Хирургические убийства

Глава 1. ТРУП К ЗАКАТУ

Госпожа Ри́ма Цуба́ки — владелица небольшого доходного дома, отложила в сторону перо, помассировала переносицу и посмотрела в окно. Дождь, поливавший Кленфилд с завидным упорством уже третьи сутки подряд, перестал, из-за уносившихся к западу туч проглянуло багряное солнце. Ветви цветущих сакур сбрасывали тяжёлые капли, защебетали птицы. Непогода, так некстати разбушевавшаяся в самом начале Недели летящих лепестков, наконец-то отступила, что оставляло надежду на праздничные пикники под ароматным дождём из невесомых розовых сердечек.

Рима вздохнула и ещё раз проверила записи прошлой недели. Дела шли хорошо, все платежи жильцы внесли вовремя. Дверь скрипнула, и в комнате появился господин Цубаки, немолодой, лысеющий мужчина, толстые стёкла очков делали взгляд его больших карих глаз трогательным и беззащитным.

— Ри́мако, — жалобно проговорил он, — не пора ли моей жёнушке оторваться от дел праведных и составить своему горячо любимому супругу компанию в поглощении свежезаваренного чая?

Рима улыбнулась, ей нравилась манера мужа облекать в высокопарную форму даже самые простые, обыденные мысли. Пожалуй, эта привычка явилась второй после беззащитного взгляда из-под очков причиной, по которой без малого четверть века назад она согласилась стать женой господина Цубаки.

— С удовольствием, дорогой, — улыбнулась женщина, — только запишу оплату водопроводчику. Хвала богам, он вычистил сливы раковин на обеих кухнях на первом этаже, и присоединюсь к тебе.

Однако закончить с записями ей не удалось, потому что в кабинете управляющей появилась новая персона. Ею оказался жилец со второго этажа правого крыла — господин Чжао. Выходец из Делящей небо низко поклонился, при этом в его миндалевидных глазах плескался откровенный ужас.

— Госпожа Цубаки, — проговорил он, сопровождая слова ещё одним вежливым поклоном, — необходимо как можно скорее вызвать заклинателя из храма, ибо моё жилище атаковано демонами!

Рима удивлённо посмотрела на мужчину: господин Чжао держал лавку, где торговал шёлком, и снимал квартиру уже не первый год. За это время он успел зарекомендовать себя человеком спокойным, пунктуальным и абсолютно несклонным к эскападам с мистикой или демонами. Сейчас же смуглое лицо торговца шёлком было бледно болезненной бледностью, а на висках и лбу блестели капельки пота.

— Любезный господин Чжао, — примирительно произнёс домовладелец и улыбнулся, — давайте попьём чаю, и за доброй чашкой нашего с вами любимого напитка вы, не торопясь, спокойно поведаете нам о событии, что лишило вас душевного равновесия, в коем я привык лицезреть нашего многоуважаемого жильца.

— Какой чай, — всплеснул руками Чжао, — у меня в комнате творится настоящий ад, а вы предлагаете придаваться безделию вместо того, чтобы принимать решительные меры.

— Расскажите, что у вас стряслось? — вмешалась госпожа Цубаки, её заявление жильца встревожило не на шутку.

— Это у ВАС случилось, — замотал головой Чжао, — прямо с потолка в комнате льётся кровь вперемешку с демоническими испражнениями! А запах такой, что выворачивает наизнанку, я открыл окна, только это не помогло. Зовите заклинателя оммёдо! Демоны, как есть — демоны! Кроме них никто так не пахнет, — торговец извлёк из кармана носовой платок и утёр пот, — я неделю отсутствовал, — продолжал он, — я говорил вам, что мне нужно было привести товар с западного побережья, а сегодня вернулся и обнаружил в своей комнате такое!

Госпожа Цубаки вспомнила, как недели полторы назад торговец шёлком предупреждал её об отлучке. Она, естественно, не требовала от своих жильцов, чтобы те ставили её в известность о своих отъездах, гостях и прочих делах, просто выходец с континента неизменно сообщал, если намеревался уехать куда-то.

— Я закончил свои дела на день раньше и возвратился в Кленфилд, — Чжао вздохнул, — перекусил по дороге с вокзала и домой. Вы заходили на второй этаж, где я проживаю? — прищурился он.

— Нет, — покачала головой госпожа Цубаки.

Вторая квартира на втором этаже правого крыла пустовала уже несколько месяцев. После того, как оттуда съехал богатый студент, Риме никак не удавалось найти нового жильца.

— Понятно, — кивнул Чжао, — иначе бы вы ещё в коридоре учуяли бы тот специфический запах, который немало смутил и насторожил меня.

— На что походил запах? — поинтересовался господин Цубаки, — у меня в голове не укладывается, что способно смутить столь многоопытного путешественника, как вы?

— Пахло кровью, гниющей плотью и нечистотами, — скривился мужчина, — и, что было самым пугающим, запах усиливался по мере приближения к моей квартире.

— Возможно, сдохла мышь или крыса, — предположил господин Цубаки, — мы недавно приглашали амулетчика, чтобы проверить заклятия против грызунов. Вы не представляете, сколько вони может исходить от одного, столь маленького источника, как безвременно почившая мышка.

— Я отомкнул замок и увидел нечто невообразимо ужасное: с потолка лились потоки крови и желчи, — рассказчик передёрнул плечами от отвращения, — и самым ужасным оказался факт, что потоки сии изливались прямиком на мою постель, — он покачал головой, — либо перед нами прорыв из Мира демонов, либо кто-то из моих конкурентов решил навести на меня и моё, хвала богам, преуспевающее предприятие самую что ни на есть настоящую порчу.

