Хантер

Глава 1

Зеркальная дверь, ведущая в холл, медленно уплыла в сторону, на влажные от осенней мороси ступени вышел мужчина в строгом пальто.

Человек остановился, взглянул на знакомый, порядком надоевший ему пейзаж уходящих в туманное, сумрачное небо высоток Всемирного торгового центра, и едва уловимо вздохнул.

— Осень в этом каменном мешке не самое лучшее время. Может, и правда, бросить все, улететь на пару недель куда-нибудь на побережье? — пробормотал он, словно продолжая начатый с кем-то разговор.

Вереница ползущих по дороге машин, большую часть которых составляли окрашенные в желтый цвет такси, замерла, подчиняясь зажегшемуся в конце квартала сигналу светофора, и возле обочины остановился блестящий черным лаком представительский лимузин.

Водитель, молодой человек в строгом костюме, ловко выскочил из-за руля, обогнул породистый бампер, распахнул дверцу.

— Мистер Шон, прошу прощения — пробки, — произнес он, обращаясь к стоящему на тротуаре.

Человек бросил еще один взгляд на унылый осенний пейзаж осеннего города, сделал шаг к ожидающему его автомобилю и внезапно замер.

Его внимание привлек криво висящий на ближайшем столбе рекламный листок. На красном фоне видны были слегка размытые каплями тумана черные буквы рекламы какого-то мелкого кафе.

— Неужели? А я уже думал, что этого не случится никогда, — беззвучно шевельнул губами владелец дорогого авто, всмотревшись в текст.

— Знаете, Марк, я передумал, — обратился он к терпеливо ожидающему его водителю. — Вы можете быть свободны. Решил прогуляться пешком. В крайнем случае вызову такси. Езжайте.

На лице водителя не отразилось никаких эмоций. Он аккуратно прикрыл пассажирскую дверь, вернулся за руль. А уже через пару мгновений автомобиль, слегка подрезав потрепанную легковушку, исчез в многорядье ползущих по Пятой авеню машин.

Несостоявшийся пассажир вновь прочитал короткий текст объявления, запахнул полы дорогого кашемирового пальто, и двинулся по тротуару, стараясь не промочить кожаных подошв своих туфель в скопившейся на блестящих плитах влаге.

Пешая прогулка завершилась довольно быстро. Прохожий дождался сигнала светофора, остановившего нескончаемую вереницу идущих по Пятой авеню машин, и направился к возвышающемуся среди растущих вокруг деревьев зданию церкви. Острые шпили созданного в неоготическом стиле собора, едва различимые в туманной синеве, казались гигантскими, уродливыми сталагмитами, концы которых словно бы вонзались в серое небесное полотно.

Однако занятый своими мыслями человек не обратил никакого внимания на этот невольный символизм, поднялся по короткой лестнице, ведущей в один из обрамленных истертым временем гранитом входов и вошел внутрь собора.

Посетитель прилежно исполнил обязательный ритуал, опустив в прозрачную коробку для пожертвований пятидолларовую купюру. Осенил себя крестом и опустился на гладкий, покрытый слоем темного от времени лака, стул, стоящий в ряду прочих, напротив едва различимой в глубине зала кафедры, замер, неподвижно глядя на искусно выложенный разноцветной мозаикой пол храма.

Со стороны могло показаться, что одинокий прихожанин смиренно общается с Всевышним.

Вновь наступила тишина почти пустого зала, на короткий миг нарушенная звуком его шагов.

Негромкий голос, прозвучавший совсем рядом, заставил его повернуть голову. Позади него расположился русоволосый, с легкими залысинами, мужчина. На его простоватом, круглощеком лице скользнула тень легкой улыбки.

— Ну здравствуй, Алексей, — произнес он.

Впрочем, если тот, кого незнакомец назвал типично русским именем и удивился, то вовсе не показал этого внешне. Он вновь опустил сомкнутые в замок ладони на небольшой столик, стоящий перед ним, и вернулся к молитве.

— Ничего, если я сяду рядом? — спросил, или скорее уведомил, новый персонаж и осторожно протиснулся между рядами, заняв соседнее место.

— А ты помнишь, как сказал наш разведчик в старом фильме? — продолжил монолог он. — Вместе смотрели его в Ударнике.

— Мы с тобой сегодня одинаково небрежны, — закончил он.

— Хай, Павел, — отозвался мужчина, не поворачивая головы. — Прости, но после двух десятков лет неизвестности мне достаточно сложно подобрать подходящие слова. Но если ты Вайс, то кто тогда я?

— А ты вполне прилично говоришь на родном языке, — мимоходом отметил Павел, уйдя от прямого ответа. — Я думал…

— Пришлось выучить еще пару других, чтобы замотивировать интерес к славянской культуре, — не стал ожидать конца фразы Алексей. — Но все же без практики сложно. Однако давай без прелюдий. Поверь, сейчас я вовсе не тот молодой, наивный пацан, которого отправили сюда и просто забыли. И, если честно, я уже решил, что забыли навсегда. Поэтому не стоит ворошить прошлое, переходи к делу.

— Знаешь, все это время, пока я летел сюда, пока наши люди готовили встречу, я пытался представить себе как все пройдет. Как ты отреагируешь, что скажешь. И признаюсь, готов был ко всякому, — Павел опустил голову, разглядывая свои, лежащие на коленях ладони. — Но ничего толкового не придумалось. Но теперь, когда все случилось, стало легче.

— А что касается двадцати лет тишины, то ты ведь наверняка и сам понимаешь, что раз так вышло, значит, иначе было нельзя. Тогда, в начале девяностых, оголтелые перестройщики спалили всех, до кого смогли дотянуться. Ты уцелел только благодаря Леониду Владимировичу. Он лично уничтожил все бумаги. Ты просто исчез. Тебя будто и не было. И только поэтому сейчас я разговариваю с успешным бизнесменом Алексом Шоном, а не читаю в газетах про отбывающего пожизненное заключение в Синг Синге раскрытого российского разведчика Алексея Коренева.

— Ну то, что я стал владельцем неслабой фирмы, благодарить в этом бросившую меня на произвол судьбы контору я бы не стал, — не удержался от колкости Алексей. — Что могло ожидать в Нью-Йорке того времени человека, не имеющего за душой ничего? Нет, фирму создал я сам. И выросла до сегодняшней корпорации она благодаря мне.

