Планирование послевоенного мира
За поражением Германии под Курском в июле 1943 года последовала серия советских наступлений. Они становились все более эффективными в 1944 году. В некоторых советских операциях перевес был не столь значительным, но знание того, как эффективно использовать свои силы, особенно в эшелонированных соединениях, имело решающее значение. Кроме того, поскольку война не была закончена одной кампанией, она носила затяжной характер. Это соответствовало авторитарному характеру сталинского режима и его ориентации на производство военных ресурсов.
Сталин был убежден, что капитализм обречен. Его предположение о том, что Великий союз военного времени не может быть поддержан после войны, что само по себе является почти определением самоисполняющегося пророчества, оставило его полным решимости расширить советскую сферу влияния, а также получить прямой территориальный контроль путем аннексий. Последнее показало бы, что Сталин может обратить вспять потери, с которыми Ленину пришлось смириться в 1918 году, а затем еще раз в 1920-1 году. Сталин рассматривал такую экспансию как способ ограничить риски от любого последующего внезапного нападения, сравнимого с немецким вторжением 1941 года. Таким образом, советский экспансионизм был отчасти оборонительным по своей сути и намерениям, хотя были и другие элементы, в том числе приобретение стратегических пунктов, с которых можно было бы вести дальнейшие завоевания.18 Именно Советы (а не французы, как после Первой мировой войны) стремились создать санитарный кордон в Восточной Европе. Этот кордон был их первым барьером. Вторым барьером были советские нерусские союзные республики, расположенные дугой вокруг западной и южной границ той части Российской Федеративной Советской Социалистической Республики, которая находилась к западу от Уральских гор.
В ответ на советский экспансионизм Черчилль, который ошибочно надеялся, что личные связи со Сталиным принесут пользу, тем не менее стремился направлять англо-американскую стратегию, чтобы гарантировать, что масштабы возможного советского наступления против Германии и ее союзников будут ограничены англо-американскими действиями на Балканах, особенно, как он надеялся, в Югославии и Греции. Черчилль также стремился ограничить советский контроль в тех частях Восточной Европы, до которых не могли добраться западные войска, в частности, отвоевав у немцев Венгрию. В центре внимания была Польша, ее правительство и степень, в которой Советы могли аннексировать восточную Польшу заново, как они сделали это в 1939 году. Британская обеспокоенность советскими намерениями повлияла на стратегию военного времени и планирование послевоенного мира. Уже в середине 1944 года специалисты британского комитета начальников штабов предлагали провести послевоенную реформу Германии и Японии, чтобы они могли играть роль против Советского Союза. Подобная озабоченность была направлена не только против Советского Союза. Опасения по поводу того, что националистический Китай (Гоминьдан) стремится к доминированию в Тибете, привели к заинтересованности в укреплении позиций Великобритании к северу от Индии. Была общая тревога по поводу послевоенной нестабильности. В то же время наиболее сильно эта тревога ощущалась в отношении Советского Союза. Действительно, в 1945 году по мере победы над немцами не только звучали гневные заявления о необходимости воевать с Советским Союзом, но и готовились планы третьей мировой войны. В мае 1945 года, рассматривая возможность войны между Советским Союзом и англо-американским альянсом, британский Объединенный штаб планирования предполагал, что советская стойкость помешает быстрому завершению войны и что конфликт может быть развязан только как тотальная война, предполагающая полностью отмобилизованную американскую военную экономику, а также поддержку Германии.
Однако, вопреки своему планированию, британцы стремились не только удержать Советский Союз в войне, но и добиться того, чтобы США поддержали мирное урегулирование, в отличие от ситуации после Первой мировой войны, когда они отказались вступить в Лигу Наций. Более того, Рузвельт хотел убедиться, что Сталин в краткосрочной перспективе будет привержен конфликту с Японией, которая представляла собой грозный военный вызов, а в долгосрочной перспективе - мирному урегулированию. Подозревая предупреждения Черчилля, Рузвельт также был в определенной степени наивен в отношении намерений Сталина, как, например, когда он заверил папу Пия XII в сентябре 1941 года, что Советский Союз будет вести себя ответственно после войны. Черчилль оказался более прозорливым. Тем не менее, роль Британии в выработке политики союзников была подорвана возросшей экономической мощью и военной силой их союзников, а также, особенно в 1944 году, успехами СССР в Восточной Европе и американскими успехами на Тихом океане. Какими бы ни были взгляды западных лидеров, центральная роль Красной армии в уничтожении немецкой армии обеспечила Советскому Союзу доминирующую роль в Восточной Европе, как он безуспешно пытался сделать это в 1920 году. Реальность советского продвижения в значительной степени опровергла последующие утверждения о том, что Рузвельт и Черчилль продали Восточную Европу Сталину на Ялтинской конференции 4-11 февраля 1945 года. На практике Польша уже была оккупирована советскими войсками, а восточная Германия вскоре должна была быть оккупирована. Варшава в 1944 году, Берлин, Прага, Вена и Будапешт в 1945 году все они пали перед советскими войсками, а не перед их американскими или британскими коллегами. На первом заседании Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско в апреле-июне 1945 года место Польши оставалось вакантным, поскольку США не хотели принимать советское утверждение о том, что поддерживаемое Москвой польское правительство является независимым.
Как и в 1814-15 годах, когда на Венском конгрессе после поражения Наполеона велись переговоры о будущем европейского мира, российская/советская мощь и успех были ключевыми факторами, которые нельзя было упускать из виду за столом переговоров. Точно так же 14 марта 1946 года британское посольство в Москве спросило, не стоит ли мир "перед опасностью современного эквивалента религиозных войн XVI века", когда советский коммунизм сражается с западной социал-демократией и американским капитализмом за "господство в мире". Однако ни один исторический эпизод не повторяется в точности. В 1945 году существовало сильное ощущение, которого не было в 1815 году, что советский успех против Германии и, в гораздо меньшей степени, Японии был частью экспансионизма, как стратегического, так и идеологического, который был неизбежным в намерениях. Это чувство помогло обеспечить, чтобы в 1945 году конфликт не прекратился, а изменил характер, поскольку Вторая мировая война быстро сменилась холодной войной. Советский Союз в 1945 году, как и в 1917-м, был сильно потрепан после войны. Однако в 1945 году, в отличие от 1917-го, он одержал победу. Советские войска находились в Берлине, Вене, а после быстрого разгрома японских войск в августе 1945 года - в Маньчжурии, Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах. По крайней мере, в теории, это были идеологически ангажированные войска. К июлю 1945 года 47 % советских военнослужащих были членами или кандидатами в члены Коммунистической партии или ее молодежной лиги, комсомола. Лидерство, насилие, сила воли и импровизация сыграли свою роль в советском успехе, как и ошибки и слабости других держав, в частности, гитлеровской Германии, а также ее восточноевропейских союзников, таких как Румыния и Венгрия. Однако насколько прочной и долговечной была основа советского успеха, оставалось неясным, и это должно было повлиять на восприятие и ход холодной войны.
ГЛАВА 3. 1945-53
Чтобы стимулировать их усилия по выполнению нового пятилетнего плана и убедить их в том, что значительная часть этих усилий должна быть направлена не на улучшение положения советских людей, а на борьбу с иностранной агрессией.
...Советский Союз, хотя и уверен в своей конечной силе, в настоящее время совсем не так силен, как западный демократический мир, и знает это.
ФРЭНК РОБЕРТС, БРИТАНСКИЙ ДИПЛОМАТ В МОСКВЕ, 1946 ГОД.
Распад в Европе
Холодная война, последовавшая за Второй мировой войной, была не формальным и не фронтальным конфликтом, а периодом устойчивой враждебности, включавшим затяжную гонку вооружений, а также многочисленные опосредованные конфликты, в которых ведущие державы вмешивались в борьбу других стран. Последние, в свою очередь, поддерживали враждебное отношение между крупными державами, усиливали страхи и способствовали высокой степени военной готовности. Как теоретики международных отношений XIX века делали упор на военные конфликты, так и их преемники времен холодной войны, в частности, разрабатывая и применяя реалистические теории, делали упор на конфронтацию, а не на примирение, что оказывало влияние как на общественность, так и на политических и военных лидеров.
Военные союзы часто не переживают мир, и это особенно верно в отношении Второй мировой войны из-за идеологического раскола между Советским Союзом и западными союзниками. Более того, это разделение сыграло центральную роль в поляризации политики, которая помогла связать Вторую мировую войну с холодной войной. Кроме того, существовала связь в плане материальных и идеологических ресурсов, на которые опирались различные партии. Можно утверждать, что альянс военного времени едва ли пережили саму войну. Идеологическая и геополитическая напряженность возрождалась на ее завершающем этапе. К 1944 году разногласия по поводу судьбы Восточной Европы стали очевидны, особенно по поводу Польши, над которой Сталин был намерен доминировать. Политическое соперничество внутри Восточной Европы и между союзниками способствовало возрождению холодной войны.
Бои разгорелись в Греции, где эвакуация немцев в 1944 году привела к обострению конфликта между левыми и правыми партизанскими отрядами, наблюдавшегося в большей части Европы, в частности в Югославии. В Греции, как и в Югославии, Северной Италии и Китае, наблюдалась схожая картина: жестокая оккупация, рост популярности (в некотором роде) коммунистической партии и начало гражданской войны между некоммунистами и коммунистами после того, как оккупанты (немцы и японцы) ушли или были изгнаны. Греция и Италия были небольшими, находились в полупенинсулярном положении, и им противостояли мощные морские британские или американские силы, которые могли применить свой вес. В Югославии и Китае ситуация была совершенно иной. В Греции, чтобы предотвратить левый захват власти, за конфликтом между коммунистами и роялистами последовало военное вмешательство британцев в поддержку последних. Прибыв в октябре 1944 года, британцы уже через два месяца сражались с коммунистической Национальной народно-освободительной армией (ELAS) от имени вернувшегося правительства в изгнании.
После окончания Второй мировой войны Советский Союз поначалу не имел атомной бомбы, которую американцы применили против Японии в августе 1945 года. В предыдущем месяце Черчилль, убежденный в ценности атомных бомб, отреагировал на американское атомное испытание, заявив, что советское господство теперь может быть восстановлено. Однако, благодаря поразительно быстрой демобилизации американских боевых сил в 1945-6 годах, когда солдаты возвращались в гражданское общество, советская армия, очевидно, имела все возможности для захвата Западной Европы. Казалось, что в этом случае советскую армию может остановить только применение Западом ядерного оружия. В действительности же, если бы она продвинулась вперед, материально-техническая база Красной армии, вероятно, не позволила бы ей продвинуться дальше Рейна. В начале 1946 года Красная армия была переименована в Советскую армию, поскольку Сталин хотел получить более благозвучное название, чем Рабоче-крестьянская Красная армия, чтобы соответствовать новому мировому статусу Советского Союза. Тем не менее, как только Трумэн, ставший президентом в 1945 году, отменил помощь по ленд-лизу военного времени, Советы перестали получать запасные части для своего военного автотранспорта, который в подавляющем большинстве состоял из грузовиков Ford и Studebaker, поставленных американцами во время войны. Оборудование для планового технического обслуживания, такое как свечи зажигания и распределители зажигания, а также для замены масла, равно как и другие материалы, такие как аккумуляторы, шины, внутренние трубки для шин, масляные и воздушные фильтры, больше не поставлялись. Не было также мостов, карданных валов, коробок передач и блоков двигателей. Одних танков было бы недостаточно, а лошадей, припасенных во время войны для перевозки Красной армии, пришлось вернуть домой, поскольку советское сельское хозяйство находилось в очень плохом состоянии. Между тем, во время любого вторжения американские и британские бомбардировщики, сопровождаемые своими лучшими истребителями и лучшими летчиками-истребителями, бомбить армию противника с фронта и тыла. Хотя на Западе их плохо понимали, Советы знали об их слабостях.
С 1945 года, несмотря на такие ограничения, каждая из сторон все больше ощущала угрозу, причем серьезную, со стороны другой стороны, как в военном, так и в идеологическом плане. Это чувство угрозы помогло определить и укрепить стороны. Эскалация конфликта во многом была обусловлена четким ощущением асимметрии в сильных и слабых сторонах, идеологиях и страхах. Страх, действительно, был движущим элементом эскалации холодной войны и одновременно объединителем государства и общества, или, по крайней мере, потенциальным объединителем с точки зрения правительств и общественности. Растущая напряженность между государствами и внутри них означала крах надежд на то, что с помощью Организации Объединенных Наций удастся обеспечить новый мирный миропорядок. В 1943 году США, Советский Союз, Великобритания и (националистический) Китай согласовали Московскую декларацию об общей безопасности, включавшую создание "общей международной организации, основанной на принципе суверенного равенства". В результате в 1945 году была создана Организация Объединенных Наций, но она оказалась не решением, а декорацией для растущей напряженности между Востоком и Западом.
