Хитрее человека

Глава 11 ГРЫЗУНЫ НА МИЛЛИАРД ДОЛЛАРОВ

Вероятно, лабораторные крысы имеют все основания считать себя рабами, подвергающимися самой жестокой эксплуатации, тогда как люди вправе считать этих животных своего рода Гиппократами крысиного царства; дикие собратья лабораторных крыс, должно быть, смотрят на них, как мог смотреть Гитлер на Ганди — это отдельное племя Коха, Пастера, Солка и мадам Кюри. Мы действительно одержали верх над крысами, частично поработив их. Около 20 миллионов крыс, став нашими невольными спасителями, жертвуют ради нас своими жизнями, многие из которых в буквальном смысле обрываются в газовых камерах или на гильотине. По приблизительным данным, за срок, составляющий среднюю продолжительность человеческой жизни, в лабораториях США погибает около 15 миллиардов крыс, — и это не считая миллиардов, которые уходят в небытие за пределами США, пожертвовав собой во имя человечества. Другими словами, если говорить о мировых масштабах, количество крыс, погибающих за период, равный средней продолжительности жизни одного человека, превышает общую численность населения Земли.

Только мыши могут сравниться с крысами по ценности своего вклада в дело борьбы за здоровье людей. Не исключено, что вы тоже обязаны им своей жизнью, во всяком случае, крысы наверняка помогли вам, если вы когда-нибудь страдали простудой, были ранены, подвергались хирургическим операциям, принимали лекарство от диабета, заболеваний сердца, высокого давления и других недугов или делали прививки. Эксперименты на крысах позволили нам достичь значительного прогресса в развитии медицины и разработать новые средства для лечения самых разных болезней, начиная с простуды и заканчивая раком, поэтому с точки зрения нашего здоровья зловредных грызунов следовало бы поставить на одну ступень с учеными, вооруженными микроскопами и пробирками. «Крысы, — как отмечалось в одной из публикаций Национального Института Здравоохранения, — стали неотъемлемым условием прогресса в медицине, поскольку именно с их помощью ученым удается выявлять причины различных заболеваний и характер изменений, которые они вызывают в наших органах, а также разрабатывать новые методы лечения».

Вклад, который крысы и мыши внесли в развитие медицины, поистине неоценим. Еще в далеком 1877 году любознательный сельский врач из Германии — его звали Роберт Кох — сделал инъекцию неокрашенной бациллы антракс обычной здоровой лабораторной мыши, Вскрыв убитое животное, он впервые в истории доказал, что специфический возбудитель может вызывать соответствующее заболевание. Открытие Коха спасло человечество от множества смертельно опасных недугов, а героически погибший грызун, несмотря на свой подвиг, остался безымянным, как и бесчисленное множество таких же благородных крыс и мышей, становившихся жертвами научных экспериментов со времен Роберта Хука и Роберта Бойла, проводивших свои опыты с черными крысами еще в 1660 году.

Стоит полистать протоколы научных экспериментов, и вы обнаружите сотни упоминаний о важных исследованиях, проведенных с участием крыс; о подобных опытах ежегодно публикуется более 5000 статей. Ценность крыс в качестве лабораторных животных объясняется их сходством с людьми. «За два года жизни в организме крысы происходят все процессы, характерные для человеческого организма», — отметил д-р Фредди Хомбургер из Института биологических исследований Кембриджского университета, Массачусетс. «Любые возрастные изменения, наблюдающиеся у людей — включая артриты, выпадение волос, образование морщин, дегидратацию, ожирение и так далее — все это с возрастом происходит и у грызунов… Крысы подвержены как тем же возрастным заболеваниям, так и всем другим, не связанным с возрастом». Если учесть, что благодаря небольшому размеру крыс легко содержать и с ними довольно просто работать, а также приняв во внимание их чистоплотность и плодовитость, становится понятно, почему этих грызунов так ценят сотрудники научных лабораторий, проводящих исследования в области медицины, психологии, биохимии, фармакологии и этологии.

«Если бы мне предложили создать идеальное лабораторное животное, — сказал знаменитый психолог д-р Курт Ритчер из Университета Джона Хопкинса, — я едва ли смог бы усовершенствовать норвежскую крысу».

