Хранитель Дикого вереска (СИ)

Лекция № 2. Предания Межрасовой Академии Магии

Абигайл прекрасно понимала, что найти свою комнату (да что там, даже преподавательское крыло или башню) без посторонней помощи она совершенно точно не сможет, но быть обязанной в чём-либо тёмному оборотню не хотела. Во-первых, её отталкивала развязная напористость Валдора, который, казалось, даже мысли не допускал, что кому-то может быть неприятно его внимание, во-вторых, после нападения пасынков леди вообще настороженно относилась к мужчинам и предпочитала не оставаться с ними наедине. Исключение мог бы, пожалуй, составить только огненнокрылый, но его, увы, Абигайл так и не заметила, хоть и напряжённо искала взглядом в толпе студентов или преподавателей. Леди вздохнула, переложила с каждой минутой становящийся всё тяжелее саквояж из правой руки в левую и вежливо улыбнулась темноволосой девушке, в простом платье, прикрытом длинным холщовым передником, классической униформе служанок:

— Прошу прощения…

Девушка послушно замерла, вскинув влажно блестевшие орехового цвета глаза.

— Я преподавательница целительства…

Служанка внимательно посмотрела на траурную ленту, затем быстро окинула взглядом Абигайл от шляпки на голове до кончиков выглядывающих из-под юбки туфель и неприветливо буркнула:

— Что, не успели одного мужа похоронить, как уже другого подыскиваете? Постыдились бы!

От незаслуженного оскорбления щёки леди запылали, словно солнцем опалённые.

— Да как ты смеешь?!

— А Вы мне не тыкайте, — огрызнулась служанка, подбочениваясь и воинственно тряхнув головой, — Вы-то, да поможет Вам Триединый, тут месяца на три, в лучшем случае на полгода-год задержитесь, а я тут уже без малого десять лет служу. Целительница она… Ха, знаем мы таких целительниц, уж, почитай, две дюжины перевидали и покрасивей Вас!

Абигайл сначала вспыхнула, вздохнула глубоко, намереваясь отчитать отбившуюся от рук прислугу, но потом вспомнила, как будучи замужем гасила частые вспышки гнева у супруга, сохраняя относительный мир и покой в доме. Что ж, видимо, пришла пора вспомнить о прошлых навыках, не стоит первый день на новом месте со скандалов начинать, да ещё и со служанкой. Леди медленно выдохнула, улыбнулась вежливо и мягким приглушённым голосом, который невольно заставляет прислушиваться к словам, произнесла:

— Прошу прощения, если я Вас невольно обидела.

Девушка запыхтела, часто и недоверчиво моргая, но кричать и браниться перестала.

— Я никоим образом не хотела Вас оскорбить.

Служанка воинственно выпятила нижнюю челюсть, теребя передник так, что даже нитки затрещали, жалуясь на непомерную нагрузку.

— С чего бы вдруг Вы такой добренькой стали, а? Пакость какую затеваете?

Абигайл серебристо рассмеялась:

— Отнюдь. Я целитель, мне пакости строить нельзя, иначе дар пропасть может.

Девушка неуверенно улыбнулась, но потом опять посуровела, буркнула себе под нос:

— Вот то-то и оно, что целитель. Пару месяцев тут покружитесь, воина или Хранителя какого потолковее да симпатичнее присмотрите и фьють! Только вас и видели.

Абигайл вспомнила холодные как лёд руки мужа до синяков стискивающие её грудь и бёдра, вспомнила жадные, липкие, словно жабья слизь, взгляды пасынков и передёрнулась, не в силах скрыть отвращение и страх.

— Можете не беспокоиться, я замуж больше не хочу. Мне одного раза хватило.

Служанка вздохнула сочувственно, протянула тонким голосом, с нотками народного причета:

— Видать, не сладко Вам, леди, замужем-то было, настрадались.

Леди с усилием улыбнулась:

— Зато поняла, что хорошее дело браком точно не называют.

Девушка головой покачала, передник одёрнула, откашлялась и кривовато улыбнулась:

— Вы это… не серчайте на меня, я Вам зла не желаю. Насмотрелась просто на всех этих финтифлюшек, которые только о замужестве и мечтают, а на всё остальное чихать хотели, вот и решила, что Вы такая же. Меня, кстати, Агатой зовут.

— А я Абигайл.

Агата улыбнулась шире и увереннее:

— Ну, вот и познакомились! Вы чего спросить-то хотели?

