Холоп

Глава IX Ночь на Ивана Купалу

Гриша и Прошка вместе тащили кадку с медовухой. Любаша, шагавшая рядом, вдруг неожиданно мечтательно заявила, глядя в облака, где привычно кружил коршун.

– Иван Купала – это самая волшебная ночь в году. Девушки и парни ищут своих суженых.

Прошка вторил ее фантазиям:

– С кем эту ночь проведешь, с тем на всю жизнь и останешься.

Гриша смеялся, глядя, как Любаша подкатывает к Прошке, а он делает вид, что не замечает этого.

– Без обид, Прошка, но меньше всего хочется провести ее с тобой. Или с тобой, Любашка.

Те переглянулись, изобразили натужные ухмылки.

Но вот приготовления были завершены, и праздник начинался.

Посреди поляны разложили огромный костер, в центре торчал шест с нанизанными на него лошадиными да коровьими черепами. Повсюду висели чучела из трав, сена, цветов. Рядом через небольшие костры с визгом и смехом прыгала молодежь. Музыканты дудели в дудки, играла гармонь, запевали народные песни.

Нет, так дело не пойдет, решил Гриша, подскочил к парню с дудкой, начал объяснять, как играть «Ламбаду».

Дудочник кивнул – да без проблем! – подмигнул гармонисту.

Гриша повернулся к веселой толпе.

– Народ! Пипл! Слушаем все сюда! Давайте пошумим! Повторяем за мной! Начнем с простого! Прям классика! Давай!

Полилась мелодия «Ламбады», которую Гриша помнил с детства. Как хорошо ее танцевала его мама... Гриша начал учить селян движениям.

– Веселей, хоровод! Вертим попками! Не надо стесняться!

Парни и девки с радостью подхватили, пустились в пляску.

В сторонке Любаша с Аглаей Дмитриевной потешались, глядя на хороводную змейку на поляне с Гришей во главе.

– Это чё? «Ламбада»? – заливалась Аглая.

– Угу. Вот сейчас мы реально в прошлое попали, – вторила ей Любаша.

Отсмеявшись, Аглая решительно направилась в сторону поляны, встала в змейку перед Гришей, положила его руки себе на бёдра и громко прокричала ему в ухо:

– Гриша, давай танцевать! Давай пить! Давай веселиться всю ночь!

Гриша залихватски подмигнул ей.

– Ого, какая вы сегодня!

Аглая продолжила страстно, несколько театрально закатывая глаза.

– Так забыться хочу! Напоследок!

– Уезжаете, что ли? – невпопад поинтересовался Гриша.

Аглая картинно всхлипнула.

– Утоплюсь я сегодня, Гриша. Не пойду замуж без любви! Утоплюсь, и дело с концом! – Залихватски встряхнула волосами, незаметно поправляя наушник, удаляясь в танце от Гриши.

В ответ на ее откровение он только пожал плечами.

Но Аглая верила в силу своих женских чар. Надо только быстро переодеться в утопленницу – белая сорочка, венок из трав – и приготовиться на берегу к своему спасению. Потом будет страстная ночь с мажором Гришей, новый виток в ее карьере... А карьера красивой женщины – богатый муж, это-то Аглая прекрасно знала.

Гриша поглядел ей вслед, отпил из ковша медовухи и вновь пустился в бешеную пляску, зажмурившись от счастья, представляя, что он снова в своем нормальном времени, что он в ночном клубе, и вокруг – привычно одетые люди.

Продолжая радостно кричать, он открыл глаза, чтобы снова увидеть вокруг праздник Ивана Купалы, крестьян и селянок, лошадиные черепа. Он осекся, заметив удивленные взгляды плясавших.

Лиза сидела возле костра. Ну, слава богу, пришла. Гриша подошел и лег на траву рядом с ней.

Поделился настроением.

– Уфф! Сейчас на минуту глаза закрыл... И показалось, как будто я обратно перенесся, в двадцать первый век. Домой.

Лиза смотрела на Гришу молча.

Гриша огорченно вздохнул, пожаловался девушке:

– Во-во, все вы на меня так смотрите. Мол, ты с ума сошел, в тебе бесы. Даже поговорить не с кем. Никто мне не верит.

– Ну, я верю, – проговорила Лиза очень серьезно. Поглядела на поляну – там был шум, веселье продолжалось. Появился барчук Алексей Дмитриевич, уже изрядно набравшийся медовухи. Он пытался заказать дудочникам Лепса. Но бдительный Прошка крепкою рукой вывел с поляны подгулявшего Барчука, твердившего: «Да хорош уже! Чё вы, рюмку водки не знаете? Давай-давай!»

Захмелевший Гриша так увлекся, оживленно рассказывая Лизе о чудесах двадцать первого века, что ничего не замечал.

– Вот у меня такая коробочка, и у тебя коробочка, ты в нее алё, я в свою алё, и мы друг друга слышим. Даже если бы ты была сейчас в другой деревне!

Лиза слушала внимательно, раскрыв глаза.

– Это как так?

Гриша замялся.

– Ну... это... там... как объяснить... Чудо!

Появился Прошка.

– Гришка, ты Аглаю Дмитриевну не видел?

Гриша отмахнулся от приятеля.

– Не. Не видел, – и снова, Лизе: – В этой коробочке, прикинь, вся жизнь!

