Хороша была Танюша

Глава третья. Старые привычки в новом мире. Или исправит ли горбатого могила?

Дети давно спали. Даже хозяйственный Матвей, чисто вымыв полы из добротных, толстых досок на кухне и принеся кучу дров к печи, сейчас завернувшись в лоскутное одеяло сладко сопел на широком сундуке, что стоял возле теплой стены.

Сидя за круглым столом в горнице, я задумчиво перебирала колоду карт которую смастерила из старой, амбарной книги. Коротать длинные, зимние вечера полуголодным детям было непросто. Если старшие девочки все понимали, то пятилетние Аня и Маша постоянно заглядывали в пустую кастрюлю после скудного ужина.

Лучше всего у меня в жизни получалось играть в карты, этим я и воспользовалась чтобы отвлечь детей от постоянных мыслей о еде. Наши вечера теперь проходили весело. Проигравший должен был потешно кукарекать, гавкать или мяукать или прыгать на одной ноге вокруг стола под наш громкий смех. Умаявшись дети ложились спать, чтобы начать утро с одного, единственного вопроса, - "А, что у нас сегодня на завтрак?"

На завтрак, на обед и ужин у нас был редеющий с каждым днем супчик. Так продолжаться дальше не могло. И вчера я решила сходить на разведку в городок. Одела шубейку из заячьего меха, на голову повязала синюю шаль с красивым узором. Она очень выгодно подчеркивала темно-голубые глаза, нежный румянец щек и кудряшки вокруг лба цвета лунного золота. Такого же необычного цвета толстая коса с голубой лентой, шелковисто и упруго прыгала из-под синей бахромы шали.

Матвея заставила надеть отцовский, парадный полушубок из белой овчины. Конечно он был ему еще великоват. Хоть ростом Матвейка был высок и кисти рук у него были уже почти мужские, большие и тяжелые,но худая, длинная шея и такие-же худые плечи выдавали в нем мальчишку-подростка. Но нахлабучив ему меховую шапку, я сделала вывод, что для моего замысла он выглядит достаточно взросло. К тому же мне было очень важно, чтобы люди думали, что дела у семейства пропавшего кузнеца идут не так уж и плохо.

Из шкатулки, что стояла в родительской спальне я достала тонюсенькие, золотые сережки с маленькими, голубыми камешками бирюзы и такое-же тоненькое колечко. Это были единственные дорогие вещи в резной шкатулке. Наверное когда-то молодой кузнец подарил их своей невесте. Сейчас настал такой момент, что позволял мне воспользоваться этими немудреными украшениями.

В центре огромного села, скорее всего похожего на маленький городок был ломбард. Я с интересом разглядывала довольно широкие улицы, брусчатую мостовую покрытую скудным, серым снегом, деревянный тротуар возле одноэтажных и двухэтажных домов. Прохожих в такой ранний час было немного, они с любопытством смотрели на нас, с некоторыми Матвей, почтительно здоровался.

Ломбард оказался крепким двухэтажным домом с частыми окнами с серыми ставнями наверху и с небольшой вывеской внизу. Я попросила Матвея немного погулять, а сама толкнула открывая окрашенную темно-зеленой краской дверь. Она натужно заскрипела, крякнул старый колокольчик и я очутилась в темном помещении. Когда мои глаза привыкли к не яркому освещению, что давало скупое, зимнее солнце, то рассмотрела за невысоким прилавком сухонького старичка. Он выглядывал словно мышь из крупы и потирал узенькие кисти рук. Возможно ему было холодно, а может быть он радовался очередной добыче в моем лице.

- Что, девица принесла? - нетерпение и любопытство слышались в его скрипучем голосе. Черные глазки-бусины оживленно блестели, длинный нос шевелился, словно принюхиваясь к добыче.

При виде маленьких сережек и немудрящего перстенька, он немного сник, пренебрежительно скривил тонкие губы и молниеносным движением отправил их в маленький сундучок, что стоял на полке позади его. Таким же быстрым движением он достал из зеленой шкатулки две маленькие медные монетки и швырнул их на на вытертый до блеска, дубовый прилавок. Медяки грустно звякнули и остались лежать на краю. Я к ним не притронулась.

