Грезы андроида

Глава 16

Брайан замер на периферии компьютерной сети Ниду в ожидании сигнала. Ждать ему пришлось недолго.

– Они прыгнули в нуль-пространство, ты заметил? – спросила Андреа Хайтер-Росс, паря рядом с Брайаном вместе со своим дурацким чайным столиком.

– Знаю. У меня все лучше получается находиться в нескольких местах одновременно.

– Вот и молодец, – сказала Хайтер-Росс. – Твои успехи в учебе несомненны.

– Спасибо, бабушка, – сказал Брайан.

– Как и твоя дерзость, – сказала Хайтер-Росс. – Все, как я люблю. Ну, и как тебе это нравится? Пребывание на острие истории.

– Не очень, – сказал Брайан. – Ненавижу ждать. Скорее бы началось.

– Терпение, Брайан, – сказала Хайтер-Росс. – Уже недолго. Челнок Нарфа-вин-Гетага направляется в Фехенджуни – это императорский двор.

– Знаю.

– Ну конечно, знаешь, – сказала Хайтер-Росс. – Нарф-вин-Гетаг даже не позволил Крику и Робин самостоятельно выбрать облачения, до того он спешит. Мантии будут ждать их в Фехенджуни.

– Можно ли его за это винить? – спросил Брайан. – Он несколько десятилетий строил планы и плел интриги. Сейчас от победы его отделяет всего лишь пара часов. Естественно, ему хочется, чтобы они прошли как можно быстрее. Этот парень полный козел, но на его месте я бы вел себя точно так же.

– Что ж, вы оба уже очень скоро окажетесь в будущем, – сказала Хайтер-Росс. – Пока же, Брайан, присядь и выпей со мной чашечку чая.

– Этот чай не настоящий, – сказал Брайан. – И в любом случае, я ненавижу чай.

– Глупыш, – сказала Хайтер-Росс и наполнила его чашку. – Я знаю, что он не настоящий. И тебе уже должно быть известно, что ты можешь превратить его во все, во что захочешь.

– Об этом я как-то не подумал, – признал Брайан.

– Я знаю, – сказала Хайтер-Росс, протягивая ему чашку. – Но тебе придется научиться смотреть на вещи по-новому. Можешь начинать прямо сейчас.

* * * * *

– Ого, – произнесла Робин, не совладав с собой. – Ты когда-нибудь видел что-то подобное?

– Один раз, – сказал Крик. – В Иерусалиме. Купол Скалы. Но это здание гораздо больше.

Они стояли в центре Великого Зала Фехена, который был сердцем гигантского комлекса Фехенджуни – Седалища Фехена. Великий Зал был невероятно огромен, размером с футбольный стадион, накрытый полусферическим куполом, собранным из гигантских изогнутых витражей из искусственных драгоценных камней. Изумруды, рубины, сапфиры, турмалины, опалы и гранаты складывались в образы мифологии и истории Ниду. Крик не сомневался, что Нарф-вин-Гетаг заменит часть витражей, чтобы увековечить собственное восхождение. В центре купола красовался искусственный бриллиант размером со слоненка, ограненный так, чтобы собирать солнечный свет и направлять его прямо в центр зала, на возвышение, где обычно стоял трон Фехена, но сегодня занятое алтарем, на который Робин Бейкер предстояло пролить свою кровь.

Робин с Криком были в Великом Зале не одни. Они даже не были здесь единственными землянами; по древнему соглашению на церемонии присутствовали два представителя «ЛегаЦен», задачей которых было контролировать функционирование компьютерной сети и управлять проекторами. Вокруг них и Крика с Робин толпились нидские аппаратчики, подготавливая зал к церемонии и полностью игнорируя землян, как того и следовало ожидать. У алтаря вышагивал туда-сюда нидский жрец, мысленно репетируя церемонию и пытаясь не думать о том, что в жертву будет принесена на сей раз земная женщина – и что ему нельзя будет принести ее в жертву по-настоящему.

Через несколько минут гигантские двери зала распахнутся, впуская гостей и официальный наблюдателей. В их число входили высокопоставленные правительственные чиновники из более чем двухсот миров, функционеры среднего звена из всех остальных, а также мелкие чины от самого Конфедеративного Сообщества – что отражало статус Ниду в иерархии планет КС.

Если говорить о статусе, на церемонии должен был лично присутствовать президент Земли Уэбстер. К несчастью, этому помешал давно запланированный визит на Землю президента Вруги – одного из куда более важных миров КС. В результате Уэбстер прилететь не смог. В сложившихся обстоятельствах его вполне адекватно замещал министр иностранных дел Хеффер. По иронии судьбы, внезапное ухудшение отношений между Землей и Ниду привело к отмене визита президента Вруги. В итоге, чисто теоретически президент Земли получил возможность прибыть на церемонию. Практически же его планета смотрела сейчас в стволы пусковых шахт двух крейсеров. Учитывая этот факт, ему опять-таки не следовало никуда отлучаться.

Вслед за гостями в Великий Зал должен был войти Нарф-вин-Гетаг, чтобы подняться на алтарный помост и выполнить последовательность ритуальных действий, символизирующих его намерение занять трон Ниду. Эти предварительные ритуалы не были необходимы, но освящены традицией и придавали церемонии законченность.

После них наступал черед обязательных актов, установленных кланом ауф-Гетаг после восхождения его члена на трон. Многие кланы, занимавшие его ранее, нагружали свои коронационные церемонии таким количеством нюансов, что только самые внимательные кандидаты были способны выполнить все ритуалы, не рискуя облажаться и ввергнуть Ниду в очередную гражданскую войну.

В отличие от них церемониал ауф-Гетагов был нарочито прост: сканирование мозга жертвенной овцы с последующим жертвоприношением, и двух вопросов, задаваемых компьютерной сетью Ниду: «Какой клан принес жертву?» и «Каково требование клана-жертвователя?». Ответы были таковы: «Клан ауф-Гетаг» и «Отдай мне контроль над сетью».

Краткость церемонии обеспечивалась компьютерной сетью и овцой. Тот, кто контролировал сеть, контролировал все аспекты управления Ниду. После получения контроля над сетью его было невероятно трудно отнять. Что касается овцы, то сеть мгновенно считывала геном животного из клеток крови, чтобы убедиться, что ее порода соответствует установлениям; сканирование мозга доказывало, что она жива и сохраняет мыслительные способности.

Последнее действие было ключевым: церемониальные вопросы задавались, строго говоря, жертвенному животному, но если оно не могло самостоятельно ответить на них (что случалось всегда), за нее это делал член клана, владеющего правами собственности на овцу.

До сих пор эта система работала, как часы: жертвенные животные, будучи овцами, не умели говорить (что и подтверждалось сканированием), и в ходе церемонии их убивали. Вопросы же переадресовывались члену клана, предоставившего овцу. По законам Ниду владеть овцами нужной породы мог только клан ауф-Гетаг. Даже если бы члену другого клана и удалось бы представить овцу породы «Грезы андроида», он не получил бы права отвечать на вопросы, поскольку с точки зрения закона был не владельцем, а вором.

