Хранители откровений. Странствия во имя коренных американцев и Земли

Глава 5 Великая сила

Прошел год с тех пор, как я побывал на церемонии Солнечного танца, и я снова оказался в дороге — на этот раз я ехал на запад, чтобы навестить Медвежье Сердце в его новом жилище в Альбукерке. По пути к нему я остановился в Оклахоме у своих новых шайенских родственников, которыми наградил меня Медвежье Сердце. С тех пор у моей шайенской бабки случилось четыре сердечных приступа, но она оказалась сильной женщиной и даже приняла участие в очередной, прошедшей недавно, танцевальной церемонии. Она жила в обветшалом домишке, бывшим натурально проходным двором для людей и животных, но каким-то чудом нам удалось уединиться и поговорить в тишине.

— Когда пришли первые поселенцы, — начала она, указывая гибкой рукой на восток, — они думали, что мы не знаем, кому бы помолиться. А мы знали. Мы часто ходили на вершину холма — на два или три дня. Там мы собирали растения от всяческих недугов, и молились им, прежде чем срывать. Мы знали, откуда они пришли. И десять заповедей — среди нас было немало вождей, которые говорили о том же, хотя иными словами. Мы жили по этим заповедям.

Вплоть до середины 1950-х годов она жила в поселке близ реки вместе с другими шайенами. Но затем департамент по здравоохранению переселил их в городские дома, ссылаясь на антисанитарные условия жизни. Да, это странно. Люди, которые жили на своей земле в течение тысячелетий до прихода европейцев на континент, вдруг обнаруживают, что живут там незаконным образом...

Я без особого труда заметил ее белый покосившийся домик еще с дороги, при въезде в город. Мириады собак и кошек вместе с молодежью буквально «зависали» на крыльце, как будто жиденькая, вытоптанная лужайка перед крыльцом была намагничена и притягивала все живое. Внутри каждый мог спокойно открыть холодильник — будь то член семьи или просто друг. Ночью кушетки и пол покрывались спящими телами.

— Мой отец всегда говорил: если в двери постучит голодный человек — накорми его, — сказала бабушка.

Еду покупали вскладчину, иногда помогал местный бакалейщик. Внуки моей шайенской бабушки работали на полставки в рамках правительственной программы, некоторые помогали собирать урожай на соседних фермах. Одна из моих новых теток преподавала в школе, другая служила в армии. Семья в целом приспосабливалась к доминирующей «западной» культуре. И у бабки это вызывало и чувство гордости, и сильное беспокойство.

— Возможно, однажды мы совсем забудем свою культуру, — сокрушалась она.

Вспоминая толпу молодежи на Солнечном танце, я знал, что некоторые традиции еще долго останутся живыми, по крайней мере в пределах нынешнего поколения. Церемонии наподобие Солнечного танца были все еще важной частью жизни многих людей.

На следующий день я приехал в Альбукерке и начал искать дом Медвежьего Сердца, следуя его же указаниям. Мы не говорили о посещении какого-то таинственного места или церемонии. Я всего лишь собирался посмотреть, как устроился Медвежье Сердце со своей семьей на новом месте. Большую часть дня он проводил за обычными заботами — работал в саду или помогал людям. Да, даже духовные учителя косят траву. Временами за помощью приходили разные люди, причем не только индейцы. Ближе к ночи, когда все стихало и никто не тревожил нас, Медвежье Сердце рассказывал о своем врачевании.

— Было время, когда мы могли помогать только друг другу, — сказал он. — Но слова некоторых пророчеств предупреждали нас, что придет день, и дети завоевателей начнут носить бусы и одеваться, как мы. Это будет время великого обмена между расами. И когда мы увидели первых хиппи, то поняли: это знак.

— Чтобы научиться у меня всему, — продолжал он, — ты должен выучить мой язык. Все мои целительные песни — на маскогском языке. Впрочем, тебе не обязательно делать это. Само твое присутствие способно излечивать. Медитация может стать общим знаменателем для нас, местом, где наши пути сходятся.

Я почувствовал, что это послание относится не только ко мне, но и к другим искателям. Изучение языка и культуры заняло бы многие годы. Мне бы пришлось переехать к Медвежьему Сердцу, и вряд ли мы оба обрадовались этому событию. И когда следующей ночью мы медитировали, я понял истинность его слов, ощутив, как мой дух плавно проникал в его сияющий взгляд. Казалось, что мы вместе с ним летим и делимся светом со всеми, кто в нем нуждается.