Реальной стоимости своих незамысловатых украшений в незнакомом мне мире я конечно не знала. Но зато я прекрасно разбиралась в характере хитрых и жадных хорьков. Людьми их назвать было нельзя. Дух стяжательства давно убил в них сострадание и совесть. Их никогда не тронут слезы сирот, и на прелести молоденькой девицы они не обратят внимание, так как единственная любовь давно отдана деньгам.

Я нагнулась как можно ближе к хрящеватому, густо поросшему седыми волосками уху.

- Неприятностей хочешь любезный?

Маленькие, пронзительные глазки насмешливо моргнули, седые кустики бровей подскочили вверх в изумлении.

- Ты, что несешь девка? Неужто мне, угрожать вздумала? Бери медяки и проваливай пока я не передумал! Мне уже кажется, что я переплатил тебе! - скрипуче прошипел старик и протянул руку за одной монеткой.

Другого ответа я и не ожидала. Могут меняться времена, страны и даже целые миры, но сущность подобных "хорьков" остается всегда одинаковой. Что можно ждать от старого ростовщика нажившего свое богатство на несчастье других людей? И поэтому я без сомнения распахнула шубейку под которой не оказалось кофточки, голые груди прижались к жесткому сукну, девичьи руки намертво впились в сухонькие плечи.

- Помогите люди добрые! Насилуют! - громко завопила звонким, детским голоском.

Со второго этажа послышались шаркающие, старческие шаги. А на двери хрипло звякнул колокольчик. Это Матвей точно исполняя мои инструкции зашел в ломбард, точно через десять минут. Он застыл возле дверей в недоумении, ведь подробно в свои планы я его не посвещала. Со второго этажа кто-то продолжал неспешно спускаться вниз. Хозяин ломбарда заслышав их сильно испугался. Я это поняла по вспотевшей лысине и по судорожным движениям руками, что пытались меня отпихнуть. Но кто же позволит старому хрычу, это сделать? Еще крепче я вцепилась в пахнущий махоркой и полынью сюртук.

- Я сейчас околоточного надзирателя позову! - наконец-то сообразил мой недогадливый и бестолковый братец.

- Стой! Не надо околоточного! - прохрипел задыхаясь в моих "жарких" объятиях ростовщик. - Договоримся полюбовно!

Я фыркнула и рассмеялась, эта фраза звучала сейчас очень двусмысленно.

Дрожащей рукой похожей на синюю куриную лапку, старик нащупал под прилавком кассу, зацепил наличность и бросил поверх двух сиротливых медяков помятые, розовые и зеленые бумажки. Шаги на лестнице были все ближе, да и в любой момент могли войти с улицы люди. Я решила, что концерт пора прекращать и резко оттолкнула от себя испуганного старика. Он громко икнул и стал медленно оседать.

Я быстро застегнула шубейку, с одобрением замечая, что денежные купюры веером рассыпанные по прилавку имеют довольно большой номинал. Сгребла их, прихватив те две злосчастные монетки и направилась к выходу по пути увлекая за собой застывшего столбом, Матвея. Коротко крякнул колокольчик за нашими спинами, хлопнула закрывающаяся дверь.

Теперь Матвей, бежал впереди меня, по слегка припорошенному снегом деревянному тротуару. Дружный собачий лай из подворотен сопровождал наше стремительное бегство.

- Матвей, подожди! Стой же! Я уже не могу бежать!

Мальчишка остановился и обернулся ко мне. Его щеки раскраснелись от мороза и быстрого бега. Синие глаза были мокрыми от слез. Он с напряжением всматривался в мое лицо, губы шептали что-то невнятное.

- Что? Говори громче! - прикрикнула я на него, когда подошла поближе.

Вот только подростковой истерики мне не хватало! Я сейчас понимала чувства своего брата, иначе называть его уже не могла, мое сердце приняло этих осиротевших детей. Но я так же хорошо понимала и то, что притворяться кроткой Танюшей у меня не получится.

Матвей пристально смотрел на меня синими глазищами, на кончиках черных ресниц блестели слезы.

- Ты ведь не Танька?! - его голос предательски сорвался и захрипел.

Я подошла к нему совсем близко и вытерла мокрые от слез, холодные щеки. Матвей дернулся вырываясь.

