Хорошее время для убийства

Глава 13

— Ваша жена, — медленно повторила Мередит. — Понятно. — Хотя до конца еще ничего не было ясно, туман начинал рассеиваться. Крохотные кусочки мозаики складывались в цельную картину.

— Она, — пылко проговорил Динс, — Гарриет Нидэм распространяла обо мне и Каролине отвратительную, мерзкую ложь. Она была презренная и злая женщина.

— Что же она про вас говорила? — спросила Мередит как можно хладнокровнее, украдкой покосившись на окно и прислушиваясь, не едет ли машина. Нет, в Пакс-Коммон было тихо, как в могиле. Мередит содрогнулась от ужаса — неудачное сравнение. Но в «Плюще» уж точно холод, как на кладбище. После смерти хозяйки отопление больше не включали, и в доме было промозгло и сыро. Пальцы у Мередит совсем окоченели. Она стояла не шевелясь, потому что боялась — вдруг Динс истолкует ее движения неправильно?

— Она утверждала, будто я убил Каролину, — с мрачным видом проговорил Динс. — И дал ложные показания на суде. Представил ложное алиби на тот вечер, когда Каролина умерла от передозировки. А я не убивал жену! — Он обиженно возвысил голос. — Я не убивал Каро!

— Хорошо, хорошо, — постаралась успокоить его Мередит. — Расскажите, что же на самом деле случилось?

— Она скончалась от передозировки барбитуратов. — Динс безостановочно моргал. — Она давно страдала депрессией. Еще до замужества. У нее был диабет; она вообще была очень болезненной. А Гарриет Нидэм только усугубляла ее состояние. Она регулярно обрабатывала Каролину. Плела обо мне небылицы, внушала ей всякие гадости…

— Какие именно, мистер Динс?

— Всякие! Якобы я женился на ней только ради того, чтобы прибрать ее денежки к рукам и тратить их по своему усмотрению. Но, мисс Митчелл, ее деньги должны были достаться мне! Сама судьба свела меня с Каро. Как она поступила бы со своими миллионами? — Динс раскинул руки в стороны, изображая недоумение. — Да никак! Они были бы выброшены на ветер. Да, мне действительно нужны были ее деньги. Сама Каролина меня понимала. Я все ей объяснил. И все было бы хорошо, если бы не козни Гарриет Нидэм!

Динс принялся расхаживать взад-вперед по гостиной. Всякий раз, проходя мимо коробки с фотографиями, он косился на верхний снимок. Мередит ужасно хотелось схватить фото и убрать подальше от Динса. Один раз она даже наклонилась к коробке, но Динс резко приказал:

— Оставьте все как есть!

— Мистер Динс, может быть, я заварю нам чаю?

— Нет! Оставайтесь там, где находитесь, чтобы я мог вас видеть! Я хочу рассказать вам, что здесь произошло. Вы не представляете, как я страдал! — Динс шагнул к Мередит, его лицо болезненно исказилось. — Вы и понятия не имеете, как она заставляла меня страдать! — Следить за мечущимся туда-сюда Динсом было трудно, от напряжения у Мередит закружилась голова. К ее огромному облегчению, Динс, наконец, сел в кресло и нервно стиснул руки.

— Главное, я ведь не знал, что она здесь живет. После того как ей не удалось никого убедить в своих измышлениях, она уехала из тех мест, где жила и где жили мы с Каролиной. Понимаете, ей никто не поверил! — Динс с довольным видом закивал. — Всем было известно о том, какой важной деятельностью я занимаюсь. Поверили мне, а не ей. Кто была она? Да никто! Обычная избалованная богачка. Зато за меня говорили мои дела! Мои дела за меня говорили!

— Да-да, мистер Динс, уверена, что так оно и было.

Динс как будто немного оттаял.

— Не сомневался, что вы меня поймете. Я поселился здесь, снял старый дом за выгоном. Там тихо, никто не мешал мне писать книгу. Я в самом деле не подозревал, что здесь живет Гарриет Нидэм. Знай я, что она станет моей соседкой, я ни за что бы здесь не поселился. И даже после того, как я приехал сюда, мы с ней не сразу узнали друг о друге. Если бы не печальное стечение обстоятельств… Я получил удар прямо у себя дома. Мы с одним человеком сидели у меня на кухне, пили кофе и разговаривали.

— Доктор Красный! — выпалила Мередит, не сдержавшись Динс сдвинул очки на переносицу и пристально посмотрел на нее.

— Вы очень проницательны, мисс Митчелл! — медленно проговорил он. — Откуда вы знаете?

— Угадала. Вы сами как-то рассказывали, что доктор Красный собирал на выгоне образчики редких цветов и иногда заходил к вам выпить кофе. И… и еще Гарриет рассказывала о владельцах других домов в Пакс-Коммон. Красный ведь и к ней захаживал.

