ГЛАВА 32

Одноэтажный бревенчатый дом, осколок старой Москвы, действительно находился неподалеку от музея и был окутан зеленой сеткой: приготовлен то ли к сносу, то ли к ремонту. Казался он выселенным, нежилым.

Однако когда Филонов постучал — звонка не было — в высокую двустворчатую дверь, выяснилось, что кто-то еще шуршал здесь под зеленой сеткой, как мотылек, накрытый сачком. Вместо мотылька Дамиану, объяснившему через закрытую дверь, что он мечтает заказать чучело своей почившей в бозе обезьянки и нуждается в мастере, открыла седоватая сухопарая дама.

— Кто вам дал мой адрес? — Дама окинула детектива внимательным взглядом.

Четкая дикция, прямая спина. Вешать лапшу на уши таким старушенциям обычно бывает довольно затруднительно. Напротив, под ее наблюдательным взором Дамиан сам почувствовал себя не слишком уютно, как приготовленный к таксидермическому перевоплощению зайчик, шкурку которого оценивает знаток и профессионал.

Слово за слово, Филонов извинился за ложь насчет усопшей обезьянки и объяснил, что на самом деле ищет родственницу Раисы Таировой.

При упоминании этого имени четкая дама еще раз внимательно его оглядела.

— Что именно вас интересует? — наконец произнесла она, продолжая просто изучать физиономию Филонова.

— Э-э-э… — Дамиан на секунду задумался и неожиданно для самого себя выложил правду. — Меня интересует, как сложилась ее судьба, — сказал он.

— Немало! — усмехнулась дама и сделала паузу. — Надо же, скажите, пожалуйста! Судьба его интересует. Судьба! — еще раз саркастически повторила она слово «судьба» и посторонилась: — Проходите в дом.

— Спасибо.

— Чаю хотите?

— Хочу…

— А бутерброды будете?

— Бутерброды? — неуверенно переспросил Филонов.

— Ну да. С колбасой. С «Докторской». Я как раз собиралась перекусить.

И Ксения Аристарховна Таирова стала резать колбасу. Ювелирной точности движениями нарезала она тончайшими ломтиками телесного цвета продукт. И бутерброды получались — загляденье. Нож входил размеренно, точно. Это была точность, но не точность повара. Отнюдь… Филонов просто глаз не мог оторвать от получившихся полупрозрачных овальчиков. Зато, когда захотел откусить от своего бутерброда, отчего-то не смог.

— Итак? Откуда у вас такой интерес к моей племяннице? — покончив с бутербродами, заинтересованно уставилась на детектива пожилая дама. — Вообще-то вы похожи на человека, с которым надо держать ухо востро.

— Держите, — покладисто согласился Филонов. — Держите свое ухо как хотите. Но все очень просто: я работаю на адвокатскую контору и…

— Собираете показания?

— Да! И, если не вдаваться в подробности, могу лишь сказать, что от того, что я соберу, зависит судьба человека.

— Ладно, не вдавайтесь в подробности, черт с вами! Так что вы хотите знать о Рае?

— Говорят, она попала в страшную автокатастрофу где-то в Израиле?

— Нет.

— Что «нет»?

— Не в Израиле. Это случилось здесь, под Москвой.

— Однако…

— Видели бы вы, — Ксения Аристарховна тяжело вздохнула, — что с Раечкой стало после той катастрофы… Это был последний раз, когда я видела ее.

— Вот как?

— Знаете, когда она была маленькой, то походила на ангелочка… Правда, потом, в юности, она была…

— Немного амбициозна?

— Немного? Да она была амбициозна до ужаса! Можно сказать, все ее детство и юность прошли под девизом «И не надейтесь, что я проживу свою жизнь так же, как вы!». Обдирать шкурки с мышей, набивать птичьи чучела?! Ну нет!

— Ну, в общем…

— А что прикажете делать? Каждый зарабатывает деньги как может. Таксидермия — наш семейный, как теперь говорят, бизнес.

— Так что — Рая?