- Ну, тише, тише милый мой мальчик! - голос мой ласково, утешающе звенел. - Может быть я не совсем та Танька к которой ты привык, но я твоя сестра и люблю тебя и наших сестренок всем сердцем!

Взгляд из под насупленных бровей обжег меня синим недоверием подозрительностью. Матвей закусил губу и упрямо повторил свой вопрос.

- Ты ведь совсем не Танька? Я давно догадываться начал. Не помнишь простых вещей, вон даже печь растопить не смогла. После петли, даже девочек по именам вначале путала. В карты играть когда успела научиться? Наш папанька, карты на дух не переносил, он по молодости проигрался в столице под чистую, разве ты не помнишь? Да, о чем это я говорю! Вот скажи мне на кого я похож на отца или на маменьку? А ты сама в кого пошла цветом и густотой волос? Как нашу бабушку звали, что год назад померла? Молчишь? - он сверлил меня глазами и шумно дышал.

Я быстро рассчитывала свой ответ. Кроткой, пугливой Танюшкой у меня быть не получится. Притворяться смиренной овечкой, сейчас подобно смерти. С другой стороны как подростковый максимализм Матвея, отреагирует на мое честное признание? Ах, была не была, хочет мальчишка правду? Так пусть потом не скулит!

- Ты зубами на меня так не скрипи Матвей, в том, что твоя сестрица в петлю полезла моей вины нет! Как нет моей вины и в том, что подушкой меня племянники задушили. Видимо случился какой-то сбой программы, ошибка... неточность в сортировке, прокол высших сил..., что там еще? Вообщем бамс! И я вместо того чтобы спокойненько отдыхать на кладбище от трудов своих праведных, долгих и не всегда честных, теперь должна думать, как прожить суровую, голодную зиму ораве осиротевших детишек! Вот прямо мечтала я об таком счастье всю свою долгую жизнь! - возмущенно всплеснула руками и топнула ногой в ботиночках с крючками.

Мальчишка смотрел на меня ошарашенно, синие глаза высохли от слез, а рот глупо приоткрылся. Он силился что-то сказать, но лишь невнятное бормотание вырывалось из его по детски пухлых губ.

Мне стало неловко за свою резкость. Парень родителей потерял, а сейчас видимо осознал, что и сестры в живых нет. Я всего лишь оболочка родного ему человека, чужая тетка, волк в овечьей шкурке. Осторожно потянула его за рукав полушубка.

- Пойдем миленький, поедим чего нибудь, деньги у нас теперь есть, а ты вон как отощал. У вас же тут общепит какой-никакой имеется?

Матвей послушно словно теленок на веревке пошел за мной. Но было видно, что мысли его далеко и он пытается осмыслить мои слова. Я ему не мешала, понимая, что принять такую правду мальчишке сейчас очень трудно, хотя судя по всему он подозревал что-либо подобное. Не забывая поглядывать по сторонам я заметила добротный большой дом с полукруглыми окнами и широкой дверью посредине. В лучах зимнего солнца красные, яркие буквы с кричащей надписью "Трактир", обещали редким прохожим горячий обед и всяческие разносолы.

- Матвей, мы в этом заведении можем поесть? - ткнула я локтем в бок задумчивого братца.

Парень словно очнулся и посмотрел на здание напротив нас. На его лице эмоции быстро менялись. Секунду назад вдумчиво-отрешенное сейчас оно было злым.

- Ты с ума сошла, этот же трактир принадлежит бывшему жениху! - Матвей заскрипел зубами, на острых скулах заиграли желваки.

- Постой, это какому жениху? Это который, Яшенькой зовется? Из-за которого наша Танюшка с жизнью рассталась? Значит пришло время трактирщику-насильнику визит нанести!

Я с силой дернула за руку Матвея, решительно пересекая широкую улицу. Определенного плана у меня не было, впрочем я всегда любила импровизировать.

- Эй, эй! Подожди! - Матвейка попытался поймать меня за руку.

Я на ходу обернулась к нему и улыбнулась.

- Меня зовут , Татьяна! А кто такой Эй, знать не знаю! - я выдернула свою руку из холодных, красных пальцев брата.