Абигайл переложила успевший надоесть саквояж из одной руки в другую:

— Мне бы переодеться где-нибудь и умыться.

Служанка всплеснула руками:

— Так Вам в башню преподавателей надо? Идёмте, провожу!

Девушка проворно повернулась в массивным золотым дверям, куда полноводной рекой вливалась толпа студентов в разноцветных мантиях.

— Не, там мы не пойдём, а то Вас ещё ненароком растопчут, опять придётся новую целительницу искать. Ступайте-ка лучше за мной.

Абигайл послушно последовала за Агатой, которая провела её к неприметной двери, ловко замаскированной стене неподалёку.

— Вы уж не серчайте, леди, это ход для прислуги, зато тут никакого столпотворения, можно одним махом добраться в любую точку Академии.

Леди коротко кивнула, все свои силы сосредоточив на том, чтобы как можно лучше запомнить дорогу и не отстать от своей проводницы. Агата вывела Абигайл на крутую винтовую лесенку и проворно забухала потрёпанными туфлями по крошащимся от времени ступенькам, время от времени взмахом руки указывая на небольшие дверцы, появлявшиеся то справа, то слева.

— Вот тут лаборатория метаморфозов, тут девичья спальня, слышите, как духами несёт? Эта дверь в кабинет ректора, а вот тут преподавательская, а туточки мальчиковая спальня, её тоже, хе-хе, по запаху узнать можно.

Абигай оглянулась по сторонам, недоумённо нахмурилась:

— Как же так? Столько разных помещений и в одной башне?

Агата хохотнула, гордая тем, что может блеснуть своим опытом перед молодой преподавательницей:

— Так это же не простая школа, а Академия Магии, у нас тут всё волшебное да чудесное. Вот этот вот ход для прислуги он особым образом зачарован, куда надо, туда и выводит, чтобы мы с полными вёдрами да мётлами взад-вперёд по башням не сновали, а только одной пользовались. Кстати, если поторопитесь, то на общий инструктаж успеете, он через час начинается, я Вас провожу.

Абигайл от всего сердца поблагодарила служанку и с новыми силами поспешила за ней. Горячая ванна, чистое платье и общий инструктаж — это именно то, что ей было нужно, чтобы окончательно порвать с прошлым и подобно волшебной птице феникс возродится к новой жизни.

— Сюда, пожалуйста, — Агата толкнула небольшую дверь, ничем не отличимую от всех прочих, мимо которых они прошли. — Вот тут располагаются комнаты преподавателей.

Абигайл низко согнувшись, чтобы головой не проверить притолоку на прочность, проскользнула в дверь и, оглядевшись по сторонам, не сдержала восхищённого вздоха. Высокий потолок украшали массивный люстры, в которых трепетало тёплое оранжевое магическое пламя, стены были обиты благородным дубом и украшены причудливой резьбой, под ногами расстилался глушащий шаги цвета горького шоколада ковёр. Каждую дверь украшала скромная бронзовая табличка, на которой витиеватым почерком было написано имя преподавателя, который проживал в данной комнате.

— Тэк-с, дайте-ка вспомнить, — Агата хищно прищурилась, став похожей на выслеживающую добычу сову, — если мне память не изменяет, то нам сюда.

Память хранила служанке верность с пылом влюблённого рыцаря, на бронзовой табличке, висящей на остро пахнущей травами двери, всё тем же витиеватым почерком было начертано: «Абигайл Уитвор». Абигайл осторожно повернула ручку, дверь беспрекословно открылась, явив большую просторную комнату, обитую светлым деревом, с большим, скрытым изумрудно-зелёными шторами, окном, кроватью, ловко задвинутой в угол, рабочим столом и вполне уютным креслицем с рахитично кривыми ножками.

— Сейчас, я воды наберу, камин растоплю, совсем хорошо станет, — выпалила Агата, мягко направляя леди в комнату.

Абигайл послушно шагнула в свои новые владения, встала к стенке, чтобы не мешать хлопочущей служанке и закрыла глаза, мысленно шепнув старинную формулу приветствия духов жилья:

«Мир вам, покой нам».

Леди была свято убеждена, что никакого отзыва на своё приветствие не услышит, магия целителей слишком слабая и имеет весьма узкое направление, но неожиданно подле себя Абигайл отчётливо уловила жар огня, шелест крыльев, а затем показавшийся знакомым глубокий, будоражащий душу голос произнёс:

— Добро пожаловать, лайна.

