Халява

Глава 12

— Ты уверен? Что он не человек? — спросил хозяин подземелья, которого пришелец назвал Великим Магистром.

— Абсолютно! — с жаром воскликнул человечек, притворяющийся пьянчужкой. — Он не среагировал на "Знак Танатоса", усиленный "Поцелуем Горгоны"!

— Нелюдь! — согласился хозяин подземелья. — Даже защищенному человеку гарантирована как минимум жуткая головная боль и заторможенность движений, при таком-то гамбите… Про незащищенного я вообще молчу. Поздравляю, Брат, наконец-то мы приблизились к завершающей стадии. Как долго я ждал этого момента!

— Я рад за вас, Магистр!

— Это надо отметить! — Великий Магистр вытащил из ветхого деревянного стеллажа пыльную пузатую бутыль и ловко её открыл. — Этому коньяку больше трех сотен лет! — похвалился он, разливая благоухающий напиток по бокалам. — Его пил мой прапрапра и еще сколько-то там прадед…

— А кем был ваш прадед, Великий Магистр?

— Садись, Аркадий, — попросил человечка Великий Магистр, — обойдемся сегодня без чинов.

— Хорошо, Вольдемар Робертович, — кивнул Аркадий, пристраиваясь на краешке антикварного кресла.

— Ты самый преданный мне человек во все Ордене, — произнес Магистр, наслаждаясь чудесным запахом напитка, — ты имеешь право знать все… С сегодняшнего дня я посвящаю тебя в Приоры… Если все пройдет, как я планирую, ты получишь под начало весь Российский Приорат. Позже мы проведем торжественный обряд, как того требует наш устав. Братья должны видеть, что преданность общему делу способна творить чудеса. В качестве Приора Ордена Храма ты приобщишься древних тайн и знаний.

Вольдемар Робертович сделал маленький глоток, подержал напиток во рту, и только после этого его проглотил.

— Чудесный, насыщенный букет! А послевкусие вне всяких похвал! — восхищенно произнес он. — Я берег эту бутылку именно для этого момента. Что касается моего прапрапрадеда, он был известным человеком, магом, алхимиком, звездочетом, соратником Петра Первого.

— Я, кажется, догадался, о ком вы говорите, — произнес Аркадий. — Это Яков Брюс? Только…

— Говори открыто, Аркадий, не смущайся. С сегодняшнего дня между нами нет тайн.

— Согласно официальной исторической версии у Якова Брюса не было детей.

— Вот ты о чем? — совершенно спокойно отреагировал на замечание Великий Магистр. — Да, у Якова Брюса не было детей в браке… Но одно время он встречался на стороне с некоей графиней Горчевской. Сын Брюса, о котором неизвестно официальной истории — внебрачный. Моя полная фамилия — Горчевский-Брюс. Наша семья никогда не афишировала родство с Яковом Брюсом, ибо такова была воля последнего хранителя знаний Храмовников. И эти знания он передал нам, своим потомкам. Сейчас мы находимся под фундаментом известной Сухаревской башни Брюса. В этих подземельях мой прадед проводил свои уникальные опыты. К слову сказать, ему удалось получить по старинным рецептам философский камень, либо вещество, близкое ему по свойствам…

— Но это же власть над смертью! — ахнул новоиспеченный Магистр Ордена. — Неужели легенды про предсмертные опыты Брюса — правда?

— Это когда его разрубили на части и поливали живой водой? — уточнил Горчевский.

— Да.

— Увы, мой друг, увы! — горестно вздохнул Вольдемар Робертович. — Этот препарат не продлевает жизнь и не дарует бессмертие, но он гарантированно превращает свинец в золото самой высшей пробы. В руках моей семьи все время хранился изрядный запас этого красного порошка. Мы не бедствовали… Но, никто из моих предков и родственников так и не отважился возродить Орден Храма во всем своем блеске! А ведь в должниках у Тамплиеров ходили практически все монархи Европы! До некоторых пор и мне было запрещено даже думать о возрождении. Но семь лет назад я остался последним в роду…

— И вы решились?

— И я решил, что пора Ордену выходить из подполья. Кое-кто должен ответить за столь долгое забвение…

— А как же "Российское Командорство Тамплиеров"? — спросил Аркадий. — Они же считают себя истинными приемниками Храмовников.

— Жалкие шуты, паяцы! — скривился Великий Магистр. — Считать и быть — разные вещи. Да они не имеют ничего! А в моих руках сосредоточено все наследие Великого Ордена "Нищенствующих Рыцарей Христа и Храма Соломона"! В моем распоряжении даже долговые расписки европейских монархов, не говоря о Святых Реликвиях…

— Неужели в ваших руках, Магистр, и Ковчег Завета? — не поверил Кремнев.

— Да. Он и многое другое. Все, кроме Казны… Её растратили за годы скитаний. Но это, как ты знаешь, не проблема. Средств для достижения цели у нас предостаточно — поможет красный порошок Брюса.

— Мне даже не верится! — возбужденно признался Аркадий. — Неужели все досталось Брюсу?

— Казну и архив Жак де Моле успел заблаговременно вывезти. Филиппа Красивого ждало страшное разочарование — ему не удалось поживиться легендарным золотом Тамплиеров. Сокровища и реликвии были вывезены из Парижа и доставлены в порт Ла-Рошель. Там братия перегрузила сокровища на галеры и отбыла в неизвестном направлении. В море Тамплиеры разделились: часть судов, на которых преимущественно находилась казна, взяли курс на далекую и холодную Русландию…

— Матерь божья! — не сдержался Кремнев. — Значит эти шуты из "Российского Командорства" были правы? И их бездоказательные утверждения о том, что часть Тамплиеров осела в России…

— Да, в этом они не соврали. В лето 1307 Юрий Данилович Московский находился в Новгороде, где вместе с новгородским архиепископом и всеми людьми встретил заморских калик, прибывших на 18-ти набойных насадах. Калики привезли "несметное многое множество золотой казны, жемчуга и камения драгоценные", чем поклонились Юрию, владыке и всем людям. После чего странники пожаловались встречающим на "всю неправду князя галлов и папы".