Этот маленький нюанс держался кланом ауф-Гетаг в глубочайшем секрете, и знали о нем только самые высокопоставленные его представители. В их число входил Хубу-ауф-Гетаг, который должен был присутствовать на сегодняшней церемонии и испытывал полную уверенность в том, что после того, как попытка Нарфа-вин-Гетага сорвется, он лично ее и проведет. После чего он казнит Нарфа-вин-Гетага за измену прямо на драгоценных коврах Великого Зала, перед лицом собравшихся гостей с сотен миров. Затем он разберется с капитанами крейсеров «Глар». И наконец, просто по приколу, он учинит децимацию клану вин-Гетаг. Эта показательная расправа надолго положит конец мыслям о восстании среди всех прочих кланов.

Однако какой бы глубокой тайной не был этот нюанс, родился он отнюдь не в недрах самого клана ауф-Гетаг. Он был ему предложен вместе с рядом других оптимизационных поправок, группой советников от «ЛегаЦен», создателя новой компьютерной сети Ниду. Ауф-Гетаги, соблазнившись хитроумием идеи и непробиваемым соглашением о неразглашении, предложенным «ЛегаЦен», подписались под ней. Теперь, несколько десятилетий спустя, они даже не подозревали о том, что она пришла к ним откуда-то извне. Члены клана просто забыли об этом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Крик.

– Как будто меня сейчас стошнит, – сказала Робин.

– Здесь есть, куда, – сказал Крик, указывая на стоящую на алтаре чашу, предназначенную для сбора крови Робин.

– Не искушай меня, – сказала Робин. – Между прочим, эта штука чертовски болючая, – добавила она, показывая запястье с сидящим в нем шунтом. В нужный момент перекрывающий его кран повернут, чтобы выпустить в чашу примерно две унции крови.

– Я могу гарантировать, что альтернатива куда больнее, – сказал Крик.

– Все это совершенно нереально, Гарри, – сказала Робин. – Я хочу проснуться в своей убогой постели, в своей убогой квартирке, съесть убогий завтрак, пойти на работу и заняться уборкой вонючих хомячиных клеток.

– Скоро, Робин, – сказал Крик. – Пока же... ты хорошо помнишь все, что должна сделать?

– Помню, – сказала Робин и снова подняла руку. – Некоторые вещи довольно трудно забыть.

– Все будет хорошо, – сказал Крик. – Помни, что я буду стоять в первом ряду.

– А где будет стоять Такк? – спросила она. Они с Такком сильно сблизились за время путешествия.

– Он будет рядом со мной, – сказал Крик.

Робин хихикнула.

– Это плохие новости для тех, кто будет стоять во втором ряду.

Двери в конце зала распахнулись. Публика хлынула внутрь.

– Ну вот, – сказал Крик и повернулся к Робин. – Держись, Робин. Уже почти все.

Робин придвинулась к Крику и клюнула его в щеку.

– Спасибо тебе, Гарри, – сказала она. – За все. Забудь, что я успела наговорить – свидание получилось что надо.

– Спасибо, – сказал Крик.

– В следующий раз, впрочем, – сказала Робин. – Давай просто сходим в кино.

И она пошла к алтарю. Крик направился в другую сторону, смешался с толпой и нашел Бена Джавну и Джима Хеффера.

Они обнаружились в задних рядах. Джавна шагнул вперед и сжал его руку. Крик сморщился.

– Прости, Гарри, – сказал Джавна. – Но боже правый! Я так рад видеть тебя живым, парень. Хотя, судя по всему, ты уцелел только чудом.

– Спасибо, Бен, – сказал Крик. – Живым быть хорошо, чудом ты уцелел или нет.

Крик посмотрел на Хеффера, который подошел и встал рядом с Джавной.

– Господин министр, – сказал он.

– Мистер Крик, – отозвался Хеффер. – Рад наконец встретиться с вами. Я хотел сказать – господин премьер-министр Крик. Мы слышали о вашем повышении.

– Этой работой ты обязан мне, – сказал Джавна. – Отличная должность.

– Ну да, но посмотри, на что пришлось пойти, чтобы получить ее, – сказал Крик.

– После окончания коронации вы вряд ли надолго на ней задержитесь, – сказал Хеффер. – Нарф-вин-Гетаг переиграл всех. Нас просто перерезали по кустам. Победа в суде, одержанная Беном, это практические единственное наше достижение. Я готов побиться об заклад, что сразу после церемонии нас с вами и Беном отведут прямым ходом в лагерь для военнопленных.

– И все же вы приехали сюда, – сказал Крик.

– Надежда умирает последней, – сказал Хеффер. – И мы пока не в состоянии войны. Мы дипломаты, Гарри. Возможно, удасться найти другой выход.

– Возможно, – согласился Крик. Хеффера похлопали по плечу; он повернулся, чтобы поздороваться, а затем раскланялся с Криком и Джавной и удалился.

– Ну? – произнес Джавна, когда он ушел. – Что происходит?

– Что ты имеешь в виду? – уточнил Крик.

– Ты здесь, – сказал Джавна. – Она здесь. Я не просил тебя покидать укрытие, а ты достаточно ловок и достаточно умен, чтобы тебя не поймали. Ты что-то задумал. И я слышал, что ты здесь, потому что заключил какую-то сделку с Нарфом-вин-Гетагом.

– Это не та сделка, о которой ты подумал, – сказал Крик.

– Это хорошо, – сказал Джавна, – поскольку я не знаю, что и думать. Я только надеюсь, что по ходу дела ты каким-то образом вытащишь нас из огня. И заодно, может быть, убедишь Нарфа выбрать для управления Землей не полного тирана.

– Я знаю одного, кто им уже не станет, – сказал Крик и рассказал Джавне о судьбе Жана Шредера.

– Задушен нидом на равнине Паджми, – произнес Джавна, когда Крик договорил. – В этой смерти есть, наверное, какая-то поэтическая ирония, но я пока не понимаю, какая именно.

Заревели трубы, призывая публику занять места.

– Время страдать, – сказал Джавна.

– Послушай, Бен, – сказал Крик, придвигаясь поближе. – Во время церемонии произойдет кое-что такое, к чему я не успел тебя подготовить. Нечто из нашего общего прошлого. У меня нет времени рассказать в деталях. Ты сам все поймешь, когда увидишь. Когда это произойдет, попытайся не возненавидеть меня слишком сильно.

Джавна посмотрел на Крика.

– Гарри, – сказал Джавна. – Чтобы это ни было, если оно позволит нам выбраться отсюда живыми, я жаловаться не стану. Не беспокойся. Ты для меня как брат. Ты сам знаешь.