Через пару дней я позвонил одному своему другу, который недавно переехал в Альбукерке. Он пригласил меня присоединиться к его компании и вместе подняться по канатной дороге на вершину горы, а затем пройти порядка восьми миль под полной луной. Медвежье Сердце кивнул и как бы всхрапнул — так он всегда выражал свое согласие.

Когда мы уже ночью шли по каменистой тропе, освещенной лунным светом, я ощутил незримое присутствие Медвежьего Сердца. Он как будто бы тянул меня, поднимал. Мне становилось легче с каждым шагом. Недолго думая, я закрыл глаза и пошел дальше, положившись на это внутреннее ощущение. Мысленно я парил над горными вершинами и обрывами, переживая состояние колоссальной свободы. Медвежье Сердце был со мной. Мы прыгали с одной вершины на другую. Я на физическом уровне переживал эти скачки на невероятные расстояния, а тело мое продолжало идти по тропе.

Наконец наша команда остановилась у выступа и все обратили взоры на северо-запад. Перед нами открылся невообразимо широкий вид. Мы увидели всю северо-западную часть континента целиком — она сияла мягким, но сильным и глубоким светом. Время для меня в один миг вернулось на миллионы лет назад, когда на этих просторных землях еще не было ни одного человека, даже индейца. Постепенно я стал различать фигуры людей, чьи обнаженные тела были полностью покрыты шерстью. Я увидел их там, где, как мне казалось, должен быть Берингов пролив. Эти загадочные существа были рассредоточены по бескрайнему телу гор.

Вслед за ними последовали многочисленные группы переселенцев, собравшихся в племена. Они уже были похожи на современных коренных жителей. Мое видение о переселении народов из Азии на американский континент через Берингов пролив согласовывалось со многими теориями, объяснявшими появление на этих землях коренных американцев. Мне стала ясной связь традиций и культур Америки и, например, Индии и Китая, о которой часто говорил Медвежье Сердце. По его словам, даже языки некоторых индейских племен тесно связаны с отдельными азиатскими языками.

В каком-то смысле, у всех людей мира одни и те же корни, и они тесно связаны с Матерью-Землей. Возможно, именно поэтому к индейской культуре, к их образу жизни влечет так много не-индейцев. Традиционный индейский образ жизни касается чего-то очень знакомого глубоко внутри человека. Он помогает совершить путешествие в поисках Источника истины.

Под конец трехчасового пешего путешествия я понял, почему духовно богатые люди перестают бояться смерти. Появляется возможность освободиться от физического тела. Многие даже ждут смерти как переходного момента, когда время уже пришло и тело ослабло под гнетом многолетних страданий, а земное предназначение выполнено.

— Прежде чем обретешь Великую Силу, — говорил мне Медвежье Сердце, сидя за кухонным столом, — ты должен ощутить зависимость от Господа, должен отдаться его воле. Только после этого ты сможешь войти в мир, где не существует никаких ограничений.

Ты можешь переноситься куда угодно, и быть больше, чем в одном месте сразу. Это все равно, что передавать фотографию по сети. Люди видят твое тело, твой облик, но твое настоящее тело находится где-то в другом месте. Некоторые индийские мастера могут делать это и сегодня.

— Я знаю одного тибетского мастера, — продолжил он. — Мы общаемся друг с другом силой разума.

Кстати, некоторые индейские племена, например хопи, верят, что пришли в Америку из Восточной Индии.

— Недавно к хопи приезжал один мастер из Восточной Индии, чтобы сравнить какие-то тексты, — сказал Медвежье Сердце. — Они нашли много общего, и это совпадало с одним из пророчеств. Вообще, у наших племен много пророчеств. Например, мы верим, что бизон олицетворяет Землю, и сегодня он стоит на последней ноге. Он лысеет и теряет равновесие... Чтобы остановить разрушение, мы должны окутать мир плотной сетью любви.

