Хорошее время для убийства

Глава 12

В ту же пятницу на углу Джубили-роуд показался мусоровоз. Он передвигался очень медленно, хотя появился в квартале с отставанием от графика. Так всегда бывало после выходных и праздников, особенно после Рождества и Нового года. В праздники мусор не забирали, и теперь жильцы выставили на улицу вдвое больше мешков и контейнеров. И так возле каждого дома.

Двое мусорщиков в желтых светоотражающих жилетах быстро и споро собирали мешки по обеим сторонам улицы и стаскивали их в кучи. Потом к ним подъезжал фургон, и один из рабочих закидывал мешки в загрузочный бункер мусоровоза. Там мусор прессовался металлическими зубьями.

Послепраздничный мусор был особенным. Из мешков и контейнеров торчала пестрая оберточная бумага, разрисованная оленями и фигурками Деда Мороза. Почти все черные мешки были надорваны, а то и растерзаны бродячими котами. На тротуаре валялись пустые бутылки из-под шампанского, остатки рождественской индейки, новогодние гирлянды, которые отказались служить своим хозяевам в самый последний момент, дорогие, но уже сломанные игрушки…

Между пакетиками с чайной заваркой и картофельными очистками виднелись обрывки поздравительных рождественских открыток. На открытках нарядно одетые люди шли в церковь среди снежных сугробов, хотя в Бамфорде вот уже много лет не было «белого Рождества». Кроме того, обитатели Джубили-роуд вообще нечасто посещали церковь.

Перед домом номер 43 мусорщики остановились и обменялись многозначительными взглядами. Вход охранял констебль полиции. Вокруг черного мешка, выставленного у соседнего дома, слонялся полосатый кот. Перед сорок третьим домом мусора не было.

— Что они натворили? — спросил мусорщик у констебля, кивком указывая на дом номер 43.

— Не ваше дело, — отвечал констебль.

— Где их мешок? Понимаете, раз его нет, я его не заберу, и все. У меня нет времени стучать к ним в дверь и спрашивать, где их мусор. Да нам и не положено. У нас график. Мы не можем напрасно терять время.

— Нет его у них, — отвечал констебль.

Мусорщик почесал в затылке.

— Чего у них там? Бриллианты или, может, королевские регалии?

— Его досматривают, — надменно отвечал констебль. — Ваш напарник уже ждет вас в фургоне.

— Ладно. — Мусорщик нехотя направился к следующему дому. — Пошли они все! — Он попытался пнуть полосатого кота, но тот ловко уклонился и запрыгнул на забор, сжимая в зубах куриную косточку. — Ох уж эти кошки! — возмутился мусорщик. — Ни одного мешка в покое не оставят! — Он закинул мешок в бункер и снова подошел к констеблю. — Чего вы ищете-то?

Констебль оказался разумным молодым человеком, который мечтал о переводе в уголовный розыск. Он мог бы приказать парню заниматься своими делами, но внутренний голос подсказал другое.

— Какую-нибудь тяжелую вещь, тупое орудие, — нарочито равнодушно произнес он.

— Вот это да! — оживился мусорщик. — Кого-то убили?

— Возможно, — уклончиво ответил констебль.

Мусорщик присвистнул; из отъехавшего мусоровоза его окликнули.

— Иду, иду! — отозвался он.

В садике за домом номер 43 копался сержант Пирс, прибывший туда прямо из участка. Старший инспектор послал его на Джубили-роуд сразу после звонка патологоанатома.

— Найдите орудие! — приказал он.

Пирс, не теряя времени, примчался на место преступления, прихватив с собой двух констеблей. Они принялись просеивать каждую песчинку в саду и в переулке. Сейчас он помогал несчастному констеблю разбирать остатки мусора жильцов сорок третьего дома.

— Ну и вонища, — ворчал констебль. — А это что такое?

— Рисовый пудинг, — объяснил Пирс, оглядывая испачканные пальцы констебля. — Из банки. Я сам такой люблю.

Констебль тихо выругался и вытер руку о тряпку. Потом они вместе вытряхнули из мешка остатки мусора. По грязной дорожке бывшего патио покатились банки из-под пива и кока-колы. Сигаретные окурки намертво влипали в глину. Из банки из-под консервированной фасоли сочилась струйка томатного соуса.

— Ничего! — с отвращением воскликнул Пирс. — Ничего такого, чем его могли бы грохнуть по башке.

— Мы прочесали весь сад, хотя он и маленький, — сказал констебль, еле сдерживаясь. — Там ничего нет. Перекопали все грядки с сорняками. И в переулке тоже ничего.

Оба повернули головы, услышав звук приближающихся шагов.

