Хирургические убийства

Глава 6. ОХОТНИКИ НА ВАМПИРОВ

Тремя днями ранее.

Адъютант его сиятельства графа Окку верховного коррехидора Кленфилда, Тимоти Турада сидел за своим столом и не сводил глаз с сокровища. Этим самым сокровищем, долженствующим кардинально изменить жизнь Тимоти, была тоненькая папка с несколькими документами, которую его начальник сегодняшним утром небрежно кинул ему на стол со словами: «Проведите расследование, Турада, и напишите подробный отчёт».

Наконец-то! наконец-то семёрка капризных богов удачи оборотила свой взор на него. Тураде, отпраздновавшему в январе свой двадцать третий день рождения, было не на что жаловаться: природа одарила хорошим происхождением, сообразительностью и предприимчивостью, и это всё, не беря в расчёт его импозантной внешности. Как представитель большинства родов Дубового клана Тимоти Турада был довольно высок, темноволос, а лицо его отличала правильность и гармоничность мужественных черт, которую только подчёркивала привычка адъютанта собирать длинные волосы в низкий хвост. Он подглядел такую причёску на старых фамильных портретах и решил сделать её своей отличительной чертой. В коррехидорию Турада попал по протекции дяди, что был на короткой ноге с сэром Гевином и отрекомендовал племянника как «толкового сорванца, обладающего отличным почерком и умеющего прекрасно заваривать чай». Скорее всего, глава Дубового клана посмеялся над списком достоинств претендента, но всё же велел сыну принять Тураду на службу в качестве личного секретаря с обязанностями адъютанта, чином портупей-поручика и соответствующим денежным содержанием.

Это было совсем неплохо, но Тимми мечтал об ином. Зачитываясь бульварными детективами, коих в достатке выпускалось в столице, парень жаждал лично участвовать в сногсшибательных приключениях, противостояниях ума и отваги с изощрёнными представителями преступного и потустороннего миров, и, естественно, с блеском выходить из самых безнадёжных ситуаций. Однако ж, его начальник — этот напыщенный красавец в безукоризненном костюме, никогда, ни на единое мгновенье, не видел в Тураде талантливого детектива. А то, что он, несомненно, этим самым детективным талантом обладает в полной мере, сам Турада ни на секунду не сомневался. Ему же удалось в Школе Серого камня найти похищенную перед соревнованиями по конкуру куртку его одноклассника. Когда все другие парни растерялись и побежали к преподавателю с жалобными стенаниями, именно он, Тимоти Турада, сохранил самообладание и вычислил, где могли соперники припрятать форму претендента на золотой кубок. И его догадка блестяще оправдалась, куртка была найдена, Школа Серого камня в очередной раз завоевала национальный кубок, а самого виновника торжества принялись называть Тимми-сыщиком.

И вот уже восемь месяцев портупей-поручик Турада заваривает чай, отваживает посетителей, клеит конверты, ибо покупные конверты, по мнению четвёртого сына Дубового клана легко вскрыть, да переписывает каллиграфическим почерком различные отчёты, предписания, регламенты и прочие документы, которым конца-края не видать.

Он открыл папку. Дело об убийстве! Великолепно, самое то, чтобы как следует показать свои способности. Тимми однажды попытался предложить свои услуги в качестве мозгового центра Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя, но коррехидор удостоил его такого уничижительного взгляда, что без слов стал ясен пункт назначения, куда ему, Тураде, следовало отправиться под ручку со своим предложением.

Парень жадно принялся изучать документы, коих было совсем мало. Написанные мелкими, похожими на расползающихся насекомых, буквами заключение о смерти и протокол вскрытия, конечно же, принадлежали руке Занозы в заднице — госпоже чародейке. Осмотр места происшествия и протоколы опроса, а их обнаружилось ровно два, писал сержант Меллоун. И всё. «Настоящему детективу, — подумал, тонко улыбнувшись, Турада, — и этого более, чем достаточно. Вы, господин граф, будете удивлены, на что способен мозг, буквально самими богами предназначенный для распутывания самых невероятных преступных комбинаций. И тогда вам станет стыдно держать меня за роли переписчика и чайного распорядителя».

Окрылённый такими радужными перспективами, Турада принялся изучать документы, водрузив на нос пенсне, которое, как он считал, придавало его лицу должную солидность, а высказываемым мнениям — вес. Из бумаг выходило, что на улице Белых тополей обнаружился прорыв демонической сущности, которая умертвила неизвестную женщину. Установить личность убиенной не удалось. «По всей видимости, не больно-то и старались», — усмехнулся Турада, и продолжил читать. Выезжал на место происшествия Меллоун, а затем прибыли полковник Окку и коронер его королевского величества Эрика Таками. И, естественно, они никаких следов присутствия потусторонних сил не нашли. Все описанные странности чародейка объясняла естественными причинами разложения трупа убитой женщины, размытого дождевой водой из прохудившейся крыши. Бытовое убийство? Посмотрим. Турада хорошо поставленным голосом, потребовал от дежурного немедленно позвать сержанта Меллоуна.