— Не спорю. Ты молодец, — Павел поднял голову, всмотрелся в слабый отсвет витражного стекла храма. — Но позволь напомнить, что те три молодых, начинающих политика, которые внезапно оказались обязаны никому не известному эмигранту, и впоследствии отблагодарили его сторицей, попали в эту зависимость не просто так. Ты, наверное, забыл про ту работу, что проделали наши аналитики, про помощь других товарищей, обеспечивавших успешную вербовку…

— И для чего? — прервал монолог Алексей. — Ты можешь представить, что пришлось пережить мне, когда все контакты оказались отрублены. Меня просто выбросили, забыли. Да, я понимаю, возможно, тогда иначе было нельзя. Но ведь прошло столько лет. Почему никто не вышел на связь потом?

— Честно, — благодушная улыбка на лице Павла внезапно сменилась на угрюмую гримасу — некому было. Да и незачем. Им, нынешним, незачем.

— Но ты ведь здесь. Значит, что-то изменилось.

— Умер, — отозвался Павел. — Я обещал ему, что не стану ничего предпринимать до его кончины. — А в прошлом месяце он скончался.

— Прискорбно, — в голосе Алексея не прозвучало никакого сочувствия. — Значит, он не хотел. Понимаю. Иначе могли запросто повесить неслабую статью. Понимаю, и по-человечески, и как бизнесмен, вынужденный нести груз немалой ответственности. Пусть так. Только это не объясняет твоего сегодняшнего визита. Кстати, ты ведь, наверное, уже полковник, или генерал?

— Угадал, — Павел словно смутился. — Генерал-лейтенант. Заместитель начальника управления.

— Ого… И как это тебя выпустили? — впервые за время беседы в голосе Алексея прозвучало искреннее удивление. — Я уже не говорю о нашей встрече.

— Я здесь под чужим именем. Легенда железная. И нашу беседу ведет десяток лучших специалистов. С этой стороны все чисто. Но интересы дела прежде всего. К тому же ты, наверняка, и не стал бы разговаривать с кем-то другим.

— Тогда дело становится более запутанным, — словно в раздумье произнес бывший разведчик.

— Дело, действительно, крайне важное. Важное и сложное. И боюсь, что для тебя оно станет неприятным сюрпризом. — Вынужденно признался гость.

— Итак! — предложил раскрыть карты слушатель.

— Ты сам, хоть и вскользь, озвучил причину. Я имею в виду тех американцев, которых ты успел завербовать в девяностом году. Да, а главное, тех, которые сейчас, по прошествии стольких лет, стали весьма влиятельными фигурами.

— Я, хотя вы и списали меня, еще немного разбираюсь в этих играх, — криво улыбнулся Алекс. — Скажу больше, наверняка, речь идет не о всей троице, а скорей об одном из них. О том, кто собирается стать новым Вице-президентом. Не так ли?

— Все верно. Энтони Винс наверняка будет назначен на эту должность, — согласился Павел. — Но если ты решил, что мы хотим восстановить сотрудничество с ним, то ошибся. Сейчас его будет сложно, если не невозможно, заставить работать на нас. Хотя возможное раскрытие этой информации может стать взорвавшейся бомбой. Миной под всей исполнительной властью штатов. А это, в сегодняшних реалиях, высшему руководству нашей страны крайне невыгодно. Хотя бы потому, что тогда к власти придут представители противоположной, куда более агрессивной, партии.

Павел замолчал, позволив слушателю обдумать полученную информацию.

— Выходит, что не всю информацию уничтожил наш покойный шеф, — негромко произнес Алексей после недолгой паузы. — И теперь самой главной, и, возможно, единственной угрозой для нашего бывшего помощника стал я. Исходя из этого, можно сделать логический вывод: мне предстоит скоро исчезнуть. Что там придумали ваши головастики? Автокатастрофу, или случайное ограбление?

— Если бы я разговаривал с кем другим, то… — начал ответ шеф разведки, но сбился, — да брось, не стал бы я ни с кем разговаривать. Сейчас другие времена. Куда более жесткие. Исчез бы тот человек, и всё. Но здесь другое дело. Ты мой друг. Мы вместе учились в Лесной школе, вместе пришли в контору, в отдел С. И может, потому, что я был твоим другом, Леонид Владимирович разрешил мне ознакомиться с твоим делом перед его уничтожением. И попросил… Он был правильный человек. Наверное, он чувствовал свою вину. И надеялся, что… Что я смогу как-то помочь тебе…

— Картина маслом. Сейчас слезы вытру… — пробормотал Алексей. — Я тут недавно один ваш сериал посмотрел. На диске. Кто-то из знакомых подарил. Понравилась фраза…

— Да понял я… — отмахнулся Павел. — Можешь не верить, но все так и есть. Я отстоял тебя. На самом высоком уровне отстоял. Никто не станет тебя устранять. Решено вывезти. Однако пока мы все это согласовывали, организовывали, ситуация резко обострилась…

Несмотря на то, что Алексей, за время своей долгой жизни в отрыве от Родины, давно привык к ожиданию, к возможным неожиданностям и грозящей ему опасности, он с трудом осознал смысл сказанного.

— Назад, в Россию? — переспросил он. — А кому я там нужен? И что будет с бизнесом здесь? Надеюсь, вы не думаете, что я с радостью оформлю бумаги на вашего подставного человека. Во-первых, это не так просто, а во-вторых, дело в том, что многое в нём, если не всё, завязано на меня лично. И без этого участия компания рухнет в течение полугода.

И наконец — третье. И самое главное. Много это или немного, но пару миллиардов я успел заработать. И терять их не входит в мои планы. Уж прости. Я, конечно, патриот, и все такое, но… мы уже не те лейтенанты, которые пришли в Ясенево. Мы ведь твердо верили, что наша работа нужна стране. Тогда, в конце восьмидесятых, ещё можно было сказать, что работали за большую идею. И что в итоге? Вся моя жизнь прошла в ожидании. В ожидании провала, ареста. Потом я ждал, что обо мне вспомнят, выйдут на связь. Потом… А вышло так, что сейчас государство само отказалось от этих идей. И зарабатывать большие деньги теперь и в России считается незазорным. И капиталы, которые сколачиваются у вас, ничуть не уступают по способам их накопления местным.