– Держись этой мысли, Бен, – сказал Крик. – Помни, что ты это сказал.

К Крику подошел Такк.

– Пора занять места, – сказал он.

– Обалдеть, – сказал Джавна, запрокидывая голову.

– Привет, – сказал Такк.

– Когда попадем в лагерь, у тебя будет что рассказать, Гарри, – сказал Джавна. – В чем, в чем, а в этом я уже уверен.

– О чем это он? – спросил Такк.

– Потом объясню, – сказал Крик. – Давай, пошли.

Вдвоем они пробрались через толпу к предназначенным им местам; Такк прокладывал дорогу, а Крик двигался у него в кильватере.

* * * * *

Трубы взревели. Двери Великого Зала снова распахнулись. В них появился Нарф-вин-Гетаг в мантии цветов своего клана.

Нарф-вин-Гетаг не спешил: он двигался медленно и плавно точно по центру прохода между канатами, за которыми толпились четыре тысячи вельмож и инопланетных гостей. Нарф-вин-Гетаг узнавал многих из них, ибо прослужил несколько десятилетий на дипломатическом поприще. Его взгляд отыскал Джима Хеффера и Бена Джавну; он кивнул им, проходя мимо, и улыбнулся при воспоминании о том, как он разыграл их будто по нотам. Убрав с дороги Шредера, Нарф-вин-Гетаг был волен теперь сам выбирать правителя Земли, и подумывал устроить аукцион. Обязательно найдется персонаж, который щедро заплатит за владение целой планетой, даже такой дырой, как Земля.

В первых рядах Нарф-вин-Гетаг высмотрел Хубу-ауф-Гетага с толпой ауф-Гетагов помельче с одной стороны, и Гарри Крика с Такком – с другой. Ни Хубу-ауф-Гетаг, ни Гарри Крик не выглядели особенно напуганными, хотя в последнем случае это можно было объяснить неспособностью Нарфа вин-Гетага различать оттенки эмоций на лицах людей – даже после многих лет, проведенных на Земле. В сущности, это не имело знаение. С Хубу-ауф-Гетаг и его кланом вот-вот будет покончено, а что касается Крика, Такка и Робин, то он уже позаботился о судьбе их государства. Они не умрут; они просто никогда не покинут Ниду. Нарф-вин-Гетаг не слишком сожалел о прекращении войны с Робин, поскольку собирался отдельно почтить всех троих. Особенно ее саму.

Нарф-вин-Гетаг поднялся на возвышение и, как того требовала традиция, продекламировал семнадцать строф «Ревину» – величайшей эпической поэмы Ниду. Не имело значения, какие именно семнадцать строф будут прочитаны, их просто должно было быть семнадцать – каждая символизировала один из кланов-основателей Ниду, на первом месте среди которых стоял вин-Гетаг. Засим воспоследовали Благословение Ножа, Молитва Клановым Предкам, Соление Алтаря, декламация Псалма Прощенного и, наконец, Второе Благословение Ножа, символически преображающее оружие в инструмент мира, эквивалент вечных земных намерений перековать мечи на орала, которые испаряются еще до того, как прозвучат последние слова.

С этого момента начиналась собственно церемония, и Нарф-вин-Гетаг обнаружил, что буквально предвкушает момент, когда он сможет произнести ритуальные фразы, составленные кланом ауф-Гетаг; в его устах они прозвучат похоронным маршем по этому клану. Во всяком случае, примерно такими фантазиями он развлекался, покуда на голове Робин, женщины-овцы, неловко крепили оборудование для сканирования мозга. Когда с этим было покончено, она вытянула руку, чтобы жрец мог повернуть краник; ее кровь заструилась в чашу, оросив установленные в ней датчики приборов, анализирующих ДНК в поисках магических фрагментов, подтверждающих ее принадлежность к породе «Грезы андроида». Еще один символ низвержения ауф-Гетагов, подумал Нарф-вин-Гетаг, ибо именно он сумел добиться того, что не удалось им – привести на алтарь жертву.

Где-то на периферии Великого Зала засверкал проектор, оповещая всех о приемлемости предложенной ДНК потоками света и ярких цветов, призванными облечь будущего Фехена в сияющие одежды.Алтарь засиял, как полированная бронза в луче маяка, наложенного на свет, собираемый бриллиантом в кровле.

Некоторым наблюдателям показалось, что лучи эти сфокусировались скорее на Робин, чем на Нарфе-вин-Гетаге, но это, возможно, было иллюзией, созданной простой белой мантией Робин и замешательством, в которое пришел компьютер, выбирая, какую из высоких фигур на алтаре следует освещать. Нарф-вин-Гетаг, во всяком случае, не заметил, что он делит ауру с кем-то еще. Из незаметных вентиляционных отверстий в зал потек аромат фехенсула, цветка Фехена, чья терпкая сладость являлась священнейшим словом в нидском языке запахов.

Пляска света прекратилось и сияние собралось в шар, повисший между алтарем и публикой. Включилась скрытая направленная аудиосистема, создавая ощущение, что от шара исходит звук, из которого через некоторое время соткался голос.

– Какой клан принес жертву? – вопросил он величественно.

Нарф-вин-Гетаг шагнул вперед и глубоко вдохнул, чтобы выкрикнуть имя своего клана и навеки очистить трон Фехена от позора, которым запятнали его ауф-Гетаги.

– Клан Бейкер! – прозвучал ломкий, нервный голос.

Нарф-вин-Гетаг подавился ответом и уставился на Робин Бейкер, с некоторым изумлением обнаружив ее стоящей вместе с ним на алтаре. Он подумал, что все-таки не оставит ее в живых и снова набрал полную грудь воздуха.

– Каково требование клана-жертвователя? – прогремел глубокий, звучный голос компьютера.

– Отдайте мне контроль на сетью! – объявила Робин Бейкер. – И откройте полный доступ для Брайана Джавны!

* * * * *

– Оп-ля, это же меня, – сказал Брайан и вскочил из-за стола, отставив недопитое пиво. – Спасибо за выпивку, Андреа.

– На здоровье, – сказала Андреа Хайтер-Росс и помахала ему. – Ты заходи.

Брайан подплыл к открытому порту компьютерной сети Ниду, и тот затребовал идентификации.

– Я – Брайан Джавна, – сказал Брайаню – Думаю, ты слышала обо мне.

Некая автоматизированная подсистема Брайан перевела ответ во что-то, доступное пониманию сети Ниду. Сеть поняла, проверила, верифицировала полученные данные и предоставила Брайану полный доступ.

Брайана поразили примерно сорок триллионов ватт чистого знания.