Рима Цубаки вздохнула. Она явственно прочитала в глазах супруга нежелание идти проверять слова жильца, поэтому поход на второй этаж был неизбежен.

— Я хочу взглянуть на чертовщину, творящуюся в вашей комнате.

Они пошли в правое крыло. Запах, как и говорил жилец, почувствовался ещё на лестнице: тяжёлый, удушающий в своей сладковатости запах гниющего мяса.

— Вот, извольте убедиться, — говорил Чжоу, галантно пропуская вперёд даму, — это после того, как я открыл окна в квартире и в коридоре. Что ещё это может быть, кроме самых настоящих чистопородных демонов?

В комнате на втором этаже творилось нечто невообразимое: прямо через доски потолка собиралась каплями чёрно-красная жижа, которая звонко ударялась тяжёлыми тягучими каплями о лужу на кровати, о пол, о прикроватный столик с изящной настольной лампой под шёлковым абажуром. Голубой шёлк с красивыми рыбками успел основательно пропитаться тёмной, смахивающей на кровь жидкостью.

***

Рика пропустила момент, когда закончился опостыливший дождь: она выглянула в окно под самым потолком (её кабинет коронера и прозекторская располагались на цокольном этаже коррехидории), и закатное солнце уже вовсю заливало землю своими лучами, улыбнувшись из-за спешащих на запад туч. Чародейка испытала облегчение. Дождь, ливший без устали несколько дней, успел порядком надоесть. Разве такой должна быть погода на Неделе летящих лепестков? Природа словно в насмешку вознамерилась лишить в этом году артанцев одного из самых любимых и долгожданных праздников весны, когда можно отдохнуть под раскидистыми ветвями цветущих деревьев, пообщаться с друзьями за чаркой вина и поеданием традиционных лакомств.

В кабинет без стука вошёл Вил. Коррехидор не утруждал себя проявлениями деликатности по отношению к своей подчинённой, являющейся по совместительству ещё и невестой Дубового клана — самого влиятельного древесного клана Артании. Хотя помолвка с младшим сыном герцога Окку и была скорее формальной и выгодной им обоим, Вилохэд Окку не уставал иронизировать над их отношениями.

— У вас на сегодня всё? — спросил он.

— Вроде бы, — ответила чародейка, стараясь припомнить, не забыла ли она что-то доделать.

— Отлично, — кивнул коррехидор, — я имею честь пригласить вас, госпожа некромантка, на премьеру в Королевскую оперу. Отец специально напомнил мне сегодня о своём желании видеть ваше прелестное личико в ложе Дубового клана. Если у вас нет неотложных дел, прошу составить мне компанию и разделить удовольствие от прослушивания нового творения господина Аке́чи. Название вполне себе интригующее: «Любовь одинокой ласточки».

— Меня приглашаете вы или ваш отец? — сощурилась чародейка, — я что-то не совсем поняла.

— Можете считать, что получили приглашение от обоих мужчин из рода Окку, — в тон её шутке ответил Вил, — но я так и не услышал положительного ответа. Надеюсь, вам не придёт в голову отказать?

— С большим удовольствием посещу оперу, — ответила Рика, — я ведь пока ни разу не удостоилась чести побывать там.

— Вот и отлично, — коррехидор взглянул на часы, — заедем к вам, вы переоденетесь, и у нас ещё останется время для ужина.

Но блистательно рассчитанному плану Вила осуществиться было не суждено, поскольку в кабинет коронера после чисто формального стука просунулась голова сержанта Меллоуна в форменном клетчатом берете. При виде начальника, берет был тут же стащен, а сам сержант залился краской. оставалось непонятным, его смутила собственная бестактность или же неожиданно оказавшийся в кабинете чародейки коррехидор.

— Простите, — прокашлявшись, проговорил сержант, стараясь не встречаться взглядом с обоими, — хорошо, что госпожа Таками на месте.

— Не тяните, — вмешался Вилохэд, которому привычка сержанта мямлить и путаться в объяснениях была прекрасно знакома, — что стряслось. На вас же лица нет.

— Господин граф, — сказал Меллоун официальным голосом, — докладываю вашему сиятельству, что Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя столкнулась с самым натуральным проявлением демонов в Кленфилде. Присутствие мистрис Таками просто необходимо, я было подумал, не запросить ли помощи у заклинателей из центрального храма.

— С заклинателями повремените, — приказал Вил, зная о неуёмном интересе сержанта ко всяческой чертовщине и мистике, — сперва объясните толком, что случилось, и где.

— Улица Белых тополей доходный дом господина Цубаки, квартира номер девять. Проявления демонического присутствия, суть такова: излияние иххора с потолка, хотя на первый взгляд потолок ничем непримечателен, — это раз, — сержант загнул палец, не выпуская форменного клетчатого берета из рук, — запах, который можно описать как немыслимую смесь самой дурной и отвратительной вони животного и человеческого происхождения, — это два. Одним словом, случай канонический, словно списан из учебника по демонологии.

— Уж вы-то этот самый учебник проштудировали от корки до корки! — не выдержала чародейка, — даже не знаю, смогу я что-то добавить ко мнению такого специалиста! Может, лучше сразу в оперу поедем?

