Хочу тебя

Глава 38. Люблю тебя

Лиля

Хорошо подумав, я успокаиваюсь и совсем не обижаюсь на Никиту. Надо признать: я тороплю события. Мы всего пару месяцев вместе, а я уже хочу ключи от его квартиры. Объективно — это рано. У меня есть подруги, которые перед тем, как съехаться со своими парнями, встречались год, а то и больше. Но меня начинает мучить другой вопрос.

А что Никита ко мне чувствует?

То, что я ему нравлюсь как девушка и он меня хочет, это понятно. Он по десять раз на дню говорит: «Хочу тебя, хочу тебя». А другие чувства помимо сексуального влечения у Никиты ко мне есть? Иными словами: он любит меня?

Я не признаюсь Никите в любви, потому что жду этого от него. Пускай это глупо, инфантильно, эгоистично, но я хочу, чтобы Никита первым сказал три заветных слова. Но он не говорит. Более того — Никита даже не называет меня «любимой».

После этих мыслей у меня начинается новая паника. У Никиты нет ко мне таких же глубоких и сильных чувств, как у меня к нему? Никита только хочет меня в сексуальном плане и все? То есть, если я вдруг перестану быть сексуальной, мы расстанемся? Ну, например, я поправлюсь или у меня появятся морщины.

Как могу, стараюсь не накручивать себя. Никита со мной, он мой. Что я так бешусь, в самом деле? Всему свое время. И в любви признается, и жить вместе предложит. Просто Никита очень медлительный. Он только по футбольному полю бегает быстро, а все остальное делает не торопясь. Ему потребовалось пятнадцать лет, чтобы переквалифицировать меня из разряда друзей в разряд девушек. Ещё через пятнадцать лет признается в любви. Ничего страшного, я подожду. Мне не привыкать ждать Никиту.

Как это ни странно, а росту моей уверенности в себе способствуют фанатки Свиридова. Они так бесятся, что я присутствую на каждом матче Никиты и что спортивные СМИ регулярно пишут про нашу пару. Фанатки даже перешли на новый уровень ненависти ко мне: от оскорблений к угрозам.

«Волосы тебе повыдираю»

«Отвали от него, тварь, пока я тебе лицо не расцарапала»

«Смотри внимательнее по сторонам, когда ходишь поздно вечером на улице»

Ну и в таком духе. Это было бы страшно, если бы не было так смешно. Лучшее доказательство, что Никите нужна только я, — это вот такие сообщения от его сумасшедшего фан-клуба. Никите ведь они тоже пишут. Только не угрозы, а признания в любви. Он даже не открывает их сообщения.

Декабрь. У Никиты предпоследний матч в этом сезоне. Я, конечно же, на трибунах. Кутаюсь в пуховик, натягиваю посильнее на уши шапку. Холодно. Фан-клуб во главе с пергидрольной Юлей разместился на пять рядов выше меня. Перед тем, как футболисты выходят на поле, я успеваю услышать в своей адрес «лошадь», «швабра», «страшная», «негритоска».

На негритоске не выдерживаю и, не оборачиваясь, показываю им фак. Просто поднимаю руку высоко над головой и выставляю средний палец. Увидели. На несколько секунд затихают, а потом начинают галдеть неразборчиво. Фан-клуб Никиты увеличился в численном количестве, их теперь очень много. Но возглавляет сборище сумасшедших по-прежнему Юля.

Почему я вообще помню ее имя?

Как только начинается игра, забываю про дурочек. Мое внимание приковано к Никите. Он отлично владеет мячом, пробивается к воротам соперника, но забить гол пока не получается. Где-то в середине первого тайма замечаю странную вещь. Мне и раньше казалось, но сейчас прям отчетливо видно. Никитин товарищ по команде Тимур Довлатов как будто бы конкурирует не только с соперниками, но и с Никитой. То выбьет у него мяч, когда Никита приблизится к воротам противников, то не передаст пас, когда есть такая возможность.

Очень странное поведение на поле.

Причём, со стороны Никиты такого нет. Как раз-таки Никита без проблем пасует Довлатову, когда тот ближе к воротам противника. Вот только у него все равно не получается забить. Видно, что Тимур сильно нервничает из-за этого. Никита неоднократно рассказывал, что у них в команде нет дружбы между друг другом. Но тем не менее они команда, на поле у них общая цель — победить. А Довлатов ведёт себя так, словно он играет не за команду, а сам за себя.