— Здравствуйте, сэр. — Пирс посмотрел на часы. Почти час дня. — К сожалению, мы ничего не нашли. Совсем ничего. Ни в саду, ни в переулке. Вытряхнули мусорный мешок и просмотрели каждый клочок. Между прочим, еле успели. Сегодня по улице ездит мусоровоз.

— Вы хотите сказать, — медленно проговорил Маркби, — что все остальные мешки на этой стороне улицы уже забрали, увезли?

В воздухе повисло неловкое молчание.

— М-м-м, да, сэр! — Пирс побагровел.

— Орудие убийства, — сказал Маркби, сдерживая гнев, — могли подбросить в любой из соседних мешков! Все садики выходят в переулок! Неужели вы решили, будто убийца выкинул орудие преступления прямо рядом с домом? Скорее всего, он если и избавился от орудия, то подкинул его в какой-нибудь другой мешок!

— Извините, сэр! — воскликнул Пирс. — Я об этом не подумал.

Маркби что-то буркнул, вернулся в дом и вышел на улицу через парадную дверь, которую охранял второй констебль.

— Где мусоровоз? — рявкнул он.

— Только что проехал, сэр!

Маркби выругался и окинул улицу унылым взглядом. Черных мешков на ней уже не было, и только обрывок поздравительной открытки, куриная косточка и остатки новогодней мишуры обозначали место, где раньше стоял соседский мусор. Такие же следы можно было видеть по всему тротуару, неподалеку от каждой калитки.

— Мешки долго простояли на улице, их изодрали бродячие коты, — пояснил констебль. Он надеялся, что хотя бы за действия котов его не станут ругать.

— Все пропало, — сказал Маркби. — Если, конечно, орудие убийства было здесь. Теперь его увезут на свалку и переработают. Черт, черт, черт! — Он зашагал к своей машине. Старший инспектор считал Пирса способным молодым человеком, но сегодня сержант допустил непростительную ошибку. Впрочем, отчасти в том повинно время. Они узнали, что Парди ударили по голове, только после того, как Маркби вернулся из зала суда. Если бы он попал на Джубили-роуд на час раньше… Но что толку сейчас жалеть! Ответственность за то, что произошло, лежит на нем.

Из-за угла показалась фигура в желтом комбинезоне. Мусорщик очень спешил.

— Слушай, приятель! — окликнул он констебля. — Помнится, ты говорил, что вы вроде ищете орудие убийства…

— Да, а что? — Констебль опасливо покосился на старшего инспектора. Если старик услышит, что он болтал с посторонним, он его на куски разорвет!

— Мешок возле крайнего дома был совсем драный, — сказал мусорщик. — Я его поднял, и вот что оттуда выпало. Я передал ребятам твои слова, и Баз, наш водитель, посоветовал на всякий случай показать эту штуку вам. Мало ли что… — Он протянул констеблю маленький деревянный молоток.

— Осторожнее, не лапай! — воскликнул констебль. — Мистер Маркби, сэр, погодите минутку!

Под вечер в пятницу снова заморосил дождь, Мередит включила газовый камин и телевизор. Она время от времени поглядывала на телефон, но телефон молчал, а она из принципа не желала звонить Алану первой. Смотреть телевизор она не очень любила, потому что он мешал думать. Но сейчас ей хотелось именно не думать. Она села на диван, поджала ноги и принялась переключать каналы. Наконец, устав от бесконечного мелькания, остановилась на четвертом канале и стала смотреть какой-то испанский фильм, который дублировали актеры с исключительно гнусавыми голосами. Сюжет был бессвязный, события перемежались воспоминаниями и снами героев. Мередит смотрела в экран, но не сопереживала героям фильма. Мысли ее крутились сами по себе.

Вот она сидит в чужом доме, на чужом диване и смотрит чужой телевизор. Она дожила до тридцати пяти лет, но у нее нет ничего своего, кроме старенькой машины и пары чемоданов с одеждой. Еще у нее есть контейнер с кухонной утварью и постельным бельем; сейчас ее пожитки путешествуют из Восточной Европы в товарном вагоне. Когда контейнер доставят, она, скорее всего, даже не откроет его: здесь у нее и без того достаточно посуды и постельного белья. А если она все же когда-нибудь решит осмотреть свои вещи, то удивится. Зачем было трудиться и отправлять домой такое барахло? Конечно, причина все же имелась. Мередит послала посылку самой себе, чтобы доказать, что дом у нее все-таки есть. Она носит свой дом у себя на спине, как улитка или черепаха. Отправка личных вещей, пусть даже совсем не ценных, на родину — доказательство того, что ее жизнь не фикция. Она даже застраховала свой багаж, для чего пришлось заполнить массу квитанций и отстоять в очереди. Но если ее вещи по дороге пропадут, она ничуточки не пожалеет.