Крыс использовали в опытах в камере Скиннера; именно на результатах этих экспериментов основана широко известная книга Б.Ф.Скиннера «Поведение организмов». Крысы незаменимы в опытах по изучению интеллекта, поскольку их IQ существенно выше, чем у мышей и большинства других лабораторных животных, что позволяет им быстро находить решение поставленных перед ними задач. В одном фундаментальном исследовании крыса путем проб и ошибок находит выход из лабиринта и получает в награду угощения. В других опытах крыса определяет, за какой дверцей лежит лакомство, ориентируясь на конструкцию двери. Такие эксперименты позволяют ученым получить представление об основных этапах обучения, хотя к их выводам следует относиться с осторожностью, поскольку интеллект крысы все же значительно уступает человеческому.

Эксперименты с крысами наводят на мысль о том, что дети, имеющие возможность тренировать интеллект, развиваются лучше и вырастают умнее своих сверстников. Крысята, которых растили в одиночестве, предоставив им лишь пищу и гнездо, уступали в интеллектуальном отношении тем, которые выросли в компании сверстников в клетках, где находились игрушки и лабиринты.

Согласно результатам другого эксперимента, воздействие электрическим током приводило к развитию язвы у крыс, содержавшихся в изоляции, что гораздо реже наблюдалось у грызунов, живших в коммунальных клетках и имевших возможность направлять свою агрессию на соплеменников. Это подтверждает теорию психологов о том, что человеку полезнее выплескивать свои негативные эмоции, чем накапливать их внутри себя.

Крыс используют при испытаниях различных пищевых продуктов. Данные таких испытаний особенно ценны, поскольку пищевые потребности крысы совпадают с человеческими, за исключением потребности в витамине Д.

Исследование, проведенное Департаментом сельского хозяйства США, выявило, что крысята, которых кормили йогуртом, росли быстрее своих собратьев, получавших цельное молоко. Такой результат подтверждает высокую пищевую ценность йогурта. Другое исследование доказало, что низкокалорийная диета способствует увеличению продолжительности жизни крыс.

Крыс нередко используют в исследованиях, посвященных спорной роли витамина С. Один из таких экспериментов показал, что если бы лабораторная крыса весила 150 фунтов (6,8 кг), то в пересчете на человеческие мерки, потребность в витамине С для нее составила бы от 1,8–4,1 мг в спокойные дни до 10 мг во время стресса.

Крысы могут дать ответ на вопрос, почему одни люди, переедая, сохраняют стройность, тогда как другие набирают вес. В ходе эксперимента, проведенного в лондонском колледже Королевы Елизаветы в 1982 году, д-р Майкл Сток предположил, что крысы, как, вероятно, и люди, обладают механизмом, позволяющим им сжигать излишки энергии вместо того, чтобы откладывать ее в виде жира.

Во имя науки некоторым лабораторным крысам пришлось стать алкоголиками. Доктор Гайлорд Эллисон, согласно условиям эксперимента, устроил для крыс бар. Часть из крыс, пристрастившись к спиртному, стали настоящими пьяницами. Хотя и страдали ужасным похмельем, но после непродолжительного воздержания снова поддавались пагубной привычке. Когда-нибудь крысы-алкоголики позволят нам проникнуть в одну из самых жгучих тайн человеческого мозга. При исследованиях алкоголизма нередко требуется изучение специфических органов и клеток мозга для определения эффекта, который оказывает на них алкоголь. Получить такие органы и клетки от человека невозможно, поэтому их берут у здоровых животных и у крыс-алкоголиков. Данные последних экспериментов позволяют ответить на самые насущные вопросы: почему у хронических алкоголиков вырабатывается устойчивость к алкоголю; чем объясняется алкогольная зависимость; почему в отсутствие алкоголя у алкоголиков развивается белая горячка; как алкоголь сочетается с другими веществами, в частности, с анестетиками. В ходе исследований крысы получали спиртное в количествах, значительно превышающих допустимый предел, если исходить из размеров животного, однако их организм быстро перерабатывал отраву.

В экспериментах по изучению возрастных изменений старым крысам вводили лейкоциты молодых крыс, что приводило к значительному повышению сопротивляемости организма, это навело экспериментаторов на мысль, что однажды они смогут заморозить лейкоциты молодого человека и использовать их, когда этот человек состарится, обеспечив ему (или ей) старость без болезней.

Исследования проблем, связанных с полом, вероятно, можно назвать самыми приятным для крыс. Например, недавно на крысах испытывали препарат, вызывавший у них временное бесплодие. Состояние животных и их сексуальное поведение не пострадали, если не считать того, что семенники самцов уменьшились в размере. Разумеется, необходимы дальнейшие исследования, однако уже сейчас можно предположить, что результатом этого эксперимента могут стать мужские противозачаточные таблетки. Меньше повезло самцам крыс, участвовавшим в другом эксперименте, в ходе которого ученые исследовали связь вазектомии[17] с ожирением и изменениями гормонального фона.