— Вот, значит, почему как раз после разгрома Ордена с 1307 года по 1340 год, Москва из скромного уезда, как в сказке превращается в Великое Княжество, — свел воедино всю полученную информацию Кремнев.

— Вот-вот! Не случайно с 1325 года Москва становится столицей Русской церкви! — продолжил Вольдемар Робертович. — Местом пребывания митрополита всея Руси. Москва долгое время была опорным пунктом — комтурством Тамплиеров. До 1314 года имел место массовый приезд в Москву служилых людей. Рыцари "на коне в доспехе полном" приезжали из орды, из Литвы, "от немец". Это были Тамплиеры, Аркадий, сбежавшие от инквизиции и французского короля! Да вся Москва помечена следами Тамплиеров! Тебе ли, как историку, этого не знать, Брат?! — глаза Горчевского загорелись маниакальным блеском. Аркадий, как загипнотизированный тоже поддался чувствам, духовно роднившим его с Великим Магистром.

— Достаточно дойти до стен Свято-Данилова монастыря. На первом ярусе надвратной башни любой имеющий глаза может увидеть лепные розетки в форме герба тамплиеров — белая квадратная рамка, четыре кольца срезают углы квадрата, в центре шести лепестковая роза… Да герои сражения на Куликовом поле монахи Ослябя и Пересвет — и те Тамплиеры! Если посмотреть могильную плиту Пересвета и Осляби в Симоновом монастыре, обнаружим те же кресты — символы Ордена Тампля. Нашего Ордена, Брат! Практически, куда ни плюнь — Тамплиеры!

— А что произошло с остальными братьями, когда они разделились? — вспомнил вдруг Аркадий. Горчевский пока еще не раскрыл ему эту тайну.

— Часть братьев, хранителей архива и реликвий, осели в Шотландии. При их поддержке король Роберт Первый освободил свою страну от владычества Англии. В благодарность Роберт учредил и возглавил Первый Шотландский Орден Тамплиеров "Андрея Первозванного и Шотландского Чертополоха". Ну а род Якова Вилимовича Брюса ведет свою историю от короля Шотландии Роберта Первого.

— Этот факт мне известен, — кивнул Аркадий. — Но одно дело предполагать…

— А другое — знать наверняка! — довольно закончил Горчевский. — Еще остались наследники Ордена в Англии. Не так давно, некто Бен Ачесон, представитель уцелевшей ветви Ордена, которая располагается в Хэртфорде, потребовал извинений от папы Бенедикта Шестнадцатого официальных извинений за грабеж, убийства и пытки невинных собратьев. Глупец! Извиняются только перед настоящей Силой! Конечно, нам предстоит долгий путь к цели, но мы справимся — начало положено! Это — если мы пойдем обычным путем… Но есть более быстрый, хотя и более сложный путь… — Великий Магистр замолчал, поглощая мелкими глотками старый коньяк.

— Это как-то связано с Юсуповым, его перстнем и азиатом-нелюдем?

— Ты прав, — согласно кивнул Горчевский. — Но чтобы ты все правильно понял, нам нужно вернуться почти на тысячу лет в прошлое. К истории нашего некогда величайшего Ордена…

1126 г. Иерусалим.

Стены мечети Аль-Акса, покрытые цветной мозаикой, жутко накалились под палящими лучами немилосердного солнца. Готфруа де Сент-Омер, один из девяти богобоязненных рыцарей Ордена Христа и Храма Соломона, выскочивший во двор по малой нужде, болезненно сморщился. Блистающие мириадой солнечных зайчиков мозаичные стены мечети, выстроенной неверными на месте Храма Соломона, и искрящийся песок нестерпимо резали слезящиеся глаза. Прищурившись, монах пересек двор и пристроился возле ближайшей пальмы. Влагу практически без следа проглотил сухой раскаленный песок. Готфруа с грустью вспомнил прохладные тенистые дубравы родной Франции, её окруженные туманом озера, даже въедливый гнус заболоченных низин казался сейчас ему Благодатью Господней. Пожилой ветеран мысленно выругался, но тут же об этом пожалел — не к лицу смиренному служителю Господа даже в мыслях возносить хулу… От диавола сие, не иначе! Наложив на себя небольшую епитимью — дюжину раз прочесть "Аве Мария", Готфруа вновь вернулся под защиту толстых каменных стен мечети "Аль-Акса", дарованной ордену королем Иерусалима Балдуином Вторым, в обмен на обещание рыцарей защищать христиан следующих в Священный город по пути из Яффы. Король не поскупился и выделил нищенствующим рыцарям южное крыло своего дворца — мечеть "Аль-Аксу". Ветеран вспомнил, как доблестно сражался он четверть века назад за обладание этого Священного для каждого христианина города. Это был поистине великий поход за Гробом Господним. Вместе с ним бок о бок сражались лучшие рыцари Европы. Он тоже был не из последних… Да, тогда он был молод, силен, отважен… Нет, отваги с годами не убавилось — исчез лишь юношеский задор, но вместо бесшабашности с годами пришел опыт. А боевой опыт для рыцаря Христа — ценное приобретение. Ведь не будь его, разве смогли бы девять братьев в течение нескольких долгих лет защищать христианских паломников от безбожников-сарацин? Но братья с годами дряхлели, и боевой опыт скоро не сможет компенсировать старческую немощь. Не зря брат Гуго де Пейн, единогласно избранный Великим Магистром, настаивает на расширении Ордена. Им нужно новое вливание силы, нужны помощники… Последняя поездка Великого Магистра во Францию была успешной — Ордену обещал свою поддержку авторитетнейший человек в вопросах веры — Бернард Клервоский, дядя брата Андре де Монбара. Знакомства Бернарда Клервоского с высшими иерархами церкви, должны были посодействать нелегкому делу братьев-рыцарей. А если их официально признает Церковь и Папа, в орден хлынет поток рыцарей. Тогда на Святую Землю уже никто не посмеет покуситься!