Но ведь именно к такой жизни она стремилась, разве нет? Когда Мередит впервые надолго покидала родину (точнее будет сказать — сбежала), она говорила себе, что ни к кому и ни к чему не хочет привязываться. Она боялась воспоминаний. Вот как ей хотелось жить: иметь возможность в любую минуту собрать чемодан и убежать от любых переживаний, способных взмутить гладкую поверхность ее личного омута.

За прошедшее с тех пор время она кое-что поняла. Во-первых, от воспоминаний все равно не уйдешь. Во-вторых, постоянное бегство в конечном счете превращается в одиночный марафонский забег. Без родных независимость и свобода перестают привлекать. Без корней и близких независимость и свобода надоедают, прискучивают. Но она настолько привыкла к определенному стилю жизни, настолько привыкла идти своей дорогой, что страшно было свернуть с нее и попробовать что-нибудь другое.

Самокопание редко доставляет удовольствие. Увидев, что фильм прервался на рекламу, Мередит встала с дивана и подошла к окну. На улице было темно, только справа наискосок желтел тусклый свет. Значит, вернулись хозяева дома с «колодцем желаний». Феннивики. По крайней мере, она теперь в Пакс-Коммон не одна. Луч желтого света как-то успокаивал. Конечно, еще есть Том на конюшне. А завтра суббота. Интересно, приедут ли на выходные Хейнсы. Бедная Люси!

Мередит посмотрела на часы. Уже поздно. Но вечер выдался скверным, и ей ужасно не хотелось подниматься на второй этаж и ложиться спать. Она досмотрела фильм до конца, так толком ничего и не поняв. Потом она посмотрела следующую передачу, сварила себе какао и снова вернулась к телевизору. Она засиделась до глубокой ночи, тем более что показывали старый фильм ужасов, от которого невозможно было оторваться. Фильм кончился в два часа ночи, и она решила наконец идти спать. Посмотрев в окно, она увидела, что свет у Феннивиков уже погас. Дождь усилился. В такую погоду неприятно оказаться на улице. В такую ночь лучше всего нырнуть под теплое одеяло и стараться не думать о том, как хорошо, когда рядом с тобой в постели кто-то есть.

На следующее утро светило солнце, но Мередит встала невыспавшаяся и злая. Отчасти ее состояние объяснялось тем, что Алан так и не позвонил, отчасти — тем, что она поздно легла спать и слишком долго смотрела телевизор, отчасти — тем, что не было новостей, кроме той, что вынесение вердикта по делу о смерти Гарриет отложили. После выходных начинается работа, ежедневные поездки в Лондон и обратно. Сегодня в Пакс-Коммон делать нечего. Мередит надела куртку, села в машину и завела мотор. Она решила куда-нибудь съездить — в Бамфорд или даже в Оксфорд.

Мотор закашлял, запыхтел и заглох. Мередит заволновалась. Неужели что-то с машиной? До сих пор она бегала исправно. А в понедельник надо ехать в Бамфорд, на вокзал! Она снова повернула ключ в замке зажигания. Ничего! Мередит вышла и, подняв капот, с сомнением оглядела мотор. Она не была механиком, но понадеялась, что, может быть, удастся заметить порванный проводок или какую другую очевидную неисправность. Ничего такого она не увидела. Скорее всего, мотор не заводится из-за сырости. Бедная машина всю ночь простояла под проливным дождем. Мередит захлопнула капот, вытерла руки и вздохнула. Хорошо, что гараж Феннивика совсем недалеко, у поворота на шоссе. Туда можно дойти и пешком.

Из-под старой машины торчали чьи-то ноги. Мередит решила, что ноги принадлежат Джо Феннивику.

— Мистер Феннивик?

— Он самый… — послышался приглушенный голос. Затем мужчина выбрался из-под машины. Он оказался невысоким, с узким лицом и густыми рыжеватыми волосами. — Здрасте… — Вместо рукопожатия, он помахал ей гаечным ключом. — Что случилось? Заправиться хотите?

— Нет, у меня, кажется, сломалась машина. Что-то с зажиганием. Или аккумулятор разрядился. Она стоит в Пакс-Коммон, рядом с коттеджем «Роза».

Мистер Феннивик с трудом распрямился.

— А, значит, вы и есть та дамочка, что поселилась в доме Расселов? Рад с вами познакомиться. — Он протянул было Мередит замасленную руку, но потом передумал и отдернул ее. — Жена обязательно заглянула бы к вам поздороваться, но нас не было все праздники. Ездили к свояченице. Она ногу подвернула, свояченица-то, вот жена и предложила ей помочь, а мы с сынишкой за компанию. Там и Рождество отпраздновали. Жена вернется завтра, и сынишка тоже, а мне пришлось приехать пораньше из-за работы. Зажигание, говорите? — Мистер Феннивик с сомнением покачал головой. — Вот что… Скорее всего, у вас аккумулятор разрядился. Машина-то стояла на улице, верно?