— Что вы, что вы, госпожа Таками, — забормотал сержант, не понявший шутки Рики, и его лицо с песочного цвета бровями и нелепой щёточкой усов залила краска смущения, — без вас никак! Регламент. Спросите хоть у господина графа! Ехать надо, да и рабочие часы ещё не вышли до конца.

— Успокойтесь, Меллоун, — прервал словоизлияния Вил, — естественно, госпожа Таками незамедлительно выезжает на происшествие, да и я тоже готов составить ей компанию. Вам тоже надлежит быть там.

Меллоун энергично закивал, заверил, что оставил пост охранять комнату с демонами, и поспешил выскочить за дверь.

— Надеюсь, — заметил коррехидор, когда они уже выходили на улицу, — что осмотр «демонического логова» не потребует от нас много времени и усилий, и, пожертвовав ужином, «Любовь одинокой ласточки» мы с вами посмотреть всё-таки успеем.

Доходный дом на улице Белых тополей издалека производил игрушечное впечатление: сравнительно небольшой, ухоженный, с расцветающими сливами и неизменными сакурами в крошечном палисадничке за забором, сплошь увитом пока ещё голыми плетьми дикого винограда.

Встретила Вила и Рику женщина средних лет, фигура которой, несколько расплывшаяся и округлившаяся с годами, в прошлом явно заставляла обернуться ей вслед не одного мужчину.

— Меня зовут госпожа Цубаки Рима, — поклонилась она, мгновенно определив в Вилохэде начальника, — у нас странное и пугающее происшествие. Прошу, пройдёмте на второй этаж.

Чародейка с интересом оглядывалась по сторонам: чистенько, добротно, эдакий ностальгически-милый дом в ретро-стиле. Налёт старины небольшой, но приятный, он вызывает ощущение покоя и умиротворения, словно приехала к любимой бабушке.

— Мне тоже идти? — спросил Меллоун с обеспокоенным выражением лица, по которому с одного взгляда становилось понятно, что в душе сержанта происходит борьба страха и любопытства.

— Сделайте одолжение, — улыбнулся коррехидор, — мы с госпожой Таками не читали учебник по демонологии, вот вы и продемонстрируете свои знания на практике.

Рика, естественно, не только читала, но и успешно сдала данный предмет в Академии магии, но предпочла скромно промолчать, подыграв своему начальнику округлением зелёных больших глаз.

Вонь ударила в нос уже на лестнице. Чародейка на всякий случай замкнула несколько магических цепей и прислушалась на предмет присутствия поблизости каких-либо существ из духовного плана, но всё было спокойно. Рике, потомственной некромантке, посвящённой богу смерти Эрару с пяти лет, не потребовалось никаких усилий, чтобы уловить явственную ауру смерти, витавшую в доме.

— Здесь, — Меллоун кивнул на дверь в коридоре второго этажа, возле которой на стуле сидел представитель закона, оставленный сержантом охранять место происшествия, а компанию ему составлял невысокий коротко остриженный представитель Делящей Небо — обширной материковой державы, некогда входившей в состав Артанской империи. При виде подходящих коррехидора и чародейки он поклонился и замер, ожидая вопросов.

— Это вы проживаете в комнате под номером девять? — холодно поинтересовался Вил.

— Да, я проживаю, — подтвердил мужчина, — моё имя Чжао Дун, я счастлив возможностью, какую Артания предоставила столь ничтожному торговцу шёлком, как я.

— Оставьте неуместные любезности, — отмахнулся коррехидор, — просто поставьте нас в известность о событиях, предшествующих сегодняшнему переполоху.

— Никаких событий просто не было, — пожал плечами Чжао, — я находился в отлучке. С моей родины прибыл очередной груз первоклассных шелков весенних расцветок, столь востребованных в столице в преддверии времени, когда наши прелестные дамы смогут носить лёгкие платья, — он вздохнул, — а когда я вернулся сегодня, то обнаружил на месте своего проживания ужасные следы потусторонней сущности, нашедшей себе прибежище на потолке прямо над моим ложем.

— Давайте уже посмотрим на хвалёную сущность, что столь сильно пугает и вас, и сержанта Меллоуна, — предложила Рика, которой надоело в очередной раз выслушивать рассказ о «чудовищном происшествии» в комнате за номером девять, — позвольте мне войти первой.

— Разве мы можем подвергать смертельной опасности столь юное и прекрасное создание? — изумился торговец шёлком, — разве не подобает нам, как настоящим мужчинам, грудью встретить притаившуюся в моей комнате опасность?

— Это юное создание далеко не столь беззащитно, как может показаться на первый взгляд, — заметил коррехидор, — мистрис Таками мало того, что коронер его королевского величества Элиаса и дипломированная чародейка, она ещё и практикующий некромант. Так что из нас всех она наиболее вооружена и защищена против любых врагов, как этого мира, так и потустороннего.

Рика благодарно взглянула на Вила и решительно распахнула дверь в комнату под номером девять. Вонь усилилась. Перед глазами чародейки предстала странная картина: с потолка капала какая-то мерзкая жижа, неопределённого вида, но с явственным запахом человеческой крови. На постели несчастного господина Чжао уже её скопилось порядочное количество.

— Что это? — спросил вошедший следом коррехидор, прикрывая нос тонким платком.

— Не знаю, — ответила чародейка, — но могу сказать абсолютно точно, никакими демонами тут даже не пахнет. Меллоун, вы осмотрели комнату наверху? — она подняла глаза к потолку, откуда срывались тяжёлые тёмные капли.

