Грязные игры

I

Саша был невероятно благодарен Филу за то, что тот приучил его начинать день в тренажерном зале. Сначала было чрезвычайно сложно и физически и морально. Привык разминаться дома. Прямо из теплой кровати вскакивать на велотренажер и мчаться в никуда. Этот тренажер Фил подарил ему на день рождения и явно с далеко идущими целями. Как только Белов привык к более или менее здоровому началу дня. Фил стал активно закидывать удочку насчет зала. И поймал-таки...

Почти каждый день, отработав по полной программе в зале на тренажерах, они парились в сауне и плескались в ледяном бассейне. Бодрило невероятно. Прямо будто всякий раз заново рождаешься! И сразу — работать.

Как-то так само собой получилось, что все утренние деловые встречи Саша перенес в бильярдную клуба «Атлетико» на Мясницкой. Но сегодня за бильярдным столом разминались только Саша с Филом.

— Фила, а слабо тебе Пчелу с Косом заманить сюда? — Саша хитро прищурился.

Фил как обычно не понял, шутит Саша или нет. Он на всякий случай улыбнулся, но ответил вполне серьезно:

— Сань, ты ж знаешь, Пчела исключительно по бабам разминается. А так ему некогда, все вкалывает...

— Ага, Пчелкин пашет, как пчелка, — усмехнулся Саша.

— Ну а с Косом сам знаешь, что творится, — Фил почесал кием затылок.

— Уж точно, лучше бы по бабам промышлял, все здоровей. Давай, не спи, — Саша кивнул на стол.

Фил ударил, и у него неожиданно, едва не со свистом, влетел в правую угловую лузу великолепный «свояк».

— Силен, брателла! — снисходительно похвалил Фила Саша. — Тебе б роль чемпиона мира по бильярду сыграть! Давай фильму замутим, а?

— Не-а, — помотал головой Фил, — я хочу про рыцарей. Мы с Александром Иванычем уже сценарий начали обдумывать.

— Да? — Саша склонил голову, с интересом вглядываясь в мужественную, гладко выбритую физиономию друга.

В глазах его появились и тотчас исчезли смешинки — не хотелось шутить над Филом, таким наивным и искренним. Но удержаться было невозможно:

— Да какой из тебя писака?

— Ну, — замялся Фил, — мы так, набрасываем кое-что. Трюки продумываем. На мечах вот учусь рубиться. — Он взял кий, как меч, и сделал выпад.

— Ты бей, бей, а то шарики уже пылиться начали. — Саша кивнул на стол, где на темно-зеленом сукне скучали цвета слоновой кости шары.

Наконец Фил промахнулся. И — вовремя. В бильярдную как раз вошла секретарша Фила Катерина, спортивного вида девица с короткой стрижкой.

— Александр Николаевич, здесь, кажется про вас, — обратилась она к Саше, протягивая утренний «Комсомолец». На первой полосе была размещена фотография Листьева в траурной рамке. Небольшая заметка в правой колонке была отчеркнута желтым маркером.

Саша взял газету и начал с этой желтой заметки. Лицо его по мере чтения

менялось прямо на глазах. Утренние бодрость и веселость исчезли, резче обозначились скулы и складка на лбу.

— Ну что там, что, .Сань? — забеспокоился Фил. -

— А это в продолжение нашего давешнего разговора...

— Какого разговора? О чем? — Фил не ничего понял.

— Да все о том же, о веселой жизни в России, — мрачно усмехнулся Саша.

Что-то ты не выглядишь слишком веселым, — Фил пожал плечами.

— Это уж точно, Фила. Знаешь, кто Листьева грохнул?

— Откуда? — сбил искренне изумился.

— Да вот в газете пишут...

— Что пишут, Сань? — Фил беспокоился все больше, даже отложил кий.