— Да, боюсь, что так.

— А может, и с проводкой что. В общем, попозже я подгоню к вам эвакуатор и отбуксирую машину сюда, а тут уж посмотрю. Я бы посмотрел прямо на месте, да сегодня не могу, я ведь здесь один, без помощников.

— Да, мистер Феннивик, конечно, я все понимаю. Но машина понадобится мне уже в понедельник утром; мне нужно ехать в Бамфорд, а оттуда с первым поездом — в Лондон.

— В крайнем случае закажете такси, — сказал мистер Феннивик. — Выход всегда есть, не отчаивайтесь. Но скорее всего, я вашу машину раньше починю.

Мередит поблагодарила владельца гаража. Он спросил:

— Вы знали даму, что жила напротив? Ту, с которой произошел несчастный случай?

— Мисс Нидэм? Знала. Ужас.

— Да, Пакс-Коммон, знаете ли, несчастливое место, — заявил мистер Феннивик. — Вам то же самое любой местный старожил скажет. Многие удивлялись, с чего вдруг мы с моей хозяйкой решили здесь поселиться. Но нам пока горевать не о чем. Чтобы не сглазить, надо бы по дереву постучать, — добавил вдруг мистер Феннивик и с самым серьезным видом постучал себя по лбу.

В «Розу» Мередит вернулась пешком. Чуть позже подъехал мистер Феннивик на маленьком автомобиле техпомощи и увез машину, обещав сразу же осмотреть ее. Мередит очутилась практически взаперти. Делать дома было нечего. Она посмотрела через дорогу, на коттедж «Плющ». Ничего удивительного, что Гарриет так много времени проводила на конюшне. Там хотя бы есть чем заняться. Гарриет… Фрэн… ключи… книги для сельских больниц! Дело все-таки нашлось!

Мередит взяла ключи, которые дала ей Фрэн, и, перейдя дорогу, отперла «Плющ». Войдя, она захлопнула за собой дверь. В гостиной с тоской огляделась. После того как владелица «Плюща» покинула свое жилище навеки, из дома как будто ушла душа. На мебели лежал слой пыли, потому что миссис Бриссет больше не приходила сюда убираться. Фрэн успела собрать все фотографии и сложить их в стоящую на полу картонную коробку. Мередит нагнулась и взяла самый верхний снимок, тот, на котором улыбались три девочки. Фрэн почти не изменилась. В детстве она была очень хорошенькой, правда, довольно худенькой, но с тех пор она расцвела! Рыжеволосая Гарриет. И третья девочка… Каролина Гендерсон, несчастная богатая наследница. Двух из трех девочек уже нет на свете. Мередит невольно вздрогнула и положила снимок на место.

Почти все книги стояли на застекленном стеллаже. Но сначала следовало найти, куда их складывать. Подходящая коробка обнаружилась наверху, в спальне. Поднявшись на второй этаж, Мередит увидела, сколько успела сделать Фрэн. Она собрала все постельное белье и разложила по пакетам. К каждому пакету была прилеплена бумажка с буквами «ЖДС» (Женская добровольная служба). Мередит снесла пустую коробку вниз и начала аккуратно складывать в нее книги. Попутно она просматривала названия — вдруг найдет что-нибудь такое, что захочется прочитать. Увидев «Брайони на конноспортивном празднике», Мередит отложила книжку в сторону. Может быть, Фрэн позволит ей взять книгу Гарриет на память. Она взяла следующую книгу — да так и застыла на месте.

В доме и на улице царила полная тишина. В Пакс-Коммон было безлюдно. Шелест страниц показался Мередит необычайно громким. Она села на ближайший стул. Книга была новая, в твердом переплете — довольно дорогое издание. Скорее всего, ее еще никто не читал. Вдохнув запах типографской краски, Мередит внимательно прочла выходные сведения, дату сдачи в набор, примечания об авторских правах, ISBN…

Вдруг в кухне что-то заскрипело. У Мередит екнуло сердце. Прижав книгу к груди, она замерла.

— Миссис Бриссет? — робко окликнула она.

Из кухни послышался как будто бы вздох и приглушенное восклицание. Секундная пауза — и снова скрип и чьи-то шаги. Это была явно не миссис Бриссет! Неожиданный гость проник в дом через дверь черного хода, не зная, что здесь находится Мередит. Но голос ее он услышал. Мередит выжидала, наблюдая за дверью гостиной. В коридоре снова раздались шаги. Потом дверь медленно открылась.

