тот охнул. В отличие от Ричарда с Кристофером Джеймс не был знаком с тяжёлым характером профессора. Когда тот ушел, Джеймс недовольно потёр плечо.

— Какой-то он у вас больной на всю голову, — пробормотал он.

— Тссс, — шикнул Кристофер, поскольку профессор всё ещё мог их услышать.

Вечером того же дня прибыли кареты. Ричарда дома в столице никто не ждал, так что карет с гербом Грэев прибыло две: одна для Хелены и одна для Ричарда.

— Вам сюда, — лакей, смерив Ричарда хмурым взглядом с ног до головы, открыл перед ним дверь правой кареты.

Закусив губу, Ричард ответил:

— Подождите минуту, — и достал из кармана маленький розовый камушек. Покрутив его в пальцах, он подошел к другой карете. — Могу я оставить подарок для леди Хелены? Поздравить её с успешным завершением обучения? — спросил он у лакея, который ожидал Хелену. Молодой парень едва ли старше самого Ричарда смерил его взглядом, словно перед ним стоял не опальный сын его господина, а оборванец из трущоб.

— Надеюсь, это не что-то неприличное? — уточнил он, морщась.

— Нет, — ответил Ричард и показал камень. — Только это.

— Обычный камень? — насмешливо приподнял одну бровь лакей. — Зачем бы он понадобился леди?

— Вообще-то, это не обычный камень, — Ричард уже пожалел о своей затее, но решил добиться своего. В конце концов, даже если он и изгнан своим отцом из дома, это не означает, что другие могут воротить от него свой нос. Лакей не был святым или магом, а значит должен был вести себя с ним уважительно в любом случае. — Я будущий святой, а ты лишь слуга, так что и не тебе судить. Если леди его выкинет — так тому и быть, но это решение примет она.

Лакей покраснел от злости, но отступил. Он открыл дверь кареты, и Ричард оставил камушек на сидении. «Интересно, вспомнит ли она?» — подумал он, садясь в свою карету. Хелене, как выпускнице, предстояло отправиться на фронт или встать у койки с ранеными в столичном госпитале. Долгое время Ричард считал этот маленький розовый камушек своей единственной ниточкой, по-настоящему связывающей его с семьёй, и своим талисманам. Ниточка разорвалась, и талисман утратил былую силу для Ричарда. Но, может быть, он пригодится той маленькой девочке Хелене, которая когда-то давно подарила камушек Ричарду. Пусть Хелена теперь не хотела с ним знаться, но сам он точно ничего плохого ей не желал.

— Эй, Ричард, — крикнули вслед карете, когда кучер уже тронулся с места. Ричард выглянул в окно.

— Не забывай писать, Ричард, — Кристофер и Джеймс стояли у своих карет и махали ему рукой.

Всё лето Ричард посвятил двум вещам. Во-первых, практика: ему нужно было продолжить базовое образование, поэтому он обосновался в библиотеке и старательно учил основы. Кристофер, который писал ему как минимум дважды в неделю, корректировал его план самообразования, рекомендуя подходящую литературу и объясняя сложные моменты. Во вторых, тренировки: Ричард вмешивался во все дела дома, где мог кому-то помочь лечением. Ему по-прежнему давались только совсем простенькие лечащие благословения, но зато теперь получалось их выполнять гораздо быстрее и чётче. А ещё он тайно тренировался создавать тот самый щит, что вышел у него на первом зачёте. Дела шли совсем тухло до тех пор, пока Ричард не отчаялся окончательно и не засел читать не только про щитовые благословения, но и про щитовые чары. И тут его ждал сюрприз: щит, который он сделал, был базовым магическим щитом, и накладывать его можно было как на себя, так и на других.

— Сферический щит есть основа основ, самый простой из базовых действующих щитов, принимающих на себя любой получаемый заклинателем проникающий урон. По истечению времени или прочности щита, он распадается, после чего его следует пересоздать, — прочитал Ричард. — Для его создания следует выполнить следующие манипуляции. Во-первых, очистите свой разум. Сосредоточьтесь на ощущении вашего тела. Почувствуйте границы тела, его контуры, ощутите начало и конец своего физического я в этом мире. Во-вторых, ощутите тепло, рассеянное по телу: в ногах, в животе, в груди, в руках, в голове. Постарайтесь усилить это чувство, почувствуйте, как ваше тело равномерно разгорается всё сильнее. Почувствуйте разницу температур: вашего тела и окружающего мира. Как только вы осознаете себя отдельно от мира, расширьте эту границу. Отвергните от себя всё, что вызывает дискомфорт, и всё то, что может его вызвать. Чётко и твёрдо сформируйте у себя чувство отрицания происходящего вовне и выпустите энергию наружу, — Ричард вздохнул. — Звучит несложно.

Однако на то, чтобы повторить «лёгкий» щит, у него ушло две недели постоянных тайных тренировок. Когда Ричард увидел в зеркале, что вокруг него появился огромный серебристый шар, он широко улыбнулся. Даже если Кэмпбелл запретил ему упоминать и демонстрировать свои способности, он ничего не говорил про умение их применять.