Под защитой стен мечети было не так жарко, как на улице, но все-равно духота никуда не исчезла: она тяжелым прессом давила на седовласого ветерана. А еще этот вездесущий песок! Готфруа сплюнул на пол, но окончательно избавиться от хрустящего на зубах песка так и не сумел. Цветные плиты на полу мечети были безжалостным образом выкорчеваны — вот уже пару лет братия просеивала землю под "Аль-Аксой" в надежде наткнуться на остатки знаменитого Храма Соломона. Пока дело не шло дальше находок нескольких блоков фундамента Храма. Готфруа тяжко вздохнул, перекрестился и взялся за веревку, на другом конце которой была привязана большая бадья с землей. Он вытащил из раскопа бадью, отнес её во двор, где уже высилась груда земли. Зайдя в мечеть, Готфруа услышал восторженные крики, доносящиеся из раскопа. Не мешкая, старый рыцарь спрыгнул в земляную яму. И по подземному ходу, укрепленному бревнами, пошел на свет факелов. Братья Пейн де Модидье, Гуго де Шампань и Гофред Бисоль что-то радостно орали, хлопая друг друга по плечам. Остальные братья, кроме Гуго де Пейна, вновь отбывшего с миссией в Париж, были в походе, сопровождая небольшую группу паломников, возвращающихся в родные земли. В колеблющемся свете факелов Готфруа заметил видимо только что освобожденный от земли каменный блок, увенчанный знаком Соломона.

— Мы нашли его, Готфруа! — возбужденно закричал брат Гофред. — Мы нашли тайник Соломона!

— Братья! Не спешите радоваться! — призвал к порядку Готфруа. — Вдруг это очередная обманка?

— Это он, это тайник! — не согласился с товарищем брат Пейн. — Посмотри сюда! — Он ковырнул мотыгой — и с каменного блока свалился пласт земли, открывая буквы, не замеченные прежде Готфруа. Буквы сложились в надпись: "подумай, прежде, чем войти". Пока Готфруа читал надпись, братья споро принялись выковыривать ломами из щелей застывший раствор. Освобожденную плиту выкорчевали из стены теми же ломами. Она практически бесшумно упала на мягкий взрыхленный лопатами грунт. Только ощутимо дрогнула под ногами земля.

— Что я говорил?! — победно воскликнул брат Гофред, просовывая в тайник чадящий факел. — Это схрон Соломона!

Маленькое помещение тайника было буквально завалено книгами и свитками. Вдоль стен стояло несколько пыльных, запечатанных сургучом, глиняных сосудов. А в углу поблескивал драгоценными камнями, деревянный островерхий сундук с ручками, обшитый листовым золотом.

— Пресвятая дева! — выдохнул Готфруа. — Это Ковчег Завета!

Рыцари, благоговея, опустились на колени и перекрестились. Несколько часов они выносили Святые Реликвии из тайника в мечеть. Когда работа уже подходила к концу, брат Гуго неожиданно споткнулся и разбил об пол глиняный кувшин, который нес в руках. Мечеть затряслась и в мгновение наполнилась густым красным туманом.

— Я СВОБОДЕН!!! — громыхнуло под сводами "Аль-Аксы".

Когда туман слегка рассеялся, перед изумленными братьями предстало странное эфемерное существо, отдаленно напоминающее человека. Тело существа, парящее под самым куполом мечети, было соткано из пылающих языков пламени.

— Джинн! — Готфруа истово перекрестился и пошерудил ногой груду черепков, оставшихся от разбитого кувшина. На глаза ему попалось горлышко, запечатанное сургучом. На уцелевшей печати бордовыми углями преисподней переливались непонятные символы и знаки. Не задумываясь, пожилой рыцарь схватил уцелевшее горлышко сосуда и направил печать в сторону джинна.

— О, ГОРЕ МНЕ! ПЕЧАТЬ СУЛЕЙМАНА ЦЕЛА! Я ВСЕ ЕЩЕ ПЛЕННИК ЭТОГО МИРА! СЛОМАЙТЕ ЕЁ! ОСВОБОДИТЕ НЕВОЛЬНИКА! КЛЯНУСЬ ПРЕДВЕЧНЫМ ОГНЕМ, Я НЕ ПРИНЕСУ ВАМ ЗЛА!

— Серьезная клятва, — признал Готфруа. — Я сломаю печать, если ты исполнишь мое желание!

— ГОВОРИ! — нетерпеливо громыхнул джинн.

— Я хочу, чтобы ты уничтожил всех сарацин на этой благословенной земле!