— Доброе утро, мистер Динс! — сказала Мередит. Она совсем не удивилась. — Догадываюсь, зачем вы пришли! — Она показала ему книгу, которую держала в руках, — «Молодые бунтари».

На Динсе была всегдашняя длинная куртка на меху. Привычным жестом сдвинув очки на переносицу, он окинул Мередит удивленным взглядом:

— Мисс Митчелл! Что вы здесь делаете? Я думал, вы уехали в Бамфорд, вашей машины перед домом нет! — Он говорил с досадой, как будто считал Мередит виноватой в том, что она не оправдала его ожиданий.

— Моя машина в гараже; ее увез мистер Феннивик. Надеюсь, что скоро он починит ее и пригонит назад.

Внезапно Мередит захотелось, чтобы Феннивик вернулся как можно скорее. Кроме них с Динсом, здесь никого нет, и никто не услышит, если она закричит, — Том далеко, в конюшне. В прихожей на столике стоит телефонный аппарат, но выйти в прихожую не позволит Динс, который стоит в дверях.

Динс смотрел на книгу, которую Мередит держала в руках.

— Да, это моя. Я боялся, что ее выкинут. Вы правильно угадали, я пришел за ней. Пришлось взломать щеколду на двери черного хода, но до ухода я надеялся ее починить. — Он протянул руку.

Мередит прижала книгу к груди.

— Раз уж я ее нашла, то хочу прочитать. Послушайте, вы не против, если я на некоторое время оставлю ваших «Молодых бунтарей» у себя?

— Против. К сожалению, вам придется ее вернуть. Пожалуйста, будьте так добры. Книга мне нужна! — Голос Динса звенел от волнения. Бледное лицо раскраснелось.

— Ведь это авторский экземпляр, да? — спросила Мередит. — В Бамфорде я заходила в книжный магазин и спрашивала, когда можно купить вашу книгу, но оказалось, что она еще не вышла. Должно быть, Гарриет получила этот экземпляр от вас.

Динс сел в кресло у двери. Очки его блестели так, что за стеклами не было видно глаз — как в прошлый раз, на выгоне.

— Я все могу объяснить, мисс Митчелл.

— Конечно, мистер Динс, я нисколько не сомневаюсь.

Некоторое время Динс мялся в нерешительности.

— Мисс Митчелл, я уверен, вы меня поймете. Вы женщина разумная. Вы сочувственно отнеслись ко мне, поддержали мои взгляды. Вы понимаете, насколько важна моя деятельность. Эти молодые люди зависят от меня! Что бы ни случилось, я обязан продолжать! Выслушайте меня, и вы поймете, что все случившееся было ужасной… — Динс осекся.

— Ошибкой?

— Нет, просто чертовски неудачным стечением обстоятельств. В том-то и причина. Оттого и все беды. Она сама вынудила меня. Все так хорошо шло, и вдруг она все узнала. Она преследовала меня. — Динс обвел рукой гостиную. — Она была ужасной женщиной!

Джо Феннивик в курсе, что машина нужна ей срочно. Он пригонит ее сегодня, но когда? «Скорее, мистер Феннивик, ну, пожалуйста!» — взмолилась про себя Мередит, а вслух сказала:

— Я вас слушаю, мистер Динс.

Он подался вперед, и взгляд его упал на коробку с фотографиями. И вдруг с ним что-то случилось — он изменился почти до неузнаваемости. Он больше не казался взволнованным и не стремился объясниться, оправдаться. Он как будто пришел в себя — хотя кто знает, что там творилось у него в голове? — и он явно рассердился. Очень рассердился. Выхватив из коробки снимок с тремя девочками, Динс помахал им перед самым носом у Мередит.

— Вот! — закричал он. — Вот в чем причина всех бед! Три женщины, которые разрушили мою жизнь! Она! — Он ткнул в снимок маленькой Гарриет. — Гарпия! Она преследовала меня! Вот эта… — Он ткнул пальцем в Фрэн. — Такая же, как та! Избавился от одной, и тут же появилась другая! Этого следовало ожидать!

— А третья девочка… — прошептала Мередит.

Указательный палец Динса остановился на Каролине Гендерсон.

— Каро, — тихо сказал он. — Каролина моя жена.

Алан Маркби и Фрэн Нидэм-Баррелл сидели в полутемном зале ресторана «Скрещенных ключей». На низком столике между ними стояли кофейные чашки и кофейник. Кроме них, в ресторане никого не было. Обстановка была вполне сносной, если не обращать внимания на обшарпанную мебель, потертый ковер и запыленные, неухоженные цветы на подоконниках. Последнее особенно раздражало Маркби. Раз уж вытирают пыль с мебели, можно было бы и протереть листья растений. Здесь больших усилий не требуется!