Абигайл испуганно распахнула глаза, но никого не увидела, лишь мелькнула, постепенно растворяя и исчезая, смутная тень.

— Ну, ванна готова, можете купаться, — раскрасневшаяся, с влажным от пота лицом Агата вышла из-за неприметной двери, а следом за ней вырвались плотные клубы пара. — А пока Вы умываетесь, я Вам платье подготовлю, чтобы на инструктаж уже при полном параде прибыть.

Абигайл искренне поблагодарила служанку за помощь и вошла в крохотную ванную, в которой ничего не было видно из-за плотных клубов пахнущего вереском пара. Леди сбросила дорожное платье и с наслаждением погрузилась в горячую воду, даже глаза закрыла и расслабилась, понимая, что здесь, в Академии, к ней во время купания никто не станет ломиться, никто не попытается застать обнажённой, не будет приставать с пошлыми намёками, а то и активными действиями.

— Триединый, как же хорошо быть вдовой! — прошептала Абигайл и с приглушённым смехом принялась сгребать пену и надувать из неё мыльные пузыри. Даже загадала, что, если получится надуть большой пузырь и он не лопнет, то сегодня непременно произойдёт что-то невероятно.

Точно подслушав её мысли, один из пузырей принялся медленно раздуваться, становясь всё больше и больше, словно намереваясь заполнить собой всю крошечную ванную. Абигайл испуганно замерла, недоверчиво всматриваясь в радужную мыльную плёнку, в которой вдруг мелькнуло что-то или кто-то? Леди прищурилась, затаив дыхание подалась вперёд, но тут от неосторожного ли движения или ещё от чего-то, пузырь лопнул, забрызгав глаза Абигайл мылом. Леди со сдавленным проклятием отпрянула, заплескалась, пытаясь промыть глаза, и услышала чей-то приглушённый смех и шорох. Абигайл моментально насторожилась, нырнула поглубже, стараясь спрятаться в густых облаках пены, принялась осматриваться по сторонам, но ванная комната была пуста.

«Глупости какие, — Абигайл тряхнула мокрыми волосами, глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, — наверное, мне просто померещилось от усталости. Да, точно, я устала, перенервничала, вот мне и мерещится всякая ерунда».

— Ерундой меня ещё не называли, — насмешливо прошелестело над ухом Абигайл.

Леди резко повернулась, но никого не увидела, лишь в зеркале отражалась сидящая в глубокой ванне в облаках белоснежной пены мокрая темноволосая дама, в больших глазах которой плескалось напряжение и даже страх.

— К-кто здесь?

Абигайл поморщилась (до чего же жалким прозвучал вопрос, словно мольба истощённой нищенки у главного храма), сердито тряхнула головой, сгребла ещё пены и крикнула, сердито сверкнув глазами:

— Кто здесь?!

В косяк звучно бухнули (Абигайл вздрогнула, расплескав воду), а затем дверь распахнулась, явив круглое румяное личико Агаты:

— Одеваться будете? Мне показалось, вы меня звали.

Леди облегчённо выдохнула и даже улыбнулась при виде крепкой и оборотистой Агаты, способной одним взмахом руки развеять целое полчище призраков.

— Да, спасибо Агата.

— На здоровьичко, — служанка протянула Абигайл бледно-лиловое махровое полотенце, такое большое, что в него можно было запросто завернуться с головой. — Форму я Вашу почистила, прогладила, а по фигуре мы её единым мигом подгоним!

Леди посмотрела на тёмно-синее, почти чёрное, строгого покроя платье с серебряными застёжками, к которому прилагались кипенно-белая кружевная манишка и такие же точно манжеты. Как говорится, просто, но со вкусом и не идёт в разрез с требованиями к внешнему облику лайны. Абигайл окинула взглядом ванную комнату, с появлением Агаты ставшую ещё меньше, словно бы испуганно сжавшуюся. Никого постороннего не было, вода сама собой не плескалась, на мокром полу отпечатки ног призрака не появлялись, запотевшее большое зеркало таинственными посланиями из мира духов не покрывалось. Может быть, все эти смешки и тени были всего лишь плодом не в меру разгулявшегося воображения, мрачными отголосками прошлых унижений? Да, скорее всего, так и есть.

— Агата, а ты не знаешь, в Академии привидения есть?

Служанка от столь неожиданного вопроса опешила и даже прекратила попытки выдавить весь воздух из леди, немилосердно стягивая её грудь корсетом.