Кроме того, победа СССР над нацистской Германией и ее союзниками обеспечила территориальное и политическое урегулирование, в котором Советский Союз подтвердил свою власть. 10 января 1945 года Аверелл Гарриман, американский посол в Москве, сообщил, что в оккупированных районах Восточной Европы Советский Союз пытается установить уступчивые режимы и что не проводится различия между бывшими вражескими государствами, такими как Румыния, и другими, в частности Польшей. Он добавил: "Главенствующим соображением в советской внешней политике является озабоченность "безопасностью", как ее видит Москва... Советская концепция "безопасности", похоже, не осознает аналогичных потребностей или прав других стран и обязательства России принять ограничения, а также преимущества международной системы безопасности".4 Этот тезис должен был стать более общим для советских взглядов и политики. Коммунизм сыграл свою роль в этом уравнении. Как и чувство естественного превосходства в том, что считалось "своим регионом". Подобное отношение можно было наблюдать и в отношении коммунистического Китая, и, более того, США в Латинской Америке. Таким образом, сочетание реалистических и идеалистических факторов, определяющих политику государств и особенно, империй, было очевидным для главных героев холодной войны. Американская интервенция, марионеточные режимы и экономическое руководство в Центральной Америке и Карибском бассейне до определенного момента были схожи с советской деятельностью в Восточной Европе.
После войны Советский Союз сохранил все завоевания, полученные в 1939-40 годах (Польшу, Румынию и Финляндию, а также Прибалтийские республики в полном объеме). Таким образом, большая часть ленинских потерь была сведена на нет. Советский Союз также присоединил часть Чехословакии, которая была аннексирована Венгрией в 1939 году и называлась Карпато-Украина, а также северную часть немецкой провинции Восточная Пруссия. Оставшаяся (южная) часть Восточной Пруссии отошла к Польше, которая также получила немецкие территории на западной границе: Силезия и Восточная Померания. Польша, в свою очередь, потеряла более обширные территории, около 48 % довоенной Польши, на своей восточной границе, в пользу Советского Союза. Такой исход, обративший вспять польские завоевания 1920-1 годов, был отвергнут польским правительством в изгнании. Теперь, в результате распада Советского Союза в 1991 году, эти территории входят в состав Беларуси, Украины и Литвы. Таким образом, в результате послевоенного территориального урегулирования Польша как страна продвинулась на запад. Соответственно были переименованы территории и города. Так, немецкий город Бреслау, где в 1945 году долгое время сопротивлялись наступающим советским войскам, стал польским Вроцлавом. Знаменательно, что город Кенигсберг, столица Восточной Пруссии, в той ее части, которая отошла к Советскому Союзу, был переименован в Калининград, причем сначала немецкое название, обозначавшее королевскую власть, было заменено на русское, в честь Михаила Калинина (1875-1946). Он был формальным главой государства, сначала в качестве Председателя ЦИК СССР (1919-38), а затем Президиума Верховного Совета (1938-46). В знак своей страшной преданности Сталину Калинин подписал смертный приговор своей жене.
Территориальные изменения в Европе были не такими масштабными, как в 1918-23 годах, но все же значительными. Кроме того, происходило масштабное перемещение населения. В 1945-6 годах девять миллионов немцев бежали или были изгнаны на запад с территорий, приобретенных Советским Союзом, но еще больше - из существовавших до 1939 года Чехословакии, Польши и других стран. Это бегство было одним из аспектов широкомасштабного перемещения, которое принесла война и которое продолжалось после ее окончания. Например, поляки были вывезены с территорий, захваченных Советским Союзом на западе Украины, и переселены на очищенные от немцев земли. Вследствие таких перемещений менялись города. Замена поляков, последовавшая за уничтожением немцами евреев, превратила Львов, Одессу и Вильнюс в советские города. Это перемещение было частью крупномасштабной дезорганизации, продолжавшейся после Второй мировой войны, в частности, но не только в Восточной Европе. Если в 1950-1960-е годы перемещения населения в Европе были в основном трудовыми (иногда с семьями), например, итальянцев для работы на немецких заводах, то в 1940-е годы это были в основном перемещения целых семей как аспект того, что позже будет названо "этнической чисткой". В ходе "этнических чисток" применялось насилие, но не геноцид. Таким образом, начало возрожденной холодной войны имело ярко выраженное демографическое измерение, которое в значительной степени способствовало социальному напряжению, если не развалу, связанным с советским контролем и коммунистическим господством в Восточной Европе. Однако, как и в Чехословакии и Польше, националисты, не являвшиеся коммунистами, также поддерживали эти перемещения. Они стремились избежать ситуации, сложившейся после Первой мировой войны, когда в новых национальных государствах существовали значительные этнические меньшинства. Японские поселенцы были изгнаны из Китая и Кореи или заключены в тюрьму для использования в качестве принудительного труда. Насильственный характер перемещения населения усугублял напряженность и послевоенные годы. Мечты и страхи о реванше и восстановлении способствовали формированию политики холодной войны как среди побежденных (Западная Германия, Япония), так и среди успешных.
Идеология была важным фактором советской политики, как, впрочем, и американская решимость создать как новый мировой порядок, так и атлантическое сообщество, каждое из которых описывалось в терминах (не) "свободного мира".6 Однако легко понять, почему британский дипломат Фрэнк Робертс и некоторые другие комментаторы уделяли внимание и геополитике, не в последнюю очередь потому, что она позволяла им утверждать о некоторой преемственности в российской/советской политике. Робертс, который впоследствии стал влиятельным сотрудником британского Министерства иностранных дел, сообщал из Москвы в марте 1946 года:
Существует один основополагающий фактор, влияющий на советскую политику с момента зарождения московитского государства. Это постоянное стремление к безопасности государства, не имеющего естественных границ и окруженного врагами. В этом важном отношении правителей и народ России объединяет общий страх, глубоко укоренившийся в российской политике, который во многом объясняет бесцеремонное поведение Кремля и многие подозрения, искренне испытываемые им по отношению к внешнему миру... Страхи, вызванные иностранной интервенцией после 1917 года, еще не изжиты у западных лидеров, которые, тем не менее, сотрудничали с Советским Союзом во время войны.
Опасения по поводу внешнего давления значительно усилились после войны. Для Советов Восточная Европа служила не только экономическим ресурсом и идеологическим плацдармом, но и стратегическим плацдармом. Советское стремление доминировать в Восточной Европе было ключевой причиной напряженности, как местной, так и международной, не в последнюю очередь потому, что доминирование означало навязывание коммунистических правительств с помощью силы и манипуляций. Советы не были удовлетворены нюансами влияния. Выборы в Польше в 1946 году, на которых коммунисты добились хороших результатов, были сфальсифицированы. Сила играла важную роль в распространении коммунистического контроля. Например, король Румынии Михаил отрекся от престола 30 декабря 1947 года после того, как королевский дворец в столице страны Бухаресте был окружен войсками румынской дивизии, сформированной в Советском Союзе.
Драйв советской политики выглядел угрожающе. Советы отказались от сотрудничества с оккупированной Германией, которая, как и Австрия, была разделена на советскую, американскую, британскую и французскую оккупационные зоны. Они также навязали коммунистические правительства в Восточной Европе, кульминацией чего стал переворот в Праге в 1948 году. Эти шаги подтвердили заявление Черчилля, сделанное им 5 марта 1946 года в Фултоне, штат Миссури, США, о том, что "железный занавес" опускается от Балтики до Адриатики. Трумэн пригласил Черчилля, с 1945 по 1951 год возглавлявшего консервативную оппозицию в Великобритании, посетить его родной штат Миссури и произнести эту речь. Это был ответ на речь Сталина, произнесенную в Москве по случаю избрания делегатов на Верховный Совет, речь, произнесенная 9 февраля 1946 года, в которой Сталин говорил о "неизбежности войны с Западом".
1948 год, когда Сталин также решительно расправился с коммунистическими лидерами, которых он называл "националистически-девиантными", в частности с Иосипом Тито в Югославии, стал переломным годом. Эта ситуация привела к растущему давлению на Запад. Переворот в Праге в 1948 году оказал особое влияние, поскольку в ходе публичных дискуссий на Западе была отвергнута довоенная политика уступчивости, в результате которой Чехословакия оказалась под контролем Германии в 1938-9 годах, и мнение, что это лишь способствовало возобновлению немецкой экспансии. Демократический фон чешской политики также имел значение, как и расположение Чехословакии как самой западной из стран, получивших коммунистическое правительство в 1940-х годах, которое угрожало безопасности американской оккупационной зоны в соседней Баварии. Таким образом, идеалистические и реалистические факторы в совокупности привели к тому, что пражский переворот выглядел особенно зловещим.
Советское господство в Восточной Европе сопровождалось очевидной угрозой для Западной Европы. Степень этой угрозы является спорной, и ведутся дебаты о том, насколько она была серьезной и насколько серьезной ее считали.9 Тем не менее, страхи существовали, способствуя формированию культуры недоверия. Уолтер Беделл Смит, американский посол в Москве, утверждал в сентябре 1947 года, что Кремль считает, что может спокойно создавать военные страхи, поскольку знает, что США не хотят войны и не будут агрессором.
Обеспокоенность в Западной Европе привела к изучению вопроса об оборонном сотрудничестве. Возник интерес к идее создания западноевропейской Третьей силы, независимой от США и Советского Союза, и Великобритания и Франция подписали Дюнкеркский договор в 1947 году. Это соглашение было направлено против советского экспансионизма, хотя страх перед возрождающейся Германией также сыграл свою роль. Однако в связи с опасениями относительно советских планов американский союз и обязательства перед Европой представлялись крайне важными. В феврале 1947 года британцы, сильно задолжавшие после Второй мировой войны, признали, что больше не могут оказывать военную и экономическую помощь, которая считалась необходимой для того, чтобы удержать Грецию и Турцию в руках коммунистов, что было крайне необходимо в свете гражданской войны в Греции и советского давления на Турцию. Вместо этого британцы успешно добились вмешательства Америки, что стало ключевым событием на этом этапе холодной войны.
Как в Британии, так и во Франции ощущение слабости Европы, во многом обусловленное истощением в результате войны, было связано с беспокойством за свои империи. Изначально в военное время существовали планы по расширению британской власти. Будучи премьер-министром с 1940 по 1945 год, Черчилль был заинтересован не только в расширении британской власти в бывших итальянских колониях Ливии и Сомали, где после их завоевания в 1941-2 годах Великобритания была ведущей оккупационной державой. Он также рассматривал возможность приобретения перешейка Кра в Таиланде и, таким образом, соединения колоний Бирмы (Мьянмы) и Малайи. На протяжении большей части войны Таиланд поддерживал Японию. В 1946 году сэр Фрэнсис Такер, глава Восточного командования в Индии, был обеспокоен угрозами в Индию с севера и предложил установить британский протекторат над территорией, которую он называл монгольской, от Непала до Бутана. Сэр Клод Ошинлек, главнокомандующий в Индии, был вынужден объяснить, что эта идея нереальна; то же самое можно сказать и об идеях расширения британского влияния в Тибете и Синьцзяне.
Перед лицом близкого банкротства и изменения политических и общественных настроений в Британии эти надежды действительно оказались неуместными. Вместо этого произошло масштабное отступление от империи, поощряемое США, которые считали, что новые независимые страны можно склонить к прозападной ориентации. Индия и Пакистан получили независимость в 1947 году, Бирма (Мьянма), Цейлон (Шри-Ланка) и Палестина - в 1948-м. Лейбористское правительство 1945-51 годов хотело сохранить империю, в частности, в Африке, отчасти для того, чтобы обеспечить экономическую помощь Великобритании, но оно поддержало независимость Индии, которая значительно уменьшила военную мощь империи.
В долгосрочной перспективе отход Британии от империи должен был создать проблемы для США и быть тесно связанным с холодной войной. Действительно, во многих странах мира, в частности на Ближнем Востоке и в Южной Азии, холодная война приобрела характер войны за британское наследство, поскольку имперское наследство Великобритании оспаривалось. Аналогичным образом, после Первой мировой войны и, в частности, до 1927 года, оспаривание британской имперской власти было одной из главных тем. Например, в 1948 году начало войны за новообразованное государство Израиль в связи с прекращением британского мандата в Палестине предоставило Сталину возможность. Он предложил оружие как Израилю, так и одному из его противников, Египту, через Чехословакию. Это должно было дать Советскому Союзу возможность проникнуть на Ближний Восток, где главной силой была Великобритания. Однако, несмотря на значительные объемы поставок, особенно Израилю, никаких союзов не получилось.
