Грустный клоун

Глава 16

Если бы кто-нибудь знал, как мне одиноко… Мне порой кажется, в мире нет, человека, который был так же сильно одинок, как и я. Вечная невидимка в толпе, ничем не выделяющаяся серость. Сегодня ровно три недели, как я не разговаривал с нормальными людьми. Нормальные- это живые, настоящие, близкие, остальные мне видятся ботами. Продавщица в продуктовом, как и кассир на заправке говорит одни и те же фразы, коллеги- вообще сплошной белый шум, я их не слушаю, выцепляю только нужные фразы, обращенные ко мне, все прочее просто выкидываю. Все эти люди мне чужие, я для них тоже. Андоленко уволилась, даже не зайдя в офис, отправила уведомление по почте, Аркадьич подписал с великой радостью. Леха и Машка не могли мне позвонить, вернее, если бы очень захотели, нашли бы способ, но не стали. Я очень скучал по Майке, сердце медленно гнило. Интересно, как там Алинкин бейбик, как же сильно я к нему привык… Зачем я вообще это затеял? Лучше бы вообще не знал, что такое семья и счастье, чем так… когда все уплывает через пальцы и ты ничего не можешь сделать. Зуев оказался прав, Андоленко я никогда не любил, по крайней мере, по ней я скучал в меньшей степени. Скучал по вечерам за разговорами, домашней еде, ощущению уюта, дурацким фильмам, походам в кафешки и кино, а по ней самой, не очень.

Мне казалось, Лось меня обязательно выцепит и убьет, но Игошинское сердце все еще билось, а морда так и не пострадала. Хотя, я пару раз шугался от громкого хлопка двери, думал, либо это Лось пришел совершать кровавую вендетту, либо снова прилетела ведьма. Но ее, как след простыл. Тоже не пойми где теперь колдует… Наверно, охмурила черноволосую шпалу на белой Тойоте и теперь этот несчастный, вместо меня, отбивается от ее сурового, корявого флирта. А может и не отбивается. Я думаю об этом и мне опять грустно.

Ведьма первый и единственный человек, который проявил ко мне интерес, я удивился, как она расстроилась, когда Элеонора сообщила, что ее ждет какой-то сказочный красавец. «Не хочу другого, пусть будет этот! Мне он нравится, он угарный!» — ее звонкий голос часто всплывает в моей голове. Я думаю, пригласил бы я ее на свидание, если бы заранее знал, что Алина уйдет от меня, или продолжил бы шарахаться. У меня нет ответа на этот вопрос. Есть только тоска, депрессия, четыре одиноких стены, холодные полы и холодное сердце. Ну и дурные мысли.

Во время интервью, ведьма меня не спросила про любимую книгу, хотя, тогда может быть, я назвал бы другую. Но при нынешнем состоянии души, я бы точно выбрал «Коллекционер» Джона Фаулза. Это история об одиноком молодом человеке Фредерике Клегге, который коллекционировал бабочек. Он влюбился в красотку Миранду, похитил ее и запер в подвале, предварительно оборудовав его всем необходимым, он окружил ее любимыми вещами и всячески хотел ее порадовать. Его мотивы были чисты, его не интересовало тело Миранды, он не подвергал ее насилию, не обижал, не бил, просто запер красивую вещь, как бабочку в альбоме, и ждал, когда она его полюбит. Он не смог ее отпустить, как бы она его не умоляла, даже когда она очень сильно заболела, он, опасаясь последствий, струсил и она умерла. Мне вообще кажется, она умерла не от болезни, а от тоски. И вы знаете, какой финал ждал этого героя? Раскаяние, сожаление, просветление? Нет. Он решил выбрать себе новую девушку, попроще, чтобы посмотреть, как она будет себя вести, в тех же условиях. Я тоже ловил себя на этой мысли. Думал, ну ты чего, Игошин! Давай найдем новую и будем добиваться ее по проталиной дорожке, уже есть и опыт и кое-какие навыки, надо просто выбрать кого-то чуть проще. Но тоже нет. Не хочу быть Фредериком Клеггом, хотя, возможно, я уже им стал, ведь одну бабочку я почти законсервировал. Видимо, старая карга, с морковной помадой, была права и мне суждено всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве.

Сегодня мой День Рождения и суббота. Раньше я бы очень сильно обрадовался, что можно подольше посидеть с имбецильным, а на утро не чапать на работу с похмелья, с утра пораньше. Теперь вообще никаких эмоций, даже тортика не хочется. Меня никто не поздравил, вообще никто, только мама. На работе всем пофиг, я ни с кем не дружу, они даже не удосужились кинуть дурацкую открытку в общий чат. Алина, естественно, заблокировала меня на веки вечные и от нее поздравления я даже не ждал. А вот, Леха и Машка вполне могли бы чиркнуть пару строчек с другого номера, но нет. Я смотрел инстаграм Соколовской, на эти выходные они улетели в Сочи и, судя по фоткам, прекрасно проводили время. Долбаное счастливое семейство! Это я должен на них обижаться, а не они на меня.