Окончательно я убеждаюсь в этом, когда в добавочное время первого тайма Никита забивает гол. Все радуются и поздравляют Никиту, кроме Довлатова. Тот вообще с кислой миной, как будто проглотил лимон.

Пока пятнадцатиминутный перерыв, иду за кофе. Уж слишком холодно. Отстояв очередь, заказываю американо. Беру бумажный стаканчик и направляюсь к столикам. Почти дохожу, как вдруг меня кто-то толкает. Стаканчик выпадает из рук, и кофе проливается прямо на мой новый пуховик ванильно-молочного цвета.

— Упс, какая досада, — звучит над ухом. Это одна из Никитиных поклонниц. — Прошу извинить, я случайно.

По ее мерзкой физиономии понятно, что она не случайно, а специально. Ещё и лыбится противно. У меня срывает стоп-кран.

— Во совсем уже охренели? — зло рычу. — У вас с башкой все в порядке? Что вы прицепились ко мне? Вам всем сколько лет вообще? Такое ощущение, что десять. Посмотрите со стороны, как вы себя ведёте!

— Это ты посмотри на себя со стороны, — продолжает лыбиться. — Лицо, как у лошади. Зубы, как у хорька.

— Вам всем в психушку надо. Больные.

Чтобы не продолжать больше разговор, устремляюсь к туалетам. Хотя в груди бушует ярость, я бы много чего могла ей сказать, да вот только эта дура не стоит моего времени. Отмыть пуховик, конечно же, не получается. Только зря намочила его. С огромным мокрым пятном возвращаться на трибуны нельзя, потому что оно покроется льдом, и я точно заболею. Вызываю такси и еду домой.

Настроение испорчено. Даже глаза мокнут, но я запрещаю себе плакать. Отношу пуховик в химчистку и жду Никиту. Он должен заехать за мной вечером после матча, чтобы мы отправились к нему.

— Мне показалось, или ты ушла после первого тайма? — сразу спрашивает, как только я сажусь в машину. — Искал тебя глазами после перерыва и не нашёл.

— Да, я ушла, — недовольно бурчу.

— Почему? — удивляется.

— Потому что одна из твоих больных поклонниц толкнула меня, и я разлила на себя кофе. Никита, мне это надоело! — рявкаю. — Что они ко мне прицепились? Что им всем от меня надо?

Пожалуй, я передумала по поводу того, что фан-клуб Никиты повышает мою уверенность в себе. Они уже достали. Реально достали. Чокнутые.

Никита тяжело вздыхает, перестраиваясь в левый ряд.

— Лиль, я не знаю. У этих девушек не все в порядке с головой. Но такая ситуация не только у нас с тобой. Почти у всех моих товарищей по команде есть фан-клуб, который пишет гадости их девушкам и жёнам. С этим ничего не сделаешь. Ну разве что закрыть все свои соцсети.

— Я уже закрыла, они каким-то образом прознали мой номер телефона и пишут смс. Но менять номер я не могу.

— Понимаю. Единственное, что можно сделать, это не обращать внимания.

Легко сказать!

Я знаю, почему фанатки, как с цепи сорвались. За последнее время Никита выложил в свои соцсети несколько наших совместных фотографий. На первой он меня обнимает, на второй целует в щеку, а на третьей я сижу у него на коленях, и мы целуемся в губы. Эту фотографию сделала Соня, когда мы недавно встречались в баре с ней и ее мужем.

Мне, безусловно, приятно, что Никита выкладывает наши совместные фото, но для его фан-клуба это как красная тряпка для быка.

По дороге к Никите мы заезжаем в ресторан. Он берет заказ на дом и покупает бутылку вина. Их команда обыграла соперников со счётом один-ноль. Единственный гол забил Никита. Он рад, что его команда хорошо заканчивает сезон, а вот у меня настроение испорчено.

Никита включает электрический камин и легкую музыку, разливает вино по бокалам. Я сижу на мягком ковре, поджав под себя ноги, и смотрю на огонь.

— Малыш, ну хватит, — обнимает меня и целует в волосы. — Эти дуры недостойны твоего внимания.