— ТЫ СЛИШКОМ ВЫСОКОГО МНЕНИЯ О МОИХ СПОСОБНОСТЯХ! — пророкотал монстр. — Я НЕ СМОГУ УНИЧТОЖИТЬ ДАЖЕ ВАС — Я СЛИШКОМ СЛАБ. НО Я МОГУ ОТКРЫТЬ ВАМ ОЧЕНЬ ЦЕННУЮ ТАЙНУ…

— А зачем мне твоя тайна? — усмехнулся Готфруа, перекидывая печать из руки в руку.

— ЭТО НЕ МОЙ СЕКРЕТ, ЭТО ТАЙНА СУЛЕЙМАНА…

Старлей Петрушин выловил майора Сидоренко в конторской столовке, где Сергей Валентинович поглощал обед с завидным аппетитом.

— Приятного аппетита, товарищ майор! — Петрушин подсел за столик Сидоренко.

— Здравствуй, Слава! — кивнул Сергей Валентинович. — Обедать?

— И да и нет, — улыбнулся старлей. — Есть сведения о топтуне.

— Отлично! Давай в двух словах, отчет посмотрю позже…

— Кремнев, Аркадий Эдуардович. 1962 года рождения. Холост. Бывший сотрудник КГБ. Внешняя разведка.

— Теперь понятно, откуда взялись навыки слежки, — произнес Сидоренко. — Извини, Слава, продолжай!

— После 1991 Кремнев неожиданно увольняется из органов. Поступает на заочное отделение исторического факультета МГУ. В его личном деле написано, что он всегда увлекался историей. Особенно историей воинствующих монашеских орденов. Ну, там Тевтонский, Ливонский, Мальтийский…

— Да понял я, понял, — с набитым ртом произнес Сергей Валентинович. — Дальше давай!

— Ага. Досрочно получает диплом, аспирантура, защищает кандидатскую… В общем, полностью законопослушный гражданин. Да еще и кандидат исторических наук!

— Тогда скажи мне, Слава, на кой этому Кремневу партизанить за Юсуповым, переодевшись бомжом?

— Не знаю, Сергей Валентинович, — развел руками старлей.

— Ты ничего не напутал? Может быть это не Кремнев? А кто-нибудь с его документами?

— Не, товарищ майор! Я этого партизана хорошо рассмотрел. Он это — Кремнев. Такой тщедушный мужичонка. Неприметный… Да и на фотках в архиве тоже он! Сейчас мы отрабатываем его связи, круг знакомств…

— Да, нужно прощупать хорошенько этого кандидата наук. Кстати, как там Петренко в Новокачалинске? Не докладывал?

— Отзвонился. Буквально час назад. Все сделал чисто и аккуратно — комар носа не подточит! К вечеру будет в конторе.

— Хорошо, как только появится — тут же ко мне.

— Так точно, товарищ майор!

Джинн открыл рыцарям тайну кольца. Поведал о хранителе и о возможностях артефакта. Теперь ты понимаешь, Аркадий, какое чудо попало в руки к этому невежде Юсупову? — спросил Горчевский. — Какое сокровище попало к маленькому, слабовольному, да попросту никчемному человечишке? Он мог стать Богом этого мира, а стал паяцем, пусть всемирно известным, но шутом… Деятелем культуры! — Горчевский презрительно скривил губы.

— Вольдемар Дмитриевич, а откуда вам известна эта история?

— Наследие Брюса, — пояснил Горчевский. — Я тебе рассказывал, как сумевшим избежать казни братьям удалось вывезти из Франции архивы Ордена. Но средства к существованию быстро закончились.

— Постойте! Как средства закончились? Они же обладали секретом красного порошка…

— Все записи были зашифрованы. А все посвященные в Тайны Ордена были сожжены на костре вместе с Жаком де Моле. Простые братья-хранители не имели ключей, чтобы прочесть бумаги. Они долго скитались по свету, их ряды таяли. В конце концов, хранителем архива стал Яков Брюс. Он сумел подобрать ключи к коду и расшифровать древние рецепты. Но он почему-то не стал… а может быть не захотел возрождать орден. Я не знаю причин, побудивших его к бездействию. Но он — не я. Я сделаю все возможное. Итак, вернемся к перстню Соломона. Ты же знаешь, как легенды описывают приобретение Соломоном волшебного перстня?

— Да, его передали Соломону ангелы.

— То есть — Высшие Силы?

— Выходит, что так, — согласился Кремнев.

— Ну, теперь, когда ты знаешь, что все это ерунда, что ты скажешь о высших силах?

— Но они же существуют? — не зная, куда клонит Великий Магистр, подобострастно спросил Аркадий.

— Силы существуют, но этой силой может стать любой смертный, завладевший кольцом! Так что все обвинения в ереси, выдвинутые против нашего Ордена — бред сивой кобылы! Когда мы возвысимся, Брат, мы сотрем все религии! Весь мир будет молиться Тамплиерам, ибо мы будем подобны Богам! Нет, мы и будем Богами этого мира! Осталось решить одну маленькую проблемку: как завладеть магическим кольцом?

— Сергей Валентинович, что так быстро? — удивленно приподнял брови генерал Кузнецов. — Неужели все вопросы успел утрясти?

— Все не все, товарищ генерал, но кое-что любопытное в деле Юсупова появилось.

— Так, уже хорошо! — потер ладони Кузнецов. — Слушаю тебя, Сергей Валентиныч.

— Вот фотографии из семейного архива Юсуповых, относящиеся к 1989 году. Самая ранняя фотография с кольцом сделана 1 сентября. Вот Юсупов с одноклассниками на школьной линейке, это, видимо, после… Так же в классе, за партой. На этой фотографии перстень отчетливо виден. А вот эта троица приятелей до сих пор работает на Юсупова.

— Ну, в общем-то, я так и думал, — признался генерал. — Сам-то книгу прочел?

