Глава 17

Где сидит пидорас — я примерно увидел. Второй этаж, левое окно. Бензином пахло все сильнее, был нехилый шанс тут поджариться. Ладно, в эту игру можно играть вдвоем. Я дождался пока Коричневый уйдет на перезарядку, приподнялся и вдарил очередью по нужному окну. Оно с громким хлопком лопнуло, на всякий случай я прошелся по другим окнам. Если вдруг Браун решится поменять позицию. Пусть задумается о жизни.

И перезарядка у меня случилась намного быстрее — спасибо способу крепить магазины друг к другу изолентой.

— Что тут у вас?

К машине подбежало пятеро американских копов со штурмовым щитом Грома. Все с М16, в шлемах и бронниках. Лица злые — оторвали от питья кофе и поедания пончиков.

— Забирайте раненого — я кивнул жующему жвачку Доусуну. Похоже он единственный тут был на расслабоне. Посмотрел на щит — покачал головой — Не советую. Автоматную очередь может и не выдержать. Только одиночные выстрелы и… — тут я забыл, как по-английски будет картечь. Показал пальцами.

— Бакшот — сообразил Доусон, давай команду своим вытаскивать полицейского. Сразу четверо, закинув автоматы за спину под нашим прикрытием потащили его назад. А мы со здоровяком обстреляли дом — прикрыть штурмовиков. Мощь двух автоматов заставила окончательно заткнуться Брауна.

— Надо валить отсюда — Доусон принюхался. Лужа бензина все росла и росла.

— Какие будут команды? — я нажал тангенту рации, прислушался.

— Ага, понял.

— Что там? — Доусон перезарядился, вдарил по первому этажу.

— Боссы высылают 113-го. Сейчас будет здесь.

— Мин уже не боятся?

— Мы то прошли.

— Ну ладно, ждем.

Браун не стрелял, мы тоже. Я связался с «Пушкиным». Тот доложил, что на маяке пусто, зато он видит под пригорком машущих руками отдыхающих. Спросил — нужно ли менять позицию, чтобы наблюдать дом? Я прикинул — пока он спустится с дерева, дойдет по посадки до другого, поднимется, устроится…

— Не надо, уже М113-й тащится сюда — я услышал рык, который издает БТР.

Водитель из приоткрытого люка помахал нам рукой, аккуратно объехал Форд копов. Доусон, прикрываясь корпусом М113, подошел ближе к машине, показал пулеметчику куда стрелять. И тот не скупясь выдал оглушительную очередь по всему дому. Обработал первый этаж, второй, крышу. Летели осколки кирпича, покосились стропила.

Да… если в доме был кто живой из гражданских, им пиздец. С террористами в Штатах не церемонятся.

— Базука!! — вдруг закричал Доусон ныряя прочь от БТР в сторону обочины. Я выглянул из-за Форда — в пристройке, что вела от дома к маяку открылось окошечко и оттуда торчала какая-то елда. Торчала она не долго, плюнула реактивной струей… Блядь, я не успел заныкаться, раздался удар по БТР, взрыв. БААМ. Меня взрывной волной отбросило прочь, я повалился в правую обочину. Да что тут происходит то?!? В Нью-Йорке завелся свой Рэмбо? И сейчас пускает нам первую кровь? Я осторожно высунулся, осмотрелся. БТР прилично так горел, языке пламени и дыма вырывались из всех люков. Пахло жженым… ну да, человеческим мясом. Я этот запашок со Вьетнама помню. Внимательный осмотр показал, что живых ни в машине, ни рядом не видно. Вообще никаких тел.

— Фак, фак, фак!

Доусон переполз ко мне в кювет, мы обалдело посмотрели друг на друга.

— Что, блядь, будем делать?

— Откуда у него базука??

— С войны привез?

— Делать что будем?!?

От БТР загорелся Форд, мы отползли дальше по канаве. Я дотянулся до рации, доложил о базуке. На той стороне повисло потрясенное молчание.

— БТР уничтожен?? — похоже за рацию взялся сам Толсон.

— Так точно. Военные похоже погибли — никого не наблюдаем.

Фэбээровский начальник отделался каким-то «Роджером». Похоже это так у них называется наше «Принял».

— Поверить не могу… Базука в городе. Что дальше?? — Доусон высунулся из ямы, выставил вперед штурмовую винтовку — Что будем делать?

— У нас говорят: обосрался? Впитывай.

