Грейвел

Месяц? Они тусовались целый месяц?

— Вы это серьезно? — выдохнула она.

Тени вокруг старейшин внезапно поднялись, как змеи, шипящие от ярости.

— Следи за своим тоном, человек, — резко сказала Азалия. — Помни, перед кем ты стоишь.

Это было нелепо. Это было совершенно нелепо. Вот она здесь, пытается предупредить их о надвигающейся угрозе, а они хотят устроить вечеринку длиной в месяц, прежде чем услышат от нее хоть одно слово.

— Мое предупреждение не может ждать, — сказала Алекс, не заботясь о том, что она использовала одновременно твердый тон и говорила вне очереди. — Вы должны выслушать меня. Эйвен Дал…

— Хватит! — закричала Азалия, ее голос был подобен грому, но Алекс отказалась, чтобы ее прерывали.

— … марта идет. У него целая арм…

Внезапно слова Алекс оборвались, когда тени окружили ее, лишая голоса и забивая воздух из легких. Задыхаясь, она услышала, как Каспар Леннокс и, что удивительно, Ширез вступились за нее, но она была слишком сосредоточена на том, чтобы не задохнуться и услышать, что они говорили. Затем, в одно мгновение, ее удушье ослабло, и она снова смогла дышать.

Не в силах сдержаться, она впилась взглядом в трех старейшин, жадно глотая кислород. Но при этом она также придержала язык.

— Каспар Леннокс решительно заступается за тебя, Александра Дженнингс, — сказал Радек. — И моя внучка тоже. — Он казался таким же сбитым с толку, как и Алекс. — Несмотря на это, мы не позволим тебе привлекать наше внимание.

Алекс захотелось швырнуть в него чем-нибудь. Во всех них.

— Однако, — сказал Радек, и она поспешно отказалась от своей предыдущей мысли, — у тебя может быть возможность заслужить это внимание.

Алекс замерла, испытывая одновременно любопытство и настороженность по поводу того, как ей удастся совершить такой подвиг.

— Если ты хочешь свободно высказаться до завершения ватали тарго и сопутствующих ему торжеств, — вступил в разговор Сабер, — тогда тебе придется заявить о своем праве на это.

Кашлянув в последовавшей тишине, Алекс рискнула спросить:

— И как мне это сделать?

— Участвуй в испытаниях, — ответила Азалия, ее самодовольный тон показывал, как ее позабавила эта идея. — Докажи, что ты достойна нашего внимания, и мы выслушаем все, что ты скажешь.

Глава 21

На предложение старейшин взгляд Алекс метнулся вниз, к сражающимся, и ее дыхание снова застряло в груди… но на этот раз тени не были причиной ее удушья.

— Все, что тебе нужно сделать, это выиграть один раунд, — сказал Радек, проследив за ее взглядом. Он поднял руки в том, что обычно считается примирительным жестом, и закончил: — Или ты можешь отказаться, и мы встретимся с тобой снова через месяц.

Алекс не знала, что сказать.

— Мы знаем, что ты всего лишь человек, и наше предложение беспрецедентно для одного из твоего вида, поэтому нет ничего постыдного в отказе, — сказал Сабер, его мелодичный голос был почти добрым. Но все, что Алекс услышала, было «ты всего лишь человек», и этого было достаточно, чтобы ее разочарование неуклонно вскипело внутри.

Глядя на размытых Ходящих по Теням, кружащихся среди фиолетового огня, Алекс тщательно обдумала предложение. Она прошла долгий путь благодаря тренировкам с Нийксом, но это было нечто совершенно другое. Не будучи на самом деле там, на пылающей арене, она не могла знать, как справится с теневой расой.

В ее пользу говорило то, что они тоже были смертными, и, похоже, у них не было ни повышенной скорости, ни боевой грации меярин, которыми она располагала. Но их способность передвигаться в тени была немалым преимуществом, когда ее ноги прочно стояли на земле.

Сомневаясь, она обратилась к единственному человеку, который знал ее навыки лучше, чем кто-либо другой, отправив Нийксу изображение того, на что смотрела, и рассказала ему о предложении, которое ей сделали.

«Я говорю, пошли их, Эйлия, — последовал его непоколебимый ответ. — Если они не хотят слушать, не заставляя тебя надрывать задницу, чтобы заслужить это, тогда их не стоит предупреждать. Просто оставь их на произвол судьбы».

«Ты говоришь это потому, что они нам не нужны, или потому, что ты не уверен, что я смогу победить?»

«Котенок, даже мне было бы трудно победить шестерых Ходящих по Теням в таком закрытом пространстве, и это при том, что Валиспас ставит меня в более равные условия», — ответил Нийкс.

«Двое против одного, а не шестеро», — отметила Алекс, как будто эти шансы имели большое значение.

«Только для более ранних раундов, — ответил Нийкс. — Чем больше испытаний проходит, тем с большим количеством противников приходится сталкиваться чемпионам. — Он сделал паузу и добавил: — У тебя может быть шанс — ничтожный шанс — если они позволят тебе выйти в этот раунд, и тебе нужно будет встретиться только с двумя из них. Но я не стану лгать, Эйлия, это будет вызов, к которому я не уверен, что ты готова.»

Алекс колебалась.

«Это борьба не на жизнь, а на смерть?»

«Нет, слава свету, — ответил Нийкс. — Но это не значит, что такого не может случиться. Поэтому, если ты это согласишься, действуй с осторожностью. И, клянусь звездами, что бы ты ни делала, не прикасайся к этому огню».

«Это я уже выяснила, спасибо, — сухо ответила Алекс, прежде чем выслушать, как он пожелал ей удачи и оставил наедине с решением.

Она повернулась к старейшинам и подтвердила:

— Если я выиграю один раунд — один раунд — вы будете слушать?

Все три головы склонились в знак согласия. Каспар Леннокс, однако, дико тряс головой, в то время как Ширез ничем себя не выдала.

— Хорошо, — сказала Алекс, игнорируя учителя, а также свой беспокойный желудок. — Когда мы начнем?

Трое старейшин переглянулись, выражения лиц варьировались от удивления до размышлений и веселья. Как только они это сделали, оглушительные аплодисменты донеслись снизу, когда раунд подошел к концу.

— Если ты уверена, — медленно произнес Радек, как бы давая ей шанс отменить свое согласие, — тогда, я полагаю, нет времени лучше настоящего.

Проглотив внезапную тошноту, Алекс коротко кивнула, решив, что ей лучше покончить с этим, пока ее не вырвало прямо на их затененные ноги.

— Тогда, во что бы то ни стало, давайте сделаем это.

(вставить каритинку)

Алекс чувствовала, что умирает.

Жар, звук, едкий запах фиолетового огня… ее глаза слезились, в ушах звенело, кожа горела. И все это время она стояла прямо в большом шестиугольном центре огненной звезды, далеко от треугольных линий пламени.

Она задавалась вопросом, требует ли часть победы терпения, чтобы выдержать мучительную обстановку, прежде чем что-то действительно начнется. Но ее нынешнее бездействие, скорее всего, было вызвано тем, что ее противники — и остальные собравшиеся Ходящие по Теням — спорили о том, что она, человек, принимает участие в их ватали тарго.

Когда пламя поднималось и опадало с неравномерными интервалами, Алекс могла видеть сквозь фиолетовую толпу, собравшуюся на площади, и все они были в смятении. То же самое можно было сказать и о тех, кто наблюдал за происходящим со своих балконов, прикрепленных к высоким стенам собора.

Очевидно, что никто не был доволен таким развитием событий. И Алекс не винила их. Она, конечно, не хотела быть там, где оказалась, особенно после того, как узнала, что ей придется оставаться безоружной, поскольку, по-видимому, оружие разрешалось только в последнем раунде боя. Но если это был единственный способ для нее заслужить внимание старейшин, то так тому и быть. Она тренировалась в рукопашном бою с Нийксом. Пришло время проверить ее навыки.

Над толпой повисла тишина, пока все, что Алекс могла слышать, это свист пламени, когда оно поднималось и опускалось волнами линий. Она напряглась от внезапного отсутствия окружающего звука, ее тело напряглось от ощущения покалывания кожи, когда воздух наполнился чувством предвкушения.

А затем последовал взрыв фиолетового цвета, когда пламя поднялось выше, чем когда-либо, настолько ярко, что Алекс пришлось поднять руку, чтобы прикрыть глаза… ошибка, она поняла это долю секунды спустя, когда осознала, что внезапный ад был отвлекающим маневром.

Вспышка чернильной черноты в ее периферийном зрении была единственным предупреждением, которое она получила, чтобы сообщить ей, что матч начался. Она не ожидала трубных звуков, но было бы неплохо сделать какое-нибудь объявление. Обратный отсчет, звонок, свисток — что угодно, только не летящий кулак в лицо, который отбросил ее назад с такой силой, что она упала и покатилась по полу.

Ее тренировка сразу же дала о себе знать, и она, превозмогая боль, молниеносно вскочила на ноги. Она подняла руки, защищаясь, когда посмотрела на две покрытые тенью фигуры перед ней — одного мужчину, одну женщину.

Точно так же, как не ожидала труб, Алекс также не ожидала диалога, так что на этот раз, по крайней мере, она была готова, когда Ходящие по Теням снова бросились к ней.

Женщина бросилась прямо вперед, в то время как мужчина исчез в водовороте теней. Разделив внимание, Алекс сосредоточилась на угрозе, которую могла видеть, и отразила атаку женщины предплечьем. Несмотря на то, что от первого удара в скулу все еще мерцали звезды, это был легкий блок со стороны Алекс, что помогло повысить ее уверенность.

Зная, что лучший шанс против них — следовать тому же методу, что и в спарринге с Кией и Заином — используя элемент неожиданности, чтобы быстро их уничтожить, — Алекс перешла в наступление, атаковав женщину со скоростью, которая поразила Ходящую по Теням.

Но Алекс смогла нанести лишь несколько точных ударов, прежде чем ее ослепили тени и яростно выдернули из положения в центре звезды. Она внезапно оказалась в одном из внешних треугольников, мужчина снова появился только для того, чтобы забрать ее с собой.

Неподготовленная к мгновенному перемещению, Алекс боролась с изменением положения. Она была взвинчена, все в ней было в состоянии повышенной готовности, и это единственная причина, по которой она смогла прийти в себя достаточно быстро, чтобы перепрыгнуть через замах его ноги и пригнуться, когда женщина появилась рядом и направила удар в лицо Алекс.

Прежде чем девушка смогла ответить на атаку, тени снова окружили ее, и она была перемещена в другой треугольник. Не дав ей возможности стабилизироваться после движения, она мгновенно перенеслась снова… и снова… и снова.

Голова кружилась от того, что ее переместили вокруг пурпурной звезды, Алекс была слишком медлительна, чтобы среагировать, когда женщина ударила ее в грудь мощным ударом. Каким-то образом ей удалось удержаться на ногах, но она все равно отступила на несколько шагов, размахивая руками для равновесия.

Именно в тот момент, когда она пыталась удержаться на ногах, Алекс споткнулась об одну из в настоящее время бездействующих линий огня — как раз в тот момент, когда пламя снова поднялось вверх.

Большая часть ее тела вовремя преодолела линию, но одна рука была охвачена фиолетовым пламенем, и агония — такая ослепительная агония — обожгла кожу части предплечья.

«Эйлия!»

Алекс услышала встревоженный вскрик Нийкса, когда он почувствовал ее боль, но не смогла ответить, потому что оба противника снова появились из теней и продолжили свою безжалостную атаку.

Накачиваясь адреналином, Алекс заставила себя отделить стреляющую пытку от своей раненой руки, сосредоточившись на сопротивлении их продолжающимся атакам и отдавая все, что могла. Но даже ее способности меярина не могли противостоять их трюкам с появлением и исчезновением. Половина ее ударов никогда не попадала в цель, так как ее противники просто растворялись в воздухе. Это было похоже на попытку сразиться с призраком… безжалостным призраком, который был способен дать отпор.

Только когда она начала понимать, что у нее нет никаких шансов на победу, Алекс нашла лазейку. Вспомнив, как она сражалась с проклятым сэром Камденом в виде безголового доспеха, в следующий раз, когда ее против воли протащили сквозь тени, Алекс преодолела головокружение и со скоростью меярина развернулась за спиной нападавшего. Это был мужчина, и она, не колеблясь, прыгнула прямо ему на спину, обхватив ногами его торс и вцепившись в него изо всех сил.

Пораженный, он хрюкнул и попытался сбросить ее с себя, но она прилипла к нему, как клей. Как она и предполагала, он понес их сквозь тени, пытаясь ослабить ее хватку сквозь дезориентирующие завихрения тьмы. Но она отказывалась отпускать его.

Он безжалостно вонзил ногти в ее обожженную руку, и она вскрикнула — как и Нийкс, с явным беспокойством — и мужчина воспользовался возможностью, чтобы протянуть руку назад, схватить ее за талию и поднять над головой, как мешок с зерном.

Воздух вышел из ее легких, когда она тяжело приземлилась на землю. Даже с ее бессмертными рефлексами, она едва успела откатиться в сторону, когда он попытался навалиться на нее всем телом.

Раздался тошнотворный треск, когда его локоть ударился об пол, прямо там, где долю секунды назад был ее живот.

Вскочив на ноги и с хрипом втягивая воздух, Алекс слушала его болезненные стоны, обдумывая свой следующий шаг, но при этом она поняла — слишком поздно — что не следила за женщиной.

В то время как мужчина лежал на земле у ее ног, слева материализовались тени, за которыми немедленно последовал быстрый апперкот в висок Алекс, от которого, запыхавшаяся и раненая, ее скорость реакции стала слишком медленной, чтобы уклониться.

Все, что она увидела, когда рухнула на землю, был размытый пурпурный огонь, за которым последовала блаженная тьма.

(вставить картинку)

Алекс очнулась с раскалывающейся головой и пульсирующей болью во всем теле.

Она зашипела, когда села, прижимая руку к груди, защищаясь. Кто-то перевязал ее, но боль была невыносимой.

Чем больше Алекс смотрела на повязку и задавалась вопросом, насколько серьезны повреждения под ней, тем сильнее, казалось, рана дергалась в такт сердцебиению, поэтому она отвлеклась от своей руки и оглядела комнату, в которой находилась.