После неудачной попытки сдать экзамен на детектива, коей руководил по доброте душевной сам Турада, а сержант же проявил непозволительную леность и глубокое нежелание усердно работать, их отношения несколько охладели. Поэтому, наверное, сержант Меллоун не особо торопился подойти в приёмную коррехидора. Тимми уже успел трижды прочитать документы и выписать себе в блокнот некоторые вопросы и несоответствия, которые буквально бросались в глаза.

— Звали? — Меллонун старался не встречаться взглядом с Турадой.

— Присаживайтесь, — предложил тот и, не дожидаясь, когда Меллоун дойдёт до стола, поторопился сообщить, — мне поручено расследования дела об убийстве на улице Белых тополей.

Сержант поднял глаза.

— Да, да, то самое, где предполагался демонический прорыв, — он для выразительности постучал карандашом по папке, — вы же там были? Не так ли? — Меллоун кивнул, — скажите, какое впечатление сложилось у вас лично. Что вы видели?

— Я поехал с дежурной группой после того, как поступил вызов.

— В вызове прямо говорилось о демонах?

— Ну да. Дежурный так и записал: «Злостное демоническое присутствие на втором этаже в квартире номер девять» и так далее.

Турада кивнул и записал текст вызова в блокнот под красиво выведенным заголовком: «Потустороннее убийство на Тополиной улице». Ему в голову даже пришла шальная мысль, что после успешного расследования, эта фраза вполне может стать заглавием детективного романа.

— Скажите, Меллоун, — проговорил Тимми, постучав карандашом по зубам, — вы во всём согласны с госпожой Таками.

— В смысле? — вытаращил глаза сержант, — она ж — чародейка, специалист. Поглядела на убитую и определила, как и когда её угрохали. Что я-то могу сказать?

— Очень даже многое можете, — тонкая улыбка тронула губы Турады, — разве специалисты или чародеи безгрешны? Они, что, не могут ошибаться?

— Могут, конечно, — смутился сержант и почесал мочку уха, — даже древесно-рождённые ошибаются.

— А теперь пораскиньте мозгами, Меллоун, и скажите, каковой может оказаться причина, что его сиятельство граф Окку доверил МНЕ это важное и весьма неординарное расследование? Не потому ли, что он сам засомневался в правильности выводов госпожи Занозы и желает досконально проверить правоту её мнения.

Меллонун не знал, что ответить. С одной стороны он недолюбливал и побаивался неуживчивую и острую на язык некромантку, с другой стороны обострённое чувство субординации не позволяло сомневаться в компетенциях коронера его величества, поэтому он предпочёл промолчать.

— Если мы с вами, — Турада уже успел записать его в свою команду, — раскроем это дело, мы получим одни сплошные бонусы: предотвратим проникновение демонов в столицу Артании, раскроем убийство и заслужим награды. Вам, например, за такое легко зачтут экзамен на детектива, потому как вы блестяще проявите себя в реальном расследовании, а не в теоретических умствованиях при решении учебных задач, а я получу повышение по службе и покину, наконец, этот скучный стол, где моя яркая индивидуальность буквально погребена под бумажной лавиной.

Меллоуна перспектива заработать желанное звание детектива окрылило, и он с радостью согласился работать над важным расследованием под началом Турады.

— Как всякий уважающий себя детектив, — проговорил адъютант, вставая из-за стола, я не могу довольствоваться скупыми строчками отчётов, которые написали посторонние люди, моё доверие к коим имеет весьма ограниченные рамки.

— Вы не доверяете господину коррехидору? — не поверил своим ушам Меллоун.

— Естественно, речь не идёт о графе Окку. Я не особо доверяю этой выскочке-Занозе.

— По-моему, мистрис Таками — знающий сотрудник, — засомневался сержант, — никаких нареканий по части вскрытий и всего прочего у неё не было.

— И всё же, — Турада принял вид умудрённого опытом и житейской мудростью человека, — проверить не помешает. Всегда возможны ошибки, торопливость, невнимательность. Нам следует незамедлительно отправится на улицу Белых тополей и увидеть место преступления собственными газами.

Меллоун кивнул.

Однако ж, в доходном доме господина Цубаки их ждало разочарование. Комната за номером 10, в которой было совершено убийство, была уже тщательно прибрана, вычищена и вымыта, хозяева даже разорились на новую кровать и заменили циновки на полу. О происшествии напомнило лишь неопределённого вида тёмное пятно на потолке бывшей комнаты торговца шёлком, в то время как сам господин Чжао благополучно переселился в пустовавшую комнату студента. К удаче сыщиков господин Чжао оказался дома, он слегка простыл и сидел, укутанный в тёплое одеяло, поглощая огромное количество чая из пузатого медного чайника. Казалось, делиец, даже обрадовался возможности поведать представителям Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя историю обнаружения прорыва демонов в мельчайших подробностях.