Полицейский хмыкнул, потом вздохнул — Эх, парни дерьмово погибли.

Солнце начинало явно так припекать, лежать под ним во всей выкладке было тяжело.

— У тебя есть вода с собой?

— Нихера нет. Думали, быстро отштурмуем и все, свободны.

— Это дерьмо редко когда быстро заканчивается. Мы однажды одного придурка полночи убалтывали.

— Это который в московском посольстве?

— Он.

— И чем все кончилось? Я что-то читал на эту тему в газете.

— Снайпер его убил. Кстати, вот, тот самый — я кивнул в сторону деревьев посадки — Александр.

— Алекс по-нашему. Чего же он сейчас облажался?

— Первого сняли чисто — на маяке. А второй в доме сидел! Не видно его.

И сейчас вполне может нас обходить по посадке. Это запоздалая мысль заставила меня развернуться в обратную от Доусона сторону. Черт, лежа войну не выиграешь. Надо двигаться. Как же не хватает Грома! Американцы пролюбили все полимеры и кстати, сейчас будут искать крайнего. А он вот, лежит, потом обливается. Далеко ходить не надо. С Громом бы я тут развернулся. Подавил все окна во всех пристройках, обошел бы дом справа и слева.

Ладно, хватит себя жалеть. Я игнорируя восклицание Доусона, дополз до уроненного щита. Поднял его и быстро добежал до чадящего БТР. Взрываться в нем уже перестало, пожар так особо и не разгорелся. Прикрываясь корпусом, осторожно заглянул внутрь. Ну что… Три трупа. Глянешь и блевать тянет — черные мумии.

Ко мне подбежал Доусон. Его то и вывернуло наизнанку. Непривычный еще. И в этот момент раздался хлесткий выстрел со стороны позиций «Пушкина». Тут же следом еще один.

— Второй, я первый, прием!

— Второй в канале.

— Что там?

— Мужчина с автоматом попытался вылезти на площадку маяка. Засадил ему свинца в голову. Упал вниз.

Фу… прям отлегло. Я встал в полный рост, под удивленным взглядом Доусона, нажал тангенту.

— Это кэптэн Орлов.

— Эй, русский! Что случилось? — коп приподнялся в канаве.

— Все. Закончилось электричество. Больше не будет кино.

— Я ничего не понял. Какое кино? Какое электричество?! — Доусон выскочил из канавы, укрылся за БТР рядом со мной.

— Убили второго Брауна. Снайпер только что сообщил.

— Фуу — полицейский вытер пот со лба.

— Толсон на связи — раздалось в рации.

— Террористы ликвидированы.

Прямо почувствовал вздох облегчения в оперштабе. Разумеется, там сразу захотели подробностей. Их я я рассказывал на ходу, двигаясь по посадке в сторону берега. Доусон увязался следом — даже взял щит у меня. На всякий пожарный мы прикрывались им — а ну как не всех террористов посчитали. Вдруг там еще какая-нибудь мамаша Браунов с огнеметом за спиной? Так что береглись. Перебежками, аккуратно…

Дошли до пригорка, спустились по песку вниз к океану. Заложники повскакали на ноги. Надо было видеть их лица! Надежда, радость… Народ загомонил, женщины бросились к нам. Мы подошли к убитым накрытым полотенцами. Они почти целиком пропитались кровь. Женщина и ребенок. Оба убиты в голову.

— Тихо! — закричал я, подняв руку — Еще ничего не закончилось. Ждем пока дорогу и дом осмотрит полиция.

— Как не закончилось?!

— Сколько же можно!

— Тут дети.

Разумеется, на нас обрушился шквал эмоций. Дети хотели пить, взрослые узнать все подробности.

Доусон встал в дозор на пригорке. Я игнорируя хай американцев, связался с «Пушкиным». Велел ему продолжать бдить. Потом еще раз поговорил с Толсоном. Тот уже был поспокойнее, сказал ждать саперов. Спросил о настроении заложников.

— Нервные очень.

— Мы вызвали психолога из бюро.

— Да им теперь к психологу всю оставшуюся жизнь ходить. Особенно если вы поведете их мимо БТР.

— Его скоро эвакуируют.

Одни, блять, обещания. А солнце печет.

— Это русский!

— Он по-русски говорил первый раз!

Подтянутый пожилой мужчина в плавках первым опознал меня — он же и подошел качать права.

— Что происходит? Почему тут русские полицейские?? Вы кто?