— Сейчас не время и не место спорить о политике. Да. Признаю — с тобой обошлись несправедливо. А разве те, кого назначенный в девяносто первом директор сдал врагу, они пострадали меньше? Союза больше нет, но есть Россия. Страна, в котором мы выросли и живем. По крайней мере я. И другой у меня нет. Понимаю, прозвучит глупо и пафосно, но это как в том старом фильме, про который ты вспомнил. Что для тебя Родина? Место где теплее, где лучше кормят? Тогда ты выбрал, и я зря летел сюда через полшарика.

— Ладно, проехали, — смутился Алексей.

— Да, и еще… пойми, никто не собирается забирать у тебя эти деньги, но и другого выхода нет.

— Вернее есть, я его озвучил, однако вряд ли он тебя устроит, — терпеливо повторил генерал. — И еще… это для того, чтобы прояснить ситуацию. Счет идет на дни. Еще немного и люди, которые это затеяли, всё узнают. Тогда ты лишишься не только свободы, бизнеса, но и станешь предателем в глазах всех. И не говори, что сможешь выдержать допросы. Они мастера своего дела. А ставки настолько высоки, что не остановятся ни перед чем.

Он покосился на неподвижно сидящего Алексея и добавил, понизив голос: — Но есть еще один момент: До сих пор услуги, пусть и в связи с не совсем законной сделкой, наш фигурант оказывал, скажем мягко, как простому, пусть и не слишком разборчивому в методах убеждения, бизнесмену, но после той информации, которая всплывет, ты станешь смертельно опасен для самых влиятельных персон этой страны. Так что… выбора у тебя нет.

— Да хватит уже меня запугивать, — Алексей, возможно впервые, оторвался от изучения красочного узора на полу храма, взглянул на собеседника в упор: — А ты постарел, Паша, раздобрел. Помнишь, каким был? Блондин, два метра роста, плечи в сажень.

— Так время, куда от него денешься, — отозвался тот, и в свою очередь обвел взглядом старого приятеля. — А ты, я смотрю, почти не изменился. Такой же. Форму поддерживаешь?

— Стараюсь. Здесь без этого никуда, ну и положение обязывает, — Алексей развел губы в фирменной белозубой улыбке. — Как говорится, Ай эм о кей.

— Ну хорошо, будем считать — убедил, — произнес он уже без доли иронии. — И как думаете все обставить? Через посольство?

— А вот с этим сложнее. Обычные способы в твоем случае отпадают. По многим причинам. Придется действовать нестандартно, — генерал взглянул на массивный хронометр. — Мы уже выбились из графика, поэтому давай о деталях поговорим в следующий раз. День, может, два у нас в запасе еще есть. Попробуй за это время не попасть в какую-нибудь историю. Как только мои люди проработают все детали операции, я выйду на связь.

— Понятно, — кивнул Алексей.

— Тогда не прощаюсь, — пробормотал Павел, поднялся и двинулся к выходу. Внезапно остановился.

— А русский у тебя все же хромает. Произношение выдает, — посетовал он.

“Хотел бы я посмотреть, каким бы оно стало у тебя после стольких лет", — подумал Алекс, выждал положенную паузу и тоже покинул собор.

Отойдя от места неожиданной встречи с прошлым, вытащил из кармана заблаговременно отключённый телефон, активировал и набрал номер своего секретаря.

— Слушайте внимательно, Джина, — перебил шеф вступительное слово помощницы. — У меня возникли небольшие затруднения. Нет, нет, ничего существенного. Просто некоторое время я буду недоступен для всех. Да. Так надо. Все инструкции вы найдете в моем рабочем сейфе. Там же находится запечатанный пакет, который необходимо отправить по указанному на нем адресу. Повторите.

Он выслушал слова исполнительной дамы: — Отлично. Кто останется за меня?

— Управление корпорацией будет осуществлять специально назначенный совет. Впрочем, это лишнее. Как я уже сказал, детальные распоряжения по управлению фирмой в мое отсутствие вы найдете в папке с документами.

Закончив разговор, выдохнул, словно бы опустив с плеч тяжелую ношу, и взглянул на спешащих по своим делам пешеходов.

“Странное дело, сколько раз я в уме прокручивал ситуацию, подобную той, что случилась сегодня, однако все равно, испытываю некую растерянность. Возможно, не столько растерянность. Скорей, грусть. Словно бы потерял что-то важное, дорогое. Дело, которому отдал столько сил и энергии. Но, как говорится в русской пословице, — снявши голову, по волосам не плачут.

И тут он поймал себя на мысли, что так и не сумел заставить себя произнести эту народную мудрость на языке оригинала, а адаптировал ее к англоязычному варианту.

“Теперь остается только надеяться, что назначенный исполнительным директором клерк успеет выполнить оставленные ему указания до того момента, когда в дело вступит американская фемида в лице бравых агентов бюро расследования. Хотя… не удивлюсь, если до этого дела, учитывая всю щекотливость момента, их даже не допустят. Тогда крах фирмы — дело недалёкого будущего. ЦРУшники действуют куда топорнее. Они, наверняка, первым делом сломают всю налаженную систему управления компанией.

“И все-таки интересно, какой способ эвакуации выбрал мой старый приятель?" — внезапно подумал Алекс.

Глава Бостонского отделения Федерального Бюро расследования задумчиво смотрел на лежащий перед ним меморандум, пытаясь понять, что заставило обычно неповоротливых и даже медлительных чиновников из Вашингтона так суетиться.

Казалось бы, обычное для нашего времени дело. Случайно остановленный за незначительное нарушение автомобилист предъявил поддельные права. Да, преступник, но сколько таких. Конечно, сыграло свою роль снятие отпечатков и проведение экспертизы образцов ДНК, которую, в порядке эксперимента, совсем недавно начал проводить отдел дознания штата. Что ж бывает, нарушитель оказался не самым обычным. Вернее, совсем необычным. Не так уж часто в руки местной полиции попадает международный преступник такого уровня, причем из самой России. И все же…

— Гарри, это ты занимался делом того русского? — спросил шеф, сняв трубку внутреннего телефона. — Да, с поддельными правами. Скажи мне, что там такого интересного? Дело в том, что мне пришла бумага, в которой приказано доставить этого жулика в центр. Его намерены депортировать на родину. По запросу КГБ, ну или как они там сейчас называются.