Аналогичные тезисы можно привести и в отношении Франции, но в данном случае речь идет о вынужденном уходе Франции из Индокитая (Вьетнам, Камбоджа, Лаос) в 1954 году после поражения от коммунистического националистического движения, поддержанного коммунистическими великими державами. Холодная война там приобрела характер войны за французское наследство. Франция и, в некоторой степени, Великобритания пытались направить американскую политику в сторону интервенции в Индокитай примерно с 1948 года, по крайней мере, частично по финансовым причинам. Внутри Франции коммунисты были отстранены от власти, а их власть в профсоюзах рассматривалась как стратегическая, политическая и экономическая угроза. Подход, основанный на судьбе западных империй, менее обоснован для Восточной Европы и Латинской Америки, как до Второй мировой войны, так и после нее; хотя в Африке к югу от Сахары в 1960-х и 1970-х годах судьба Бельгийской и, в большей степени, Португальской империй сыграла важную роль в холодной войне.
Германия
В более краткосрочной перспективе судьба Европы была гораздо более актуальной, чем судьба трансокеанских европейских империй, как вопрос для американских и советских лидеров, политиков и комментаторов в конце 1940-х годов, и, более того, для большинства их британских коллег. Американская позиция имела решающее значение в отношении Германии. В отличие от Британии и Франции, Америка была оккупирующей державой, способной благодаря своей экономической мощи противостоять советским планам. Геополитическая карта Европы была создана после Ялтинского соглашения 1945 года, но результат требовал подтверждения и защиты. Эта необходимость сочеталась с обеспокоенностью американцев ситуацией за пределами Европы, в частности, в Иране, где Советы не хотели выводить войска, вступившие в войну одновременно с британцами в 1941 году. Более того, гражданская война в Китае (1946-9 гг.) стала ключевым фактором, способствовавшим ужесточению отношений между США и Советским Союзом.
Французские планы по разрушению объединения Германии в 1866-71 годах путем преобразования Германии в автономные государства - более смелый вариант интереса, проявленного в 1919 году, после Первой мировой войны, к независимой Рейнской области - были отвергнуты в пользу совместной оккупации державами-победительницами все еще единой Германии. Однако продолжать эту политику оказалось невозможно, не в последнюю очередь из-за давления Сталина, требовавшего контроля. Выплаты по репарациям оказались ключевым элементом: Советский Союз требовал репараций (компенсации за нанесенный войной ущерб) из оккупационных зон западных держав, а также контроля четырех держав над ключевым промышленным регионом Рур, который находился в британской зоне. Такие требования ставили под сомнение планы Запада по восстановлению немецкой экономики и управлению своими зонами, а также способствовали росту озабоченности по поводу ограничения проникновения советской власти и влияния на запад.
Советы стремились создать в Германии коммунистическую партию и с этой целью насильно объединили социал-демократов (СДПГ), альтернативную левую партию, в своей зоне с коммунистами. Эта политика была отвергнута СДПГ в западных зонах. Действительно, советская оккупационная политика в Восточной Европе оттолкнула немецкое общественное и политическое мнение в западных зонах. Это отчуждение, которое было важным аспектом страха перед коммунизмом в Западной Европе, повлияло на оккупационные власти, не в последнюю очередь в связи с тем, что они стремились к развитию демократической политической системы. Аналогичным образом, в Польше Польская социалистическая партия была объединена с Польской коммунистической партией, в результате чего образовалась новая правящая партия - Объединенная польская рабочая партия.
Американская реакция: Сдерживание и план Маршалла
Обеспокоенные коммунизмом на глобальном уровне, а также стабильностью Европы и будущим Германии, американцы, как правительство, так и общественность, не собирались повторять свой межвоенный изоляционизм, когда они не отреагировали на экспансию нацистской Германии и, не получив порицания, на практике оказались в числе умиротворителей. Сдерживание как концепция, которая должна была применяться в американской политической и военной стратегии, получило свое интеллектуальное обоснование в 1947 году от Джорджа Кеннана, исполняющего обязанности главы американской дипломатической миссии в Москве. Акцент на присущем Советскому Союзу при Сталине антагонизме, сделанный в "длинной телеграмме" Кеннана от 22 февраля 1946 года, оказал влияние в Вашингтоне и других странах. Тезисы Кеннана были восприняты как сторонники сдерживания - такой точки зрения придерживался и канадец Эскотт Рид. В апреле 1947 года Кеннан опубликовал в журнале Foreign Affairs статью "Мистер Икс", в которой, опираясь на "длинную телеграмму", часто использовал слово "сдерживание". В 1947 году Кеннан, утверждавший, что раздел Европы обратим, стал директором по планированию политики в Государственном департаменте. Концепция сдерживания была разработана правительством Трумэна, продвигавшим идею периметра жизненно важных интересов Америки. Этот периметр должен был быть укреплен путем создания региональных пактов безопасности, в частности Организации Североатлантического договора (НАТО), созданной в 1949 году.
Во время войны американская экономика значительно расширилась как в абсолютном, так и в относительном выражении. Америка обладала производственным потенциалом, организационными возможностями и финансовыми ресурсами, чтобы покрыть расходы на послевоенные военные обязательства. Эти сильные стороны легли в основу американских усилий по противодействию наступлению коммунистов. Эти усилия были экономическими и политическими, а также военными. В июне 1947 года американцы предложили план Маршалла - политику экономической помощи, призванную помочь восстановлению и избежать возврата к девальвации 1930-х годов. Он был назван в честь Джорджа Маршалла, государственного секретаря США с 1947 по 1949 год. План Маршалла обязывал США содействовать восстановлению Европы, причем восстановлению с точки зрения продвижения конкретной модели производительности, а также экономик, в которых доминируют государства всеобщего благосостояния. План Маршалла позволил странам Западной Европы преодолеть нехватку долларов и, таким образом, финансировать торговлю и инвестиции. Это позволило перенять технологии американского образца, а также обеспечить преимущества свободной торговли за счет протекционизма. Важным следствием этого стала большая интеграция западной экономики, а план Маршалла привел к созданию Европейского платежного союза, который поощрял готовую конвертируемость валюты и был нацелен на создание Европейского экономического сообщества. Помощь по плану Маршалла была отвергнута Советским Союзом как форма экономического империализма. Эта помощь, безусловно, представляла собой демонстрацию американской силы, которая могла послужить созданию ссылки. Этот отказ создал новую пограничную линию: между районами, которые получали такую помощь, и теми, которые ее не получали.
Тем временем Советы, наряду с созданием коммунистических правительств в отдельных государствах и контролем за их деятельностью, занимались укреплением своего блока и продвижением его интересов. Одним из шагов стало создание в сентябре 1947 года Коминформа (Коммунистического информационного бюро) - реорганизации Коминтерна, объединившей европейские коммунистические партии под советским руководством. О существовании "двух лагерей" объявил Андрей Жданов, главный идеологический советник Сталина, который председательствовал на первом заседании.
Югославия
Напористость Сталина и его стремление контролировать ситуацию привели к поражению его планов как в Югославии, так и в Берлине. В 1948 году в результате стремления Сталина к идеологическому соответствию и контролю над политикой правящая югославская коммунистическая партия под руководством Иосипа Тито, своего военного лидера, была обвинена в отказе от коммунистических принципов и неспособности следовать во внешней политике указаниям Москвы. Второе было ключевым элементом, но решающее значение имела и решимость Сталина контролировать коммунизм. В июне югославская партия была исключена из Коминформа, а Тито потребовали отстранить от власти. Советский Союз организовал экономическую блокаду Югославии, начал пропагандистское наступление и небольшие вооруженные нападения. Однако наступление провалилось во многом потому, что коммунистическое движение в Югославии в военное время, в частности возглавляемое коммунистами Народно-освободительное движение, было менее зависимо от Советского Союза, чем в других странах Восточной Европы (за исключением Албании), и потому, что (как в случае с Албанией и Болгарией) освобождение от немецкого контроля не зависело от советских сил. Кроме того, Югославия не имела общей границы с Советским Союзом. Первый секретарь Югославской коммунистической партии с 1937 года, Тито был также премьер-министром и президентом послевоенной Югославии вплоть до своей смерти в 1980 году.
Поворот против Тито помог отравить политическую атмосферу в советском блоке в целом. С 1949 года по всему блоку, и особенно в Чехословакии, начались нападения, в частности показательные судебные процессы, на политиков и других лиц, которых считали "титоистами" и обвиняли в националистическом девиационизме. Они присоединились к списку, уже занятому троцкистами. Антисемитизм играл заметную роль в некоторых из этих нападений, особенно в Чехословакии, где в 1952 году состоялся процесс над Сланским. Убийственное преследование предполагаемых внутренних диссидентов ослабило коммунистическое движение и уменьшило его поддержку населением, а напряженность внутри коммунизма теперь все явственнее выходила на первый план. Югославский кризис и последующие показательные процессы показали, что коммунистический блок не сможет действовать как единое целое не сопоставима с идеологически менее последовательным Западом, поскольку акцент на единообразии превращал различия в неповиновение или инакомыслие. В результате, хотя Варшавский договор и КОМЕКОН, Совет экономической взаимопомощи, созданный в 1955 и 1949 годах соответственно, должны были функционировать как военные и экономические союзы, эффективность коммунистического блока была ограниченной, и та же проблема была воспроизведена на уровне отдельных государств. Природа коммунистической политической культуры и правительства снижала гибкость в кризисных ситуациях. Подобная ситуация неоднократно наблюдалась в Восточной Европе вплоть до окончательного краха коммунистов в 1989 году, а также была одним из элементов раскола в китайском руководстве, например, во время Культурной революции конца 1960-х годов и Двухлинейной борьбы 1975 года против Дэн Сяопина, в руководстве Северного Вьетнама, в частности в 1959 году, и в афганском руководстве в 1979 году.
Берлинский кризис
Изолированный в советской оккупационной зоне, Берлин, бывшая столица Германии, сам был разделен (как и Вена) между четырьмя державами, которые также имели оккупационные зоны в Германии. Это, казалось, бросало вызов советской позиции, не в последнюю очередь потому, что люди могли перемещаться внутри города между зонами. Кроме того, Берлин представлял собой уязвимую цель для советского нападения. В ходе Берлинского кризиса Советы блокировали Западный Берлин (американскую, британскую и французскую зоны) с 24 июня 1948 года по 11 мая 1949 года. В ответ на это англо-американская авиация осуществила впечатляющую и успешную переброску грузов в город: почти 200 000 рейсов доставили 1,5 миллиона тонн грузов. Казалось, что кризис приближает войну. Однако противостояние продолжалось слишком долго, чтобы понравиться Сталину, а кризис привел к размещению в Великобритании американских бомбардировщиков B-29, которые должны были бомбить Советский Союз в случае войны. Угроза применения атомной бомбы помогла выйти из кризиса. Советы отказались от попытки захватить город.
Берлинский кризис имел как символическое, так и реальное значение. Кризис убедил западное мнение в угрожающем характере советской власти, а также стал убедительной демонстрацией как единства Запада, когда Великобритания и Франция поддержали США, так и оппозиции немецкого населения советской экспансии. Американские военные обязательства в Западной Европе и перед ней были значительно увеличены. Американские бомбардировщики оставались в Британии, и Брендан Брекен, член парламента от консерваторов и руководитель газеты Financial Times, писал в 1950 г.:
Как прекрасно, что президент Трумэн может позвонить в колокольчик и отдать приказ, чтобы американские самолеты загрузили свои бомбы и полетели из Лондона в Москву. Интерес к их визиту не будет возвращен в Вашингтон, он вернется в бедный старый Лондон. Все эти разговоры о том, что нельзя отказываться от национального суверенитета, мало что значат, когда президент Соединенных Штатов Америки может использовать Англию в качестве авианосца без ведома судостроительной компании.
В то же время важно не отказывать людям на местах в самостоятельности. В Берлине население играло ключевую роль в блокаде не только потому, что было решительно настроено не сдаваться Советам, но и потому, что оно играло главную роль в получении и распределении товаров.