— Я не полицейский — зевок вырвался из меня сам собой.

— Покажите ваше лицо и документы! Где жетон??

К нам подтянулись остальные заложники, начали гавкать и качать права. Я улегся поудобнее, закрыл глаза. Еще обед не настал — а я уже выжат как лимон. Еще и заложники нервы делают. Послать бы их, но жалко. Такое пережили.

— Это наглость! Я буду жаловаться.

— Папе Римскому и в Организацию объединенных наций — я опять зевнул.

К нам подошел Доусон, показал свой жетон, попытался успокоить народ. Но американский пипл был взвинчен. Тут все знают свои права. И не раз судились с соседями, государством… На меня посыпались угрозы, лишь одна женщина опустилась на колени, поблагодарила.

— Я молилась Иисусу, чтобы он нас спас! Вы посланник Божий.

Тут я конечно, открыл глаза. Пожилая дама в парео, седая, но такая… ухоженная.

— Я не посланник. Даже рядом не стоял.

Женщина мне начала задвигать про преступника, который висел рядом с Христом на кресте и первым вошел в рай. Мнения о нас с Доусоном она была, явно, невысокого. Но искренне верила, что посланники бывают даже в богомерзком СССР.

Это вот самый отстой. Вроде и не орут на тебя, а пытаются подспудно унизить.

Спасла меня общая суета ФБР и полиции. Сначала на дороге появились саперы. Потом прямо на пляж выехали полицейские. На натуральном 463-м Джипе с раскраской и мигалками. Вот такой бы я себе хотел. Идеально дома кататься по бездорожью.

Толпа хлынула к представителям власти. Которых все увеличивалось и увеличивалось. Заложников увели по правому берегу, я стянул с себя шлем, маску-балаклаву. Доусон помял в руках головной убор, многозначительно похмыкал. Тем временем началась суета возле дома. Там припарковалось сразу с десяток автомобилей полиции и не очень ясной принадлежности.

— Национальная гвардия объявилась — многозначительно произнес Доусон — Как всегда кавалерия прискакала последней.

Я дал отбой по рации Александру, увидел, как проваливаясь в песок, с горки спускается Дэрил Гейтс с группой мужчин в штатском. Походу это были следователи из полиции и прокуратуры. Среди них была пара экспертов с фотоаппаратами и с чемоданчиками. Ну сейчас начнется. Сдайте отпечатки пальцев, а давайте напишем протокольчик…

— Теплое место, но улицы ждут

Отпечатков наших ног

— пропел я вслух.

Звездная пыль — на сапогах.

Мягкое кресло, клетчатый плед,

Не нажатый вовремя курок.

Солнечный день — в ослепительных снах….

— Про что песня? — заинтересовался Доусон.

— Про то, как высокая в небе звезда зовет меня в путь.

— Тебя??

— Просто нет слов. Опять — Дэрил подошел к трупам, возле которых уже суетились эксперты, потом к нам. Пожал руки — Про такое в кино снимать надо.

Я стащил с себя бронежилет, камуфляж. Оба полицейских смотрели на меня с удивлением. Следаки тоже повернулись в нашу сторону.

А вот и Незлобин объявился. Веня вышел из посадки, покачал головой возле трупов, упал рядом со мной в песок.

— Ты чего раздетый? Загораешь уже?

— Ага. И официант из бич-бара несет мохито.

— Это что еще такое?

— Коктейль такой. Посторожи оружие.

Я доразделся до трусов, рывком забежал в океан. Нырнул в прохладную воду, проплыл под поверхностью метров пятьдесят. Два стандартных бассейна. Вынырнул уже далеко от берега, лег спиной на воду. Волнения практически не было. Не штиль, но такие мелкие волны. Еле-еле… Вода держала хорошо, я почувствовал, как меня отпускает напряжение.

Опять по краешку прошел — заглянул в глаза старухе с косой.

Прислушался к ощущениям. Градусов двадцать. Прохладно, но терпимо. Если долго не сидеть в воде. Нет, простатит нам не нужен — поплыл к берегу. Сначала кролем, потом заметил, что у кромки стоит целая толпа американцев. Обнаружил рыжую и черную шевелюры Огонька рядом с Синтией. Последние метров двадцать выдал баттерфляем. Чтобы значит впечатлить дам. Ну ладно, всего одну женщину — больше там не наблюдалось.