Алекс понятия не имела, где находится. Комната была маленькой, темной и немного затхлой. Честно говоря, это напомнило ей склеп… тот, от которого она стремилась убраться подальше.

Осторожно встав, спина Алекс хрустнула с громким хлопающим звуком. И неудивительно, поскольку она лежала на твердой каменной плите… вряд ли это удобное спальное место, не говоря уже о том, что ее избили до потери сознания.

Комната тускло освещалась большим количеством бра с фиолетовым огнем, достаточно, чтобы девушка могла легко разглядеть дверь. Прежде чем она смогла дотянуться до нее, та распахнулась.

— Ты проснулась.

Алекс кивнула на заявление Каспара Леннокса, поскольку она явно не спала.

— Ты проиграла бой.

Алекс снова кивнула, поддавшись весу собственного разочарования.

Она потерпела неудачу. И из-за этого ей придется ждать месяц, прежде чем говорить со старейшинами. Месяц, в течение которого Эйвен мог сеять всевозможный хаос в Медоре. Причинять боль самым разным людям.

— Маловероятно, что ты одержишь победу, — продолжал Каспар Леннокс, втирая соль в уже открытую рану. — Независимо от того, какими навыками ты можешь обладать, все тренировки в мире будут бороться за то, чтобы поставить тебя в равное положение с представителем моей расы.

— Слово «равное» здесь подчеркнуто, — не удержалась Алекс. — Я знала, что они будут путешествовать сквозь тени, и я знала, что это будет тяжело; я не думала, что им разрешается брать меня с собой сквозь тени. И после этого первого удара я уже была дезориентирована.

— Если ты ищешь оправдания, я ничего не предлагаю, — последовал равнодушный ответ Каспара Леннокса. — Во-первых, я был против того, чтобы ты пыталась пройти испытание.

— Я не пытаюсь оправдать свою неудачу, — сказала Алекс, раздраженная тем, что он так думал. — Я сказала тебе все это, чтобы ты подумал о том, что собираюсь сказать дальше.

Он вопросительно приподнял бровь.

— Я хочу сделать это снова. Я хочу снова драться.

Каспар Леннокс издал испуганный смешок… звук, которого она никогда раньше от него не слышала.

— Я серьезно, — сказала Алекс. — Я не могу ждать месяц, чтобы предупредить их, чтобы узнать, помогут ли они нам. Слишком многое зависит от этого.

Его смех затих.

— Похоже, ты не шутишь.

— Да, именно так. — Алекс скрестила руки на груди, но съежилась от возобновившейся боли от ожога и опустила неповрежденную руку на бок, поддерживая раненную. — Мне нужно, чтобы ты поговорил со старейшинами. Мне нужно, чтобы ты убедил их позволить мне сделать еще одну попытку.

Он покачал головой еще до того, как она закончила говорить.

— Я не могу этого сделать.

— Может быть, и нет, но она, вероятно, может. — Алекс кивнула в сторону двери, где Ширез пряталась в тени почти весь их разговор.

Не извиняясь за то, что подслушивала, Ходящая по Теням, теперь разоблаченная, шагнула вперед.

— И зачем мне это делать? — спросила Ширез. — Зачем мне помогать человеку?

— Потому что я прошу тебя об этом, — открыто сказала Алекс. — И потому, что я надеюсь, что ты доверяешь Каспару Ленноксу достаточно, чтобы знать, что он не привел бы меня сюда, если бы не был твердо уверен, что меня нужно было привести.

Темные глаза Ширез пристально смотрели на Алекс. После долгого молчания женщина спросила:

— Этот Эйвен Далмарта, он действительно та угроза, о которой ты говоришь?

Взгляд Алекс метнулся к Каспару Ленноксу, полагая, что он, должно быть, поделился частью ее истории, пока она была без сознания.

— Так и есть, — подтвердила Алекс.

Ширез продолжала смотреть на Алекс, пока та, наконец, не кивнула.

— Я поговорю со своим дедушкой. Посмотрим, смогу ли я убедить их позволить тебе снова сражаться. Если бы ты не справилась так хорошо для человека, они бы никогда не подумали об этом, но я рассчитываю на то, что они будут заинтригованы тем, что еще ты могла бы сделать, особенно когда ты так быстро оправилась от той первоначальной неожиданной атаки. — Она сделала паузу, прежде чем добавить: — Это было плохое спортивное мастерство со стороны Трелла Ровена.

Алекс едва сдержала фырканье и саркастическое: «Ну и дела, ты так думаешь?» Вместо этого она тихо поблагодарила Ходящую по Теням.

— Не благодари меня пока, человек, — сказала Ширез. — Даже если они согласятся, ты не выиграешь.

«Спасибо за вотум доверия», — подумала Алекс, но она не могла винить Ширез за ее мнение.

— Действительно, тебе повезло, что ты не получила более серьезных ранений в битве, которую пережила, — продолжила Ширез. — Тебя коснулся даарве — Теневое Пламя. Это мучительный ожог, который большинство лишает способности рассуждать и здраво мыслить. То, что ты смогла выжить после ранения, непостижимо.

Это что, настоящее уважение в тоне?

— Это травма, которая не заживет без лечения, — продолжила Ширез, наклонив голову в сторону забинтованной руки Алекс. — Но у нас нет средств, которые можно было бы безопасно предложить человеку. Тебе придется терпеть до тех пор, пока не сможешь обратиться за медицинской помощью в свою академию.

— Со мной все будет в порядке, — сказала Алекс, игнорируя пульсирующее возражение. — Мне все еще нужно уладить дела в Грейвеле, прежде чем отправиться обратно в Акарнаю.

Ширез выглядела очень удивленной.

— Она намерена посетить Люмению, — сказал Каспар Леннокс.

При этих словах настала очередь Ширез рассмеяться… еще один неожиданный звук для ушей Алекс.

— Напрасное путешествие, — сказала Ходящая по Теням, ее черты лица преобразились благодаря юмору, заставляя казаться кем-то гораздо более приятным в общении. — Дневные Всадники помогут тебе не больше, чем мы.

Сделав движение, чтобы снова скрестить руки, но остановившись, вспомнив о ране, Алекс сказала:

— Я разбилась и сгорела вместе с вашими старейшинами, я это знаю. Но я все равно должна попытаться.

Ширез склонила голову набок и снова пригвоздила Алекс к месту своими бездонными глазами.

— Ты неестественно упряма для человека.

Ответ Алекс последовал мгновенно.

— Меня называли и похуже.

— В этом я не сомневаюсь, — сказала Ширез.

Кроме легкого прищуривания глаз, Алекс никак не отреагировала на оскорбительное заявление. Вместо этого она сказала:

— Пока ты разговариваешь со старейшинами, Каспар Леннокс и я можем пойти и встретиться с Дневными Всадниками. Когда мы закончим, то вернемся, и ты сможешь рассказать нам, как все прошло.

— Две вещи неправильны в том, что ты предложила, — сказала Ширез, и этот неожиданный юмор снова отразился на ее лице. — Во-первых, старейшины удалились на вторую половину дня. Я не смогу найти их раньше, чем вечером, так что тебе придется подождать, чтобы получить от меня весточку.

Это было неприятно, но ждать один день было лучше, чем месяц. К тому же Алекс физически не была в состоянии снова драться… пока нет.

— А что во-вторых? — спросила она.

Ответил Каспар Леннокс.

— Мы не выходим на свет.

Сбитая с толку, Алекс сказала:

— Простите?

— Ходящие по Теням не переходят на свет, и Дневные Всадники не переходят в тень без приглашения, — сказал он. — Я не могу пойти с тобой в Люмению… в хрустальную пирамиду, где собирается Орден.

Вспомнив видение расколотого надвое города, Алекс поняла, о чем он говорил. Существовала четкая граница, которую ни одна раса не пересекла бы по прихоти.

— Хорошо, тогда я пойду одна, — сказала она. — Но в любом случае, я ухожу. — Она оглядела похожую на склеп комнату и добавила: — Э-э, но я была бы благодарна, если бы кто-нибудь помог мне выбраться отсюда и указал правильное направление. Я понятия не имею, где мы сейчас находимся.

— Мы в подготовительной комнате под Обскурией, — сказал Каспар Леннокс.

У Алекс не хватило смелости спросить, что именно было в подготовительной комнате, в которой они находились, не была ли она недалека от истины, сравнивая ее со склепом.

— Каспар Леннокс может доставить тебя на край нашей территории, — предложила Ширез от его имени. — Люмения находится в нескольких минутах ходьбы от границы, где тьма встречается со светом. Ты с легкостью найдешь свой путь.

— Звучит здорово, спасибо, — сказала Алекс.

Ее учитель шагнул к ней.

— Ты была без сознания несколько часов. Сейчас середина дня, так что, если ты хочешь поговорить с Орденом, сейчас самое время это сделать.

Алекс застонала, осознав, что значительную часть выходных — оба дня — провела в отключке. «Время летит незаметно, когда ты без сознания», — сардонически подумала она.

— Ты свяжешься со мной после того, как поговоришь со своим дедушкой? — Алекс обратилась к Ширез. — Ты действительно попытаешься убедить старейшин дать мне еще один шанс?

— Думаю, что ты не дружишь с головой, чтобы желать такого, — сказала Ширез с безжалостной откровенностью, — но да, чего бы это ни стоило, я буду решительно выступать в твою защиту.

Напряжение в плечах Алекс немного ослабло.

— Спасибо, Ширез Ганаре, — сказала она, тщательно соблюдая этикет обращения к Ходящей по Теням как по имени, так и по фамилии. — Действительно, я ценю это.

Наклон головы, за которым последовал взгляд Ширез в сторону Каспара Леннокса, заставивший сердце Алекс слегка затрепетать от эмоций, и женщина исчезла в черном облаке.

— Ты ей нравишься.

Алекс захлопнула рот после того, как эти три слова непрошено вырвались, но было слишком поздно.

— Между нами все сложно, — последовал откровенный ответ Каспара Леннокса. Но он больше ничего не сказал, а Алекс не имела права совать нос в личную жизнь своего учителя, особенно когда она так мало знала о нем или его расе.

— Не отправиться ли нам в это место на границе? — спросила она вместо этого, намеренно говоря громче. — Мне бы не помешало немного побыть на солнце. Без обид, но от всей этой темноты у меня мурашки по коже.

Голос Каспара Леннокса был невозмутим, когда он повторил:

— Мурашки… по коже.

Это был не вопрос, это было просто утверждение, и, услышанное от него таким тоном, словно это самая веселая вещь, которую Алекс слышала за весь день. Она расхохоталась, не в силах остановиться, даже когда он неохотно вздохнул и потянулся к ее здоровой руке, увлекая ее из комнаты.

Глава 22

Как и было обещано, Каспар Леннокс проводил Алекс в переулок, где тьма встречалась со светом. Он сказал, что подождет ее, но девушка заверила, что ему нет смысла торчать на темной улице, скучая до смерти. Учитель неохотно согласился, сообщив, что будет возвращаться каждые полчаса и проверять, не вернулась ли она.

Кроме того, как и было обещано, путь к Люмении оказался легким, так как хрустальная пирамида возвышалась высоко над улицами и была видна, куда бы Алекс ни шла. Она побрела по живописным улочкам к впечатляющему зданию, радуясь тому, что, если ей придется ходить пешком по обе стороны Грейвела, это будет солнечная, красивая сторона, а не тёмная и жуткая. Не то чтобы темная половина города не обладала своей собственной красотой. Это был просто… другой вид красоты.

Прогуливаясь по побеленным каменным дорожкам, Алекс не могла удержаться от восхищения, когда впервые увидела Дневных Всадников. Как и их половина города, они как раса были полной противоположностью Ходящим по Теням во всех отношениях. С такой белой кожей, что она слабо светилась, и такими светлыми волосами, что их фигуры почти сливались с размытыми зданиями вокруг, на них было почти больно смотреть, такими яркими они казались. Даже их одежда была из какого-то чистого, белоснежного льна. Насколько Алекс могла судить, единственным цветом на их телах — возможно, даже во всем их городе — глаза. Они были всех цветов, и, что самое примечательное, ни у одного Дневного Всадника, на которого она смотрела, не было двух глаз одного цвета. Один голубой глаз, другой зеленый. Один карий глаз, другой черный. Один медовый, один ореховый. Серые глаза и глаза цвета индиго. Радужный ассортимент поражал воображение, и Алекс становилось все труднее не пялиться на них, проходя мимо.

Каким-то образом ей удалось не увлечься видами и звуками побеленного города — даже когда Дневные Всадники оглядывались на нее с таким же любопытством, с каким она смотрела на них, — и она добралась до входа в Люмению вовремя. Оказавшись там, девушка на мгновение забеспокоилась, что встретит такой же прием, как у Ходящих по Теням, и кому-то придется объявить о ней, но поскольку у нее не было контакта с Дневными Всадниками, ей оставалось только надеяться на лучшее.

Нерешительно проходя через хрустальный проем, Алекс не была уверена, что делать и куда идти, как только она окажется внутри. Это было главным образом потому, что у нее оказалось мало доступных вариантов. Пирамида была столь же огромной, сколь и пустой. Это было так, как будто Алекс стояла внутри полой треугольной призмы. Солнце светило сквозь ее стеклянные стены, но температура была комфортной. Даже идеальной.

Но она одна, казалось, испытывала это.

Алекс неуверенно шагнула к центру пирамиды, оглядываясь в поисках каких-либо признаков людей. Но там никого не было. Пока, внезапно, они не появились.

Со вспышкой ослепительного света перед Алекс появилась женщина. При виде ее что-то запоздало щелкнуло в голове Алекс. Ходящие по Теням — раса, которая ходила сквозь тени. Дневные Всадники — раса, которая… ходила сквозь свет? Проще говоря, путешествовали со светом?

Эти мысли промелькнули в голове Алекс, как в тумане, когда она увидела женщину Дневного Всадника, стоящую перед ней.

Женщина была ошеломляющей… почти в буквальном смысле. Ее алебастровая кожа сияла, а длинные светлые волосы делали похожей на человеческое воплощение звезды. Ярко-голубой глаз сочетался с ярко-фиолетовым, оба смотрели на Алекс с безмятежным, понимающим выражением.

