Хирургические убийства

Глава 2. В ТЕНИ КЛЕНОВОГО ДВОРЦА

Рика задумалась. Версия четвёртого сына Дубового клана была хороша. Она объясняла многие вещи, и найти в ней противоречия чародейке не удалось (хотя, конечно, очень хотелось бы). Матрос, хорошо владеющий ножом? Возможно, но маловероятно, чтобы такой человек заморочился сложным и анонимным съёмом комнаты. Просто пырнул бы ножом в тёмном переулке. И потом, зачем ему понадобилось оплачивать жильё на две недели, если для задуманного хватило бы пары часов? «Да потому, что убийца не знал, в какой из дней он будет свободен, — подумала девушка, — или, когда его жертва окажется в зоне его досягаемости». Получается, что убийца умён, предусмотрителен и обеспечен — иначе не выбросил бы кругленькую сумму на съём комнаты.

— Моя версия, — проговорила Рика после короткого молчания, — шантаж. Представим себе человека из общества, обеспеченного, с положением, но имеющего, — тут она замялась, подбирая подходящие слова, — особенные пристрастия по части интимных отношений.

Вил не выдержал и прыснул со смеху:

— Любовные похождения младшего Буны в Школе Серого камня произвели на вас неизгладимое впечатление.

— Не считайте меня глупой и неосведомлённой девчонкой, — насупилась чародейка, — не думайте, что до расследования в Каэ-доно я не знала о существовании извращенцев. Так вот, наш убийца вовсе не брыкалка, он интересуется женщинами, но его интерес простирается в такую область, что огласка оного сильно повредила бы его карьере либо напрочь уничтожила бы его репутацию.

— Представил, — кивнул коррехидор, — но не буду углубляться в подробности.

— Жертва воспользовалась его слабостями, реализации коих сама способствовала на практике, решает подзаработать. Может быть ей надоела её профессия, а, возможно, просто прельстилась лёгкими деньгами, одним словом — она озаботилась получением подтверждения слабостей клиента. И получила их.

— Как вы себе это представляете? — приподнял бровь Вил, — пригласила свидетеля прямо в спальню?

— Напрасно иронизируете, — у чародейки был готов ответ, — магография. Достаточно заплатить знакомому, владеющему соответствующей техникой, назвать время и место, оставить приоткрытыми занавески на окне — и готово дело. Целая куча маогорафических карточек, на которых клиент запечатлён пикантном виде.

— Допускаю, — коррехидору версия чародейки начала казаться любопытной, — и что же происходит дальше?

— Девица предлагает выкупить магографии, а в случае отказа обещает переслать их жене, сослуживцам или ещё куда-то, — чародейка неопределённо махнула рукой, она сама не придумала, в каких местах ещё можно предъявить скабрезные картинки с убийцей в главной роли.

— Принимается, — одобрил Вил, — угроза финансовому благополучию, страх перед погубленной репутацией — это может являться мотивом для убийства. Но почему преступник просто не выкупил свой позор. Вы ведь поставили условие в своей версии, что он — человек состоятельный, с положением в обществе.

Чародейка задумалась: действительно, почему?

— Ну, — протянула она, выкраивая себе ещё чуточку времени на обдумывание, — девица запросила слишком много, чтобы убийца мог с лёгкостью расстаться с такой суммой, или он не был уверен в том, что получит все снимки. А может быть, — догадка блеснула неожиданно, — шантаж уже продолжался какое-то время, и жертва, то есть в данном случае преступник, решает покончить с ним. Лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца.

— Да, только ужасный конец выпал на долю проститутки, — заметил коррехидор, — ваша версия логична, обоснована и вправе претендовать на верность. Я читал о случаях, когда шантажист переходил грань разумных требований и был убит.

— Да, а способ убийства продиктован внутренними пристрастиями преступника, кои и послужили причиной шантажа, — закончила она победно.

— Ну что ж, — улыбнулся коррехидор, — наши версии обнародованы, выслушаны и обсуждены. Теперь остаётся лишь дождаться окончания расследования и убедиться, чья версия ближе к истине. После этого победитель получит свой приз.

— А что будет, если окажемся правы оба? — задумчиво проговорила чародейка, — например, сочетание мести и шантажа?

— Тогда мы по очереди исполним желания друг друга, — с самым невинным видом заявил Вилохэд, — ибо самый приятный долг — это долг любви. Одинаковое удовольствие и отдавать его, и взыскивать.

Чародейка хотела было разразиться возмущённой тирадой, но вдруг осознала, что Вил просто подшучивает над ней и наслаждается её реакцией на собственные провокационные заявления, и промолчала, сделав вид, что ей совершенно нет дела до домыслов собеседника.

Утром её в коррехидории ожидало вскрытие вчерашней проститутки. Чародейка порадовалась, что амулеты, поглощающие запах и сохраняющие трупы, сработали на все сто процентов. Запаха не было вовсе. Тщательный осмотр тела и само вскрытие ничего нового не добавили: состояние трупа вступило в стадию «цветущего разложения», поэтому не представлялось возможным определить, подвергалась ли жертва насилию сексуального характера перед смертью или нет. Рика села за стол и принялась писать заключение, стараясь облечь скудные сведения в как можно более научную форму.

Когда она почти закончила, в кабинет коронера заявился парень со знаками различия рядового и, стараясь не глядеть в зелёные глаза чародейки, сообщил ей, что мистрис Таками требуют в кабинет коррехидора Кленфилда.

