Грезы

15

— Сасс, работай ногами как следует, притвора несчастная.

— Не смеши меня. Да я тебя поборю одной левой.

Сасс не слышала, как смеется Шон, потому что опустила голову в воду и изо всех сил заработала ногами. Как чудесно снова двигаться, снова ощущать свое тело. Закрыв глаза, она чувствовала, как ее щекочет вода, как рвутся наверх пузырьки воздуха, когда она смеется. Ударив изо всех сил ногой по воде в последний раз, она вынырнула и смеялась, смеялась, жадно хватая воздух.

Шон в один миг оказался возле нее, схватил ее сильными руками за талию, поднял вверх, перевернул и стал держать на поверхности.

— Превосходно, моя дорогая. Ты делаешь большие успехи.

Сасс лежала на спине, слушая проходивший сквозь фильтр воды голос Шона. Закрыв глаза, она ощущала, как жаркое летнее солнце ласкает ее лицо. Широко раскинув руки, она медленно водила головой, с радостью чувствуя отросшие до плеч волосы. На миг забывшись, Сасс бросила взгляд на свои ноги, все еще безобразные, покрытые шрамами, и ее улыбка увяла. Но она тут же отбросила в сторону грустные мысли; шрамы дело поправимое, можно найти хорошего косметолога. Шон медленно двигался к мелкому краю бассейна, покачивал ее на руках, таких сильных и надежных, что ее тело полностью доверилось ему. Он снова приник к ее губам. Еще и еще. Поцелуи, не имевшие отношения к сексу, но наполненные желанием. Шон оказался мудрым в своих ласках. Он держал Сасс на руках, целовал, нес ее с осторожностью и нежностью человека, нашедшего в лесу прекрасную фею.

Нацеловавшись, он поднял ее из воды, и руки Сасс обхватили его за шею. Ей никогда не надоест прикасаться к нему, хотя она никогда не откроет ему эту тайну. Сейчас, все это время, они так заняты, они оба, что им некогда думать о том, что могло бы быть. Слишком заняты, слава Богу.

— Ну, как ты себя чувствуешь после этого маленького урока плавания? — поинтересовался Шон, стоя в чистейшей воде бассейна, который сам вычистил, счастливый оттого, что держит ее на руках, в то время как ее ноги медленно двигаются, взбивая воду, чтобы укрепить все мускулы.

— Я без сил. Ты слишком строгий тренер, и я тебя скоро уволю, — пошутила она.

— Не тяжело ли тебе будет сделать это?

Сасс потрясла головой. Ее лицо сияло красотой, а мокрые, гладко зачесанные назад волосы еще сильней подчеркивали тонкость его черт. Какая удивительная, природная красота, подумал он.

— Вовсе нетрудно. Достаточно мне пошевелить пальцем, и ты вылетишь отсюда. Я найду кого-нибудь, кто тебя вышвырнет, как только ко мне вернутся мои люди.

— Нет, это невозможно, — сказал Шон и сделал пируэт, устроив вокруг них водоворот. — Ты мне не платишь, значит, не распоряжаешься мною. Вот и не сможешь от меня отделаться, даже если и захочешь.

Тут Сасс открыла глаза, и слабая улыбка заиграла на ее губах, когда она посмотрела ему в лицо. Можно подумать, что он высечен из камня, а на самом деле такой нежный, добрый и так хорошо улыбается.

— Ты мне обещаешь, Шон?

— Что?

— Обещаешь, что я не смогу от тебя отделаться?

— Клянусь, что я буду для тебя точно как тот неразменный пятак. Выбросишь меня, а я снова тут как тут. — Он поцеловал ее, и она крепче обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Но ей все казалось мало.

— Сасс! — раздался резкий окрик.

Ее глаза раскрылись, но она все еще прижималась к нему. Лизабет. Как всегда некстати. Сасс повернула голову.

— Да? В чем дело?

— Ленч. — Лизабет стрельнула глазами в Шона, потом снова взглянула на Сасс. — Я принесла вам обоим ленч, — неохотно добавила она.

Шон и Сасс заговорщицки переглянулись. Бедная Лизабет. Как ненавидит она жизнь, которую Шон возвращает в Сасс. Или, пожалуй, ненавидит она Шона. Но Сасс все ей прощает, понимая, как отчаянно эта женщина нуждается в том, чтобы в ней нуждались. Может, Сасс смотрела бы на нее по-другому, если бы Шон рассказал ей, как Лизабет не допускала его к ней. Но он помалкивал об этом и надеялся, что не пожалеет и впредь о своем решении.

Окунув Сасс в последний раз, он поднял ее повыше и понес к бортику бассейна. Там он осторожно поставил ее на теплый бетон. Лизабет принесла полотенце и накинула ей на плечи. Шон подтянулся на сильных руках и вылез. Вода текла с него ручьями. Настоящий морской владыка. Он откинул назад черные волосы и хватил полотенце.