— Этот хлыщ умудрился ограбить их центробанк на кругленькую сумму и сбежать — прозвучал в трубке голос агента, занимающегося делом. — Отыскать его помогли отправленные в картотеку данные. И в первую очередь анализа ДНК. У русских оказался образец. Они направили официальный запрос по линии Интерпола. А в качестве ответной любезности готовы передать нам одного из главарей Картеля. Он случайно попал в их сети. Для них колумбийцы — просто экзотика, а наши федералы спят и видят поквитаться с ним за все те злодеяния, что он натворил. Потому в столице засуетились. И ко всему вишенка на торте, я слышал, что у генпрокурора штата скоро выборы. Ему, кровь из носа нужно громкое дело.

— Да, сейчас этот перец сидит в одиночной камере, — отозвался подчиненный на вопрос о судьбе задержанного, — он, конечно, плетет всякие небылицы, рассказывает о случайных совпадениях, но поскольку, кроме поддельных прав, на него ничего нет, даже его личность установить пока не удалось. Я думаю — будет куда проще спихнуть это дело федералам.

— Решено, — согласился шеф. — Готовь бумаги, а завтра отправим его в Вашингтон. Пусть они разбираются. И кстати, а он что, реально, настоящий русский мафиози? Ну такой, как их рисуют в фильмах? Водка… золото, наколки? Нет? Обычный человек? Хотя… о чем это я, сейчас все поменялось. Какой смысл грабить банки с оружием в руках, если можно добиться куда большего результата с помощью обычного компьютера и хорошо работающей головы.

— Но, тем не менее, будьте с ним поосторожнее, — наставительно закончил беседу он, — мало ли какие сюрпризы он может выкинуть. А для нас главное — передать его в целости центральным властям.

События предыдущих дней слились для Алексея, отвыкшего за годы спокойной жизни от суеты и гонки, в одну череду. Еще одна короткая встреча с куратором. Инструктаж. И вот уже он, получив от Павла явно фальшивые, сляпанные на коленке, права летит на средний запад.

Нарушить правила дорожного движения оказалось еще проще. А последующее за этим разбирательство закончилось вполне предсказуемо.

Стоит сказать, роль угодившего за решетку практически по собственной воле арестанта стоила ему порядочного количества нервных клеток. Нельзя сказать, что он не верил в сценарий, озвученный старым приятелем, ставшим большим начальником в когда-то родной службе, однако трудный жизненный опыт уже наглядно показал Алексею, что в случае неудачи Контора с легкостью откажется от него. Поэтому волнение стало спадать лишь в тот момент, когда его, закованного в наручники, буднично передали угрюмо молчащим людям в строгих серых костюмах, прибывших в сопровождении какого-то посольского чиновника на взлетную полосу аэропорта имени Далласа.

Уловив в названии некую долю черного юмора, Алексей внезапно успокоился и попытался представить, что может ждать его на так давно оставленной Родине.

Сам полет с пристегнутыми к ручкам кресел руками Алексей перенес со стоическим терпением. Благо, что Павел заведомо предупредил товарища о том, что в целях сохранения секретности о настоящем его имени никто из сопровождающих знать не должен.

— Для всех ты должен остаться беглым преступником Беловым Геннадием Петровичем, разыскиваемым за совершение хищения денежных средств в особо крупном размере в составе преступной группы, совершенных с применением новейших технологий… и умудрявшимся скрываться от правосудия долгих пять лет.

В ответ на резонный вопрос о судьбе настоящего преступника генерал усмехнулся и заверил, что встретить его в этой жизни Алексею не удастся ни при каком раскладе.

— Это я тебе гарантирую, — твердо сказал Павел, заканчивая инструктаж.

— Как только самолет Аэрофлота совершит посадку, они передадут тебя с рук на руки моим оперативникам. Те отвезут на нашу базу. Это недалеко от Москвы, за городом. Придешь в себя, отдохнешь. Там же получишь пакет документов, новую личность. Я смог выбить денежную компенсацию. Небольшую, правда. И конечно, она несравнима с прежними доходами, но извини, сам понимаешь — государство редко ценит своих солдат…

— А ты сам будешь встречать? — решил сменить щекотливую тему Алексей, которого, благодаря предпринятым заранее мерам, денежный вопрос не интересовал вовсе.

— Увы, не получится, — огорченно вздохнул Павел, — я и так уже поломал кучу планов. Нужно наверстывать. Но как только вырву время, я с тобой встречусь.

— Поверь, я искренне рад, что ты возвращаешься. Что мне не пришлось делать трудного выбора. Кстати, — он взглянул на сидящего перед ним товарища, — если захочешь, можно оформить тебе возвращение в Контору. Не в наш отдел и не в качестве офицера. Уж извини. Твое личное дело давно списано в архив, и ворошить старое никто не станет. Но… — тут генерал сделал короткую паузу и многозначительно улыбнулся, — твой опыт и знания не должны пропасть даром. В этом случае квартиру, пока, правда, служебную, тебе выделят. Ну а как жить дальше, ты уж решай сам.

“Что ж, придется ко многому привыкать, — рассеянно думал Алексей, зажатый между твердыми, как кирпич, плечами сопровождающих его конвоиров в штатском. — Странно, конечно, что Пашка решил ломать комедию до самого конца, но им там наверху, наверное, виднее.

Он задремал и проснулся только, когда над его креслом загорелась предупреждающая надпись, а голос стюардессы попросил привести спинки кресел в вертикальное положение.

Самолет снизился, пробежал по неровной бетонке летного поля, замер.

— Сидеть, — приказал один из конвоиров, когда Алексей попытался приподняться со своего места. — Встаешь по команде.

— Натуральный какой царь… — усмехнулся арестант, вспомнив пришедшую на память сцену из старой комедии. — Типичный.

Однако благодушного настроения не смогло испортить ни длительное ожидание, когда все пассажиры покинут салон, ни довольно грубое обращение сопровождающих.

Удивило его отсутствие на взлетной полосе других машин, кроме выкрашенного в серый цвет, с синей полосой вдоль борта, неуклюжего микроавтобуса.

— Полиция, — прочитал Алексей надпись на синем фоне. — “Ах, да они ведь Милицию переименовали. Но…"

— А где остальные? — удивился он в ответ на приказ повернуться лицом к заляпанному грязью борту транспортного средства.

— Отставить разговоры, — уже вовсе без всяких церемоний рявкнул здоровяк в сером и ловко врезал замершему возле него арестанту локтем по печени.

Алексей охнул, согнулся от боли.

— Тебе, бегунок, нас мало? — ехидно рассмеялся второй из сопровождающих. — Перебьешься.

— А хорошо на Родине, — потянулся третий. — Сейчас жулика в Изолятор на Петровку доставим, и по домам. — Я в Дьюти-фри классный коньяк прикупил. Отметим командировку?