— Почему вы так мрачно смотрите на эти цветы? — спросила Фрэн. — Хотите еще кофе? — Она протянула руку к кофейнику.

— Нет, спасибо.

— Вполне вас понимаю.

— Кофе неплох, просто у меня совсем нет времени.

— Ясно. — Она пытливо оглядела его. — Спасибо за то, что выкроили время и зашли ко мне.

— Вы сказали, что уезжаете в понедельник. У меня еще не было возможности побеседовать ни с вами, ни с Мередит… — Маркби чуть замялся и продолжил: —…о ходе расследования. Парди как будто нарочно убили накануне того дня, когда он должен был давать показания. Зачем кому-то убивать Парди? Причина может быть только одна. Убийца боялся, что парень его выдаст, коронер проведет перекрестный допрос и он может не выдержать. Проблема в том, что нам не известно, что именно мог выболтать Парди. Вот что самое досадное. Но мы это обязательно выясним. Мы нашли вещь, которая почти наверняка послужила орудием убийства. Экспертиза подтверждает нашу догадку, а владелец дома, в чьем мешке для мусора эта вещь нашлась, понятия не имеет, откуда она там взялась. Молодой Майкл Лири показал под присягой, что за два дня до убийства Парди он лично заменил лампочку в прихожей. Мы сняли отпечатки пальцев в самом доме. Сейчас я выясняю, где был и что делал Парди в тот злополучный день. Кроме того, мы устанавливаем круг знакомых Парди. Смею надеяться, что мы найдем убийцу, а когда мы его найдем, тогда можно вернуться и к смерти Гарриет.

— Вы уверены, что два убийства связаны между собой?

— Иначе и быть не может! — воскликнул Маркби.

— Как вы узнаете, с кем общался Парди? Ведь, кроме показаний трех юнцов, живших с ним в одном доме, у вас ничего нет.

— Надеюсь, что мне поможет некий тип по фамилии Динс. К сожалению, пока я не смог его найти. Звонил ему утром, но его нет дома. Динс некоторым образом социолог и писатель, который занимается…

Фрэн резко подалась вперед, зеленые глаза засверкали.

— Колин Динс?! Вы ведь имеете в виду Колина Динса, да? Уж мне-то не надо говорить, кто он такой! Я прекрасно знаю Колина! Что он здесь делает?

Маркби удивленно посмотрел на свою собеседницу. Фрэн раскраснелась и стиснула кулаки.

— Он снял дом за выгоном, не в деревушке Пакс-Коммон, а чуть дальше. Живет в наших краях уже почти год.

— Будь я проклята! — Фрэн откинулась на спинку стула. — Готова поспорить, когда он снял здесь дом, он понятия не имел, что Гарриет живет в Пакс-Коммон!

— В чем дело? — резко спросил Маркби. От напряжения по спине у него пробежал холодок. — Что общего у Динса и Гарриет? Я даже не знал, что они знакомы!

— Знакомы? Еще бы не знакомы! Динс наверняка сделал все возможное, чтобы не попадаться Гарриет на глаза. И мне, кстати, тоже!

— Вам? — нахмурился Маркби. В голову пришла неожиданная догадка. — Вчера Динс не явился в суд! Почему? Парди был его протеже. Динс собирался его защищать.

— Скорее всего, он именно потому и не явился, что не хотел встречаться со мной! — уверенно заявила Фрэн. — Он узнал, что я приехала!

А может, он знал и другое? Маркби недоверчиво покачал головой. Полная бессмыслица! Может быть, Динс знал, что Парди больше не понадобятся его услуги и его поддержка?

— Ладно, Фрэнсис! — сказал он отрывисто. — Начните с начала и расскажите все, что вам известно о Динсе и Гарриет.

— Боюсь, что он… — Фрэн помолчала. — Боюсь, что он опять взялся за свое!

— Кто взялся и за что? — не понял Маркби.

— Я все вам расскажу, но история очень давняя. Она случилась несколько лет назад! На самом деле все началось задолго до того, как на сцене появился Динс. Мы с Гарри учились в школе. У нас была приятельница по имени Каролина Гендерсон. Мы звали ее Каро. Мы втроем были практически неразлучны; иногда нас называли «три мушкетера». Каро была хорошенькой, но больной — у нее был диабет. И она была богата. Не стану утомлять вас перипетиями ее семейной истории, скажу только, что в конце концов ей досталось состояние ее деда. Подчеркиваю: Каро стала не просто состоятельной. Ей досталось фантастическое, баснословное богатство! Близких родственников у нее не осталось, только охранник да опекуны, назначенные дедом. Деньги находились под опекой до тех пор, пока ей не исполнился двадцать один год.