— Ты выглядишь чудесно, Сасс. Несколько месяцев назад я бы не поверил, что ты так быстро поправишься. Ты проделала потрясающую работу.

— Мы оба проделали потрясающую работу. Думаю, что я уже умерла бы, если бы не твое появление.

— Не говори такие вещи, — возразил Шон, нахмурившись. Сасс захотелось извиниться, ведь он наверняка подумал о своей давней возлюбленной, лишившей себя жизни. Она и не знала, что черная туча, спустившаяся на него, вызвана мыслью о том, что он никогда бы ее больше не увидел. — Ты крепнешь на глазах, и я думаю, что дела у тебя пойдут еще лучше, чем прежде. Позволь мне на тебя поглядеть?

Он отстранился и внимательно оглядел ее с головы до ног. Сасс, кокетливо закинула за плечи полотенце и встала в позу.

— Да, вы выглядите превосходно, мисс Брандт. Несколько лишних фунтов веса пошли вам на пользу. — Он похлопал ее по рукам. — Очень сильные. Превосходно. А ноги. Ты только посмотри на эти ноги. — Шон протянул к ним руку, но Сасс отпрянула, уронила голову, а ее руки непроизвольно потянулись, чтобы загородить то, что так ее ужасало. Но Шон ее опередил. Он поймал ее ладони и поднес их к губам. — Не беспокойся, Сасс. Дай я просто погляжу. Ты думаешь, я не видел их до этого?

Сасс покачала головой.

— Нет. Мне просто не хочется, чтобы ты смотрел на них пристально.

— Сасс, ты вспомни, как эти ноги выглядели вначале. Когда я их увидел, мне показалось, что у тебя не хватит сил, чтобы заставить их снова ходить. Ладно, моя дорогая, дай мне посмотреть.

Сасс неохотно уступила, и Шон осмотрел сначала одну, потом другую ногу.

— Сасс, ты должна гордиться тем, что совершила. Смотри-ка. Смотри, какие они милые.

— Они безобразные, — нахмурилась Сасс.

— В шрамах, да. Но не безобразные, — поправил ее Шон. — Эти шрамы говорят о твоем мужестве. Скоро они исчезнут. Разве доктор не сказал тебе, что операция была последняя? Больше он ничего не может сделать, так что остальное сделаем мы. Ну-ка, дай я посмотрю, как они работают, раз они снова стали такими мускулистыми, загорелыми и стройными.

Шон подмигнул Лизабет, получив утвердительный кивок, а потом достал палочку Сасс и принес ей.

— Давай-ка не ленись! — Сильные руки Шона придерживали ее. Сасс почувствовала, что ее ноги задрожали, но не подкосились. Он осторожно поддерживал ее. Он стал теперь опорой в ее жизни.

— Ну, делала ли ты в своей жизни что-либо более замечательное?

Шон отошел назад и критически оглядел ее.

— Шон, прекрати! — Сасс засмеялась и оперлась на трость. Это была великолепная, старинная вещь с серебряным набалдашником. Подарок Шона в те первые дни. Он сказал ей тогда, что, опираясь на нее, она будет выглядеть как королева. Под его взглядами она и казалась себе ею. — Ты глупый, а я голодная. Ну, пожалуйста, помоги мне дойти до стола!

— Пожалуй, сегодня тебе пора самой добираться до него. — С этими словами он направился к тенистому месту, где Лизабет накрыла все для ленча.

— Как ты можешь быть таким жестоким с ней? — жалобно простонала Лизабет, когда он поравнялся с ней.

— Шон! Ладно тебе, — крикнула Сасс — Помоги мне.

— Оставь ее, Лизабет. Я серьезно тебе говорю, — прошептал Шон. Но Лизабет не вняла его словам и бросилась было к Сасс. Ее остановила лишь сильная рука, схватившая за плечо. Шон нахмурил брови и велел ей оставаться на месте. Он оглянулся через плечо и увидел, что Сасс с трудом, но движется вперед.

— Шон, иди сюда. Я очень устала…

Его пальцы разжались, когда он увидел, что Лизабет сдалась.

— Лизабет, если ты не оставишь ее в покое, она будет страдать сильней и дольше, — спокойно произнес он.

— Я знаю это, — ответила Лизабет. — Просто мне хотелось помочь.

Она резко повернулась и направилась к дому, прежде чем Шон смог ее убедить, как важно им обоим, чтобы Сасс преодолела свой недуг. Жаль, что Лизабет не может разделить их радость.

— Шон!

Он быстро повернулся и подхватил Сасс, не дав ей упасть. Она засмеялась и вцепилась в него.

— Ты только посмотри, как много я прошла! — восторженно крикнула Сасс.

Шон смотрел, смотрел и смотрел. Он не мог оторвать от нее глаз. Ни о чем больше не думая, он привлек ее к себе, и серебряный набалдашник ударился о каменную дорожку. Никогда еще он не испытывал столько чувств к кому-либо. Вся ненависть к отцу, вся любовь, все сожаление и разочарование в Мойре не шли ни в какое сравнение с чистым и настоящим обожанием, какое он питал к этой приникшей к нему женщине.