— Не… — протянул рукастый мент. — Мне домой надо. Подарки отдать. Да и вообще, моя так и сказала, если хоть каплю унюхаю, можешь не приходить. Я лучше завтра. Выходной, опять же. Нам, наверняка, за успешную командировку должны хоть сутки отсыпного дать.

— Дадут они… — пробурчал стоящий позади всех сотрудник. — Догонят и еще добавят. Хорош уже болтать, сажаем этого в собачник, да погнали. Может, до пробок успеем.

Усадив Алексея в огороженный от остального пространства решеткой загон, устроились на сиденьях салона.

— Поехали, — распорядился старший группы. — Приемник включи. Лучше шансон.

— Да нету здесь, — отозвался водитель, выруливая с взлетного поля на дорогу, ведущую к воротам. — Начгар, собака, специально такой поставил. Не поленился, нашел. Все есть, а шансона нету.

— Ладно, переживём. Включай что-нибудь. Что там у тебя есть, — сговорчиво согласился меломан.

— Ребята, меня ведь должны были чекисты забрать, — попытался напомнить о себе Алексей. — Мы с генералом договорились.

— А ну, цыц, сказал, — долбанул по решетке обутой в тяжелый ботинок ногой крайний из конвоиров. — В камере будешь сказки рассказывать. Или следаку. Заждались тебя уже. А пока сиди тихо, не отсвечивай, турист.

“Неужели накладка вышла?" — озадаченно подумал Алексей. Однако в глубине души у него уже росло понимание, что таких накладок в государевой службе просто не бывает.

Тем временем водитель прибавил звук и салон наполнился унылым речитативом неизвестного куплетиста, который азартно, но совершенно бездарно пародировал гангста-рэп Западного побережья.

В конце концов, бормотание незадачливого исполнителя прервалось, и в динамиках прозвучал мелодичный, хорошо поставленный голос дикторши:

"А теперь к новостям последнего часа. Самая главная из которых касается возвращения в страну одного из самых загадочных и неуловимых преступников последнего времени.

Геннадий Белов, по кличке Белый, скрывавшийся последние пять лет от правосудия, обвиняется по нескольким статьям уголовного кодекса в похищении денежных средств со счетов центробанка в особо крупных размерах. По нашим сведениям, всего несколько часов назад его доставили из Соединенных штатов Америки, где он скрывался под чужим именем. В ближайшее время арестованному будут предъявлены обвинения, по которым ему грозит срок до пятнадцати лет лишения свободы, если, конечно, он не пойдет на сделку со следствием и не выдаст почти пятьсот миллионов рублей, похищенных им в составе преступной группы”.

— Слышь, Серега, так это же про нас, — прислушался к новостям один из конвоиров. — Ни хрена себе — пятьсот лимонов. Это же… блин. Ну ты, Белый, и жук. Неужто в штатах не смог откупиться? Жадный, значит, — он с усмешкой покосился на сидящего за решеткой пассажира. — Ну ничего, здесь тебе не штаты. Здесь ты все сам отдашь. Наши спрашивать умеют. А если чего и выйдет закурковать, так на зоне вертухаи тебя до последнего рубля разденут.

— Фраер он, а не легендарный преступник, — с презрением бросил старший группы. — Мне опера, которые это дело ведут, рассказывали, что этого Белого в лицо вообще никто не видел. Только по отпечаткам и вычислили. А еще эту… ДНК нашли. Недавно. Так что спекся ты, Белый. Доказухи у них на тебя теперь хватит. Суд по верхнему пределу отвесит.

— Погоди, погоди… что значит — недавно? — забыв от неожиданности, в каком качестве он здесь находится, спросил Алексей. — ДНК — недавно? И тут у него в голове сложилась полная картина грамотно проведенного развода, который устроил его бывший приятель: "Главная цель первой встречи была добыть образец: отпечатки и ДНК, — понял Алексей. — Потом пауза. Она потребовалась, чтобы составить запрос в Интерпол. И в Бостон меня отправил только потому, что именно экспериментировали с загрузкой данных в международную базу. Но зачем? Зачем такая сложная комбинация? — и ответил на свой вопрос сам: — В качестве беглого преступника я никому не опасен. Если все так, как озвучила диктор, то сидеть мне за чужие грехи придется долго. Даже если хоть что-то из его рассказа правда, а правда в том, что Вэнс в действительности был завербован мною. Конечно, доказательств нет, но если бы следствие смогло представить живого свидетеля и к тому же вербовщика, то его показаний с лихвой хватило бы для организации импичмента действующему президенту. А при удачных раскладах и “потус”, и Вэнс запросто могли бы оказаться на скамье подсудимых".

"Но почему он не ограничился возвращением, зачем решил выдать меня за какого-то Белого? — в который раз спросил себя Алексей. — Возможно, побоялся, что штатовские спецслужбы попытаются выкрасть важного свидетеля даже из России? Тогда почему не убили? Самый простой и устроивший всех, кроме меня, вариант".

И тут его озарило: — “Возможно, генерал решил убить двух зайцев одним выстрелом? Выполнить поставленную задачу и заставить ставшего за время вынужденной эмиграции весьма состоятельным бизнесменом сослуживца отдать ему часть заработанных денег. Конечно, не всю сумму активов. Наверняка, он понимает, что это невозможно просто технически".

"Ну так и пятьсот миллионов — вполне приличное, по российским меркам, пособие к выходу на пенсию, — вынужден был признать Алексей, — а уж заставить находящегося под дамокловым мечом правосудия поделиться, для руководителя такого уровня вовсе не составит труда. Не удивлюсь, если по результатам наших торгов он даже поможет избежать ложного обвинения, — Алексей с сомнением покачал головой, — а может, и нет. Раз уж он обманул один раз, то с лёгкостью предаст и еще раз, и снова".

“Похоже, что я оказался в патовой ситуации, — кричать на следствии о своей причастности к заграничной резидентуре просто глупо. Рассказывать о вербовке еще глупее. В лучшем случае — засекретят дело, а по итогу отправят в психушку. В худшем — прирежут в камере. Конечно, Павлу этот вариант не понравится, но он все равно окажется в выигрыше. Ещё бы, лично провел важнейшую операцию, имеющую стратегическое значение. Тут и до третьей звезды недалеко. А возможностей будет куда больше, чем сейчас".

"Куда ни кинь — везде клин", — всплыла в памяти давняя пословица.