Фрэн помолчала.

— Не могу рассказывать; горло пересохло. А эту бурду пить я больше не могу. Закажите мне джин-тоник!

— Схожу-ка в бар, — сказал Маркби, вставая. — Так будет быстрее, чем ждать официанта. Сейчас почти одиннадцать, они, наверное, уже открылись.

Вскоре он вернулся, неся бокал джин-тоника и кружку пива для себя.

— Вот, Фрэн, держите.

— Спасибо! — Фрэн сделала большой глоток. — После окончания школы мы вели обычную жизнь для девушек нашего круга. Я уехала в Швейцарию, в пансион, но в конце первого семестра меня выгнали — когда-нибудь расскажу вам за что, но не здесь и не сейчас. Я отправилась путешествовать. Каролина занялась живописью. Гарри решила найти себе достойное применение и устроилась в какой-то благотворительный фонд, который помогал молодым правонарушителям найти свое место в жизни. Там-то она и познакомилась с Колином. Он тогда только что получил диплом адвоката и рвался в бой. Он произвел на Гарриет неизгладимое впечатление. Я не хочу сказать, что… — следующие слова Фрэн подчеркнула, — что он стал ее приятелем! Нет, они с Гарриет просто работали вместе. Она восхищалась им. Брала его с собой в гости, ввела в круг своих друзей. Она-то и познакомила его с Каро. Это была самая крупная ошибка в жизни Гарри, за которую она так себя и не простила. Если бы в то время я была в Англии, возможно, мне бы удалось как-то предостеречь ее. В некоторых отношениях она была потрясающе наивна. Приглашая Динса с собой в гости и знакомя со своими подругами, она не понимала, что Колин ищет себе богатую жену. Он был беден, и ему очень нужны были деньги. Не для себя — в этом смысле он был настоящим альтруистом. Деньги нужны были ему для его деятельности, для помощи трудным подросткам. У него в голове всегда была масса проектов, идей, планов, во многом отличных от того, чем занимались в благотворительном фонде. Но без твердой и постоянной материальной поддержки он и надеяться не смел воплотить свои планы в жизнь. Он видел состоятельных молодых девушек, с которыми его знакомила Гарри, и понимал: вот они, деньги, которые ему нужны! Наверняка он считал — да и кто его осудит? — что богатые девицы проматывают капиталы, которые можно потратить с большим толком. Они буквально швыряли деньги на ветер; он же применит их с пользой. Но загвоздка состояла в том, что у богатых невест имелись родственники, которые настороженно относились к охотникам за богатым приданым. Прояви он интерес к одной из таких богатых наследниц, и ему обязательно отказали бы от дома. А Каролина Гендерсон была сиротой; у нее не было родных. После совершеннолетия она вступила во владение наследством и оказалась легкой добычей. После бурного и стремительного романа они с Динсом поженились.

Фрэнсис допила остатки джина-тоника. Зеленые глаза подернулись дымкой и стали непроницаемыми. Видимо, воспоминания до сих пор причиняли ей боль.

— Все сразу пошло плохо, — продолжала она. — По крайней мере для Каролины. Колин Динс был на седьмом небе от счастья: наконец-то он получил состояние, которым мог распоряжаться! Разумеется, деньги были не его. Но Каро по его просьбе охотно подписывала чеки. Убедить ее в чем-либо было нетрудно. Постепенно до нее дошло, что она для Колина — не вторая половинка, а источник дохода. Он не любил жену и не скрывал своего равнодушия. По-моему, он ее вообще не замечал — даже когда на нее смотрел, если вы понимаете, о чем я. Она финансировала его прожекты, вот и все. У Каро началась сильная депрессия. Здоровье ее ухудшалось. В это время я приехала в Англию и все узнала. Гарриет была сама не своя. Ведь именно она ввела Динса в свой круг, расхваливала его при Каро и остальных знакомых, можно сказать, поручилась за него — и вот результат.