— Господи, я люблю тебя. Люблю больше жизни. — Он целовал Сасс в лоб и виски, не желая поцелуем закрывать глаза, смотревшие на него с таким удивлением. — Я люблю тебя и хочу быть всегда рядом с тобой. Скажи, что ты моя. Что если тебе в жизни встретится более красивый, влиятельный, богатый человек, ты не пойдешь за ним. Сасс, любовь моя, ты просто чудо. Я горжусь тобой и благодарен тебе.

Хотя его страсть и была такой всеобъемлющей, Сасс, недавно глядевшая в глаза смерти, могла ответить ему лишь нежнейшей улыбкой. Жизнь так мимолетна. И сколько бы ей ни было суждено прожить, все это принадлежит Шону Коллиеру. Запустив пальцы в густые волны волос, прикоснувшись к милым кончикам усов, где они встречаются с бородой, а потом проведя большими пальцами по полным, сладким губам, Сасс смогла лишь улыбнуться и, наконец, сказала:

— Это я благодарна тебе. Ты уже дважды спас мне жизнь. Дважды ты пришел и спас меня, Шон Коллиер. Разве может появиться в моей жизни другой такой человек?

— Не знаю, Сасс, — тихо ответил Шон, — но бывают дни, когда я боюсь…

— Ш-ш-ш-ш. — Теперь на его губы легли ее пальцы. Она ничего не хотела больше слышать. Это любовь, какой она прежде не знала. И все, что было в ее жизни до этого момента, потеряло значение. — Не бойся. Между нами не встанет ни один мужчина. Может, это будет моя собственная глупость, моя слабость, когда я почувствую, что не могу больше, но только не другой мужчина.

— Тогда я всегда буду рядом с тобой, Сасс Брандт. Буду всегда.

— Уж постарайся, Шон, — шутливо произнесла она. Потом повторила более серьезно: — Пожалуйста, постарайся.

Последний поцелуй. Он забрал ее нежность и дал взамен свою. Шон был осторожным, чтобы эта женщина знала, что он испытывает больше, чем страсть. Та подождет, хотя и недолго. Исцеление, к которому стремятся они оба, уже близко.

— У меня есть для тебя сюрприз.

— Что такое? — пробормотала она, не желая покидать надежное убежище — его объятия, но понимая, что ей придется это сделать.

— Пошли. Сначала ленч. Я покажу тебе его во время еды.

— Ты просто хитришь, чтобы заставить меня есть, — сказала Сасс, пока он поднимал трость. Она самостоятельно направилась к столу и даже смогла сесть без его помощи на стул. Подняв кверху ладони, она одарила Шона победоносной улыбкой.

— Прекрасно, Сасс, — обрадовался он. Схватив салфетку, он положил ее на колени Сасс. Волосы его пахли хлоркой, солнцем и соленым воздухом. Ее опьяняло такое сочетание: его близости, его запаха, жара его полунагого тела. Шон находился в прекрасном расположении духа. Он засмеялся и подвинул ее стул поближе к столу. — Ах, снова цыпленок. Неужели Лизабет не понимает, что хороший кусок нормального мяса не помешал бы нам время от времени?

Сасс издала веселый смешок.

— Сейчас я не знаю, что она блюдет в первую очередь, бюджет или мою фигуру.

— Бюджет мы предоставим ей, а вот за фигурой буду следить только я сам, — заявил Шон и поцеловал ее в макушку.

Потом он с серьезным видом положил возле ее тарелки конверт.

— Вот тебе и сюрприз, моя дорогая, — прошептал, склонился к ней и нежно поцеловал ее в волосы. Его губы на миг задержались там. — Пора тебе возвращаться к работе, милая. Время нам браться за свою мечту, воплощать ее в реальность.

Солнце садилось, когда Шон остановился возле комнаты Сасс. Он знал, что вечер будет долгим и что Сасс устанет. Он понимал, что голова Сасс скорее всего наполнена делами, и что ей не до него. И все же он стоял, положив руку на дверную ручку, и сердце звало его войти, хотя голова и приказывала убираться прочь. Повернув ручку, он чуть слышно постучал в дверь.

Сасс не ответила на его стук, и все-таки в тот момент, когда Шон проскользнул в комнату, он уже знал, что поступил правильно. Хотя ее огромная кровать была усыпана бумагами, она смотрела не на них, ее глаза были устремлены на дверь, словно она ждала его, словно ее сердце звало его к ней. Шон осторожно закрыл дверь и остановился. Он не улыбнулся, не позволил своим глазам осветиться надеждой, из опасения, что привяжет ее к себе из благодарности, либо она предложит ему себя из сознания долга.