— Да, очень приятный человек. Он понятия не имел, что натворил. Я его ни в чем не виню. — Динс вздохнул. — Итак, мы с ним сидели у меня на кухне, он рассказывал о своих соседях и вдруг произнес ее имя! Я подумал: не может быть. Наверное, какая-то ошибка. Несколько вечеров подряд я ходил в деревушку, прятался вблизи этого дома, — Динс обвел рукой гостиную, — пытаясь хоть мельком увидеть ее. К ней по вечерам часто заезжали в гости мужчины. Самые разные. Она была шлюхой!

Мередит вспомнила слова Люси Хейнс о том, что по ночам кто-то ходит мимо их дома. Должно быть, она слышала, как Динс возвращается в свое одинокое жилище после разведки у коттеджа «Плющ».

— И наконец я увидел ее саму! Вблизи, во всей красе! И убедился в том, что никакой ошибки нет и она та самая Гарриет Нидэм, которая преследовала меня! Как будто страшный сон наяву! Только еще хуже. Доктор Красный рассказал ей обо мне и о том, что я живу в доме за выгоном. В общем, она поняла, что я — это я, и однажды заявилась ко мне.

Динс замолчал. Мередит подумала, что, увидев Гарриет у себя на крыльце, Динс испытал настоящий ужас. Как будто из болотного тумана соткалось привидение — тень из прошлого. Она явилась за ним, чтобы не давать ему покоя.

— Я работал, — негромко продолжал он. — И вдруг раздался цокот копыт, а потом ко мне в дверь постучали. Я открыл и увидел ее. — Динс нервничал все больше. Теперь он то потирал руки, то вскакивал и снова садился. Лицо у него подергивалось. — Она оскорбляла меня! Обещала устроить скандал, когда выйдет моя новая книга! Я пытался воззвать к ее разуму, но она ничего не желала слушать. После того дня она зачастила ко мне. Правда, домой больше не являлась, но проезжала мимо по выгону. Бывало, сижу, работаю, вдруг за окном раздается цокот копыт. Я видел ее в окно, верхом на гнедом жеребце. Она подъезжала совсем близко. Сама рыжая, конь гнедой, аж лоснится на солнце! И у нее рыжая грива разметалась по спине… Настоящая фурия. Она охотилась за мной! Преследовала, уничтожала меня день за днем, мало-помалу разъедая мое душевное спокойствие. Я не мог ни есть, ни спать, ни писать! Главное, она не произносила ни единого слова. Приезжала вот так и наблюдала — день за днем. Иногда могла простоять напротив моего дома полчаса. А потом ехала дальше. Просто чудо, что мне удалось дописать книгу. Я постоянно прислушивался, не раздастся ли цокот копыт. А иногда вместо нее ко мне приезжал владелец конюшни, Фирон. Они с ней сговорились. Если она не приезжала, то приезжал он. Я понял: надо срочно что-то предпринять. Они сводили меня с ума! Имейте в виду, мисс Митчелл, я не люблю насилия. Я пробовал достучаться до нее, но ничего не помогало. Тогда я решил ее отвлечь. Подумал: если у нее появится причина для беспокойства, она забудет обо мне.

Лицо Динса искривилось.

— Для осуществления моего замысла требовалась помощь Саймона Парди. Поверьте, вот уж кого я бы ни за что на свете не обидел! Наоборот, я всячески ему помогал, защищал его. А потом подумал: ведь и он способен кое-что для меня сделать! Подобно многим своим ровесникам, Саймон не знал, куда приложить силы. Я предложил ему поддержать кампанию против парфорсной охоты. Мне было известно, что Гарриет Нидэм входит в местное охотничье общество. Но она охотилась не только на лисиц. Она охотилась на меня! И мне, как лисице, нужно было запутать след! Для начала я поручил Саймону составить петицию и собрать подписи за запрет охоты на общинных землях. Видите ли, охотники в основном скачут по выгону. Кроме того, он по моему наущению написал и разослал охотникам анонимные письма, но они были только отвлекающим маневром. Думаю, вы меня понимаете. Но ничего не помогло.

Динс вздохнул.

— Она была неумолима, она упорно преследовала меня. Как гончая. Ничто не могло ее отвлечь! Что мне оставалось делать? Когда пришли авторские экземпляры моей последней книги, я сделал последнюю попытку договориться с ней по-хорошему. Послал ей книгу по почте — ту самую, которую вы сейчас держите в руках. Я умолял ее прочесть мой труд. Я хотел, чтобы она поняла, к чему я стремлюсь. Надеялся, она поймет, какой ущерб мне причиняет. Но добился лишь того, что получил мерзкий, отвратительный ответ. Я позвонил ей, уговаривал прочесть мою книгу, но она наорала на меня по телефону и бросила трубку. Поверьте, мисс Митчелл, я пришел в отчаяние! Утром на второй день Рождества я позвонил ей и умолял о встрече. Я хотел помириться, а если не помириться, то хотя бы поговорить по-хорошему. Надеялся, что по случаю праздника она проявит снисхождение. Она была в хорошем настроении. Даже пригласила меня на завтрак. Я в самом деле подумал, что она готова меня выслушать!