— Добро пожаловать в Люменарию, Александра Дженнингс, — сказала Дневной Всадник самым легким, самым сладким голосом, который Алекс когда-либо слышала. — Мы тебя ждали.

Застигнутая врасплох неожиданным поворотом событий и необычайно теплым приемом, Алекс сказала:

— Мы?

Еще две вспышки света возвестили о прибытии еще двух Дневных Всадников, одной женщины и одного мужчины.

— Ты пришла, чтобы найти Орден, — снова заговорила первая женщина. — Мы услышим твои слова.

Глаза Алекс расширились, когда она увидела три светящиеся фигуры.

— Вы и есть Орден?

— Да, — сказал мужчина глубоким, но не менее спокойным голосом. Его глаза были зелеными и серебристыми.

— Пожалуйста, не присядешь ли? — предложила вторая женщина, глаза кофейного цвета в паре с бирюзовыми.

— Присесть? — повторила Алекс, оглядываясь вокруг и задаваясь вопросом, должна ли она сидеть на земле. Но затем, возникнув из ничего, позади нее, прямо на уровне колен, появилось облако. Пораженная, она оглянулась на трех Дневных Всадников и увидела, что у них за спиной тоже были облака, и, пока она смотрела, они сидели на кажущемся твердым паре.

Следуя их примеру, Алекс осторожно села, ожидая момента, когда провалится на пол. Но облако выдержало вес, окутав ее, как кресло, отлитое специально по фигуре. Это было до смешного удобно на ее избитом и покрытом синяками теле, особенно после пребывания на каменной плите в Обскурии.

— Я бы очень хотела знать, как это работает, — сказала Алекс, проводя здоровой рукой по верхней части мягкости. — И я также очень хотела бы взять это с собой, куда бы ни шла.

Тихий, мелодичный смех достиг ее ушей, как гармоничный звон колокольчиков на ветру, и она подняла глаза, чтобы обнаружить, что Дневные Всадники наблюдают за ней с теплым весельем.

— К сожалению, никто, кроме нашей расы, не может вызывать стихии таким образом, — сказал мужчина. — Но ты всегда можешь посетить нас здесь, в Грейвеле, и воспользоваться преимуществами наших способностей.

Алекс все это казалось слишком простым. Почему они были так добры к ней? Как они узнали, что она приедет? Почему они, по-видимому, были готовы ее выслушать?

— Вы уже знаете, кто я, — сказала она, пытаясь скрыть подозрительность, — но, боюсь, я не могу сказать то же самое о вас.

— Я Кайсия, лидер Дневных Всадников, — сказала первая появившаяся женщина. — Это мои соратники, которые составляют остальную часть Ордена: Ксайдер, — она кивнула в сторону мужчины, прежде чем сделать жест в сторону женщины, — и Лидаэль. Для нас большая честь познакомиться с тобой, Александра Дженнингс.

— Эм, спасибо, — ответила Алекс. — Могу я спросить, почему именно? Я имею в виду, почему мне оказана такая честь.

— Потому что ты борец за свет, — сказала Кайсия. — Несмотря на трудности, с которыми ты столкнулась, несмотря на бремя, лежащее на твоих плечах, этот свет внутри тебя сияет ярко, как ничто другое, что мы когда-либо видели, и меньше всего в человеке.

Алекс на мгновение задумалась, а затем призналась:

— Я не уверена, что понимаю.

За ее заявлением последовал еще один звон колокольчиков, но на этот раз никто не ввел ее в курс дела.

— Пожалуйста, Александра, расскажи нам, зачем ты пришла, — пригласила Кайсия.

Как можно лаконичнее Алекс поделилась своей историей и высказала свои предостережения, закончив просьбой об их поддержке.

— Предстоящая битва склонит чашу весов, Александра, — сказала Кайсия, ее голос по-прежнему был безмятежным, но теперь в нем звучала мудрость, недоступная пониманию Алекс. — Свет или тьма, только один может победить. Этот мир не может выжить в оттенках серого.

— Если Эйвен стремится причинить нам вред, как ты полагаешь, это действительно повод для нашего беспокойства, — заговорила Лидаэль. Ее тон, как и у ее спутников, был мирным и спокойным… то, что Алекс начинала понимать как естественное выражение Дневных Всадников. В то время как все Ходящие по Теням были жесткими и агрессивными, более светлая раса тяготела к мягкости и спокойствию. Но, учитывая контекст их обсуждения, Алекс обнаружила, что спокойный темперамент разочаровывает. Она надеялась на чуть больше беспокойства, на более мгновенный призыв к оружию.

— Мы примем все необходимые меры, чтобы обеспечить безопасность наших людей, — заверил Алекс Ксайдер, его разноцветные глаза удерживали ее в плену. — Я очень ценю твое предупреждение.

Это было первое настоящее предложение благодарности, которое Алекс получила от любой из рас, и это наполнило ее надеждой, которую не могла затмить даже боль, пронзающая ее тело.

— Однако…

— Однако? — настаивала Алекс, когда стало ясно, что Ксайдер больше ничего не скажет.

Именно Кайсия ответила:

— Мне искренне жаль, Александра, но мы — одна половинка целого.

На вопросительный взгляд Алекс лидер Дневных Всадников объяснил:

— Свет — это свет только потому, что есть отсутствие тьмы, точно так же, как тьма — это только тьма, потому что отсутствует свет. Без одного не было бы другого. Нет тени без солнечного света, нет дня без ночи. — Мирное выражение лица Кайсии стало извиняющимся, когда она закончила: — Таким образом, мы можем предложить тебе нашу поддержку только в том случае, если ты сначала получишь ее от наших братьев.

Алекс крепко зажмурила глаза, пытаясь осмыслить слова лидера.

— Ты говоришь, что сначала мне нужно убедить Ходящих по Теням, — пояснила она. — Если они на борту, то вы на борту.

— Мы действительно присоединимся к тебе, если они это сделают. Вместе мы сильны. Однако, разделенные, мы не можем одержать победу, — сказала Кайсия. — Наш главный приоритет — это наш город — Грейвел и безопасность наших людей, живущих здесь. Если Ходящие по Теням не согласятся восстать против этой угрозы как один, тогда мне жаль, Александра, но мы не сможем объединиться с людьми этого мира.

Это не было хорошей новостью. Главным образом потому, что теперь это означало, что альянс Дневных Всадников и Ходящих по Теням полагался на Ширез, убедившую старейшин позволить Алекс снова сражаться. И даже больше, чтобы Алекс действительно выиграла этот бой. Даже тогда у нее было только обещание, что они прислушаются к ее предупреждениям, а не то, что они каким-либо образом будут действовать.

— Простите меня, если это неуважительно, — сказала Алекс, — но у меня сложилось впечатление, что Ходящие по Теням и Дневные Всадники не совсем… ладят.

— Когда встает солнце, ночь уходит, — последовал ответ Ксайдера. — Свет и тьма не могут жить в единстве. Это универсальный факт. И все же, как сказала Кайсия, ни одно не может существовать без другого.

Это, казалось, был единственный ответ, который Алекс могла получить, но этого было достаточно, чтобы она поняла. Две расы, возможно, и не ладили — совсем, — но у них были симбиотические отношения. По причинам, недоступным пониманию Алекс, они нуждались друг в друге, чтобы выжить. Если бы она хотела получить поддержку Дневных Всадников, ей нужно было бы получить ее и от Ходящих по Теням.

— Оставьте это мне, — сказала Алекс, вставая со своего кресла-облака, которое исчезло в тот момент, когда ее вес покинул его. — Надеюсь, я смогу убедить их. — Ей удалось заставить слова звучать уверенно и оптимистично, когда она чувствовала что-то иное.

— Было приятно познакомиться с тобой, Александра, — сказала Лидаэль своим безошибочно спокойным голосом. — Я надеюсь, что мы сможем встретиться в ближайшем будущем.

С безмятежной улыбкой женщина исчезла во вспышке света, за ней последовал Ксайдер после того, как он подарил Алекс столь же успокаивающую улыбку и тихое прощание.

— Пойдем, Александра, — сказала Кайсия, делая шаг вперед. — Я провожу тебя обратно до границы нашей территории.

Прежде чем Алекс успела ответить, Дневной Всадник нежно положила руку ей на плечо. Ослепительный свет вспыхнул вокруг них, а затем Алекс снова моргнула, чтобы ее зрение прояснилось, только чтобы обнаружить, что теперь она стоит на солнечной стороне переулка, через который она вошла в первый раз.

— Мы встретимся снова, Александра, — сказала Кайсия, ее спокойный тон был полон уверенности. — Я только надеюсь, что когда мы это сделаем, это будет при более приятных обстоятельствах. Однако я боюсь, что этого не произойдет. — Мягкая, грустная улыбка коснулась ее губ, и лидер Дневных Всадников тихо закончила: — Сопротивляйся теням, дочь света. Как бы ни было тяжело, когда все это кажется слишком сложным, ты всегда должна сопротивляться теням.

А затем, с еще одной ослепительной вспышкой, Кайсия исчезла, оставив Алекс наедине с большим количеством вопросов, на которые, по ее мнению, никто никогда не сможет ответить.

Пнув камень на земле, Алекс посмотрела в темноту и слегка вздрогнула, решив подождать на более светлой стороне города, пока Каспар Леннокс не появится для одной из своих получасовых проверок.

Она отошла, чтобы прислониться к стене белого здания — дома, как она предположила, — и была довольна тем, что собиралась с мыслями, пока ждала учителя. Но шум привлек ее внимание, что-то, что заставило ее прищуриться от света и вглядеться в темноту переулка, пытаясь найти источник звука.

Сначала она подумала, что это хнычущий ребенок, но потом поняла, что это какое-то животное, как-то сильно расстроенное.

Словно потянутая за невидимый шнур, Алекс оттолкнулась от стены и шагнула в затененную половину города, следуя за звуком. Учитывая ее слух, ей пришлось пересечь несколько темных переулков, прежде чем громкость стала достаточной, чтобы указать, что она находится поблизости от расстроенного существа. Но Алекс нигде его не видела. И внезапно она также перестала его слышать.

Нахмурившись, она посмотрела на маленький, мощеный мост, пересекающий узкий канал, похожий на те, по которым она путешествовала со своими родителями во время их короткой стажировки в Венеции много лет назад. Обстановка вызвала у Алекс момент ностальгии, но она знала, что даже если бы ее мать и отец материализовались рядом с ней прямо сейчас с гондолой на буксире, их совместное времяпрепровождение сильно отличалось бы от того, когда они скользили по знаменитому Большому каналу Италии. И все же, зная родителей, они были бы так рады исследовать археологические тайны Грейвела, что она никогда не заставила бы их снова уехать, жуткий этот город или нет.

С нежной улыбкой Алекс отбросила мысли о своей эксцентричной семье и вместо этого напрягла слух, ступив на мост, остановившись, как только достигла центра.

Она чуть не выпрыгнула из кожи, когда услышала голос… не хныканье, а голос. Хриплый и грубый на языке Ходящих по Теням, это был такой голос, от которого у Алекса мурашки побежали по коже.

— Не волнуйся, пес, ты ничего не почувствуешь.

Эти слова, этот ужасный тон… Все в Алекс было на пределе, когда она поняла, что голос доносится из-под моста. Она не понимала, что происходит, но что-то внутри нее кричало, что она должна вмешаться… и немедленно.

Перегнувшись как можно дальше через каменные перила, Алекс увидела, что под мостом пришвартовано судно, похожее на каноэ, и в нем сидит Ходящий по Теням в капюшоне. Она не могла видеть, что он делал, но чувство срочности, которое испытывала, не позволяло ей тратить время на дальнейшее наблюдение. Вместо этого Алекс, спрыгнула прямо с мостика, используя одну руку, чтобы спуститься вниз и забраться на судно.

Пораженный, Ходящий по Теням встал, каноэ опасно закачалось как от его резкого движения, так и от прибытия Алекс.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — потребовал мужчина, обретя равновесие. Затем его глаза расширились, и он сказал на общем языке: — Ты человек!

— Что в сумке? — спросила Алекс, указывая на холщовый мешок у ног… мешок, который двигался.

— Не твое дело, — выплюнул мужчина. Он был стар — хотя и не так стар, как старейшины, — и у него была сгорбленная спина и злые, прищуренные глаза.

— Я делаю это своим делом, — сказала Алекс, вполне уверенная, что, если дело дойдет до драки, она сможет одолеть хрупкого на вид мужчину, несмотря на ее травму и его способность скрываться.

Он усмехнулся ей.

— У меня есть работа, которую нужно сделать, и такие, как ты, меня не остановят.

Именно тогда снова послышалось хныканье… пронзительное и испуганное, прямо из движущегося мешка.

— Что в сумке? — снова потребовала Алекс на этот раз более настойчиво.

Ходящий по Теням злобно пнул мешковину, и Алекс потребовался лишь вскрик боли, чтобы начать действовать. Она бросилась вперед, схватила его за воротник и швырнула за борт в грязный канал.

То ли от шока, то ли просто из-за скорости ее атаки, у него не было времени спрятаться, поэтому он подплыл, брызгая слюной и проклиная ее на своем родном языке. Но Алекс не обращала внимания на его оскорбления; она уже стояла на коленях в качающейся лодке и осторожно открывала мешок.

Комок черного пуха — вот и все, что она подумала сначала. Но затем он извивался и разворачивался из своего испуганного положения, и она уловила маленькую белую вспышку среди всей темноты, когда поняла, что это было… щенок. Потрясающие янтарные глаза остановились на ней, когда она рассматривала прекрасное создание, глаза, которые указывали на уровень интеллекта, превосходящий тот, которым должно обладать молодое животное. Сверх того, чем должно обладать любое животное.

— Привет, красавица, — проворковала Алекс, протягивая здоровую руку к дрожащему щенку.

Учитывая его испуганное состояние, она думала, что он в страхе отступит. Но ее близость, казалось, успокоила его, и он наклонился вперед и понюхал ее пальцы, прежде чем лизнуть один раз.

Испуганный смешок вырвался у Алекс от ощущения щекотки, и она медленно протянула руку, чтобы погладить существо. Мгновенно он — или, скорее, она, поняла Алекс, — уткнулась носом в ее ладонь, впитывая ласку, прежде чем приблизиться.