Прошло не больше времени, чем потребовалось бы его на полет любимых Шоном эльфов, чтобы Сасс отложила работу в сторону и призывно раскрыла руки. В этот момент она прогнала все свои опасения. Она уверенно протянула руки навстречу человеку, которого любила с первой минуты их встречи. Прежде они беспомощно мучились в своих собственных мирах, а потом начали строить вместе новый, где стали сильными и ничего уже не боялись. И вот между ними уже не стоит ни смерть, ни измена прежнего любовника. Их разделяет лишь длина комнаты. Шон медленно преодолевал это расстояние, наслаждаясь картиной, представшей перед ним.

Только что вышедшая из ванны, Сасс была закутана в белый, как снег, махровый халат. Волосы, колечками лежащие на плечах, сверкали при свете лампы. Пряди казались такими тонкими и пушистыми, что окружали голову золотистым ореолом. Ванна, видимо, была восхитительно теплой, раз Сасс так разрумянилась. Еще один шаг, и Шон смутно отметил атласный валик под подушкой, заманчиво пушистое одеяло. Он скорее почувствовал, чем отметил удлинившиеся тени, протянувшиеся через огромную комнату. Другая половина спальни все еще купалась в последних золотых лучах солнца.

Обойдя кровать и не в силах оторвать глаза от Сасс, Шон остановился на долю секунды. Не говоря ни слова, сел рядом с ней. Первой дотронулась до него Сасс, непроизвольно протянув руку, прежде чем подумала, что делает. Она хотела наслаждаться их близостью, познавать Шона, смотреть на него, пока желание не затмит ей взор. Сасс нежно прикоснулась к его щеке, чуть выше шелковой бороды, и улыбнулась, услышав, как у Шона моментально перехватило дух. Разве можно считать его каменным, видя такую нежность и страсть! Сасс коснулась его губ — полной нижней губы, чуть приоткрывшейся, и атласной верхней. Обе сомкнулись и поцеловали кончики ее пальцев. Она оставила их там и закрыла глаза, наслаждаясь удивительными ощущениями, которые вызывала в ней его ласка.

Как она ошибалась все эти годы. Снималась в любовных сценах, механически воспроизводя страсть. Любила Курта без всякой глубины чувств. Она и не подозревала, что можно любить вот так. Где-то глубоко внутри у нее открылось поразительное, новое пространство, ждущее, чтобы его заполнил один только Шон. Она будет беречь его нежность, лелеять ее и отвечать тем же.

— Я по-настоящему тебя люблю, — прошептала Сасс и улыбнулась той безмерно счастливой улыбкой, какую Шон видел на ее лице лишь в последние несколько недель.

— Любимая, — прошептал он в ответ, — я надеюсь на это. Меня бы не было здесь, если бы было иначе.

Этих слов и ждала Сасс. Они обнялись, и Сасс тихо засмеялась, чувствуя себя неопытной девушкой. Сегодня ей хотелось, чтобы ее вели, направляли, хотелось испытать одну лишь радость и забыть про боль, мучившую ее все эти долгие месяцы. Она предоставила инициативу Шону, чем он и воспользовался, с нежностью и благоговением.

Легким движением его руки спустили халат с ее плеч, пробежали по нежной коже, и она задрожала от сладкого ожидания. А когда он наклонил голову и прикоснулся губами к ее шее, Сасс запрокинула голову и коснулась ладонями его волос. Она вонзила пальцы в густую шевелюру; все чувства ее обострились при одной только мысли о том, что он рядом с ней.

Шон потянул за пояс халата, и он легко развязался. Впервые за долгое время Сасс ни секунды не думала про боль, про шрамы на ногах. Взъерошив напоследок волосы, она приподняла его лицо, взглянула внимательно и любовно в его глаза, затем расстегнула его рубашку: одну пуговицу, вторую, третью, четвертую, и вот перед ней уже появилась обнаженная грудь, и она покрыла ее поцелуями. Зарывшись лицом в темные, курчавые волосы, Сасс двигалась губами от соска к соску, наслаждаясь дрожью, охватившей Шона.

Она засмеялась, он отозвался эхом, и снова они замолкли. Подслушивать было некому, и все-таки они вели себя как дети, затеявшие запретную и интересную игру.

— О… Сасс, как ты прекрасна!

Он с удивлением взглянул на ее тело, такое прелестное в лучах заката. Он положил руки ей на плечи и нежно подтолкнул, чтобы она легла на спину. А потом, не говоря ни слова лег рядом с ней: она обнаженная, он тоже. Его руки побывали повсюду, губы не отставали от них. Сасс нежилась под его ласками, потом в ней пробудилась страсть, и она стала отвечать ему пылкими поцелуями.

— Шон, — простонала она, а он перекатился на спину, увлекая ее за собой, так, что она оказалась лежащей сверху, обняв его руками и на миг замерев. Но только на миг.

— Сасс, — жалобно произнес Шон сквозь смех. — Никакого сочувствия к моему состоянию? Сейчас не время для бесед.

— Твое состояние не вызывает сочувствия, — засмеялась она. — А теперь тише, любовь моя. Чуточку помолчи. — После этого, раскинув руки, Сасс наклонила голову к его груди и приложила ухо к сердцу. — Вот. Я слышу его. Сильные удары. Такое живое. Мы такие живые, Шон. Вот почему мы должны были встретиться и исцелить друг друга.