Саша прочел вслух: «Скорее всего, главного заказчика этого убийства Никогда не найдут. Но наши источники в правоохранительных органах утверждают, что непосредственными организаторами убийства могли быть представители трех группировок: солнцевской, чеченской или группировки Белова».

А Они что, охренели? — возмутился Фил.

— Блин, щелкоперы хреновы, только с Фондом дела пошли, как бы медным тазом все не накрылось. — Саша зло стиснул зубы. — Похоже, это чей-то заказ.

Он подумал о Введенском, но тут же отбросил эту мысль — вряд ли тот стал бы действовать открыто и через прессу. Да и ни к чему это ему было. Здесь явно поработал тот, кто знал, откуда растут ноги в деле тележурналиста.

Саша даже предположить не мог, каких высот достигло разгильдяйство журналистов-комсомольцев. На самом-то деле источники в МВД намекнули на солнцевских и чеченцев, а Белова в редакции добавили уже сами для красоты. Исключительно потому, что имя Саши после недавнего покушения было какое-то время у всех на слуху. Тяжкое бремя славы — криминальной — работало сейчас против него.

— С этим надо срочно что-то делать... — задумался Саша.

— Что, Сань, газетчиков, может, прищучить?

— Нет, Фила, это не поможет, хотя и не помешает. Так, — было видно, что Саша собрался и сосредоточился, как перед очередной большой битвой, — вызывай Павлючкова. Будем искать настоящих убийц Листьева.

— Ты что Сань, офигел что ли? Все ФСБ с МВД найти не могут!

— Почему ты решил, что не могут? Может, просто не хотят? А я хочу. Пусть твой зам Павлючков поднимет свои старые связи, а ты и вся твоя безопасность займитесь братками, особенно чеченцами. Сегодня жду вас обоих с докладом к трем часам.

— Где? — Фил уже проникся идеей и словно приготовился к прыжку.

— В офисе. На моей территории, — пошутил Саша. — Вам сложнее будет оправдываться, если не раскопаете то, что нужно.

— Раскопаем, — мрачно и уверенно ответил Фил, кивнул на прощанье и вышел из зала...

— Ну, сволочи, — оставшись один, пробормотал Саша. — Надо же, придумали — Листьев!

Он с силой ударил кием по ближайшему шару. Тот обиженно подпрыгнул и с костяным стуком выпал на пол. Саша поднял шар, установил его на прежнем месте и ударил уже аккуратно, как следует. Теперь получилось — шар послушно отправил в корзины сразу двух своих круглых собратьев. Одного — в левую боковую лузу, другого — в правую.дальнюю. Саша довольно умехнулся...

В пиджаке, накинутом на спинку стула, запиликал мобильник. По этому телефону могли звонить только Оля или Макс.

Это была Оля. Слышно было так, будто звонила она из соседней комнаты.

— Маленькая, как вы там? — Саша на мгновение забыл обо всех заморочках, так был рад слышать родной голос жены.

— Сашка, это просто фантастика! Настоящий рай на земле! — почти кричала Оля. — Ты даже представить себе не можешь! Оля, кажется, напрочь забыла о том, что этот особняк на берегу Атлантического океана выбирал для нее сам Саша.

Это действительно была настоящая фантастика. Океан, пальмы, белоснежные особняки, один из которых — почти по соседству с домами модельера Версаче, Сильверста Сталлоне и самой Мадонны — и был их с Ванькой новым домом.

Полет Ванька перенес хорошо. Сначала спал, смешно открыв рот. Любезная темнокожая стюардесса принесла плед и теплые носки. Ванька так и не проснулся, пока Оля укутывала его и, сняв крохотные башмачки, надевала, носочки. Вскоре Оля и сама задремала, расслабившись и впервые за долгое время почувствовав, что она с ребенком находится в полной безопасности.

После обеда Ванька снова заснул, с трогательной серьезностью нацепив на глаза черную махровую повязку. Оля не сразу поняла, для чего эта смешная штука предназначена. Малыш первым сообразил — это чтобы свет не мешал глазкам спать. Сама она больше не уснула, хотя перелет был долгим. Что-то ждет их в дальних заморских странах?