Это ощущение очень трудно передать тому, кто не является разумным компьютером. Но представьте себе, будто вы были ленточным червем и внезапно превратились в Гете. Что-то вроде этого. Брайана мгновенно накрыл прилив знаний, власти, интуитивного понимания и способностей, невообразимых и невиданных за всю историю Конфедеративного Сообщества. Он не просто получил доступ к компьютерной системе Ниду, которая была наивысшим проявлением оруэлловского идеала всеприсутствующего государства и самой сложной из до сих пор созданных. Он сам стал компьютерной системой Ниду, проносясь сквозь нее со скоростью света и с ликованием ощущая, как ее мощь становится его собственной. В языке не было слов, способных описать чувства Брайана, поэтому он использовал новое.

Инфоргазм.

О боже, думал Брайан. Это одна из тех вещей, которые убивают, если попробовать повторить. Несколько циклов спустя он, наконец, сделал то, ради чего явился.

Высоко над Ниду и Землей команды шести крейсеров класса «Глар» испытали шок, внезапно обнаружив, что отрезаны от управления, а их корабли действуют совершенно самостоятельно.

По всему пространству Ниду нидские суда лишились доступа к наступательному и оборонительному вооружению. Солдаты Ниду утратили связь со своими автомобилями, самолетами, автоматами и винтовками. Находившиеся в движении транспортные средства останавливались или приземлялись при первой же возможности.

На всех планетах КС, где Ниду имела посольства, дипломаты в раздражении стучали по своим терминалам, экраны которых только бессмысленно мерцали в ответ. В пространстве Ниду работа всех ведомств, не имевших прямого отношения к обеспечению самых базовых потребностей населения, так же внезапно замерла. В школах Ниду объявили однодневные каникулы. Дети Ниду чуть не взбесились от радости.

Все это произошло быстрее, чем вы бы успели вдохнуть.

– Иисусе, какой кайф, – сказал Брайан и приготовился к официальному выходу.

Со своей удобной обзорной позиции за пределами системы Ниду Андреа Хайтер-Росс наблюдала за тем, как форма и конфигурация сети подстраиваются под Брайана. Без сомнения, это был он.

– А ведь я помню его с тех пор, когда он был вот таким IBM, – произнесла она и сделала глоток чая.

* * * * *

Пелена света между алтарем и публикой растянулась, перекрутилась и приняла некую форму.

– О, боже мой, – произнес Бен Джавна. – Это же Брайан.

Брайан повернулся к Робин и заговорил по-английски – достаточно громко, чтобы слышали все.

– Готово, – сказал он. – Компьютерная сеть Ниду принадлежит вам и ожидает ваших приказов. Теперь вы Фехен Ниду, Робин Бейкер.

Великий Зал взорвался. В первый раз за всю историю его размеры оказались под стать тому, что в нем происходило.

* * * * *

– Спасибо, Брайан, – произнесла Робин в воцарившемся хаосе. – И, кстати, рада с вами познакомиться.

– Взаимно, – сказал Брайан.

– Фехен?! – взревел Нарф-вин-Гетаг. – Я – Фехен!

– Отнюдь нет, – сказал Брайан, поворачиваясь к Нарфу вин-Гетагу. – Поскольку я – компьютерная сеть Ниду, а вы, сэр, не имеете надо мной никакой власти.

Нарф-вин-Гетаг бросил притворяться цивилизованным существом и прыгнул на Робин Бейкер. Такк, находившийся в первых рядах публики, далеко от них, бросился наперерез. Но остановил Нарфа-вин-Гетага Брайан: он активировал направленную аудиосистему Великого Зала и обрушил на него звуковой удар в сто восемьдесят децибел. Нарф-вин-Гетаг повалился, вопя от боли; Такк, добравшись до алтаря, рывком оторвал его от пола и сбросил вниз. Великий Зал снова взорвался.

– Брайан, – сказал Крик негромко, зная, что Брайан услышит его в любом случае. – Пожалуйста, сделай мой голос погромче, чтобы было слышно всем.

– Ты в эфире, – произес Брайан как будто на ухо Крику. – Если можно, не пой. Они и так в полной панике.

– Дамы и господа, – сказал Крик и услышал, как направленная система транслирует его слова всем присутствующим на их собственных языках. – Пожалуйста, успокойтесь. Не надо так волноваться. Сейчас последуют разъяснения.

Шум постепенно стих, и Крик шагнул к алтарю.

– Меня зовут Гарри Крик, – сказал он. – Нагх, стоящий сейчас на Нарфе-вин-Гетаге – это Такк. Женщину на сцене зовут Робин Бейкер. Мы – народ Робин Бейкер, признанный Конфедеративным Сообществом. И теперь она,в соответствии с законами Ниду – Фехен.

Толпа снова разразилась воплями; Гарри опять призвал ее к тишине.

Хубу-ауф-Гетаг шагнул вперед из рядов своих приспешников.

– Я Хубу-ауф-Гетаг, истинный Фехен Ниду, – сказал он по-английски. – Это женщина не может быть Фехеном. Хотя бы потому, что она – не Ниду.

– Закон и протокол коронационной церемонии, установленные вашим собственным кланом, говорят, что она и не должна быть таковой, – сказал Крик. – Для этой церемонии требовалась только овца породы «Грезы андроида». Робин Бейкер носит ее ДНК в себе.

– Если она обладает этой ДНК, то по законам Ниду она является собственностью клана ауф-Гетаг, – возразил Хубу-ауф-Гетаг. – И член этого клана должен стать Фехеном.

– В данном случае законы Конфедеративного Сообщества имеют приоритет над законами Ниду, и эти первые гласят, что Робин Бейкер – новый вид разумных существ, и этот вид находится под защитой Конфедеративного Сообщества, – сказал Крик. – Как член Конфедеративного Сообщества, Ниду обязана уважать ее суверенитет и не имеет права претендовать на владение ею. И вы должны это знать, поскольку именно иск, поданный вашим правительством, привел к принятию такого решения.

– Автором иска был Нарф-вин-Гетаг, – сказал Хубу-ауф-Гетаг, глядя на поверженного посла, которого Такк прижимал к полу ногой.

– Который тогда представлял ваше правительство, – сказал Крик. – И до сих пор его представляет, полагаю.

– Больше нет, – сказала Робин и повернулась к пришпиленному к полу Нарфу-вин-Гетагу. – Вы уволены.

– Увольнение зарегистрировано, – сказал Брайан.

– Это вторжение! – воскликнул Хубу-ауф-Гетаг, меняя тактику. – Вы напали на нас и захватили контроль на сетью, пользуясь противозаконными методами!

– Это не вторжение, – сказал Крик. – Нас доставил сюда посол Ниду на принадлежащем Ниду судне, а в церемонии мы участвовали по приглашению.

Нарф-вин-Гетаг подал голос с пола.

– Вы обманули меня! – прохрипел он, поскольку Такк не давал ему толком вдохнуть.

– Посол ошибается, – сказал Крик. – Мы согласились отправиться на Ниду, чтобы принять участие в церемонии. Мы не обещали, что в результате корона окажется в его руках.