— Кто эти «требуют» — недовольно бросила девушка, — адъютант Дурада, коррехидор, или оба сразу?

— Его сиятельство граф Окку, — ещё более смущаясь, ответил посланец, — и ещё они велели передать, что дело срочное.

Рика кивнула, усмехнувшись про себя, она подумала, что Вил предположил, что она делает вскрытие и подумал, что упрямая чародейка ни за что не захочет прерывать свою работу.

— Сейчас иду, — заверила чародейка, — допишу только пару слов.

— Господин граф специально указал, чтобы я без вас не возвращался.

— Хорошо, — Рика сняла очки, положила их в маленькую кружевную сумочку и встала из-за стола, — я следую за вами.

Турада окинул чародейку привычно раздражающе-оценивающим взглядом, лениво кивнул и многозначительно сообщил, что его сиятельство ожидают.

«Если только он позвал меня, чтобы получить компанию для чашечки чая, — подумала обозлённая взглядами Турады девушка, — я ему весь чай в помои превращу»!

Но она ошиблась. Видохэд Окку, младший сын Дубового клана даже не думал пить чай. Он с озабоченным видом сидел за своим столом, держа в руках бумагу, по краю которой проблёскивали золотым тиснением кленовые листья. Рика догадалась: коррехидор получил депешу из Кленового дворца.

— Добрый день, — поприветствовал он и положил бумагу, — нас с вами вызывают в Кленовый дворец. Именно вызывают, а не приглашают, если уж быть совершенно точным, — Вил поднял письмо и прочитал: — верховному коррехидору Кленфилда сэру Вилохэду Окку и коронеру его величества мистрис Эрике Таками надлежит без промедления прибыть в королевскую резиденцию.

— И всё? — не поняла Рика, — у них что-то случилось?

— Не знаю. Кроме тех строчек, что я вам прочёл послание содержит личную подпись и печать короля Элиаса. Так что собираемся и в путь.

Кленовый дворец, располагавшийся на самом высоком из кленфилдских холмов, в это время года был особенно красив. Королевские клёны ещё не начали разворачивать свои молодые алые листики, зато ранние сакуры уже расцветали вовсю. Рика пожалела, что надела свой обычный наряд (как посвящённая богу смерти, она придумала его ещё на младших курсах Академии магии), и наряд сей состоял из чёрного платья в материковом стиле с корсетом и шнуровкой, полосатые чулки и башмаки на толстой подошве. Рост чародейки казался ей недостаточно величественным для некромантки, и поэтому каблуки и платформа на обуви были её спасением. Король же предпочитал традиционное артанское платье, по крайней мере для дам, и чародейка вздохнула, предвидя недовольные взгляды и замечания его величества в свой адрес.

Однако ж, опасения потомственной некромантки оказались напрасными, у короля нашлись более важные заботы, нежели внешний вид подчинённых. Король Элиас был мрачнее тучи.

Вил и Рика подошли к столу (его величество принимал коррехидора и чародейку в своём кабинете), соблюдя все необходимые правила дворцового этикета.

— Господа, — проговорил король, попыхивая трубкой (видимо, его невеста — леди Камирэ, ещё не распространила свой запрет на курение на ВЕСЬ дворец), — огорчён и одновременно с этим страшно недоволен твоей работой, дорогой мой кузен Вилли.

Вилохэд опешил. После блистательно проведённого расследования убийства королевского дайнагона количество претензий короля в его адрес значительно сократилось. Напротив, в последнее время, казалось, венценосный родственник изменил своё мнение, и коррехидор перестал всякий раз слышать по своему адресу замечания о собственной никчёмности и напрасно выплачиваемом, отнюдь не копеечном, жаловании из Кленовой казны.

— У нас произошло из ряда вон выходящее происшествие, — продолжал король, — один из моих пажей, И́рвин То́ха — Еловый клан, погиб.

— Несчастный случай? — насторожилась чародейка.

— Если бы! — воскликнул его величество, — Тоха умер, передознувшить наркотиками. Представляете весь ужас моего осознания? Наркотики! И где, в моём дворце! И кто? Мой личный паж!

Повисла неловкая пауза. Вил прекрасно знал, что в такие моменты к королю лучше не соваться, никаких вопросов не задавать и уж точно не лезть со своим собственным мнением. Он бросил предостерегающий взгляд на Рику, но та, хвала богам, припомнила его наставления и скромно опустила глаза, ожидая, когда король соизволить продолжить. И он продолжил:

— Ирвин был таким хорошим мальчиком, я помню его ещё до поступления в Школу Серого камня, — монарх вздохнул, — более того, его отец числится среди моих друзей, и вдруг такое! Куда только смотрит моя служба дневной безопасности и ночного покоя!? — риторически воскликнул он, — вы вообще, чем в данный момент занимаетесь?

— В данный момент у нас на руках труп женщины, убитой с особой жестокостью и цинизмом на улице Белых тополей, — Вил решил доложить о проститутке, чтобы переключить внимание короля.

— Убийца нанёс привязанной жертве десять ранений острым колюще-режущим оружием, девять из которых оказались несмертельными, — поддержала коррехидора Рика, — я предполагаю, что убийца воспользовался небольшим кухонным ножом для разделки мелкой рыбы. Хотя труп я получила уже в достаточно сильной стадии разложения, порезы весьма характерны. Да и длины аджикири как раз хватит, чтобы нанести удар в сердце.