— О, господа, — оживился больной, увидев в посетителях благодарных слушателей, — это было поистине ужасающее зрелище. Представьте себе только: возвращаюсь я из удачной поездки (шелка мне удалось приобрести самого наилучшего качества по устраивающим меня расценкам) и застаю на собственной кровати целое озеро какой-то омерзительной жижи с запахом, от которого все ваши внутренности готовы выпрыгнуть наружу, — мужчину буквально передёрнуло от отвращения, — а потом приехали ваши коллеги и обнаружили распотрошённую женщину.

— И вы сразу предположили демоническое присутствие? — Турада вытащил дорогой блокнот в переплёте из кожи и вооружился карандашом, — что натолкнуло вас на подобное предположение.

— На моей родине, — господин Чжао скосил глаза на девственно-чистую страничку блокнота, — принято более серьёзно относиться к демонам. И, как мне кажется, у нас эти существа гораздо чаще вторгаются в жизнь людей, поэтому-то каждый уроженец Делящей небо знает, как проявляется это самое вторжение, — он с опаской поглядел на собеседников, будто опасался, что его остановят и заявят о ненужности продолжения разговора. Однако ж, ничего похожего не произошло, и Чжао продолжал свой рассказ, — вернейшим признаком появления демона является смерть и разложение, — на этих словах он поставил на стол бокал с недопитым чаем, словно одни эти слова вызывали глубокое отвращение, — гниль, запах, истечение жидкостей различной противоестественной природы недвусмысленно указывают на присутствие демона.

— Значит, — подался вперёд сержант Меллоун, — вы полагаете, что здесь тоже были демоны?

Господин Чжао смутился.

— На самом деле признаков гораздо больше, и я не берусь опровергать мнение специалиста. Возможно, демон руководил действиями убийцы, нежели сам убивал бедную женщину.

— Понятно, — со значением заявил Турада, — ваши показания нам очень помогли.

Господин и госпожа Цубаки без особого энтузиазма отнеслись к повторному допросу, явный интерес властей к печальному происшествию в их доходном доме ими воспринимался, как дополнительный негативный фактор. И так сокрыть убийство девицы лёгкого поведения не получилось, по кварталу поползли слухи, один жилец съехал, а торговец шёлком явно собирается последовать его примеру. Не зря госпожа Цубаки вчера заметила газету с объявлениями, чья верхняя часть предательски торчала из его кармана. Молодые офицеры, в глазах которых читался жадный интерес и неприкрытая решимость, бес сомнений вознамерились окончательно погубить и без того пошатнувшуюся репутацию доходного дома.

— Вы встречались с жильцом из десятой квартиры? — строго вопросил Турада, надеясь, что его строгий тон на корню подавит всяческое желание свидетелей юлить и давать пространные показания, как было принялся господин Цубаки, рассуждая о падении современных нравов. Мнение домовладельца о состоянии нравов в Артании не интересовало Тураду, от слова совсем, поэтому он переключился на супругу.

— Мы уже объяснили господину коррехидору, каким образом был осуществлён съём жилья господином Джо-Джо Смитом, — раздражённо проговорила женщина и поправила волосы, — не понимаю, зачем нам рассказывать обо всём этом вторично?

— Ваш долг отвечать на вопросы обличённых властью офицеров сыскной службы, а не задавать их, — одёрнул Турада.

— Ладно, — кивнула женщина, и это самое выразительно произнесённое «ладно» показывало всю глубину её возмущения, — жильё было снято по почте, господин Смит написал, что его заинтересовало наше предложение, оплатил съём комнаты на двухнедельный срок с возможностью продления аренды, и получил от нас согласие (также отправленное ему заказным письмом до востребования), после чего получил статус нашего квартиросъёмщика. Господина Смита я ни разу не видела, как, естественно, и даму, что нашла свой бесславный конец в его квартире. Желаете узнать ещё что-нибудь?

— Вас не удивило литературное имя жильца?

— Молодой человек, — вскинула бровь госпожа Цубаки, — если человек желает называться Джо-Джо Смитом, это его полное право, и мне нет дела, носит он сие имя по прихоти родителей или же имеет желание скрывать своё собственное. Законы Артании не препятствуют ни первому, ни второму.

Турада подумал, что вряд ли что им удастся выведать здесь о личности таинственного жильца, а уж тем паче — о личности жертвы, поэтому решил расспросить о трупе.

