Хочу тебя

Глава 19. Последнее желание

Лиля

Дома я закрываюсь в своей комнате и не выхожу до самого вечера. Ощущение, что меня облили ведром помоев, не проходит. Как же тетя Женя искусно дала понять, что не рада мне в качестве возможной девушки своего сына! Хотя о серьезных отношениях между мною и Никитой даже речи не идёт. Я всего лишь сходила на его матч — и у нее уже такая реакция.

На следующий день Никита пишет сразу с утра:

«Жду сегодня исполнения своего желания))»

Я вижу пуш на экране телефона, но не захожу в мессенджер, чтобы ответить. Я не знаю, как теперь общаться с Никитой. Лучше свести общение с ним к минимуму, как это было весь год после окончания школы. У него целыми днями тренировки, у меня учёба в институте. Мы просто соседи и бывшие одноклассники. К чему мы вообще затеяли эти игры, если между нами не может быть ничего серьезного? Стриптиз ему и фанатки станцевать могут. Думаю, они будут счастливы.

«Я передумала. Извини»

Все. Хватит. Мы заигрались.

«Что????? Ты издеваешься????»

«Нет, я серьезно. Я не хочу больше это продолжать. Попроси станцевать тебе стриптиз какую-нибудь фанатку»

«Блядь, Лиль! У нас был уговор! Что за кидалово?»

«Я лишь могу ещё раз перед тобой извиниться»

Через пять минут в дверь квартиры раздается настойчивый звонок. Вздрагиваю. Я одна дома, родители ушли на работу. Через десять минут мне тоже выходить, если не хочу опоздать на занятия.

Настойчивая трель повторяется. Потом снова и снова. С легким волнением иду открывать.

— Лиль, что за херня? — Никита без приглашения вваливается в квартиру и громко закрывает за собой дверь.

Он зол. Глаза сверкают огнём ярости, челюсть плотно сцеплена. И все равно он такой красивый, что сердце больно сжимается. Так некстати вспоминаю его руки и губы на своем теле, хриплое «Хочу тебя, Лиль». Слезы наворачиваются, поэтому опускаю лицо в пол.

— Извини, я не могу.

— Что ты не можешь?

— Танцевать стриптиз.

— Ты обещала! Я твои желания честно исполнил!

И я бы исполнила свое, если бы тетя Женя не спустила меня с небес на землю. На самом деле мама Никиты права. Ему не нужна серьезная девушка. Если бы Никита хотел отношений, они бы у него уже были. Тогда для чего все это? В первую очередь мне. Никита-то, понятно, играет со мной, как с остальными. А мне это зачем? Только еще больше страдать и мучиться.

— Мне морально тяжело танцевать стриптиз. Я не умею, — осмелев, поднимаю на Никиту лицо.

— А мне было морально тяжело тебе отлизывать, я тоже не умел. Но такое желание ты загадала, и я честно его исполнил, — выпаливает.

Я аж дар речи теряю. Я что… была первой девушкой, которой Никита это сделал?

— Слушай, Лиль, — продолжает. — Я такое кидалово не потерплю. Ты должна мне желание.

Я все еще под впечатлением от того, что Никита никому не делал кунилингус, кроме меня.

— Ну исполню я твоё желание, а дальше что? — задаю наболевший вопрос.

Пожимает плечами.

— Ничего.

— Ничего?

— А что должно быть дальше?

Действительно, а что должно быть дальше? Отношения, что ли? С какой еще стати?

Мне становится до глубины души обидно. Я люблю Никиту, а он… А он меня нет. Ну что я страдаю? Так ведь всегда было. Тетя Женя права, Никите нравятся такие, как Соня. Невысокие, худенькие, светловолосые и голубоглазые. А еще тихие и скромные. Я же полная противоположность своей лучшей подруге. Начиная от внешности и заканчивая характером.

— Почему ты плачешь? — испуганно спрашивает.

Слеза, зараза, все-таки сорвалась с ресницы в присутствии Никиты. Как я ни старалась сдержаться, а не получилось.

— Лиль, — делает шаг ко мне. — Ну ты чего? Я тебя обидел?

— Нет, — глухо выдавливаю из себя и тороплюсь смахнуть слезу с щеки. — Все в порядке. Извини. Хорошо, я исполню твоё желание. Но давай договоримся, что на этом все? Я не понимаю, что это за дурацкая игра и зачем она. Я не хочу продолжать ее.

Никита теперь серьёзен, хотя я больше не плачу.

— Да… Хорошо, как скажешь.

— И давай все останется только между нами? Не хочу, чтобы кто-то знал.

— Конечно.

Сглатываю тугой ком в горле. Он так легко соглашается. Боже, Лиля, ну какая же ты наивная дурочка! Все-таки размечталась непонятно о чем. Разве Никита когда-то что-то обещал тебе? Разве говорил, что хочет чего-то большего? Сама придумала себе любовь, а теперь страдаешь. Спустись с небес на землю, ты ему не нужна.

— Никит, пообещай, что ты больше не будешь меня провоцировать? Никаких игр и споров на желание.

— Обещаю, — охотно соглашается, что отзывается во мне новой болью.

В гробовой тишине прихожей слышно только мое тяжелое надрывное дыхание.

— Слушай, — резко прерывает затянувшееся молчание. — Если это все так сложно для тебя, то не надо. А то я себя чувствую каким-то насильником. Ты не хочешь, а я тебя принуждаю.

Ну вот, ему уже даже мой стриптиз не нужен.

— Все в порядке. Я исполню твоё желание. Ты меня не принуждаешь.

— Точно? Ты уверена? А то потом будешь ходить к психологу и жаловаться, что у тебя травма, потому что один подонок принудил тебя танцевать стриптиз, а ты не хотела.

— Нет, — горько смеюсь. — Такого не будет.

— Я не хочу, чтобы ты делала это против своей воли.

— Я не делаю это против своей воли. Просто давай договоримся, что на стриптизе все закончится? Больше не будет никаких желаний ни у тебя, ни у меня.

— Договорились.

Каждый раз, когда Никита охотно соглашается прекратить, умирает маленькая частичка моей души. А я мечтала вручить ее ему. Глупая. Никита не нужна моя душа. Он и от тела легко отказывается.

— Ты хотел сегодня?

— Да, вечером. Часов в восемь.

— Где?

— У меня дома.

— А твои родители?

— У них какая-то годовщина, их не будет до ночи.

— Хорошо, — нервно сглатываю. — Тогда сегодня в восемь часов.

Никита еще раз внимательно ко мне присматривается, будто пытается прочитать по лицу, точно ли я сама хочу танцевать стриптиз или он меня заставляет. Удовлетворившись тем, что я делаю все по собственной воле, разворачивается и безразлично уходит. А я остаюсь наедине со своей болью.