Если дикие крысы разносят чуму, то их лабораторные сородичи отдают свои жизни во имя борьбы с бациллой бубонной чумы, разделяя судьбу микробиологов, погибших в засекреченном институте микробиологических исследований в Портоне, Англия.

Некоторые считают, что с лабораторными крысами обращаются жестоко, поскольку видят в них одушевленную пробирку, а не живое существо. Разумеется, крыс часто умерщвляют (топят, душат газом, обезглавливают — существует специальная гильотина для крыс, раздавливают насмерть), в некоторых экспериментах, посвященных проблемам пола, самцам позволяют покрыть самку, а потом отрывают от нее прежде, чем произойдет эякуляция. Многие ученые полагают, что крыс слишком часто используют в лабораторных экспериментах, и в некоторых случаях было бы целесообразнее заменить их другими животными. Один психолог не без сарказма заметил, что «Журнал сравнительной и физиологической психологии» следовало переименовать в «Журнал психологии крыс». Многие эксперименты просто невозможны без крыс или других грызунов. Крыс не используют в экспериментах по изучению атеросклероза — для этой цели больше подходят кролики. Крыс никогда не тошнит, поскольку у них отсутствует рвотный рефлекс, — вот почему на них так эффективно действуют яды. Каждый вид грызунов имеет свои особенности, делающие его пригодным или непригодным для эксперимента. К счастью, морские свинки не участвовали в первых опытах с пенициллином — они являются единственным видом грызунов, для которого пенициллин ядовит, и, если бы эксперименты проводили на морских свинках, жизненно необходимое лекарство могли забраковать. Выбирая животное для эксперимента, следует учитывать особенности конкретного вида. Например, в экспериментах по изучению кровяного давления ученые измеряют его крысам, обернув их хвост обычной манжеткой, однако для крысы ее хвост — как радиатор для автомобиля: «нужно сначала согреть его, а уж потом измерять давление. Необходимо привести животное в такое состояние, чтобы механизм терморегуляции обеспечил свободную циркуляцию крови в хвосте».

Космические эксперименты проводились с крысами и мышами начиная с 1951 года, когда американская ракета подняла одиннадцать мышей на высоту 236000 футов (71980 м). Грызуны вернулись на землю с помощью парашюта, однако две мыши погибли. Девять лет спустя русские запустили в космос двух крыс и тридцать четыре мыши, которые вместе с двумя собаками и сотнями мух завоевали себе место в истории как первые живые существа, вернувшиеся на землю с орбиты, то есть из космического пространства. Последний такой эксперимент Россия проводила совместно с США в 1979 году, его целью было выяснить, каким образом повлияет невесомость на потомство крыс. На второй день пребывания в космосе крысам позволили начать процесс размножения. Орбитальная лаборатория приземлилась прежде, чем самки принесли потомство (на 21 день), чтобы мамаши не съели своих детенышей из-за стресса, вызванного космическим полетом. После возвращения на землю их потомство должны были исследовать, чтобы выявить вероятные отклонения в процессе роста и развития. Результаты этих опытов все еще не опубликованы, хотя полученные данные могли бы, видимо, пролить свет на то, что ждет человека в продолжительном космическом полете.

Согласно данным Национальной академии наук, в США имеется более трехсот специализированных питомников, в которых разводят крыс и других лабораторных животных. Ежегодная потребность в них составляет около 100 миллионов, что разительно отличается от данных сорокалетней давности. «В 30-е годы, когда я был студентом и изучал в Швейцарии медицину, — вспоминает д-р Хомбургер, — мы редко использовали животных в экспериментах… Сначала нужно было взять животное из вивария, расположенного в подвале института, где я учился. Приходилось надевать неуклюжие резиновые сапоги, тяжелые защитные перчатки и, прихватив тяжелые металлические щипцы, выходить будто на охоту на крупного зверя, — они жили в закрытом помещении и свободно бродили по нему среди невообразимой смеси из помета, объедков и клочьев газет».