— Труп? — пожала плечами женщина, — мы его и не видали. Господин коррехидор не велел нам туда ходить. Потом вы ж, юноша, — это относилось уже к Меллоуну, — сами труп забирали. Чего нас-то спрашиваете?

— Так вы её видели? — нахмурился Турада.

— Да, — растерянно подтвердил сержант, — в первый раз вместе с господином графом и мистрис Таками, а потом, когда её увозили, и когда выгружали в прозекторской тоже.

— Отчего же вы молчали?

— Вы не спрашивали меня об этом, — ещё больше смешался Меллоун.

— Хорошо, — Турада встал, — благодарю за содействие следствию, — это относилось к супругам Цубаки, — пойдёмте, — а это — уже к сержанту Меллоуну.

То, что его напарник с самого начала располагал столь ценными сведениями, но промолчал, лишило Тураду душевного спокойствия, он был раздражён, обижен и в чём-то слегка зол.

— Ну-с, господин скрытник, — издевательски проговорил он, когда они, купив по большому конверту из теста с телятиной уселись в тени расцветающих деревьев, — поведайте мне, наконец, что там было в комнате.

— Трупак, — с набитым ртом ответил Меллоун, — её к кровати верёвками привязали и исполосовали всю вдоль и поперёк. Кровищи было много, воняло, так как девка уже разлагаться начала, а с потолка лило — крыша прохудилась как раз в аккурат под ливнем. Всё это добро размыло, и на постель торговца пролился зловонный дождь.

— Вы мне поподробнее о порезах расскажите, коллега, — церемонно предложил Турада.

— Порезов было множество, — охотно ответил сержант, успевший умять свою порцию и скинувший крошки голубям, — и они, доложу вам, производили сильное впечатление. Господин коррехидор даже в туалет отлучался, где его, извините за неуместную подробность, вытошнило.

— Значит, — со значением проговорил Турада, — порезы сии несли явный отпечаток нечеловеческой жестокости? Так ведь?

— Можно и так сказать. Только госпожа чародейка не обнаружила никаких демонических следов.

— Оно и понятно, — усмехнулся Турада, — нельзя найти то, чего не ищешь. Под нечеловеческими следами я подразумеваю совсем не демонов.

— А кого же? Вы маньяка ещё давеча отбросили. Демонов вот теперь то же. Кого искать-то станем?

Турада не спеша вытер пальцы носовым платком, убрал его в карман и ответил:

— Вампира.

Меллоун так и замер на месте. Вся коррехидория посмеивалась над увлечением сержанта всяческого рода паранормальщиной, и посреди плеяды многочисленных потусторонних тварей с местами их обитания не последнее место отводилось вампирам. Поэтому поначалу Меллоуну было подумалось, что Турада решил подшутить над ним, поэтому с подозрением поглядел на собеседника. Тот не заметил испытующего взгляда и продолжал:

— Просто удивительно, как такое логичное и, в общем-то, несложное объяснение не пришло в голову господину Окку, — он поднял глаза к весеннему ясному небу, по которому неспешно проплывали лохматые белые облака, — ну, да я — не судья ему. Боюсь, это его чародейка с толку сбила. По честности сказать, у меня нет доверия к нашему коронеру, — Турада покачал головой совсем как строгий родитель, не одобряющий знакомств своего нерадивого отпрыска, — во-первых, наша мистрис Заноза сами знаете где, практикует такой странный вид магических искусств, как некромантия. А это, согласитесь, не может не оказывать искажающего влияния на личность чародея, а в нашем случае — чародейки. Я читал, что все некроманты сами наполовину мертвы, это у них называется равноценным обменом. Они платят своей жизнью за возможность поднимать покойников. И, исходя из этого, Заноза вполне намеренно могла направить мысли нашего бедного коррехидора по ложному следу, чтобы вывести из-под подозрения вампира, который сам — суть мертвец. Солидарность, друг мой Меллоун, страшная штука!

Подобный поворот событий никогда не приходил сержанту в голову, но очень устраивал. Ибо сам Меллоун побаивался Рику, почитая госпожу чародейку дамой неприятной, колючей и опасной. Ему почему-то вспомнился рассказ веснушчатого коллеги, который под строгим секретом рассказывал, будто бы в Академии магии в свою бытность студенткой их коронер заколдовала руку парня, осмелившегося её ущипнуть. Вроде бы как рука эта прочно застыла в неприличном жесте, расколдовать который сумели только преподаватели. Словом, мнение портупей-поручика Турады прекрасно сочеталось и с остальными слухами, что урывками, со все возможными предосторожностями, передавались из уст в уста в Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя. Положение осложнял нынешний статус госпожи Таками. С недавних пор она стала невестой Дубового клана. Удивительно, что записной красавец — четвёртый сын Дубового клана, нашёл в этой выскочке? Симпатичная мордашка? Ну, так что ж с того? Столица кишмя-кишит красотками, при чём безо всякого намёка на некромантические безобразия.