— Что за женщина? — спросил, нахмурившись, король.

— Мы пока не выяснили личности убитой, — проговорил Вил, — предположительно она оказывала услуги интимного характера.

— Проститутка?

— Весьма похоже, — подтвердила чародейка, — её одежда, волосы, выкрашенные в неестественный цвет, а также яркая губная помада и маникюр недвусмысленно говорят о профессиональной принадлежности жертвы.

— Прелестно! — воскликнул король с таким видом, что не оставалось никаких сомнений, что он чертовски недоволен, — значит, ум и время коррехидора занимает убийство публичной девки?

— Ну, это тоже противоправное деяние, — уклончиво ответил Вил, — в Артании все граждане имеют равные права на защиту государства.

— Надеюсь, ты, Вилли, не собираешься таскать невесту Дубового клана по борделям и иным злачным местам столицы?

— Если на то будет служебная необходимость…

— Так вот, дорогой кузен, — проговорил король обманчиво-спокойным голосом, — я повелеваю передать расследование убийства проститутки кому-нибудь, кто пониже в чинах. Хотя бы этому, как его, Меллоуну. А вы займётесь выяснением всех обстоятельств трагической смерти Ирвина Тохо. Необходимо выяснить, какими путями наркотики попадают в Кленовый дворец, пресечь это безобразие и по всей строгости закона покарать виновных.

— Для начала, ваше величество, — чародейка подумала, что самое время выяснить все привходящие обстоятельства, — мне нужно осмотреть труп, произвести вскрытие и доподлинно установить причину смерти.

— Чей труп, позвольте полюбопытствовать, именно труп вы горите желанием осмотреть? — прищурился монарх, — вы недостаточно насмотрелись на вашу проститутку?

— Труп пажа вашего величества Ирвина Тохи, если я, конечно, правильно запомнила его имя, — скромно заявила чародейка. Ей уже довелось испытать на себе тяжёлый характер его величества, не терпевшего иронии от подданных.

— Отказано, — последовал ответ.

— Как отказано? Почему? Ведь умер человек молодой, который, насколько я понимаю, ничем не болел, — принялась перечислять Рика, — смерть его была внезапной. В таких случаях регламент предписывает обязательное вскрытие в целях выяснения причины данной смерти.

— В таких случаях — возможно, — кривая улыбка чуть тронула губы короля, — для того, чтобы произвести вскрытие древесно-рождённого лорда требуется согласие клана. А Еловый клан в лице лорда Тохи уже недвусмысленно выразил свой категорический отказ. Так что, мой дорогой коронер, вам придётся обходиться свидетельскими показаниями.

Сказать, что чародейка не была шокирована последним заявлением артанского монарха — было не сказать ничего. Она даже не подозревала, что родственники просто так, по собственному желанию могут взять и запретить производить вскрытие умершего при весьма подозрительных обстоятельствах человека.

— Позвольте мне спросить, ваше величество, — вежливо проговорила Рика, когда у неё в голове уложилась перспектива, если можно так выразиться, заочного расследования, — кто констатировал саму смерть и установил её причину?

— Мой лейб-медик — доктор Нода, — ответил король, — надеюсь, он сможет удовлетворить ваше любопытство и ответить на все интересующие вас вопросы.

— Я понял, сир, — Вилохэд глазами незаметно показал чародейке, что пора уходить, — позвольте нам незамедлительно приступить к проведению расследования?

— Давай, Вилли, не подведи меня, — его величество сделал отпускающий жест рукой, — выясни, какая сволочь распространяет дурь среди моих пажей, и пресеки сии безобразия на корню. В плане свободы действий можешь ни о чём не беспокоиться. Право непреднамеренного убийства для древесно-рождённых никто не отменял. Ты меня понял? — со значением проговорил он, и взгляд больших выразительных глаз короля остановился на коррехидоре.

— Да, я всё понял, сир, — Вил поклонился и вышел вон.

— О чём это он? — заглянула в лицо спутника чародейка и заметила мрачное выражение.

— Вы не п? Его величество дал мне карт-бланш, полное право убить виновного по своему произволу, либо через вызов на дуэль. Иной раз умение хорошо стрелять может сослужить тебе же дурную службу. В целом всё не особо хорошо. Получается, король подозревает того, кого не получится просто так отдать под суд, и по этой причине я получил завуалированный приказ ликвидировать виновного.

— И что вы намереваетесь делать?

— Пока ничего, — пожал плечами коррехидор, — по крайней мере, пока не узнаю имя виновника. Не факт, что им окажется знатный человек. Если нет, то вопрос решается сам собой, и выступать в роли правой руки богов мне не придётся, — он мотнул головой, и его слегка отросшие волосы упали на лоб, — давайте начнём с доктора Ноды. По опыту общения в охотничьем замке он показался мне весьма неглупым человеком и хорошим специалистом. Посмотрим, что он скажет по поводу смерти пажа. Потом побеседуем с другими пажами. Со слов короля я понял, что в Еловом клане нам делать нечего, так что выяснять подробности жизни покойного нам придётся самим. Да и вряд ли родственники были в курсе пагубных пристрастий младшего Тохи.

Доктор Нода встретил их по-приятельски, слоно старых добрых знакомых: предложил кофе и крекеры. От угощения Вил вежливо, но весьма решительно отказался.