Встречал их Макс. Только они прошли через контроль, как сразу увидели его. Оля едва удержалась, чтобы не рассмеяться слишком громко.

Суровый Макс был одет совсем по-пляжному. Широкие бежевые шорты, футболка с хитророжим Микки-Маусом и, главное, какая-то детская красная панамка в белый горох. Прямо Микки-мухомор, а не серьезный громила-охранник.

По прикиду Макса Оля тотчас поняла, что все ужасы России остались далеко-далеко. Точнее, их просто не осталось! Были только солнце, беззаботные люди и какая-то безудержная роскошь вокруг. Здесь и запахи были другие — пахло

вкусной едой, сладким парфюмом, раскаленным асфальтом.

— Оля, тебе здесь понравится, — говорил Макс, выруливая на своем огромном джипе с бескрайней по размерам автостоянки от аэропорта. — Ванька-то не очень устал?

— Вроде бы ничего, — Оля поправила воротничок рубашки сына. — Вань, ты как себя чувствуешь?

Ванька не ответил, завороженно глядя в окно на огромного негра, который ехал в соседнем ряду в длинной открытой машине ядовито-красного цвета. Машина буквально сотрясалась от чудовищно громкой музыки. Негр при этом еще и пел, используя при этом руль в качестве барабана... Руки его так и мелькали, отбивая ритм... Похоже, дорога его совершенно не интересовала, он, что называется, «ушел в себя и не вернулся». И вид у него был не вполне нормальный. Оля испуганно посмотрела на Макса... Тот усмехнулся: мол, здесь еще не такое увидите!

— Сейчас я вас по главной улице Майами-Бич провезу.

— Типа нашей Тверской, что ли? — улыбнулась Оля.

— Да нет, Оль. Тут вдоль одной стороны океан и пляжи, вдоль другой — гостиницы и запредельные особняки. Правда есть тут один нюансик...

— Какой такой? — рассеянно спросила Оля, глазея в окно под стать Ваньке. -

— Тут голубых, Оль, как ментов в Москве во время праздников. И русских до фигищи. Знаешь, как они друг друга называют?

— Откуда ж мне-то знать? — засмеялась Оля. .

— Прикинь: барсиками! Один тут ко мне подвалил. Так я ему такого барсика вмазал, долго теперь помнить будет.

Оля представила себе эту картинку и расхохоталась. Макс удивил ее: обычно такой сдержанный и неразговорчивый, он здесь как-то расслабился, даже черты его каменного лица стали мягче. Наверное, солнце и морской, точнее, океанский воздух благотворно влияют даже на таких вот суровых бойцов.

— Балсик — киса, — сказал вдруг Ваня, оторвавшись от окна. — Где киса?

— У тебя будут две кисы, — торжественно объявил Макс.

— Ура-а! — восторженно крикнул Ваня. — Абака?

Он совсем недавно, очень рано начал говорить, и у него получались только отдельные слоги. Притом максимум — два слога. Вместо собака, например, выходи-

ла «бака». Но взрослые прекрасно поняли его.

— Собаку заведем, места хватит, — успокоил его Макс.

—, Только собаки нам не хватало, — скептически отозвалась Оля.

Они проехали мимо стаи огромных, в человеческий рост, диснеевских утят, громко призывавших прохожих покупать пиццу.

— Что-то здесь шумновато, — забеспокоилась она.

— Оль, не бери в голову, это же Оушен-драйв, здесь все тусуются, развлекаются и шоппингом занимаются. Национальный вид спорта — шоппинг. В Майами, как наши местные объяснили, вся Америка отоваривается. Таких распродаж нигде больше нет. Прикинь — за кучу километров едут, чтобы какую-то хрень купить подешевле, — в голосе Макса послышалось снисходительное презрение к привыкшим «экономить на спичках» аборигенам.