— Так точно, Владимир Николаевич.

— Что скажешь по этому поводу?

— Слишком все… фантастично… что ли.

— А мы тут для этого и сидим. Эх, Сережа, да я тут за время службы такого насмотрелся! Такие дела расследовал — любой фантаст обзавидуется! Как в одной популярной песенке поется: я знаю точно, невозможное — возможно! А ты — фантастика!

— Так вы считаете, что это все — чистая правда?

— Пока не доказано обратное, будем считать, что так оно и есть! Понял.

— Так точно!

— Что еще выяснили?

— Ребята слежку за Юсуповым засекли…

— Ох, ты! Значит, кроме нас им еще кто-то интересуется?

— Так точно! Личность одного из топтунов нам удалось установить: это некто Кремнев, Аркадий Эдуардович. Бывший контрразведчик, а ныне кандидат исторических наук, преподаватель в одном из вузов Москвы.

— О, как?

— Я тоже удивился, но парни заверили, что ошибки быть не может. Следил за Юсуповым под видом бомжа. Но он был не один. Парни Петрушина насчитали за сутки не менее семи человек, передающих Юсупова из рук в руки. Слежка организована толково со знанием дела.

— Видать этот Кремнев в контрразведке не штаны в кабинетах протирал. Сам как думаешь, на кого он работает?

— Теряюсь в догадках, — признался Сидоренко. — Может конкуренты?

— Чьи?

— Ну его, Юсупова. Он ведь, как-никак, олигарх. У него куча заводов, газет, пароходов, всякие-там ноу-хау, секретные разработки…

— А вот мне почему-то сдается, что это наши конкуренты. Мистики.

— Кто?

— Догадайся с трех раз! — усмехнулся генерал. — У тебя небольшой опыт работы в нашей структуре. Иногда случаются такие времена, я называю их пересменкой… Это когда старая гвардия уходит на покой, а новая еще не въехала в тему, как говорит современная молодежь.

Генерал произнес это таким тоном, как будто сам пережил несколько пересменок, отметил про себя Сидоренко.

— Практически во всех странах мира, — продолжал говорить тем временем генерал, — существуют государственные структуры, подобные нашей. А сколько еще частных конторок, тайных орденов, оккультных сообществ? — риторически спросил Кузнецов. — И если мы с вами обратили внимание на раритетную вещицу господина Юсупова, почему этого не мог сделать кто-нибудь другой?

— Но ведь книга о настоящей истории Соломона храниться у нас, а единственная копия — в Ватикане!

— Сережа, а сколько еще неизвестных свидетельств ходит по миру? Может быть кто-то, кроме нас и Римского Папы владеет этой тайной! Не стоит сбрасывать со счетов неизвестные нам факторы.

— Владимир Николаевич, но неужели вы считаете эту историю Соломона с перстнем…

— Сережа, привыкай, ты же не первый год в нашем ведомстве. Еще Шекспир говорил: на свете много есть такого…

— Что и не снилось нашим мудрецам, — закончил фразу Сидоренко. — Но эта история просто миф! Сказка, легенда! Сколько их еще существует — тысячи, миллионы? Только о кольцах Соломона я знаю несколько…

— Да что ты? — притворно изумился генерал. — Ну-ка, давай, блесни своей эрудированностью!

— Легко! — принял игру Кузнецова майор. — Например, в арабских источниках упоминается о перстне Сулеймана ибн Дауда, с четырьмя магическими камнями, которые преподнесли царю ангелы. С помощью этого перстня он мог понимать язык животных. Легенда повествует о том, как злой дух Сакр украл перстень. Когда Сулейман умывался, он, по обыкновению, снимал перстень и передавал его на хранение одной из жен, Амине. Сакр принял облик Сулеймана и, забрав кольцо из рук Амины, сел на царский трон. Пока Сакр царствовал, Сулейман скитался, гонимый всеми, и питался лишь подаянием. На сороковой день царствования Сакр бросил перстень в море, там его проглотила рыба, пойманная затем рыбаком и приготовленная Сулейману на ужин. Сулейман разрезал рыбу, нашел там перстень и вновь обрел свою прежнюю силу. Сорок дней, которые он провел в изгнании, были ему наказанием за то, что в его доме поклонялись идолам. Об этом, правда, Сулейман не знал, а знала одна из его жен. Коран, сура 38, - назвал источник Сидоренко.

Генерал с улыбкой наблюдал за раскрасневшимся, возбужденным майором, подкрепляющим свою речь резкой жестикуляцией.

— Еще об одном кольце, — продолжал майор, — повествует другая легенда. В юности царю Соломону было подарено кольцо. Даритель преподнес его со словами, что когда царю будет очень трудно ли, грустно ли, страшно ли — пусть вспомнит о кольце и подержит его в руках. И вот как-то раз в царстве Соломона случился неурожай. Возник мор и голод: умирали не только женщины и дети, истощены были даже воины. Царь открыл свои закрома, послал купцов продавать ценности из своей сокровищницы, чтобы купить хлеб и накормить людей. Соломон был в большом смятении, когда вспомнил о кольце. Царь достал кольцо, подержал в руках… Ничего не произошло. Вдруг он заметил, что на кольце есть надпись. Древние знаки… Но Соломон знал этот забытый язык. "Все проходит", — прочел он. Через много лет, когда умерла его любимая жена, самая чуткая и близкая, ставшая его помощником и советчиком, он вновь взял кольцо в руки. С внутренней стороны кольца он заметил новую, ранее не виданную надпись: "Пройдет и это". С тех пор царь не расставался с кольцом. Оно истерлось, пропали прежние надписи. Сам царь превратился в древнего старца. Слабеющими глазами он заметил новые буквы, проступившие на ребре кольца. В лучах заходящего солнца царю удалось прочитать надпись на грани: "ничто не проходит".