Греция
Тем временем в Греции продолжались боевые действия: попытки достичь компромисса провалились, что привело ко второму этапу гражданской войны в 1946-9 годах. Это был конфликт, который должен был обостриться в условиях развивающейся холодной войны. Неспособность коммунистов добиться своих целей политическими средствами привела к тому, что они перешли к партизанскому восстанию, и в этом их поддержали недавно созданные соседние коммунистические правительства Болгарии, Югославии и Албании. В ответ на это греческая армия стала более эффективной в военном отношении, поскольку в 1948 году она отказалась от политики статичной обороны и вместо этого начала проводить наступательную политику, систематически очищая определенные районы от партизанских отрядов. Греческой армии также помогло то, что большая часть населения поддерживала правительство, а также то, что коммунисты перешли на более традиционные методы ведения боевых действий. Это решение было политическим, принятым в 1947 году, и основывалось на убеждении, что, создав коммунистическое правительство в северной части Греции вблизи коммунистических государств, можно будет получить советскую помощь в противовес помощи греческого правительства со стороны США. Однако коммунистам оказалось невозможно набрать необходимое количество рабочей силы, Советы не предоставили требуемое тяжелое вооружение, не говоря уже о вмешательстве, а ставка коммунистов на позиционную войну привела их к поражению. Коммунисты были отброшены к своим опорным пунктам в Западной Македонии и там потерпели окончательное поражение. Обе стороны убивали пленных и гражданских лиц, которых считали враждебными.
Важную роль сыграло иностранное вмешательство, в частности, предоставление американской военной и экономической помощи (но не войск) правительству. Эта помощь предоставлялась в соответствии с так называемой доктриной Трумэна, провозглашенной 12 марта 1947 года, когда президент Трумэн обратился к Конгрессу за поддержкой помощи Греции и Турции и объявил, что США будут противостоять распространению тоталитаризма. Эта доктрина сыграла решающую роль в формулировании сдерживания как американской политики в 1947 году. В следующем году Трумэн выбрал генерала Джеймса Ван Флита для обучения и возрождения греческой армии. США выделили около 1 миллиарда долларов на поддержку греческой армии.
Более того, британская помощь греческой армии сыграла определенную роль в развитии британского опыта противоповстанческих операций. Тем не менее, ключевым достижением стало то, что греческое правительство и армия стали частью многогранной стратегии борьбы с повстанцами, которая включала в себя военные, социальные и экономические меры.
Окончательное ограничение иностранной помощи коммунистам, особенно после того, как в результате разрыва между Тито и Сталиным в 1948 году произошел первый крупный раскол между коммунистическими государствами, также имело большое значение. Поддержав Сталина, греческие коммунисты испортили отношения с Югославией, которая прервала границу, остановив движение военных грузов. Напротив, победа коммунистов в Китае в 1949 году очень помогла Вьетмину во Вьетнаме.
За поражением коммунистов в Греции в 1949 году не последовало западного "отката" коммунизма на север на Балканах, несмотря на англо-американские усилия по поддержке свержения режима Ходжи в Албании путем поощрения местного движения сопротивления. Однако поражение в Греции обеспечило коммунистическое присутствие в Средиземноморье и на Ближнем Востоке слабее, чем могло бы быть в противном случае. Если бы Греция стала коммунистической, была бы возможность разместить советские военные корабли на Крите (часть Греции), угрожая Турции, Израилю и Египту, или на Ионических островах (часть Греции), угрожая Италии. Успех в борьбе с греческими коммунистами рассматривался как решающий успех в деле сдерживания, и он должен был закрепиться после вступления Греции в НАТО в 1952 году. Это событие не соответствовало первоначальным атлантистским предположениям, лежащим в основе альянса, но соответствовало концепции сдерживания. Без вступления Греции в НАТО вступление Турции в 1952 году было бы менее правдоподобным.
Применение силы
Антикоммунистические националистические партизанские движения в Албании, Прибалтийских республиках (Лесные братья), Болгарии, Польше, Румынии, Украине и Югославии, некоторые из которых были основаны на более раннем сопротивлении немцам, были жестоко подавлены коммунистическими правительствами. Это сопротивление и его подавление отражали крайне раскольническое наследие немецкой оккупации военного времени и возникшие политические разногласия по поводу сотрудничества и сопротивления. Несмотря на усилия США и Великобритании, особенно в Албании, Польше, Румынии и на Украине, партизаны не получили эффективной поддержки со стороны Запада.22 Более того, Ким Филби, высокопоставленный предатель в британской разведке, предал операцию в Албании. Тем не менее, усилия Запада по оказанию поддержки способствовали усилению советской паранойи, подталкивая Сталина к более агрессивной позиции, не в последнюю очередь благодаря его одобрению вторжения в Южную Корею в 1950 году. Это был важный аспект того, как тайные действия Запада сыграли схожую с советской роль в усилении небезопасности и поддержании враждебности. Однако испытание советской атомной бомбы в 1949 году было более значимым фактором, повлиявшим на Сталина в сторону более агрессивной позиции.
В некоторых конфликтах в Восточной Европе участвовали значительные силы и несли большие потери, хотя многие из них до сих пор остаются относительно малоизвестными; это относится, например, к советским кампаниям в балтийских республиках и на Украине в конце 1940-х годов. Предполагается, что только при подавлении оппозиции в Литве советские войска потеряли 20 000 человек. Такие цифры напоминают как о том, что Советский Союз продолжал проводить политику броска живой силы в конфликты, так и о важности нетрадиционных военных действий в конце 1940-х и начале 1950-х годов. Последнее проявилось и в корейском конфликте, который с 1948 года поначалу имел ярко выраженный аспект партизанской войны, когда левые подняли восстание против правительства в Южной Корее. Использование войск для подавления оппозиции в Советском Союзе и Восточной Европе было частью непрерывного процесса, в котором террор, насилие и сила регулярно применялись для поддержания контроля и проведения политики. Террор не являлся итогом правления, существовал процесс "переговоров" на местном уровне, посредством которого осуществлялись диктаты системы. Действительно, забота об общественном мнении была важным аспектом настойчивого наблюдения со стороны правительства. И все же эта слежка была направлена на достижение контроля, поскольку сталинизм работал в значительной степени за счет создания всепроникающего чувства слежки и страха. Дезориентированная убийствами и захватами активистов, оппозиция была деморализована и измотана, особенно в Польше в конце 1940-х годов. Вооруженное сопротивление в Восточной Европе продолжалось до 1950-х годов, но оно было подавлено отсутствием ощутимой западной поддержки и потерпело неудачу. Последнее сопротивление Советам на западе Украины было оказано в 1957 году.
Террор процветал на невежестве, в частности, на непостижимой природе и неопределенном масштабе угнетателя, а также на степени сотрудничества с его тайными силами. Штази, тайная полиция Восточной Германии, в 1989 году достигла численности в 91 000 штатных сотрудников и 173 000 информаторов, став крупнейшей организацией тайной полиции в мировой истории, способной вести тотальную слежку за всем населением. Эта слежка создавала ощущение всепроникающего контроля, побуждая к сотрудничеству с государством, в том числе в вопросах получения информации. По этой причине коммунистические государства контролировали информацию и прилагали значительные усилия для блокирования радиопередач с Запада. Эти усилия обеспечили еще один аспект конфликта, поскольку антикоммунистические радиостанции, такие как "Радио Свободная Европа" и "Радио Свобода", спонсировались западными правительствами. После победы коммунистов в китайской гражданской войне советские организаторы сыграли важную роль в создании органов безопасности в Китае. Реальные и предполагаемые иностранные агенты, а также "саботажники" и другие "плохие элементы" в условиях произвольного правосудия, террора и широко распространенного насилия стали мишенями.
Война идей
Советская пропаганда распространялась в Советском Союзе и за его пределами всеми возможными способами. Так, Фрэнк Робертс передал подробности лекции о советской предвыборной кампании, которую он прослушал в Москве на Рождество 1945 года: "Упоминался американский экономический империализм и катастрофическая экономическая ситуация, которая может возникнуть в США в результате массовой безработицы", чего на самом деле не произошло. Более того, лектор выразил мнение, что ни один международный вопрос не может быть решен без участия СССР. В резюме докладов в Лондоне, подготовленном Кристофером Уорреном, отмечалось, что, "воскрешая лозунг иностранной агрессии и полностью искажая информацию о внешнем мире, которая доходит до советских людей, а также принимая интенсивные меры по привитию им марксистско-ленинской религии", советское правительство могло влиять на народные взгляды.
В 1946 году Центральный комитет Коммунистической партии принял решение освободить советскую культуру от того, что он назвал "раболепием перед Западом". Космополитизм и западничество подвергались нападкам, а западные изобретения и научные теории находили русское происхождение. Эта кампания, которая особенно ассоциировалась с Андреем Ждановым, секретарем партии, умершим в 1948 году, продолжалась до смерти Сталина в 1953 году. Евреи были представлены как непатриотичные космополиты, Еврейский антифашистский комитет военного времени был подавлен в 1948 году, а его руководители казнены в 1952 году. Государства-сателлиты последовали этому примеру. В 1953 году советские врачи-евреи были обличены в "Правде" как "сионистская террористическая банда", имели место антисемитские нападения, и не исключено, что эта кампания привела бы к депортации советских евреев в Сибирь, но смерть Сталина прервала эту идею.
Наука также была на передовой. Официальное принятие лысенкоизма в 1948 году было частью войны идей, а также важным аспектом государственной политики. Лысенкоизм отражал советскую идеологическую приверженность доминированию факторов окружающей среды и улучшению положения человека путем понимания и совершенствования физической и человеческой среды. Эта идеология продвигалась в сознательном соперничестве с генетическими теориями, которые отвергались как буржуазные и критиковались как связанные с расизмом. Трофим Лысенко (1898-1976), директор Института генетики Академии наук СССР с 1940 по 1965 год, отверг общепринятую теорию Грегора Менделя, а вместо этого опирался на тезис Ивана Мичурина о том, что приобретенные признаки наследуются. В знак глубокого интереса и личной заинтересованности Сталин сам отредактировал ключевую речь Лысенко. Аргумент Лысенко о том, что экологические факторы могут быть изменены, способствовал советским планам по значительному расширению производства сельскохозяйственной продукции в районах, которые до сих пор не обрабатывались плугом, в частности, на более сухом юге и юго-востоке от существующих посевных площадей: например, в Казахстане. В итоге лысенкизм оказался серьезной ошибкой, и надежды на расширение пахотного производства не оправдались.
Эта неудача была серьезной не только из-за возможной потребности в западном импорте зерна, но и потому, что Советы надеялись, что экспорт зерна позволит завоевать влияние в странах третьего мира, например, в Египте.
В то же время в США ослабла готовность Голливуда противостоять социальным проблемам, как в фильме "Гроздья гнева" (1940), снятом по роману Джона Стейнбека 1939 года о лишенных собственности фермерах-земледельцах. Эти изменения отражали политическое давление, направленное не на критику Америки, а на противодействие коммунистической "подрывной деятельности". Это давление было организовано Комитетом по антиамериканской деятельности Палаты представителей в рамках борьбы за национальную идентичность и интересы, которая возникла в результате сопротивления Новому курсу, но набрала обороты после Второй мировой войны, когда противостояние коммунизму позволило дискредитировать прогрессивные идеи. С 1947 года в Голливуде лица, связанные с коммунистами, были внесены в черный список. Более того, были сняты антикоммунистические фильмы, например "Красная угроза" (1949) и "Я был коммунистом для ФБР" (1951). Эти фильмы распространяли образ США по всему миру. Кино имело огромное значение для практики и использования мифов, символизации и характеров, которые занимали центральное место в представлении о людях, стране и мире. Антикоммунизм был одновременно и причиной, и средством. Он был направлен против альтернативных представлений о более эгалитарной Америке, которые вместо этого представлялись как причины и отражения внутреннего раскола в форме классового конфликта и радикализма. Эрик Джонстон, президент Ассоциации кинокомпаний, убежденный антикоммунист, велел сценаристам действовать соответствующим образом, и его поддержал Рональд Рейган, президент Гильдии киноактеров, который связал радикалов и забастовщиков с иностранными коммунистами. Характер американского консенсуса был пересмотрен в 1940-х годах, что имело важные политические, социальные и интеллектуальные последствия. Левые идеи подверглись осуждению, как и культурный релятивизм. Вместо этого было оказано давление в поддержку консервативного взгляда на американскую культуру. Неудачная попытка Генри Уоллеса, "Нового дилера", который был вице-президентом в 1941-5 годах, бросить вызов Трумэну, выдвинув свою кандидатуру на пост президента в 1948 году в качестве кандидата от новой Прогрессивной партии, отразила не только влияние раскола, вызванного относительно просоветской внешнеполитической линией, но и предпочтение Трумэна и его сторонников. В 1946 году он уволил Уоллеса с поста министра торговли за то, что тот выступал против американской внешней политики как чрезмерно антисоветской.