— Естественно, господин коррехидор, вы можете не утруждать себя объяснениями, по какому поводу вы посетили мою скромную обитель, — заявил он, и нимало не смутившись, налил себе кофе из закопчённого кофейника, который по виду являлся ровесником самого доктора, — вас сюда привела смерть господина Тохи.

— Верно, — подтвердил Вил, — что вы можете сказать по этому поводу.

— По этому поводу у меня есть много чего сказать, только большинство слов, что просятся на язык, я поостерегусь произносить в обществе дамы, — Нода привычно взъерошил свою шевелюру, которая и без этого находилась в беспорядке, — но, если отставить в сторону моё мнение по поводу молодых идиотов, имеющих нехорошую привычку тащить в рот всяческую гадость без разбора, скажу вот что. Вызвали меня вчера часов около десяти. Ирвин Тохи не был на завтраке и не явился на работу в свою смену. У них смена по четыре человека через день. Трое пажей отправились в комнату Ирвина, и, когда никто не ответил на стук, просто вошли в его спальню.

— У пажей отдельные спальни? — удивилась чародейка, — условия просто мечта. В Академии магии даже аспиранты живут по двое в комнате.

— Что вы хотите! — махнул рукой доктор, сделав большой глоток кофе, — они же все отпрыски самых знатных семей Артании, титулы, наследственная служба при дворе и всё такое. И обнаружили они своего приятеля уже остывшим. Понятное дело, шум подняли, с одним особо чувствительным, вообще истерика сделалась. Я еле-еле его в чувства привёл. Пришлось по сиятельной мордахе пару пощёчин отвесить, а потом уж и полстакана коньяка сделали своё дело: зубами стучать уже на третьем глотке перестал, допил и из комнаты своим ходом вышел. Работал он потом, или его величество пожалел страдальца, я не знаю. Передо мной наш покойник лежал.

Доктор Нода сделал паузу, даже глаза прикрыл, как человек старающийся во всех подробностях припомнить минувшее событие.

— Я ж понимаю, что к самому виновнику торжества вас и на милю не подпустят, — усмехнулся он, — сталкивался уже, знаю, как некоторые древесно-рождённые ко вскрытию относятся. Так что постараюсь доложить во всех подробностях, а, если понадобится, копию заключения о смерти вам в коррехидорию пришлю, — Вил кивнул, давая понять, что эта самая копия лишней в их расследовании не будет, — не стану ходит вокруг да около, скажу сразу: парень передознулся наркотиками. Он лежал лицом вниз около стола, на котором стояла изрядно опустевшая бутылка коньяка. Одна бумажка из-под порошка, что Тохи успел употребить валялась на полу, а вот вторая (или уже не знаю, какая по счёту за тот вечер порция) оказалась смертельной. Он даже не смог проглотить её до конца.

— Причина смерти не вызвала у вас никаких сомнений? — спросила Рика, вооружившись блокнотом.

— Ни малейших, — без колебаний ответил доктор, — зрачки у парня были размером с радужную оболочку, кожа синюшная, какая бывает при отказе сердца, а сам характер и расположение трупных пятен были весьма характерны. Добавьте к этому множественные внутрикожные экхимозы.

— Это точечные кровоизлияния, навроде синяков, — поспешила объяснить чародейка, увидев непонимающий взгляд Вилохэда, — согласна, — это уже относилось к доктору, — экхимозы — вполне характерное явление при смерти от передозировки наркотиков. Они возникают…

— Эрика, я понял, о чём говорит доктор Нода, — остановил чародейку Вил, — подробности излишни.

— Отличная подготовка, коронер, — похвалил доктор, одарив Рику одобрительным взглядом поверх очков, — в ротовой полости и носовых ходах обильные пенистые выделения. Я определил отёк лёгких и остановку сердца. Полагаю, для Тохи вчера последняя доза оказалась далеко не первой, извините за невольный каламбур. Парень уже закинулся чем-то часа два назад, затем вернулся в свою комнату, отдал должное коньяку, после чего его потянуло на продолжение банкета. У него с собой было два пакетика. Один он принял — бумажка валялась на полу, а второй не успел. Организм буквально запротестовал, и, собственно, протест этот выразился в отказе органов дыхания и остановке сердца. Таким образом королевский паж нашёл свой бесславный конец. Для семьи я, естественно, я написал благопристойное заключение, в котором указал смерть по причине острой сердечной недостаточности.

Рика осмысляла услышанное. Картина смерти, описанная доктором Нодой, полностью соответствовала её представлениям о том, что случается с людьми, злоупотребляющими различными запрещёнными в Артании препаратами.

— А что именно принимал Тохи? — спросила она.

— Вот тут-то, господа офицеры Королевской службы, и начинается самое интересное, — доктор в очередной раз попытался пригладить свои вихры, — сначала я подумал, что желтоватый порошок, добрая половина которого осталась в бумажке, — вытяжка из листьев кустарника, произрастающего на Южных островах, и известного в Артании как веселильный куст. Но нет, ничего похожего. Я сделал анализ и не выяснил ровным счётом ничего, кроме того, что субстанция несёт в себе следы, как это ни странно, углеводородов. Точнее определить состав мне не удалось.

— У вас остались образцы? — Рика записала мнение Ноды в свой блокнот.

— Естественно, — кивнул тот, — охотно передам их в ваше распоряжение. Может быть, здесь не помешает квалификация чародея.

