Ходящие во тьме: чем опасно обращение к экстрасенсам и магам?

Книги, замаскированные под православную литературу

— Сейчас продается множество литературы духовного содержания: богословской, житийной, познавательной, то есть рассказывающей о церковной жизни. Но православная литература — это лишь малая часть книг, посвященных религиозной тематике. Помимо книг, одобренных к изданию Издательским Советом Русской Православной Церкви, есть такие, содержание которых хотя и «работает» под Православие, явно или, что опаснее, завуалированно противоречит православному вероучению. К таким относятся публикации о псевдосвятых и лжепророках, «православных целителях» и «прозорливых старцах», жизнь и деятельность которых совершенно расходятся с церковными канонами и святоотеческой традицией Православия. Могут ли эти издания смутить человека воцерковленного или они все-таки опасны лишь для тех, кто совсем ни в чем не разбирается?

— Да, есть целый пласт книг, которые хоть и издаются без грифа «Одобрено Издательским Советом Русской Православной Церкви», но все равно каким-то образом просачиваются в отдельные церковные лавки. Это, впрочем, неудивительно: не все эти лавки принадлежат какому-то храму или епархии, некоторые существуют сами по себе как частные магазины, и их владельцем может быть, по сути, кто угодно. Кроме того, есть отделы религиозной литературы в светских книжных магазинах, и повлиять на ассортимент там вообще никак невозможно. Порою по неосмотрительности некоторых настоятелей, а также сотрудников прихода такие книги могут проникать и в храм.

Ярчайшим примером такого рода литературы является целая серия книг о так называемом старце схиигумене Алексии из Пензенской епархии. Этот человек, совершенно очевидно, не мог быть ни священником, ни даже монашествующим по одной простой причине: он родился с тяжелой инвалидностью — не ходил, внятно не говорил. Человек с такими физическими недостатками элементарно не сможет обойти вокруг престола во время хиротонии, не говоря уж о том, что церковные правила не допускают рукоположения недееспособного человека, который не может священнодействовать.

Я вспоминаю пример из истории Псково-Печерского монастыря, когда там в отношении одного из братий, который потерял на войне кисть или какую-то часть кисти, было получено специальное решение Синода о его рукоположении в диаконский сан. Но, естественно, священником он уже быть не мог. А в книгах о «старце Алексии» мы читаем о якобы имевшем место рукоположении тяжелого инвалида. Очевидно, что эта история с хиротонией была просто выдумана — это был проект какой-то группы людей, которые обрядили «старца» в схиму и возили по всей стране. На встречах с народом он сидел в кресле-каталке, пытался издавать какие-то звуки, похожие на слова, а «переводчик» от его лица пророчествовал, давал какие-то повеления. Так вот, зная, что и в Саратовской области есть его почитатели, я специально ознакомился с одной из книг о нем — всего их вышло пять. У меня было ощущение, что я читаю написанное людьми душевнобольными. Но пять книг издано, и тиражи этих пяти книг разобрали!

Еще одна — а может быть, и та же самая — «издательская группа» выпускала и до сих пор выпускает книги о «блаженном отроке Славике Чебаркульском», несмотря на то что уже официально запрещено их издавать, продавать и распространять в церковной среде.

Так почему же это все выходит в свет? Значит, востребовано. Значит, есть какая-то категория людей у нас, для которых действует принцип: чем чуднее, тем святее.

— Но это именно в церковной среде или не только?

— За изданием книг об «отроке Славике» стоял один петербургский священник, и первое время его имя и фамилию можно было найти в этих книгах. Служит ли он сейчас в священном сане или запрещен в служении, я, к сожалению, не знаю, но то, что в этих книгах написано, — это откровение совершенно внецерковного сознания, хотя попытка использовать некий «околоцерковный» язык и налицо.

Приведу одну историю из жизни. Священник назначен на приход, где до него служили разные пастыри, но как таковой приходской общины не было. Приход сельский, туда приходят люди из нескольких сел. И вот спустя некоторое время выясняется, что у прихожан есть два духовных авторитета: отрок Славик Чебаркульский и Ванга.

