Хочу тебя

Глава 32. Сопливый Ромео

Никита

Как только входим в комнату, сразу прижимаю к себе Лилю. Я ужасно соскучился по ее телу. Блуждаю по нему руками, трогаю. Хочу ее до исступления, но не тороплюсь. С Лилей мне нравится растягивать удовольствие. Сначала долго целую в губы. Потом усаживаю Лилю на стол и принимаюсь посыпать поцелуями ее шею, медленно спускаясь вниз.

Мне нравится, как Лиля хватается за мои плечи — будто потеряет равновесие и упадёт. Мне нравится, как с ее губ срываются тихие стоны. Мне нравится, как ее кожа покрывается мурашками.

Хочу ее. Всю. Полностью. Без остатка.

Моя. Только моя.

С ней охуенно. С ней крышесносно. С ней как ни с кем.

Тяну вверх ее мягкий свитер. Спускаю вниз лямки лифчика. Целую грудь. Лиля выгибается назад, давая мне больше пространства. Обожаю, когда она возбуждена. Соски твёрдые, будто ждут моих губ.

Несу Лилю на кровать. Как же я люблю чувствовать ее под собой. Расстегиваю ее джинсы, продолжая целовать грудь. Лиля снимает с меня джемпер. Жадно водит ладонями по торсу. Член начинает ломить с удвоенной силой. Достаю из кармана заранее заготовленный презерватив и быстрее избавляю себя и Лилю от остатков одежды.

Когда вхожу в неё, стонем одновременно. Я мечтал об этом с тех пор, как мы вернулись из Питера. Замираю на несколько секунд, чтобы лучше почувствовать Лилю. Какая же она узкая, мокрая и горячая. От наслаждения мозг замыкает.

Лиля сама начинает двигать бёдрами, лёжа подо мной. Нетерпеливая. Она страстная девушка. И не скажешь, что вчерашняя девственница. Никогда не думал, что скажу это, но мне нравится, что я стал у нее первым. Нравится, что ни с кем до меня она так не стонала и не кончала. Нравится, что ни перед кем не раздевалась. Нравится, что никому не позволяла трогать себя там, где трогаю ее я.

Хотя, безусловно, ещё есть над чем работать. Минет от Лили продолжает оставаться моей мечтой. Думаю, скоро она решится. Не хочу давить на неё в этом вопросе. Хочу, чтобы Лиля сама захотела мне его сделать. Так кайфа будет больше.

Наши движения становятся быстрее, стоны чаще. Лиля зажмуривает глаза и запрокидывает голову назад. Хочет кончить. Но ещё рано. Выхожу из неё, поворачиваю на бок и вхожу сзади. Двигаюсь медленно, постепенно наращивая темп. Опускаюсь носом в ее затылок и, словно наркоман, глубоко вдыхаю запах. Дышать Лилей — это отдельный вид оргазма.

— С тобой, как ни с кем, малыш, — шепчу. — Как ни с кем. Хочу только тебя.

Никогда бы не подумал, что лучший секс в моей жизни будет со вчерашней девственницей. Поразительно, но это так. У меня много девушек было. Разных. Очень опытных. Но с Лилей самые мощные ощущения, самые бурные оргазмы. С ней не только физическая связь, но еще и эмоциональная. Даже секс превращается из физического акта в духовное единение.

Блядь… Я превратился в какого-то сопливого Ромео.

Сжимаю ее тело крепко-крепко. Вхожу глубоко, до самого конца. Лиля протяжно стонет. Она уже на грани. Я бы мог ещё, но хочу подарить ей долгожданное наслаждение. Ускоряю движения. Дыхание Лили становится более частым, более шумным. Закрываю ей рот ладонью, а то нас услышат даже на первом этаже. Ещё несколько резких толчков — и чувствую, как сокращаются мышцы ее влагалища. Следом и сам кончаю.

Это как прыжок с парашютом. Как полёт над пропастью. Крышу сносит. Тело на атомы разлетается.

Падаю на спину и глубоко дышу. Ощущение, будто в комнате весь кислород закончился. Лиля поворачивается ко мне, кладет голову на грудь и обнимает за пояс. Я тоже беру ее в кольцо своих рук. Так и лежим в обнимку. Просто молча, каждый думая о своём. Ни с кем мне не было так хорошо, как с Лилей. Ни с кем.

Минут через пять или больше Лиля отрывается от моей груди и нежно целует меня в щеку. В ее поцелуе нет ни капли пошлости или намёка на секс, но меня так сильно молнией прошибает. Лиля возвращает голову мне на грудь, поуютнее устраивается, крепче прижимается, а я так и остаюсь, словно пришибленный. Еще минут через десять по размеренному дыхание Лили понимаю, что она заснула.