Лиза только молча качала головой. Воодушевленный, Гриша продолжал:

– Или так: огромная железная птица, у нее внутри стулья, штук триста, на них сидишь и летишь! Прямо по небу!

Лиза иронично усмехалась:

– Прямо по небу? А на небо что, всех пускают?

Гриша замялся, вспомнив как его, пьяного, сняли с рейса в Сочи.

– Ну... не всех. От состояния зависит.

Прошка опять сунулся в Гришину беседу с Лизой.

– Че-то не могу Аглаю Дмитриевну найти. Не случилось бы чего, – уныло, настойчиво тянул приятель.

Гриша рассердился.

– Да отстань ты. Дай с умным человеком поговорить!

Прошка стоял в растерянности. Там бедная актриса Аглая стоит в воде, ее кусают комары, начальство требует пригнать Гришу на берег. А этот мажор конному инструктору про метро заливает.

– Мы ж там не только по небу летаем, мы и под землей ездим! Здоровенные такие червяки перетаскивают толпы людей – из дома на работу, с работы домой...

Лиза моргнула.

– Страшно, наверное?

– Да вообще жуть! Я поэтому туда и не спускаюсь.

Лиза в это время вопросительно посмотрела на Прошку, тот подавал ей какие-то знаки.

Лиза поняла, спросила:

– Прош, а что ты там насчет Аглаи Дмитриевны?

– Найти не могу! Пропала! Не случилось бы чего! С ней! Вроде на берег пошла! – надсадно кричал Прошка.

Гриша встрепенулся, вспомнил брошенную барышней реплику: «Утоплюсь!». Вдруг – и правда...

– На берег?! Что ж ты сразу-то не сказал, дебил?!

Гриша побежал в сторону реки.

– Ну вот, я еще и дебил! – проворчал Прошка.

Лиза ответила ему понимающим взглядом.

Между тем на берегу замерзшая и обозленная на всё Аглая, поправляя веночек со светлячками, наконец получила долгожданный сигнал о приближении спасителя Гриши. Начала красиво заходить в воду под Гришкины крики:

– Аглая! Аглая!!!

Обернулась, бросила на него призывный взгляд, погружаясь в водную пучину.

Гриша забежал в воду, вытащил роковую барышню на берег. Тащить было тяжело, ноги вязли в речном иле, и Гриша не особо обратил внимание, когда Аглая выпростала плечико из мокрой прозрачной рубашки.

Лежа на траве, она со страстным придыханием простонала:

– Зачем ты спас меня, Гриша?! Зачем мне эта жизнь без любви?

Она закрыла глаза в ожидании – вот сейчас самый подходящий момент для поцелуя. Но поцелуя всё не было.

Аглая глаза открыла.

Гриша вытряхивал воду из сапог.

Она простонала.

– Отнеси меня отсюда в каретный сарай. Не хочу, чтобы нас увидели.

Что делать, барышня приказала – надо нести. Так решил Гриша, хотя сейчас бы лучше вернулся к костру и просушился как следует. Рядом с Лизой.

В каретном сарае он усадил Аглаю Дмитриевну в карету и собирался уйти. Но она вдруг повисла на шее и прижалась к губам со страстным поцелуем.

– Ну иди ко мне, мой спаситель! Согрей меня!

Гриша отстранился, сморгнул.

– Я сейчас мигом. Пять сек.

И убежал куда-то, придурок. Аглая в карете приняла сексуальную позу в ожидании Гриши. Наконец каретная дверца долгожданно скрипнула.

Аглая в изумлении распахнула глаза.

– А где мажор-то?

Перед ней стояла Любаша с пледом и чашкой горячего кофе.

– Извините. Новый поворот сюжета.

Гриша между тем вернулся к костру, но Лизы там уже не было, один Прошка грел у огонька озябшие руки. Гриша присел рядом и начал горячо и настойчиво выпытывать у Прошки, где живет Лиза и что о ней известно. Прошка только руками разводил. Но было похоже, что рассказать хоть что-нибудь придется.

В аппаратной Павел Григорьевич недоумевал.

– Час от часу не легче. Мой сын только что отказался от бабы. И подсел к мужику. Учти, мозгоправ: если ты ему еще и ориентацию переделал, ты сильно пожалеешь, Лёва.

Лев прервал его. Заговорил в микрофон, соединенный с актерской:

– Гриша ищет Лизу. Внимание! В актерской – тишина! Все замерли! Никому не высовываться!

В актерской было немного народу – в основном пьяные, кого убрали с праздника. Кто-то щелкал клавишами на ноутбуке, Барчука тошнило, он склонился над ведром, Лиза стояла рядом в джинсах и футболке, держа наготове бутылку воды. После объявления Анастасии началась паника, все убрали гаджеты и отошли от окон. Замерли.

Гриша постучал в окно избы.

– Лиза! Ты куда убежала-то? Пошли гулять. Я тебе еще про будущее расскажу.

В ответ услышал спокойный голос:

– Не могу. Меня отец не пустит. Плохо ему.

Гриша не отставал.

– Лиза! Говорят, с кем эту ночь проведешь, с тем на всю жизнь останешься. Уверена, что хочешь провести ее вот так?

Ответа не дождался. Постоял еще и пошел прочь, недоумевая, как такое могло получиться.