— Ну, она оказалась на редкость красивой девочкой… А тут как раз начались конкурсы красоты. Появились новые понятия: модель, топ-модель, шоу-бизнес… Рая мечтала о славе, о власти, об огромных деньгах… Мечтала царить! Ей нужна была корона. И она ее получила.

Ксения Аристарховна встала из-за стола и, достав с книжной полки какой-то глянцевый журнал, перелистала его перед самым носом Филонова. Страницы запорхали, открывая изображения прекрасных моделей. В одной из них детектив узнал девушку, которую уже видел на фотографиях в портфолио, добытом в таинственном доме. Филонов взял журнал, чтобы посмотреть дату издания.

— Это она?

— Да, Раиса.

— Настоящая красавица!

— Да, у нее было все. Не только красота, но и все, что должно такой внешности сопутствовать.

— Вот как?

— Вы помните то время — время первых богачей? Нет, вы тогда еще, наверное, в школе учились?

Филонов неопределенно качнул головой. Извлечь из детектива какие-либо достоверные факты его биографии было занятием необычайно сложным.

Впрочем, пожилая дама, увлеченная воспоминаниями, не обратила на уклончивость Дамиана никакого внимания.

— Антон Гарасов! — вновь заговорила она. — Один из первых предпринимателей, знаменитый первый богач начала девяностых, нувориш, первый «новый русский». Гарасов… Помните? Это имя вам что-нибудь говорит?

— Ну да.

— Антон Гарасов! — увлеченно продолжала Ксения Аристарховна. — Так вот Раечка стала его женой. Имя ее мужа тогда гремело, ох как гремело… Реклама на телевидении, слава! А она сама — победительница конкурса красоты, красавица…

— Потом он куда-то исчез, — заметил Дамиан. — Где-то я даже читал, что он уехал в Англию. Он, как я слышал, стал избегать Россию, жил где-то за границей.

— Он и сейчас там живет. Но с Раисой они расстались еще раньше, до его отъезда. Развелись, и очень удачно для Раисы. Никаких брачных контрактов тогда, конечно, еще не было… Но она ведь жесткая! Очень жесткая была девочка. Ну, в общем, будто бы Рая даже шантажировала мужа, этого нувориша Гарасова. И получила в виде отступного неплохой кусок его состояния. А деньги тогда были бешеные!

— Да-да, теперь припоминаю. Действительно, промелькнуло как-то в прессе сообщение о том, что в горящей машине погибла жена первого отечественного миллионера.

— Вот уж воистину: бодливой корове бог рогов не дает. — Ксения Аристарховна вздохнула. — Жизнь словно окорачивает таких лихих наездниц, как Рая. Видели бы вы, что с ней стало после автокатастрофы! — снова повторила она. — Она могла существовать лишь с помощью искусственной системы жизнеобеспечения, к которой ее регулярно подключали…

— Сочувствую.

— Она не погибла.

— Нет?

— Мне разрешили приехать в больницу, когда ее уже немного подлатали. И знаете, что она сказала мне, когда я пришла ее навестить?

— Что?

— «Отныне встречи назначать буду я», — сказала она.

— Странная фраза. Что она значит?

— Понимаете, есть одна старая притча. В нашей семье она была очень популярна.

— Притча?

— Да! Знаете, пошел как-то солдат на базар и по дороге встретил Смерть. И та, увидев его, вдруг сделала угрожающий жест. Солдат испугался. Вернулся в царский дворец, где служил, взял самого быстрого коня и ускакал за тридевять земель, далеко-далеко, в Самарканд.

— Почему в Самарканд?

— Ну, такая сказка… Слушайте дальше! Царь между тем позвал к себе Смерть и стал ее корить: зачем, мол, напугала моего солдата, ведь я теперь лишился своего лучшего слуги. Выслушав его упреки, Смерть очень удивилась. «Да я вовсе не угрожала твоему солдату!» — изумленно отвечала она. «А угрожающий жест?» — возразил царь. «Тот мой жест всего лишь означал удивление, — сказала Смерть. — Я сильно удивилась, встретив солдата по дороге на базар. Ведь на завтра у меня назначена с ним встреча в Самарканде».

— Замечательная история, — похвалил рассказчицу Дамиан. — От судьбы не уйдешь, так сказать?