Вил внимательно слушал разговор двух специалистов и старался составить собственное представление о произошедшем, но мысли его параллельно двигались и в ином направлении: он размышлял, что для начала нужно осмотреть комнату погибшего и побеседовать с коллегами. Наверняка у парня были приятели или даже друзья среди пажей. Они-то точно должны были знать о пристрастиях младшего сына Елового клана.

Пажи проживали в западном крыле дворца на втором этаже, куда их любезно проводили по приказу его величества Элиаса.

— Здесь жилые комнаты, — тоном продавца недвижимости, расхваливающего товар, проговорил слуга в безукоризненно отглаженной форме, — живут юноши по одному в комнате, а кухня, туалет и ванная комната у них общая.

— Которая дверь ведёт в комнату господина Тохи? — поинтересовался коррехидор, оглядывая совершенно одинаковые двери в коридоре.

Слуга указал нужную дверь и замер в двух шагах.

— Благодарю вас, — бросил Вил на пороге, — вы свободны.

— Может быть, вашему сиятельству понадобиться какая-нибудь дополнительная информация, — вытянулся в струнку парень, — или услуги. Я готов.

— Благодарю вас, — уже с нотками угрозы повторил коррехидор. Ему было ясно, что слуга сгорает от любопытства и жаждет хотя бы одним глазком заглянуть в комнату внезапно умершего пажа. Но такой возможности предоставлять ему никто не собирался.

Под суровым взглядом карих глаз слуга почтительно поклонился и скорым шагом припустил по коридору.

Комната пажа его величества оказалась аккуратно прибранной, с нишей для кровати, небольшим, но вполне вместительным шкафом, низким чайным столиком посередине и неуместной парой кресел в материковом стиле, а также у стены примостился шкафчик для посуды и продуктов. У входа обнаружилась вешалка для одежды с небрежно наброшенным пиджаком. Окно затеняли шторы из бамбука. На книжной полке помимо пары-тройки книг и стопки журналов стояла магоргафическая карточка выпускника Школы Серого камня. Тохи был симпатичным, со светлыми (как у большинства членов Елового клана) волосами и широким улыбчивым ртом.

На чайном столике продолжала стоять наполовину пустая бутылка дорогого коньяка, валялись шкурки от мандарина, а рядом Рика обнаружила то, о чём упоминал доктор Нода — небольшой пакетик, вернее будет даже сказать, бумажка прямоугольной формы, в какие обыкновенно аптекари упаковывают свои порошки. Бумага производила впечатление пропитанной каким-то составом, чтобы избежать случайного намокания содержимого. Крупинки желтоватого цвета прилепились на сгибе, а с внешней стороны стояла небрежная печать чёрного цвета со стилизованным непонятным цветком и какими-то цифрами.

— Вам о чём-то говорят печать и цифры? — спросила чародейка, подавая спутнику упаковку.

Вил внимательно осмотрел бумажку со всех сторон и покачал головой.

— Нет, ничего подобного в жизни не видел. Полагаю, печать и цифры нанёс либо производитель дури, либо тот, кто продавал это с позволенья сказать снадобье. Что-то ещё привлекло ваше внимание?

Чародейка окинула взглядом комнату и ничего значительного не заметила. Постель никто не расстилал и в этой самой постели не спал, форменная одежда пажа висела на вешалке-плечиках прямо на крюке в стене, ботинки кое-как сброшены у двери (видимо их владелец в свой последний раз возвратился здорово навеселе), а домашние тапочки остались валяться там, где свалились с ног пажа, когда тело выносили из комнаты. В шкафу тоже ничего интересного не обнаружилось: обычные вещи, сложенные или повешенные обычным образом. Внизу пряталась родная сестра бутылки со стола, видимо Тохи покупал спиртное с запасом. На подоконнике — пепельница с раздавленными окурками папирос, сгоревшими спичками и чёрно-фиолетовой смятой упаковкой от этих самых спичек. Чародейка усмехнулась: парень курил в окно, пытаясь скрыть от окружающих свою привычку и уменьшить запах табака в комнате. Почти наверняка пажам курить строго запрещалось. Эту версию подтверждал одеколон с ядрёным запахом и освежитель для рта в уголке подоконника.

— На первый взгляд в бытовой жизни Ирвина Тохи я не нахожу ничего подозрительного, — проговорила чародейка, — ну курил, любил приложиться к бутылке дорогого спиртного, и всё.

— Мне вот интересно, — Вил тоже поглядел на пепельницу и освежитель для полости рта, — паж вчера впервые решил побаловаться наркотиками или нет?

— С уверенностью заявляю, что нет, — сказала чародейка, — положив на место пару журналов с красотками, — к такому плачевному итогу приходят те, кто уже какое-то время употребляет препараты, а вчера ему показалось мало, и он решил добрать пару доз дома. Видите ли, Вил, со временем организм человека приспосабливается, ему требуется всё больше и больше, и в какой-то момент вещества просто убивают его.

— Нам остаётся лишь выяснить, кто снабдил Тохи наркотиками, и найдутся ли ещё в Кленовом дворце любители острых ощущений, — резюмировал коррехидор.

Появился доктор со вторым пакетиком, тщательно упакованным и запечатанным.

— Да, — ответил он на вопрос чародейки о печати и цифрах, — на моём тоже такое имеется. Но что это, зачем и какой смысл в цветке и цифрах, я не знаю. Никогда в прежде не сталкивался ни с чем подобным.

Рика сравнила пакетики, и оказалось, что цифры совершенно идентичны: 0347.