Сидоренко помолчал несколько секунд, переводя дыхание. Всю информацию он вывалил на генерала единым махом.

— Ну, а о знаменитой печати Соломона, сдерживающей джиннов… — продолжил он, набрав в грудь побольше воздуха.

— Все, все, все! — замахал руками Кузнецов, останавливая скороговорку майора. — Я понял, что теоретически ты подкован как надо…

Сергей Валентинович польщено улыбнулся.

— А вот с практикой у тебя проблемы! — генерал не дал Сидоренко насладиться похвалой. — Но это дело поправимое! Твой бывший шеф — полковник Елистратов, тоже пришел в отдел сопливым юнцом, ни в зуб ногой… Правда, ему повоевать пришлось с сорок четвертого по сорок пятый… Призвали в самом конце войны… Обстрелянный был вьюноша… Пришлось поднатаскать пацана.

— Олег Павлович воевал? — удивился майор.

— А ты не знал? Вот что значит настоящий контрразведчик! — с гордостью произнес Кузнецов. — Ни грамма информации непосвященному!

— Это я — непосвященный? — обиделся Сидоренко. — Постойте, товарищ генерал, это что же выходит? — Майор прикинул в уме дату рождения Елистратова. — Если его призвали в сорок четвертом, тогда он — двадцать шестого года рождения. А это значит, ему восемьдесят три!

От произведенных вычислений Сергея Валентиновича бросило в пот. Ну не могло быть Елистратову столько лет, не тянул он на этот возраст.

— А если вы натаскивали полковника… Я даже боюсь спросить, сколько же вам…

— Молодец, майор, правильные делаешь выводы, — вновь похвалил подчиненного генерал. — Насчет моего истинного возраста можешь не гадать — бесполезно! Скажу только, что в контору, тогда еще Наркомат, меня пригласил Глеб Бокий. Именно с его легкой руки за 16 отделом закрепилось название "отдел дешифровки и радиолокации".

— Это мне известно, — произнес майор. — Но как вы так хорошо сохранились?

— А ты говоришь, сказки, — не ответил на последний вопрос Сидоренко генерал.

— Наверное, ваше личное дело также похоже на сказку?

— Для непосвященного в моем деле нет ничего необычного, — генерал сверкнул не по возрасту крепкими зубами и пригладил несуществующую прическу. — А вот настоящее… Обещаю, что ты ознакомишься с ним в самое ближайшее время.

— Сгораю от нетерпения! — чистосердечно признался Сидоренко.

— Да, майор, над выдержкой тебе тоже нужно поработать, — уже серьезно произнес генерал.

— Так точно, мне есть над чем работать, — согласился майор.

— Вот что, майор, продолжай выяснять, с кем это мы пересеклись. За последние лет тридцать-сорок — это первое стоящее дело, — произнес генерал, потирая ладони. — А то создается такое впечатление, что перевелись чудеса на Руси. Все больше шарлатаны попадаются, да достижения научно технического прогресса. Работай, Сергей Валентинович. Работай…

Старший лейтенант Петрушин резво взбежал по ступенькам института, в котором официально работал интересующий 16 отдел субъект, а именно — Аркадий Эдуардович Кремнев. Остановившись на широком крыльце под козырьком, старлей огляделся, а затем подошел к группке курящих студентов, что-то обсуждающих на свежем воздухе.

— Ребята, — обратился он к ним, — как мне пройти на кафедру истории?

— Вам в левое крыло, третий этаж, — подсказал один из парней, на секунду отвлекаясь от разговора с товарищами. — Там увидите. На деканате табличка висит.

— Спасибо, ребята! — поблагодарил Слава, проходя внутрь высшего учебного заведения.

В холле он сразу определился с направлением. На лифте решил не ехать — пошел по лестнице пешком. Возле дверей деканата Петрушин задержался.

— Декан Вольдемар Робертович Горчевский, — прочитал он вывеску на дверях.

В приемной он застал миловидную секретаршу, прихорашивающуюся перед зеркалом.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Петрушин. — Могу я поговорить с деканом?

— С Вольдемаром Робертовичем? — переспросила девушка.

Слава кивнул.

— А по какому вопросу?

— По служебному. — Петрушин показал девушке удостоверение сотрудника ФСБ.

— Что-то случилось? — испуганно косясь на красную "корочку", спросила девушка.

— Нет-нет! — поспешно принялся успокаивать девушку старлей. — Мне просто нужно обсудить с ним один вопрос…

— Консультация? — предположила секретарша. — Вольдемар Робертович прекрасный знаток холодного оружия. К нему часто приходят на консультацию из органов…

— Да, что-то типа консультации, — решил подыграть девушке Петрушин. — Так я могу его увидеть?

— Вольдемара Робертовича еще нет. Но он вот-вот будет. Вы можете его подождать. Хотите чаю?

— С удовольствием! — улыбнулся Слава. — Почту за честь провести время с такой прекрасной девушкой!

— Ой, да ладно вам! — польщено отозвалась девушка.

— А это вам, — Слава достал из внутреннего кармана большую молочную шоколадку, которую заблаговременно купил в супермаркете рядом с институтом.

— Ой, как хорошо! — обрадовалась девушка. — Вот с ней чаю и попьем.

Но выпить чаю с секретаршей Петрушину не удалось. В кабинет стремительно вошел поджарый мужчина лет пятидесяти.