Сходил в магазин, купил продукты для ужина и вернулся домой. Ведьма опять не встретилась, хотя у меня было стойкое ощущение, что она опять внезапно подкараулит меня где-нибудь за углом, но Игошинская чуйка больше не работает и я добрался до квартиры без приключений. Поел рис с сосисками, выпил одну бутылку пива, на десерт закинулся мармеладом. Вот это праздник! Двадцать семь, Костик! Вот это успех! Великий, ничего не скажешь! Мне опять хотелось плакать, но разводить нюни я не люблю, поэтому только грыз нижнюю губу, морщился и давил мерзкую пустоту в груди. Только она заполняла меня слишком сильно, во весь мой гномий рост. Ближе к девяти часам вечера обо мне все таки кто-то вспомнил, но это не точно, судя по неизвестному номеру, это вполне могут быть сотрудники банка, желающие выполнить план и предложить мне супер выгодную кредитную карту.

— Алло… — говорю хмуро.

— Привет, Костик, с Днем Рождения! — ласково говорит Машка и мое сердце сразу обрывается. Хорошо, что хотя бы она не забыла.

— Спасибо, — бурчу под нос.

— Гогоша! Гогоша! — Майкин писклявый голос звучит из трубки и я непроизвольно широко улыбаюсь.

— Как твои дела? — продолжает Машка.

— Великолепно! — говорю иронично, — С Андоленко переписываешься? Как она, как ребенок?

— Да… — Машка зависает, — Все в порядке, мы виделись сегодня.

— В смысле сегодня? Вы же в Сочи! — я удивляюсь.

— Они тоже в Сочи, — ее виноватый тон заставляет меня еще раз улыбнуться, но на этот раз очень грустно и разбито.

— М! Лелик нашел себе нового друга! — не скрываю желчи.

— Нет, мы по отдельности приехали. Случайно встретились в одном ресторане… Костик… Не грусти, пожалуйста, так будет лучше… На тебя, конечно, все дико злятся, но это пройдет. Напиши Лехе, я вижу, как он переживает…

— Бедняга! Так сильно переживает, что наверно ржал, как конь на пару с Лосем, весь вечер, потешаясь над несчастным Игошиным, — во мне кипит безумная обида и ревность, лучше бы Машка вообще мне не звонила, чем узнать такие новости.

— Не придумывай! — вздыхает Соколовская, — Он бы с тобой так не поступил, свои шутки он шутит только с тобой!

— Ага, не поступил бы! Предатель!

— Костик… Не злись, он просто не смог смотреть, как ты портишь жизнь и себе, и другим.

— Да, передай ему большое спасибо, сейчас моя жизнь стала значительно лучше!

— Не кисни! — Машка пытается меня приободрить, — Я просто хотела сказать, что мы тебя все равно любим! Майка по тебе скучает. Ты хотя бы меня разблокируй и заходи в гости. Если захочешь извиниться перед Алиной, ты мне скажи, я что-нибудь придумаю…

— Спасибо, Маш, — шепчу в пол голоса, но скорее всего она все равно слышала, как он дрожит.

— Игошин! — говорит коварно, я даже представляю, как в этот момент выглядят ее глаза, — Соберись! Ты же классный, ты великий! Ты можешь исправить все, что испортил! Хочешь, назову тебя карликом или недомерком, чтобы ты порадовался?

— Давай! — я прыскаю смехом, хотя глаза уже стали влажными и одна гадская слезинка успела скатиться по щеке.

— Не грусти, злобная карлица! Твоя любовь обязательно встретится и с Лехой вы тоже обязательно помиритесь! У него пополняется список в заметках на телефоне, где он записывает, как еще тебя можно обозвать.

— А если на мне и правда проклятье? — вспоминаю сначала Элеонору, а потом свое собственное, которое я сам назвал проклятьем Машки Соколовской.

— Сейчас все снимем! — Машка что-то шипит в трубку, а потом радостно сообщает, — Готово!

— Спасибо! — мое настроение становится чуть лучше.

— Ну всё, я побежала! Майка спать хочет. Передать Лехе от тебя привет?

— Говна ему передай на лопате, — ворчу обиженно, потому что представляю, как сейчас они уложат ребенка, а потом девчонки будут чесать языками, а Лось будет пить пиво и ржать с моим Лехой.

— Обязательно! С Днем Рождения!

Машка отключается, а меня все еще колотит. Сначала от ненависти к чертиле, который забрал у меня абсолютно все, а потом от ненависти к себе, за то, что сам все профукал. Я больше никогда не буду называть себя великим, какой угодно, но только не такой. Трусливый, завистливый, гордый, злобный, любое слово подойдет ко мне намного лучше. С этими мыслями отправляюсь спать, чтобы завтра встретить еще один пустой и никому не нужный, прожитый зря, день.