Я пришел к ней. Она как раз готовила завтрак, сытный, должен сказать, потому что намеревалась целый день провести вне дома. Я заговорил с ней, и она как будто слушала меня благосклонно. Пригласила меня за стол.

Но она жестоко обманула меня. С тех давних пор ее отношение ко мне нисколько не изменилось! Когда я изложил ей свою позицию, она заявила, что попросила меня зайти, так как ей было любопытно — любопытно, именно так она выразилась! — послушать, что я скажу. Обозвала меня дураком, потому что я, мол, вообразил, что ее можно растрогать такой бессмысленной ложью. Она сказала, что у меня не все дома. Мол, у меня от моей работы окончательно поехала крыша. Вот сука! Но, по правде говоря, я ничего другого от нее и не ждал. Конечно, я не поверил, что она пригласила меня с добрыми намерениями, поэтому пришел в гости не с пустыми руками. Я захватил с собой таблетки. Таблетки Каролины. Ведь я подозревал, что Гарриет ни за что не оставит меня в покое. Куда бы я ни уехал, она будет преследовать меня, как преследовала здесь. И раз она такая, раз не слушала меня и отказывалась признать свою неправоту, я решил при удобном случае подмешать ей таблетки в еду. Это оказалось нетрудно, потому что она собиралась на охоту и то выходила из кухни, то входила, то поднималась наверх, то спускалась вниз, что-то брала. Она приготовила кеджери, разложила еду по тарелкам и тут же вышла во двор за сапогами. Они сохли там после того, как она их помыла, потому что утром ходила в них на конюшню к Фирону. Я понял, что могу не спешить, и все прошло как по маслу. Таблетки были крошечные. Я высыпал их ей в тарелку и размешал; спустя какое-то время даже я сам не понял бы с виду, что с едой что-то не так. Вернувшись, она мигом проглотила кеджери и кофе, в очередной раз осыпала меня оскорблениями и велела убираться: мол, у нее больше нет на меня времени. Я правильно сделал, что скормил ей таблетки Каро! — На лице у Динса играла нелепо самодовольная улыбочка.

— Какой ужас… — прошептала Мередит, бледнея.

— Я знал, что она обязательно выпьет перед тем, как отправляться из дому, — она всегда выпивала — и на охоте у нее закружится голова. Однако таблетки подействовали быстрее. И потом, кто мог предполагать, что на площади рядом с ней окажется Саймон Парди! Я рассчитывал, что она упадет с коня где-нибудь в поле или в лесу. Типичный несчастный случай на охоте. Я от всей души желал, чтобы она сломала себе шею! — злобно прибавил Динс. — А она разбила голову, что тоже неплохо. Главное, она замолчала навеки. Заткнулась, наконец!

Но я ни за что не поступил бы так, мисс Митчелл, если бы она сама меня не довела! Это она во всем виновата, она, а не я! Я думал, с ее смертью все закончится, но ничего не закончилось. Смерть при подозрительных обстоятельствах! Полиция что-то заподозрила. Парди вызвали в суд. Я боялся, что он меня выдаст и расскажет, что кампания по сбору подписей против охотников и анонимные письма — моя идея. На ребятишек вроде него нельзя положиться! Разволновавшись, они способны выболтать все. А тем временем объявилась вторая дамочка, Фрэнсис, кузина Гарриет. Еще того не легче! Я не знал, известно ли Фрэнсис обо мне. Пришел в «Скрещенные ключи», дождался вечера и, когда она спустилась на ужин, вошел к ней в номер. Я хотел почитать письма Гарриет и выяснить, писала ли она кузине обо мне… Но она слишком рано вернулась! — Лицо у Динса снова сделалось обиженным: Фрэн спутала все его планы, нарушила правила игры. — Я был в номере, когда она неожиданно вошла, но, к счастью, мне удалось сбить ее с ног и убежать. Представляете, как я испугался? Все время думал о Парди и о том, что назавтра он должен предстать перед судом. Что он наболтает? Во что бы то ни стало нужно было помешать ему дать показания. Но поверьте, мне его искренне жаль! — Динс вздохнул. — Парень ни в чем не был виноват. Его кровь на моих руках! Но он погиб из-за Гарриет Нидэм! Она все начала, она во всем и виновата!

Скорбный взгляд Динса сменился прежним, злобным.