Разводить крыс для научных экспериментов начали еще в 1906 году в филадельфийском институте (один из питомников до сих пор так и называется), однако современные технологии разведения грызунов начали использовать только с 1956 года, когда в лаборатории по разведению животных в Уилмингтоне, штат Массачусетс, разработали метод разведения здоровых грызунов. Лаборатория «Чарльз Ривер» была основана уроженцем Бостона, ветеринаром по имени Генри Фостер в 1947 году. Д-р Фостер начал с того, что инвестировал 1300 долларов в несколько ржавых крысиных клеток, а сегодня «Чарльз Ривер» считается крупнейшей лабораторией мира и продает около 18 миллионов животных ежегодно, выручая около 30 миллионов долларов. Клиентами лаборатории являются университеты, правительственные учреждения и такие крупные фирмы, как «Дюпон», «Дженерал Фудз» и «Ревлон», использующие животных для научных исследований и тестирования своей продукции.

Д-р Фостер вспоминает, что в начале его деятельности контроля качества в разведении животных почти не существовало, и грызунов часто привозили во фруктовых ящиках. Все это закончилось, когда «Чарльз Ривер» стали пионерами в разведении «стерильных» лабораторных животных. Такие животные рождаются на свет при помощи хирургического вмешательства, а особые методы, так называемые «барьеры», позволяют избегать инфицирования микроорганизмами. Для исследований не всегда требуются здоровые животные — в некоторых случаях по условию эксперимента крысы должны иметь определенные болезни или дефекты, но при рождении крысят оберегают от инфекций с помощью методики, суть которой объяснил нам сотрудник лаборатории:

«На определенной стадии беременности самку убивают, а матку (вместе с печенью) извлекают и переносят в стерильный бокс, оснащенный специальными средствами, убивающими микробов. В других случаях самке делают операцию кесарева сечения в стерильном боксе. На операционном столе оператор накрывает ее пластиковой пленкой, делает надрезы через пластик и стенки органа, используя электрокоагулятор, и извлекает матку с плодами внутри (гистероэктомия). Затем ее переносят в стерильный контейнер, снабженный гибкими пленочными рукавами, оканчивающимися перчатками. Оператор, вставив руки в рукава и надев перчатки, получает возможность, находясь снаружи, производить манипуляции внутри контейнера. Он извлекает детенышей из матки и околоплодных оболочек, затем осторожно делает им массаж, чтобы стимулировать дыхание. После этого новорожденных кормят искусственно или подкладывают стерильной самке».

Крысят, родившихся с помощью кесарева сечения, бдительно охраняют до конца их жизни. Их содержат в обеззараженных помещениях, очищенных от паразитов и насекомых, тщательно контролируют температуру, влажность, атмосферное давление и фильтруют воздух. Эти избалованные создания живут при температуре 75 градусов по Фаренгейту (29 °C), 50 % влажности, питаются специально приготовленным сухим кормом, который стерилизуют и пастеризуют, перед тем как доставить им в клетки по пневматическим трубкам. Стерилизованные подстилки доставляют тем же путем, а через другую трубку удаляют из клеток отходы. Перед тем как войти к животным, персонал проходит через три санитарных поста: на первом автомат обрабатывает их инсектицидом, на втором сотрудники снимают одежду, а на третьем моются, как хирурги перед операцией, и надевают стерильную одежду и маски.

Доставка таких животных в научные лаборатории тоже тщательно регламентирована.

Неудивительно, что крыс называют «квалифицированным лабораторным оборудованием». Всего за три года на крысах были проведены испытания, стоимость которых составила 150000 долларов. Затраты на обслуживание одной лабораторной крысы, участвующей в эксперименте, могут достигать 10000 долларов. Судьба такого порабощенного существа недавно легла в основу полнометражного художественного фильма. Лента стоила 7 миллионов, главную роль в ней сыграла группа лабораторных крыс из Национального института мозга, — по сюжету после инъекций неких препаратов крысы сравнялись с человеком по интеллекту и морали.

Ценность таких животных хорошо иллюстрирует другой случай, произошедший в 1938 году, когда немецкий ученый из берлинского Фонда кайзера Вильгельма бежал от нацистов. Он захватил с собой лабораторных крыс — двух самцов и четырех самок, обладавших редкой и ценной для генетиков особенностью: в 25 % случаев у животных этой генетической линии рождались крысята с одышкой, их дыхание сопровождалось свистом. В конце концов все благополучно добрались до Лондона, где видный британский ученый профессор Дж. Халдейн принял свистящих крыс и для сохранности отправил их в Америку.