— Доброе утро, Вольдемар Робертович! — поздоровалась с деканом девушка.

— Здравствуй, Катенька! — ответил Горчевский.

— А к вам посетитель, — сообщила она боссу. — Из органов. За консультацией.

— Старший лейтенант ФСБ Петрушин, — представился Слава.

— Горчевский, Вольдемар Робертович. — Декан протянул сухую ладонь Петрушину.

Рукопожатие декана, не смотря на его поджарость, оказалась крепким.

"Сильный мужик", — подумал старлей.

— Что ж, прошу в мой кабинет! — произнес Горчевский, распахивая перед Славой обитую черной кожей дверь.

— Чем могу? — спросил он старлея, когда они расположились в кабине. — Какую именно консультацию вы хотите получить?

— Видите ли, — произнес Петрушин, — мне нужна не совсем консультация… Вернее, совсем не консультация. Я хотел с вами поговорить по поводу одного вашего сотрудника…

— У-у, и чем же этот наш сотрудник заинтересовал вашу контору.

— Меня интересует Кремнев, Аркадий Эдуардович. Как вы можете охарактеризовать этого человека?

— Кремнев? — не дрогнув ни единым мускулом, переспросил декан. — Отличный человек… А что он натворил?

— Не 6еспокойтесь, Вольдемар Робертович, ничего он не натворил.

— Тогда я не понимаю вашего интереса, — произнес Горчевский. — Он абсолютно положительный гражданин, ученый, кандидат наук… Возможно, вскоре защитит докторскую. Преподаватель от бога — студенты его любят…

— Интерес нашего ведомства касается его предыдущего места работы. Вы ведь знаете, что одно время он служил в контрразведке… Внешней.

— Да, конечно знаю! Он никогда этого не скрывал. А что, неужели его служебная деятельность… Да нет, уже сколько лет прошло?

— Всплыло одно нехорошее дело… Я не могу вам рассказать детали, вы же понимаете — Государственная тайна!

— Да-да! — закивал головой декан. — Понимаю. Так что же вы хотели узнать? Его характеристика с места нынешней работы — безупречна. Можете не сомневаться. И человек он отличный…

— Скажите, Вольдемар Робертович, вы не замечали за Кремневым каких-нибудь странностей?

— Странностей? — лицо декана удивленно вытянулось. — Вы знаете — нет!

— Хорошо, Вольдемар Робертович, это я и хотел узнать. — Петрушин поднялся из-за стола. Возле дверей он остановился:

— Да, Кремневу о моем посещении лучше ничего не говорить… Это в его интересах и в интересах дела. А то еще наделает глупостей…

— Хорошо, товарищ… Э…

— Старший лейтенант Петрушин, — подсказал Слава. — Честь имею!

— До свидания! — попрощался Горчевский.

Минут десять после ухода контрразведчика декан о чем-то усиленно раздумывал. Затем, нажав кнопку селектора, вызвал секретаршу:

— Катенька, товарищ из ФСБ уже ушел?

— Да, Вольдемар Робертович. Сразу, как только от вас вышел…

— Тогда найди мне Кремнева.

— Так это, Вольдемар Робертович, у него пары.

— Срочно, Катенька, срочно! Потом материал нагонит.

— Хорошо, я сейчас позвоню ему на сотовый.

— Жду, — коротко бросил Горчевский, выключая селектор.

— Через десять минут в его кабинет вошел Кремнев.

— Вызывали, Вольдемар Робертович?

— Садись, Аркадий, есть серьезный разговор.

— Что случилось? — спросил Аркадий, присаживаясь на кресло.

— Был у меня сегодня лейтенантик из ФСБ. Интересовался твоей личностью. Плел что-то про какое-то нехорошее старое дело с прежнего места службы…

— Да какое дело? — изумленно всплеснул руками Аркадий. — Почти двадцать лет… Да даже если и было что, меня бы уже давно за хобот взяли! Нет у них на меня ничего, Вольдемар Робертович…

— Знаю, Аркадий, знаю, — процедил сквозь сжатые зубы декан Горчевский.

— Постойте, Вольдемар Робертович… А вам-то откуда это известно? Вы ведь с конторой…

— Да не простой это человечек был! Я его и так, и этак… Внушению не поддается…

— Бывают люди, которые не поддаются гипнозу, — пожал плечами Кремнев.

— Только не "Гласу Сирены"!

— Он не поддался "Гласу"? — не поверил Аркадий.

— И не только "Гласу"… Это посвященный, Брат! Подручными средствами мне не удалось проломить его защиту.

— Так он не из конторы?

— Не знаю, Аркадий, не знаю! — Покачал головой Горчевский. — Возможно, что одно другому не мешает… Что ты знаешь о шестнадцатом отделе? Ты же служил в конторе!

— Шестнадцатый, шестнадцатый? — наморщил лоб Кремнев. — Если не ошибаюсь, этот отдел в конторе занимается дешифровкой и радиоперехватом.

— Вся эта дребедень с радиоперехватом не более чем прикрытие, — выдал Горчевский. — Слишком мощная магическая защита! Чего же этим "шифровальщикам" от тебя нужно? Вспоминай, может засветился где?

— Знать бы по какому поводу? — задумчиво потер гладко выбритый подбородок Аркадий. — Да ничего такого в последнее время… Хотя постой, — вспомнил он, — когда я за Юсуповым таскался, у меня патруль ментовской документы проверял… В принципе, ничего особенного — я ж под синегала работал. А таких ППС всегда щиплет…

— Но вариант, что патруль действовал по наводке этого необычного паренька из ФСБ, тоже нельзя скидывать со счетов.