— Нет, — ответил сержант, тянувший шею, чтобы ещё разочек от души ужаснуться пугающим зрелищем, — я даже не знаю, что там.

— Удивительно, — чародейка тронула субстанцию, глянцево-багровой лужей застывшую на кровати и поднесла к носу. Вил почувствовал приступ дурноты, ему показалось, что она собирается лизнуть палец, — почему никому не пришла в голову самая естественная в такой ситуации мысль: проверить, что происходит в комнате наверху? Кстати, это — она заклятием очистила руку, — это вовсе не продукты демонической жизнедеятельности, а просто человеческая кровь с примесью желчи и содержимого кишечника плюс самая обыкновенная дождевая вода. Пойдёмте посмотрим, чей труп размыло наверху из-за невовремя прохудившейся крыши.

— Действительно, — сказал Вил, — ведь последние несколько дней шёл сильный дождь, пожалуй, первый сильный ливень этой весны, но чего ждать от Меллоуна! Готов держать пари, он как услышал про демонов, ни о чём ином думать был просто не в состоянии.

— Госпожа Цубаки, — коррехидор пустил в ход одну из своих знаменитых улыбок записного красавца столицы, о которой столь часто пишут в газетах, — просветите нас, что находится наверху над комнатой уважаемого господина Джао?

— Там комната номер десять, — ответила домовладелица и с её лица обеспокоенное выражение стало исчезать, словно по волшебству.

— Кто живёт там?

— Две недели назад её снял один человек, но там ли он в данный момент, я вам точно сказать не могу, — она развела руками, — видите ли, господин коррехидор, мы с супругом получили этот чудесный домик в наследство три года назад. Наших скромных сбережений как раз хватило, чтобы сделать кое-какой ремонт и привести в порядок маленький садик. Наш принцип — полное невмешательство в дела жильцов. Правда, мы берём за это несколько бо́льшую плату, нежели наши соседи, но удобство места и гарантированная анонимность находят своих почитателей. Наши комнаты почти никогда не пустуют.

— Мы это поняли, но как зовут оценившего анонимность жильца с третьего этажа?

— Мансарды, — уточнила женщина, — жильца этого я никогда не видела.

— Странно, — удивилась чародейка, — как же вы тогда сдавали комнату? Или это делал ваш муж?

— Нет, — послышался мужской голос, и к общей компании присоединился новый персонаж, им оказался сам господин Цубаки, — с мансардой вообще произошла прелюбопытнейшая история, честно сказать, я с подобным столкнулся впервые в жизни. У нас сняли жильё письмом. Соискатель оказался столь любезен, что прислал нам вежливейшее послание, в котором изъявлял горячее желание снять мансарду с видом на живописный парк. Кроме того, в конверт были вложены две ассигнации — оплата за две недели. Даже большая, чем говорилось в объявлении в газете. Моя супруга написала столь же вежливый ответ и выразила полнейшее согласие. Жилец пожелал занять мансарду на две недели, а потом, если ему всё придётся по вкусу, осуществить съём на постоянной основе.

— Понятно, — коррехидор велел домовладельцам и жильцу вернуться на второй этаж и постучал в дверь.

Ответа не последовало. Не последовало его также после более громкого и требовательного стука с упоминанием Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.

— Меллоун, выясните по поводу запасного ключа, — велел Вилохэд, — а если его нет, высадите дверь.

Через несколько минут запасной ключ был доставлен, и дверь распахнулась. Чародейка, на всякий случай вызвавшая фамильяра, осторожно вошла внутрь, суровый её взгляд заставил рванувшегося было вперёд Меллоуна замереть на месте.

Запах, невыносимый на втором этаже, здесь стал настолько сильным, что, казалось, его можно было резать ножом. Рика сколдовала защиту от вони для себя и коррехидора. Источник и запаха, и отвратительной кровавой жижи обнаружился сразу. В маленькой уютной комнатке с покатым потолком, с которого, кстати, вовсю лилась вода из прохудившейся за зиму крыши, у стены стояла кровать на том же самом месте, где располагалась и кровать господина Чжао. А на этой самой кровати лежал труп.

Вил, решивший ни в чём не уступать чародейке, всю последнюю неделю посвятил изучению знаменитого трёхтомника по криминалистике, можно так сказать, классики, овеянной веками. «Высокое искусство дознания» — солидный труд, написанный почти триста лет назад прославленным Ли Вангом, снискавшим в Делящей небо славу непревзойдённого детектива. Старший министр безопасности собственноручно записал основные принципы, которые использовал в работе. И теперь, четвёртый сын Дубового клана решил применить эти бесценные знания на практике. Он глубоко вздохнул, решительным шагом двинулся к кровати и постарался без трепета взглянуть на то, что осталось от женщины. Без трепета, конечно, не получилось. Глазам графа Окку предстал уже начавший основательно разлагаться женский труп. Бедняжку, которую при жизни природа одарила вьющимися густыми волосами, выкрашенными в неопределённый светлый цвет, привязали к кровати и исполосовали ножом. Крови было много, очень много, как, собственно, и порезов. Через разрез внизу живота проглядывали сизые, вздутые кишки.

Коррехидор понял, что явно переоценил свои возможности детектива. Он быстро пошёл в ванную комнату, его вырвало.