Шон высвободил свои руки из ее пальцев, обнял ее и пробежал ладонями вниз по ее узкой спине.

— Хватит разговоров. Мы уже исцелились. Мы здоровые люди, и теперь нам надо жить, а не оглядываться на прошлое. Перед нами будущее и любовь. И, начиная с сегодняшнего дня, я намерен много и основательно заниматься любовью.

С этими словами он снова лег на нее и накрыл губами ее рот. Этот поцелуй совершенно не походил на прежние. Он был умелым, долгим и страстным, и Сасс ответила ему тем же, чувствуя, как волны желания захлестывают ее. Наконец, когда он вошел в нее, и они слились в одно целое, прошлое и будущее исчезли, сменившись все более восхитительным настоящим, и Сасс поняла, что значит любить до конца. Шон будет принадлежать ей, сейчас и всегда. И все, что она отныне сделает, будет сделано ради него. Вскрикивая, дрожа, обнимая его за шею, она без слов поклялась, что их судьбы и мечты никогда не разойдутся. Теперь они принадлежат друг другу, и отныне ничто и никто не сможет их разлучить.

Наружные фонари осветили владения Сасс Брандт, словно чудесное белое зарево. Как все красиво. Наконец-то и она почувствовала себя красивой. Стоя на громадной террасе, возвышающейся над садом, она почти поверила, что в ее жизни ничто не изменилось. Казалось, в дом вот-вот нагрянут гости, пойдут приветствия, поцелуи. Лизабет будет воевать с поставщиками из ресторанов, а повсюду — в доме, во дворе, на дорожке, ведущей к океану, будет звучать смех, так же естественно, как рокот волн о берег. Сасс будет переходить от одного гостя к другому, смеяться, временами присядет и выпьет бокал вина со старым другом, остановится, чтобы обнять и поцеловать Курта.

Сасс застыла, сжав серебряный набалдашник трости. Забавно, что она вспомнила о нем теперь, когда стала такой счастливой. Впрочем, мимолетная боль быстро улетучилась, ее вытеснило ощущение покоя и радости. Мягкий свет не мог сделать ее жизнь такой, как прежде, да она и не хочет этого. Ведь это была не жизнь, а фасад жизни; все говорили друг другу ложь, поскольку никто не знал, что такое правда. И уж она меньше всех. Нет, она не хочет возвращаться назад. Даже боль и страдание, пережитые ею после несчастного случая, в конечном счете оказались благом. У нее появилось время, чтобы все осмыслить, понять, как поверхностна голливудская жизнь, где истинные чувства скорее исключение, чем правило. Ее боль принесла ей Шона. А ради этого она согласилась бы упасть тысячу раз с гораздо более высоких утесов.

Улыбаясь своим мыслям, Сасс решила подняться наверх. После их первой чудесной любовной игры ей вообще не хотелось покидать постель. Но Шон настоял. Она выпила из него все соки, заявил он, и Сасс засмеялась его шутке. Она прекрасно понимала, что он беспокоится за нее. Как будто такое упоительное упражнение могло быть вредным для ее здоровья. Да, пожалуй, сейчас она поднимется наверх, и…

— У тебя все в порядке?

Сасс вздрогнула, оглянулась через плечо и увидела, что Лизабет заканчивает раскладывать свежие фрукты на серебряном подносе, который поставила на низкий столик у дивана.

— Лучше не бывает, Лизабет, — весело ответила Сасс, сначала переставляя трость, потом ноги. Пока еще она ходит немного неловко, но даже Лизабет не может отрицать тот поразительный прогресс, сделанный ею за последние месяцы. Сасс остановилась возле дивана.

— Как я выгляжу, ничего?

— Чудесно, — ответила Лизабет. Сделав шаг назад, она внимательно осмотрела поднос с фруктами, даже не взглянув на Сасс.

— Ты даже не потрудилась взглянуть, Лизабет, — тихо сказала Сасс, обиженная таким невниманием.

Лизабет подняла на Сасс глаза.

— Ты выглядишь прелестно. Лучше, чем прежде, и в самом деле. Кстати, когда придет Ричард, мне нужно присутствовать при вашем разговоре?

— Конечно! Лизабет, после всего, что нам довелось с тобой пережить, неужели ты думаешь, что я оставлю тебя в стороне?

— Я просто подумала, что туда придет мистер Коллиер, так что во мне не будет нужды, — фыркнула Лизабет.

— Не говори глупости, — сказала Сасс, направляясь к дивану. Она устала. Левая нога была еще слабой, несмотря на упорные занятия. — Лизабет, присядь. Я не могу долго стоять. Я нервничаю, когда ты нависаешь надо мной.

— У меня так много дел. Я лучше…

— Если хочешь сохранить свое место, посиди и поговори со мной, — настояла Сасс, усмехаясь, чтобы разрядить обстановку.