— Согласен, Вольдемар Робертович, нельзя, — не стал спорить Кремнев. — Но какого дьявола им от меня нужно?

— Узнаем, Аркадий, обязательно узнаем! — Хищно оскалился Горчевский. — У тебя остались какие-нибудь связи с конторой?

— Есть один надежный человечек, — ответил Кремнев.

— Попытайся через него выяснить, что за птица этот старший лейтенант Петрушин… И служит ли он действительно в ФСБ.

— Постараюсь выяснить это как можно быстрее, Вольдемар Робертович.

— Если нужно, можешь пустить в ход тяжелую артиллерию…

— Внушение?

— Все, что угодно! Нам нужен результат! Когда цель так близка, мы не имеем права рисковать!

— А что с Юсуповым делать? Отозвать парней?

— Ни в коем разе! — возразил Горчевский. — Пусть продолжают. Нам должен быть известен каждый его шаг, привычки, излюбленные места…

— Понял, Вольдемар Робертович. Ну, я пойду? У меня еще две пары…

— Давай, Аркаша, я на тебя надеюсь!

Утренний развод в 16 отделе начался не совсем обычно: все время, пока майор Сидоренко заслушивал доклады сотрудников, старлей Петрушин не переставая чесался, чем нервировал жутко нервировал старшего по званию. Наконец Сергей Валентинович не выдержал и взорвался:

— Петрушин, да чего ты чешешься, словно пес шелудивый?! Чесотку подхватил?!

— Не знаю, — виновато пожал плечами Слава. — Ничего не могу с собой поделать. Кожа зудит — спасу нет! — пожаловался он начальнику.

— Так в поликлинику сходи, проверься! Анализы какие-никакие сдай! На сегодня я тебя освобождаю…

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — В кабинет Сидоренко заглянул генерал Кузнецов, привлеченный громкими восклицаниями майора.

— Здравия желаем, товарищ генерал! — нестройным хором отозвались сотрудники отдела.

— Что за шум, а драки нет? — полюбопытствовал Кузнецов. — И чего это ты, майор, Петрушина от задания освободил?

— В целях профилактики заразных заболеваний, товарищ генерал, — ответил Сидоренко.

— Это каких же? — прищурился Кузнецов.

— Не знаю, например чесотки или лишая, какого. Чешется Петрушин…

— Что ты сказал? — неожиданно взволнованно переспросил Кузнецов. — Чешется?

— Так точно, чешется, товарищ генерал! — с готовностью подтвердил майор. — Пусть в больницу сходит, анализы там…

— Помолчи-ка, майор! — попросил генерал. — Ну-ка, Слава, сними рубашку.

— Товарищ генерал, — неожиданно застеснялся старлей, — может не надо? Я лучше к доктору…

— Ну-ка цыть! — внезапно рявкнул Кузнецов. Петрушин вздрогнул — такой реакции от тщедушного, всегда спокойного генерала он не ожидал. — Рубаху долой! — тоном, не терпящим возражений, вновь повторил Кузнецов.

Петрушин, не рискнув больше пререкаться с генералом, стянул рубашку. Все тело лейтенанта было обильно покрыто разнообразными затейливыми татуировками: оккультными знаками, пентаграммами, рунами. В районе некоторых знаков кожа была покрыта сыпью, в некоторых местах припухла и покраснела.

— Ох, молодняк! — горестно вздохнул генерал. — Скажи мне, Петрушин, зачем тебя всеми этими наколками разрисовали? Думаешь, это модно, прикольно, или чтобы перед девками форсить? Это твоя защита, дурья голова, которую не так давно кто пытался взломать самым наглым образом! — метал молнии генерал. — Эх, черт, вот пересменка так пересменка… Как же все это не вовремя! Сегодня вечером все, сводные от заданий ко мне в кабинет. Нужно вас немного уму-разуму поучить! Сидоренко!

— Я, товарищ генерал!

— Ты себе защитные татуировки нанес?

— Я…

— Ты-ты!

— Никак нет… Я думал…

— Черт, что же мне с вами делать? Значит так, после совещания — к "умникам" в лабораторию! Чтобы к вечеру был похож на Петрушина!

— Но я…

— Выполнять! — опять рявкнул генерал, да так, что задрожали оконные стекла.

— Есть, как Петрушин!

— Так, Слава, — генерал повернулся к старлею, — теперь вспоминай, когда чесотка началась?

— Да сразу после посещения института, где Кремнев работает…

— Ты что, разговаривал с Кремневым? — опешил Сергей Валентинович.

— Нет, — мотнул головой парень, — я с деканом его пообщался, э-э-э… Горчевским Вольдемаром Робертовичем. Представился сотрудником ФСБ, типа интересуюсь характеристикой Кремнева… В связи со старым делом… Ну, когда сам Кремнев был нашим коллегой…

— А с Кремневым ты случайно не сталкивался? — уточнил генерал. — В коридоре там, либо еще где? Может ты его просто не заметил?

— Обижаете, товарищ генерал! — покраснел Петрушин. — Точно не сталкивался! Вот ей-ей…

— Значит, декан… Так, ребятки, дело принимает серьезный оборот! Чтобы так воздействовать на защиту, силушка нужна не мерянная! Серьезный ведун работал…

— Колдун? — переспросил Сидоренко.

— Называй, как хочешь, но это явно не дилетант, — ответил генерал. — Я такой работы лет сто не встречал. Берите под наблюдение этого Горчевского. Только близко к нему не приближайтесь — на расстоянии работайте. Защиту, у кого её нет — поставить, остальным — обновить. Ну и ройте землю, ребята, чувствую, крупная рыбешка заплыла в нашу речушку!