За исключением невероятно ярких глаз, щенок был черным, как ночь, кроме одной передней лапы, которая была забрызгана белым. Но более того, в ней было что-то еще странное. Как и у самих Ходящих по Теням, у существа были завитки тьмы, окутывающие ее три черные ноги, в то время как ее белая лапа испускала слабое свечение, как у Дневных Всадников, наряду с небольшими вспышками света.

Щенок еще раз лизнула на этот раз запястье Алекс, когда, пошатываясь, подошла прямо к ней, и Алекс подхватила ее на сгиб здоровой руки, когда встала на ноги. Немедленное доверие — вот что предложил щенок, когда она вытянула шею вверх и лизнула челюсть Алекс, вызвав у нее еще одно хихиканье.

— Немедленно отпусти проклятое существо! — потребовал Ходящий по Теням, все еще находясь в канале. Алекс удивилась, почему он не перенес себя оттуда, но потом она поняла, что его способность должна работать только на суше, где он может активно передвигаться в темноте.

— Ты сказал, что у тебя есть работа, — сказала Алекс, кивая на щенка, счастливо извивающегося у нее на руках и пытающегося лизнуть ее лицо. — Что ты планировал с ней сделать?

— Эта дворняжка тронута светом, — прошипел Ходящий по Теням, указывая на белую лапу щенка. — Тень и свет, она никогда не впишется ни в один из миров. Я делал ей одолжение и спас от медленной, небрежной смерти.

Лицо Алекса скривилось от отвращения.

— Ты собирался утопить ее, не так ли?

— Я проявлял жалость, ты, человеческий дурак. Никто бы не взял эту дворняжку к себе.

С отвращением покачав головой, Алекс сказала:

— Неправильно. Я бы взяла. — Не заботясь о последствиях, она закончила: — И возьму.

Взрыв смеха.

— Ты? Человек с Теневым Волком? — Он снова рассмеялся, грубый, хриплый звук, от которого вода вокруг него покрылась рябью.

Теневой Волк? Первые признаки неуверенности поразили Алекса от слова «волк». Но потом щенок издал милый звук маленького сопения и высунул язык из уголка рта, как большая собачья улыбка. Когда щенок посмотрел на нее со всем доверием в мире, решимость Алекс превратилась в уверенность.

— Если выбор таков: либо ты утопишь ее, либо я заберу ее, тогда я заберу ее, — твердо сказала она.

— Пока она не лезет мне в голову, ты можешь делать, что хочешь, — последовал удивительно быстрый ответ Ходящего по Теням, но он все еще был слишком удивлен, чтобы понравиться Алекс. — Моя работа будет считаться выполненной, как только пятно ее темного забытого света исчезнет из нашего города.

Этот человек был просто ужасен. И стало только хуже, когда он закончил:

— Я настоятельно советую тебе утопить ее самостоятельно. Однажды став изгоем, ты навсегда останешься изгоем.

Алекс не соизволила ответить, поскольку технически она тоже была изгоем… во многих отношениях. Вместо этого она просто крепче прижала щенка к себе, пушистая мягкость прижалась к ее шее, когда она направила судно к берегу канала и поднялась обратно в переулок.

— Не говори, что я тебя не предупреждал, — послышались смеющиеся слова Ходящего по Теням, все еще плавающего в воде. — Теневой Волк и человек… я никогда не слышал ни о чем более нелепом!

И снова Алекс не ответила. Она просто повернулась на пятках и целеустремленно зашагала обратно к условленному месту встречи, при этом воркуя щенку нежные слова.

Глава 23

Каспар Леннокс появился в переулке примерно через три секунды после Алекс, и в тот момент, когда он увидел ее — или, скорее, то, что было в ее руках, — у него отвисла челюсть. Это было бы комичным выражением на его обычно невозмутимом лице, если бы оно не говорило о том, что он собирался сказать дальше.

— Абсолютно нет.

— Я еще даже не спрашивала, — сказала Алекс.

— Ты хочешь оставить его себе. Ответ — громкое и непреклонное «нет».

— Ее собирались утопить, сэр, — сказала Алекс, протягивая щенка для осмотра. — Что-то о том, что у нее есть свет, и она не может здесь жить.

Каспар Леннокс отпрянул, увидев белую лапу существа. Но, тем не менее, его ответ был решительным.

— Ты не можешь забрать ее, Александра. Теневые Волки — не домашние животные. Они — оружие.

Он потянулся к щенку, но прежде чем Алекс успела передумать, щенок низко зарычал. Тени возникли вокруг Алекс вместе со вспышками молний, когда маленькое существо оскалило зубы на учителя.

Каспар Леннокс замер.

— Этого не может быть, — сказал он, широко раскрыв глаза и уставившись на разъяренного маленького волчонка.

— Что происходит? — спросила Алекс, обеспокоенная тем, что она прочла в его чертах, но также отвлеченная миниатюрной электрической бурей, окружающей ее тело.

Каспар Леннокс сглотнул.

— Волк защищает тебя.

Алекс посмотрела вниз на все еще рычащего щенка и снова подняла глаза.

— И это проблема, потому что…?

— Это не в их характере, — сказал он. На ее вопросительный взгляд он пояснил: — Они охотятся. Они убивают. Они разрушают. — Он сделал паузу, затем многозначительно закончил: — Они не защищают. Никогда.

— Тогда, похоже, я получила хорошую собаку, да? — легко сказала Алекс, пытаясь успокоить учителя, щенка и себя.

Ответ Каспара Леннокса приходил медленно, а когда пришел, то состоял из одного слова.

— Да.

Алекс решила проигнорировать уже затихающий шторм и надавила:

— Итак, я могу оставить ее себе, верно?

— Я не верю, что у тебя есть выбор, Александра, — сказал учитель, его темный взгляд был задумчивым, когда он наблюдал за постепенно успокаивающимся волком. — Потому что я верю, что это она решила оставить тебя себе.

Мурашки побежали по коже Алекс, потому что, глядя вниз на невероятно умные глаза, доверчиво смотрящие на нее, у нее возникло чувство, что ее учитель был прав.

— Мы должны идти, — сказал Каспар Леннокс. — У тебя был какой-нибудь успех с Дневными Всадниками?

Оторвав взгляд от расслабленного и зевающего щенка, Алекс сказала:

— Они готовы помочь, но только если ваша раса тоже. Они сказали, что должен быть баланс. Все или ничего.

Каспар Леннокс кивнул, ничуть не удивившись.

— Тогда давай надеяться, что Ширез Ганаре сможет убедить старейшин дать тебе еще один шанс, даже если я не верю, что ты победишь.

— Ты настоящий человек с наполовину пустым стаканом, не так ли? — сухо сказала Алекс. — Ты был бы сногсшибателен на вечеринках.

Единственным ответом Каспара Леннокса было протянуть руку и проследить за ней и щенком обратно в академию. Он оставил ее возле медицинского отделения, сказав, что проинформирует директора и других учителей о событиях дня — и предупредит их о ее новом собачьем компаньоне — пока она будет лечить раны.

Алекс кивнула, но как только он снова исчез, она повернулась и направилась к своему общежитию, где, как она знала, лэндра мгновенно исцелит ее. Лучше не причинять Флетчеру больше огорчений, чем это было необходимо.

Полностью осознавая, что была середина дня, и студенты свободно бродили по заснеженному кампусу, Алекс была осторожна, пряча дремлющего щенка в складках своего пальто. Она также старалась держать ушибленную щеку подальше от посторонних глаз, поскольку непрекращающаяся пульсация указывала на то, что удар, который она получила, должно быть, оставил заметный след.

К счастью, никто не помешал ее пути, когда она пробиралась по обледенелым дорожкам и, наконец, добралась до своей комнаты.

Поскольку Д.К. все еще находилась под арестом, это был шок, когда Алекс закрыла за собой дверь и поняла, что она не одна.

— Звезды, Эйлия, пожалуйста, скажи мне, что это не то, что я думаю.

Алекс подпрыгнула и повернулась к фигуре, сидящей на ее кровати.

— Нийкс! Ты напугал меня до чертиков!

Он не сводил глаз с черного пушистого шарика в ее руках.

— Ты хоть представляешь, что у тебя в руках?

— И тебе привет, — ответила Алекс кисло. — Я в порядке, спасибо, что спросил. Немного побаливает, но все еще жива, несмотря на то, что меня чуть не сожгли заживо. Но хватит обо мне, как прошел твой день?

— Клянусь светом, котенок, — сказал он, поднимаясь с ее кровати и угрожающе подходя к ней. — Это Теневой Волк. Ты знаешь, какими большими они вырастают? Как быстро? И что они делают, когда полностью развиваются?

— Она всего лишь щенок, — тихо сказала Алекс, показывая мягко дремлющее существо, чтобы он мог лучше видеть.

— Теперь это она, — сказал Нийкс, указывая на волка. — Но к этому времени на следующей неделе она будет ростом тебе по грудь.

Глаза Алекс расширились, когда она прошептала:

— Что?

— Что с тобой, связываешь себя с существами, которых тебе лучше избегать, включая меня?

— О чем ты говоришь? — спросила Алекс, все еще шепча, глядя вниз на просыпающегося щенка. — Я не связана с ней.

— Она бы не лежала покорно в твоих объятиях, если бы ты не была с ней связана, котенок, — сказал Нийкс. — Щенок или нет, она бы попыталась оторвать тебе лицо.

Как будто способная понять его слова — а может быть, она и могла — щенок потянулся и нежно лизнул Алекс в шею.

— Звезды, — пробормотал Нийкс, любуясь зрелищем, и провел рукой по лицу. — Что мне с тобой делать?

Алекс подавила усмешку и шагнула к нему, протягивая щенка.

— Ты хочешь, чтобы я тебя обняла?

В отличие от Каспара Леннокса, волчонок не начала рычать, но оценивающе посмотрела на Нийкса.

Со вздохом смирения Нийкс взял на руки маленький черный комочек шерсти. Но даже он не был достаточно силен, чтобы противостоять притяжению ее привлекательности, и улыбка тронула его губы, когда она прикусила его пальцы.

— Что ты имел в виду, говоря, что она станет такой большой за неделю? — спросила Алекс, изо всех сил стараясь не растаять при виде того, как он держит щенка.

— Теневые Волки взрослеют с экспоненциальной скоростью, — сказал Нийкс, возвращаясь, чтобы сесть на кровать Алекс.

Щенок, заинтересованный новым окружением, оставила руки, чтобы исследовать, пошатываясь вдоль матраса, прежде чем спрыгнуть с него на пол, а затем обнюхала всю комнату в одном большом исследовательском путешествии.

— В течение недели она полностью вырастет, — продолжил Нийкс. — Так что наслаждайся этой милой фазой, пока можешь, потому что это долго не продлится. Тем не менее, — он склонил голову набок, глядя на щенка, когда та ковыляла в гардероб Алекс, — у тебя на руках настоящая красавица. Она будет необыкновенной, когда закончит расти.

И снова, как будто она поняла его слова, щенок оглянулась на него, высунув язык в собачьем удовольствии.

— Она умна, не так ли? — догадалась Алекс. — Типа, сверхъестественным образом?

— Это будет не то же самое, что твоя связь с Ксираксусом, — сказал Нийкс, и Алекс почувствовала, как ее сердце болезненно забилось при воспоминании. — Ты не сможешь разговаривать с ней так, как ты разговаривала с ним или со мной. Но там будут… впечатления. Она сможет почувствовать твои потребности и понять твои просьбы.

Щенок, шмыгая носом, пробралась к кровати Д.К. и забралась под нее, тихонько чихая. Затем появилась снова и подбежала обратно, подпрыгнув, чтобы положить передние лапы на голени Алекс. Поняв намек, Алекс подняла ее на руки и положила на кровать рядом с Нийксом. Волчонок тут же забралась к нему на колени и через несколько секунд свернулась калачиком и снова задремала.

— Хотела бы я быть щенком, — сказала Алекс, с тоской глядя на волка.

Нийкс удивленно приподнял бровь.

— Ты хочешь заснуть у меня на коленях? Я думал, мы уже говорили об этом, котенок. Я польщен, правда, но…

Алекс каким-то образом удалось рассмеяться и одновременно съежиться, когда она перебила:

— Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь. — Она закатила глаза на его выражение «Что бы ты ни сказала» и объяснила: — Все, что она делала до сих пор, это была очаровательной и сонной. Вот что я называю жизнью.

— Очаровательная или нет, тебе придется быстро привыкнуть к ее присутствию, — сказал Нийкс, проводя рукой по гладкому черному пальто. — Первые несколько дней она будет держаться за тебя как приклеенная, но потом уйдет и займется своими делами, приходя к тебе только тогда, когда ей нужна компания, когда она почувствует, что тебе нужна, или отвечая на твой прямой зов. Независимо от того, где она находится, если ты позовешь ее, она услышит тебя и в одно мгновение окажется рядом с тобой.

— Значит, она может путешествовать сквозь тени? — сказала Алекс, указывая на черноту, клубящуюся вокруг трех лап щенка.

— Судя по ее виду, я бы сказал, что она, вероятно, также может перемещаться по свету, — сказал Нийкс, поглаживая белую лапу. — Когда она достаточно подрастет, ты сможешь прокатиться с ней.

Алекс недоверчиво посмотрела на него.

— Серьезно?

Нийкс кивнул.

— Ага.

— Это так круто! — сказала Алекс. — Ты не представляешь, как сильно я скучала по Валиспасу. Будет здорово снова иметь возможность легко передвигаться.

— Кстати, о том, как легко передвигаться, — сказал Нийкс, осторожно перенося щенка на кровать, чтобы не разбудить, когда встал и придвинулся ближе к Алекс. — Давай приведем тебя в порядок. Моя рука убивает меня, и эта головная боль также не доставляет особого удовольствия.

Алекс скорчила извиняющуюся гримасу, и когда он потянулся к ее руке, она позволила ему размотать повязку.

— Звезды, котенок, — выдохнул он, увидев ущерб своими глазами. — Я же говорил тебе не прикасаться к огню.

Алекс пришлось сдержаться, чтобы не выдернуть руку из его хватки в раздражении, зная, что это только причинит ей — и, следовательно, ему — еще большую боль.

— В то время я была не совсем в том положении, чтобы избегать его.