— И ведь мне тоже надо было ехать в суд. Маркби знал, что я защищаю Парди, и мое отсутствие удивило бы его. Я немного опоздал; когда я заглянул в зал, все уже были там. Коронер объявил, что дело направляется на доследование. Я понял: значит, труп Парди нашли. И тут я увидел Фрэнсис! Она стояла прямо передо мной, вся в черном, как самка богомола, «черная вдова», и беседовала с доктором. Мне никак нельзя было попадаться ей на глаза. Я был уверен: она меня узнает, начнет выкрикивать оскорбления, угрозы, вспомнит о Каролине. Маркби не дурак. Ему не составит труда сложить два и два. Я ему никогда не нравился. Я не мог рисковать и встречаться с Фрэнсис… Я повернулся и побежал, не дожидаясь, пока она меня заметит. Я понимал, что мое поведение выглядит странно, ведь я не явился представлять интересы Парди. Позже я решил позвонить и сказаться больным…

— А это вы забыли? — спросила Мередит, поднимая повыше книгу.

— Да, забыл. Мне не терпелось поскорее уйти. Едва дождавшись, пока она проглотит начиненную таблетками еду, я покинул «Плющ», забыв потребовать назад свою книгу. Книга — единственная ниточка, которая связывала нас с ней напрямую. Я понимал: если книгу найдет Фрэнсис, или вы, или Маркби — в общем, человек, у которого есть голова на плечах, он сразу поймет, что она могла получить ее только от меня. Поэтому книгу нужно было забрать во что бы то ни стало. Я приходил сюда вчера вечером. Погода была ужасная! Темно, холодно, дождь лил как из ведра, я промок до нитки! — Динс нахмурился. — А вы все не ложились и не ложились! У вас допоздна горел свет! Если бы я рискнул и пробрался в «Плющ», вы, случайно выглянув в окно, заметили бы свет от моего карманного фонарика. Я долго мок под дождем и все ждал, когда же вы, наконец, погасите свет. Наконец я не выдержал и пошел домой.

— Мне очень жаль, — сказала Мередит. — Я ведь не знала, что вы стоите на улице под дождем!

Как ни нелепы были ее слова, Динсу, видимо, извинение показалось вполне логичным.

— Поэтому я и вернулся утром. Увидел, что вашей машины нет, и очень обрадовался, потому что решил, что вы уехали в Бамфорд. Я думал, что мне никто не помешает, но вы оказались здесь и ждали меня! Устроили мне ловушку!

— Нет! — воскликнула Мередит. — Во всем виновато неудачное стечение обстоятельств, как тогда у вас. У меня сломалась машина, иначе я обязательно уехала бы на целый день. Фрэнсис попросила меня зайти в «Плющ» и сложить в коробку книги; она собиралась отдать их в фонд сельских больниц.

— Вы вечно суете нос не в свое дело, — сурово проговорил Динс. — Мне жаль, мисс Митчелл, что они и вас втянули в свои сети, потому что вы мне нравитесь. Тем не менее вы подпали под влияние Нидэм. Вот так всегда! Она была страшным человеком. Она отравляла слух всех, кто ее слушал!

— Мистер Динс, даю вам слово, она ни разу не говорила со мной о вас!

— Какая разница? — Динс пожал плечами. — Вы нашли книгу. Вы все поняли. Мне придется убить вас, мисс Митчелл. — Он как будто оправдывался, но держался вполне решительно. — Мне очень жаль. Парди мне тоже жаль. Меня вынудили… Вы-то хоть меня понимаете?

Мередит понимала только то, что ей необходимо выиграть время. Она посмотрела на книгу, которую по-прежнему сжимала в руках. Тяжелая; твердый переплет… Ничего не поделаешь! Она размахнулась и что было сил ударила Динса по лицу «Молодыми бунтарями». Переплет переломил дужку очков, они упали на пол, а Динс выставил вперед руки, прикрывая лицо. Мередит бросилась к выходу.

Она добежала до парадной двери; ей даже удалось распахнуть дверь, и тут Динс ее настиг и схватил за горло. Мередит и не подозревала, что он такой сильный! Она извивалась, пытаясь вырваться, молотила его кулаками, царапала, лягалась… Динс не ослаблял хватку и все сильнее сдавливал ее горло. У нее потемнело в глазах; в висках гулко пульсировала кровь, перед глазами заплясали звезды, и она провалилась во мрак.

— Проклятый Динс! — негодовал Маркби, гнавший машину по шоссе. — Вы сказали, что человек, который на вас напал, был в длинном пальто или шинели; вы еще вспомнили, что от пальто пахло плесенью и сыростью. Сначала я подозревал Парди, но после его смерти у меня появились другие мысли. Я думал и о Динсе, ведь Динс всегда ходит в одной и той же длинной куртке на меху. Он живет в старом доме; там, должно быть, очень сыро, поэтому его вещи вполне могли иметь запах, какой вы описывали. Но я не понимал, зачем Динсу причинять вред своему протеже, и вычеркнул его из списка подозреваемых! Это еще раз доказывает, что…

Он резко затормозил, и Фрэн, чтобы не упасть, ухватилась за приборную панель.