Оказалось, что, предаваясь собственным размышлениям, Меллоун потерял нить повествования своего напарника и начальника. Поэтому ему пришлось усиленно кивать и сделать вид, что он не упустил ни единого слова.

— Именно в Королевской публичной библиотеке у нас будет возможность расширить знания по данному вопросу, — разглагольствовал Турада, к облегчению собеседника не заметивший, как тот отвлёкся, — ибо мы проявим верх легкомыслия и самонадеянности, пытаясь противостоять мастеру вампиров без должной подготовки.

Момент, когда предполагаемый вампир успел превратиться в мастера, Меллун пропустил, но благоразумно решил ничего не уточнять, просто принял как данность и кивнул.

В Королевской публичной библиотеке Тимоти Турада важно предъявил свой служебный амулет, но на сотрудницу в тёмно-серой форменно одежде ни сам Турада, ни его амулет не произвели ровным счётом никакого впечатления. Она сказала, что библиотека публичная, а это значит, что все граждане Артанского королевства имеют одинаковый доступ ко всем материалам, коими располагает библиотека.

Турада потребовал, чтобы ему принесли что-нибудь про вампиров.

— У нас имеется классический учебник по монстрологии под редакцией господина Са́йла Ио́ши, — сотрудница сверилась с каталогом книг, есть популярный в минувшем году роман госпожи Киё «Гробовая любовь», справочники монстров Артанской земли и Делящей небо, а также могу предложить господам офицерам подборку журналов соответствующей ориентации, где тоже встречаются публикации на интересующую вас тему.

Одно упоминание слова «учебник», да ещё при этом «классический», порождало в голове у Турады целую массу не особенно приятных воспоминаний, относящихся ко времени совсем ещё недавнего обучения в Кленфилдском университете. Перспектива испортить интересное, многообещающее расследование скучным учебником совершенно его не устроила, поэтому Турада предпочёл ограничиться популярными изданиями, с чем от всего сердца согласился его напарник, искренне почитавший любые учебники худшим видом литературы.

— А знаете, господин Турада, — проговорил Меллоун, с тоской взирая на груды журналов и газетных подшивок, возвышающихся над их столом у окна, — ведь библиарий упоминала роман про гробовую любовь.

Турада только пару недель назад прочёл двухтомное творение госпожи Киё, события и приключения несчастной знатной девицы, полюбившей вампира, были свежи в памяти, однако ж, ему очень не хотелось, щеголять подобными познаниями перед подчинённым. Поэтому адъютант коррехидора пожал плечами и деланым безразличием проговорил:

— Пришлось познакомиться. Надо же быть в курсе всех кленфилдских новинок, чтобы не прослыть в свете унылой ограниченной личностью.

— Я вот припомнил, — обрадованно продолжал сержант, — в книженции той очень даже реалистично жизнь вампира описывалась. Например, упоминалось, что существа эти очень до женских ласк охочи. Может там, в квартире номер десять, как раз такой казус и случился.

Турада как раз заканчивал проглядывать статью в иллюстрированном журнале «Чудеса магии и потустороннего мира», и болтовня сержанта лишь отвлекала его, не позволяя сосредоточиться на прочитанном.

— Беллетристику будем обсуждать в свободное от работы время, — недовольно заметил он, — пока вот лучше пролистайте хотя бы одну пачку газет. Ведь одним из самых важных приёмов расследования — это поиск схожих преступлений или происшествий, случавшихся раньше.

— Вот я и говорю, — продолжал гнуть свою линию Меллоун, — у госпожи Киё как раз похожая сценка имеется. Помните, когда мастер вампиров Рэйкэ́цу, поддавшись страсти, чуть было не убил свою возлюбленную?

Естественно, эту сцену романа, изобилующую множеством натуралистично-возбуждающих подробностей, Турада отлично помнил, но предпочёл неопределённо промычать что-то в знак согласия.

— Так вот, — победно изрёк собеседник, так и не потрудившийся даже отрыть газеты, — мне кажется дело с улицы Белых тополей очень похоже. Вампир, одержимый страстью к знатной девице, снимает квартиру, а его возлюбленная намеренно переодевается проституткой, чтобы скрыть свой визит от знакомых и домовладельцев. Ведь откуда ей было знать, что супруги Цубаки не имеют привычки совать нос в дела постояльцев! Вампир привязывает девушку к кровати и приступает к удовлетворению своих жестоких любовно-гастрономических фантазий, в результате чего жертва скончалась. Вампир не смог вовремя остановиться и в итоге своими руками, — сержант чуточку смутился, — зубами и клыками погубил свою любовь. Он в отчаянье, рыдает, заламывает руки, затем превращается в летучую мышь, пробивает крышу и улетает в ночь.