— Да нет, вроде… Лично я ни одного ни разу не видела, да и другие служанки ни о чём таком не болтали, иначе я бы обязательно услышала.

Абигайл облегчённо выдохнула (насколько позволил безжалостно затянутый корсет), но тут Агата пробурчала себе под нос, всё ещё продолжая обдумывать заданный ей вопрос:

— А вообще, в слуги берут только тех, кто начисто лишён магии, даже самой слабой, целительской или бытовой. Студенты-то у нас, откровенно говоря, пропадают.

Леди насторожилась, но тут на неё шёлковым водопадом обрушилось платье, и разговор пришлось прервать, плотная ткань глушила любой звук не хуже специальной магической изоляции. Когда, наконец, все тщательно спрятанные пуговички были застёгнуты, пряжки защёлкнуты, юбки расправлены, а манишка и манжеты прикреплены должным образом, Абигайл решила продолжить ставший весьма интригующим разговор.

— Так ты говоришь, студенты здесь пропадают?

Служанка задумчиво почесала кончик носа, придирчиво изучая юбку, не слишком ли длинна.

— Ну, да… Почитай, каждый год так: учится паренёк или девушка, а потом р-р-раз и нету.

— А преподаватели что говорят?

Агата фыркнула:

— А они, знаете, не шибко-то с прислугой разговорчивые. Они же господа чародеи великие да могучие, а мы так, пыль под ногами, переступил и не заметил. Меж собой же говорят, что студентов пропавших, мол, отчислили за неуспеваемость.

— Так, может, действительно отчисляют?

Девушка неопределённо повела плечами:

— Всё может быть, это же Магическая Академия, здесь невозможного вообще нет. Ой, заболталась я с Вами совсем, вы же опоздаете! Давайте-ка я Вам скоренько причёску сделаю, негоже преподавательнице растрёпой ходить, чай, не студентка-первокурсница.

Абигайл улыбкой поблагодарила Агату за заботу, стараясь не замечать поспешности, с какой девушка сменила тему разговора. Мало ли, может, действительно немного времени до инструктажа осталось, а опаздывать в первый же день — это не просто дурной тон, а грубое нарушение всех принятых в обществе правил, так недолго и работу потерять, копуш-то никто не любит.

Общий инструктаж проходил в большом светлом зале, украшенном воздушной лепниной, хрустальными подвесками на многочисленных люстрах, большими окнами с яркими витражами, проходя сквозь которые солнечные лучи окрашивались в насыщенные радужные цвета. Притихшие студенты, объединённые в группы по цвету мантий, восторженно вертели головами по сторонам и сдержанно гудели, обмениваясь впечатлениями. Они так сильно отличались от шумной горластой разномастной толпы у входа в Академию, что Абигайл даже невольно принюхалась, пытаясь определить, каким именно заклинанием заворожили всех этих юношей и девушек, но ничего особенного не уловила. Пахло разнообразными духами, нагревшейся на солнце свежей кожей, мылом, сдержанным воодушевлением и восторженным опасением в предвкушении чего-то большого и невероятного. Один тощий нескладный паренёк с бледно-серыми, словно выцветшими от времени, волосами и такого же цвета глазами несмело улыбнулся, поймав взгляд Абигайл, и тут же засмущался, принялся суетливо выпутывать внушительных размеров школьную сумку из складок сине-золотой мантии, висящей, словно рваная рубаха на пугале. Абигайл ещё раз посмотрела на несуразного студента, вспомнила холодного, словно горные вершины, профессора Норда и невольно вздохнула, представив, как несладко придётся юному студенту. Впрочем, долго предаваться размышлениям Абигайл не дал стремительно вошедший в залу невысокий коренастый гном, облачённый в тёмно-коричневый костюм и старомодные туфли с большими, украшенными драгоценными камнями, пряжками. Определить возраст гнома было довольно проблематично, поскольку гладкое нежно-розовое, словно у младенца, лицо украшали серебристая от седины шевелюра и короткая, тщательно подстриженная и уложенная борода. Гном обвёл собравшихся блестящими чёрными глазками, спрятавшимися в складках век, откашлялся и зычно воскликнул, вызвав испуганный перезвон хрустальных подвесок:

— Господа студенты и преподаватели!

Стоит отметить, что гномы ко всем и всегда обращались исключительно в мужском роде, свято убеждённые в том, что женщины являются всего лишь тенью мужчин, а потому никакого особого обращения и внимания не заслуживают.