— Осторожнее, Алан! Я сама люблю прокатиться с ветерком, но нам ведь надо доехать целыми и невредимыми!

— Автомобиль Мередит! — процедил Маркби сквозь зубы и, выскочив из машины практически на ходу, побежал к гаражу, на заднем дворе которого копался в моторе жилистый узколицый рыжий человек, одетый в синий комбинезон.

— Добрый день, — дружелюбно сказал он, заметив подбегающего Маркби и вытирая руки о замасленную тряпку.

— Где дама, которой принадлежит эта машина? — отрывисто спросил старший инспектор.

— У себя дома, в Пакс-Коммон, я обещал сделать ремонт как можно быстрее, — объяснил мистер Феннивик. — Она очень просила. Говорит, вы уж постарайтесь. Конечно, в нашей глуши без машины никуда. У нее аккумулятор подсел, хотя на самом деле ей нужен новый, но я…

— Спасибо! — на ходу бросил Маркби и поспешил к своей машине, где его ждала Фрэн. — Она должна быть дома. Надеюсь, что ей не взбрело в голову прогуляться по выгону!

— Маловероятно. После вчерашнего дождя под ногами сплошное болото, — рассудительно заметила Фрэн. Они свернули на проселочную дорогу, ведущую к домам.

— Приехали! — провозгласил Маркби, тормозя у коттеджа «Роза».

Фрэн распахнула дверцу.

И тут, как потом рассказывал старший инспектор сержанту Пирсу, как будто все черти ада вырвались на волю.

Дверь коттеджа «Плющ» распахнулась настежь. На пороге показалась Мередит, но ее тут же втащили назад. Когда она появилась снова, ее горло сдавливали чьи-то руки, а она отчаянно вырывалась. Лицо у нее посинело, глаза вылезли из орбит.

— Мередит! — закричал Маркби, бросаясь к «Плющу». Фрэн метнулась за ним, они вдвоем протиснулись в дверь.

Тут до Динса дошло, что он разоблачен. Он отпустил Мередит; та, кашляя и спотыкаясь, потеряла равновесие, ударилась головой о притолоку и села, держась за горло. Динс окинул Маркби и Фрэн диким взглядом и бросился бежать.

Фрэн склонилась над Мередит, а Маркби погнался за Динсом. С неожиданной для его комплекции прытью Динс перемахнул через невысокую каменную стену в соседний садик и помчался по палисаднику мимо «колодца желаний». Снова перемахнул через забор и очутился на улице. Старший инспектор понял, куда несется Динс: к его собственной машине, в которой он забыл ключи! Маркби помчался что было сил. Когда он добрался до машины, беглец уже пытался завести мотор. Старший инспектор рывком распахнул дверцу, схватил Динса за плечо и выволок его из машины.

— Нет, не уйдешь! — прорычал он.

Динс издал истошный вопль, вывернулся, оставив в руках старшего инспектора свою куртку на меху, и бросился бежать к выгону. Маркби выругался, отшвырнул куртку и снова пустился в погоню.

Видимо, Динс и сам толком не понимал, куда несется. Животный инстинкт гнал его в свою нору. Маркби боялся, что убийца, добравшись до выгона, спрячется в перелеске. Но сделать этого ему не удалось.

Впереди из-за поворота показался всадник на сером коне. Том Фирон!

— Том! — закричал Маркби.

Но Том уже заметил беглеца и сразу все понял. Его смуглое лицо исказилось. Увидев его глаза, Маркби крикнул:

— Том! Не надо!

Серый конь преградил путь Динсу. Динс не успел затормозить. Конь встал на дыбы, и Динс увидел у себя над головой копыта. Раздался страшный крик.

— Миг был ужасный, — прочувствованно рассказывал Маркби. — Но по-настоящему я испугался, когда увидел, как вы, Мередит, стоите на пороге, а Динс держит вас за горло. Что же касается Тома, то я ведь и в самом деле решил, что он затопчет Динса.

— Ну и правильно бы сделал! — воскликнула Фрэн. — Я бы на вашем месте не стала ему мешать.

— Спасибо, мисс Нидэм-Баррелл. Хватит с меня смертей! К счастью, в самую последнюю секунду Том развернул коня. Но Динс решил, что настал его последний час. От страха он лишился остатков разума. Вид Тома так на него подействовал, что он буквально умолял меня арестовать его — ради его же собственного спокойствия. Действия Тома мы квалифицируем как ценный вклад со стороны честного гражданина, который не дал беглому преступнику уйти от ареста. В суде его, наверное, поблагодарят и дадут награду — пятьдесят фунтов.

— Ха! — мрачно заключила Фрэн.

Мередит что-то неодобрительно буркнула.