– И все равно это акт войны, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Если и так, то оборонительный, – сказал Крик. – Когда канонерка Ниду атаковала гражданское судно ОНЗ с мисс Бейкер и мной на борту, морские пехотинцы, требовавшие доступа на борт, особо указывали, что Ниду находится в состоянии войны с Робин Бейкер. Как заметил ваш посол не так давно, Ниду превосходит народ мисс Бейкер в соотношении три миллиарда к одному. Объявление войны одному-единственному существу – даже если оно составляет целый народ – кажется избыточным действием. По законам Конфедеративного Сообщества мисс Бейкер, как суверенная нация, имеет право защищаться от агрессора.

Это последнее заявление вызвало в толпе ропот. Хубу-ауф-Гетаг оглянулся через плечо, пытаясь разобраться в царящих в ней настроениях. Затем он посмотрел на Крика.

– Давайте поговорим с глазу на глазу, чтобы нас не слышали, – сказал он.

Крик кивнул и попросил Брайана отключить усиление. Толпа раздраженно заворчала, но осталась неподвижна.

– Даже если все, что вы сказали – правда, – начал Хубу-ауф-Гетаг. – Вам все равно следует подумать о трех миллиардах к одному. Ниду никогда не подчиниться женщине-овце.

Крик улыбнулся.

– Хубу-ауф-Гетаг, кому, как не вам, знать, что любовь масс – это необязательное условие, если ты можешь их контролировать, – сказал он. – Мы владеем компьютерной сетью ниду. Это означает, что мы контролируем ваших чиновников и военных. Пока вы не признаете ее Фехеном, вы ничего не сможете добиться.

Хубу-ауф-Гетаг наклонился поближе к Крику.

– Ваш клан мал. Если что-то случиться с вашим так называемым Фехеном, вы останетесь всего лишь вдвоем. Хорошо мотивированный клан – скажем, вин-Гетаги – быстро покончит с вашим правлением.

– О, прошу прощения, – сказал Брайан и спроецировал себя над головой Хубу-ауф-Гетага. – Я забыл представиться. Меня зовут Брайан Джавна, и с того момента, как Фехен пригласила меня в вашу сеть, я ею и являюсь. Я самодостаточен и разумен, а еще я – член клана Робин Бейкер. Так что если вы убьете Робин, Гарри и Такка, останусь я. А меня вы убить не сможете.

– Не стоит быть так уверенным в этом, – произенс Хубу-ауф-Гетаг по-нидски.

– Где бы вы не оказались, я буду рядом с вами, – по-нидски же ответил Брайан. – Помните об этом, в следующий раз садясь на подключенный к сети транспорт, Хубу-ауф-Гетаг.

– Независимо от ваших желаний Робин Бейкер является законным Фехеном, – произнес Крик, возвращаясь к главной теме дискуссии. – Ваши правила наследования позволили ей стать им. Действия вашего правительства спровоцировали ее. Интриги вашего посла привели к этому итогу. Боюсь, для вас все эти новости – дурные.

Хубу-ауф-Гетаг прищурился на Крика.

– А вы наслаждаетесь, сообщая дурные новости?

– Вовсе нет, – сказал Крик. – Но это моя работа. Я хорошо с ней справляюсь.

– Все это просто неправильно, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

Эти слова привлекли внимание Робин.

– Неправильно? Неправильно? – повторила она и тут же оказалась рядом с Хубу-ауф-Гетагом. Он ткнула его в грудь. – Это совершенно правильно. Из-за вас куча народа провела последние две недели, пытаясь убить, похитить или принести меня в жертву, чтобы вы могли продолжать править этой сраной планеткой. Вы пытались уничтожить моих друзей. Вы собирались атаковать и оккупировать мою планету. Это был единственный способ вас остановить. Вы что, думаете, я хочу править Ниду? Вы думаете, мне есть хоть какое-то дело до вас? Никакого! Все, чего я хочу, это вернуться домой и к своей прежней жизни. Это единственный известный мне способ добиться этого.

Хубу-ауф-Гетаг помолчал, обдумывая ее слова.

– Возможно, мы могли бы придти к соглашению, – сказал он.

– Конечно, – сказала Робин. – Можете начать с того, что признаете меня своим Фехеном. Ваш клан установил правила. Я их выполнила. И теперь здесь правлю я. И пока не признаете это, даже не думайте пользоваться бытовыми приборами.

Хулу-ауф-Гетаг оскалился и двинулся прочь.

– Сомневаюсь, что его бытовые приборы подключены к сети, – сказал Крик.

– Да какая разница? Все равно же сработало, – сказала Робин.

Бену Джавне к этому моменту уже удалось пробиться в первые ряды. Крик жестом пригласил его подойти поближе.

– У меня сообщение от Хеффера, но сперва я должен кое-что тебе сказать, – начал Бен. – Брайан...

– Это на самом деле он, Бен, – сказал Крик. – Во всяком случае, часть его. Я все объясню позже.

– Насчет этого ты прав, – сказал Джавна.

– Что говорит Хеффер? – спросил Крик.

– Он хочет знать, все здесь по-настоящему или это какое-то гигантское разводилово, – сказал Джавна.

– О, все по правде, – сказал Крик.

– Я так и подумал, – сказал Джавна. – В таком случае Хеффер хочет вступить в альянс с твоей подругой Робин. Не с Ниду, а именно с ней – хотя мы и признаем ее как легитимного правителя Ниду. И попутно он предлагает спонсировать ее членство в КС.

– Нация из одного человека в КС, – сказал Крик. – А я-то думал, что абсурд уже достиг последнего градуса.

– Вы, ребята, первые начали, – сказал Джавна.

– Я передам ваши предложения, – сказал Крик.

– Я на большее и не рассчитывал, – сказал Джавна. Он оглянулся через плечо на образ Брайана, который говорил с Такком. – Когда все это закончится, смогу я побеседовать с ним, как ты думаешь?

– Думаю, ты должен это сделать, – сказал Крик. – Я знаю, что он хочет поговорить с тобой.

– Боже правый, Гарри, – сказал Джавна. – И все это время я думал, что ты зарываешь в землю свои таланты. Да ты просто что-то с чем-то, друг мой.

– Рад служить, – сказал Крик и пошел к Робин.

– ОНЗ хочет спонсировать твое членство в Конфедеративном Сообществе, – сказал Крик.

– Мое? – переспросила Робин. – Лично мое?

Крик кивнул.

– Иисусе, Гарри, да я даже членства в спортзале не потяну.

– Я совершенно уверен, что это положение имеет свои преимущества, – сказал Крик.

– Гарри, я не вру, – сказала Робин. – Мне ничего такого не нужно. Честное слово. Я хочу только, чтобы ты, я и все, кого я знаю, оказались в безопасности. И я хочу вернуться домой. Вот и все. Вытащи меня отсюда, Гарри.

Крик огляделся.

– А вот идет Хубу-ауф-Гетаг, – сказал он. – Давай-ка послушаем, что он скажет.