— Даже не думайте переживать по этому поводу, — сказала чародейка, когда он, побледневший, возвратился на место преступления, — тело уже вошло в стадию «цветущего разложения», которе усилила дождевая вода. Просто вид порезанной женщины (привлекательной при жизни или нет, я судить не берусь) вызывает вполне естественную человеческую реакцию, а уж то, в каком виде труп обнаружили мы с вами, — она наколдовала защитную плёнку на руках, — разжижающиеся ткани вперемешку с кровью, содержимым кишечника, от лицезрения такого и привычного ко всяческим, — она замялась, подбирая подходящее слово, — сюрпризам, может стошнить. Вы ещё долго продержались. Стойте вдалеке, а я попробую разобраться в том, что вижу, и стану по ходу дела рассказывать вам. Итак, судя по состоянию тела, смерть наступила суток шесть-восемь назад, но из-за хорошего отопления в доме Цубаки и способствующего ускорению разложения грязной дождевой воды, могло быть и пять. Возраст жертвы я определяю как между двадцатью тремя и двадцатью семью годами, род занятий?

Чародейка повернула привязанную к спинке кровати руку с красным лаком на ногтях и пошевелила ногой броскую одежду, небрежно брошенную на пол.

— Уверена, что убитая — проститутка. Яркие ногти, отсутствие исподнего платья и нижнего белья, но при этом одежда более лёгкая, не соответствует погоде, на ногах — тонкие чулки с алыми подвязками. Всё сходится. На кляпе, которым убийца закрыл ей рот, видны явственные следы губной помады бордового цвета, брови сбриты и откровенно начернены. Такое как раз и характерно для тружениц любовного фронта. Вы не согласны? — Рика обернулась к коррехидору.

Тот уже успел полностью овладеть собой и, припомнив наставления господина Ли, решил поучаствовать в выстраивании версий на равных. Вил приблизился к залитой кровью кровати и заставил себя посмотреть на убитую.

— Полагаю, мы имеем дело с местью, — проговорил он, следуя рекомендациям господина Ли в первую очередь искать причину, по которой совершено преступление, — ведь убийца побеспокоился, снял комнату, пригласил девушку и хладнокровно убил её. Либо, — коррехидор запнулся, ему в голову пришёл ещё один возможный мотив, — либо он пытался узнать от девушки какую-то информацию. Или шантаж.

— Вполне может быть, — согласилась чародейка, — труп уже начал разлагаться, но могу сказать, что ваши предположения не столь далеки от истины: большинство порезов — несмертельны, болезненны, порой, глубоки, но несмертельны. Поэтому и кровопотеря велика. Мне кажется, убил девушку вот этот удар, — её палец слегка коснулся раны, — били в переднюю поверхность грудной клетки в проекцию четвёртого ребра, и удар пришёлся прямо в сердце. Убийца покончил с жертвой одним точным ударом. Либо он получил нужную информацию, если имел место шантаж, либо убийца насладился местью сполна.

— Да, да, — подхватил Вил, — а чем орудовал преступник?

— Трудно сказать с точностью, — Рика наклонилась над телом, — похоже на острый нож, им нанесен последний удар, или опасную бритву — порезы тонкие и аккуратные. Разложение и вода с крыши сделали своё чёрное дело, точнее попытаюсь определить в коррехидории. Давайте осмотрим комнату, почти всегда личность человека находит отражение в вещах, что его окружают.

— Что-то вы сегодня — просто кладезь мудрых мыслей по поводу ведения расследований, — заметила девушка не без иронии, — не иначе, как расширили кругозор выпускника факультета классической артанской литературы?

Вил смутился и пробормотал что-то об обязывающем положении верховного коррехидора Кленфилда.

Рика кивнула и пошла к шкафу для одежды. Шкаф оказался абсолютно и безоговорочно пуст. Тот, кто снял эту комнату для своих целей, позаботился, чтобы никаких следов после себя не оставлять. «Должно быть они с Вилом читали одну и ту же книгу», — улыбнулась своей мысли чародейка, с сожалением задвигая ящик.

— Вообще ничего, — констатировал коррехидор, — ни единого волоска на гребне, ни бумажки в мусорном ведре. Если бы не труп, вообще можно было подумать, что в комнате номер десять никто не жил.

— Верёвки, которыми привязали девушку, — тоже самые, что ни на есть, обыкновенные. Такие купишь в каждой хозяйственной лавке, — Рика подошла к изголовью кровати, — но вот узлы! Похоже убийца связан с морским делом. Узлы крепко затянуты и весьма затейливо завязаны, ножные и ручные — одинаково.

— Значит, наш искомый человек запросто может оказаться моряком? — спросил Вил и сам себе ответил, — это объясняет многое. Например, какое-то время назад он пересёкся с жертвой, и та обокрала его. Возвратившись из плавания, убийца снимает комнату и приводит девушку снова. Ничего не подозревающая жертва с удовольствием идёт на съёмную квартиру, где и находит свою смерть.

— А откуда моряк прислал письмо к домовладельцам? Из соседнего порта? — поинтересовалась чародейка, — кстати, мы ведь так и не удосужились посмотреть на этот документ. Давайте попросим показать послание, по крайней мере узнаем имя и почтовое отделение, откуда оно было отправлено. Да и сам почерк человека — тоже кое-что значит.

Коррехидор кивнул и не без облегчения покинул комнату, приказав по дороге Меллоуну позвонить в коррехидорию и забрать труп.

— И что там? — округлила глаза госпожа Цубаки, когда офицеры Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя спустились на второй этаж, — вы видели демонов? Нам всем угрожает опасность?