Аккуратно снимаю ее с себя и накрываю сверху покрывалом. Наши вещи остались внизу, надо за ними сходить. Одеваюсь и спускаюсь на первый этаж. Свет горит, а никого нет. Беру в прихожей свой рюкзак и сумку Лили. Проходя мимо кухни, замечаю Вову. Притормаживаю. Хотя лучше бы пошёл дальше. Он наливает в стакан остатки виски и ставит на пол бутылку.

— О, Никитос, мой лучший друг! — тоже замечает меня. — Проходи, выпьем.

— Я не пью крепкий алкоголь, ты же знаешь.

— Ах да, у тебя же здоровый образ жизни. Ты ж наше светило футбола. Скажи, Ник, а почему русские не умеют играть в футбол? Опять на чемпионат мира не отобрались, — издаёт смешок.

— Вов, иди поспи.

Собираюсь уйти, но бывший одноклассник останавливает меня голосом.

— Ну ты куда? Подожди, — поднимается с места.

Впервые я вижу Вову таким пьяным. Он еле на ногах стоит.

— Вов, иди спать.

— А где Лиля? — спрашивает.

Ну кто бы сомневался, что он захочет поговорить о Лиле.

— Спит.

— В твоей кровати?

— Ну не в твоей же.

И хоть Лиля полностью и без остатка моя, а до сих пор меня бесит, что она ходила на свидания с Вовой. Просто до трясучки бесит. Кровь в венах закипает, когда представляю их свидания. Знаю, что там все было невинно, максимум за руки держались, но, блядь, сука, бесит. Была б моя воля, я бы запретил Вове приближаться к Лиле ближе, чем на километр.

— Я не ожидал от тебя такой подставы, Ник. Ты реально был моим лучшим другом, — произносит с укором.

— Что ты хочешь от меня услышать? — начинаю злиться. — Извинения? Их не будет.

— Просто скажи: почему именно Лиля?

— Потому что я ее хочу. Еще вопросы?

— Ты кроме как «хотеть», — делает акцент на этом слове. — Больше ни на что не способен. Сегодня ты хочешь Лилю, завтра Машу, послезавтра Катю. Ты же каждый день хочешь новую девушку.

— Моя личная жизнь — не твое дело.

— И как тебе с Лилей? — не унимается.

— Охуенно! Как ни с кем!

— Слушай, а ты же не любишь девственниц! Тебе же только опытных подавай.

— А Лиля больше не девственница. Я очень быстро решил эту проблему.

Вова аж багровеет от злости. У меня тоже кулаки начинают сжиматься. Умом понимаю, что лучше уйти и не провоцировать скандал с пьяным человеком, но, блядь, не могу. Никогда бы не подумал, что лучший друг будет так меня бесить.

Хотя вопрос: а остается ли Вова до сих пор моим лучшим другом?

Скорее нет, чем да.

— Я сейчас скажу один раз и больше повторять не буду, — цежу сквозь плотно сжатую челюсть. — К Лиле на пушечный выстрел не приближайся, понял? Если я узнаю, что ты ей пишешь или звонишь, куда-то ее приглашаешь… Сука, не доводи меня до края.

Вова громко смеется пьяным смехом.

— Не буду. Я подожду, когда ты ее бросишь ради новой хотелки, и тогда Лиля сама ко мне придёт.

Желание уебать Вове с ноги растёт в геометрической прогрессии. Останавливает только то, что нахожусь в гостях в чужом доме и где-то тут спит младенец.

— Я тебя предупредил. Подойдёшь к Лиле — и я тебе все зубы выбью.

Ярость бушует в груди. Взбегаю вверх по ступенькам, захожу в комнату, бросаю наши сумки у двери. Лиля просыпается. Отрывает голову от подушки, приглядывается ко мне.

— Что-то случилось?

Сажусь на кровать и нависаю над Лилей.

— Ты общаешься с Вовой? — требовательно спрашиваю.

— Нет.

Лиля сонная, растрепанная. Не понимает, что происходит. Я тоже не понимаю, что со мной происходит. Но меня накрыло.

— Я запрещаю тебе с ним общаться. Вообще.

— Хорошо, не буду. Я и так не общаюсь с ним.

Ложусь на неё сверху, завожу руки вверх и смыкаю своей ладонью.

— Никит, давай спать?

Качаю головой.

— Мы не будем спать. Хочу тебя, — впиваюсь в ее рот.