– Чисто гипотетически, – сказал Хубу-ауф-Гетаг. – Если мы согласимся признать Робин Бейкер Фехеном – что потом?

Крик бросил взгляд на Робин, и та кивнула.

– Ну что ж, потом мисс Бейкер понадобится губернатор, – сказал Крик. – Как вы знаете, она уже является главой собственного государства. Она уверена, что было бы нечестно бросать свои граждан на произвол судьбы.

– Полностью согласен, – сказал Хубу-ауф-Гетаг. – Так этот губернатор, о котором вы говорите... Как широко будет простираться его власть?

– Его полномочия будут своего рода копией полномочий самого Фехена, – сказал Крик.

– Звучит очень интригующе, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Будут кое-какие ограничения, впрочем, – сказала Робин.

– Ограничения? – переспросил Хубу-ауф-Гетаг.

– Небольшие, – заверил его Крик.

– Назовите их, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Никаких наездов на Землю, – сказала Робин.

– Мне незнакома эта идиома, – признался Хубу-ауф-Гетаг.

– Она хочет сказать, что Земля отныне и навеки перестает быть объектом интриг и колонизации, – сказал Крик.

– Мне представляется, что губернатор согласится сэтим принципом, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– И никаких наездов на меня или моих друзей, – сказала Робин.

– Подобным образом, попытки отомстить гражданам мисс Бейкер со стороны Ниду будут рассматриваться как тяжкое преступление, – сказал Крик.

– Как они того и заслуживают, – сказал Хубу-ауф-Гетаг. – В сущности, я практически уверен, что губернатор выступит с предложением заключения взаимовыгодного договора между двумя народами.

– Это просто чудесно, – сказал Крик. – Братские узы между нациями – что может быть более вдохновляющим?

– Что-нибудь еще? – спросил Хубу-ауф-Гетаг.

– Только одно, – сказала Робин и указала на Нарфа-вин-Гетага, все также прижатого к полу ногой Такка. – Этот должен сесть в тюрьму.

– Мы можем придумать и кое-что получше, – сказал Хубу ауф-Гетаг. – Вообще-то обычной политикой в подобных случаях является наказание всего клана.

– Нет, – сказала та. – Никто не будет убит и никто больше не будет наказан. Только он и только тюрьмой.

– Вы, конечно же, понимаете, что он не мог спланировать все это в одиночку, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Я думаю, мисс Бейкер надеется, что проявление милосердия удержит другие кланы от действий, подобных тем, результатом которых стали сегодняшние события, – сказал Крик.

– Я понимаю ваши резоны, – сказал Хубу-ауф-Гетаг. – Что-нибудь еще?

Робин покачала головой.

– Думаю, это все, – сказал Крик.

– Чисто из любопытства, – сказал Хубу-ауф-Гетаг, – есть ли у губернатора шансы продвинуться при этом новом мировом порядке?

Крик снова посмотрел на Робин, которая только пожала плечами.

– Мне представляется, что это будет зависеть от качества его работы и состояния отношений с ОНЗ и народом Робин Бейкер, – сказал Крик. – Если эти отношения будут оставаться дружественными, губернатор вправе ожидать вознаграждения где-то через десять – двенадцать лет.

– Речь идет о годах Земли, а не Ниду, – уточнил Хубу-ауф-Гетаг.

– В идеале, – сказал Крик.

– А до того момента Фехен, скажем так, будет едва касаться рулевого колеса государства, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Как перышком, – сказал Крик. – Его присутствие будет практически незаметным.

– А что насчет новой, несносной личности компьютерной сети Ниду? – спросил Хубу-ауф-Гетаг.

– О, она останется, – сказал Крик. – Назовем это страховкой.

– Но вы не волнуйтесь, – сказал Брайан, внезапно появляясь рядом. – Он обучаемый.

Крик видел, что Хубу-ауф-Гетаг был реалистом; теперь, когда стало ясно, что действуя рационально, он сможет занять ту самую позицию, на которую рассчитывал прежде, пусть и с мелкими ограничениями, он был готов к сотрудничеству.

– Есть одно небольшое практическое затруднение, – произнес тот. – Ниду... по-своему относятся к вопросу межвидовых отношений.

– Вы расисты, – сказал Крик.

Хубу-ауф-Гетаг на мгновение вспылил, но быстро успокоился.

– Согласен, – сказал он. – Учитывая это, не помешало бы убедительное объяснение обстоятельств восхождения человека на трон Фехена.

Под сводами Великого Зала раздался чей-то голос.

– Это произошло потому, что она – Агнец Развившийся!

Все собравшиеся у алтаря закрутили головами в поисках говорящего. Это оказался один из компьютерщиков. Второй поднялся и встал рядом с первым.

– Она – кто? – переспросил Хубу-ауф-Гетаг.

В нормальных условиях он бы приказал побить компьютерщика за то, что тот посмел разинуть рот на церемонии. Так просто не делалось. Но в ходе сегодняшней церемонии уже произошло много такого, чего никогда не делалось.

– Она Агнец Развившийся, – повторил компьютерщик. – Я Фрэнсис Хамн, епископ Церкви Агнца Развившегося. Мой коллега – Сэм Берлант, также служитель Церкви. Несколько десятилетий Церковь трудилась, приближая приход Агнца Развившегося – существа, объединяющего в себе лучшие качества человечества с кротостью ягненка. Для осуществления этого и во избежание ошибок мы организовали испытание – проверку, которую способен пройти только тот, кто является истинным Агнцем. Этой проверкой, Хубу-ауф-Гетаг, является коронационная церемония вашего клана. Пройти ее могут только члены этого клана и сам Агнец. И вот она здесь.

– Я не понимаю, – сказал Хубу ауф-Гетаг. – Вы же просто айтишники.

– Да, – согласился Хамн. – Айтишники, принадлежащие к церкви. К церкви, которая через свои дочерние предприятия предоставила вам овцу и компьютерную сеть, контролирующую ныне ваш мир и подчиненную вашему клану. Мы обеспечили вашему клану инструменты власти. Платой за этой было то, что одновременно они служили нашей цели: воплощению пророчеств наших основателей в реальность. Взгляните на нее, Хубу-ауф-Гетаг – на живое воплощение религиозного идеала.

Все повернулись к Робин Бейкер.

– Ох, да бога ради! – воскликнула та. – Да какое я божество? У меня ноги болят. Меня пучит. Я писать хочу.

Хубу-ауф-Гетаг повернулся к Фрэнсису Хамну.

– Пусть так, но ваше «испытание» стало причиной падения моего клана.

Крик подал голос.

– Напротив, Хубу-ауф-Гетаг, – сказал он. – Другой клан бросил вызов вашему и промахнулся только самую малость. Предотвратить это позволили только действия мисс Бейкер во время церемонии, а также то, кем и чем она является.