Лизабет села в одно из мягких кресел, как можно дальше от Сасс. Ей не хотелось находиться рядом, ощущать запах ее духов и видеть, что одежда больше не висит на ней, а глаза больше не молят ее о помощи. Ноги, скрытые под широкими брюками, оставались единственным свидетельством того, что у Сасс Брандт не все в порядке. Волосы падали на плечи, еще более кудрявые и пышные, чем были, и достаточно длинные, чтобы укладывать их в прическу. Великолепная кожа была слегка тронута солнцем, как раз столько, сколько надо. А ее глаза… Перемены отразились в них сильнее всего. Испуга в них больше не было, Лизабет увидела в них лишь решительность и уверенность в себе, и за все это благодарить нужно было Шона Коллиера. Даже когда здесь жил Курт, Сасс никогда не выглядела такой, всегда в ней ощущалась некая отрешенность.

— Лизабет? — Сасс наклонилась вперед и протянула руку, чтобы дотронуться до подруги. Но они сидели слишком далеко друг от друга, так что жест Сасс получился лишь символом доверительных отношений. — Лизабет, что с тобой происходит в последнее время? Мы почти не разговариваем друг с другом. Не так, как бывало раньше.

— Год выпал нелегкий, Сасс.

— И это ты мне говоришь?

— Я говорю тебе, — холодно ответила Лизабет, — что он был нелегким для всех. Включая и меня. Много месяцев я единственная управлялась тут со всем. Я поднимала тебя и одевала. Готовила, возила на машине к доктору, сутками торчала в госпитале, когда тебе делали очередную хирургическую операцию. А где были все остальные? Где?

— Лизабет, ладно тебе, — успокоила ее Сасс, пораженная взрывом подруги. — Прости. Я никогда не говорила тебе слова благодарности. Никогда не говорила, как я признательна тебе за все, что ты для меня делала, когда все от меня отвернулись. Ты простишь меня?

— Речь идет не о прощении, Сасс, а о признательности.

— Я очень тебе признательна. Но ты должна понять. Я долгое время не была сама собой.

— Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было.

— Я знаю. И никогда это не оспаривала. — Сасс всплеснула руками, едва понимая, что еще сказать. — Так почему бы нам не начать все сначала? По-моему, пора вернуться к нормальному положению вещей. Ведь раньше мы улыбались друг другу, сидели вместе, пили чай.

— Сейчас для этого нет времени, разве не так? — огрызнулась Лизабет.

— Найдем время. Лизабет, в чем дело? Кстати, сообщаю тебе приятное известие. Мы снова приступаем к работе.

— Это ты приступаешь к работе. А я тебе уже явно не понадоблюсь, раз у тебя есть он.

— Шон? Он у меня не служит. И уж тебя никак не заменит. Ты это имела в виду? Ты что, боишься, что я расстанусь с тобой?

— Нет, конечно же нет. Ты не можешь отправить меня дальше, чем я уже нахожусь. С тех самых пор, как он вернулся сюда, я стала персона нон фата.

— Лизабет, не говори глупости.

— Я и не говорю. Он не любит меня. Он не хочет, чтобы я была здесь, и я не уверена, что выдержу это и впредь. — Лизабет вскочила со своего места. Ее руки дрожали, и она сжала их вместе. — Я уже не ощущаю себя нужной… Не могу помочь тебе ничем… Он все делает сам…

— Лизабет, не будь дурочкой. — Сасс попыталась подняться, почти забыв, как ей трудно это сделать. Она уже почти поднялась, когда конец трости скользнул по гладкой поверхности пола, Сасс пошатнулась, ухватилась за кофейный столик и упала с удивленным возгласом. Через секунду Лизабет была рядом, осторожно посадила Сасс на прежнее место на диване и принялась поправлять ее одежду и волосы, пока Сасс не схватила ее за руки.

— Лизабет, у меня все хорошо, — мягко сказала она, и, наконец, Лизабет успокоилась, напряжение ее спало, и Сасс смогла посадить ее на диван рядом с собой.

— Ты во мне больше не нуждаешься, — последовало тихое и отчаянное признание. — Я люблю тебя, Сасс, а тебе этого недостаточно. У меня никогда не было возможности показать, как я тебя люблю. Но теперь я и в самом деле не нужна.

— Лизабет, перестань. Не говори чепуху. Я тоже тебя люблю. У меня никогда не было подруги лучше, чем ты, и не было лучше сотрудницы.

— Нет. — Лизабет вскинула голову. Она вдруг стала сильной и злой, застав этим Сасс врасплох. Хотя она все еще держала подругу за руки, их прикосновение сделалось напряженным. — Ты плохо меня знаешь, Сасс. Я не просто твоя сотрудница. Я заботилась обо всем, даже о самых мелочах. У нас было нечто большее, чем дружба. Нас связывали узы любви, Сасс. Неужели ты этого не понимаешь? Почему ты не понимаешь?