Они втроем сидели у камина в гостиной коттеджа «Роза». Был вечер воскресенья; они только что выпили чаю с оладьями. Вернее, оладьи прикончили гости. Мередит пока еще не могла есть твердую пищу; некоторое время ей предстояло питаться только йогуртами и омлетами.

— Никак не могу понять, за что вы так взъелись на беднягу! — воскликнул Маркби. — Ради всего святого, что он вам сделал? Может, он чем-то вас оскорбил? В определенном смысле Том — настоящий рыцарь. Динс представлял для женщин гораздо большую угрозу!

— Вы все равно не поймете, — холодно заметила Фрэн. Мередит поддержала его нечленораздельным хрипом.

— Во всяком случае, для Гарриет Том был верным другом! — упрямо возразил Маркби. — Он, конечно, знал о ее отношениях с Грином. Он все мне рассказал, но только сейчас. А раньше молчал, потому что никого не хотел выдавать. Вот что мне нравится в Томе. У него есть свои понятия о чести. В общем, он не раз предупреждал Гарриет, чтобы держалась от Грина подальше, но она не желала слушать его советов — как и вообще ничьих советов. Они из-за этого даже ссорились. Вы, Мередит, как раз подслушали обрывок одной из таких ссор. Роман Гарриет и Тома был недолгим. Они расстались друзьями. Их объединял общий интерес — лошади. Том, конечно, злился, потому и предупреждал ее насчет Грина. Однако он пытался урезонить ее ради нее же самой. Боялся, что ей будет больно. Один раз он даже подрался с Грином, но их разнял председатель. Полковник попросил Тома не вносить раздор в ряды охотников.

— Значит, все они знали больше, чем говорили! — прохрипела Мередит.

— Так обычно и бывает, — ответил Маркби. — Любой полицейский скажет вам то же самое! — Он смерил ее озабоченным взглядом. — Неужели вы все-таки поедете завтра в Лондон? Чистое безумие!

— Он верно говорит! — поддержала старшего инспектора Фрэн. — Вы же получили травму! Вы не можете работать!

— Меня… там… ждут, — с трудом произнесла Мередит.

— Неужели в МИДе хотят вашей смерти? Давайте я позвоню вашему начальству и расскажу, что случилось.

— Я должна приехать сама и все объяснить, а потом я буду лечиться, обещаю.

— Разве Джек не выписал вам освобождение по болезни? — удивился Маркби. — Ну ничего; я приготовлю для вашего начальства такую справку, что у них волосы на голове встанут дыбом! В конце концов, на вашу жизнь покушался опасный преступник! Он собирался вас убить!

Мередит схватила с тумбочки лист бумаги, исписанной убористым почерком.

— Вот справка… — прохрипела она.

— Джек говорит, — вмешалась Фрэн, — вам крупно повезло, и со временем все функции восстановятся. Еще бы немного — и… — Она вздохнула. — Бедный старина Джек! Он так расстроен.

— Что ж, по крайней мере, Динса мы взяли, — сказал Маркби. — А знаете, он действовал очень умно. Он понимал: все помнят, что он постоянно ходит в одной и той же длинной куртке на меху. Поэтому, перед тем как вламываться к вам в номер, он специально переоделся в старую шинель. Кстати, мы нашли ее у него дома и сравнили с шерстинками, найденными на Джубили-роуд. Но у нас и без того доказательств хватает. Динс признался в убийстве Парди, дополнив наши догадки зловещими подробностями. Убийство Парди отягчало его совесть, и он все говорил и никак не мог остановиться. Зато в злом умысле по отношению к Гарриет не признается. Выбрал уклончивую тактику. Теперь он утверждает, что, мол, всего лишь хотел, чтобы она упала, а не расшиблась насмерть. Но за убийство Парди его уж точно будут судить.

— Как по-вашему, — спросила Фрэн, — он убил Каролину, свою жену, много лет назад? Мне интересно выслушать мнение специалиста. Мы с Гарриет считали, что он и жену отравил.

Маркби пожал плечами:

— Кто может сказать наверняка, тем более сейчас? Он сам ни за что не признается. Он искренне полагал, что вправе распоряжаться деньгами жены, он считал их своими. Если бы Каролина развелась с ним, финансовая поддержка, которую она ему посулила, в любой момент могла иссякнуть. К тому же обещанная ею сумма казалась ему жалкой подачкой по сравнению с остальными ее миллионами. В обстоятельствах смерти Каролины Гендерсон и Гарриет Нидэм прослеживается много общего. Обе женщины угрожали его деятельности. И почерк похож. В обоих случаях зафиксирована смерть от передозировки транквилизаторами. И оба раза Динс оказывался далеко от места происшествия и предъявлял свидетелей, которые подтверждали его алиби. Серийные убийцы обычно действуют по схеме, повторяя собственные удачные ходы. К тому же Динс, хотя и кажется с виду безобидным, человек не просто вспыльчивый, он агрессивный. Его жена говорила и Гарриет, и вам, Фрэн, что побаивается его. Даже добрые чувства не мешали ему убивать. Он всячески защищал и выгораживал Парди, но, испугавшись, что тот его выдаст, не моргнув глазом, оглушил его и столкнул с лестницы. А еще он едва не задушил вас, Мередит, хотя вы ему, казалось бы, нравились.