Челюсть Нийкса напряглась, но она знала, что его гнев был направлен не на нее. Мягко отпустив ее руку, он отыскал припрятанный запас лэндры и передал ей немного. Пока она жевала цветок, он осторожно размазал немного нектара по ожогу. Рана была настолько глубокой, что почти обнажила кость, но чудо… цветок сшил ее обратно за считанные секунды, убрав все следы боли… повсюду.

Не в силах сдержать стон облегчения, Алекс посмотрела на Нийкса и прошептала:

— Спасибо.

— Хотел бы я сделать больше, — сказал он, качая головой. — Эйвен держал меня взаперти большую часть выходных, с постоянными встречами, требующими моего внимания. Иначе я бы ни за что не позволил тебе уйти и сделать все, что ты сделала в эти выходные, самостоятельно.

— Я была не одна, — тихо сказала Алекс.

— Ты была бы менее одинокой, если бы я был с тобой, — сказал Нийкс. — Даже просто наблюдая издалека.

С этим Алекс не могла поспорить.

— Чего хотел Эйвен? — спросила она, когда они сели на кровать, стараясь не потревожить щенка. — О чем были его встречи?

Лицо Нийкса омрачилось, и он отвернулся.

— Тебе не о чем беспокоиться. Пока нет.

Его ответ встревожил ее, как и его скрытность.

— Нийкс…

— Пожалуйста, котенок, — сказал он, внезапно показавшись измученным. — Сначала расскажи мне о себе. Я хочу знать все.

Почувствовав его потребность в том, чтобы она сменила тему, Алекс сделала, как он просил, но вместо того, чтобы рассказать ему, она показала, прокручивая события в уме.

— Ты держалась лучше, чем я думал, — сказал он, имея в виду ее бой. — Те, кто участвует в испытаниях, обладают высокой квалификацией, и это без учета их способностей к передвижению. Ты должна гордиться тем, как долго продержалась.

— Мне нужно победить, Нийкс, — сказала она, разочарованно проводя рукой по волосам. — Если у меня будет еще один шанс, мне нужно не просто продержаться, мне нужно выйти победителем.

Ему нечего было на это сказать. Главным образом потому, что ему нечего было сказать.

— Думаю, у меня было бы больше шансов, если бы я не была так дезориентирована после того первого удара, — сказала Алекс, надеясь, что она была права. — Я видела звездочки до конца раунда. В следующий раз — если у меня будет следующий раз — я буду знать, что нужно ожидать чего-то подобного и не позволять делать себя инвалидом с самого начала.

— Чем больше у них раундов, тем больше противников участвует в испытании, — напомнил ей Нийкс. — Это будет не просто двое против одного, если старейшины позволят тебе снова сражаться.

Алекс развела руки перед собой.

— Я не могу оставить надежду. Я должна хотя бы попытаться.

Он громко вздохнул.

— Знаю, что ты это делаешь, ты, сумасшедший человек.

Он сказал это с явной любовью, и это была единственная причина, по которой Алекс не ударила его локтем за оскорбление.

— И эй, — сказал он, пожав плечами, — давай посмотрим на положительные стороны. Может быть, ты научишься нескольким трюкам, которые сможешь использовать, когда убьешь Эйвена. Я слышал, что они могут делать это там, где…

Он продолжал говорить, но Алекс больше не могла его слышать. Она подняла руку и, широко раскрыв глаза, прервала его, чтобы сказать:

— Когда я убью Эйвена?

Нийкс прервался на полуслове и с любопытством уставился на нее.

— Э-э, да, именно это я и сказал.

— Когда я убью его? — повторила она снова, на случай, если ослышалась… дважды.

— Да, — сказал Нийкс, растягивая слово и выглядя так, как будто он собирался проверить ее температуру. — Когда ты убьешь Эйвена.

Неверно истолковав выражение ее лица, он добавил:

— Не волнуйся, я знаю, что ты не можешь этого сделать, пока не освободишь всех, на кого он претендовал, иначе они тоже умрут, но как только они будут освобождены… — Он пожал плечами и закончил: — Тогда он будет свободен, и ты сможешь убить его без последствий.

Алекс открыла рот и закрыла его. Затем сделала это снова, прежде чем, наконец, сказать:

— Я не собираюсь убивать Эйвена.

Нийкс замер так внезапно, что кровать дернулась под ними.

— Я никогда не говорила, что собираюсь убить его, — продолжила Алекс, ее шок от его самонадеянности заставил ее немного затаить дыхание. — Я не… я не могу убить его. Это… это… особенно сейчас, а не после… после…

После знакомства с Эйвеном в прошлом. Это то, что Алекс не могла сказать, но Нийкс все равно это услышал.

Она смотрела, как он сглотнул раз, другой, прежде чем смог заговорить. Его голос был хриплым и едва контролируемым, когда он прошептал:

— Ты сказала, что собираешься победить его.

— Поразить, да, — решительно сказала Алекс. — Но убивать? — Она покачала головой. — Я не убийца, Нийкс.

— Ты сказала, что собираешься победить его, — повторил Нийкс, на этот раз гораздо громче, его черты были искажены эмоциями, которые Алекс не могла полностью понять. — Я отдал всю свою жизнь за это дело, выживая час за часом только благодаря тому, что однажды ты прикончишь его. И теперь ты говоришь мне, что это никогда не входило в твои намерения?

— Нийкс… — прошептала она, но он прервал ее рыком, который чудесным образом не разбудил теперь уже спящего щенка.

— Я не гнил бы в тюрьме тысячи лет только для того, чтобы ты могла дать ему пощечину и сказать, чтобы он в будущем вел себя повежливее!

— Это не…

Он вскочил на ноги и ткнул в нее пальцем.

— Я остался там ради тебя, Алекс!

Она вздрогнула, услышав имя, которое он произнес, имя, которое он никогда не использовал.

— Я мог бы сбежать в любое время, но я остался, потому что знал, я знал, что, когда придет время, я должен казаться преданным ему, чтобы помочь тебе! — Его палец снова ткнул в воздух резким, сильным движением. — А теперь… теперь ты хочешь, что? Сказать ему, чтобы он перестал быть непослушным мальчиком, и отправить его восвояси? Звезды! Я не могу в это поверить!

— Нийкс, это не…

— У тебя есть какие-нибудь идеи, чем он занимался последние несколько недель? — взревел Нийкс. Он развел руки в стороны. — Ты хоть представляешь, какие ужасы я скрывал от тебя, просто чтобы ты крепко спала по ночам?

Алекс почувствовала, как по всему телу пробежал холодок от измученного выражения его лица, сопровождавшего это заявление. Она произнесла его имя одними губами, не в силах произнести ни звука.

— Я же говорил тебе, Эйлия, — сказал Нийкс. — Я говорил тебе.

Тяжело дыша, он не продолжил, пока Алекс не перешла на шепот:

— Говорил мне что?

Его глаза впились в нее, словно пурпурное пламя, пронзающее ее плоть.

— Когда ты впервые вернулась сюда из прошлого, я сказал тебе, что Эйвен более могущественен, чем ты думаешь, чем любой из вас когда-либо мог себе представить. Я говорил тебе, что до меня доходили слухи о том, что он сделал, о невыразимых вещах, чудовищных вещах на его пути к тому, чтобы стать тем, кто он есть. Вещах, о которых никто никогда не должен думать.

Дрожа от его напора, Алекс встала и шагнула вперед, пока не оказалась прямо перед ним.

— Скажи мне, — прошептала она, глядя ему в глаза.

Черты лица Нийкса посуровели.

— От Эйвена, которого ты когда-то знала, ничего не осталось. От Эйвена, которого я когда-то знал. Того, что стоит на его месте, — это оболочка меярина, бездушного существа, полного тьмы.

— Нийкс…

— Он ест их, Эйлия! — крикнул ей в лицо Нийкс. — Он вырезает сердца меяринов, на которых претендует, и ест их. Их сила, сила их жизненной силы, он поглощает все это, кусочек за кусочком.

Желудок Алекс сильно сжался, когда она попыталась переварить то, что сказал Нийкс. Она не понимала… она не могла понять. Сама мысль о том, что Эйвен… мог…

Она даже не смогла закончить мысль. Зачем ему делать что-то такое… такое… варварство? Одно дело смотреть фильм о зомби и шутить о том, насколько это нереально. Это было совсем другое дело — пережить этот опыт. Она поднесла руку ко рту, опасаясь, что ее сейчас вырвет.

— Это стало для него зависимостью, — сказал Нийкс, понизив тон, но не менее страдальчески. — Тысячи лет, которые он провел, утверждая, что другие существа изменили его, превратили его во властолюбивое существо, не заботящееся ни о чем, кроме абсолютного превосходства. Он не остановится ни перед чем, чтобы захватить власть над этим миром, следуя самым гнусным путем, чтобы сделать это.

Мучительный звук вырвался из горла Нийкса, и Алекс потянулась к нему, но он отшатнулся от ее прикосновения.

— Съесть сердце меярина — это поступок хуже, чем само убийство, — прошептал Нийкс, его глаза наполнились невыразимым ужасом. — Сердце свято, это источник жизни. Все, чем мы являемся, все, чем мы когда-либо были, исходит из сердца. И если мы не сможем отправиться в наше последнее пристанище, сохранив его в наших телах, мы никогда не обретем покоя. Наш вечный сон будет мучим и проклят тьмой.

За время своего пребывания в прошлом Алекс мало что узнала о верованиях меяринов в то, что приходит после смерти, поскольку, если их не убить, они никогда не умрут. И поскольку убийство меярина было такой редкостью, смерть была необычной темой… действительно, разговоры о ней считались почти табу. Так слышать такие слова от Нийкса… Алекс было больно. Действия Эйвена, и без того отвратительные на фундаментальном уровне, теперь были еще более отвратительными.

— Почему ты мне не сказал? — прошептала она. — Почему ты скрывал это от меня?

— Потому что я не хотел, чтобы ты боялась того, что ждет тебя впереди, больше, чем ты уже боишься, — прошептал в ответ Нийкс. — Кто он сейчас, Эйлия… Он такой сильный. Он такой быстрый. Он такой могущественный. Даже без его армии.

— Мне нужно было знать, Нийкс, — сказала Алекс все так же тихо. — Ты не должен нести это бремя сам.

Он посмотрел на нее печальными глазами.

— Ты и так несешь достаточно, котенок. Я пытался… — Он с трудом сглотнул. — Я пытался защитить тебя. Настолько, насколько мог.

На них опустилось долгое молчание. Но потом Алекс заговорила, зная, что ему не понравится то, что она собирается сказать, но все равно должна была это сказать.

— Я не могу убить его, Нийкс.

Его челюсть сжались, и он отвернулся от нее.

Она не позволила ему отступить; она целенаправленно сократила расстояние, которое он установил между ними, и потянулась, чтобы повернуть его голову обратно к себе, игнорируя его пылающие глаза.

— Я не убью его, — повторила она, держа его рукой за подбородок, удерживая его лицом к себе, — но я клянусь тебе, Нийкс, я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы победить его. Он останется жив, но у него не будет свободной жизни.

— Ты не можешь содержать кого-то вроде Эйвена в тюрьме, — сказал Нийкс. — Даже Таэварг не смог бы удерживать его бесконечно.

— Я понимаю это, — тихо ответила Алекс. — Особенно, если он поглощает силу других меяринов, как ты сказал. — Идея была настолько предосудительной, что она все еще не могла разобраться в параллелях с зомби, в выборе, который Эйвен делал на протяжении многих лет, что привело к тому, кем он сейчас был… к тому, кем он сейчас был. — Но должен быть какой-то способ. И я даю тебе слово, что найду его.

Пристально глядя на него и надеясь, что Нийск сможет увидеть, насколько она полна решимости доказать правдивость своих слов, Алекс, затаив дыхание, ждала ответа.

Наконец, напряжение покинуло его тело, и он наклонился вперед, притягивая ее в свои объятия в крепком, отчаянном объятии.

— Ты будешь моей смертью, котенок, — пробормотал он.

— Ты уже говорил мне это раньше, — сказала Алекс, отстраняясь от него, пытаясь разрядить обстановку. — Оказывается, ты выживший.

— В один прекрасный день моя удача может просто иссякнуть. Или твоя, что более вероятно. Тебе недостаточно спокойно покончить с этим… ты не будешь счастлива, если не возьмешь меня с собой.

Алекс нахмурилась.

— Хорошо, мистер Грустинка. Не стесняйтесь, перестаньте шутить по этому поводу прямо сейчас.

Он послал ей лукавый взгляд.

— Кто это шутит?

Она ударила его по руке.

— Теперь тебе нужно перестать шутить о шутках.

Его губы дрогнули, и в этот момент Алекс почувствовала, как напряжение покинуло ее собственные плечи. Его недавняя ярость потрясла и встревожила ее. Его заявление о том, что он остался в тюрьме ради нее, пронзило сердце чувством вины. И его тоска по Эйвену разрывала ее на части. Она ненавидела то, что делал Нийкс… она абсолютно ненавидела то, что он должен был действовать лояльно по отношению к Эйвену и быть свидетелем ужасов, происходящих от рук его бывшего лучшего друга.

— Мне нужно, чтобы ты сказал мне, есть ли что-то еще, что ты скрывал от меня, — тихо сказала Алекс. — Даже если ты думаешь, что это для моего же блага.

Нийкс неохотно выдохнул и двинулся, чтобы снова сесть.

— Я не могу сказать тебе много, но это потому, что я многого не знаю. Эйвен ни с кем не делится.

Алекс села рядом с ним, бросив быстрый взгляд на щенка, который все еще крепко спал, не обращая внимания на крики, которые они только что устроили.

— Продолжай.

— Я знаю, что он что-то замышляет, — сказал Нийкс. — И я знаю, что это… большое. Что бы это ни было, это будет не в нашу пользу. И я знаю, что он… доволен.

— Доволен?

— С тем, как все складывается, — ответил Нийкс, проводя рукой по своим растрепанным волосам. — Он правит Мейей. Его планы продвигаются вперед. Что бы он ни намеревался сделать. Все это делает его… счастливым.

Алекс потерла озябшие руки.

— Эйлия, — сказал Нийкс, поворачиваясь, чтобы поймать ее взгляд, — я знаю, что говорил тебе оставить Ходящих по Теням на произвол судьбы, но я был неправ. Тебе нужно привлечь их и Дневных Всадников. У них достаточно влияния на флипов и джарноков, чтобы привлечь их на нашу сторону. Все зависит от этого.