Матвей виновато насупился, но продолжил свои попытки меня остановить.

- Хорошо, пусть Татьяна! Но ты не понимаешь, что в трактир молодым девицам ходить стыдно, разговоров потом не оберешься! - голос мальчишки сейчас гудел недовольным, ломающимся баском.

Мы уже почти дошли до цели и теперь стояли под широким, дощатым навесом. Я срочно вспоминала все, что когда либо слышала о русских трактирах. На мой взгляд, заведение моего бывшего жениха было весьма пристойным. Никаких валяющихся пьяниц, никаких красноносых личностей желающих опохмелиться с утра не наблюдалось поблизости. Крепкие, дубовые ступеньки, резные перильца и добротная дверь с затейливо кованой ручкой. Все новое, чистое, солидное.

Я повернулась к Матвею, улыбка пропала с моего лица.

- Послушай меня, мой мальчик! Никогда не обращай внимания на то, что будут говорить люди, они знаешь ли поговорить всегда любят, особенно глупые сплетники. Умные предпочитают молчать. К тому же я не одна сюда зайду, а с надежным и взрослым братом. Ведь ты меня сумеешь защитить? - я весело подмигнула Матвею.

Он запыхтел сердитым ежиком и открыл передо мной дверь. Поклонился шутливо, пропуская меня вперед.

- Прошу!

Я шагнула в пахнущий свежей выпечкой и жареным луком полумрак трактира. От запаха пищи закружилась голова и рот наполнился слюной. По старой привычке быстро оценила обстановку и успокоилась. Довольно большой зал был почти пустым. Возле окна толстый, похожий на копну сена, мужчина в серо-зеленом одеянии с увлечением обгладывал куриную ножку. За другим столом расположилась компания бородатых дядек, которые пили чай из больших, красных чашек и чинно вели беседу. Я потянула Матвея за самый дальний стол, с этого места весь зал очень хорошо просматривался. Развязала шаль, расстегнула шубейку.

- Матвейка, ты шапку сними и тулуп расстегни, раздеваться не будем, мало ли как обстоятельства сложатся, - задумчиво протянула я, разглядывая приближающегося к нашему столу высокого, молодого мужчину. Золотисто-русые кудри красивой волной лежали на широких плечах, подчеркивали сильную шею. Русая бородка, легкая небритость на высоких скулах. Зеленые, прозрачные глаза насмешливо и дерзко смотрели на меня из-под светлых бровей. Кривились в снисходительно-победной улыбке.

- До чего же хорош шельмец! - облизала я губы, не отрывая своих глаз от зеленого взгляда мужчины. - На моего третьего мужа очень похож! Только, что это за черные змеи вокруг колышатся и сожрать его готовы? - шепотом спросила я, словно окаменевшего Матвея.

Он вел себя странно, вся его поза напоминала сжавшуюся пружину, которая вот-вот грозила распрямиться. Побелевшие губы, горящие ненавистью синие глаза. Только сейчас до меня дошло понимание, кто именно спешит к нашему столику. Я с силой сжала холодные пальцы брата, он перевел на меня напряженный взгляд.

- Нет! - прошептала я тихо, - Нет! Доверься мне!

- Ну, здравствуйте, гости дорогие чего изволите-с? - ехидство так и сочилось в его показушно-приветливом тоне.

Теперь зная, кто именно стоит перед нами, я разозлилась. Вдруг с удивлением заметила, что черные, призрачные змеи тоже стали злиться. Они даже зашипели, а некоторые из них извиваясь черными упругими тельцами, стали жалить мужчину в пах и шею. Яков замер, зеленые глаза еще секунду назад похотливо ощупывающие меня, потускнели, а губы уже не улыбались, они кривились с трудом сдерживая стон. Он резко развернулся и почти побежал к узким дверям, что вели вероятно в подсобные помещения.

- Что это с ним?! - Матвей изумленно присвистнул.

- Как, что? Ты разве не видел? Его змеи покусали, откуда только и взялись среди зимы? - я тоже недоумевала по поводу увиденного.

Матвей смотрел на меня не моргая, страх и сомнение читались в его взгляде.

- Танька, это наверное ты его прокляла.... Только те кто проклял, видят воплощение и исполнение своего проклятия, да еще одаренные магическим Даром.

