Хранитель Дикого вереска (СИ)

Лекция № 3. Слишком реальный сон

Декан Стражей и боевых магов ушёл, не соизволив даже попрощаться, а Абигайл решила пропустить поток студентов, которые бурной рекой хлынули прочь из зала, по пути обсуждая услышанное, обмениваясь впечатлениями от инструктажа, приглашая друг друга в столовую или на свидания, а то и делая ставку, кто сможет дольше продержаться на поле для тренировок воинов. Тощий нескладный паренёк со словно бы выцветшими от времени глазами и волосами замешкался у входа и его решительно отодвинул в сторону высокий мускулистый блондин, а одна из спешащих сзади ведьмочек ещё и подножку коварно подставила. Мальчуган упал неудачно: мало того, что звучно хлопнулся на ладони и колени, наверняка больно ударившись и ссадив кожу, так ещё и тёмные, воспользовавшись моментом, с удовольствием принялись пинать повершенного, а будущие боевые маги при виде происходящего только морщились брезгливо, мол, размазня, а не воитель, куда только лезет такой недоделанный?!

— Прекратите! — Абигайл решительно врезалась в кучку вошедших в раж тёмных, прикрыла собой сжавшегося в комочек мальчугана. — Что вы творите? Как вам только не стыдно?!

— А чего нам стыдиться? — нахально улыбнулась зеленоволосая ведьмочка. — Это ему урок: пусть не будет размазнёй, иначе не то, что до окончания курса, до первой сессии не доживёт.

— Вот-вот, драться не умеет, а в боевые маги лезет, — поддержал ведьму чнерноглазый крепыш, от которого до жжения в глазах несло волком.

— Ему бы в Академию Принцесс, а не сюда, — хихикнула хорошенькая девушка, кокетливо накручивая на пальчик огненно-рыжий локон.

— Так может, он туда и поступал, да адресом ошибся? — басовито хохотнул высокий шатен, на мощном подбородке которого гордо красовалась трёхдневная щетина.

Абигайл сжала губы и так посмотрела на студентов, что смешки и колкости застыли у них на губах, а улыбки завяли, точно цветы на морозе.

— Тело можно натренировать, это просто и доступно каждому, можно выучить множество заклинаний, запастись мощными артефактами и стать великим магом, даже с минимальным волшебным потенциалом. Но от гнили души и мерзости в сердце избавиться гораздо труднее.

Абигайл резко махнула рукой в сторону будущих воителей:

— Вы все носите форму студентов факультета Стражей и боевых магов, но при этом травите тех, кто заведомо слабее вас. Вы самоутверждаетесь за счёт унижений других, так, может, это не он, а вы факультетом ошиблись?

Парни притихли и засопели, некоторые опустили голову, покрываясь мучительной краской стыда.

— А ты, — леди повернулась к красивой рыжуле, испуганно сжавшейся и попятившейся, — ты учишься на целителя, но при этом не чувствуешь чужую боль, более того, с удовольствием её причиняешь. Ты мила лицом, но красивы ли твои слова и поступки?

Нижняя губа девушки задрожала, кончик носа покраснел, большие миндалевидные глаза заволокло слезами.

— А вы, — Абигайл повернулась к насмешливо ухмыляющимся ведьмам, — вы забыли, что в своей норе даже звери не охотятся. Вполне возможно, что на одном из практикумов кого-то из вас поставят в пару с этим пареньком. И как вы думаете, станет ли он прикрывать спину тому, кто избивал и унижал его? Или воспользуется моментом и отомстит?

Будущие серые и тёмные маги тоже притихли, нахмурились задумчиво. Леди окинула примолкших, виновато отводящих взгляд студентов огненным взором, фыркнула выразительно и склонилась к сжавшемуся в комочек, глотающему слёзы пареньку.

— Давай я помогу тебе подняться.

Мальчуган так отчаянно замотал головой, что даже солёные капельки со щёк сорвались и разлетелись в разные стороны.

— Н-не н-надо, я с-с-сам.

Абигайл спорить не стала, сконцентрировалась, пробуждая свой дар целителя, ладонями над пареньком провела, чтобы облегчить боль от ушибов и затянуть ссадины, но к искреннему изумлению леди её чары натолкнулись на тонкую, невидимую для глаз защитную сферу, оберегающую от магии. Студент Межрасовой Академии Магии, который защищается от магии?! Очень странно! Или эта защита обязательна для всех с факультета Стражей и боевых магов? Абигайл прикусила губу и осторожно проверила стоящего подле неё высокого шатена. Никакой защиты от чар на нём не было. Леди едва заметно покачала головой, в её душе сошлись в яростной схватке благоразумие, которое кричало, что не стоит лезть в чужие дела и любопытство, твердящее, что не стоило покидать прежний дом, если намерена и дальше от жизни прятаться. И да, после непродолжительного колебания любопытство победило, ведь оно губительно не только для кошек, но и молодых дам.