Алекс опустила глаза и признала правду… им обоим.

— Даже если Ширез убедит старейшин дать мне еще один шанс, ты сам это сказал, Нийкс. Для меня невозможно победить.

Он пальцем приподнял ее подбородок.

— Я точно знаю, что когда дело касается тебя, котенок, нет ничего невозможного.

Воодушевленная его доверием, Алекс кивнула и слегка улыбнулась.

— Я должен идти, — сказал он, хотя и неохотно. — Мне нужно было самому убедиться, что с тобой все в порядке, но я не могу рисковать и оставаться дольше.

Алекс заправила волосы за ухо и заставила себя спросить:

— Эйвен не… Он не будет… Эм…

Нийкс посмотрел на нее, когда она замолчала, и сказал:

— Полное предложение могло бы помочь.

Ее губы скривились, но затем ее веселье исчезло, когда она прошептала:

— Ты меярин.

Приподняв брови, Нийкс сказал:

— У тебя есть некоторые звездные навыки наблюдения.

Она прикусила щеку и заставила себя закончить:

— У тебя тоже есть сердце, Нийкс.

Его собственный юмор испарился, когда он понял ее намек.

— Я в безопасности, по крайней мере, на данный момент, — тихо сказал он. — Есть несколько меяринов, которые сопротивляются его Заявлением Прав на них. Не нарушая это, как можешь сделать ты, но сражаясь с ним достаточно, чтобы вызвать у него некоторое раздражение, поскольку ему приходится усерднее работать, чтобы держать их под своим контролем. Это с них, он… собирал урожай.

Сбор урожая. Какое ужасное, но подходящее слово.

— Поскольку я играю хорошего маленького солдатика, — сказал Нийкс с горечью в голосе, — и поскольку он все еще считает меня одним из своих самых близких друзей, риск для меня невелик. На данный момент.

— На данный момент, — тихо повторила Алекс. Она потянулась к его рукам. — Я хочу, чтобы ты поклялся мне, Нийкс, поклянись своими звездами, своим светом, своей матерью или нерожденным ребенком, если это то, что ты делаешь… Но мне нужно, чтобы ты поклялся, что в тот момент, когда ты подумаешь, что Эйвен начнёт подозревать тебя в предательстве, ты уйдешь оттуда.

Нийкс разразился лающим смехом.

— Я не самоубийца, котенок. Я могу помочь тебе убить… победить его, только если буду жив.

Исправление было произнесено с оттенком горечи, но он больше не ругал ее, и за это она была благодарна.

Погладив щенка в последний раз, Нийкс перевел взгляд с храпящего волчонка на Алекс и сказал:

— Следующие три-четыре дня ее нужно будет кормить с рук, но когда она подрастет, она начнет самостоятельно выходить на охоту. Молоко на сегодня и завтра, затем сухое молоко после этого. Свежее, сырое мясо лучше всего.

Алекс послала ему благодарную улыбку.

— У меня никогда раньше не было собаки, но я всегда хотела ее.

Нийкс издал стонущий звук.

— Волк, Эйлия, волк. Она не собака… собака считалась бы нормальной. Но иметь волка в качестве домашнего животного? И к тому же Теневого Волка? — Он покачал головой. — Определенно ненормально. Только такой сумасшедший, как ты, мог…

— Да, да, я знаю, знаю, — перебила Алекс, спихивая его с кровати. — А теперь убирайся отсюда, пока Эйвен не заметил твоего отсутствия. Или Дикс вернется.

В конце концов, Нийкс улыбнулся широкой, ослепительной улыбкой.

— Что? — спросила Алекс, видя его неосторожный юмор.

— Пообещай, что позже покажешь мне ее реакцию.

Алекс нахмурила брови.

— Хм?

— Принцессы, — сказал Нийкс. — Я хочу посмотреть, как она отреагирует на твоего нового друга-щенка.

Впервые с тех пор, как Алекс решила усыновить волка, она побледнела.

Нийкс расхохотался над выражением ее лица, и этот звук еще долго звучал в ее ушах после того, как он взлетел на Валиспасе и исчез из виду.

Глава 24

Реакция Д.К. на их нового соседа по комнате была столь же драматичной, как и предполагал Нийкс. И также комичной.

Вернувшись из-под ареста, лучшая подруга Алекс завизжала, как баньши, при виде щенка — из-за того, что она точно знала, что это за существо, — но звук разбудил маленькую волчицу и напугал ее так сильно, что ее огорченное хныканье заставило Д.К. растаять пятном на полу. Пушистому шарику потребовалось всего пять секунд, чтобы завоевать сердце Д.К., и, выполняя просьбу Нийкса, Алекс воспроизвела воспоминание, заработав его оглушительный смех в ответ.

Забрав Джордана и Биара — последний был отпущен из-под опеки Флетчера в тот день, лишь слегка прихрамывая, — четверо друзей после ужина бездельничали в комнате для девочек, играя со щенком и размышляя, как ее назвать.

— Я думаю, что она Клык, — сказал Джордан, в то время как комок шерсти грыз его ботинок.

— Я ни за что не назову ее Клык, — немедленно ответила Алекс.

Не в восторге от идеи позволить волчонку сразу получить вредные привычки — и, конечно же, не желая, чтобы она считала обувь приемлемой игрушкой для жевания, — Алекс подхватила щенка к себе на колени, избегая извивающегося тела и хлещущего языка, пытающегося облизать ее лицо.

— Нет, она слишком хорошенькая, чтобы зваться Клык, — согласилась Д.К.. — Ей нужно имя вроде «Красавица» или «Милашка». Может быть, даже «Носок», с этой ее лапой.

Алекс нашла слегка забавным, что ее подруга, которая ранее кричала, что Теневой Волк был «гончим из самых глубоких ям ада», теперь подумывает о том, чтобы назвать ее Милашка. Но, как бы то ни было, это тоже не будет ее именем.

— Думаю, тебе стоит выбрать что-нибудь волчье, — сказал Биар. — Как Ревун, или Потрошитель, или что-то свирепое в этом роде.

— Что может быть более волчьим, чем Клык? — указан Джордан. — Это идеально.

Алекс позволила друзьям немного поспорить, прежде чем решила высказаться.

— Как бы я ни была благодарна за весь этот мозговой штурм, я уже выбрала для нее имя.

Джордан, Биар и Д.К. выжидающе посмотрели на нее.

— Сорайя, — сказала Алекс. — Ее зовут Сорайя.

Мгновенно щенок перестал извиваться, и Алекс посмотрела вниз, чтобы обнаружить, что эти яркие янтарные глаза смотрят на нее с чем-то подозрительно похожим на удивление. И затем, невероятно, Сорайя радостно тявкнула, как будто соглашаясь со своим именем.

— Сорайя, — прошептала Д.К. почти благоговейно. — Это определенно красиво.

— Это так, — согласился Джордан, хотя в его голосе звучало разочарование от того, что Клык теперь отброшен. — Но что это значит?

— Свет, — тихо сказала Алекс, ее взгляд по-прежнему был прикован к щенку. — Это тиа ауранское слово, означающее «свет».

Биар фыркнул, и взгляд Алекса переместился на него.

Он кивнул подбородком в сторону почти полностью черного волка.

— Только тебе могло прийти в голову назвать Теневого Волка именем, которое означает «свет».

Алекс саркастически усмехнулась.

— Должна признать, мне нравится ирония.

Еще один щенячий лай согласия заставил их всех рассмеяться, пока не раздался стук в дверь.

— Но… мы все здесь, — сказала Д.К., на что остальные просто пожали плечами в своем озадаченном согласии.

Оказавшись ближе всех к двери, Алекс передала Сорайю Джордану и Д.К. и вскочила, чтобы узнать, кто снаружи. Как только она заметила посетителей, на ее лице появилась сияющая улыбка.

— Я думала, вам уже надоело видеть нас всех, — сказала Алекс отцу Биара, когда увидела его, Дороти и маленькую Эви, стоящих в коридоре.

— ЛЕКТИ! — закричала Эви, выскочив из-за ног Уильяма и бросившись к Алекс. Два ее передних зуба еще не выросли, а шепелявость была такой же сильной, как и во время каникул на Кальдорас.

Смеясь, Алекс крепко прижала к себе маленькую девочку, по крайней мере, до тех пор, пока та не закричала столь же радостно:

— ДЖОРДИ! — и не вбежала в комнату, чтобы броситься ему на шею. Алекс почувствовала мгновенную тревогу, опасаясь, что Сорайя будет раздавлена между ними, но Д.К. схватила щенка на руки за долю секунды до того, как Эви вступила в контакт.

— Мама, папа, что вы здесь делаете? — спросил Биар, осторожно поднимаясь на ноги и с недоумением глядя на родителей.

Они ответили не сразу, потому что были слишком заняты, обнимая сначала Алекс, а затем всех остальных, когда вошли в комнату, усаживаясь на чью-то свободную кровать и стул.

— Администратор Джарвис решил, что мы найдем вас всех здесь, — сказала Дороти, крепко сжимая руку Биара, когда села рядом с ним на кровати Алекс. — Политика академии заключается в том, чтобы уведомлять родителей, когда их ребенок получил достаточно серьезную травму, чтобы провести ночь в медицинском отделении.

Лицо Биара прояснилось от понимания, прежде чем на его лице появилось извиняющееся выражение.

— Э-э. Наверное, мне следовало позвонить…

Алекс прикусила губу, тоже чувствуя себя виноватой. Она даже не думала об этом, в основном потому, что получила так много травм с момента прибытия в Медору, что медицинское отделение стало для нее фактически вторым домом. И это было не так, как если бы кто-то мог легко связаться с родителями после ее многочисленных болезненных злоключений.

— Не обращай на это внимания, — сказал Уильям, взъерошив волосы сына. — Что важно, так это то, что ты в безопасности и выздоравливаешь.

— Как будто когда-либо были какие-то сомнения, учитывая, что Флетчер отвечает за его выздоровление, — сказал Джордан, показывая Эви, как нежно гладить щенка волка. Его действия заставили Уильяма и Дороти внимательнее присмотреться к Сорайе, и они оба побледнели, когда узнали, что она такое. Но, к их чести, они ничего не сказали. Уильям, однако, посмотрел на Алекс и глубоко вздохнул, как будто мог точно представить, как молодая волчица оказалась в ее распоряжении.

Алекс просто одарила его застенчивой улыбкой в ответ, что заставило его покачать головой… отчасти удивленно, отчасти смиренно.

— Вы поэтому здесь? — спросила Д.К., ее пальцы играли с волосами Эви, когда маленькая девочка хихикнула над чем-то, что сделала Сорайя. — Чтобы проверить Биара?

— Чтобы проверить вас всех, — сказала Дороти. Убедившись, что внимание Эви полностью отвлечено, она тихо добавила: — Учитывая все, что происходит в эти дни, мы хотели убедиться, что вы все справляетесь с… делами… настолько хорошо, насколько это возможно.

Понимая, что Уильям, должно быть, разделял хотя бы часть того, что происходило с его женой, сердце Алекс потеплело от заботы и любви, которые, как она чувствовала, исходили от них двоих. Семья Биара — Алекс никогда в жизни не встречала более заботливых людей. От сморщенной Гэмми до технически подкованного Джонни и сообразительного Блейка… Алекс обожала их всех.

— Все могло быть лучше, — призналась она, не желая лгать им, — но мы все еще надеемся на положительный исход.

Она старалась быть корректной, не зная точно, как много рассказать… особенно с тех пор, как в последний раз, когда видела Уильяма, король только что приказал ей не искать представителей других рас. Отец Биара или нет, Алекс не хотела рисковать и связывать его законопослушную руку.

…Не то чтобы он уже не знал. Было совершенно очевидно, что Биар не сломал ногу, упав с лестницы в общежитии.

— Хотел бы я сообщить вам хорошие новости, — сказал Уильям, — но, к сожалению, миссия, которую мне поручили, тоже не дала никаких результатов.

Его слова были такими же неопределенными, как и слова Алекс. Но, тем не менее, она поняла, о чем он говорил: Щиты не нашли никаких доказательств планов Эйвена.

Не то чтобы Алекс ожидала, что Эйвен будет кричать о своих намерениях с крыш, но все же. Ее цель сплотить расы смертных была бы намного проще, если бы было хотя бы малейшее доказательство того, что угроза, о которой она предупреждала, была реальной. Не говоря уже о том, что и неизбежной.

— Время еще есть, — тихо сказала Д.К., отвечая за Алекс.

Уильям склонил голову… то ли в знак признания ее слов, то ли в знак уважения к принцессе, Алекс не была уверена.

— У нас есть сюрприз для всех вас, — сказала Дороти, пытаясь разрядить обстановку.

Благодарная Алекс наблюдала, как Джордан и Биар оживились, и она обменялась понимающим и удивленным взглядом с Д.К., поскольку было только одно, что могло так быстро оживить мальчиков.

— Пожалуйста, скажи мне, что это то, о чем я думаю? — Джордан почти умолял.

— ЯБОСНЫЙ ПИЛОГ ГЭММИ! — Эви пронзительно зашепелявила, заставив Сорайю взвизгнуть от испуга. Маленькая девочка быстро погладила ее по голове и сказала гораздо тише: — Пасти, сабаска.

По крайней мере, Алекс была не единственным, кто думал о волке как о нормальной, одомашненной собаке. Даже если это поставит ее на одну и ту же ступень с шестилетним ребенком.

— А я-то думала, что никого из вас не смогу любить больше, — сказал Джордан, вскакивая, чтобы помочь Дороти достать пирог из сумки. Тот уже был нарезан на ломтики — по одному для каждого из них — и у Алекс потекли слюнки, когда ей протянули кусочек.

— Вам здесь рады в любое время, — сказала она, застонав после первого укуса.

— Поддерживаю, — сказал Джордан с набитым ртом. — И третий, четвертый, пятый, и так до бесконечности.

— Сомневаюсь, что Биару понравилось бы, что его властные родители разрушили все школьные развлечения, — сказал Уильям, улыбаясь, глядя на сына.

— Если ты каждый раз будешь приносить пирог, я могу гарантировать, что жалоб не будет, — сказал Биар, удовлетворенно закрывая глаза. — Не имеет значения, сколько их было, пирог просто становится все лучше и лучше.