— Меня зовут архивариус Гийом лонд Каллен, я хранитель библиотеки и верный страж всех преданий и легенд не только своего рода, но и нашей славной Академии. Если вы томимы жаждой знаний, любите читать и умеете не только слушать, но и слышать, мы с вами станем добрыми друзьями, а если нет…

Гийом выразительно замолчал, откашлялся и развёл руками:

— В библиотеку доступ вам всё равно будет открыт.

Студенты зашелестели, обсуждая свои достоинства и оценивая способности друг друга. Лонд Каллен сверкнул глазами и звучно топнул:

— Я только начал инструктаж.

В зале моментально стало тихо, даже муха, с упорством тарана бьющаяся в окно устыдилась своего назойливого гудения, сложила крылышки и заползла в щель между лепниной.

— С техникой безопасности во время лекций, практикумов и при подготовке домашних заданий я вас знакомить не буду, это пустая трата времени и сил, всё равно вы всё прослушаете и ничего не запомните. Так что, пусть вам эту самую безопасность вколачивают в ваши головы преподаватели и личный опыт, я на сию докуку время тратить не стану.

По рядам студентов пролетел лёгкий вздох облегчения, Гийом недовольно поморщился, потянул себя за бороду и громогласно откашлялся:

— Господа студенты, вы совершенно напрасно обрадовались. Хоть я и не стану пытаться поместить в ваши, очень хочется верить, ясные головы правила техники безопасности, это совсем не означает, что мне вам нечего рассказать. Межрасовая Академия Магии существует уже достаточно долго для того, чтобы в ней появилось множество преданий, легенд и тайн разной степени опасности.

Студенты воодушевились, подтянулись, особо любопытные даже рты приоткрыли, намереваясь ловить каждое слово архивариуса, ведь речь зашла не о каком-то скучном инструктаже, а тайнах, да ещё каких, старых! Как тут не насторожить ушки и не приготовиться услышать что-нибудь щекочущее воображение и леденящее кровь?

Гном переступил с ноги на ногу, посопел выразительно, явно выдерживая театральную паузу, а затем рыкнул так, что хрусталики опять принялись испуганно звенеть, грозя посыпаться на головы испуганно сжавшимся студентам:

— Правило первое и главное: романы, любовные треугольники и прочий романтический вздор на территории Академии вне учебных программ категорически запрещены! Провинившиеся будут отчислены без права восстановления!

— Но почему? — возмущённо пискнула синеглазая брюнетка, призывно стрельнув взглядом в сторону компании парней в мантиях Стражей.

Гийом досадливо поморщился, но поскольку студенты явно ждали ответа, процедил:

— Это давняя история и чрезвычайно мерзкая, смею вас уверить.

В зале повисла напряжённая тишина, сотни глаз буравили архивариуса, умоляя, требуя, алкая и ожидая подробностей. Гном сердито откашлялся и загудел, словно растревоженный шмель.

История оказалась действительно неприятной, хотя в самом начале ничего не предвещало беды. Молодой и довольно перспективный светлый маг влюбился в красивую и амбициозную тёмную ведьму, не сам, разумеется, а с помощью сильного приворота, который ведьмочка сварила и подлила красавчику на спор с подругой. Очень скоро тёмной надоел ходящий за ней хвостом и преданно заглядывающий в глаза светлый и она попыталась его отворожить, но что-то пошло не так. Приворот не только закрепился, связав воедино двух не имеющих ничего общего студентов, но ещё и начал погружать их в пучины безумия, выведя из-под контроля их магию. Закончилось всё тем, что тёмная ведьма погибла во время ей же и развязанной магической войны, а несчастный околодованный ей светлый маг так и не смог порвать проклятую связь и окаменел, став одной из колонн в Магической Академии.

— Вот в эту самую колонну он и превратился, — гном звучно похлопал по высокой белой, украшенной голубоватым орнаментом и хрусталём колонне, — с тех пор мы и ввели запрет на все эти романтические бредни. Академия тогда еле устояла, так-то!