Тураде показалось обидным, что его младший партнёр, а не он, высказал первым версию с вампиром до конца, поэтому он поспешил отыскать в его рассуждениях несоответствия.

— Коллега, — проговорил он несколько ворчливым тоном, — вы проявляете чудеса невнимательности. В романе вампир использовал собственные клыки и когти, а в нашем случае убийца орудовал остро наточенным ножом с достаточно длинным лезвием либо бритвой совместно с ножом. Я это почерпнул из скупых строчек доклада Занозы, а вам-то стыдно: вы труп своими собственными глазами видели.

— Я особо не приглядывался, — смутился Меллоун, — уж больно отвратительную картину представляла собой женщина, разделанная, словно в мясницкой лавке. У неё кишки наружу вылезали, — закончил он растерянно.

— Как сотруднику, проводящему расследование, вам следовало бы более внимательно отнестись к первоначальному осмотру тела.

— Вот сами сходили бы в прозекторскую и поглядели бы, — огрызнулся сержант.

— Я вполне способен сделать выводы из отчёта специалиста, — надменно изрёк Турада, — поэтому моя версия целиком и полностью сочетается с исследованиями данного уважаемого издания, насчитывающего большое количество экземпляров, — он постучал ухоженным пальцем по журналу, с кричаще-яркой обложки которого на сержанта смотрело лицо с выпученными глазами, со всех сторон окружённое разнообразными приведениями. Художник явно не ограничивал собственную фантазию.

— Автор статьи «Вампиры среди нас» исследует феномен маскировки вампиров в обычном современном городе, — тоном лектора продолжал Турада после короткой паузы, что, как он полагал, помогала собеседнику настроиться на серьёзный лад, — ибо многие наши современники глубоко заблуждаются, почитая вампиров пережитком прошлого, представителями скорее культурологической сферы, нежели реальной жизни. Однако ж вампиры, отнюдь, не вымысел или порождение легенд и художественной литературы. Они существуют! — Турада немного возвысил голос и удостоился осуждающего взгляда немолодого мужчины из-за соседнего стола, — автор исследования привлекает внимание читателей к своеобразной слепоте, что является следствием зашоренного взгляда нашей с вами родной службы, — закончил он уже шёпотом.

Меллоун слушал с большим интересом, и у него в голове крутилось победное: «Я же говорил!»

— Вампиры за последние пару сотен лет значительно прибавили в хитрости и интеллекте. Как некоторые хищные животные мимикрируются под собственных жертв, так и современные упыри прячут свои кровавые пиршества за банальными происшествиями. Самыми удобными для них будут кровавые случаи суицида со вскрытием вен, проникающие ранения в область брюшной полости (особенно у них в почёте печень) и всевозможные травмы с кровопотерей. Иногда вампиры просто пользуются удачными возможностями, кои предоставляет им судьба, но случается, что они сами берут дело в свои руки, не дожидаясь, так сказать, милостей от природы. Смекаете, сержант, к чему я клоню?

Сержант догадался ещё на словах о суициде, и теперь усиленно закивал головой.

— Так вот. Вампир, поработавший на улице Белых тополей, явно из данной разновидности городской нежити. Он маскирует свои обеды преступлением маньяка. Порезы, ранения — всё это лишь для отвода глаз. Тем более, что он умело замаскировал то, что крови в жертве было куда меньше, чем положено природой.

— Вампир может выпить сколько угодно крови, — наконец, удалось вставить словечко Меллоуну, — странно, что мистрис Таками не обратила внимание её на недостаток. Хотя, — он задумался, — крови и правда было много, очень много. Вся постель господина Чжао, коврик у кровати и даже настольная лампа были буквально улиты кровавым месивом.

Казалось, Турада был готов к подобному возражению, он тонко улыбнулся и заявил:

— Крыша.

— При чём тут крыша?

— А крыша, уважаемый коллега, очень даже при чём. Вы, припоминаю, говорили, будто стоял непереносимый запах разложения и нечистот?

— Верно, — лицо сержанта скривилось от одного воспоминания, — ужасающая вонь. Потом, правда мистрис, — он запнулся, и, стараясь подражать Тураде, продолжил, — Заноза сколдовала что-то там противозловонное, и стало терпимо.

— Так вот, вампир скрыл недостаток крови тем, что порезал кишки и пробил крышу. Кто сказал, будто крыша прохудилась сам по себе, — прищурился Турада, — как удобно! У нас на руках труп, пара литров крови коего куда-то испарилась, а тут портится крыша, опять же счастливо подвернувшийся под руку дождь размывает труп, и готово дело! Даже столь образованный и внимательный человек, как наш коррехидор, не замечает кровавой недостачи.

Их бурное обсуждение стало привлекать внимание и других посетителей библиотеки. Да, что там посетители! Их знакомая сотрудница остановилась неподалёку, слушала их разговор, делая вид, что по десятому разу вытирает пыль на одной и той же полке.