— Опасность вам угрожает лишь от отчаянно протекшей крыши, — усмехнулся Вил и выразительно поглядел на потолок, — и, что вполне естественно, никаких демонов десятом номере мы не обнаружили. Там самый банальный труп, который уже начал разлагаться, а льющаяся сверху влага протекла ниже, принеся к господину Чжао растворённую кровь и частички разлагающегося убитой женщины.

— Убийство? — ахнула домовладелица и прикрыла рот рукой, — что теперь будет?

— Ничего особенного, — вмешалась Рика, постаравшись придать своему голосу обыденно-спокойный тон, — тело заберут, мы зададим вам несколько вопросов, а после этого вы можете со спокойной совестью заняться уборкой и последующим ремонтом помещений.

— Покажите мне письмо, которое прислал вам постоялец, — сказал Вил.

— Письмо? — переспросила госпожа Цубаки, так и позабыв убрать ото рта руку.

— Да, письмо. То самое, в котором жилец из комнаты номер десять прислал вам оплату.

— А у меня его нет, — пожала плечами домовладелица, — выбросила. Денег было довольно, я написала ответ и выбросила и конверт, и письмо.

— Кому и куда вы написали ответ? — начал раздражаться четвёртый сын Дубового клана, — ведь вы должны были известить нанимателя, что его предложение вас устраивает?

— Конечно, конечно, — вмешался господин Цубаки, ободряюще похлопав супругу по плечу, — мы не замедлили дать развёрнутый ответ, перечислив все наши основные требования и условия проживания. Заняло сие послание чуть более полного листа.

— Мне безразлично, что и насколько подробно вы писали квартиросъёмщику, — произнёс негромким обманчиво-спокойным голосом Вил, но и Рика и сержант Меллоун прекрасно знали, что это признак глубокого раздражения коррехидора, — мне важно знать, как зовут вашего жильца, и по какому адресу вы отослали письмо. Надеюсь, вы помните, какое он указал имя и адрес?

— Помню, — важно кивнула госпожа Цубаки, — мы — ведь порядочный дом. Его имя — Джо-Джо Смит, — со значением выговорила женщина, она явно гордилась своей памятью, — а письмо надлежало отослать до востребования на Главную Королевскую почту.

Чародейка чуть не прыснула со смеху: имя Джо-Джо Смит не означало ровным счётом ничего, так частенько подписывались авторы анонимных писем. Заимствовано же сие прозвание было из развесёлых, а порой и скабрезных, рассказов, которые специальные чтецы с выражением рассказывали со сцены уже более трёх эпох. Даже странно, что столь «говорящее» имечко нимало не насторожило ни госпожу, ни господина Цубаки.

Вил закатил глаза, ещё раз удостоверившись, что ни домовладельцы, ни их единственный сосед этого таинственного Джо-Джо Смита в глаза не видели, и дал знак чародейке, что они уходят.

— Итак, — проговорил коррехидор, глядя на часы, — к началу премьеры «Любви одинокой ласточки» мы уже опоздали, вместо красивой мелодрамы о внезапно вспыхнувшей страсти слепой девушки к капитану королевской стражи нам с вами достался труп к закату, — он поглядел солнце, уже успевшее скрыться за горизонтом, — поэтому предлагаю — ресторан.

— Так вид и запах успевшей изрядно подразложиться проститутки не отбил у вас аппетиту? — Рика хитро, снизу вверх заглянула в лицо спутника.

— Не отбил, даже и не надейтесь, — весело ответил он, — к тому же, должен же я хоть немного соответствовать высокому уровню своей невесты!

У чародейки эти его слова вызвали противоречивые чувства: из-за расследования в родовом гнезде Дубового клана ей пришлось согласиться на этот, совершенно ею незаслуженный титул. Но Вилохэд Окку был так хорош собой, умён, ироничен и, что греха таить, внимателен, что становилось даже обидно, что столь часто упоминаемое знакомыми и родственниками коррехидора Древесное право остаётся лишь только на словах, а их взаимоотношения сохраняли вполне себе дружескую линию.

— Вам по душе сегодня большой кусок оленины, запечённой вместе с грибами, кусочками имбиря и пряными травами? — как ни в чём не бывало продолжал Вил, — если же отдаёте предпочтение рыбе, только скажите. Я знаю в Кленфилде немало мест с отличной кухней на любой вкус.

Рика подумала и согласилась на оленину, но посчитала необходимым спросить, что, может быть, ей лучше отправиться в коррехидорию и заняться вскрытием?

— Сейчас? — вскинул тёмную прямую бровь Вил, — думаете, труп проститутки не подождёт до утра. Ведь у вас в прозекторской, насколько мне известно, стоят амулеты, предотвращающее гниение?

Девушка кивнула.

— Тогда все дела завтра. Максимум, на что я готов согласиться, так это обсуждение всех возможных версий. Хотя, убийство на первый взгляд не тянет на что-то особенное. Уверен, в докладе его величеству не стоит придавать ему специальный статус. Упомяну вскользь, и всё. Магии нет, высокопоставленные персоналии не задействованы. Бытовуха, используя жаргон Меллоуна. Однако, чтобы расцветить весьма унылое расследование, предлагаю пари.

Рика не без интереса посмотрела на Вила, она как-то раньше не замечала в нём склонности к азартным развлечениям.

— Я понимаю, о чём вы сейчас подумали, — засмеялся коррехидор, — ваш взгляд прямо-таки говорит сам за себя: «Неужели бульварные издания не врут, и передо мной тот самый великосветский шалопай, склонный к сомнительным любовным авантюрам, завсегдатай многих дамских салонов и альковов»? Сознавайтесь! Ведь так?