— Потому они, наверное, такие богатые, — заступилась за американцев Оля, разглядывая проносившиеся за окном фасады домов самого фантастического вида.

Казалось, они едут мимо выставки достижений американского народного

хозяйства и одновременно музея архитектуры под открытым небом. Гостиницы, особняки, магазины и рестораны были выдержаны в самых невероятных стилях: модернистском, колониально-испанском, мавританском, китайском и прочая, прочая, прочая. Оля чувствовала, что у нее кружится голова от обилия впечатлений. Она притихла...

Макс обернулся к заметной подуставшей Оле:

— Скоро на месте будем. Не бойся, у нас там не так пестро. И совсем спокойно. Наш район Бэл-Харбор называется.

Оля кивнула. Они остановились перед светофором.

— Киса! — истошно завопил Ваня.

«Перевозбудился, — подумала Оля, — зря ему Макс кошек наобещал». И,, взглянув на дорогу перед собой, ахнула:

— Ничего себе экземплярчик!

Дорогу переходила сладкая парочка.

Чудовищных размеров белоснежная котяра на поводке и с розовым бантом на шее, и его хозяин или хозяйка — сразу было и не понять. Это человеческое существо неопределенного пола, казалось, было ростом чуть выше, наверное, полутора метров, а в ширину примерно столько же. Существо было в шортах и в майке, и все его телеса колыхались

при каждом шаге, будто плохо застывшее желе.

— Тут таких полно, — прокомментировал ситуацию Макс. — А все потому, что они эту дрянь жрут: гамбургеры, чизбургеры... Помнишь, как наши на Тверском бульваре у первого Макдональдса в километровые очереди выстраивались? — Макс осуждающе покачал головой.

— Угу, — ответила полусонная Оля.

Ванька тихонько посапывал под мерный ход машины, привалившись к ее боку Оля, почти засыпая, отметила, что Ванька успел нацепить на глаза так понравившуюся ему черную повязку из самолета... Она закрыла глаза и словно провалилась в колодец...

Макс деликатно потормошил ее, когда они подъезжали к их особняку. Он был не так огромен как те, что на главных улицах Майами. И действительно, их узкая улочка под названием Колинна авеню была на редкость тихой и, что самой удивительное, почти совсем без машин.

Правда, здесь было несколько отелей, но небольших и не слишком роскошных. В глубине квартала, еще дальше от океана, видны были обычные жилые городские дома. По всем признакам это был спальный район.

Шуму городского не было слышно совсем, в ушах стоял звон от пения цикад... Неведомые птицы кричали как-то не по-нашему... Все это вместе взятое создавало необычный звуковой фон и, как это ни странно, ощущение тишины.

Роскошные пальмы казались пластмассовыми, такими яркими были их зеленые листья-лапы. Их волосатые стволы хотелось потрогать... А вот шевелиться не хотелось! «Под такими пальмам и можно лежать всю жизнь», — с трудом заставив себя сесть, лениво подумала Оля. -

Макс заглушил двигатель и посмотрел на нее с сочувствием:

— Ладно, Оля, потом со всеми познакомишься и осмотришь владения. А сейчас — отдыхать.

Они вышли из машины. Макс взял спящего Ваньку на руки и направился к дому. Поднимаясь вслед за ним по белым ступенькам парадной лестницы, Оля рассеянно кивала в ответ на улыбки и поклоны выстроившихся в ряд незнакомых людей. Это была прислуга — к такому ее количеству Оля не была готова.

Но это все — потом, потом. Краем глаза она увидела за высоким окном огромного холла два бассейна с неестественно голубой водой и рыжую кошку, пересекавшую наискосок аккуратно подстриженный зеленый газон...

Саше она позвонила, едва проснувшись. Прямо с террассы, откуда открывался роскошный, прямо-таки фантастический вид на океан.