— Это не может являться датой, — рассуждал вслух Вил, — допустим, 03 — это номер месяца, но ни в одном месяце года нет сорока семи дней. Адрес? Первые цифры — номер дома, а вторые — квартира?

— Зачем? — включился в обсуждение врач, — я бы скорее предположил, что в цифрах зашифрованы номер партии и месяц изготовления, а цветок — какой-то фирменный знак производителя. Эдакая бравада, мол, мы настолько уверены в собственной безнаказанности, что ставим личное клеймо на наш товар.

— Возможно, возможно, — задумчиво проговорил коррехидор, — если так, то как бы не борёкудан. Слишком уж демонстративно, словно заявление о себе, эдакий вызов обществу.

— Никогда не пересекался с организованной преступностью, — покачал головой доктор Нода, — правда, в газетах читал о них. Но чтоб прямо в королевском дворце!

— Скорее уж в тени Кленового дворца, — усмехнулась чародейка, — всё самое неприглядное всегда норовит спрятаться в тени.

Доктор откланялся и ушёл, а коррехидор и Рика пошли беседовать с пажами. Вил прихватил с полки магографию, вдруг пригодится при расследовании.

Почти все комнаты к их глубокому сожалению оказались пусты, только непосредственный сосед умершего читал какую-то книгу, закинув ноги на спинку кровати. При виде непрошенных гостей, что вошли после его небрежного брошенного позволения, черноволосый парень даже ухом не повёл, только вопросительно вскинул густую бровь:

— Чего надо? — без особой приязни поинтересовался он у непрошенных гостей.

— Поговорить, — спокойно ответил Вил, походя скинув ноги пажа со спинки кровати, и уселся в кресло, — потрудитесь принять вертикальное положение, когда вас посетил четвёртый сын Дубового клана, верховный коррехидор Кленфилда граф Вилохэд Окку.

Перечисление титулов и должностей произвело волшебное впечатление: парень, свысока поглядывающий на неожиданных визитёров, вскочил, спрятал за спину карманное издание, чародейка успела узнать в нём нашумевший в зимнем сезоне бульварный роман со скандальной репутацией, против продажи которого протестовали многие добропорядочные матери семейств. Там описывались весьма фривольные приключения девушки-аптекаря в гареме императора Делящей небо.

— Простите, милорд, — вежливый поклон, в котором чувствовалась вышколенность королевского пажа, — моя увлечённость чтением сыграла со мной злую шутку.

— Извинения дарованы, — серьёзно сообщил Вил, — представьтесь.

— Ро́би Сава́ра, Кипарисовый клан, — проговорил парень, — паж его королевского величества Элиаса, чем могу быть полезен вашему сиятельству?

— Расскажи об Ирвине Тохи, — велел коррехидор.

Савара на долю мгновения отвёл глаза, потом взгляд честных серых глаз возвратился на лицо коррехидора, и он проговорил:

— Ирвин ни с кем в Кленовом дворце особо тесно не общался, — глубокий вздох, — он метил выше, говаривал, мол, станет совершеннолетним, а там и должность младшего советника не за горами. Не то, что мы, олухи. Нам светит до седых волос в пажах проходить.

— Выходит, у Тохи были амбиции!? — удивился Вил.

— Ещё какие. Он, когда выпьет (чего уж греха таить, вы ведь тоже молодым были!) — на это двадцатишестилетний граф Окку только хмыкнул, — мы тут все иногда к бутылке прикладываемся. Так вот, Ирвин в такие моменты о выгодной женитьбе любил порассуждать. Утверждал, что удачный брак с девицей из влиятельного клана ещё больше его по служебной лестнице продвинуть сможет. Что мужик с головой и связями (а у себя в достоинствах он числил и первое, и второе) завсегда любую девицу очаровать сумеет.

Рика подошла к Вилу и шепнула на ухо:

— Не вяжется как-то образ строящего далеко идущие планы карьериста с запихиванием в себя всякой всячины, от которой случается отёк лёгких и остановка сердца.

Вил продолжал беседу с любителем низкопробной литературы.

— А какие интересы были у господина Тохи помимо мечтаний о само собой сваливающейся на голову успешной жизни? С кем он приятельствовал? Куда любил ходить в свободное время? Успел ли обзавестись пассией?

— Близко он ни с кем из наших не сходился, — уверенно заявил паж, — а приятельствовал более других он, пожалуй, с вашим покорным слугой, — он чуть наклонил голову в полупоклоне, — Ирвин считал наш клан равным своему. С остальными парнями держался заносчиво, а Ду́бби из клана Рябины вообще задирал и унижал при каждом удобном случае. Клан обедневший, давным-дано утративший былое величие и влияние, к тому же, сам Дубби — из пажей самый младший, едва пятнадцать сравнялось. Его родичи не могут оплатить хорошую школу, вот и отдали парня во дворцовую службу.

— Что вы можете сказать по поводу вчерашнего вечера и ночи? — вмешалась в разговор Рика. Чародейка уже составила представление о сволочном характере покойного и надеялась прояснить ситуацию с его связями внутри и вне дворца.