— Меня немного удивило ваше желание смешивать работу и развлечения, — насупившись, отрезала чародейка, она терпеть не могла, когда кто-то угадывал её мысли, да ещё и осмеливался говорить о них прямо ей в глаза, — я считала вас более серьёзным человеком.

— Нет ничего дурного в расцвечивании служебных дел маленькими невинными радостями, к коим я отношу умственный поединок, — Вил заехал на специальную площадку перед рестораном, возле которого стояла деревянная статуя оленя, держащего на ветвистых рогах грифельную доску с написанным на ней сегодняшним меню, — призом победителю послужит исполнение одного желания.

— Вы, что мой кузен? И нам по двенадцать лет? — возмутилась чародейка.

— Во-первых, у больших мальчиков тоже могут быть свои желания. А, во-вторых, что пожелал ваш кузен, — Вилохэд оценивающее поглядел на девушку, — поцелуй?

— Ещё чего! — Рика демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что не намерена вступать в глупые дискуссии.

— У меня ещё множество предположений по поводу фантазий вашего родственника, — заверил коррехидор, — и, судя по вашей реакции, желание было исполнено. Чего бы я пожелал на его месте?…

— Он хотел воскресить своего щенка, — поспешила ответить чародейка, — но я, естественно, оказалась совершенно бессильна. Тогда Сиро́ пришло в голову самому изобразить щенка. Он облизал мне щёку.

Вилохэд захохотал.

— Хотела бы я поглядеть на вас на моём месте!

— С вашим кузеном? Ни за что? Да вы просто нравились ему до потери сознания, — просмеявшись объяснил коррехидор, — и парень не решился потребовать поцелуя, а виде «щенка» хотя бы лизнул вам щёку. Обещаю, фантазий по превращению в животных у меня не случается. Молчите? Значит, уверены, что проиграете.

Рика прекрасно понимала, что младший Окку просто-напросто провоцирует её, но удержаться не смогла.

— Значит, никаких щенков, оленей, — взгляд на вывеску ресторана, — и тому подобного?

— Идёт! Но низко же вы цените древесно-рождённого лорда, если предполагаете за мной такое.

— Назовите условия пари, — потребовала чародейка, по возможности самым серьёзным тоном.

— Готов: мы с вами высказываем свои версии убийства девицы на улице Белых тополей, а по итогам расследования тот, кто окажется прав, и становится победителем. Он имеет право потребовать от проигравшего одно желание.

— Какого рода и какого сорта будет ваше желание?

— Э, так не пойдёт, — погрозил пальцем коррехидор, — я ещё не выиграл, да и сообщать желание заранее — против правил. Пойдёмте поедим, а заодно и обсудим наши версии.

Ресторан назывался «Олений король». В холле красовалось прекрасно выполненное чучело благородного оленя с короной на голове и вызолоченными рогами, а вся обстановка несла отпечаток старины и хорошего вкуса. Доска над входной дверью изображала семейство оленей в сплетении ветвей неких экзотических деревьев и цветов, мебель была из красивого тёмного дерева, а официантки носили на волосах обручи с миленькими оленьими рожками. Одна из них сразу же направилась к ним. Чуть вздёрнутый её носик красиво зачернили вместе с верхней губой, к коей спускалась чёрная же полоса, придававшая задорному девичьему личику сходство с мордочкой оленихи, а светло-коричневые и белые пятнышки на щеках только усиливали это сходство.

— Мы рады приветствовать господина и госпожу в нашей скромной оленьей обители, — поклонилась девушка в зелёном платье и бежевом артанском фартуке, — покой и вкусная еда всегда желанны утомлённому сердцу путника. В нашей обители вы будете окружены теплом и заботой, вполне достойными Оленьего короля.

Последовал ещё один безукоризненно вежливый поклон, девушка плавно повела рукой, приглашая последовать за собой.

Когда заказ был сделан, а дорогим гостям предложили скоротать время за кувшином превосходного глайса из лесных ягод и целебных трав, Вил проговорил:

— Кто будет первым высказывать свою версию преступления?

— Предлагаю начать вам, — с преувеличенной вежливостью ответила чародейка, — как старшему по возрасту и старшему по званию. Так что, господин граф, первенство за вами.

— Иного я, собственно, и не ждал, — ответил коррехидор, проигнорировав издевательскую вежливость, — вы лезете вперёд в том случае, когда полностью уверены в своей правоте. А дедукция, версии, гипотезы — не ваша сильная сторона.

— Осталось добавить только, что мой женский ум не в состоянии постичь всю глубину логических рассуждений мужчины! — не удержалась Рика.

— Можно и не добавлять, раз вы сами только что высказали подобную сентенцию. Но я начинаю, — Вилохэд сделал глоток глайса, — мне по душе версия мести. Некий человек, и заметьте, я не утверждаю, будто он моряк.

— А морские узлы? — прищурилась Рика. Она решила не давать спуску четвёртому сыну Дубового клана за то, что он повернул в свою сторону её саркастическое замечание по поводу женского ума, — вот вы, например, умеете много морских узлов завязывать?

— Самый простой с поворотом концов верёвки меня научил завязывать Фибс ещё в возрасте лет пяти, когда я принялся сам надевать ботинки со шнурками, — ответил Вил, — так что морские узлы — отнюдь не тайна за семью печатями. Кто знает, может, убийцу тоже в детстве научили завязывать шнурки на башмаках самым простым морским узлом?