Следом Ричард принялся искать информацию о том, что могло произойти в госпитале. По реакции Кэмпбелла он уже догадался, что в святых писаниях ответа не найдёт, а значит он был где-то среди книг по магии.

— Рассеивание чар: заклинаний и проклятий… Перед угрозой действия каких-либо нежелательных чар, будь то неуместное заклинание или опасное проклятие, маг может контратаковать и очистить область вокруг себя, разрывая магические цепочки, разрушая их и останавливая действие в момент его срабатывания или прямого действия. При этом источник чар и их длительность на момент рассеивания не важны: маг может как отразить прямую атаку, происходящую здесь и сейчас, так и очистить давно зачарованный предмет, — Ричард широко улыбнулся. Кажется, это было то, что нужно. Описание действия рассеивания было идентично тому, что случилось в госпитале, когда Ричард случайно погасил действие проклятия не целиком, а только в небольшом радиусе вокруг себя. Механика действия рассеивания была схожа с механикой создания щита, построенной на отрицании, поэтому на этот раз у Ричарда ушло гораздо меньше времени на то, чтобы повторить чары. Вот только он не рассчитал, что радиус у рассеивания куда больший, чем радиус щита, и нечаянно зацепил часть коридора во время тренировок. За дверью библиотеки послышался истошный возглас и звук упавшей посуды.

— Негодный мальчишка! — в библиотеку вбежала кухарка, Матильда Смит, вооруженная половником, и угрожающе двинулась к Ричарду. — Что вы себе позволяете в доме лорда Грэя.

— Я просто тренируюсь, — огрызнулся он.

В свои сорок с лишним лет Матильда Смит не обладала какими-либо способностями, кроме кулинарных, и не могла отличить чары от благословений, но она могла описать случившееся лорду Грэю, и вот тогда могли начаться проблемы. Ричард закусил губу: надо найти похожее по действию благословение и постараться выучить его тоже, чтобы в случае чего притвориться, что ничего особенного он не изучал.

— Кем вы себя возомнили, хотелось бы мне знать? — Матильда поймала Ричарда за ворот рубахи. — Великим святым? Да как бы не так. Лорд Грэй приютил вас, кормит и поит, а вы чем ему отвечаете? Идите и посмотрите: вы только что испортили лучшую фазанью тушку, какую я сегодня нашла на базаре, — и она вытащила его из библиотеки и швырнула на пол — туда, где на разбитом блюде лежал ощипанный фазан и недвусмысленно попахивал тухлятиной. Ричард прикрыл нос и рот.

— Вас обманули на базаре, — сообщил он Матильде. — Благословение, которое я применил, было призвано разрушить чары обмана и сокрытия истинного облика кого или чего-либо, — он на ходу солгал первое, что пришло ему в голову. Ричард мог предположить, что неправильно выполнил чары, но был точно уверен, что рассеивание магии никак не могло заставить несчастного фазана испортиться в один миг, иначе бы испортился не только фазан, но и ненавистная Ричарду Матильда.

Матильда поджала губу и смерила внимательным взглядом Ричарда, а потом фазана.

— Действительно? — уточнила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ох уж этот прохвост Альфред, чёрт лохматый, ну и задам я ему завтра трёпку. А я-то думала, чего это у него сегодня самые жирные и самые дешёвые фазаны на рынке! Сэкономила, тьфу, — она подобрала фазана и, морщась, отправилась с ним дальше по коридору. — А ты приберись здесь, нечего бездельничать и прятаться в библиотеке. В доме полно пыли, которая ждёт, когда ты соизволишь взять тряпку, — крикнула она Ричарду через плечо, прежде чем скрыться из виду.

— Да, мадам Смит, — покорно согласился Ричард, молясь про себя, что об этом инциденте не станет никому известно.

Но останавливаться на достигнутом он не собирался. Пока он был в загородном доме, где мало кто мог ему помешать, Ричард собирался перепробовать все доступные чары, чтобы понять, на что он способен, ведь не было никаких сомнений, что в академии его этому обучать не будут. Но на войне все средства будут хороши. И раз уж он так плохо умеет лечить, будет неплохо, если он научится защищаться.

За несколько дней до начала следующего учебного года пришло письмо от Джеймса. В жизни он был очень разговорчивым, но на бумаге был немногословен и выражал свои мысли крайне скупо. Джеймс сообщал, что его старший брат и сестра уехали на фронт, что Ричард конечно же будет по ним скучать (Ричард хмыкнул на этих строчках), и что лорд Грей продолжал оставаться в столице, оказывая поддержку младшему сыну и… Ричарду.

Ричард нахмурился. Поддержка отца — это было последнее, что его интересовало после прошедшего года в академии. Вероятно, Джеймс намекал, что лорд Грей следит за ним, и пока было непонятно, к чему это приведёт и к чему клонит Джеймс.