Медвежье Сердце пригласил меня посетить квартал Четырех Углов в Нью-Мехико — там жила его невестка. Несмотря на то, что хозяйка дома не курила сигарет, у нее был рак легких, характерный для курильщиков. Скорее всего, виновника стоило искать рядом: прямо напротив, через долину, располагаются электростанции, работающие на сжигаемом угле, и чад от них идет такой густой, что виден даже астронавтам из космоса.

Этим местам угрожают и другие экологические факторы. Угольные и урановые шахты совершенно изуродовали Черную Месу — три черных плоскогорья, протянувшихся почти на шестьдесят миль в глубь Аризонской пустыни. Индейцы хопи считают эти горы домом и сердцем Матери-Земли. Один из древних заветов гласит, чтобы эти места оставались нетронутыми, и богатства их использовались лишь тогда, когда наступят времена войны. Поэтому местные жители пытаются противостоять геологоразведочным работам, считая, что они нарушают гармоничный баланс планеты.

Чтобы я мог получить правильные впечатления о Четырех Углах, Медвежье Сердце высадил меня рядом с «Ацтекскими руинами» — не очень подходящее имя для древнего города Анасази, процветавшего в XI веке. Здесь не было видно каких-либо значительных следов войны. Скорее всего, людей разогнала продолжительная засуха. Считается, что жители этого города впоследствии основали поселения-пуэбло хопи.

Я заглядывал в маленькие окна древних глинобитных хижин.

— Некоторые люди все еще слышат звуки старых песен в этих местах, — сказал перед уходом Медвежье Сердце.

Пения я не слышал, но вскоре у меня в сознании возник образ сияющего белого духа-орла. Он парил надо мной, изливая на меня ослепительно-белый свет. Медвежье Сердце сказал, что такие птицы обычно охраняли определенные места. Они хорошие вестники, и через них можно передать послание даже самому Творцу. «Оставайся открытым каналом, будь продолжением Великой Силы», — посоветовал он мне.

Снова, как тогда на горной тропе, я ощутил легкость и отпустил всякое сомнение. Орлиный дух повел меня дальше, в глубину самых древних развалин — в крупные поселения Меса Верде, каньон Чако, и другие. Местные жители все еще процветали — вели хозяйство, мололи кукурузу, играли. Я разделил с ними чувство покоя, радости и смиренного уважения к Создателю.

Затем дух повел меня на плоскогорье, возвышавшееся над нетронутыми землями пустыни. Опустившись на его вершину, я ощутил свет и энергию, бьющие ключом из земли и скал. Свет этот изливался на звезды и планеты, на горы, леса и человеческие жизни, и от этого в моей груди возникал приятный жар. Свет окутывал собой весь универсум. Некоторые места на Земле были похожи на звезды и отражали свет любви и осознанности тех, кто их населял. Я ощутил свое родство с людьми прошлого и настоящего.

Вместе с этим чувством ко мне пришло даже не понимание, а знание того, как коренное население жило раньше, и как люди изменились после того, как на континент пришли европейцы. Эти земли могли рассказать свою историю. Эта история была известна мне, но теперь я смотрел на нее с выгодной точки, с вершины плоскогорья. По этим землям проносились волны перемен — иногда насильственных — с востока на запад: караваны повозок, железные дороги, шоссе, шахты и поселения при лесоперерабатывающих предприятиях, села и города, расползающиеся по земле. Коренных жителей или истребляли, или загоняли в резервации. И все же, даже в самые темные периоды истории некоторые традиции сохраняли свою чистоту — Солнечные танцы, Танец духа предков, парны$е, юго-восточные наряды и многие, многие обряды, церемонии, характерные для определенных мест. Некоторые из них часто держатся в секрете и скрыты от посторонних глаз. Я осознал одну вещь: на всех коренных американцах лежит ответственность за сохранение духовной гармонии и баланса среди вообще всех людей посредством всех этих ритуалов.

Я предвидел, что не за горами те времена, когда люди всех культур, всех рас начнут обмениваться мистическим опытом, это будет союз сердца и духа, стоящий над правительствами и политикой. И начнется все со сближения отдельных людей, как начинается бурный поток, в самом начале образуемый отдельными ручьями. Земля ответит нам — очистит себя от мусора и разрушений, открывая дорогу к новому началу.

Мне же предстояло построить мост дружбы с коренными народами Америки, развить взаимное доверие и взаимопомощь. Шаг за шагом все начинало сдвигаться с места.