— Ты смотри, как этот жулик за пять лет к собачьей мове привык, — не удержался от сарказма один из конвоиров. — Вроде и по-нашему базарит, а будто на импортном.

— Да пес с ним, — сонно пробормотал старший группы. Он вольготно откинулся на сиденье и мирно дремал, покачивая головой в такт движения машины.

Невеселые раздумья Алексея о нелепости сложившейся ситуации, которую вполне можно было охарактеризовать одним, но куда более емким выражением ненормативного словаря русского языка оказались внезапно прерваны.

Он поднял голову, мимоходом глянув в лобовое стекло. Зелень еловых веток, перемежающаяся с багряным отсветом тронутых первыми осенними холодами кленов, заставили его вдруг вспомнить о такой же, удивительно красивой и притягательной природе в окрестностях его… теперь уже бывшего его, особняка, расположенного в Скарсдейле, элитном пригороде Нью-Йорка.

Соседями Алекса Шора в свое время были Лайза Минелли, жена покойного Леннона, фамилию которой Алексей произносил в качестве ругательства, когда нечаянно попадал себе молотком по пальцу, и еще не один десяток публичных и не слишком стремящихся к известности личностей.

Впрочем, нечаянный приступ несвоевременной ностальгии оказался прерван возникшим перед капотом едущего по пустой загородной трассе “воронка”.

Довольно потрёпанный джип, который вырулил с прилегающей шоссейной дороги плелся посредине двухполосной трассы со скоростью приличного велосипедиста. Причем временами рулевой запыленного до последнего предела авто закладывал руль в сторону, поэтому казалось, что пожилой внедорожник движется галсами.

— Что творит, собака, — выругался водитель, сбросив скорость в полутора метрах от тронутого ржавчиной бампера автомобильного хулигана.

Он повернул голову в сторону зеркала заднего вида, с намерением обогнать тихоходу, и в это мгновение корма джипа начала стремительно приближаться. Причем ни один из стоп-сигналов даже не моргнул.

Среагировать на экстренное торможение провокатора водитель автозака просто не успел, поэтому капот газели смачно впечатался в заднюю часть впереди идущей машины. Жесть капота смялась в гармошку. Пополз вверх легкий белесый туман из порванного радиатора.

Дремлющих после долгого перелета конвоиров, не ожидавших такого развития событий бросило вперед. Алексею, который успел ухватиться руками за прутья решетки, повезло больше. Он лишь слегка коснулся лбом обивки собачника, чуть ободрав кожу на лбу.

— Так, растак, переэтак, — заматерился водитель УФСИНовской газели, распахнул дверцу и кубарем кинулся к виновнику аварии, с явным намерением провести наглядный урок правил дорожного движения.

— Твою…! Что случилось? — только и смог прорычать старший группы, пытаясь выбраться из прохода между сиденьями. Однако порыву крепко мешало барахло, которое запасливый рулевой автозака припрятал за сиденьем, и которое под действием инерции вывалилось наружу, до невозможности затруднив свободу действий попавшему в импровизированную западню оперативнику.

Однако участь оперативника, которого напарник назвал Сергеем оказалась куда менее удачной. Свалившись с сиденья он угодил головой по торчащему из стенки машины кронштейну на котором должен был висеть огнетушитель. Обильно хлынувшая из раны кровь залила глаза пострадавшему, но куда больший стресс вызвала боль в виске.

Сергей взвыл, схватился за травмированное место руками, за секунду превратив лицо в кровавую маску.

Что случилось с остальными сопровождающими, Алексей выяснить уже не успел, поскольку на дороге начали происходить куда более занимательные события.

Скрывшийся за габаритным силуэтом застывшего посреди дороги джипа водитель обратно так и не появился, однако пассажирские двери внедорожника синхронно распахнулись и наружу выскочила троица мужчин одетых в пятнистый, ладно сидящий на внушительных фигурах, камуфляж. Образ крутых бойцов гармонично завершали темные маски, скрывающие лица, и короткие автоматы, которые пассажиры уверенно держали в руках.

— Замерли! — рявкнул один из нападающих, рванув водительскую дверцу и наставив дуло автомата на старшего группы сопровождения. — Руки в гору. Стреляю без предупреждения, — прокричал его напарник, откатив вторую дверцу микроавтобуса в сторону.

Третий из бригады отморозков замер позади товарищей, контролируя окружающее пространство.

— Ключи! — приказал незнакомец, держащий на мушке старшего группы. — Без глупостей. Умрешь первым.

— Вот тебе и слетали… — услышал Алексей досадливое бормотание лежащего на полу автобуса третьего оперативника, который даже не предпринимал попыток выбраться из узкого прохода.

— Саня, отдай. Мы же пустые, без оружия. Вмиг завалят.

Старший оперативник скрипнул зубами, покосился на зажимающего рану сослуживца, оценил направленный в его сторону ствол и осторожно, опасаясь спровоцировать неловким движением выстрел, достал из кармана висящий на цепочке ключ.

— Бросаю, — предупредил он и швырнул связку на водительское сиденье.

— Держи, — автоматчик ловко, не отводя взгляда от жертвы, перебросил ключ напарнику.

— Повторяю, не дергайся, не играй в героя. Водила твой жив. Заберем пассажира и уйдем, — предупредил он.

— А хорошо держатся, паршивцы, — с уважением подумал Алексей, который успел уже прийти в себя, и даже сделал несложный вывод о принадлежности осуществляющих захват бойцов.

"Чувствуется школа. Не знаю, зачем Павлу понадобилось обставлять все с такой помпой, но это уже не мое дело. Главное, что все мои подозрения оказались лишь глупой выдумкой", — с искренним облегчением подумал Алексей, выбираясь в распахнутую перед ним дверь на сырой асфальт.

— В машину, — кивнул набалдашником пламегасителя на конце ствола безликий спаситель и захлопнул дверцу газели.

Алексей неловко протиснулся на заднее сиденье джипа, покосился в сторону обочины, где лежал водитель в серой, полицейской форме, с непонятным облегчением отметил, что тот начинает подавать признаки жизни.

Его нежданные помощники дружно забрались внутрь, двери автомобиля захлопнулись, и он неожиданно резво для своего внешнего вида рванул вперед.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Алексей сидящего рядом с ним бойца, однако с удивлением сообразил, что ни он, ни остальные помощники так и не сняли натянутые на лица маски.

— Ребята, а можно наручники снять. Затекли ведь, — попросил он и вновь не получил никакого ответа.