В США и Западной Европе попытки повлиять на общественное мнение и повлиять на внутренние события были менее активными, чем в Советском Союзе, но тоже были настойчивыми. Эти попытки отражали обеспокоенность общественным мнением в контексте политики незащищенности, а также претензии как антикоммунистов, так и коммунистов на то, чтобы представлять и продвигать универсальные ценности. Как для коммунистов, так и для антикоммунистов последовательные успехи коммунизма создавали перспективу того, что за ними последуют новые, и что все, что казалось стабильным, вероятно, созрело для революции. В выпуске журнала Time от 1 апреля 1946 года, ведущего американского новостного журнала,
R. М. Чапин составил карту под названием "Коммунистическая зараза", которая
драматизировали силу и угрозу Советского Союза. Они были усилены сферическим представлением Европы и Азии, что сделало Советский Союз более мощным из-за разрыва в центре карты. Коммунистическая экспансия подчеркивалась на карте путем представления Советского Союза в ярко-красном цвете, цвете опасности, и путем классификации соседних государств по степени риска заражения, используя язык болезни: государства назывались карантинными, инфицированными или подверженными заражению. Такие карты были одним из аспектов визуализации международных отношений, визуализации, которая позволяла оценивать их с точки зрения соперничества, если не конфликта. Действительно, холодная война была конфликтом, который разыгрывался в популярной культуре. Люди узнавали, понимали (или не понимали), вступали в дискуссии и обсуждали холодную войну через карты, фильмы и радиопередачи, а также через листовки, флаеры и информационные фильмы, которые требовали от граждан участвовать в подготовке к чрезвычайным ситуациям или просили их быть бдительными. Общественность оказалась вовлеченной в борьбу за глобальную судьбу - процесс, значительно облегченный массовой мобилизацией и непрекращающейся пропагандой, которая была частью опыта Второй мировой войны.
В США антикоммунизму придали энергию и направленность победа коммунистов в гражданской войне в Китае (1946-9 гг.) и разработка советской атомной бомбы (1949 г.). Либеральных демократов критиковали за мягкость по отношению к коммунизму, и началась охота на предателей и шпионов, которая во многом была связана с разоблачениями советского шпионажа в США, начиная с 1947 года. Ряд арестов и судебных процессов, а также сопутствующие отчеты и спекуляции поддерживали напряженную атмосферу. Алджера Хисса судили дважды, в 1949-50 годах за лжесвидетельство, по делу, основанному на передаче им информации Советскому Союзу во время работы в Государственном департаменте. Это дело создало Ричарду Никсону репутацию "красного поджигателя войны" или антикоммуниста. Клаус Фух, немецкий эмигрант, работавший в Великобритании и занимавшийся в США атомным оружием, в 1950 году признался в шпионаже в пользу Советского Союза, а Этель и Юлиус Розенберги, работавшие в американской атомной программе, были казнены в 1950 году за шпионаж.
Этот процесс достиг своего впечатляющего апогея в заявлениях о влиянии коммунистов, сделанных сенатором Джозефом Маккарти, который везде и всюду искал коммунистов в правительстве. В феврале 1950 года Маккарти, до этого незначительная республиканская политическая фигура, в своей речи объявил, что у него есть список "коммунистов с карточками" в Государственном департаменте. Следственная комиссия отвергла это утверждение, но его заявления набрали обороты и получили широкую огласку. На Республиканском съезде 1952 года Маккарти заявил о "двадцати годах предательства" Демократической партии. Он дал свое имя процессу публичной законодательной инквизиции, известному как маккартизм, который в значительной степени был феноменом Корейской войны и использовал потенциал телевидения. Будучи председателем Постоянного подкомитета по расследованиям сенатского Комитета по правительственным операциям с 1953 по 1955 год, Маккарти начал многочисленные расследования, которые способствовали возникновению ощущения кризиса. Маккарти перестарался, критикуя с 1954 года армию - средоточие патриотических ценностей, и был дискредитирован на слушаниях в армии своими методами и экстремизмом. Президенту Эйзенхауэру и другим сенаторам в конце концов надоело. Однако, хотя Маккарти сильно преувеличивал масштабы этого явления, советское проникновение и коммунистическое влияние в США действительно существовали. Более того, американские коммунисты оказали влияние на организацию Филиппинской коммунистической партии, которая стала доминировать в восстании Хук на Филиппинах. Последствия маккартизма для американской политической культуры остаются малоизученными. В некоторых представлениях о "новых пограничниках" Джона Ф. Кеннеди прослеживается довольно неприятное маккартистское наследие. Роль Роберта Кеннеди в штабе Маккарти в начале 1950-х годов можно рассматривать в сочетании с его последующей активностью в руководстве антикастровскими операциями Джона Кеннеди. Кроме того, их объединял католицизм.
Наряду с демагогией маккартизма, антикоммунизм в США был широкомасштабным и настойчивым. Закон Маккаррена о внутренней безопасности, принятый в 1950 году после вето Трумэна, учредил Совет по контролю за подрывной деятельностью и потребовал регистрации всех коммунистических организаций и отдельных лиц, запретил нанимать коммунистов на оборонные работы и запретил въезд в США всем, кто состоял в коммунистической или фашистской организации. Закон Маккаррена-Уолтера (1952 г.), вновь принятый после вето Трумэна, наделил генерального прокурора полномочиями отказывать во въезде любому "подрывнику" и депортировать любого члена "коммунистической или фронтовой коммунистической организации" даже после того, как они стали гражданами. Подобная деятельность дублировалась на региональном и институциональном уровнях. В университетах действовали запреты на выступления и клятвы верности.
Антикоммунизм способствовал формированию консервативной этики 1950-х годов, которая нашла свое отражение в республиканском президентстве Эйзенхауэра в 1953-61 годах, а также в администрации Мензиса в Австралии (1949-66) и правительстве консервативных партий в Великобритании (1951-64), Японии (с момента окончания оккупации в 1952 году и на протяжении всей холодной войны) и Западной Германии (1949-69). Президентство Эйзенхауэра не просто опиралось на эту этику. Кроме того, велась внутренняя пропаганда, направленная на обеспечение общественной поддержки того, что представлялось как американские ценности, и на ограничение развития установок, которые могли бы способствовать коммунистической пропаганде. Чувство уязвимости было важно как для правительства, так и для общественности Америки, и помогало придать силу и приверженность американской политике. Если такое чувство было характерно для всех американских кризисов, это не делает менее заметным беспокойство, которое развивалось и поощрялось с конца 1940-х годов. Эта озабоченность должна была проявиться в результате Корейской войны (1950-3 гг.), в которой американская армия показала не самые лучшие результаты и была сорвана китайским вмешательством. Стратегическая ситуация в 1950-х годах была неблагоприятной для США из-за китайско-советского альянса, который последовал за победой коммунистов в гражданской войне в Китае. Евразийская территория в подавляющем большинстве случаев находилась под властью враждебной другой стороны. Как только Советский Союз и Китай публично раскололись в 1960-х годах, тогда американская стратегическая ситуация значительно улучшилась.
В Западной Европе, как и в США, существовала виталистская озабоченность здоровьем общества. Антикоммунизм и связанные с ним опасения по поводу возможности революции и подрывной деятельности сыграли свою роль в рассмотрении и обсуждении широкого спектра социальных проблем и политики, в первую очередь занятости, а также жилья, образования и здравоохранения. Антикоммунизм способствовал сохранению послевоенной воинской повинности, что опять же вызывало беспокойство о здоровье общества. В Западной Германии, где отказ от милитаризма во многом был обусловлен неприятием наследия нацизма и Второй мировой войны, холодная война привела к восстановлению германских вооруженных сил. В Западной Европе как правые, так и социал-демократические партии были озабочены тем, чтобы предотвратить переход недовольного рабочего класса на сторону коммунистов. Эта забота в значительной степени способствовала политике полной занятости и кейнсианству, или дефицитному финансированию, для обеспечения инвестиций и экономической активности. С этим было связано стремление ограничить проникновение коммунистов в профсоюзы и социал-демократические партии. Параллельно с советской политикой в Восточной Европе американцы активно боролись с коммунистическими профсоюзами во Франции и Италии. В 1947 году "Дикий Билл" Донован, бывший глава OSS, американского Управления стратегических служб, предшественника ЦРУ, помог убедить американское правительство финансировать антикоммунистов во французских профсоюзах, которые, как он утверждал, были коммунистической пятой колонной.
Эта тема легла в основу первого романа Яна Флеминга о Джеймсе Бонде "Казино Рояль" (1953), поскольку злодей был руководителем профсоюза, контролируемого коммунистами, в тяжелой и транспортной промышленности Эльзаса, наиболее уязвимой части Франции для советского нападения. Этот профсоюз представлялся как важная пятая колонна в случае войны с Советским Союзом. В ранних романах СМЕРШ (Смерть шпионам), филиал ГРУ (Главного разведывательного управления), находившийся под контролем Министерства обороны СССР, изображался как главная угроза Западу. На практике СМЕРШ фактически не занимался внешней разведкой, которая была функцией ГРУ в различных качествах и КГБ. Действительно, в Британии существовала значительная чувствительность к степени влияния коммунистов в профсоюзах. В 1949 году лейбористское правительство направило войска для борьбы с забастовкой в лондонских доках, в которой оно обвинило коммунистов. В следующем году Хью Гейтскелл, министр топлива и энергетики и лидер Лейбористской партии с 1955 по 1962 год, заявил, что забастовка на электростанциях была спровоцирована коммунистами и послужила для них репетицией будущей конфронтации. Критики утверждали, что эти взгляды отражают паранойю времен холодной войны, но вера в то, что коммунисты поощряли агитацию в профсоюзах и в Британской империи, была широко распространена и имела под собой серьезные основания. Как напоминание о многочисленных связях между политикой и культурой, Флеминг как способствовал формированию подобных взглядов, так и извлекал выгоду из их популярности. Гейтскелл, который был любовником жены Флеминга, Энн, умер в 1962 году после чаепития в советском посольстве. Утверждалось, что его отравили, чтобы освободить дорогу более левому и менее проамериканскому Гарольду Уилсону, который, будучи премьер-министром с 1964 по 1970 год, отверг американское давление на Великобританию с целью заставить ее принять участие в войне во Вьетнаме.
13 апреля 1948 года британский кабинет министров обсудил необходимость пропаганды против коммунизма, в частности, деятельности Лейбористской партии, кооперативного и профсоюзного движений, а также церквей, чтобы помочь антикоммунистическим социалистическим тенденциям. Необходимо было подчеркнуть британские достижения, чтобы придать уверенности социал-демократическим партиям в Европе. Кабинет также решил, что на Би-би-си следует оказать давление в отношении ораторов, которых она просила выступить в программах "Brains Trust" и "Friday Forum", ведущих радиопередач. 1 июня кабинет вернулся к этим темам, и было заявлено: "Би-би-си не должна предоставлять возможности для того, чтобы секционные интересы продолжали выражать свое несогласие с принятым законом". Прозападная политика лейбористского правительства Клемента Эттли (1945-51 гг.) была поддержана подавляющим большинством лейбористской партии и профсоюзного движения. Коммунисты и советские сторонники в обеих партиях были изолированы, а Коммунистическая партия держалась на расстоянии. Это помогло предотвратить развитие сильных радикальных левых и было связано с союзом между трудом и капиталом, который должен был стать важным в послевоенной смешанной экономике Великобритании; хотя акцент на государственном контроле и регулировании был вреден для предпринимательской этики. К январю 1947 года правительство Эттли также приняло решение о разработке британской атомной бомбы. Эта политика считалась необходимой для обеспечения независимой безопасности и независимости Великобритании. На протяжении всего времени британское правительство стремилось играть более чем второстепенную роль по отношению к США. В результате, ценой значительных затрат, Великобритания стала третьей ядерной державой: бомба была готова к 1952 году. Как один из аспектов холодной войны, борьба в Европе в 1920-1930-х годах между ленинско-марксистскими (коммунистическими) партиями и различными оттенками немарксистских либерально-демократических партий и групп обострилась в конце 1940-х и 1950-х годах. Например, в Италии учение Карло Росселли, осужденное в 1930-е годы Итальянской коммунистической партией (ИКП) как ревизионистское, после 1945 года стало источником вдохновения для итальянцев центра и немарксистских левых и помогло притупить привлекательность популярной ИКП. Поздний переход ИКП в конце 1960-х - начале 1970-х годов в еврокоммунизм был одним из результатов, как и ее приверженность парламентской работе. В более левых французской и португальской коммунистических партиях таких изменений не произошло. Главной заботой американцев и британцев была Германия. Никто не хотел возврата к веймарской политике 1919-33 годов с ее гипермногопартийной системой. Было понятно, что ожесточенная борьба между коммунистами (КПД) и социал-демократами (СДПГ), которая сыграла важную роль в том, что Гитлер пришел к власти в 1933 году, не может повториться. Американцы и британцы не хотели столкнуться с союзом КПД и СДПГ. Вместо этого необходимо было вдохновение или даже моделью, особенно для СДПГ, стал приход к власти Лейбористской партии в Великобритании в 1945 году. Две основные политические декларации СДПГ - Франкфуртская декларация 1951 года и Годесбергская программа 1959 года - исключили ленинское мышление и марксистскую классовую войну из доктрины СДПГ. Таким образом, конец 1940-х и 1950-е годы стали эпохой становления для последующей эволюции СДПГ, которая оказалась главной силой стабильности в Западной Германии. Как и высокие темпы экономического роста при христианско-демократическом правительстве Аденайера. Западногерманская концепция социального рынка контрастировала с национализацией и государственным контролем, наблюдавшимися в Великобритании и Франции, а также с восточногерманским коммунизмом и американским экономическим либерализмом. Восточная Германия по-разному решала как политические, так и экономические вопросы. Коммунистические лидеры Вальтер Ульбрихт и Вильгельм Пик, а также лидер СДПГ Вильгельм Гротеволь объединили коммунистов и отколовшуюся от СДПГ группу, образовав в 1946 году SED (Sozialistische Einheitspartei Deutschlands, или Партию социалистического единства). Эта партия была правящей до 1989 года. Поляки пошли по тому же пути в 1946 году.