Однако мышь — младшего родственника крысы — сотрудники лабораторий ценят даже больше, чем ее более крупного собрата. И не только мышь. Четыре из пяти самых ценных лабораторных животных относятся к семейству грызунов. Это мышь, крыса, хомяк и морская свинка. В некоторых экспериментах используют даже огромную бразильскую капибару; этих гигантских грызунов, вес которых превышает сотню фунтов (45 кг), используют в опытах по изучению опухолей.

Маленькая мышь обладает разносторонними талантами, что и требуется от лабораторного животного. Ее называют самым полезным животным в истории науки; только в лабораториях США ежегодно используется около 40 миллионов мышей, т. е. вдвое больше, чем крыс. Некоторые физиологические процессы мышей, как и у крыс, схожи с человеческими, а маленький размер позволяет снизить расходы на их содержание, — разве что управляться с мышами немного труднее.

Разводят лабораторных мышей традиционным способом, хотя наиболее ценными считаются мыши, выведенные в результате инбридинга; истинный инбридинг требует скрещивания брата с сестрой в течение двадцати поколений, что позволяет получить животных, обладающих почти полным набором качеств, необходимым экспериментаторам. В числе этих качеств низкая сопротивляемость болезням, физические дефекты или специальные свойства, например, отсутствие шерсти (такое требование могут выдвигать исследователи, изучающие заболевания кожи). Для изучения рака молочной железы необходимы самки, склонные к этому заболеванию.

Генетический набор представителей каждой линии мышей идентичен.

Ученые из калифорнийского университета Стивен Феррис, Ричард Сейдж и Алан. Уилсон недавно пришли к выводу, что священная белая мышь из храма Аполлона, жившая тридцать два столетия назад, могла быть единственным предком по крайней мере девяти линий мышей, общее количество особей в которых огромно. Научившись расшифровывать коды ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты) митохондрии — одной из структур клетки — наследуемой только по линии матери, они вычислили мышиную «прабабушку» этих девяти древних линий, об общей численности которых можно судить по 500000 экземплярам линии С57 Blak, проданным лабораторией Джексона из Бар-Харбор, Мейн, за прошлый год. «Наши исследования свидетельствуют о том, что материнская родословная внесла основной вклад в формирование старых имбредных линий», — сообщают исследователи. По их предположению, прародительницей этих линий была одна из ручных мышей, используемых в религиозных культах острова Тенедос, расположенного в Эгейском море, где в 1500 году до н. э. греки воздвигли храм Аполлону, богу мышей, в благодарность за то, что грызуны помогли им одержать победу, испортив доспехи врагов накануне сражения. Жрецы выращивали белых мышей для обрядов и, согласно данным калифорнийских ученых, могли вывести предков современных белых мышей, потомки которых прошли через века и наконец попали в руки торговцев ручными животными, которые в свою очередь начали продавать их научным лабораториям. Если это правда, родословная этих кротких созданий в четыре раза длиннее, чем у самых надменных аристократов рода человеческого.

Вполне возможно, что лабораторную мышь ждет будущее, не менее великое, чем ее прошлое. Пройдет столетие, и от родителей, скончавшихся в 1981 году, родятся сотни потомков — около 500 замороженных эмбрионов, полученных от 750 разновидностей мышей, выведенных в лабораториях Джексона. Их извлекут из контейнеров с жидким азотом, в которых они хранятся при температуре минус 196 °C, имплантируют приемным матерям, от которых они родятся, как обычные мыши, и используют в научных экспериментах. До сих пор мышиные эмбрионы, пробывшие в заморозке в течение восьми лет, благополучно размораживали с применением методики, разработанной в 1972 году в национальной лаборатории «Оук Ридж» в Теннеси. Ученые считают, что эмбрионы вполне можно хранить веками. Большинство линий представляют ценность в связи с наличием генетических особенностей, например, склонности к определенным заболеваниям, что делает их незаменимыми в научной работе. Хранить замороженные эмбрионы дешевле и надежнее, чем постоянно разводить мышей. Закладка на хранение 500 эмбрионов обходится в сумму около 1000 долларов, а стоимость дальнейшего хранения составляет всего 16 долларов в год, тогда как содержание колонии мышей обходится приблизительно в 500 долларов ежегодно.