— Откуда только силища у него такая взялась! — сказала Мередит.

— Да, моя дорогая. Зато в ваших силах я вовсе не уверен.

— Я в порядке, — отмахнулась Мередит и спросила: — А кто перед Рождеством выгнал из конюшни лошадей?

— Динс. Он внушил себе, что Фирон и Гарриет сговорились преследовать его, хотя Том уверяет, что понятия ни о чем не имел. В общем, Динс среди ночи прокрался по выгону с письмом, которое составил Парди, сунул письмо под дверь Тому и выгнал лошадей на улицу. Представляете, что бы началось, если бы Парди проболтался на суде? Да, Парди сделался опасным для Динса и потому должен был умереть.

— Мне пора ехать. — Фрэн встала. — Я вернусь на следующей неделе и займусь похоронами. Надеюсь, вы оба придете? И надеюсь, я смогу продать «Плющ», хотя теперь в Пакс-Коммон продается целых три дома!

— Три? — удивился Маркби.

— Да, соседний с Гарриет дом продается уже давно. А теперь и Хейнсы продают свой. Вы не знали? Люси, конечно, радуется, но решение, как всегда, принял Джеффри! Желания бедняжки Люси не учитываются. Просто Джеффри вдруг решил, что в провинции высокий уровень преступности! Они собираются купить дом где-нибудь на южном побережье.

— Значит, кому-то здешние приключения пошли на пользу, — засмеялась Мередит.

— Не подходите к двери! — скомандовала Фрэн. — Там очень холодно! Меня проводит Алан. Вы ведь меня проводите, да?

Маркби проводил Фрэн в узкий коридор «Розы», помог надеть пальто и сказал:

— Ну что ж, до скорой встречи. Увидимся через неделю. Если смогу, обязательно приду на похороны. Увы, служба у меня непредсказуемая. Но я постараюсь.

— Конечно. — Фрэн достала из сумки визитную карточку. — Вот держите, здесь мой лондонский номер телефона. Будете в столице — звоните. Пообедаем вместе… или еще что-нибудь! — Она выразительно подмигнула.

— М-м-м, да. — Маркби поспешно засунул карточку в карман своего зеленого дождевика, висящего в прихожей, и виновато покосился на приоткрытую дверь гостиной.

Фрэн ухмыльнулась и покинула «Розу».

— Она ушла, — кротко произнес он, вернувшись в гостиную.

Мередит стояла у окна, повернувшись к нему спиной.

— Какая же я ненаблюдательная! — сказала она. — Я даже не понимала, что…

— Послушайте, между нами ничего не было! — не выдержал Маркби. — Эта женщина просто забавлялась! Она ничего серьезного не имела в виду! Через неделю она вообще забудет о моем существовании!

— Что? — Мередит развернулась, в ее ореховых глазах застыло ошеломленное выражение. — Вы вообще о чем?

Алан с ужасом понял, что они думали о совершенно разных вещах.

— Извините, — пробормотал он. — Я неправильно вас понял. Так о чем вы?

— О растении… — Мередит показала на подоконник. — Рождественский кактус, который вы мне подарили, расцвел! Я даже не заметила из-за всех этих волнений.

— И правда расцвел! — Маркби приблизился, посмотрел на кактус, на Мередит. — Может, это символ?

— Не надо, Алан! — Мередит покачала головой.

— На Новый год люди обычно принимают важные решения, разве не так?

— Я никогда ничего такого не делала, потому что не умею держать данное себе слово. Я давно решила: никаких новогодних зароков! Пусть все идет, как шло. Алан, пожалуйста, давайте оставим все как есть!

— Хорошо. Наверное, вы правы, — сказал он после паузы. — Я буду время от времени вас навещать. Берегите себя. Особенно если все-таки решите поехать в Лондон.

— Я обязана показаться на работе.

— Почему нельзя переслать им мою справку и освобождение, выписанное Джеком, по почте?

— А вдруг письмо затеряется? Надо лично приехать и произвести впечатление на сотрудников.

— Просто смешно! — возмутился Маркби. — Вы продемонстрируете только, что способны самостоятельно, без посторонней помощи добраться до работы, и все решат, что вы прекрасно себя чувствуете, а на хрип никто и внимания не обратит! Какая вы все-таки упрямая!

— Да уж, и ничего не могу с собой поделать.

— Ваша работа очень много для вас значит?

— Конечно. А ваша для вас разве нет?

— Пожалуй, у меня то же самое. Я позвоню вам завтра вечером. — Маркби натянул дождевик, сунул руку в карман в поисках ключей, и пальцы коснулись острого края визитной карточки Фрэн.