И эти люди, а их там несколько десятков человек, все свои представления о христианстве и о вере как таковой основывают только на Ванге и на Славике. Назначенный священник недоумевает, что с ними со всеми делать. Запретить исповедоваться и причащаться? Но тогда они будут просто потеряны безвозвратно... Он обратился ко мне за советом, и я предложил провести достаточно длительную работу и постараться им показать, что помимо этих двух ярких личностей существуют не менее яркие, такие как старец Паисий, преподобный Силуан Афонский, я уж не говорю про преподобного Серафима Саровского... Рассказать о Серафиме Саровском, Сергии Радонежском и прочих великих святых более древних времен. И тогда появится некий противовес, тогда уже можно будет заставить их выбирать между одним и другим. А пока у них такого противовеса нет, с ними ничего не сделаешь.

— Но человек, как-то углубленный в церковную жизнь, сможет распознать ложь?

— Есть такое явление, как паралитература: берутся какие-то «ингредиенты», и из них делается жалкое подобие литературного произведения. Можно написать книгу, и по составным частям своим это вроде бы будет роман, а на самом деле муляж какой-то. То же самое и здесь. Если человек хорошо знаком с подлинными святоотеческими творениями, он, конечно, увидит, что эти «откровения» никуда не годятся. Однако бывает, что люди воспринимают святых отцов по букве, а не по духу, и, даже прочитав какое-то количество книг, имеют очень смутное представление о том, что такое правильная внутренняя жизнь. Тогда они могут прельститься этим чуждым духом и впасть в экзальтацию, стать адептами этих внецерковных групп.

Такие сочинения, как те, о которых я здесь упоминал, не являются плодом чистого вымысла. Они отражают некую жизнь, которая идет параллельно церковной, и духовный образ этой жизни очень страшен. В ней как раз могут сосуществовать и «отроки Славики», и «схиигумены Алексии Пензенские», и колдуны, и маги, и заговаривающие чудо-бабушки, и изгоняющие бесов чудо-дедушки, и святой Сталин, и самые разнообразные ложные культы. Человек, который верит в то, что Сталин — святой, склонен к нездоровому оккультному интересу, даже если этот человек регулярно ходит в Церковь.

— Среди наших постоянных и вроде бы прилежных прихожан есть тем не менее люди, подверженные каким-то околоцерковным суевериям. Кто-то облучает в микроволновке свой паспорт, кто-то боится участвовать в переписи населения... Они тоже в группе риска или все-таки книжками про старца Алексия их не прельстить?

— Человек, вера которого не до конца сознательна и осмысленна, безусловно, всегда находится в группе риска. Потому что если ты не можешь дать удовлетворительного во всех отношениях отчета в своем уповании, то твоя вера уже имеет определенную шаткость, другими словами, уже отчасти является суеверием. Если человек верит во Христа, то, безусловно, в основе его представлений о том, что есть вера, лежит Евангелие. И тогда уже нет места ни для суеверий, ни для суетных мнений и взглядов — только полная ясность, что есть Господь и Его воля, и без нее не происходит на земле ничего.

Тот, кто стремится жить по Евангелию, не может быть подвержен и так называемому православному экстремизму. Такие экстремисты, конечно, не собираются никого взрывать, но зато без конца с чем-то борются: то с ИНН, то с паспортами, то с чем-то еще. И это совершенно не евангельский дух и тоже суетность веры. Такие люди действительно вовлекаются в какие-то околоцерковные или внутрицерковные, но совсем по своей сути нецерковные течения. Течения эти не обязательно носят мистический характер, это может быть что-то вроде «Бей жидов, спасай Россию». Но это немного все-таки другое, а мы сейчас говорим о явлениях, связанных с какой-то мистикой или псевдомистикой.

— Книги-подделки под православную литературу можно отличить по каким-то внешним признакам?

— Сейчас все гораздо проще, потому что абсолютно все православные издательства, как церковные, так и частные, выпускают и вводят в церковный товарооборот только лишь те книги, которые получили соответствующий гриф Издательского Совета Русской Православной Церкви. И безусловно, книги про отрока Славика, старца Алексия Пензенского и подобные им просто не получат грифа. Проблема в другом: как мы уже говорили выше, порою на отдельных приходах эти книги все равно есть в продаже, то есть правило, обязательное для всех, не соблюдается. Нужно смотреть: если книга издана полгода, год назад, даже три года назад, а гриф не стоит, то очевидно, что с ней что-то не так.

— А если она выпущена в 90-е или «нулевые» годы?

— Сейчас таких осталось совсем немного. Но вообще главный критерий — это соответствие духа и содержания этой книги духу Священного Писания Нового Завета и святоотеческому преданию. Поэтому надо больше читать однозначно душеполезной и «признанной» литературы, чтобы в случае чего можно было разобраться.