“Надо же… — с уважением подумал Алексей, — однако, ну и дисциплина у них. Похоже, в современной России наконец навели порядок в силовой поддержке спецопераций. А наши придурки из Голливуда до сих пор кормят обывателей клюквой про Ивана в шапке-ушанке и с балалайкой. Вполне себе современная экипировка и вооружение. Ну а про слаженность и тактические действия и говорить не стоит. Сам видел. Нужно не забыть попросить Пашку, чтобы он их поощрил”.

— На базу едем? — поинтересовался Алексей после недолгого молчания. — А генерал там?

— Сиди молча, если не хочешь, чтобы тебе рот скотчем заклеили, — отрезал боец, который вел переговоры с операми УФСИН.

“Похоже, он у них старший, — понял Алексей и попытался сообразить, в чем кроется причина столь своеобразного поведения его избавителей. — Не знай я, что они посланы для моего освобождения, мог бы решить, что это такие же конвоиры, что и те, оставшиеся сидеть в разбитой машине".

“А почему ты решил, что они выполняют приказ генерала? — внезапно подумал Алексей. — Тот факт, что обошлись без стрельбы и трупов, еще ни о чем не говорит. Вполне возможно, они просто знали, что сопровождающие арестованного из-за границы будут без оружия. Хотя… это тоже немного странно. Не тот факт, что не было оружия во время процедуры передачи и транспортировки самолетом. Это как раз объяснимо. Согласовывать такие мероприятия сложно и муторно. Куда проще обеспечить чисто физический контроль. А вот почему их не сменил вооруженный конвой по прилету? Это вопрос. Хотя… это же Россия. Наверняка понадеялись на русский авось. Тем более. Что сопровождали не какого-то Чикатилу, а обычного жулика. Тем более, не мафиози".

Не слишком связные мысли вовсе не мешали пассажиру незаметно следить за дорогой.

Хвойный лес с вкраплением берез уступил место обычному лиственному пейзажу. Дорога стала чуть хуже, чем прежде, однако никаких признаков близкого жилья так и не обнаружилось.

— Похоже, что вы решили меня сразу в Сибирь отвезти, — не удержался от шутки Алексей и вновь поразился тому, с какой выдержкой и спокойствием отнеслись к не слишком удачной остроте сопровождающие. Несмотря на то, что джип успел удалиться от места стычки не менее, чем на сорок, а то и пятьдесят километров, пассажиры неприметного внедорожника ничуть не расслабились.

Казалось, они все еще настороженно следят за дорогой и готовы к любой неожиданности.

Монотонное журчание мощного двигателя, повисшая в салоне тишина, ритмичное покачивание закономерно вызвали у Алексея желание хоть немного поспать.

Он прикрыл глаза, откинулся на сиденье, устроил поудобнее на коленях закованные в наручники кисти рук и задремал.

— Подъем, — разбудил его громкий голос.

Открыл глаза и увидел, что джип стоит внутри громадного, слабо освещенного ангара, похожего на пустой склад или заброшенный цех, из которого вывезли всё более-менее ценное.

— Садись, — приказал так и не снявший маску главарь, указав затянутой в кевларовую перчатку ладонью на одиноко стоящий у тронутой ржавчиной, рифленой стены ангара стул.

— Может, хватит уже? — не выдержал Алексей. — Ладно, все понимаю, выполняете приказ. Но я ведь не арестант. Или все-таки нахожусь под конвоем?

— Потерпи, скоро узнаешь. А у нас, и правда, приказ, — впервые за все время общения в голосе похитителя прозвучали человеческие нотки.

Ждать пришлось довольно долго. Впрочем, возможно, так просто показалось уставшему от неизвестности Алексею, однако, когда едва различимые в глубине ангара ворота со скрипом отворились, и внутреннее пространство осветилось светом фар въехавшего в помещение автомобиля, он даже ощутил некоторое облегчение.

Машина, большой блестящий черным лаком джип неспешно подъехал к стоящим возле своего потрепанного внедорожника бойцам.

— Ну как все прошло? — нетерпеливо спросил выбравшийся из салона статусного авто человек.

Новый персонаж, одетый в пижонский, кургузый пиджак и обтягивающие брюки-дудочки, выглядел полной противоположностью молчаливых, находящихся в отличной физической форме собеседников.

— Приказ выполнен. Объект доставлен, — немногословно доложил старший и кивнул головой в сторону сидящего на стуле Алексея.

Человечек шустро, словно на пружинах, повернулся в сторону пленника, сделал пару шагов вперед и вдруг замер. Всмотрелся в лицо Алексея, перевел взгляд маленьких близко посаженных глаз на стоявшего перед ним исполнителя, вновь уставился на доставленного ему человека.

— Вы кого мне привезли? — внешне спокойно поинтересовался коротышка. — Где Белый?

— Мы выполнили задание, — спокойно ответил старший группы. — Все как было указано: остановили автозак, забрали арестованного, которого сопровождало четверо полицейских. А кто он — мне безразлично. Задание выполнено, прошу рассчитаться.

— Хрен вам, а не деньги, — внезапно взорвался заказчик. — Мне нужен Белов. Тот, которого сегодня доставили из Штатов. Кто это — я не знаю. И да… что значит забрали? Вам было сказано: завалить охрану, сжечь автомобиль, и доставить объект. А вы, насколько я понял из переговоров на ментовской волне, оставили их в живых. Как это понимать?

— Мы не убийцы, — все так же спокойно, словно разговаривая с маленьким ребенком, отозвался собеседник. — Главной задачей был объект. Результат достигнут. Это главное. Про сопровождающих было сказано иначе: доставить любой ценой — даже если придется стрелять. Стрелять не пришлось. Вопросы?

— Ладно, это уже неважно, — отмахнулся организатор похищения. — Главный ваш косяк в другом — вы доставили не того человека.

— Еще раз. Мы привезли именно того, который прибыл под конвоем рейсом из Америки. Или у вас сегодня ожидался прилет нескольких арестантов?

Несмотря на весь трагизм ситуации, Алексей даже пожалел, что его руки все еще закованы в наручники. Ему крепко захотелось поаплодировать выдержке и профессионализму спецназовца.

А то, что этот человек явно имел прямое отношение к данным структурам, для бывшего разведчика было совершенно ясно.