Студенты негромко зашушукались, обсуждая услышанное, причём те, кто учился на факультетах Стражей и светлой магии, особенно напирали на то, что несчастный влюблённый погиб из-за коварной ведьмы, а ведьмочки и тёмные колдуны презрительно фыркали, что добро не только пустоголовое, но ещё и уязвимое прямо-таки до неприличия. Даже противно с ним связываться, честное слово! Постепенно обсуждение становилось всё горячее, выкрики громче, в воздухе мелькнули первые вспышки магии и тут же на использовавших волшебство студентов прямо с потолка рухнули хрустальные клетки, сжали, стиснули, лишив возможности не только колдовать, но даже дышать нормально.

— А вот это второе правило, — ухмыльнулся Гийом, выпятив вперёд небольшое пузико, — использовать магию вне стен аудиторий, лабораторий и зал для практикумов категорически запрещено. Что произойдёт с нарушившими этот запрет, объяснять, я думаю, уже не надо и так всем всё понятно. Или у кого-то вопросы остались?

Студенты вразнобой замотали головами, на всякий случай отходя от архивариуса как можно дальше. Те, кто стоял в задних рядах оказались притиснуты к стенам, но не проронили ни звука, бросая испуганные взгляды на висящих в воздухе, скрючившихся в хрустальных клетках однокашников. Лонд Каллен торжествующе улыбнулся, прогудел себе под нос: «А ещё говорили, что эти новички совсем неуправляемые», в очередной раз откашлялся и зычно рыкнул, привлекая к себе всеобщее внимание:

— И последнее, что вам стоит знать. Межрасовая Академия Магии — солидное учебное заведение, наши выпускники широко известны не только у нас, но и далеко за пределами нашей страны. Мы воспитываем будущих воинов, способных победить целые армии, целителей, чьи зелья могут воскрешать даже мёртвых, светлых магов, чьи мудрые советы оберегают целые королевства и тёмных колдунов, одно упоминание имени которых наводит ужас на наших врагов. Не все из вас дойдут до финала, кто-то сломается и бросит учёбу, кого-то мы отчислим, а кто-то сгинет в ходе практикумов, такое тоже случается. Не ждите поблажек и снисхождения, отныне вы не дети, не потомственные аристократы, не папочкины детишки, вы студенты, для вас теперь один закон — устав нашей Академии. И если вы проявите себя, то сможете познать тайны и достичь вершин, о каких не грезили даже в самых смелых своих видениях. Так-то, господа студенты. На сегодня вы свободны, занятия начинаются завтра в восемь утра.

Гном коротко поклонился и ушёл, гулко бухая старомодными туфлями, а студенты остались переваривать и обсуждать услышанное. Радужные перспективы кружили голову, раздували огонь в сердцах, окрыляли (кого-то и в прямом смысле слова). Когда архивариус скрылся из виду, хрустальные клетки с тихим перезвоном лопнули, освободив задыхающихся, тяжело дышащих пленников. Абигайл добросовестно проверила самочувствие проштрафившихся студентов, заставила их сделать по глотку придающего сил отвара, флакончик с которым всегда носила при себе и подошла к колонне. Той самой, в которую, согласно рассказу Гийома, превратился несчастный светлый маг. Леди потянулась своей магией к бедному, обманувшемуся в любви страдальцу, но никакого отклика не ощутила, лишь равнодушный мёртвый и холодный камень под ладонью.

— В прошлом году он показывал эту колонну.

Абигайл невольно вздрогнула, повернулась и увидела небрежно привалившегося к соседней колонне Норда. Декан невозмутимо мотнул головой в сторону ещё одного украшения зала:

— В позапрошлом году Гийом хлопал по вон той колонне. Можете проверить их все, если хотите.

— А Вы в эту историю не верите?

Норд задумчиво сузил синие, блестящие точно магией отполированные сапфиры, глаза.

— Знаете, почему преподаватели предпочитают страшные или грустные истории?

Абигайл заинтересованно приподняла брови, гадая, какие же силы сделали холодного декана столь общительным.

— Так проще укротить буйный дух студентов. Скажи им, что тёмный и светлая полюбили друг друга, поженились и наплодили кучу детишек и уже через месяц в Академии будет не продохнуть от влюблённых разной степени довольства и их родителей, вопящих, что их сыну или дочери ещё рано связывать себя узами брака.

Леди негромко фыркнула, представив нарисованную Нордом картинку. Да уж, так себе перспектива, честно говоря.

— Значит, история про двух влюблённых всего лишь выдумка?

Благодушное настроение Норда словно ветром сдуло, декан посуровел, выпрямился и отчеканил:

— Каждая история может стать правдой, если найдётся достаточное количество тех, кто в неё поверит. Помните об этом, леди.