Гражданская война в Китае
Тем временем более широкая геополитическая ситуация в Восточной Азии и за ее пределами изменилась благодаря успеху коммунизма в Китае. Небольшая городская Коммунистическая партия Китая была в значительной степени уничтожена в ходе Осеннего восстания 1927 года и других эпизодов в других странах, после чего контроль над партией все больше переходил к аграрным агитаторам под руководством Мао Цзэдуна, которые настаивали на революции в сельской местности. Несмотря на серию крупномасштабных наступлений с 1930 по 1934 год, силы националистического правительства не смогли уничтожить коммунистов, хотя и оказали на них разрушительное давление. И снова, как еще один пример "холодной войны", в которой было много военных действий, это была борьба между коммунистами и их противниками, которая едва ли была ненасильственной. Цзян Цзеши задействовал около 400 000 солдат в наступлении 1932 года. Кроме того, националистическим позициям все больше угрожала японская агрессия, и полномасштабная война началась в июле 1937 года. После того как Япония захватила побережье и речные долины Китая, уничтожив городские базы власти националистов, захватив Шанхай и Нанкин в 1937 году и Кантон в 1938 году, коммунисты смогли добиться большего влияния во многих (не во всех) сельских районах, где националисты были менее заинтересованы и контролировали ситуацию.
В противовес националистам Мао разработал трехэтапную модель революционной войны. Во время Второй мировой войны он смог использовать сочетание подпольной политико-социальной организации (этап 1) и партизанской войны (этап 2) для продвижения позиций коммунистов, но не смог успешно перейти к традиционным методам (этап 3) до момента ухода японцев. Националистическое правительство под руководством Цзян Цзеши было серьезно ослаблено длительной войной с Японией, а уничтоженные в 1937 году воинские части, потерянные крупные города, огромный ущерб экономике и социальной структуре. Более того, во второй половине войны восстановления не произошло. Вместо этого националисты особенно сильно пострадали от крупномасштабных японских наступлений в 1944 и 1945 годах, которые захватили большую часть Южного Китая.
Несмотря на американскую поддержку, после Второй мировой войны националисты потерпели новое поражение: от коммунистов в гражданской войне в Китае. Это поражение было бы менее вероятным, если бы не война. До нападения Японии на Китай коммунисты находились в уязвимом положении в своем конфликте с националистами. В результате неоднократных и все более успешных атак националистов, начиная с 1930 года, коммунисты в 1934 году оставили свою базу в Цзянси и, в ходе "Долгого марша", переместились в 1935 году на более отдаленную сельскую базу власти в северной Шаньси. Финансируемый и снабжаемый оружием Сталиным, Мао стал фактором в сложных переговорах о власти в Китае. После нападения Японии коммунисты выиграли от того, что в конце 1930-х - начале 1940-х годов стали доминирующей антияпонской силой в Северном Китае, а война ослабила националистов.
Гражданская война в Китае была крупнейшим конфликтом по числу участников и территории, на которой велись боевые действия, со времен Второй мировой войны, и она является поучительным контрапунктом по отношению к последней, показывая, как трудно извлечь четкие уроки из конфликтов 1940-х годов. Тем не менее, о гражданской войне в Китае написано гораздо меньше, а большая часть опубликованных работ отражает идеологическую предвзятость, в частности, используется для поддержки легитимности коммунистического режима. В Китае не победили технологии и количество материальных средств, поскольку коммунисты уступали националистам в вооружении и, в частности, не обладали воздушной и морской мощью. Однако их стратегические концепции, оперативное планирование и исполнение, моральный дух армии и политическое руководство оказались выше, и они смогли перейти от партизанской войны к крупномасштабным обычным операциям; от лишения противника контроля над территорией к ее захвату и закреплению. Партия и армия Мао обладали унитарным командованием и не имели модели многопартийного консенсуса. Националистическое дело, напротив, было ослаблено слабым и крайне разобщенным руководством, неумелой стратегией и, по мере того как война шла плохо, низким моральным духом. Кроме того, коррупция и инфляция сильно повлияли на поддержку гражданского населения. Действительно, в "Белой книге Китая", опубликованной Государственным департаментом в 1950 году, националисты винили в своих неудачах собственную некомпетентность и коррупцию.
Тем не менее, классическая трактовка войны как победы коммунистов в "сердцах и умах", которая якобы свидетельствовала о превосходстве коммунистов над националистами, а также о силе Народно-освободительной армии и ее храбрых крестьянских бойцов, в последние два десятилетия в научных кругах стала больше внимания уделять тому, что на самом деле происходило в ходе боевых действий. До 1948 года националисты в основном держались на плаву. Когда американское применение атомных бомб привело к внезапной капитуляции Японии в августе 1945 года коммунисты освободили большую часть севера Китая от японских войск, захватив большое количество оружия. Советы также передали захваченное японское оружие, полученное в результате успешного вторжения в Маньчжурию в августе 1945 года. В остальном Советский Союз практически не вмешивался в Гражданскую войну в Китае. Переговоры между националистами и коммунистами активно спонсировались США, которые стремились к созданию правительства единства для Китая. Однако переговоры сорвались, так как коммунисты были намерены сохранить контроль над севером страны, а заключенное соглашение о прекращении огня не распространялось на Маньчжурию. В 1946 году националистические войска, переброшенные на север американским флотом, заняли крупные города Маньчжурии, промышленного центра Китая, но большая часть остальной территории региона оставалась в руках коммунистов. В следующем году партизанская тактика коммунистов все чаще приводила к изоляции националистических гарнизонов на севере страны, хотя южнее националисты захватили провинцию Шэньси, где доминировали коммунисты.
На США оказывалось сильное давление с целью вмешательства на стороне националистов, особенно со стороны республиканцев, которые неоднократно выдвигали обвинения в слабости по отношению к коммунизму. Давний американский интерес к Китаю усилился во время Второй мировой войны, не в последнюю очередь благодаря масштабному расширению экономики тихоокеанских штатов. Кроме того, юг и запад стали более важными в экономическом и демографическом плане во время послевоенного "детского бума", и намечался культурный сдвиг в сторону тихоокеанского побережья. Все эти факторы способствовали росту интереса к Восточной Азии. Тем не менее, правительство Трумэна решило не вмешиваться в дела Китая. Оно играло меньшую роль, чем в гражданской войне в Греции, которая была более сдерживаемым конфликтом и более благоприятным для вмешательства Запада. Кроме того, в стране существовало большое недоверие к Цзян Цзеши, лидеру националистов. В результате республиканцы организовали охоту на ведьм, которые якобы предали Китай.
В 1948 году, когда коммунисты перешли к обычным, но мобильным операциям, националистические силы в Маньчжурии были изолированы, а затем уничтожены, а коммунисты вернули себе Шэньси и завоевали большую часть Китая к северу от Желтой реки. Победа коммунистов в Маньчжурии привела к перелому в соотношении сил, и в следующем году последовал быстрый крах националистов. Коммунисты добились крупных материальных успехов в Маньчжурии, и она также служила базой для доставки грузов для операций в других регионах.47 После захвата Маньчжурии коммунисты сосредоточились на крупной концентрации националистов в районе Сучоу-Кайфэн. В кампании Хуайхай, начавшейся 6 ноября 1948 г., каждая из сторон задействовала около 600 000 человек. Националисты страдали от плохого генералитета, включая недостаточную координацию подразделений и неадекватное использование воздушной поддержки, а также от дезертирства. Являясь важным фактором во многих гражданских войнах, дезертирство националистов оказалось очень значительным на последних этапах Гражданской войны в Китае. Значительная часть сил националистов была окружена благодаря эффективным методам коммунистического окружения, в декабре 1948 и январе 1949 года она распалась из-за дезертирства и боевых потерь.
Цзян Цзеши ушел в отставку с поста президента 21 января 1949 года, а на следующий день коммунисты захватили Пекин. На предложение нового президента о переговорах они ответили требованием безоговорочной капитуляции, и война продолжилась. Победы коммунистов той зимой открыли путь к продвижению на юг, не в последнюю очередь благодаря тому, что они смогли накопить ресурсы. Коммунисты переправились через реку Янцзы 20 апреля 1949 года, и быстрое завоевание большей части южного Китая в течение последующих шести месяцев свидетельствовало не только о потенциальной скорости операций, но и о влиянии успеха на завоевание поддержки. Нанкин пал 22 апреля, Шанхай - 27 мая, и коммунисты быстро захватили другие крупные центры. Бежав с материка, Цзян Цзеши укрылся на острове Формоза (Тайвань), который Китай отвоевал у Японии после окончания Второй мировой войны. Его защищали ограниченные воздушные и морские силы коммунистов и, в конечном счете, американская военно-морская мощь. Однако до вмешательства в Корею в 1950 году Мао Цзэдун готовился к вторжению на Формозу, создав для этого военно-воздушные силы.48 Цзян, в свою очередь, использовал Формозу и другие шельфовые острова, которые он все еще контролировал, в качестве базы для налетов на материк. Тем временем весной 1950 года коммунисты захватили остров Хайнань, а в 1950-1 году - Тибет. 7 октября 1950 года была захвачена столица Тибета Лхаса. Впоследствии ЦРУ поддерживало восстания в Тибете, в частности, повстанцев из племени кхампа. Новый стратегический порядок в Азии был подчеркнут в январе 1950 года, когда Китай и Советский Союз подписали соглашение о взаимной безопасности. Мао пробыл в Москве две недели - неслыханный срок для главы государства: Сталин некоторое время не видел Мао, оскорбляя его. Напряжение между двумя режимами существовало с самого начала.
Гражданская война в Китае не была простой борьбой между коммунистами и антикоммунистами. Она опиралась на целый ряд аспектов китайской истории, включая региональное соперничество и вопросы военного контроля. Более того, успех Северной кампании националистов в конце 1920-х годов, когда, опираясь на юг, они установили контроль над всей страной, кроме Маньчжурии, показал, что коммунизм сам по себе не был необходим для вынесения такого военного приговора. Тем не менее, успех коммунистов в 1946-50 гг. был более полным не только потому, что он включал Маньчжурию и Тибет, но и потому, что он не зависел, как у националистов (или маньчжуров в 1640-50-х гг.), от сотрудничества с военачальниками. Более того, благодаря Мао национализм и строительство национальных государств, наблюдавшиеся в Китае в начале века, были связаны с холодной войной.
Юго-Восточная Азия
Отдельный ряд конфликтов возник в связи с восстановлением колониального контроля после поражения Японии во Второй мировой войне. Голландцы оказались неспособны, перед лицом националистического противодействия, поддержать свою попытку восстановить контроль над Ост-Индией, которая в 1949 году стала Индонезией. Американцы заставили голландцев уйти, поскольку считали своих противников националистами, а не коммунистами.
Французы также столкнулись с растущим восстанием в Индокитае. Там Хо Ши Мин, коммунистический глава националистического Вьетнама, воспользовался вакуумом власти, образовавшимся после капитуляции Японии, и захватил власть во всем Вьетнаме в августе 1945 года, провозгласив 2 сентября национальную независимость и основание Демократической Республики Вьетнам. Однако французы отказались смириться с потерей колониального контроля, и 22 сентября 1945 года французские войска высадились в Сайгоне. В течение следующего месяца проходили как партизанские операции против французов на юге страны, так и переговоры. После того как последние, продолжавшиеся до 1946 года, провалились, в значительной степени из-за боевых действий, в декабре того же года разразился крупномасштабный конфликт. Вьет Мин потерпел неудачу в обычном конфликте и прибег к партизанским операциям, в результате которых французы получили и сохранили контроль над крупными городскими центрами. Однако, как Советский Союз, завоевав Маньчжурию в 1945 году, передал оружие китайским коммунистам, так и последние, одержав победу в 1949 году, предоставили оружие Вьетмину, не в последнюю очередь потому, что не хотели видеть европейское колониальное присутствие на своей южной границе. Связи между Китаем и Вьетмином развивались с начала 1950 года. Также развивались связи между Советским Союзом и Вьетмином. Наличие этого оружия и надежной базы в Китае очень помогло Вьетмину. Конфликт был интернационализирован и стал важной частью более широкой холодной войны.
