Грязный адвокат

ВОЗРАЖАТЬ

ВЫРАЖАТЬ НЕОДОБРЕНИЕ ИЛИ НЕСОГЛАСИЕ, ПРОТЕСТОВАТЬ ПЕРЕД СУДОМ; ПРОТЕСТОВАТЬ ПЕРЕД СУДОМ ПРОТИВ ДЕЙСТВИЯ ИЛИ БЕЗДЕЙСТВИЯ ПРОТИВНОЙ СТОРОНЫ

Элизабет

Я откинулась на переднем сиденье своей машины, поедая картошку фри и подгоревший сэндвич с жареным сыром.

За последние три часа, пока я сидела у этого «важного» здания, ничего, и я имею в виду ничего, не произошло.

Дабы спасти свой рассудок, я сделала пару снимков кирпичного экстерьера, выходила размяться и вырвать несколько сорняков из заросших кустов.

Единственным человеком, который входил и выходил во время моего наблюдения, был специалист по борьбе с вредителями.

С одной стороны, это была самая легкая работа, за которую я когда-либо получала деньги. С другой стороны, чем больше я томилась вне офиса, тем меньше у меня оставалось времени, чтобы ускользнуть и использовать ресурсы фирмы для работы над делом, которое было дорого моему сердцу.

Делом, которое в первую очередь заставило меня отказаться от мечты о театре.

Пожилой мужчина с тростью внезапно прошел мимо моей машины и направился вверх по ступенькам дома.

Как захватывающе. Я сделала снимок.

Пока я заносила его описание в свои заметки, мистер Картер прислал мне сообщение.

Мистер Картер: Вы можете вернуться в фирму. У нас есть работа.

Элизабет: Сейчас три часа ночи, и я в пижаме.

Элизабет: Я думала, что после этого поеду домой.

Мистер Картер: Благодарю вас за то, что вы подтвердили, что умеете определять время. У вас есть двадцать минут, чтобы вернуться.

Мистер Картер: Вы неправильно подумали.

— На-а-ахуй э-э-это дерьмо-о-о!

Крик, который я сдерживала слишком много ночей, наконец вырвался из моего горла.

Я бросила телефон на заднее сиденье и выехала на улицу.

Я использую каждую секунду этого времени, чтобы вернуться.

— Юридическая школа помогает в том, чтобы хорошо запоминать многие вещи, мисс Таннер, — мистер Картер не поднял на меня глаз, когда я вошла в его кабинет. — Но теперь вы должны научиться применять их на практике.

— И вам здравствуйте, мистер Картер.

— Одно дело — быть умным, но это реальный мир, и здесь нет оценок, — он подтолкнул к своему столу стопку записок по делу. — Только последствия. Вам нужно переписать эти первые пять до начала слушаний, и если вы собираетесь и дальше быть моим партнером…

— Я больше не хочу быть вашим партнером, — сказала я. — Пока вы не окажете мне уважение и не дадите извинений, которых я заслуживаю.

— Нажалуетесь еще раз? — он наконец посмотрел на меня.

— Я не для того передала свои проблемы в отдел кадров, чтобы поразвлечься.

— И не ради бесплатного вина и цветов?

— Я получила приглашение работать здесь, так как закончила обучение одной из лучших в своем классе, — возразила я. — И вы сделали мне предложение, потому что я была лучшей.

— Была и другая причина, — пробормотал он.

— В любом случае, — ответила я, — я достаточно терпела неуважение со стороны своего бывшего парня, приемных родителей и многих других людей, которые никогда не заслуживали упоминания. Я отказываюсь терпеть это изо дня в день и от вас.

— Когда вы будете готовы принять меня как равную себе, а это так, и вы действительно извинитесь за то, как вы со мной обращались, мы снова сможем стать партнерами.

Он уставился на меня, и я ждала, что он скажет что-нибудь пренебрежительное, но он этого не сделал.

Вместо этого он встал из-за стола и поправил галстук. Затем он подошел ко мне.

— Хорошо, Элизабет, — сказал он, подняв руки в знак капитуляции. — Мне очень жаль. Этого достаточно?

— Для начала.

— Тогда позвольте мне попробовать еще раз, — ответил он, подходя ближе. — Я искренне сожалею. Лучше?

— Снисходительность не помогает.

— Мне искренне жаль, что твой бывший парень так и не встал на колени и не пожирал твою киску каждую ночь, как это делал бы я.

Я втянула воздух.