— Вы о трагической кончине бедного, бедного Ирвина? — с приличествующим случаю, но несколько наигранным, трагизмом воскликнул Савара, — если бы он только позвал на помощь! Если бы кто-нибудь оказался рядом…

— Мне надоело ваше представление, Савара, — скривился коррехидор, — я ни за что не поверю, будто бы ваш приятель крепко подсел на вещества, которые специалисты именуют наркотиками, а любители — дурью, при этом вы ничего не подозревали ни сном, ни духом! Довольно. Или вы станете честно отвечать на наши вопросы, или…, — он выдержал многозначительную паузу, — мы с вами станем беседовать в ином месте и в иное время. Ваши обтекаемые и абсолютно пустые ответы я расцениваю как препятствование следствию, посему могу приказать взять вас под стражу и доставить в коррехидорию, где имеются вполне себе уютные камеры для временного содержания заключённых.

— Наши остроумцы именуют их «зверинцем», — не преминула ввернуть Рика, — не думаю, что пребывание там поспособствует карьере в Кленовом дворце.

Паж опустил глаза и сцепил руки за спиной. Рике было отлично видно, как сильно побелели костяшки пальцев парня.

— Ну, хорошо, я знал.

— Что именно?

— То, что Ирвин, то есть господин Тохи, питает некоторую слабость к …, — он замялся, — к веществам. Иногда он предпочитал курительные смеси, иногда бадяжил что-то с алкоголем, но в последнее время в сферу его интересов попало нечто совершенно иное.

— Объяснитесь, что значит «иное»? — спросила Рика.

— Отвечайте, Савара, — сказал Вилохэд, перехватив ироничный взгляд пажа в сторону чародейки, по своему обыкновению нарядившейся, словно горничная в трауре, — перед вами — коронер его королевского величества Эрика Таками. Она имеет такие же полномочия, как и я.

Савара кивнул и сказал:

— Не так давно Ирвин заявил, что все эти листья веселильного куста и сок бесцветного мака — просто детские игрушки, что их употребляют слабаки или нищие духом. Да, да, он так и сказал: «нищие духом». Для истинных ценителей духовной свободы существует кое-что получше.

— Он пояснил, о чём идёт речь?

— Нет, — покачал головой паж, — и вообще потом ни о чём таком даже не упоминал, а я, по честности сказать, и не интересовался. Мало ли на свете всякой гадости наизобретали. Сам не употребляю, да и другим не советую.

— Вам не бросились в глаза какие-нибудь изменения в характере, поведении или личности вашего приятеля?

Паж задумался, даже позволил себе качнуться с пяток на носки, потом ответил:

— Пока вы не спросили, я не концентрировался на этом вопросе, но вот теперь, — он кивнул, словно поддакивая своим мыслям, — изменения были. Исподволь, не такие, чтоб прямо сразу в глаза бросались, но всё же были. Ирвин стал одновременно и более замкнуто-отстранённым, и чрезмерно оживлённым: начинал громким голосом вещать на самые разные темы, смеяться, пускался в рассказы о каких-то, как мне казалось, вымышленных любовных победах. Утверждал, что его почтила своим вниманием одна взрослая опытная дама высокого положения при Кленовой короне. Но внезапно такое веселье и активность сменяли периоды апатии и полнейшего безразличия к происходящему. Мой приятель становился сонным и вялым, практически не общался, отделываясь общими фразами, прозрачно намекая, будто бы его усталость вызвана любовной лихорадкой. В такие дни он мог проспать чуть ли не сутки.

— Вполне типично для любителя порошка из листьев веселильного куста, — прошептала чародейка Вилу, — перемены настроения, возбуждение, избыточная энергия.

— Только доктор определил вовсе не то, что вызывает подобные симптомы, — также шёпотом ответил коррехидор, — он говорил что-то про нефтепродукты.

— А ещё, — привлёк их внимание Савара, — на прошлой неделе Ирвин на боль в голе жаловался. Покашливал, будто першило постоянно.

— Ирвин рассказывал вам, где он бывал в городе? — спросил коррехидор, переглянувшись с чародейкой, которая многозначительно прикрыла глаза, подтверждая, что першащее или больное горло согласуется с тем, что покойный паж закидывал снадобье себе в рот.

— Могу я сесть? — попросил Савара и, воспользовавшись разрешением бухнулся на кровать, — по поводу отлучек в город он всегда отмалчивался, однажды обмолвился, когда кто-то из молодёжи об игорных домах рассуждал. Тохи тогда и заявил, что в обычных казино ровным счётом ничего интересного нет, а вот настоящие мужчины, знающие толк в удовольствиях, предпочитают закрытые заведения.

— И при этом он, естественно, говорил не о королевском мужском клубе «Красные и зелёные клёны», — усмехнулся коррехидор.

— Да, — серьёзно подтвердил собеседник, — с его слов выходило, что не то, что — попасть, узнать о его существовании не каждый может. А «Клёны» — самый престижный клуб в столице. Тохи со всем его гонором и козырянием принадлежностью к Еловому клану туда и на порог не пустят.

— Спасибо, — Вилохэд поднялся, — Савара, вы нам помогли. Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя рассчитывает на ваше молчание. Не стоит обсуждать нашу беседу ни в кругу друзей, ни в семье.

— Милорд, — обижено воскликнул паж, — я — древесно-рождённый! Нет нужды напоминать мне о моём долге перед Кленовой короной.

— Что скажете? — Рика снизу вверх заглянула в лицо коррехидора.

— Пока ничего нового, и вряд ли нам удастся узнать что-то ещё от остальных пажей.

— А мне вот в голову залетела шальная мыслишка о мети обиженного сослуживца, — как бы небрежно заметила чародейка, радуясь в душе, что опередила четвёртого сына Дубового клана.