В 1954 году французы потерпели поражение в Дьенбьенфу, который они превратили в передовую базу. Это место стало местом решающей битвы, которая не имела никакого отношения к ограниченному стратегическому значению этого места. Оставшиеся в меньшинстве французы оказались уязвимы перед артиллерией, поставляемой китайцами, а также перед решительными, но дорогостоящими лобовыми атаками вьетминьцев, перед их превосходством в технике и новой тактикой. Французские позиции были разгромлены.50 Французы все еще удерживали все крупные города, но за этим поражением последовало решение Франции покинуть Индокитай. До 1947-8 годов Франция представляла войну как внутреннюю проблему, а затем начала рекламировать ее Вашингтону как конфликт холодной войны. Американцы взяли на себя большую часть финансовых расходов, связанных с борьбой за Францию, и в 1953-4 годах настаивали на решительном военном исходе, но не желали направлять для этого наземные войска и воздушные атаки, как и после поражения французов при Дьенбьенфу. Джон Фостер Даллес, американский госсекретарь, хотел, чтобы американская интервенция стала частью интернациональной войны, но сначала британцы, а затем Австралия и Новая Зеландия отказались участвовать в ней.
Кроме того, президент Эйзенхауэр не хотел возобновления Корейской войны во Вьетнаме. Пока переговоры продолжались в Женеве, французы потерпели новые поражения в Центральном Вьетнаме. Поскольку французы были полны решимости уйти, Вьетнам был разделен по 17-й параллели между коммунистическим севером и прозападным югом. Вьетнам не хотел такого исхода и добился значительных успехов к югу от этой параллели, но это было согласовано на уровне крупных держав, а Китай и Советский Союз затем надавили на Вьетнам, чтобы тот согласился.
НАТО
В 1949 году с созданием Организации Североатлантического договора (НАТО) была создана основа безопасности для Западной Европы. Необходимость создания такой структуры объяснялась все более угрожающей международной ситуацией. Успехи коммунистов в Китае, очевидно, увеличили возможности Советского Союза, в то время как в 1949 году первое успешное испытание советского ядерного оружия, казалось, устранило сдерживающую и устрашающую силу американского ядерного арсенала. Между тем, прорыв советской блокады Западного Берлина в 1949 году усилил обязательства Запада в отношении Германии. Полностью отказавшись от довоенной традиции изоляционизма, США сыграли решающую роль в формировании нового альянса и тем самым закрепили за собой право на защиту Западной Европы. Анализ Второй мировой войны, приписывающий войну и первые успехи Гитлера уступкам в 1930-е годы, привел к тому, что США стали определять, как сдерживать Советский Союз. В 1949 году Сенат ратифицировал Североатлантический договор о создании НАТО 82 голосами против 13, что явилось явным контрастом с его отказом поддержать Лигу Наций после Первой мировой войны. Оппозиция многих республиканцев к интервенционизму не совпадала с оппозицией всей партии.
В том, что касается отношения и средств, наблюдалась заметная преемственность между Второй мировой войной и враждебностью, проявившейся к концу 1940-х годов. Вторая мировая война заставила Советы с подозрением относиться к нападению союзников, как это произошло в 1941 году, а американцев - строить новый международный порядок, которому, по их мнению, теперь угрожал советский экспансионизм. Более того, в результате войны и США, и Советский Союз обзавелись значительными вооруженными силами, а также убежденностью в целесообразности реагирования на угрозы путем применения силы. В США и Советском Союзе война стала более значимой как для государства, так и для нации; более того, они были тесно связаны в этом значении. Государство обретало цель и легитимность, снимая тревогу нации в условиях международной и идеологической конкуренции. Хотя и США, и Советский Союз пришли к этой ситуации, они пришли к ней с разными традициями и убеждениями. У США не было реального опыта управления внешними обязательствами, которые они теперь должны были выполнять в ответ. С 1950 года в связи с новой приверженностью антигегемонистской политике в отношении Евразии, направленной против Советского Союза, в Европе были размещены значительные американские сухопутные, морские и воздушные силы. Это значительно усилило американские обязательства перед регионом. В декабре того же года Дуайт Эйзенхауэр, который был американским командующим на европейском театре военных действий во время Второй мировой войны, а затем начальником штаба американской армии (1945-8 гг.), был назначен главой сил НАТО в качестве Верховного главнокомандующего союзными войсками в Европе. За созданием НАТО, которое стало частью распространения американской логистической системы, последовало создание военной структуры, включая центральное командование, предоставление союзникам по НАТО американских боеприпасов и излишков товаров, таких как топливо, и, в конечном итоге, перевооружение Западной Германии, которое во многом было обусловлено американским давлением и поддержкой. К первоначальным членам НАТО - США, Канаде, Норвегии, Дании, Великобритании, Нидерландам, Бельгии, Франции, Люксембургу, Италии и Португалии - в 1952 году присоединились Греция и Турция, что стало важным расширением НАТО на восток и превращением его из атлантического органа в атлантический. Это расширение значительно увеличило границу между НАТО и коммунистическими странами, укрепило позиции НАТО в Средиземноморье, обеспечило пополнение многочисленной турецкой армии и вывело НАТО в Черное море. Кроме того, с Кипра британские бомбардировщики могли пролетать над Турцией и тем самым угрожать промышленным городам Украины. Глобальная архитектура холодной войны стала более очевидной благодаря расширению НАТО, равно как и положение НАТО как подчиненной части этой системы, управляемой американцами. Активное участие Турции в Корейской войне (1950-3 гг.) в составе возглавляемой американцами коалиции было важной частью уравнения, как в политическом, так и в стратегическом плане.
Корейская война, 1950-3 гг.
Ведущие державы НАТО подверглись испытанию не в Европе, а в далекой Корее, где шла крупная война, гораздо более масштабная и значительная по последствиям, чем просто азиатский аналог Гражданской войны в Греции.55 Коммунисты одержали подавляющую победу в Гражданской войне в Китае, но американцы были твердо намерены не допустить их дальнейших успехов в Восточной Азии. Корея, бывшая когда-то королевством-клиентом Китая, была завоевана Японией и стала ее колонией в 1910 году. После окончания Второй мировой войны Корея, до этого бывшая единой территорией, была разделена: северная Корея была оккупирована советскими войсками, а южная - американцами. В условиях трудностей, связанных с политическими разногласиями в Корее и растущим американо-советским недоверием, которые сводили на нет попытки создать единую Корею, в 1948 году в каждой из этих стран были установлены авторитарные режимы: в Южной Корее - при Сингмане Ри, в Северной Корее - при Ким Ир Сене. Исторических оснований для такого разделения не было, у каждого режима были сторонники по всей Корее, и оба хотели управлять всем полуостровом.
Режим в Северной Корее, военному строительству которого помогал Советский Союз, был убежден, что его коллега на Юге слаб и может быть свергнут, и, скорее всего, ему будет отказано в американской поддержке. Южнокорейская армия, действительно, не имела военного опыта и надлежащей техники, а группа военной помощи Корее, предоставленная США, насчитывала всего 500 человек. Кроме того, в конце 1940-х годов, когда коммунизм восторжествовал в Китае, а в Восточной Европе - в Греции, ситуация казалась благоприятной для экспансии в других странах. В декабре 1949 года генерал Дуглас Макартур, американский главнокомандующий на Дальнем Востоке, сообщил заезжему британскому журналисту, что американская линия обороны в западной части Тихого океана исключает Южную Корею и Тайвань, но включает Японию и Филиппины. В следующем месяце Дин Ачесон, государственный секретарь с 1949 по 1953 год, повторил аналогичное мнение в Национальном пресс-клубе.
Ожесточенное соперничество между двумя корейскими государствами, каждое из которых стремилось дестабилизировать положение другого, включало в себя, начиная с 1948 года, партизанские операции в Южной Корее, поддерживаемые коммунистическим Севером. Это соперничество привело к полномасштабному конфликту 25 июня 1950 года, когда Север начал внезапное вторжение в Южную Корею. В атаке участвовало около 135 000 солдат, которые использовали танки Т-34 и самолеты Як, предоставленные Советским Союзом, что давало им преимущество перед легковооруженными противниками. Южнокорейская армия не имела противотанковых средств, а американская пехота располагала устаревшими 2,5-дюймовыми базуками, которые были бесполезны против Т-34 в руках Северной Кореи. Как и в других случаях холодной войны, здесь существовала значительная связь между международными и местными факторами. В феврале 1950 года Сталин согласился предоставить Северной Корее тяжелые орудия, в отличие от своей позиции в марте и сентябре 1949 года, когда он отверг предложение Ким Ир Сена о проведении наступления. В марте-апреле 1950 года Сталин еще больше склонился к позиции Ким Ир Сена, заявив ему, что взрыв советского атомного устройства 29 августа 1949 года и договор о союзе между Китаем и Советским Союзом сделали ситуацию более благоприятной. Ким Ир Сен пообещал быструю победу в "Отечественной освободительной войне". Однако Сталин поставил соглашение в зависимость от поддержки Китая и заявил, что в случае вмешательства американцев он не будет посылать войска, что усилило зависимость Северной Кореи от поддержки Китая. Учитывая позицию Сталина, Мао согласился, хотя ему нужно было укрепить свои позиции в Китае, и он предпочел бы сделать акцент на завоевании Тайваня, а не на вторжении в Южную Корею. На самом деле, Корейская война помогла спасти Тайвань от захвата коммунистами, как отсрочив возможное китайское нападение, так и значительно усилив позиции Америки.
готовность помочь Тайваню.
В июне 1950 года южнокорейцы были оттеснены вторгшимися северокорейцами, и 28 июня пала столица Сеул. Тем не менее, достаточное количество подразделений достаточно хорошо сражалось, задерживая действия во время отступления на юг, чтобы дать время для прибытия американских войск. Как и в более поздней войне во Вьетнаме, это был конфликт, в котором местный союзник Америки сыграл свою роль.
Ключевая роль. Американские войска вступили в бой в Корее 30 июня, поскольку вторжение Северной Кореи привело к вмешательству возглавляемой американцами коалиции ООН. Эта широкомасштабная коалиция была настроена на поддержание политики коллективной безопасности и сдерживания и была обеспокоена тем, что за успешным вторжением в Южную Корею последует коммунистическое давление в других местах, возможно, на Западный Берлин или Тайвань, но в равной степени и в любой другой момент, который может показаться подходящим. После южнокорейцев ведущим контингентом Организации Объединенных Наций был американский, а вторым по численности - британский. Среди большого числа международных участников выделялись канадцы и турки. В то же время некоторые американские союзники не участвовали. Бразилия, возмущенная американскими поставками оружия в Аргентину, в отличие от Второй мировой войны, отказалась посылать войска. Американцы также предоставили большую часть военно-воздушных и военно-морских сил, а также командующего, генерала Дугласа Макартура, своего главнокомандующего на Дальнем Востоке. Силы ООН выиграли от поддержки относительно стабильного южнокорейского гражданского правительства и единого командования: Позиция Макартура как Верховного главнокомандующего силами ООН в Корее обеспечивала контроль над всеми военными силами, включая южнокорейскую армию, и обеспечивала согласованность действий, которой не хватало во время войны во Вьетнаме. Американский потенциал был усилен присутствием оккупационных сил в Японии, а также логистической инфраструктурой и вспомогательными услугами, предоставляемыми японскими объектами и ресурсами.
Помощь союзников сыграла важную роль в ограничении критики внутри США роли других держав. 2 августа 1950 года канцелярия британского посольства в Вашингтоне, направляя доклад Страффорда Барффа, директора британской информационной службы в Чикаго, отметила: "циничные комментарии о том, что Америку оставят в покое, чтобы она вела боевые действия, в основном ограничиваются легковесными и лунатическими газетами и не получили распространения в более ответственной прессе, которая понимает последствия советской стратегии в масштабах всего мира". Барфф 31 июля сообщил о комментариях прессы о том, что европейские страны, включая Британию, психологически не готовы к ведению войны и что "все больше людей считают, что Корея - это прелюдия к Третьей мировой войне и что она последует в ближайшее время".