– Не будь она Агнцем Развившимся, Фехеном стал бы Нарф-вин-Гетаг, – сказал Хамн. – А на ваш клан обрушились бы страдания. Самые тяжкие страдания.

– Но теперь Фехен – она, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– И она желает передать вам свою власть практически целиком, Хубу-ауф-Гетаг, – сказал Крик. – На вашем месте я бы всеми силами поддержал версию «божественного вмешательства». Я бы сделал ее центральной.

– Я должен посоветоваться со своим кланом, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Ну разумеется, – сказал Крик. Хубу-ауф-Гетаг двинулся прочь.

– Я заметил, что вы не рассказали Хубу-ауф-Гетагу, как ваша церковь влияла на события ничуть не меньше всех остальных участников этого маленького приключения, – сказал Крик Хамну.

– Все это нюансы, – сказал Хамн и посмотрел на Робин. – Кстати об этом, есть один нюанс, о котором мисс Бейкер следует знать.

– Что еще? – спросила Робин.

– Целью существования Церкви Агнца Развившегося является создание Агнца Развившегося, – сказал Хамн. – Верховный Совет Церкви, который мы с Сэмом здесь представляем, единогласно постановил, что это вы.

– А если мне не нужна эта должность? – спросила Робин.

– Это не должность, – сказал Сэм Берлант. – Это жизнь. Хотите вы быть Агнцем или нет, вы все равно Агнец. Выше явление невероятно важно для нас – и для всех религий вообще. Это первый случай воплощения в реальности данной в пророчествах религиозной сущности. Вы – религиозное открытие этого тысячелетия, мисс Бейкер.

– Ну офигеть теперь, – сказала Робин.

– Существует и компенсация за это, – мягко сказал Хамн. – Церковь располагает значительными материальными и финансовыми ресурсами, а также недвижимостью. Все это управляется Верховным Советом и различными советами директоров, но в сущности находится в трастовой собственности на имя Агнца Развившегося.

Несколько секунд Робин смотрела в пустоту, затем вскинула руку, прерывая Хамна.

– То есть вы утверждаете, что Церковь принадлежит мне.

– Ну, не совсем, – сказал Хамн. – Только все ее активы.

– И их много, – сказала Робин.

– Прилично, – согласился Хамн.

– И о каких объямах мы говорим конкретно? Миллион? Два миллиона?

Хамн оглянулся на Сэма Берланта.

– На закрытии торгов в пятницу они оценивались в сто семьдесят четыре и девять десятых миллиардов долларов, – сказал Сэм.

– Сто семьдесят пять миллиардов долларов, – сказала Робин. – Миллиард – это же единичка с девятью нулями?

– Она самая, – сказал Хамн.

– Строго говоря, это делает вас богатейшим человеком на Земле, – сказал Сэм Берлант. – В совокупности собственность семьи Уолтон больше, но в ней пара сотен членов.

– У меня такое чувство, будто я проглотила мячик для гольфа, – сказала Робин и присела на ближайший стул.

Крик подошел к ней и встал рядом.

– Спокойно, Робин, – сказал он. – Ты уже правишь целой планетой. Это всего лишь небольшой бонус.

– Гарри, – сказала Робин. – Ты вообще понимаешь, как слабо ты связан с реальностью, если называешь сто семьдесят пять миллиардов долларов небольшим бонусом?

– Мне хватит твоего обещания не забыть меня на Рождество, – сказал Крик.

Он сел рядом, и Робин улыбнулась и похлопала его по плечу.

Через несколько минут вернулся Хубу-ауф-Гетаг.

– Клан ауф-Гетаг готов принести клятву верности новому Фехену, – сказал он. – Наше влияние таково, что другие кланы – в том числе клан вин-Гетаг – безусловно поступят так же.

Робин встала.

– То есть вы сделаете так, как я сказала, – произнесла она.

– Да, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Да ну? – сказала Робин.

– Вы вольны каким угодно способом проверить нашу лояльность, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Брайан, – позвала Робин.

– Да, Фехен, – сказал Брайан.

– Проинформируй, пожалуйста, министра иностранных дел Хеффера, что его призывает Фехен.

– Будет сделано, – сказал Брайан. Джим Хеффер появился две минуты спустя.

– Вы звали меня, Фехен? – сказал он.

– Звала, – ответила Робин. – Мы с моим добрым другом Хубу-ауф-Гетагом обсудили печальное недопонимание, возникшее недавно между Ниду и ОНЗ. Мы с ним согласились, что во избежание ущерба, который может быть причинен этим великим государствам, Ниду готово сделать жест доброй воли в адрес Земли и ее колоний. Я не ошибаюсь, Хубу-ауф-Гетаг?

– Вы совершенно правы, Фехен, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Рад это слышать, – сказал Хеффер. – И что же имеет в виду Фехен?

– О, я говорю не о себе, – сказала Робин. – То, что я хочу сказать, предложил лично Хубу-ауф-Гетаг. Господин министр Хеффер, не находятся ли на орбите Земли два крейсера Ниду?

– Насколько мне известно, это именно так, – сказал Хеффер.

– Я слышала, что это прекрасный корабли, – сказала Робин. – Топовые модели и все такое.

– Это просто великолепные корабли, – сказал Хеффер.

– Ну что ж, хорошо, – сказала Робин. – Хубу-ауф-Гетаг желает передать их ОНЗ. Ведь так, Хубу-ауф-Гетаг?

Следующие несколько секунд все гадали, не взорвется ли голова нида в самом буквальном смысле от ярости.

– Нет ничего, что доставило бы мне сравнимое удовольствие, – проговорил наконец Хубу-ауф-Гетаг голосом, свидетельствующим о жестоком спазме.

– Это чудесные новости, – сказал Хеффер. – Наш министр обороны будет несказанно рад. Могу ли я передать ему ваши наилучшие пожелания, Хубу-ауф-Гетаг?

– Окажите милость, – сдавленно произнес Хубу-ауф-Гетаг.

– И еще, господин министр, – сказала Робин. – Вы можете также проинформировать ваше правительство, что Хубу-ауф-Гетаг назначается губернатором Ниду и ее колоний. В дальнейшем он уполномочен действовать от моего имени.

– Очень хорошо, Фехен, – сказал Хеффер. – Мои поздравления, господин губернатор. Состоится ли церемония назначения?

Хубу-ауф-Гетаг посмотрел на Робин Бейкер.

– Это решать Фехену.

– Что ж, полагаю, ее следует провести, – сказала Робин. – Давайте примерно через час? В конце концов, все и так собрались здесь.

Она спустилась с алтаря и подошла к Нарфу-вин-Гетагу, лежащему на полу.

– А что касается тебя, говнюк, – сказала она. – То я позабочусь о том, чтобы тебе досталось самое лучшее место, чтобы ты видел, как все, чего ты хотел, уходит другим. Потом поделишься впечатлениями.