— Согласна, — кивнула чародейка, — я тоже так делаю, однако, тут я не могу не посетовать на вашу невнимательность при осмотре места происшествия, — она покачала головой, совсем как школьная учительница, огорчённая массой ошибок в сочинении любимого ученика, — проститутка к кровати была привязана совсем не простым узлом. Это был констриктор. Вам о чём-то говорит это название?

— Поскольку констрикторами называют удавов, то, рискну предположить, вы углядели самозатягивающиеся узлы?

— Да, — немного обиделась сообразительности контрагента Рика, — именно так, только я не углядела, а поняла с одного взгляда. Констриктор — самый удобный узел для круглых поверхностей. Он затягивается очень быстро и сильно, достаточно лишь потянуть верёвку.

— Вы открываетесь с неожиданной стороны, Эрика, — чуть приподнял бровь коррехидор, — откуда, если не секрет, столь обширные познания в морском деле. Я, даже при наличии двоих старших братьев, окончивших Морской корпус, не могу похвастаться подобной информированностью.

— Ну, — девушка отвела взгляд, — в Академии магии обязательным условием внеаудиторной деятельности были различные кружки и клубы, кои студенты были обязаны неукоснительно посещать. Атлетические занятия меня никогда не интересовали, наравне с танцами, рукоделием и всякими там лепкой-рисованием. Когда куратор пристала чуть ли не с ножом к горлу, я ткнула пальцем наобум в её дурацкий список и попала на Клуб любителей парусного флота. Там-то и подковалась. Хотя дальше вязания узлов и заучивания названий парусного вооружения дело так и не продвинулось. Хотя нет, однажды на фестивале нас заставили станцевать танец матросов. Вот оттуда и мои знания узлов.

— Понятно, — кивнул Вил, — принимаю ваше возражение и отвечаю на него: убийца мог быть матросом, но мог также, как и вы, узнать о способах завязывания верёвки из книги в библиотеке. Я лично склоняюсь именно ко второму варианту. Мой убийца — человек из общества, но имеющий весьма низкопробные наклонности и вкусы. Он посещает публичные дома, где одна из девиц рискнула обокрасть его. Вполне возможно, она, сама того не подозревая, взяла нечто такое, что было дорого убийце, либо пропажа солидной суммы денег привела к плачевным последствиям. Здесь я ещё не решил, но скорее всего, девица украла что-то ценное — фамильный перстень, браслет, или часы с монограммой, бывшие ценным подарком. Хотя бы от любимого престарелого родственника, который собирается оставить ему наследство, а пропажа подарка способна значительно осложнить отношения.

Рика молча слушала. Пока предположения Вила были логичны и не содержали никаких противоречий. Проститутки обворовывают клиентов? Да, бывает. Случается, что и подсыпают сонный порошок в вино. Мол, напился, где, с кем был? Кто знает!

Принесли еду. Оленина, действительно, оказалась превосходной.

— Таким образом, наш убийца был поставлен перед дилеммой, от разрешения которой, возможно, зависело его будущее. Он запросто мог остаться ни с чем по вине избыточно ретивой и жадной жрицы продажной любви, — Вил налил себе ещё глайса, — тогда ему необходимо найти именно ту девушку, что обслуживала его в роковую ночь. Убийца снимает комнату, причём заметьте, анонимно, щедро оплачивает её и приводит туда ту самую проститутку. Подковавшись в вязании морских узлов, он приступает к добыванию информации. Не исключаю, что сначала он несколько раз ударил её, а потом приступил к пыткам.

— Зачем же тогда он завязал ей рот? — прищурилась чародейка, — как-то не очень похоже на того, кому нужна информация.

— Кроме информации ему ещё нужна была тишина. На крики в прямом смысле, резанной, женщины сбежались бы не только жильцы дома, но весь квартал, — не задумываясь, пояснил Вил, — полагаю, он время от времени вынимал кляп и интересовался, не надумала ли жертва заговорить.

— Почему тогда жертва не отдала ему украденный предмет? Он оказался ей дороже жизни?

— Нет. Просто она уже успела сбыть краденное, и дальнейшая судьба драгоценности ей была неизвестна.

— Допустим, — азартно кивнула чародейка, — а убийца не верил её словам и продолжал своё чёрное дело.

— Именно. В какой-то момент он окончательно понимает, что жертва и правда не может сообщить ему никакой полезной информации, а оставлять её в живых опасно, он наносит последний смертельный удар и покидает дом.

— Даже не попытавшись избавиться от трупа? — картинно удивилась Рика.

— Ему это и не нужно. Комната оплачена на две недели, никаких личных вещей там нет. Когда он туда заходил, как и с кем, никто не видел. Убийце гораздо проще было просто бросить всё, как есть, чем одевать жертву, вытаскивать труп на улицу и ещё где-то прятать, поэтому он просто аккуратно запер дверь и тихонько вышел вон. Благо, в доме для жильцов предусмотрен отдельный выход. Квартира в мансарде всего одна. Этажом ниже живёт торговец, который нередко совершает отлучки. Квартира за номером восемь пустует с Лунного года, оттуда съехал студент, а пока желающих занять его место нет. Так, по крайней мере, мне сообщила госпожа Цубаки. Труп спокойно пролежал неделю, а то и больше. По моей версии убийца ушёл ни с чем, хотя не исключаю, что и нет. Девица сказала, где искать краденое, и тогда удар в сердце был казнью. Как-то так. Теперь ваша очередь. Какими вам видятся события на улице Белых тополей?