Благодаря своей важной роли во Второй мировой войне американцы имели больше возможностей для ведения боевых действий в Корее, чем в 1930-е годы. Тем не менее, с 1945 года, в связи с послевоенной демобилизацией по мере получения "мирных дивидендов", произошло резкое сокращение имеющихся людских ресурсов и материальной части. Число десантных кораблей сократилось с 610 в 1945 году до 81 в 1950-м, ощущалась острая нехватка артиллерийских подразделений, а в 1949 году в американской армии имелась всего одна бронетанковая дивизия. Боевая эффективность американцев также снизилась, о чем свидетельствует опыт некоторых американских частей в первый год Корейской войны. Американские оккупационные войска, отправленные из Японии в Южную Корею в конце 1950 года, были не в форме и плохо показали себя в июле. Многие из отправленных подразделений Национальной гвардии были недостаточно обучены и оснащены. Барфф отметил 31 июля.
Июль: "Недостаточность американского вооружения и неэффективность некоторых офицеров и солдат стали большим потрясением".57 Американцы были почти загнаны в море на краю полуострова во время первого северокорейского наступления, но, получив подкрепление, смогли удержать периметр Пусана от нападения. Ситуацию спасла операция "Хромит" - смелая и нерепетированная высадка в очень сложных условиях приливов и отливов на западном побережье Кореи в Инчоне 15 сентября 1950 года. Эта высадка позволила применить американские силы в решающий момент. Высадившись далеко за фронтом и имея весьма ограниченную информацию об условиях, физических и военных, с которыми им придется столкнуться, около 83 000 солдат были успешно высажены. Они продвигались дальше, чтобы захватить близлежащий Сеул.
Этот успех разрушил как слаженность северокорейских войск, так и их систему снабжения, которая и так испытывала большие трудности в связи с продвижением к Пусану; кроме того, была одержана крупная психологическая победа американцев, которой не было равных во Вьетнамской войне. Взятие Сеула позволило американским войскам в районе Пусана продвинуться на север. Северные корейцы были отброшены на свою половину полуострова. 7 октября 1950 года американские войска пересекли параллель 38° северной широты, разделяющую Северную и Южную Корею. Они двинулись на север к китайской границе, продвигаясь по широкому фронту и встречая лишь ограниченное сопротивление. Однако на продвижение войск ООН повлияли серьезные проблемы с материально-техническим обеспечением, которые во многом объяснялись отсутствием подходящих гаваней, но еще больше - плохим состоянием наземных путей, особенно в труднодоступных горных районах. Кроме того, настойчивость Макартура на высадке на восточном побережье в Вонсане, а также на западном побережье лишила наступление Восьмой армии на столицу Северной Кореи Пхеньян материально-технической поддержки, задержала его до 25 октября из-за обширного минирования гавани и, как и предсказывали американские штабные офицеры, оказалась ненужной, поскольку южнокорейские войска, продвигавшиеся по восточному побережью, уже захватили город 11 октября. Таким образом, несмотря на успех операции "Хромит", двойное окружение не достигло своих целей, и не в последнюю очередь - отрезать большое количество северокорейцев, прежде чем они смогут отступить.
Продвижение ООН не понравилось китайцам, которые неожиданно вмешались в октябре 1950 года, воспользовавшись излишней самоуверенностью американцев, в частности, но не только Макартура. С июля китайцы, похоже, начали готовиться к интервенции и, несомненно, наращивали крупные силы вблизи границы. Успех коммунистов в гражданской войне в Китае побудил Мао поверить в то, что технологическим преимуществам, особенно в воздушной мощи, в которой американцы доминировали, можно противостоять, и не в последнюю очередь благодаря решимости. Однако, как и в случае с японцами во Второй мировой войне, американская стойкость, ресурсы и боевые качества были недооценены китайцами в этой единственной войне между ведущими военными державами мира с 1945 года. Мао считал, что поддержка ООН объединения Кореи угрожает Китаю и может привести к реваншу националистов (Гоминьдан), рассматривал американскую поддержку Тайваня как провокационную, а также стремился представить Китай как в крупную силу, в то время как Сталин, к которому Мао обратился за помощью, хотел видеть Китай настроенным против США. Это была цена за удовлетворение китайских требований о помощи в военной модернизации. Сталин обещал помощь в случае, если американцы в результате вторгнутся в Китай. Не только западные державы столкнулись с проблемами адаптации к серьезным изменениям в международной системе. Действительно, при Сталине другие коммунистические державы не рассматривались как нечто большее, чем клиенты, особенно в случае с азиатскими государствами. Китай Мао был ключевым получателем такого покровительства и попыток направления. Так, Советский Союз не хотел возвращать Китаю крупные тепловодные маньчжурские порты Порт-Артур и Далянь, которые он отнял у Японии в 1945 году. Несмотря на то, что Мао хотел вернуть порты, Советский Союз не стал этого делать, пока у власти оставался Сталин. Эта позиция стала важным продолжением докоммунистического интереса России к Маньчжурии: Порт-Артур тогда использовался в качестве военно-морской базы.
Макартур не ожидал вмешательства Китая, полагая, что, сохранив темпы наступления и продвинувшись к корейско-китайской границе на реке Ялу, он закончит войну. Это продвижение было санкционировано Объединенным комитетом начальников штабов, а доклады ЦРУ обнадеживали, что прямое вмешательство Китая и Советского Союза маловероятно. Несмотря на китайское предупреждение от 3 октября 1950 года, переданное через индийского посланника в Пекине, о действиях в случае продвижения сил ООН в Северную Корею, считалось, что коммунистическое руководство намерено укрепить свои позиции внутри Китая и что у Китая нет ресурсов для вмешательства за рубежом. Макартур проигнорировал более осторожный подход Трумэна и его госсекретаря Дина Ачесона. Обеспокоенный реакцией Китая, Трумэн поручил Макартуру использовать только южнокорейские войска вблизи китайской границы, но Макартур настаивал на том, чтобы были задействованы американские войска. Макартур сказал Трумэну, что уже слишком поздно, чтобы китайцы могли действовать мощно, и, после того как они первоначально выступили 19 октября в довольно небольшом количестве, он пренебрег доказательствами присутствия китайских войск в Корее, и не в последнюю очередь китайскими пленными. Оперативный успех, продемонстрированный Макартуром в Инчхонской операции, не был подкреплен адекватной стратегической оценкой с его стороны. Хотя отчасти в этом была виновата его гордыня, в американском командовании и управлении также имелись серьезные недостатки, отражавшие импровизированный способ ведения конфликта. Кроме того, вера в то, что воздушная мощь может изолировать поле боя, привела к неуместной уверенности. Эти моменты наводят на мысль о том, в какой степени теория, доктрина и инфраструктура ядерного сдерживания могли бы впоследствии не сработать, если бы между ведущими державами возник конфликт. Просчеты, допущенные в Корее в 1950 году американцами, а также ранее коммунистическими планировщиками, которые не ожидали американской интервенции в Южной Корее, не стали обнадеживающим примером эффективности сдерживания.
Нападение в ноябре 1950 года против чрезмерно растянутых и, из-за наступления по разным направлениям, плохо скоординированных сил ООН, в конце 1950 года китайцы вытеснили их из Северной Кореи, а в январе 1951 года захватили Сеул. Китайцы - номинально китайские народные добровольцы, не регулярные войска, но на практике регулярные армейские части - оказались лучше способны использовать преимущества местности и опередили силы ООН, которые были более тесно связаны с дорогами. Американцам не хватало снаряжения, подходящего для суровой корейской зимы. Окружение долины стало китайской специализацией, впервые использованной для уничтожения американского батальона в конце октября 1950 года. Боевые качества и героизм некоторых отступающих частей, включая американских морских пехотинцев и британские войска, ограничили масштаб поражения, но, тем не менее, оно было серьезным. Однако благодаря контролю над морем удалось эвакуировать по морю части, отрезанные наступлением коммунистов, особенно 1-ю дивизию морской пехоты из Хуннама, что позволило ограничить потери. Морской фактор был важным элементом конфликта, и американцы смогли развернуть и применить огромную военно-морскую мощь. Огневая мощь морских боеприпасов 95-й оперативной группы и самолетов-носителей 77-й оперативной группы имела оперативное и тактическое значение, не в последнюю очередь для поддержки наземных сил, а морской контроль позволял легко пополнять запасы из Японии. Стремясь ограничить войну, Советский Союз не атаковал американские военно-морские пути снабжения, не то чтобы он мог сделать это успешно, а небольшие северокорейские и китайские ВМС были не в состоянии сделать это: во время гражданской войны в Китае националисты, а не коммунисты, контролировали военно-морскую мощь Китая. Кроме того, не существовало американской или ооновской блокады Китая, не говоря уже о десантной атаке, а китайские силы, размещенные в прибрежных районах, которым, как казалось, угрожало американское вторжение, например, в районе Тяньцзиня, не были испытаны в бою.
В отличие от войны на море, Корейская война сопровождалась конфликтами в воздухе, поскольку американцы столкнулись с сопротивлением в воздушном пространстве над Северной Кореей. Китайцы, создавшие свои ВВС только в ноябре 1949 года, советские летчики которых не имели достаточной подготовки и были оснащены устаревшими советскими самолетами, были поддержаны передовыми истребителями МИГ-15 маньчжурской советской "Группы 64", и в ходе войны произошли первые бои между реактивными самолетами: МИГ-15 сражались с американскими F-86 Sabres. Таким образом, американцы сражались с другой ведущей военной державой. Используя более эффективную тактику, американцы нанесли больше потерь и смогли доминировать в небе. В боях участвовало несколько сотен советских летчиков. Соотношение потерь было значительно больше в пользу американцев, но против китайских и северокорейских пилотов соотношение потерь F-86/MIG-15 было еще больше в их пользу. Американская победа в воздухе имела серьезные последствия для соответствующей наземной поддержки, хотя отсутствие адекватной интеграции командования ограничило использование американцами этого преимущества. Советский отказ прислушаться к давлению Китая на советскую воздушную поддержку китайских наземных сил был большим преимуществом для американцев, а также помог ограничить потенциальное продление конфликта. Во время войны китайцы полностью перешли на обычные вооружения.
Силы ООН, однако, теперь были более грозным противником, чем в начале войны. В середине февраля 1951 года китайцы оказались в тупике, поскольку линии снабжения ООН сократились благодаря отступлению войск ООН, а китайские фронтальные атаки с использованием живой силы стали жертвой американской огневой мощи, в частности, в ходе 'Wŏnju Shoot' 14 февраля.
Макартур был освобожден от должности 11 апреля 1951 года за неподчинение. Макартур просил расширить войну, включив в нее блокаду Китая, а также разрешить преследовать самолеты противника в Маньчжурии и атаковать их базы там, бомбить мосты вдоль реки Ялу, нанося удар по китайской логистике, и использовать националистические китайские войска против китайского побережья (в качестве второго фронта) или в Корее. Эти предложения были отвергнуты Объединенным комитетом начальников штабов как способные привести к эскалации войны, в частности, к прямому вступлению в нее Советского Союза. Терпение Трумэна в отношении высокомерного Макартура было исчерпано.60 На Трумэна также оказывали давление его союзники, включая Клемента Эттли, премьер-министра Великобритании, по поводу взглядов генерала; хотя в целом американцы имели тенденцию принимать решения без особых консультаций, или вообще без консультаций, что повторилось во время войны во Вьетнаме. Вступление СССР в Корейскую войну рассматривалось как угроза Западной Европе, которая считалась особенно уязвимой для вторжения. Если бы Советы напали там, то американских подкреплений в Корее просто не осталось бы. Поэтому американская сдержанность помогла избежать превращения конфликта в Третью мировую войну или ядерную войну, а Корейская война послужила для американских политиков важным примером сложности ведения ограниченной войны. Более того, сдерживание - как силами ООН коммунистов, так и характером войны - предотвратило риск эскалации. Помимо решения не применять атомные бомбы в Корее, которое, как предупреждали британцы в декабре 1950 года, вероятно, привело бы к совершенно нежелательной тотальной войне с Китаем, предложения ВВС США (United States Air Force) в 1950 году о бомбардировке крупных промышленных городов Северной Кореи изначально не были реализованы. Как только китайцы вступили в войну, на Северную Корею были нанесены крупные зажигательные удары, которые за несколько лет интенсивных бомбардировок привели к большим разрушениям и жертвам. Однако не было ни горячего преследования коммунистической авиации в Китае, ни применения атомного оружия. В свою очередь, Сталин, с его явным предпочтением использовать преимущества, а не идти на риск, не хотел рисковать формальным вступлением СССР в конфликт.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги