Грустный клоун

Глава 17

Еще одна неделя пустой, неинтересной жизни подошла к концу. Новостей нет. Разблокировал Машку и Леху, но не дождался ни звонка, ни смски. Ведьма тоже все еще где-то летает. Удивительно. Кажется, Игошинская чуйка сломалась, потому что, каждый день, меня не отпускает ощущение, что вурдалачка обязательно вот-вот выскочит из-за угла, но она не выскакивает. Правда что ли обиделась? Наверно, да, Игошин умеет разочаровывать.

Зато сделал кое- что хорошее. Зарегистрировал новый, виртуальный номер и накатал Андоленко длиннющее сообщение с пояснениями, извинился, покаялся и попросил не сердиться на меня. По двум синим галочкам, понял, что мое смс с раскаянием, она все таки прочитала. Ответ пришел только через сутки, Алина написала короткое, сухое: «Ок» и на этом наша замечательная история подошла к концу. Отпустило ли меня? Нифига. Чувствовал себя дерьмом собачьим и мне это не нравилось. Неужели к двадцати семи годам у меня проснулась совесть? Лучше бы и дальше спала. Мне же ко всем моим проблемам не хватало только самобичевания. Даже надвигающиеся праздники не радуют. Москва уже такая красивая, украшенная к Новому году, блестит и переливается, у всех вокруг настроение хорошее, только Игошин опять хмурый. Волк одиночка. Не… Пёс одиночка. Дом, работа, дом. Правда, сегодня меня ждет целое приключение- поездка в хозяйственный магазин за новой кастрюлей, у прошлой вчера внезапно оторвалось дно. Даже посуда не выдерживает моей компании…

Долго не выбираю, хватаю первую попавшуюся и тащусь на кассу. Только по дороге к тачке соображаю, нафига мне одному пятилитровая кастрюля, надо было брать большой ковшик, грустно выдыхаю и гружу ее багажник, громко хлопаю крышкой и замираю. Внезапно, сердце как-то странно бахает, глаза хитро щурятся и внимательно следят за темным силуэтом на другом конце улицы. Вот ты где, мелкая ведьма! Вижу субтильную фигуру в черном, дутом пуховике, дурацкой шапке и высоких ботинках, идет вверх по улице, подпрыгивает и быстрым темпом движется в сторону метро. Куда посвистела? Не знаю почему, но закрываю тачку и резво направляюсь к светофору, чтобы перейти на другую сторону, этот гадский предатель тормозит меня на двадцать секунд и спину ведьмы я уже не вижу.

— Пропустите! Да пропустите же! — пищу в медленном потоке и ныряю между людьми.

Куда ты так втопил Игошин? Точно! Придумал! Надо догнать Бэллу и узнать, как там ее дела с длинной шпалой, если все срослось, значит старая ведьма не наврала, тогда меня и правда ждет одиночество. Хоть я и очень юркий, но из-за людей нахожу ее не сразу. Она и так мелкая, а мне снизу так вообще ничего не видно, но у дверей метро скапливается очередь, я замечаю знакомую шапку и включаю пятую скорость. Когда между нами остается всего несколько метров, сильно замедляюсь, чтобы выровнять дыхание, хотя мое красное, запыхавшееся лицо, все равно меня сдаст.

— Вурдалачка, привет! Все никак не можешь меня забыть? Преследуешь? — тяну ее за капюшон и строю дебильную гримасу.

Она разворачивается, хлопает глазами и хмурит брови. Потому что это не она. И глаза не ее, и губы. Судя по виду, какая-то семиклашка.

— Что, простите? — шокированный ребенок непонимающе на меня смотрит.

— Извини, обознался, — бурчу себе под нос, краснею, как рак и спешно двигаюсь в обратную сторону.

Дебил! Разбегался! Еще и чего-то обрадовался! Совсем опух от своего одиночества, что аж за вурдалачкой побежал! Проклятая Кикимора… То приснится, то примерещится.

Ворчал, как дед всю обратную дорогу. Какого-то фига, очень сильно расстроился, а потом расстроился из-за того, что расстроился… Хуже бабы, честное слово. И спалось опять хреново, ворочался почти до утра и никак не мог отрубиться. Утром чувствовал себя зомби. Два раза чуть не уснул за рулем, на длинных светофорах. Решил надо зайти в кофейню и взять самый крепкий кофе, чтобы взбодриться, пока не отключился прямо за рабочим столом.

— Привет, Костик! Давно тебя не было видно! — Анька широко улыбается.

А я знаю твой секретик, Анька! Ты- сиськастый леопард! От воспоминаний о поездке официантки на заднем сидении моей ласточки в состоянии полного не стояния, на лице появляется шальная ухмылка.

— Тебе как обычно? — спрашивает она, — Что сегодня пишем?

И мне опять становится грустно. Даже написать нечего.

— Нет, мне самое крепкое и большое из того, что у вас есть. И писать ничего не надо.

— Хорошо, — Анька передает бармену стаканчик, пробивает чек и кивком головы зовет следующего за мной в очереди.

— Слушай, Ань! — я нагло влезаю к кассе и оттесняю паренька в синей куртке, — А вот с вами девчонка жила… Бэлла… У нее все в порядке, никуда не уехала?

— Уехала! Слава Богу! — напряженно закатывает глаза, а говорит очень медленно, — Еле избавились, хуже таракана… Такая доставучая, даже меня достала…

— А что случилось? — спрашиваю почему-то взволнованно.

— Она перепугалась с Крис, в пух и прах и съехала от нас со скандалом. Напоследок, пока никого не было дома, перестирала наши белые вещи с цветными полотенцами, кокнула флакон моих любимых духов, подкрутила ножки на табуретках и свинтила…

Во красава! Респект! Я не могу скрыть дурацкую улыбку, а Анька грустно хлопает длинными ресницами.

— Можно как-то побыстрее? — парень в синем недовольно тычет пальцем в мой рукав, но я не обращаю на это внимание.

— Дай мне ее номер, у меня к ней есть один вопрос, — корчу скучающую морду и надеюсь, что не краснею.

— Ой, а у меня нет, — отвечает растерянно, — С ней всегда Крис общалась, я Бэллу побаиваюсь.

— Ну ты это… — бормочу взволнованно, — Возьми номер у Крис, я тогда завтра зайду.

— Хорошо…

— Хорошо…

Беру свой большой стаканчик и иду работать с каким-то совершенно дебильным чувством на сердце. Вот только этого мне еще не хватало!