— Ладно, ладно… — внезапно, словно сработал невидимый переключатель, сменил тон заказчик. Расплылся в улыбке и даже развел кажущиеся совсем тонкими в несуразном пиджачке руки в стороны. — Вынужден признать, вы свою часть сделки выполнили. Почему вышла накладка, придется разбираться. Но это уже мои проблемы. Сейчас рассчитаемся, — он словно бы только сейчас заметил настороженно следящих за ним спутников старшего группы захвата и скроил уморительную гримасу. — Ну а ребят своих-то зачем тут построил? Для страховки? Так я один. Ну, правда, водила еще. Неужели ты меня так боишься?

— С чего мне кого-то бояться? — отозвался боец, который, и вправду, на две головы превосходил в росте стоящего перед ним собеседника.

— Тогда пусть твои парни посидят в машине, ладно? — в голосе прозвучали просительные нотки. — Для моего спокойствия. А денежки я сейчас принесу.

— В салоне побудьте, — коротко приказал старший, внимательно следя за джипом оппонента. — Доволен? — поинтересовался он. — Теперь твоя очередь. Неси.

— Один момент, — хлопнул себя по туго обтянутым блестящей тканью бедрам переговорщик. — Хочу напоследок задать пару вопросов этому, так неудачно подвернувшемуся вам господину. Всего два.

“А он ведь ничуть не боится, — подумал Алексей, наблюдая за поведением незнакомца. — Никак не могу вспомнить, кого же он мне напоминает?..

И тут его осенило: — "Точно, зловещий клоун из вышедшего не так давно на экраны фильма. С той только разницей, что если в исполнении талантливого лицедея, прославившегося съемками в ставшей бестселлером "Маске", этот персонаж больше смахивал на жалкую пародию двуличного злодея".

"Однако, при всей комичности его ужимок, от него исходила неявная, но вполне ощутимая угроза".

— Как ты оказался на месте Белого? — задал короткий вопрос человек, отбросив на мгновение клоунские замашки. — Скажешь честно — останешься жить. Нет — завалю на месте.

В подтверждение угрозы коротышка вытянул засунутый за пояс брюк ствол.

Жест вышел совершенно дурацкий, однако оружие выглядело довольно серьезно.

— Ну, попытайся сохранить жизнь. Лгать не советую, — негромко закончил он. — Ты видел его, он тебе что-то говорил? Это он тебе заплатил, чтобы ты выдал себя за него? И наконец последний вопрос: знаешь как его найти?

Алексей озадаченно пожевал губу. "По всему выходило, что ответов у него не было. Что бы он ни сказал, ему все равно никто не поверит", — решил он.

И тут он заметил, что под самым потолком ангара возникла неясная тень.

Алексей всмотрелся и понял, что на площадке, оставшейся там с незапамятных времен, находится человек. А в руках этого человека отчетливо виден предмет, крепко напоминающий помповое ружье. Однако выглядело оно слегка иначе, чем обычный дробовик. Кургузый, с несоразмерно большим диаметром ствола.

Человек деловито, словно выполнял давно надоевшую, но до мелочей известную работу, оперся о низенькие перильца, навел ствол на ярко освещенную фарами машину его похитителей и замер.

"А ведь его никто, кроме меня, не видит", — сообразил Алексей и вдруг, наверное, неожиданно даже для самого себя, вскинул вверх руки, крутанул сцепленные наручниками кисти, обхватив импровизированной удавкой направленный на него ствол револьвера.

Маневр вышел не слишком зрелищным и ловким, однако достиг цели. Рука злоумышленника, сжимающая оружие, невольно разжалась.

Алексей ухватил теплую рукоятку влажными от пота пальцами, повернул ствол в сторону отчетливо различимого на темном фоне человека и нажал на спуск.

Выстрел прозвучал в гулкой тишине, словно лопнул громадный, надутый со всем усердием, воздушный шар.

Сидящий в засаде человек дернулся, и тут его странное оружие выплюнуло сноп огня.

Грохот этого выстрела перекрыл предыдущий как минимум втрое. А через долю секунды в воздухе возникла белесая полоса, устремившаяся в сторону джипа заказчика.

И тут на месте, где только что стояла роскошная иномарка, начал расти ослепительно яркий, огненный шар. Казалось, что он просто окутал все вокруг. Двери внедорожника распахнулись, а из салона вывалилось несколько охваченных пламенем силуэтов.

Огонь погас так же внезапно, как и возник. Облако огня превратилось в дымное покрывало, которое начало расплываться, укутывая и машину и замершие в неестественной позе силуэты неудачливых спутников лицедея.

И тут отмер стоящий чуть поодаль старший из похитителей.

Короткая очередь отбросила удивленно глядящего на затухающее зарево коротышку к стене ангара.

Остальные члены группы среагировали на неожиданное развитие ситуации вполне профессионально. Они дружно вывалились из салона своего авто на бетонный пол и тут же попытались рассредоточиться.

— Отставить. Все чисто, — скомандовал пришедший в себя командир, оценив ситуацию.

Он всмотрелся в повисшее на перилах тело засадного хлопца, перевел взгляд на прошитого пулями заказчика, и едва приметно повел стволом, взяв на мушку самого Алексея, который так и остался сидеть с зажатым в руке оружием.

— Что это было? — ошарашенно спросил пленник, глядя на догорающий джип. — Как это?

— Девяносто четвертый, — непонятно произнес старший. — Соткой зарядил, сволочь, термобаром. Так и знал, что Макар решит нас кинуть. Не думал, правда, что с такой изобретательностью. Повезло нам. Жаль только, что и деньги сгорели.

— Ты ствол пока положи. То, что выручил — спасибо. Но так спокойнее будет. Да не боись, теперь нам от тебя вовсе никакого толка. Так что все будет ровно.

Похоже, его, как и прочих, слегка смутил поворот событий, поэтому он отбросил в сторону взятый изначально тон и ответил вполне естественно. Так, будто разговаривал с хорошим знакомым.

Он помолчал и добавил: — Если, конечно, они там вообще были. Сдается, идея поджарить нас была заложена в план изначально.

— И что теперь? — произнес один из помощников, поднявшись на ноги.

Стянул с головы вязаную шапочку с прорезями для глаз, с наслаждением стер рукавом пятнистой куртки пот с лица.

— Да, Ежик, ты прав, — согласился командир, последовав примеру своего напарника. — Теперь смысла прятать лицо нет. Кто бы этот парень ни был, а он нам, по сути, жизнь спас. Может, и нечаянно у него так вышло, однако главное — результативно.