— Вы о несчастном рябиновом Дубби?

— Да, — подтвердила девушка. Досадно, что Вил тоже запомнил имя, — и иронию, что я расслышала в вашем вопросе мне кажется неуместной. Смотрите: Дубби постоянно подвергается насмешкам, а иногда и откровенным унижениям со стороны старшего и более знатного товарища. Противопоставить ему прямую силу он не может. Младше, слабее, старшие пажи, либо открыто принимают сторону его обидчика, либо предпочитают оставаться зрителями. Униженный парень прознаёт, что его главный гонитель не чужд разного рода веществ.

— Каким, интересно знать образом?

— Случайно увидев, как тот закидывается порошком на службе, — пожала плечами Рика, — или намеренно следит за Тохи в надежде выведать какие-нибудь позорные тайны последнего. И в голове Дубби зреет план мести: он тайком прокрадывается в комнату своего врага и подменяет безобидный порошок адской алхимической смесью. Напрасно вы столь скептически улыбаетесь, есть немало ядов, что вызывают похожую картину смерти.

— Неужели вы столь заинтересованы в исполнении мною своего желания? — вскинул бровь Вил, — довольно будет просто попросить своего жениха, и всё, что у меня есть в распоряжении, будет к вашим услугам.

— Допустимо ли называть младшего сына Дубового клана дураком? — насупилась Рика.

— Для некоторых особ допустимо, но нежелательно.

— Я просто рассматриваю все возможные варианты, — пристальный взгляд карих глаз немного смущал и заставлял чувствовать себя не в своей тарелке, — отомстить обидчику посредством его слабостей — не такая уж редкость.

— Да, но не в пятнадцать лет, — возразил Вил, — и потом слишком много «если»: если узнал, если знает алхимию (без хорошего образования, заметьте!), если сумел проникнуть в комнату, если нашёл заначку, если заменил, если Тохи не заметил… Вас не смущает чудовищно большое количество условностей? — чародейка промолчала, — из вашей версии вырисовывается буквально какой-то гений преступного мира в отроческие годы: он вездесущ, неуловим, способен проникать в запертые комнаты, отыскивать спрятанное и подменять содержимое. Уж не снабдила ли вас ваша очаровательная соседка новым детективным романом?

— Нет, не снабдила, — отрезала Рика, — я вообще не читаю ни любовных романов, ни детективов.

— Интересно, а что вы читаете?

— Справочник по криминалистике.

Вил захохотал. Они препирались как раз неподалёку от комнаты Тохи. К их удивлению, дверь отворилась, и оттуда вышел лакей с передвижной тележкой, на которой грудой лежали разные вещи. Коррехидор вытащил свой амулет в виде золотого кленового листа с проблёскивающими драгоценными камнями и поинтересовался у слуги, что именно он делает. Тот выпучил глаза на амулет, сробел и, теребя рукав лежащего сверху кашемирового зимнего пальто, ответил:

— Дык, я, это, приказание выполняю. Ведь господин Тохи преставился, вот его родные и велели все евойные вещи собрать и им отправить. Мне сказали пойти сюда, сложить барахло и вниз отвести. Тама запишут, упакуют и Еловому клану передадут.

— Вы видели это пальто? — спросил чародейку Вил.

— Видела, оно в шкафу висело.

— Карманы проверили?

— Зачем? — пожала Рика плечами, — на улице потеплело, ни один нормальный человек в такой одежде гулять не пойдёт. Если Ирвин Тохи и надевал зимнее пальто, то, как минимум, случилось это недели три-четыре назад. Вчера он вообще в пиджаке выходил, пиджак на вешалке у двери висел. В карманах кроме бумажника и носового платка ничего не было.

— Я проверю пальто, — заявил коррехидор потерянному слуге, — вдруг что-то осталось забытое.

Вилохэд запустил руку в правый карман. Но карман к его великому сожалению оказался пуст. Во втором кармане обнаружились забытые мелкие деньги и дырка. Подкладка слегка разошлась по шву. Когда коррехидор рассматривал прореху, в глубине кашемировых просторов пальто что-то утробно звякнуло. Видимо, часть мелочи завалилась за подкладку. На свет божий оттуда были извлечены несколько монет и смятых купонов по двести ригов.

— Видите? — он победно продемонстрировал находку спутнице, — начало положено. Какая-никакая отправная точка у нас имеется.

Слуга пытался издалека безуспешно разглядеть то, что было в руках у Вилохэда, но был отправлен по своим делам. Чародейка взяла в руки купоны. Коричневатые бумажки ей ровным счётом ничего не сказали: какие-то билетики с нарисованными оскаленными мордами собак, цифрами и странным названием «Нет вредителям!».

— Не понимаю, что это за билетики и куда? Неужели наш наркоман посещал просветительские лекции, да ещё платил за это по двести ригов?

— О, Эрика, — засмеялся коррехидор, — Ирвин Тохи платил означенную сумму вовсе не за лекции о борьбе с вредителями, и у вас в руках отнюдь не билетики. Это букмекерские купоны, проще говоря, ставки на травле крыс собаками.

— Неужто кто-то готов платить за подобное зрелище?

— Представьте, да. В Кленфилде сыщется несколько подобных заведений. Оттуда и начнём, — коррехидор убрал вещественные доказательства, — надеюсь, кто-то видел нашего красавца и запомнил. Магографическая карточка нам в этом очень поможет. Будем идти по следу.