Турада оглянулся по сторонам и заявил, что всё необходимое для дальнейшего расследования они уже выяснили, теперь же остаётся осмотреть крышу доходного дома Цубаки, чтобы окончательно убедиться в правомерности версии.

До улицы Белых тополей было решено добираться пешком. Всю дорогу Турада развивал и уточнял свои соображения, причём некоторые из них были откровенно вдохновлены «Гробовой любовью», но сержант благоразумно предпочёл не выказывать собственную осведомлённость. Он скромно слушал, изредка поддакивая, когда собеседник испытывал в этом потребность.

Домовладельцы Цубаки встретили их без приязни, очередное посещение знакомых офицеров королевского сыска не улучшало репутации дома. Однако ж, возражать они не стали. Господин Цубаки удивлённо поднял седые брови, услышав требование показать залатанную дыру в крыше.

— Каковую форму данная дыра имела первоначально? — строго осведомился Турада, вооружившись своим блокнотом.

— Да кто ж её знает, — пожал плечами мужчина, — я ведь, господа офицеры, человек пожилой, сердечник, куда мне подобно коту мартовскому по крышам скакать! Ежели охота имеется, извольте сами удостовериться, сколь хорошо нам дыру залатали.

Турада и так собирался собственными глазами посмотреть, поэтому лишь хмыкнул, подражая коррехидору, и завёл глаза к потолку.

Крышу семейство Цубаки отремонтировало на славу. В глаза сразу бросалась ровный квадрат нового покрытия.

— Отковырять бы, — заметил огорчённый Турада, заплатка ровным счётом ни о чём сыщикам не говорила. Она могла закрывать дыру, как пробитую обернувшимся в большую летучую мышь мастером вампиров, так и банально прохудившуюся кровлю.

— Не надо, — остановил его Меллоун, — мы ж назад не пристроим, хозяева возмущаться станут, ещё в коррехидорию нажалуются…

Турада собирался было ответить, что жаловаться на следственный эксперимент можно сколько угодно, только толку от этого будет немного, но одумался. Граф Окку и так имеет на него зуб из-за своей чародейки, не стоит его злить сильнее.

— В коррехидории ничего по нашему делу не обсуждаем, — предупредил он сержанта, когда с обследованием крыши было покончено, — мы не можем доверять никому.

— У нас же амулеты и заклятия, — засомневался Меллоун.

— Никому. Поэтому местом планирования дальнейших действий они выбрали кафе.

— Где мы найдём вампира, да ещё и мастера, в столице? — возбуждённо шептал сержант, низко наклоняясь над своей чашкой кофе, — мы ведь даже не знаем, как он выглядит, и сколько ему лет. Особенно, если учесть, что солнечный свет для их племени просто убийственен.

— В большинстве источников говориться, что обычным местом для логова вампиры выбирают Часовые башни.

— Часовые башни? Что в них такого особенного?

— Время, — негромко, но уверенно заявил Турада, словно само это слово являлось полноценным ответом на вопрос оппонента, и разъяснил, — понимаете, сержант, вампиры уже умерли, и время для них остановилось. Оно словно обтекает их. Поэтому-то башня, где расположен главный часовой механизм в городе с отсчитывающими время часами, помогает им обрести некое извращённое чувство жизни. К тому же, — он улыбнулся тонкой улыбкой интеллектуала, — им на руку играет банальная удалённость от людей. Согласитесь, не каждый день кто-то забирается в Часовую башню. Идеальное место. Хочешь, вылетаешь летучими мышами из окон, хочешь — спишь себе спокойненько вниз головой. Смотритель всё одно посчитает тебя стаей летучих мышей, вполне законно заселившихся в Часовой башне.

Меллоун мысленно представил, каким образом всё это могло происходить, но его воображение никак не соглашалось с незаметностью висящего вниз головой мужика с кожистыми крыльями, однако возразить он не рискнул и согласился с предположением о гнезде вампира в самой высокой башне Кленфилда.

— Теперь наш вампир наелся и будет пребывать в блаженной спячке около недели, — продолжал Турада, — и наша цель — взять эту нежить тёплой, если так можно выразиться об уже умершем человеке. Для этого вы закупаетесь чесноком и солью, а я подготовлюсь к нашему ночному походу. У истоков нашей семьи стоял знаменитый охотник на чудовищ Да́ги Турада, и его легендарный посеребрённый клинок до сих пор висит на почётном месте в гостиной. Им-то я и намерен вооружиться сегодняшней ночью. Так куда надёжнее осинового кола. Готовьтесь, коллега. Ночью нас ждут великие дела, мы отправимся упокоивать нашего неупокоенного подозреваемого. Встречаемся возле Часовой башни ровно в одиннадцать. И прихватим на всякий случай пистолеты, а посеребрённые пули, кажется, я видел в лавке магических ингредиентов. Пули — за мной.