Эмбрионы, предназначенные для заморозки, получают от самок на третий день беременности, когда они состоят всего лишь из восьми клеток и под микроскопом напоминают крошечную розетку. Проверив качество материала, ученые помещают эмбрионы в пластиковые контейнеры и замораживают в жидком азоте при температуре минус 196 °C. По мере необходимости эмбрионы осторожно размораживают и подращивают в специальной культуре, после чего имплантируют приемной матери, в организме которой они развиваются в течение последующих девятнадцати дней. Успешность таких трансплантаций составляет 25 %, но ученые убеждены, что эффективность манипуляции можно существенно повысить, усовершенствовав технику ее выполнения.

Мышей использовали в бесчисленных экспериментах практически во всех существующих областях знания. На них изучали новые лекарства, мутации, трансплантаты, воздействие пестицидов и пересадку кожи; ежедневно мыши гибнут сотнями, помогая человеку справиться с болезнями. Именно на мышах впервые испытали воздействие лунного грунта. В Йельском университете получили мышь от восьми родителей. Эксперимент возглавлял Клемент Маркерт, ведущий авторитет в области клонирования животных Он выделил яйцеклетки у мышей, принадлежавших к разным линиям, а затем соединил их, получив в итоге полноценную взрослую мышь.

Не так давно в новостях сообщили о бедствии, постигшем лаборатории, специализирующиеся на разведении мышей. Так, в университете Южной Калифорнии, где работали над научным проектом стоимостью 1 миллион долларов, погибло три тысячи мышей, когда сбой в компьютере вызвал повышение температуры до 100 градусов. Поскольку мыши участвовали в исследованиях, посвященных процессам старения, накопленные данные были утрачены, окончание эксперимента пришлось отложить на целых два года, а новые мыши обошлись в кругленькую сумму. В другом случае некто неизвестный уничтожил результаты восемнадцати месяцев работы, случайно или намеренно оставив открытыми клетки с лабораторными мышами, — это произошло в медицинском колледже пенсильванского университета. Большую часть из 730 мышей, которых выращивали для изучения иммунитета и пересадки кожи, пришлось уничтожить, поскольку никто не мог определить, какая из них из какой клетки вышла.

Самый серьезный мышиный переполох случился в 1982 году, когда проведенные в лаборатории тесты показали, что часть из 120000 мышей широко используемой линии BALB\C не обладает генетическим соответствием. Результаты сотен, а может быть, и тысяч экспериментов были признаны недействительными, когда выяснилось, что мыши, участвовавшие в опытах по изучению рака, не относятся к линии BALB\C, поскольку в течение целых 15 месяцев сотрудники лаборатории по разведению мышей неправильно оформляли документы.

Эксперименты требовали участия животных, обладающих определенными генетическими характеристиками, причем все мыши должны быть идентичны. Если нужно определить, насколько эффективно лекарство для профилактики и лечения рака, его дают одной группе мышей и не дают другой (контрольной). Если мыши не идентичны с генетической точки зрения, результаты опыта могут быть обусловлены не только воздействием препарата, но и генетической предрасположенностью к заболеванию.

Такая путаница вынудила некоторых ученых аннулировать результаты целого года упорного труда, который — если бы эксперименты проводились корректно — мог спасти сотни человеческих жизней. Поставщик, которому уже приходилось сталкиваться с такой проблемой, уничтожил животных и ввел программу генетического мониторинга. Однако полностью проблему этим не решили, совсем недавно сообщения о подобных случаях поступили из Европы и Японии. Как правило, подобные ситуации объясняются обычной человеческой халатностью. Путаница возникает, когда животных из разных линий помещают в одну клетку или если они убегают из своих клеток и скрещиваются с представителями других линий, нарушая чистоту генофонда. По оценке одного эксперта, «от 4 до 20 %» всех лабораторных мышей в мире не обладают генетическим соответствием — за этой цифрой стоят не только миллионы мышей, но и человеческие жизни.

И все же, несмотря на пугающую регулярность, ошибки являются исключением из правила. В основном экспериментаторы работают с чистопородными мышами и крысами, относятся к животным гуманно, заботятся о них. Как сказал один директор лаборатории: «Мы немедленно уволим любого, кто преднамеренно причинит животному боль, будет дразнить или издеваться». Несомненно, люди, намеренно наносящие вред лабораторным животным, сегодня составляют меньшинство — как по гуманным, так и по экономическим соображениям. Основной принцип сформулировал д-р Джон Фосрет из Центра контроля над заболеваниями, объявивший: «Когда вы лишаете животное свободы, вы берете на себя ответственность за его благополучие». К этому можно добавить слова другого ученого: «Разве трудно в течение нескольких дней по-доброму относиться к крысам и мышам, помогающим продлить нашу жизнь на более существенный срок».