Несмотря на возражения, Мередит проводила его до дверей и дождалась, когда он тронется с места.

Уехал. Но он вернется. Хотя, может быть, однажды уедет насовсем. Когда надоест ждать… Надо же, бывают люди, которые легко относятся к любви! И любовь дается им легко. А у нее что-то не ладится. У Гарриет тоже не все ладилось. Возможно, именно поэтому она и прониклась к соседке такой симпатией. Многочисленные поклонники видели совершенно разную Гарриет. Для Грина она была только любовницей, которую в любую минуту можно бросить. Джек Прингл хотел на ней жениться; возможно, ради нее он был готов на все. Том был ее верным другом — какой бы смысл он ни вкладывал в это понятие. Для Динса Гарриет была мстительной гарпией, которая во что бы то ни стало решила его уничтожить. Возможно, именно такой она и была. Четыре разные женщины в одной. Мередит в самом деле не слишком хорошо знала Гарриет. Том оказался прав. Как следует ее не знал никто.

Мередит оглядела деревушку Пакс-Коммон, в которой снова воцарилась нормальная жизнь. Вот и соседка миссис Соуэрби вернулась от родственников, у которых проводила рождественские праздники. Она уже заходила выразить свое сочувствие.

— Как ваше бедное горлышко? — спросила она. — Неужели у нас, в глуши, жить так опасно? Кто бы мог подумать. Дочка теперь хочет, чтобы я переселилась в Бамфорд, а мне там не нравится. Но я завишу от дочери. Она раз в неделю привозит мне продукты. Если станет настаивать, придется переселяться. Надеюсь, скоро вам полегчает.

Заходила также миссис Феннивик.

— Зовите меня Соня, — сказала она. — Ну и дела! Когда Джо мне рассказал, что вы пережили, я чуть в обморок не упала! Вот, значит, как бывает! А ведь кто бы мог подумать? Бедняжка Гарриет. Правда, мне всегда казалось, что она играет с огнем. Мужчинам доверять нельзя, ни одному из них! Дайте мне знать, если вам что-то будет нужно.

Мередит замерзла и повернулась, собираясь войти в дом. В «Розе» тепло и уютно. И тут за спиной послышался цокот копыт.

К «Розе» подскакал на Меченом Том Фирон. Вид у красавца был залихватский. Дернув поводья, он ухмыльнулся:

— Ну, здрасте!

Меченый был безупречен; он сиял, как начищенный медный чайник, и даже Том сегодня выглядел аккуратнее, чем обычно.

Он побрился, начистил черные сапоги и надел чистые бриджи. Только старая кепка была прежней, да на плечах висела старая, поношенная куртка, не скрывавшая знакомый Мередит грязный свитер. Мередит невольно вспомнила Динса. Она представила, как писатель со страхом смотрел через окно на Меченого, на котором сидела мстительная Гарриет. Том похлопал Меченого по шее.

— Ну что, старичок выглядит неплохо, а? Как считаете? Хотел купить его у Фрэнсис, но она навязала его мне в подарок. Поставила только одно условие: чтобы я его не продавал. Вот прискакал посмотреть, как вы себя чувствуете.

— Спасибо, неплохо, — поблагодарила она гостя.

Меченый, которому стало невтерпеж стоять на одном месте, вскинул голову и фыркнул. Том склонился к Мередит. Его изящные, изрезанные многочисленными шрамами руки сжимали поводья. На смуглом лице сверкнула белозубая улыбка; из-под козырька старой кепки блеснули черные глаза.

— Может, вам какая помощь требуется?

Мередит выдержала его пытливый взгляд.

— Нет, спасибо! — не без труда членораздельно произнесла она.

— Да, страшное дело, — сочувственно продолжал Том. — Мне очень жаль, что я не задавил негодяя на месте. А может, ему же хуже, что я оставил его на Алана.

Мередит живо закивала.

— Надеюсь, — сказал Том, изо всех сил стараясь быть вежливым, — прежняя размолвка не омрачит наших отношений. Если уж нам суждено быть соседями…

— Вот именно — если! — оборвала его Мередит.

Том поднял черные брови, и Меченый, словно все понимая, сердито топнул ногой.

— Значит, уже съезжаете?

— Может быть, сама не знаю.

Том довольно долго молчал, Мередит даже испугалась. Ей показалось, что сейчас он спросит ее об Алане. Но он задумчиво посмотрел на нее, как будто читая ее мысли.

— Что ж, все правильно, — сказал он наконец, натянул поводья и щелкнул языком.

Меченый прижал уши и закатил большие блестящие глаза. Весь вид его словно говорил: «Пора и честь знать! Ох уж эти люди, все бы им тянуть время да сплетничать!»

— Берегите себя! — сказал Том и, наградив Мередит белозубой улыбкой, поскакал прочь.