— Мне жаль, что он не доставил тебе ни одного оргазма после того, как ты спала с ним в течение нескольких лет, и тебе пришлось написать ему чертово письмо, чтобы сказать, что ты не удовлетворена.

Он шагнул вперед, а я отступила назад.

— Жаль, что он никогда не говорил тебе встать на четвереньки, лицом вниз, задницей вверх, чтобы он мог заполнить тебя своим членом и трахать, пока ты не сможешь больше говорить, — он продолжал наступать, пока моя спина не уперлась в стену. — Потому что если бы он когда-нибудь сделал это, ты бы не чувствовала необходимости извергать столько сарказма из своего умного рта и могла бы говорить как настоящий адвокат.

— Я не могу представить, насколько обделенным и жаждущим должно чувствовать себя твое тело, — он пристально осмотрел меня с ног до головы. — Этого достаточно или мне нужно продолжать извиняться?

Я потеряла дар речи.

Я понятия не имела, как на это реагировать.

Он сократил расстояние между нами, заправляя несколько свободных прядей волос мне за ухо.

— Это та часть, где вы принимаете мои извинения, мисс Таннер, — прошептал он мне в губы. — Я жду.

— Я не принимаю их.

— Почему? — он заглянул мне в глаза. — Я упустил что-то от имени Фрэнка?

— Нет.

— Я солгал?

— Нет, — я втянула воздух, когда его губы коснулись моих. — Я не услышала ни одной лжи.

— Я тоже.

Он прижался своими губами к моим, и я ненадолго закрыла глаза, когда он снова с легкостью овладел моим ртом.

Я хотела, чтобы он зашел дальше, нуждалась в том, чтобы он зашел дальше.

Не говоря ни слова, он распахнул мой шелковый пижамный топ, и пуговицы рассыпались по полу.

— А-а-ах… — я застонала, когда он поцеловал мою обнаженную шею, и потянулась к пряжке его ремня.

Словно поняв, что я пытаюсь освободить его член, он оттолкнул мою руку.

— Я разберусь с этим, — сказал он и поцеловал меня сильнее, прежде чем отступить назад.

Он достал из кармана презерватив и с легкостью расстегнул брюки. Посмотрев на меня, он стянул трусы, и я задохнулась, увидев его полностью затвердевший член.

Когда я фантазировала о нашем предыдущем поцелуе, я представляла себе, как он выглядит, только по тому, как он ощущался напротив меня, но, увидев его освобожденным, толстым и вблизи, я поняла, что сильно недооценила его.

Улыбаясь, он развернул презерватив и медленно раскатал его по всей длине.

Мои глаза расширялись с каждым дюймом, и когда он полностью натянул защиту, закинул мою ногу на свою талию и вошел в меня весь сразу.

Затем он безжалостно стал нанизывать меня на себя вверх и вниз.

О Боже…

— Это то, как ты хочешь, чтобы тебя трахали? — он сжал мою задницу, и я застонала, не в силах ответить.

Он зарылся головой в мою шею, кусая и целуя меня всякий раз, когда я вскрикивала, держа меня так, чтобы я не упала с него.

— Ты хотела именно так? — прошептал он, снова обращаясь ко мне.

— Да… — я почувствовала, как моя киска сжимается вокруг его члена. — Да…

Он откинул голову назад и пристально посмотрел мне в глаза, контролируя меня, следя за тем, чтобы его член попадал в каждую точку, чтобы мой рот доставлял ему нескончаемые звуки удовольствия.

Не успела я попытаться обрести контроль над собой, как незнакомая волна удовольствия пронеслась по моему телу.

Затем она обрушилась на меня снова, и снова.

Я вскрикнула, когда земля затрещала подо мной, и закрыла глаза, когда он прижал меня к себе еще крепче.

Несколько мгновений мы оставались в объятиях друг друга, а его губы не отрывались от моих.

— Черт… — он медленно вышел из меня и аккуратно поставил мою ногу на пол. Затем выбросил презерватив.

Я стояла и смотрела на него, не зная, что сказать, что сделать.

— Мне нужно извиняться за то, что я трахаю тебя? — прошептал он.

— Только если ты сожалеешь об этом.

— Нет, — он застегнул пуговицы на моей пижаме. — Но ты можешь идти домой.

— А как же работа?

— В ближайшие несколько часов я не смогу сосредоточиться ни на чем, кроме повторения с тобой, — его губы медленно растянулись в улыбке, и он поднял мою сумочку, передавая мне. — Иди домой и поспи немного.