Внезапно Сасс поняла, что больше не держит Лизабет за руки. Теперь Лизабет вцепилась в нее, наклонилась к ней, ее лицо исказилось от страдания, тон сделался нервным, и Сасс не могла подыскать слов, способных ее успокоить. И тогда Лизабет все поняла. Взглянув в смущенные глаза Сасс, она поняла, что Сасс никогда не испытывала того, что она сама.

— Ты просто не знаешь, как я тебя люблю. Сасс, у меня нет больше никого. Ни семьи. Ни сестры. Я была совсем одна. А потом появилась ты, взяла меня к себе, дала мне работу, хоть я и не отличаюсь красотой, не блещу умом и вообще не обладаю теми качествами, что есть у тебя. И мне стало казаться, что я чего-то стою. Неужели я вообще ничего не значу? Неужели это правда?

Молчание. Сасс Брандт вслушивалась в слова, кружащиеся в ее мозгу. Никогда, в самых своих буйных фантазиях она не могла бы предвидеть такое. Ее сердце застучало в груди, защемило от боли и сожаления. Лизабет отдала свою жизнь Сасс в обмен на любовь, и Сасс не могла ей отплатить той же монетой.

— Ох, Лизабет. Я не знаю. Я просто не…

— Ничего, все в порядке. — Лизабет отпрянула и стала рыться в кармане, отыскивая бумажный платок.

— Нет, не все. Прости. Я виновата, что не понимала всего этого раньше. Я как эгоистка пользовалась тобой и теперь прошу прощения. Если ты захочешь меня покинуть, я это пойму.

— Мне это не нужно, — ответила Лизабет. — Я просто хочу, чтобы ты была моей подругой.

Сасс протянула к ней руку.

— Я всегда ею буду. Но я не могу быть никем больше. Мы подруги, как ты и хочешь. Если тебе требуется больше, то прости. Мне страшно жаль, что я не совсем такая, какой тебе хотелось бы меня видеть.

— Но ты именно такая, Сасс. — Лизабет наклонилась и взяла руки Сасс в свои. Наступил момент, когда нужно было сказать все. — Ты для меня весь мир…

— Вот вы где!

Излияния Лизабет оказались прерваны. Их отыскал Шон. Она наклонила голову и непроизвольно притянула к себе руки Сасс. Та их тихонько высвободила.

— Мы ждали тебя, — сказала Сасс, не отрывая взгляда от Лизабет, пока та не отодвинулась, и лицо ее не приобрело обычное выражение. Лизабет встала. Сасс с сокрушенным сердцем смотрела на нее. Бедняжка Лизабет. Ей казалось, что ничего больше не изменится, а вот и изменилось.

— Думаю, сейчас ты мне не нужна, Лизабет, — тихо сказала Сасс, желая изо всех сил обеспечить подруге достойное отступление.

— Я тебе еще понадоблюсь, Сасс, — ответила она и удалилась, не удостоив Шона взглядом. Он поглядел ей вслед через плечо, а затем присоединился к Сасс.

— По-моему, я помешал вам. Что-то случилось?

Сасс вздохнула.

— Печальное. Я и не знала до сегодняшнего дня, что Лизабет так одержима мной.

Шон посмотрел на Сасс, как всегда это делал, с искренностью и прямотой. Он всегда говорил ей правду, но на этот раз его слова содержали только ее половину.

— Думаю, что мы все были немного удивлены такой привязанностью к тебе Лизабет. Замечательно, что ты внушаешь такую дружбу. И грустно, что не все понимают, что существует предел всему. На мой взгляд, Лизабет достойная сострадания особа. Но если ей пришлось выбирать, кому отдать всю свою любовь, тогда ей делает честь, что она выбрала тебя.

С полными слез глазами Сасс дотронулась до щеки Шона. Он воплощал все, что Сасс ценит в мужчине. Так можно ли удивляться, что она с каждым днем любит его все сильнее?

— Спасибо. Ты такой добрый, — прошептала она, придвинулась и поцеловала его в губы.

Шон обнял ее, привлек к себе. Трость упала на пол между ними.

— Ах, Сасс, — прошептал он, когда их губы расстались, и они сели, прижавшись щекой к щеке. — Я не такой уж и добрый, но ради тебя Я могу им стать. Дотронься до меня еще раз, и я забуду обо всем на свете, даже забуду, о том что мы собираемся сегодня делать.

— Шон, — пылко произнесла она, ощущая исходящий от него жар, настолько заразительный, что она почти потеряла голову от его страстных речей.

— Я серьезно, Сасс. Скажи слово. Скажи немедленно, и я отнесу тебя в спальню, так быстро, что ты даже не успеешь опомниться. Боже, как я люблю тебя. А на Лизабет мне наплевать. — Он резко отстранил ее от себя и заглянул в глаза. — Может, я идиот? Сам не понимаю, что нашло на меня сегодня.

— Что бы ни было, — сказала Сасс, обнимая ладонями его лицо и улыбаясь со всей любовью и нежностью, какие жили в ее сердце. — Я это полностью одобряю.