— Волшебство выпечки Гэмми, — сказала Дороти. — Чудо само по себе.

Это было чудо. И Алекс наслаждалась каждым вкусным кусочком.

Скоро их гости решили, что пришло время уходить — в основном потому, что Эви свернулась калачиком и заснула прямо рядом с Сорайей — Алекс и ее друзья начали прощаться. Родители обменялись объятиями, пожелали скорейшего выздоровления Биару и попросили их всех быть осторожными в ближайшие дни.

Алекс, со своей стороны, ничего не обещала, но заверила, что будет стараться изо всех сил.

— Я свяжусь с тобой, если что-нибудь услышу, — торжественно сказал Уильям Алекс, когда они вместе направились к двери. — Я не сдамся… так что и ты не сдавайся.

Алекс не собиралась этого делать, но все равно была воодушевлена его заявлением. То, что он поверил ей, что он верил в нее… это подняло ей настроение после тяжелых выходных, которые она пережила.

— Спасибо, Уильям, — прохрипела она, обнимая его в последнем объятии. — Это много значит.

Он крепко сжал ее, а затем отпустил, отходя, чтобы обнять Биара. Он прошептал что-то, что никто, кроме Алекс, не смог бы подслушать, три простых слова, произнесенных отцом сыну и наполненных такими эмоциями, что Алексу пришлось сморгнуть слезы.

Я люблю тебя.

Отведя взгляд, Алекс на мгновение взяла себя в руки, прежде чем повернуться и помахать семье Биара.

Девушка надеялась, что скоро наступит день, когда она сможет наслаждаться их обществом без нависшей над ними угрозы Эйвена. Она мечтала о долгих летних днях, проведенных с ними в Вудхейвене, исследуя леса, окружающие их семейный дом, и наслаждаясь прелестями сонной деревни и всех ее жителей. Она мечтала о том времени, когда ее собственные родители смогут покинуть безопасную Библиотеку и вместе с ней познакомиться с чудесами Вудхейвена… и остальной Медоры. Это было то, чего она должна была с нетерпением ждать. Это была надежда, за которую она будет держаться в ближайшие дни.

Потому что это было то, за что она боролась.

Свобода для тех, кого она любила, и для всей Медоры.

(вставить картинку)

Джордан и Биар ушли вскоре после Ронниганов, оставив Алекс и Д.К. делать домашнее задание на следующий день, а затем девочки, наконец, забрались в свои кровати.

Как только Алекс начала засыпать, рычание Сорайи было единственным предупреждением, которое она получила, прежде чем вспыхнула вспышка света, и ее внезапно выдернули из кровати… и из комнаты. Она обнаружила, что лежит посреди каменистой, похожей на пустыню долины, солнце только начало садиться, в отличие от полностью темного неба, которое она оставила в Акарнае.

Вскочив на ноги, Алекс прошептала:

— Что за черт? — Когда она обернулась раз, другой и все еще не могла понять, что произошло.

— Успокойся, дитя, — раздался знакомый голос, и перед ней появилась фигура. — Здесь ты в безопасности.

С широко раскрытыми глазами Алекс сказала:

— Леди Тайн? Что… Как… Что…

Ее заикание было прервано, когда во вспышке теней с молний рядом с ней появилась Сорайя, оскалив зубы и зарычав на Леди Тайн.

Радостно хлопнув в ладоши, древняя Тиа Ауранс воскликнула:

— Ооо-и, посмотрите-ка!

Алекс никогда не видела старую женщину такой взволнованной, как тогда, когда она опустилась на колени и раскрыла объятия. Она также не ожидала, что ее волк-защитник внезапно перестанет рычать, а вместо этого радостно тявкнет и с разбегу прыгнет в руки Леди Тайн.

— Какая же ты защитница, — пробормотала Алекс, но Сорайя была слишком занята вылизыванием пожилой дамы и любовным растиранием, чтобы обращать на нее внимание.

— Это приятный сюрприз, — сказала Леди Тайн Алекс, указывая на щенка. — Она будет хорошо служить тебе, Александра. — Ее древние глаза смотрели на Сорайю, когда она закончила: — Но сейчас, юная, ты можешь оставить нас. Я не желаю твоей госпоже зла и прослежу, чтобы она благополучно вернулась к тебе.

Быстро взглянув своими янтарными глазами на Алекс, как будто проверяя, правда ли то, что сказала старуха, Сорайя исчезла в еще одном взрыве теней и света.

Нахмурившись на то место, где только что был щенок, Алекс сказала:

— Нийкс думает, что я смогу путешествовать с ней, когда она немного подрастет, но я не хочу, чтобы меня ударило током в процессе.

Леди Тайн махнула рукой.

— Твоя спутница могла причинить тебе вред не раньше, чем самой себе. Не бойся.

Сосредоточившись на Тиа Ауранс, Алекс спросила:

— Что я здесь делаю? — Она оглядела бесплодный пейзаж и добавила: — Где мы находимся?

— Прости, что вытащила тебя из постели, — сказала Леди Тайн, указывая на пижаму Алекс, — но мне нужно было срочно поговорить с тобой, и это безопасное место.

Алекс могла бы это подтвердить. На многие мили вокруг не было видно ничего, кроме скалистых скал, похожих на плоскую вулканическую пустошь, но без каких-либо настоящих вулканов.

— Эйвен неустанно охотился за мной, но мое время еще не пришло, — продолжила Леди Тайн. — Когда это произойдет, я пойду добровольно. Но до тех пор я не могу позволить ему найти меня. Именно такие места, как это, забытые земли этого мира, помогают защитить меня до тех пор, пока больше не отпадет необходимость скрываться.

Несмотря на приятную температуру, совсем не похожую на зимний пейзаж, из которого она перенеслась, Алекс почувствовала холод от слов женщины.

— Леди…

— Я не могу долго оставаться на открытом месте, — прервала Тиа Ауранс, — и ты тоже, Александра. Но то, что я должна сказать, достаточно важно, чтобы пойти на такой риск.

— Я слушаю, — сказала Алекс, чувствуя ее настойчивость.

— Крайне важно, чтобы ты выиграла свой следующий бой в ватали тарго. Ходящие по Теням должны услышать твои предупреждения. Ты должна обратить их внимание на Мейю, на то, чтобы присоединиться к тебе в грядущей войне.

Алекс моргнула, совсем не ожидая этого.

— Ты боишься, что не можешь позволить себе ждать месяц, — продолжала Леди Тайн, ее древние глаза стали серьезными, — и ты права. Если они не прислушаются к голосу разума до этого, будет слишком поздно.

Потирая руки от страшного предупреждения, Алекс сказала:

— Я даже не знаю, позволят ли мне старейшины снова сражаться.

— Позволят, — сказала Леди Тайн.

— Тогда я не знаю, как могу победить, — честно ответила Алекс, точно так же, как она это сделала ранее с Нийксом.

— Ты не можешь.

Алекс некоторое время смотрела на старую женщину, прежде чем раскинуть руки и чуть ли не завопить:

— Тогда почему ты говоришь мне, что я должна это делать? Как я могу сделать то, чего нельзя сделать?

— Ты не можешь выиграть раунд в ватали тарго, — повторила Леди Тайн, — но у тебя есть шанс победить победителя ватали тарго.

Наморщившись, Алекс спросила:

— Можно еще раз?

— Какими бы впечатляющими ни были твои боевые навыки, даже ты не сможешь одолеть нескольких противников-Ходящих по Теням, поскольку их способности к затенению не позволят вести честный бой, — сказала Леди Тайн, о чем Алекс уже хорошо знала. — Однако, если ты подашь заявку на бой против победителя турнира в конце недели, матч один на один значительно выровняет игровое поле.

Взвесив все возможности, Алекс сказала:

— Почему ты думаешь, что старейшины согласятся на что-то подобное?

— Потому что победитель — это тот, кто полностью завершает ватали тарго и побеждает шестерых противников в одном бою. Они будут считаться лучшими из лучших в теневой части Грейвела. И если ты, человек, предложишь вызов, бросающий вызов этой вере, гордость старейшин заставит их захотеть увидеть твое поражение.

— И они это сделают, — сказала Алекс. — Если этот победитель может сразиться с шестью Ходящими по Теням сразу и при этом выйти победителем, какие у меня шансы против него?

Леди Тайн некоторое время пристально смотрела на Алекс, прежде чем заговорить снова.

— В твоем мире есть поговорка: бороться с огнем огнем. Слышала такую?

Неуверенно кивнув, Алекс сказала:

— И что?

— Итак, — сказала Леди Мистик, — у тебя будет одна возможность сделать это, использовать оружие твоего врага против него. Они не будут этого ожидать, и если ты правильно рассчитаешь время, у тебя есть шанс — большой шанс — выйти новым победителем.

Сбитая с толку, Алекс спросила:

— Какое оружие?

Тиа Ауранс подошла ближе и потянулась к руке Алекс, держа ее в умирающем свете солнца.

— Это оружие, Александра, — сказала она, проводя пальцем по Теневому Кольцу Алекс. — Осталось две попытки.

Алекс отдернула руку, качая головой.

— Нет. Ни за что. В последний раз, когда я путешествовала сквозь тени в одиночку, это было… — Ужасно. Травматично. Отвратно. — … неприятно.

— Это было неприятно, потому что ты сражалась с ними, — сказала Леди Тайн. — Тебе нужно было только сопротивляться. И как только ты это сделала, то смогла использовать их, не так ли?

Алекс вспомнила, как она активировала кольцо, чтобы сбежать от Эйвена и Джордана, чтобы вернуться в Раэлию, и снова неуверенно кивнула.

— Теперь ты знаешь, каково это, теперь ты знаешь, что делать, ты просто должна это сделать, — сказала Леди Тайн. Она склонила голову набок, прежде чем добавить: — Однако тебе нужно сделать это быстрее, чем в тот раз. Вот почему мы будем практиковаться сейчас, используя одну из твоих попыток. Это будет означать, что у тебя останется только одна — единственная возможность во время боя, но если использовать ее правильно, тебе понадобится только одна.

— Ты хочешь, чтобы я воспользовалась своим кольцом сейчас? — воскликнула Алекс. — Например, сейчас, сейчас?

Леди Тайн вежливо посмотрела на нее.

— Да, сейчас, сейчас.

— Но…

— Мы не можем оставаться здесь дольше, Александра, — сказала Тиа Ауранс, глядя на вулканический ландшафт, как будто могла почувствовать надвигающуюся угрозу. — Сосредоточься на своем кольце, вызови тень, сконцентрируйся на том месте, где хочешь появиться… вон на том валуне, ты видишь его? Стремись к нему… и шагай прямо туда.

Алекс не смогла удержаться от саркастического замечания:

— Вот так просто, да?

— Ты уже сражалась с тенями, — снова сказала Леди Тайн. — Ты победила их, теперь это твое право командовать ими. Они будут подчиняться тебе, пока ты сопротивляешься притяжению их тьмы.

Понимая, что на тот случай, если это сработает, у нее действительно будет удивительное оружие, которое можно использовать в борьбе с Ходящим по Теням победителем, Алекс глубоко вздохнула и протянула руку.

— Помни, делай это быстро, — настаивала леди Мистик. — Не только потому, что наше время на исходе, но и потому, что в твоей битве у тебя будет доля секунды, чтобы решить, когда действовать, и нужно будет действовать мгновенно.

«Ничего не выйдет», — подумала Алекс, сосредоточившись так сильно, как только могла, и пытаясь вспомнить, как ей это удалось в прошлый раз.

«Мы все рождаемся с Тенью внутри себя», — однажды сказал ей Каспар Леннокс. — «…Полностью погрузись в Тень».

Но… Теперь Алекс была другой. Было ли это из-за ее связи с Ксираксусом или из-за чего-то еще, темноты, которая когда-то клубилась вокруг нее, больше не было, ее заглушил золотой свет ваэлианы.

— Тьма повсюду, дитя, — раздался тихий голос Леди Тайн, когда она стала свидетелем борьбы Алекс. — А там, где этого нет, у нас есть печальная способность представлять это так. Используй это в своих интересах. Вызови тревожное воспоминание, Александра, и оно даст тебе силу, в которой ты нуждаешься.

Тревожное воспоминание. Это она могла сделать.

На ум пришел последний раз, когда она видела Эйвена… не его аватар, с которым она столкнулась, освобождая Джордана от Заявления, а реального Эйвена из прошлого, сразу после того, как он обнаружил, что она смертная, и продолжил убивать людей и нападать на семью. Сцена разыгралась с поразительной четкостью, от его свирепых, мучительных криков до момента, когда он ударил ее же собственным клинком.

Темнота, так много темноты из одного воспоминания… темнота, которую Алекс превратила в осязаемые тени, вставшие перед ней. Несмотря на то, что ее сердце разрывалось от воспоминаний, она все же сумела шагнуть в темноту, и, верная словам Леди Тайн, тени не тянули и не рвали, как в прошлый раз. Вместо этого они ждали ее команды, которую она отдала, мысленно представив валун в соответствии с указаниями.

В течение микросекунды тени исчезли, и Алекс осталась стоять в десяти футах от того места, где она была в последний раз, слегка дезориентированная, но в остальном невредимая.

— Хорошо, — гордо кивнув, сказала Леди Тайн. — Теперь ты знаешь, как это сделать, в следующий раз ты должна быть в состоянии сделать это без необходимости концентрироваться заранее. Как ты думаешь, сможешь с этим справиться?

Сглотнув от затянувшегося воспоминания — убийственное лицо Эйвена все еще мелькало у нее в голове — Алекс медленно кивнула. Потому что Леди Тайн была права, теперь, когда Алекс знала, как это делается и каково это на ощупь, она была уверена, что сможет повторить это, причем в одно мгновение.

— Тогда мы здесь закончили, — сказала Тиа Ауран, сокращая расстояние между ними и протягивая руку, чтобы взять обе руки Алекс. — Я безгранично верю в тебя, дитя, и для меня было честью и привилегией видеть, как далеко ты продвинулась. — Она отпустила одну из рук Алекс, подняв свои темные, обветренные пальцы, чтобы нежно погладить девушку по щеке, и прошептала: — Пусть свет всегда сияет над тобой, Александра Дженнингс. И помни… — Ее голос окреп, когда она закончила: — Не бойся теней. Заставь тени бояться тебя.