Из воды вышел под стрекот камеры и щелканье затворов фотоаппаратов. Как оказалось, в толпе были журналисты. Попадос. Это я понял по округлившимся глазам всех присутствующих.

Смахнул воду с рук и груди, потряс головой.

— Эй, господа, стриптиз — 45 долларов в час.

Это не мудреная шутка разрядила ситуацию — народ заулыбался, Синтия принесла мне форму. Прикрыла собой, пока я одевался.

— Ты совсем… с ума сошел?? — было ясно, что Родригес тщательно подбирает слова — Тут же репортеры!

— Зачем их вообще пустили сюда? — я осмотрел пляж. Трупы уже убрали — остались только силуэты на песке, сделанные с помощью веревки.

— Их пойди не пусти — пришли с западной части берега. Там оцепление не успели выставить.

Полицейские начали вытеснять журналистскую братию, я подошел к мрачному Клайду Толсону.

— Что у нас дальше по плану?

— У вас ничего, спасибо за помощь — заместитель Гувера пожал мне руку, вздохнул — Скандал дошел до Никсона.

— Он же вроде баллотируется в президенты? — вспомнил я новости, которые видел по американскому телевидению.

— И имеет все шансы победить — к Толсону подбежал молодой помощник, что-то прошептал на ухо. Я услышал «… склад оружия». Ага, начали потрошить дом Браунов. Похоже у них там оказалась большая заначка.

— А это правда, что Никсон помог Луи Армстронгу протащить травку в чемодане на досмотре в аэропорту Нью-Йорка?

Тут мне наконец, удалось рассмешить Толсона.

— Нет, это старый анекдот, который Луи любит рассказывать друзьям. Любопытно, что в КГБ знают его.

— О… мы много чего знаем! — многозначительно произнес я, разряжая автомат и засовывая магазин в разгрузку — Вы не против, если я вернусь к своему отряду?

Клайд покивал и я потопал к Незлобину. Который подбивал клинья к Синтии. Показывал ей Скорпион и на ломанном английском пытался что-то объяснить.

— Подбери слюни, Казанова — пошутил я, забирая штурмовой щит у Доусона — Нас ждут.

Громовцы стояли возле автобуса, перебивая друг друга, расспрашивали Александра о бое. Тот размахивая руками, показывал куда и как стрелял, короче красовался.

Я построил отряд, выразил Байкалову благодарность перед строем. Потом отобрал флягу у Ильясова, с наслаждением выпил воды. И поклялся себе на любую операцию экипироваться полностью — мало ли как дело пойдет.

Гром уже погрузился в автобус, но его все никак не отправляли. Наконец, появилась Синтия. С виноватым видом она объяснила, что мне нужно дать показания следователям.

— Прямо сейчас??

— Если тебе не сложно.

— Только в присутствии консула. Сама понимаешь…

Мы прошли в частный дом, где находился оперштаб, меня провели в гостиную. Долго ждали Говорова. Меня даже угостили кофе, выложили на стол крекеры.

Наконец, появился консул в сопровождении Вилорика. Думал, сейчас на меня накинутся за самоуправство. Но нет. Все были очень любезны, хвалили Гром.

— Получим завтра отличную прессу — радовался Говоров — Многие вопросы сотрудничества сдвинутся с места.

Похоже кто-то получил из Москвы знатного пинка!

Меня быстро допросили, записали показания в протокол. Скрывать было нечего — честно рассказал, как мы действовали с Доусоном, какие приказания я отдавал Байкалову. В это время, о чем-то тихо переговариваясь, Вилорик с консулом изучали гарантийное письмо ФБР.

— Тебя могут наградить — Синтия шепотом сообщила мне прямо офигительную новость — Пурпурное сердце полиции.

— А можно я обойдусь без наград? Тем более основную работу сделал Александр.

— И его тоже. Я слышала, как Толсон говорил по телефону с комиссаром полиции Нью-Йорка. А почему ты против награды?

— Много лишнего внимания.

— Ты теперь известная личность — Синтия пожала плечами — Завтра все газеты выйдут с твоей фотографией.

Я посмотрел на часы. Обед мы пропустили, теперь мне важно было не опоздать на встречу с Сэмом Уолтоном. Идти, конечно, было стремно. Такое внимание к отряду… Да и как отвязаться от Синтии? Я прикрыл глаза, изобразил, что смертельно устал.

— Тебе бы отдохнуть надо.

— Пророческие слова! Поговори, чтобы нас уже, наконец, отпустили в отель.

Загрузка...