Никогда ещё сержант Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя Суно Меллоун не шёл на службу с таким приподнятым настроением. Его сердце буквально было готово выскочить из груди, ещё бы: им предстояло настоящее приключение, отыскать и ликвидировать матёрого вампира, свившего себе гнездо в Часовой башне. Было немного страшновато, но сержант успокаивал нервы мыслями о серебряном клинке и связках молодого чеснока, которые само собой не дадут кровопийце подобраться к его горлу.

Турада уже ждал его. Он был облачён во всё чёрное, верхнюю половину лица адъютанта скрывала шляпа, а нижняя была замотана узорчатым шёлковым платком.

— Вы чуть не опоздали, — осуждающе проговорил он, оглядывая напарника, шею которого отягощала связка чеснока.

— На всякий случай в храм забежал, — ответил Меллоун, — прикупил обереги и запасся священной водой. Не знаю, действует ли она на вампиров, но я полную фляжку налил.

Турада одобрительно кивнул и уверенным шагом двинулся ко входу в башню. Как и ожидалось, в одиннадцать часов ночи дверь была заперта, и он, нимало не смущаясь, с громко и требовательно постучал в неё. Таким образом умеют стучать представители королевской власти и частные конторы, что специализируются на взыскании долгов. Но даже на такой стук не произвёл никакого впечатления. Сержанту показалось, что вот-вот их смелое мероприятие придётся свернуть и пойти по домам, поскольку открывать припозднившимся посетителям никто не торопился. И Мелллоун, к своему удивлению, испытал от этой мысли некое облегчение, ему даже захотелось, чтобы у смотрителя Часовой башни оказались крепкие нервы и здоровый сон. Или же пускай старичок страдает тугоухостью. Именно теперь, стоя перед дверью, он вдруг явственно осознал, что ему совсем-совсем не хочется лезть внутрь.

Но безжалостно-требовательный стук Турады возымел своё действие, за дверью раздались шаркающие шаги, и им открыл всклокоченный, жутко недовольный старичок, облачённый в исподнее, с лампой в руке.

— Чё шумите? — прокаркал он, — спать не даёте. Ужо, вас! Напишу завтре жалобу в Королевскую службу дневной безопасности и ночного покоя, будете знать, хулиганы.

— Так мы и есть — эта самая служба, — гордо заявил Турада, но его прикрытое платком лицо и надвинутая на самые брови шляпа вкупе со старинным мечом не поясе не внушали доверия.

Он предъявил свой амулет, и смотритель смягчился.

— Ну, надо — так надо, — развёл он свободной от лампы рукой, — служба — превыше всего. Ступайте, коли припекло. Лампу вот возьмите, а то ступеньки там шаткие и крутые. Я уже битый месяц никак плотника вытребовать себе не могу. Не ровён час — подломятся, эх, и долго лететь придётся!

Турада сунул лампу в руки сержанта и решительно двинулся внутрь, в зияющую темную пасть Часовой башни, где наверху, в самой её сердцевине, где часовой механизм методично отсчитывает минуты и часы, их поджидало смертельно опасное существо, одержимое жаждой крови.

Старик был прав, лестница даже в свете ровного неяркого огонька магической лампы выглядела так себе. В ступенях зияли щели, а некоторые доски скрипели и прогибались под тяжестью двоих молодых мужчин, грозя подломиться и отравить неурочных посетителей в свободный полёт. Меллоуну с каждым пройденным пролётом весьма хлипкой лестницы всё меньше и меньше хотелось встречи с вампиром. Почему-то теперь, внутри Часовой башни, ночное приключение оказалось совсем не таким увлекательным, как описывалось в романе про вампиров. Тишина и темнота охватывали плотными душными объятиями, а мерный звук самых больших в Кленфилде часов делил эту тишину на равные промежутки времени.

Когда они поднялись до самого верха, Турада велел приготовиться. Меллоун хотел было спросить, что именно его начальник подразумевает под этим, но как-то не решился. Он лишь крепче взялся за рукоять пистолета и повыше поднял лампу, скупо высветившую гигантские шестерёнки часов.

— Уверен, — проговорил Турада, обнажая тускло сверкнувший в свете лампы клинок, — он где-то рядом. Мне кажется, я чувствую эманации зла, идущие вон с той площадки. Идёмте.

Площадка казалась Меллоуну крошечной, на ней не то, что сражаться с кем-то, даже встать вдвоём было затруднительной задачей, но суровый взгляд из-под шляпы начисто отбил всякую охоту к возражениям.

— Он не ошибся! — успел подумать сержант, прежде чем по его лицу ударили мягкие крылья множества летучих мышей, бесшумной стаей сорвавшихся с насиженных мест.