* * * * *

Церемония назначения губернатора мало чем отличалась от коронации, если не считать того, что Робин Бейкер больше не проливала кровь и не подвергалась сканированию, а просто вручила Хубу ауф-Гетагу цветок фехенсула как символ передачи власти. Брайан воспользовался впечатляющим компьютерным голосом системы Ниду, чтобы возвестить о предоставлении Хубу-ауф-Гетагу практически неограниченного контроля над ней, после чего толпа разразилась аплодисментами – на приемлемый для каждого вида манер – и рассыпалась по различным вечеринкам, во множестве происходившим в тот день на планете.

Через некоторое время в Великом Зале остались только несколько человек, разбившихся на пары и погруженных в беседу: Крик и Джим Хеффер, Робин и Такк, Брайан и Бен Джавна, а также Фрэнсис Хамн и Сэм Берлант, заканчивающих диагностику системы Ниду.

Крик наблюдал со стороны за Брайаном и Беном, сидящими рядом (сидел, конечно, только Бен, а Брайан проецировался на стул) и заново знакомящимся друг с другом. Крик видел, что глаза у Бена покраснели, но прямо сейчас он смеялся какой-то реплике своего брата.

– Это серьезная встряска, – заметил Хеффер. – Потерять брата и вдруг обрести его снова.

– Несомненно, – сказал Крик. – Я гадал, как воспримет это Бен и не возненавидит ли он меня. Но я нуждался в помощи Брайана. Без него ничего бы не получилось.

– Не стоит себя недооценивать, Крик, – сказал Хеффер. – Если бы не вы, мы бы уже вели войну, которую были обречены проиграть. Вы и ваша подруга были бы, скорее всего, уже мертвы. Вы спасли и ее, и нас. Нельзя сказать, что вы спасли Вселенную, но вы можете запланировать это на следующую неделю.

Крик улыбнулся.

– На следующей неделе я в отпуску, – сказал он. – И даже, возможно, продлю отпуск еще на одну. С вашего разрешения.

– Отдыхайте, сколько хотите, Крик, – сказал Хеффер. – Только скажите, когда вернетесь. Не уверен, что мы нуждаемся в сотрудниках, подобных вам, поскольку не знаю, способен ли я выдержать еще такой стресс. Но я рад, что хотя бы один такой у нас есть.

Он посмотрел на часы и встал.

– Я собираюсь забрать Бена. Мы должны успеть на челнок. Как вы намерены возвращаться?

– Хамн и Берлант предложели довезти нас до дома на корпоративном судне, – сказал Крик. – Хотя если я ничего не перепутал, на самом деле это Робин согласилась их подбросить.

– Не торопитесь домой, – сказал Хеффер и протянул руку. – Сделайте несколько остановок. Наслаждайтесь отдыхом.

– На этой неделе у нас уже был один круиз, – ответил Хеффер, пожимая ему руку. – И с нас хватило.

Они попрощались и Крик подошел к Робин и Такку.

– Такк расказывает мне о своей родине, – сказала Робин. – Звучит очень мило. Он не был там целых два года.

– Долгий срок, – заметил Крик.

– Долгий, – согласился Такк. – Но я уже возвращаюсь. Я повидал достаточно, хватит на некоторое время.

– Аминь, – сказала Робин.

К ним присоединились Хамн и Сэм Берлант.

– Прошу прощения, мисс Бейкер, – сказал Хамн. – Мы почти закончили здесь. Скоро можно будет уходить. На обратном пути Сэм хотел бы поговорить с вами о ваших финансах и новых обязанностях, связанных с собственностью Церкви.

– Вы же не ждете от меня, что я буду ей управлять? – спросила Робин. – Я еле справляюсь с зоомагазином. Если вы доверите мне Церковь, то к концу недели окажетесь в очереди за бесплатным супом.

– Вообще-то мы надеемся, что вы оставите порядок управления без изменений, – сказал Сэм.

– Приятно слышать, – сказала Робин.

– Но при этом нам все равно предстоит много сделать, – сказал Сэм.

– Не думаю, что дела не могут подождать несколько недель, – сказала Робин.

– Вообще-то было бы гораздо лучше... – начал Сэм, но Робин подняла руку.

– Я спрашиваю потому, что прямо сейчас я хочу немного побыть просто Робин Бейкер. Не Фехеном Ниду, не Агнцем Развившимся и не богатейшей женщиной Земли. И даже не государством из одного человека. Просто Робин Бейкер, которая владеет зоомагазином с животными, которые уже успели забыть, кто я вообще такая. Просто Робин Бейкер, которая хочет только одного – вернуться домой. Больше мне ничего не нужно, если не возражаете. Хотя бы ненадолго. Надеюсь, вы понимаете.

Сэм, казалось, хотел было возразить, но Хамн положил ему руку на плечо.

– Мы совершенно вас понимаем, Робин. Никаких возражений. Вскорости мы будем готовы идти. Когда закончим, сообщим вам.

– Спасибо, – сказала Робин.

Хамн и Сэм Берлант повернулись, чтобы уйти.

– Прошу прощения, – сказал Такк. – Вы вроде говорили, что вы – Сэм Берлант.

– Да, это я, – сказал Сэм.

– У меня для вас сообщение, – сказал Такк.

Он достал принадлежавшую Арчи книгу пророчеств. Сэм взял ее, несколько мгновений рассматривал, а затем посмотрел на Такка.

– Вы знали Арчи, – произнес он.

– Он был моим другом, – объяснил Такк.

Сэм жестом пригласил его следовать за ним. Они ушли, оставив Крика и Робин самих по себе у алтаря Великого Зала.

– То есть тебе и вправду ничего из всего этого не нужно, – сказал Крик. – Не каждой удается превратиться в государство, религиозный символ и богатейшую женщину в истории.

– Или в овцу, – сказала Робин. – Не забывай об этом.

Она подхватила букет фехенсулов.

– Или в овцу, – согласился Крик. – Но за вычетом этого пункта, любой ухватился бы обеими руками за возможность стать тем, кем стала ты.

– И ты тоже? – спросила Робин.

– Нет. В общем и целом мне нравится быть самим собой. Но, подозреваю, я не очень похож на большинство.

– Уж это-то я поняла, – сказала Робин. Он вручила Крику цветок. – Возьми его, Гарри. Плата за то, что спас мне жизнь.

– У нее сто семьдесят пять миллиардов долларов, а мне цветочек, – сказал Крик, принимая его.

– Я думала, важно отношение, – сказала Робин.

– Спасибо, – сказал Крик и понюхал цветок. – Пахнет прекрасно.

– Это точно, – согласилась Робин. – Он говорит с тобой на языке цветов.

– И что же он говорит? – спросил Крик.

– Что нет ничего лучше дома, – сказала Робин.

– Хорошее послание, – сказал Крик.

– Самое лучшее, – сказала Робин.

Крик поднес свой цветок к лицу Робин. Она улыбнулась, склонилась над ним и глубоко вдохнула.