- Так, с этого места поподробней пожалуйста! Про какие магические Дары ты сейчас толкуешь? - поднимаясь из-за стола говорила я, - Давай уходить отсюда, думаю, что поесть в этом месте нам не скоро предложат, если честно сказать, то у меня напрочь аппетит пропал от вида этих черных, мерзких тварей! - я передернула плечами вспоминая шипящие головы и раздвоенные языки.

Шагнула к дверям, но дернулась назад. Двое крепышей в длинных белых фартуках, караулили выход. Попятилась, крепко схватив за руку Матвея. Он непонимающе посмотрел на меня.

- Так, братишка, давай задний ход! Пройдем наверное черным ходом! - потащила я мальчишку к узким дверям за которыми недавно скрылся мой бывший жених. Нечаянно на мои глаза попались большие, стеариновые свечи, что лежали на краю прилавка плотным пучком.

- Приоткрой крышку у самовара, а то я не достану! - скомандовала я Матвею.

Он молча подчинился. С легкостью снял сияющую, медную крышку с огромного, начищенного до блеска самовара. Я подпрыгнув сунула всю увесистую связку свечей в парующее отверстие. Свечи глухо булькнули и в воздухе стал расплываться едкий запах стеарина.

- Пойдем, пойдем, не тормози! - проскользнула я с парнишкой в открытую дверь.

За ней был длинный коридор, из-за высокой двери справа раздавались голоса и вкусно пахло жареным мясом, борщем и сдобой. Наверное это была кухня. Голодный желудок умолял заглянуть туда, но здравый смысл холодно усмехнувшись уже приметил выход.

Толкнув легко открывшуюся дверь мы выбежали во внутренний двор заведения. Два больших склада серыми громадинами высились вдоль крепкого, высокого забора. Скользнув взглядом в открытые двери одного из них отметила для себя, множество мешков и бочек. Замки были простые, но за загородкой исходили в злобном лае три здоровенных волкодава. Наверное их выпускают ночью. Мое чутье безошибочно привело нас к калитке. Матвей помог мне открыть тяжелый засов и мы дружно вывалились с ним на узкую улочку.

Немного поплутав в небольшом лабиринте сараев и сарайчиков вышли на главную улицу. В магазине, который стоял на выезде из городка купили хлеба, масла, крупы, сладостей. Нагруженные словно вьючные лошади мы шли по пустынной дороге домой. Путь был не близкий, кузнец умудрился построить свой дом в километрах трех от города. Шли мы не спеша, жевали такой вкусный на морозе свежий хлеб и разговаривали.

- Так, что там с магией в вашем мире? Неужели она действительно существует?

Матвей жадно ел хлеб и пока он его прожевал, смог лишь согласно кивать мне головой.

- Магия везде существует, у вас, что ее нет?

- К сожалению, а может быть и к радости не существует, - я охнула споткнувшись о кочку. - Ты мне еще про этих змей просвети пожалуйста. Кроме меня их, что не видел никто?

- Я думаю, что моя сестра успела очень сильно проклясть Яшку перед смертью, - Матвей всхлипнул и надолго замолчал.

- Продолжай пожалуйста, ведь очень важно знать, если твоя сестра смогла так сильно проклясть Яшку, значит у ней был этот самый Дар?

- Нет, у Таньки магического Дара не было. У нас ни у кого магии не выявили. Поэтому мы все и учились только два года. Читать и писать научились и все. Тех у кого Дар должен проснуться оставляют в школе до шестнадцати лет, а затем если магический Дар будет сильным, то посылают учится в столицу, да ставят на учет.

Мы молча шли думая каждый свое.

- А как проверить может быть у меня проснулся этот самый Дар, в связи с сильными потрясениями?

Матвей резко остановился и пристально посмотрел на меня.

- Знаешь, а ведь такое случается! И проверить можно! Родителям в школе брошюрку давали, там описание было признаков просыпающегося Дара. Лишь бы батя, на самокрутки ее не перевел!

Он потянул съезжающий с плеча мешок с гостинцами и зашагал быстрей. Следом засеменила я, тяжело дыша от тяжести корзины, которую пришлось купить чтобы сложить покупки.