— Понимаете, когда случилась авария, Раиса торопилась на какую-то встречу. На встречу, которую ей кто-то назначил. Торопилась, волновалась… А тут выскочил грузовик! Раечкина машина в лепешку, а сама Раиса… В общем, по всем физическим законам она просто не должна была остаться в живых!

— И все-таки она не погибла?

— Нет, не погибла, но… Она ведь мечтала царить, блистать на подиуме! А вместо этого…

— Оказалась игрушкой в руках судьбы, — философски заметил детектив.

— И неумолимая судьба самым жестоким образом перечеркнула ее намерения и планы. Похитила красоту, переменила всю ее жизнь.

— Но тем не менее не отняла саму жизнь. Словно в насмешку, не правда ли?

Собеседница Дамиана невольно кивнула.

— Как ни странно, и этой трагедии оказалось недостаточно, чтобы укротить ее дух. Сломить гордыню…

— Что вы имеете в виду?

— «Как ты думаешь, — спросила она меня тогда, в больнице, — я должна была умереть, но не умерла… это что-нибудь да значит?»

— Все, что не убивает, делает сильней?

— Да!

Развернув глянцевый журнал, Филонов смотрел на фотоснимок с изображением прелестной молодой женщины с капризным и упрямым выражением лица.

— А что было дальше? — поинтересовался у дамы Филонов.

— Я больше не видела ее. Потом, говорят, она продолжила лечение в Израиле. Отсюда и путаница произошла, эти слухи, что якобы погибла она в автокатастрофе где-то Израиле. Там, в какой-то фантастической по своим возможностям клинике, Рае буквально продлили жизнь. — Ксения Аристарховна снова вздохнула и налила себе еще чаю. — С той поры прошло уже довольно много времени, — заметила она.

— Что же с вашей племянницей происходило все это время?

— Что может происходить с настолько искалеченным человеком? Очевидно, какая-то полурастительная жизнь. — Пожилая дама покачала головой. — Впрочем, говорят, Рая очень богата и, несмотря ни на что, неплохо распоряжается своими деньгами. Еще говорят, она стала очень религиозна и праведна.

— Интересно… Значит, Раиса Таирова не погибла, не сломалась, а стала даже сильней…

— Знаете, мне показалось даже тогда, при нашей последней встрече, что Раечка как-то чересчур уверовала в эту новую свою силу.

— Правда?

— Похоже, из старой притчи моя племянница сделала иной вывод.

— «Отныне встречи назначаю я»? — процитировал Филонов.

— Представляете, чудом уцелев, она больше всего думала о мести!

— Вот как? О мести?

— Да, о мести, о наказании.

— О каком наказании?

— Ну, о том, как наказать того человека, из-за которого случилась авария. Оказалось, что он был пьян. «Посмотри, на кого я стала похожа, — сказала она мне. — Страшна, словно сама смерть. Не правда ли?» Я, конечно, стала ее успокаивать: «Нет, неправда».

— А она?

— А она так спокойненько мне отвечает: «Конечно, неправда. Я и есть сама смерть. Понимаешь, не «словно»! Я есть сама смерть». — «Что ты мелешь?! — набросилась я на нее. — Ну, какая ты смерть!!» А она все свое твердит: «Я, — говорит, — наказание. Наказание и кара. Судьба».

— А что тот человек?

— Какой?

— Из-за которого случилась авария?

— А-а…

— Вы не знаете, что с ним сейчас?

— Говорят, он погиб.

— Вот как!

В беседе наступила длительная пауза. Филонов собрался было попрощаться со словоохотливой хозяйкой, как вдруг она снова заговорила:

— Знаете, молодой человек, я ведь, собственно, рассказала вам все это с единственной целью. Баш на баш! Пообещайте мне, что поделитесь со мной тем, что вам удастся узнать о моей племяннице. Да, да, не удивляйтесь — именно так. Нас, Таировых, уже никого не осталось. Да и я вряд ли задержусь на этом свете надолго. Хочется узнать напоследок, что с ней… с Раей… Все-таки родная кровь!

Загрузка...