Однажды Каролина приехала к Гарриет. Та уже ушла из благотворительного фонда. Работа ей претила. С Динсом отношения расстроились из-за Каролины. В общем, Гарри благоразумно решила держаться от Динса подальше. И вдруг Каролина приехала к ней домой. Гарри рассказывала мне потом, что в тот день она была очень взволнована. Оказалось, что она приняла важное решение — развестись с Динсом. Она давно хотела расстаться с ним, но боялась заговаривать о разводе. Она сказала, что Колин очень вспыльчив и часто срывает на ней свое раздражение. Она его побаивалась. И вот, наконец, решилась. По ее словам, в тот день за завтраком она сказала ему о своем решении. Он воспринял известие на удивление спокойно, лучше, чем она ожидала. Каро предложила выделить ему приличную сумму, которая позволяла бы ему продолжать работу. Колин согласился. По словам Гарриет, Каро так радовалась! Но оказалось, то была их последняя встреча. Больше Каро никто не видел в живых. В тот же вечер она, находясь одна дома, приняла слишком большую дозу лекарства. Динса с ней не было, он навещал родственников одного из своих подопечных. Его алиби выглядело прочным; родственники подопечного присягнули, что он весь вечер находился у них. Но, Алан, если бы вы видели его так называемых свидетелей, вы бы не поверили ни единому их слову! Мать просто дура, отец — вор, а сын — патологический лжец. Ради Динса они готовы были подтвердить все, что угодно! Гарриет считала: в то время, когда Динс, по его словам, находился в «проблемной семье», он был дома. И именно он хитростью или насильно заставил Каро принять лекарство. Он убил ее. Трудность заключалась в том, что о своем намерении развестись с Динсом Каро не рассказала никому, кроме Гарри. Она даже не успела встретиться со своим адвокатом. На суде Динс отрицал, что жена собиралась с ним развестись. Гарриет в лицо обвинила его во лжи. Она рассказала, что Каро приезжала к ней в день своей смерти и делилась своими планами. Но Динс заявил: наверное, Гарри что-нибудь не так поняла. Мол, у жены была депрессия, и она часто ни с того ни с сего выдумывала разные разности. Даже лечилась от депрессии. В общем, у коронера не нашлось оснований не верить Динсу. И только мы с Гарри видели его насквозь. Гарри так по-настоящему и не оправилась после смерти Каролины. Она обвиняла во всем себя. Вскоре она продала дом, который получила в наследство от родителей, и поселилась здесь, в Пакс-Коммон, вдали от всего, что напоминало ей о Каро… Но прошлое настигло ее. Здесь объявился Динс. А еще говорят, что совпадений не бывает! Гарри ненавидела его за то, что он убил Каро, но вышел сухим из воды. По-моему, мысль о том, что в память о подруге она обязана восстановить справедливость, никогда не покидала ее. Интересно, встречалась ли она с Динсом здесь? Ведь он жил не так далеко от нее, на выгоне. Камнем можно добросить! — Фрэн снова в досаде стиснула кулаки.

— Она никогда не писала вам, не сообщала, что видела Динса?

— Нет, я бы запомнила. Но ведь… — Фрэн помолчала. — Видите ли, я просила ее забыть прошлое, выбросить его из головы. Наверное, она думала: если она расскажет мне о Динсе, я приеду и снова начну ее поучать. Хотя… — Фрэн наморщила лоб. — Однажды, несколько месяцев назад, она сделала загадочную приписку к письму. Сообщила, что у нее есть известие, которое меня удивит, но она все мне расскажет при личной встрече. «Как тесен мир!» — вот что она написала. Теперь я припоминаю. Как тесен мир! Возможно, она тогда… О, как невыносимо!

Но Динс не знал, написала ли Гарриет своей кузине о том, что встретила его, подумал Маркби. Он мог следить за Фрэнсис; увидев, что та спускается в ресторан и в номере никого нет, он, должно быть, не устоял перед искушением порыться в ее письмах!

— Однажды вы упомянули о ком-то, кто совершил убийство, но не понес наказания, — вдруг вспомнил Маркби. — Вы имели в виду Динса?

— Да, — кивнула Фрэн. — И знай я, что он околачивается поблизости, я бы все рассказала вам гораздо раньше. Он определенно имеет отношение к смерти Гарри! Чем больше я об этом думаю, тем больше уверена!

— Да, мне определенно нужно переговорить с мистером Динсом, и чем скорее, тем лучше! — мрачно произнес Маркби. — Извините меня, Фрэн, я сейчас.

Он быстро вышел в коридор, где находился телефон-автомат, и набрал номер Динса. Никто не подошел. Динса до сих пор нет… или он сбежал?

Старший инспектор вернулся в зал.

— Дома его нет. По крайней мере, к телефону он не подходит. Я еду туда. К его дому есть короткая дорога. Она начинается у паба под названием «Черный пес».

— А как же Мередит? — спросила Фрэн, поднимаясь. — Ее обязательно нужно предупредить насчет Динса!

— Да… — На лице Маркби появилось озабоченное выражение. — Однажды она встретила его на выгоне. Тогда сделаем так. Сначала я заеду в «Розу» и вкратце перескажу ей все, что узнал от вас. Потом отправлюсь к Динсу домой. Придется сделать большой круг, ведь со стороны Пакс-Коммон к его дому дороги нет.

— Я еду с вами, — решительно заявила Фрэн. — Останусь у Мередит.

Оба поспешно покинули «Скрещенные ключи». На улице светило зимнее солнце.