— Мне это надоело. Сколько можно?

— Ну хочешь, я напишу им какое-нибудь обращение? Типа «отстаньте от моей девушки».

— Да, хочу.

— Хорошо. Прямо сейчас сделаю.

Никита достаёт телефон, открывает соцсеть, прикрепляет нашу новую фотографию и пишет поклонникам большое обращение, суть которого — «Оставьте в покое мою девушку». Не думаю, что это сильно поможет. Скорее, ещё больше разозлит их, как те фотографии, но мне приятно, что Никита публично обращается к ним из-за меня.

Настроение немного улучшается. Футболист Никита Свиридов — мой. Он выбрал меня. Не их, а меня.

— Мне показалось, или у тебя конфликт с Довлатовым? — задаю интересующий вопрос, когда Никита нажимает кнопку «опубликовать» и откладывает телефон в сторону.

Он ухмыляется.

— Ну, у меня с ним нет конфликта, а вот у него со мной, похоже, есть.

— Почему?

— Банальная конкуренция.

— Раньше вроде не было.

Никита пожимает плечами.

— Не знаю, Лиль. Это его заморочки.

Не очень понимаю. Никита не развивает тему, из чего я делаю вывод, что не хочет рассказывать. Свиридов вообще не любит посвящать меня в свои футбольные дела. В глубине души мне обидно. Как будто не доверяет. Порой я узнаю новости о Никите из спортивных СМИ. Например, недавно прочитала, что Никитой интересуется немецкий клуб. Когда спросила, он отмахнулся и сказал, что это слухи и не будет немецкий клуб покупать русского футболиста.

Я хоть и желаю Никите хорошей карьеры, но, признаться честно, не хочу, чтобы его покупал другой клуб и он куда-то уезжал. Как мы тогда будем встречаться? На расстоянии? Я не выдержу разлуки и умру.

— Я так соскучился по тебе, иди ко мне, — Никита откладывает бокал в сторону и привлекает меня к себе.

— И я соскучилась, — шепчу.

— Хочу тебя.

Вот опять «хочу тебя». Как будто ничего другого, кроме «хочу», не испытывает ко мне.

Хватит, Лиля, успокойся, отказываю сама себе. Нужно расслабиться и наслаждаться, а не выискивать проблемы там, где их нет.

С этой мыслью обнимаю Никиту за шею и отвечаю на поцелуй. Ник ласкает мои губы нежно, медленно водит ладонями по телу. Я обмякаю в его руках, все неприятности отходят на десятый план. Никита тянет вверх мою водолазку. Я снимаю с него джемпер. Потом в сторону летят джинсы. Он укладывает меня на мягкий пушистый ковёр и ложится сверху.

Мой телефон на журнальном столике подряд издаёт звуки входящих сообщений. Наверное, это больные психопатки пишут очередные гадости после публикации Никиты. Пусть пишут, что хотят. Никита мой. Вон как жадно и страстно меня целует.

Избавившись от последнего элемента одежды — трусов — Никита входит в меня резким толчком. Одновременно стонем друг другу в губы. Занимаемся любовью не спеша. Наслаждаемся каждым мгновением. Я вожу пальцами по его сильной спине, по волосам на затылке. Никита целует мою шею, грудь. Потом он переворачивается, и я оказываюсь сверху. Поддерживает меня за талию, пока я двигаюсь. Я склоняюсь к нему и целую, не сбавляя темпа. Меня столько чувств сейчас переполняет. Невозможно описать словами. Но я однозначно самая счастливая девушка на планете.

— Никит… — тихо зову.

— М?

Хочу что-нибудь сказать, а столько мыслей в голове, что невозможно их выразить.

— Что такое, малыш? — выдыхает со стоном.

Я люблю тебя, говорю мысленно. Люблю. Бесконечно, необъятно. Люблю больше всего на свете. Даже больше, чем саму себя. Мечтаю всегда быть твоей и чтобы ты всегда был моим. Замуж за тебя хочу. Детей от тебя хочу. Ты — вся моя жизнь. Только ты.

— Ты хотела что-то сказать? — спрашивает и снова переворачивает меня на спину.

Отрицательно качаю головой, а сама мысленно произношу: «Я люблю тебя».

— Хочу тебя, Лиль. Так сильно хочу…