— Ты шутишь со мной, Сасс? — спросил Шон и усмехнулся, когда она покачала головой. — Ты говоришь…

Раздался звонок в дверь, и слова Шона повисли в воздухе.

— Я пришел не вовремя?

Все еще улыбаясь, Сасс подняла глаза и увидела Ричарда. Как он постарел. Он смотрел на них с недоумением, словно меньше всего ожидал встретить здесь счастье. Сасс выпрямилась, взяла трость и встала, отмахнувшись от попытки Шона ей помочь.

— Ричард, ты никогда не приходишь некстати. Я счастлива тебя видеть.

— Я тоже, Сасс, — ответил он, подходя к ней и целуя в щеку. Так они постояли, причем оба прекрасно сознавали, что Ричард скорее похож на блудного сына, чем на мудрого отца, каким прежде его считала Сасс. И оба также понимали, что им ничего не остается, как идти вперед. От Сасс не прозвучит никаких упреков, а от Ричарда извинений. В этом городе бизнес это бизнес. Сасс повернулась и жестом указала на диван.

— Садись. — Ричард повиновался, кивнул чернобородому мужчине, благодарный ему за то, что не увидел в его глазах осуждения. — Не желаешь ли что-нибудь выпить?

— Нет, благодарю, Сасс. Вообще-то, после нашей встречи я еду на деловой обед. А если что-нибудь выпью, меня будет клонить в сон.

— Новый клиент? — спросила Сасс.

— Возможно. Но пока что ты у меня единственная.

В его признании послышалась мрачная нотка, и Сасс внезапно поняла, как сильно зависят от нее некоторые люди.

— Я рада это слышать, Ричард. — Сасс легко дотронулась до его руки. Он невесело улыбнулся.

— Ты великолепно выглядишь, Сасс. Я этого не ожидал. — Он повернулся к ирландцу. — Шон, нам нужно благодарить за это тебя.

— Это оказалось не так трудно, ведь Сасс и сама старалась изо всех сил, — усмехнулся Шон.

— Ричард, — сказала Сасс, дергая его за рукав, — нам нужно благодарить Шона не только за это. Я хочу тебе показать вот что. — Сасс протянула ему лист бумаги, который в тот день принес ей Шон. — Смотри, мы можем закончить «Женщину в конце тропы». Он прикинул, как мы можем переделать ту последнюю сцену. Нам не придется возвращаться дня этого в Ирландию. И мы сэкономим массу денег.

— Ты даже об этом уже думаешь? — спросил Ричард, не имея ни малейшего желания возвращаться к фильму, не вызывавшего в нем оптимизма.

Сасс содрогнулась.

— Честно говоря, не думаю, что смогу снова подняться на утес. Да, точно не смогу.

— Слава Богу! — Ричард вздохнул и положил бумаги на столик.

— Но Шон переделал все так, что мы можем доделать фильм быстро и с минимальными затратами. — Не могу понять, как это он нашел время все это сделать, когда сам постоянно был при мне в роли няньки. Ричард, я думаю, что это выполнимо. И хочу, чтобы ты продал все, что возможно. Набери денег, чтобы закончить картину. Я не могу поверить, что возвращаюсь к работе, но ведь это так!

В своем энтузиазме Сасс не заметила, как Ричард тяжело вздохнул, а Лизабет проскользнула в угол громадной комнаты и оттуда с кислым лицом наблюдала за разговором.

— Сасс, это просто нереально, — нарушил наступившую тишину Ричард.

— О чем ты говоришь? — Сасс нахмурилась.

— Я не смогу достать деньги. Я не думаю, что ты сможешь найти средства на фильм, даже если сумеешь продать этот дом. — Он устало провел рукой по волосам. — Сасс, я могу помочь управлять твоими деньгами. А если ты сочтешь нужным вернуться к работе, то мы подыщем роль, которая вполне тебя устроит, но…

— Ричард, о чем ты говоришь? — воскликнула Сасс. — Мне вовсе не требуется этого. Мне нужно завершить свой фильм. Шон внес поправки в сценарий, и теперь требуются лишь деньги. Если нет другого выхода, тогда просто давай возьмем ссуду.

— Сасс, не нужно.

Ричард встал и заходил по комнате, глубоко засунув руки в карманы. Молчание становилось невыносимым.

— Ричард, погляди на меня, — попросила она.

Он казался старым и грустным, когда обратил к ней свое лицо.

— Сасс, тебе больше никто не даст денег. Никто не верит, что ты сможешь работать и дальше. Ты ведь знаешь, что такое бизнес. Слухи, настроения. Половина города видела тебя на смертном одре.

— Тогда продемонстрируй им, что я жива, — заявила Сасс без колебаний. — Продай все, Ричард. И немедленно.

— А если я не смогу?

— Тогда достань мне шесть миллионов долларов. Мне все равно, как ты это сделаешь, но я намерена закончить фильм, если даже для этого мне придется обойти полгорода с протянутой рукой. Ну, так ты будешь попрошайничать, или мне самой заняться этим?