А затем, прежде чем Алекс смогла хотя бы перевести дыхание, чтобы ответить, не говоря уже о том, чтобы спросить, почему это прозвучало так тревожно, как будто Леди Тайн прощалась — чего она никогда раньше не делала — дама ушла… и Алекс тоже.

Сорайя издала тихий звук приветствия, когда Алекс вернулась в свою комнату в общежитии, но после того, как она рассеянно почесала щенка за ухом и сказала ей «остаться», Алекс не задержалась надолго. Вместо этого девушка схватила пальто и надела его поверх пижамы, натянула сапоги и выбежала из комнаты.

Прошло много времени после комендантского часа, но Алекс уже не волновало, с какими последствиями она может столкнуться. Несмотря на то, что у нее не было времени на то, чтобы добавить наказание к ее и без того напряженному графику, она была готова рискнуть, если ее прогулка закончится успехом.

Пробежав сквозь морозный ночной воздух, Алекс пронеслась через ледяной кампус в здание Башни в поисках своего учителя SOSAC. Оказавшись там, она поняла, что понятия не имеет, где находится комната Каспара Леннокса, поэтому схитрила, скрестив пальцы и надеясь, что в Библиотеке царит приятное настроение.

Сбежав вниз по лестнице, через фойе и вниз по второй лестнице, Алекс, не теряя времени, шагнула в коридор дверей и попросила Библиотеку показать дорогу к ее учителю.

Открылась дверь, и Алекс побежала прямо через нее, только чтобы обнаружить, что она вообще не ведет в его апартаменты в здании Башни. Вместо этого Алекс прибыла туда, где в настоящее время находился ее учитель… на ставший уже знакомым балкон с видом на затененный собор в Грейвеле.

Пораженная неожиданным перемещением, Алекс уставилась на старейшин, Каспара Леннокса и Ширез, которые смотрели на нее с нескрываемым шоком.

— Э-э, привет, — сказала она, трогательно помахав пальцами.

— Что здесь делает человек? — потребовала Азалия. — Как она вообще сюда попала?

— Ну, это самая ужасная вещь, — ответила Алекс, но у нее не было возможности закончить, потому что коллективный вздох встретил ее заявление. Она в ужасе закрыла глаза, осознав, что только что ответила на вопрос, заданный на языке Ходящих по Теням.

Вот дерьмо, подумала она про себя.

— Александра…

Алекс снова открыла глаза на прошипевшее слово Каспара Леннокса, но она прервала его, прежде чем он успел сказать что-то еще.

— Мне ужасно жаль прерывать вас, — сказала она. — Все, что я могу сказать, это то, что я искала Каспара Леннокса и понятия не имела, что поиски приведут меня сюда. Но так как я планировала передать ему сообщение, чтобы передать вам, я могу также сделать это сама, поскольку, ну, мы все сейчас здесь.

— Мы ясно выразились сегодня, человек, — сказала Азалия на общем языке, ее темные глаза сверкали нескрываемой ненавистью.

Из всех старейшин она определенно была самой пугающей, но Алекс отказывалась поддаваться страху.

— Две минуты вашего времени, и я ухожу, — сказала Алекс, намеренно глядя на Радека и Сабера, когда говорила, предполагая, что они более уравновешенные из троих.

После минуты напряженного молчания Радек ответил отрывистым голосом, который выдавал его недовольство:

— У тебя есть одна минута. Отсчет начался.

Алекс сразу же перешла к своей просьбе сразиться с победителем ватали тарго, используя преднамеренные и враждебные слова, чтобы атаковать их гордость, как и советовала Леди Тайн. В пользу Алекс было то, что Ширез вступилась за нее и уже призвала «человека» провести еще один раунд… именно поэтому Каспара Леннокса вызвали обратно в Грейвел, чтобы выслушать согласие старейшин.

Однако новое встречное предложение Алекс заставило их взяться за оружие. Раздались крики на обоих языках, а также тычки пальцами и свирепые лица. Но, в конечном счете, Леди Тайн оказалась права… гордость заставила их принять условия ее вызова.

Единственная проблема заключалась в том, что ее смелость оскорбила их настолько, что старейшины поставили ей ультиматум: выиграй, и они предоставят ей аудиенцию, чтобы услышать ее предупреждения; проиграй, и они никогда не послушают ее, даже после того, как месячные празднования закончатся.

Это была сделка «все или ничего», достаточная, чтобы заставить Алекс нервничать, но она не могла отступить. И поэтому, когда снова открыла дверь, ведущую обратно в академию — подальше от разъяренных лиц старейшин — девушка ушла с мрачной улыбкой и обещанием, что ее призовут, как только будет коронован победитель.

Алекс знала, что это был хороший исход. Но когда снова улеглась в постель рядом с Сорайей во второй раз за эту ночь, она покрутила кольцо на пальце и отчаянно надеялась, что вера Леди Тайн в нее не была напрасной.

Глава 25

Алекс не была уверена, как ей удалось пережить следующий день, но она чувствовала себя как на иголках, желая, чтобы время остановилось, и можно было отложить свою первую тренировку с Кайденом. Во время занятий по бою девушка не раз замечала его пристальный взгляд, словно Кайден пытался прочитать ее мысли, безрезультатно. Парень удивлённо качал головой, посылая идеальные улыбки; у них просто не было возможности поговорить.

Забавно. Несмотря на все другие потенциально катастрофические события, происходящие в ее жизни, Алекс все еще могла испытывать волнение из-за парня. Как это получалось, она понятия не имела. Сердце начинало взволнованно стучать от мыслей о предстоящем совместном занятии. И это сбивало с толку. Все, что Алекс знала, это то, что она должна была что-то сказать. Поэтому, когда девушка вошла в фойе Библиотеки и обнаружила, что Кайден прислонился к стене между двумя картинами и ждет ее, она собралась с духом и выпалила:

— Насчет той ночи…

— И тебе привет, Алекс.

Она моргнула, застигнутая врасплох намеком на ее невежливое приветствие.

— Эм, извини. Привет, Кайден. Теперь, насчет той ночи…

— Ах, да, — прервал он, улыбка тронула его губы. — В ту ночь, когда я чуть не поцеловал тебя.

Алекс почувствовала, как жар залил щеки, совсем не ожидая, что он прямо скажет это.

— Это не…

— И в ту ночь, когда ты чуть не поцеловала меня.

Она сглотнула.

— Я не…

— В ту ночь, когда мы чуть не поцеловали друг друга.

— Кайден! — воскликнула Алекс, борясь с желанием топнуть ногой, как ребенок. — Ты прекратишь?

Смеясь, он сказал:

— Мне кажется, я знаю, о какой ночи ты говоришь. Итак?

Раздраженная тем, что он говорил с такой легкостью, когда Алекс не чувствовала ничего, кроме смущения, она процедила:

— Это была ошибка. Что случилось… Что не случилось… Что могло случиться… Это была ошибка.

Кайден серьезно кивнул.

— Я согласен.

Несмотря на свои же слова, Алекс расстроилась. Не то чтобы она хотела спорить об этом, но это немного повысило бы ее самооценку, если бы он хотя бы попытался не согласиться.

— Что ж, — неуверенно сказала она, — хорошо. Значит, мы поняли друг друга.

Внезапно снова развеселившись, Кайден сказал:

— Я не уверен, что это так.

Настороженная Алекс не знала, что ответить.

У Кайдена, однако, такой проблемы не было. Выглядя совершенно расслабленным, он сказал:

— Ты права, что та ночь была ошибкой, но только потому, что мы стояли посреди входа в здание общежития. Хорошо, что нас прервали, потому что это означает, что в следующий раз мы сделаем все правильно.

Сердце Алекс пропустило удар. Ее легкие сжались, когда она выдавила:

— В следующий раз?

Все еще полностью расслабленный, Кайден одарил ее ослепительной улыбкой и сказал:

— Первый поцелуй между двумя людьми очень важен, Алекс. Это должно быть запоминающимся.

Ее дыхание теперь совершенно сбилось, и Алекс подумала, не собирается ли она упасть в обморок.

Улыбка Кайдена смягчилась, когда парень прочитал то, что, без сомнения, было написано на ее лице. И абсолютно спокойно продолжил:

— Я знаю, что у тебя сейчас полно дел с Эйвеном, и тебе не нужны осложнения в жизни… понимаю это. Но когда придет время… — Он замолчал, его молчание сказало ей все, что нужно было знать… что он готов ждать ее, сколько бы времени это ни заняло.

Все, что Алекс могла сделать, это уставиться на него, не в силах придумать какой-либо ответ.

— Теперь, когда мы поняли друг друга, — сказал Кайден, его глаза сверкали, когда он использовал ее собственные слова против нее, — пойдем посмотрим, какую пытку Атора приготовил для нас сегодня вечером?

Не дожидаясь ответа, Кайден оттолкнулся от стены и, обняв ее за плечи, повел к лестнице, ведущей вниз, в глубину Библиотеки.

Пока Алекс, спотыкаясь, шла рядом с ним, она изо всех сил пыталась осознать то, что только что произошло. Часть ее чувствовала, что она должна оспорить все, что он сказал, все, что он подразумевал. Но другая часть, глубоко внутри, была наполнена теплом, наполнена надеждой.

То, что Алекс сказала Д.К. всего двумя ночами ранее, все еще оставалось правдой… было так много причин, по которым ей нужно было подавить свои растущие чувства к Кайдену. Ради его безопасности, ради ее душевного спокойствия… она могла привести тысячу аргументов. Но все, что он сказал… и как он понял это без ее объяснений… Она не могла избавиться от чувства, что было бы неправильно спорить с ним по этому поводу. Особенно когда сама не была уверена, что выиграет.

…Или что она хотела выиграть.

Именно из-за своей неуверенности Алекс промолчала, решив вместо этого избавиться от своего затянувшегося смущения и поверить, что Кайден даст ей пространство и время, в которых она нуждалась. Она шла рядом с ним, готовясь к тому, что может принести будущее, слушая успокаивающую болтовню, пока они вместе искали учителя.

(вставить картинку)

Если Алекс думала, что ее странные задания с Аторой начнут казаться более целенаправленными, когда начнет работать с Кайденом, вскоре она обнаружила, что ошибалась. Вместо того, чтобы прыгать со скакалкой в одиночку, она прыгала со скакалкой вместе с Кайденом. Вместо того, чтобы часами жонглировать различными предметами в одиночку, она жонглировала с Кайденом. Вместо того, чтобы научиться карамелизировать идеальное суфле, она… что ж, она провалила это задание, поскольку не солгала о своих ограниченных навыках выпечки, но ей довелось наблюдать, как Кайден завершает его, а также наслаждаться вкусными результатами после.

Бессмысленные и совершенно причудливые задания, которые Атора ставил перед ними, дали Алекс не только возможность узнать Кайдена намного лучше, но и познакомиться с Библиотекой на более глубоком уровне, чем когда-либо прежде. От плавания по подводным комнатам до плавания в пространствах с нулевой гравитацией, таких как химический завод, в который она однажды проникла, Алекс снова и снова напоминала, что нет пределов тому, что может предложить Библиотека. В других случаях сами комнаты были обычными, но содержали таинственные дополнения. Например, горячие угли, по которым они могли ходить, и которые были горячими только тогда, когда ребята думали, что они горячие, а суть в том, что то, что задумал их разум, они создавали. Единственный способ, которым Алекс удалось пересечь реку не сгоревшей, — это держать глаза закрытыми и вести себя так, как будто она идет по камням с нормальной температурой. Атора, однако, заставил ее вернуться и сделать это снова, пока она не смогла перейти с открытыми глазами и не обжечься.

На протяжении всего этого Кайден оставался рядом с ней. Он никогда не расспрашивал Атору, что заставило Алекс задуматься, как он тренировался с таинственным человеком в течение многих лет, не сходя с ума. Она спросила его об этом во вторник вечером, когда они возвращались в общежитие, Кайден просто сказал, что альтернатива не стоит риска, просто чтобы удовлетворить свое любопытство, когда его так просили, Алекс все поняла.

В среду вечером в их распорядке дня произошли изменения, так как после того, как они закончили, Атора сказал Алекс, что родители спрашивали о ней.

Кого именно они спрашивали, она не знала, но она не хотела задавать вопросы своему запугивающему инструктору на случай, если он сочтет это нарушением правил, и вместо этого просто поблагодарила его за передачу сообщения.

Теперь, когда Алекс и Кайден тренировались вместе, их обычно перемещали к пещере и обратно. Но, услышав о родителях, Алекс подумала, что будет лучше, если Атора вернет Кайдена в фойе той ночью, чтобы она могла пойти и проверить свою семью и убедиться, что они случайно не воскресили мумифицированного священника.

Проблема была в том, что как раз в тот момент, когда она собиралась высказать свою просьбу, Атора исчез.

— Итак, твои родители, да? — спросил Кайден, его любопытство было очевидным. — Ты привела их с собой с Фрейи?

Алекс беспомощно пожала плечами и сказала:

— Они вроде как запаниковали, когда поняли, что я отсутствовала восемь месяцев в свой первый год здесь, когда я еще не знала, что могу открывать двери между мирами. — Теперь ей казалось, что это было целую вечность назад. — Я не смогла придумать разумного оправдания, поэтому рассказала им правду об Акарнае и Медоре. Чтобы их не заперли в психушке, я привела их сюда, и Дарриус все объяснил. Они археологи — люди, которые изучают древние реликвии и артефакты — но они также бесстрашные исследователи, поэтому, естественно, решили, что хотят провести время в совершенно новом мире. Это величайшее приключение, в котором они когда-либо участвовали.

Кайден склонил голову набок.

— Это безопасно для них? Учитывая все, что было между тобой и Эйвеном?

Алекс слабо улыбнулась, тронутая его заботой.

— Я тоже беспокоилась об этом, но Библиотека была очень любезна, предоставив им безопасное место. Они проводят лучшее время в своей жизни, и они даже никогда не покидали здание.

Кайден казался одновременно удивленным и недоверчивым.

— Это я должен увидеть.

Алекс посмотрела на него, не понимая. Или, возможно, не желая следовать за ним.

— Прости?

— Атора сказал, что они спрашивали о тебе, — напомнил ей Кайден без необходимости. — Полагаю, ты собираешься навестить их. Я бы хотел присоединиться.