— Я целитель, я не могу оставить без помощи того, кто в ней нуждается, — строгим наставническим тоном произнесла Абигайл и решительно протянула пареньку руку. — Идём, я приготовлю тебе восстанавливающее зелье.

Мальчуган шмыгнул носом, размазал слёзы по щекам, не спеша принимать предложенную (пусть и в приказном порядке) помощь.

— Хватит кобениться, — прошипела зеленоволосая ведьма, яростно сверкая жёлто-зелёными кошачьими глазами. — Или нам тут до ночи стоять, на твои сопли любоваться?

Стоящий подле Абигайл шатен выразительно крякнул, одной рукой, словно тот и не весил ничего, подхватил взвизгнувшего от неожиданности парнишку, перекинул через плечо и прогудел:

— Куда нести эту сдыхоть несуразную?!

Леди кашлянула, понимая, что ответа на этот простой вопрос у неё и нет. Она вообще не думала, что студенты станут ей помогать, в лучшем случае, посторонятся, чтобы она пройти смогла.

— Э… в целительский кабинет, пожалуйста.

Абигайл понятия не имела, есть ли такой кабинет в Академии и где он находится, но судя по тому, как согласно кивнул шатен и бодро потопал на выход, он прекрасно понял, о чём идёт речь. Леди решила, что ей необходимо в кратчайшие сроки раздобыть и выучить карту Академии, не пристало преподавателю слепым котёнком по углам тыкаться в поисках нужной двери!

Шатен быстрым бесшумным шагом шёл по коридору, а проворно спешащая за ним тень время от времени ломалась и искажалась, напоминая очертаниями летящего дракона, верный признак прошедшую первую трансформацию и обретшего звериную ипостась оборотня. Абигайл честно старалась не отставать, но сделать это на каблуках, да ещё и в длинной, так и норовящей запутаться в ногах юбке оказалось проблематично. В конце концов молодая наставница пришла к неутешительному для себя выводу: если она не попросит оборотня сбавить шаг, то или умрёт от разрыва сердца, или споткнётся и сломает ногу, или просто напросто отстанет, безнадёжно заблудившись в этих кажущихся бесконечными коридорах.

— Прошу прощения, нельзя ли помедленнее?!

Шатен не сбавляя шага обернулся, сверкнул белозубой улыбкой-оскалом:

— Да мы уже пришли. Вот он, кабинет-то.

Студент кивком головы указал на расписанную цветами дверь, на которой мерцающими светлячками было выложено: «Кабинет исцеления телесных и душевных недугов». Ниже шла приписка из колючек роз и листьев крапивы: «Симулянты и трусы, сбегающие с испытаний, будут направлены на уборку в оранжерею». Абигайл подошла к двери, потянулась к ней магией, знакомясь, прося позволения войти и отгоняя красочные картинки того, как кабинет категорически отказывается пропускать внутрь новую целительницу. Да уж, такого студенты точно не простят и не забудут, да и преподаватели тоже! Леди прикрыла глаза, чувствуя сначала слабый, а потом всё более усиливающийся ответный магический отклик, словно в ладошку тыкался почуявший запах моркови пушистый крольчонок. Откуда-то издалека долетел приглушённый рык дракона, Абигайл вздрогнула, распахнула глаза и ахнула от изумления. Дверь стала больше и выше, цветочный узор сменился причудливой готической вязью из постоянно сменяющих друг друга изображений, угроза внизу исчезла без следа, а название кабинета было словно выжжено на двери и украшено по краям символическим изображением крыльев. Огненных крыльев, очень хорошо Абигайл знакомых.

— Ошалеть, — пробормотал шатен, переводя широко распахнутые, горящие восхищением глаза с Абигайл на дверь и обратно, — такое впечатление, словно кабинет только Вас и ждал.

Леди вспомнилась тишина и темнота вдовьей спальни, чуть заметное мерцание крыльев и негромкий шёпот из-под золотой маски: «Полагаю, Вас без проблем примут в Магическую Академию на должность преподавательницы по целительству». Кем бы ни был её таинственный спаситель, он явно не понаслышке был знаком с Межрасовой Академией Магии и более того, был в этой самой Академии не последним человеком. Странно, что в таком случае за весь день о нём ни разу не упомянули. Или леди просто не всё слышала? Абигайл мысленно сделала пометку непременно расспросить об огненнокрылом Агату, а пока решила не тратить время на пустые размышления (всё равно никакими полезными фактами она не обладает), решительно распахнула дверь в свой кабинет и тоном хозяйки, встречающей гостей на светском рауте, провозгласила:

— Добро пожаловать!

Шатен восхищённо свистнул, тут же смутился, звучно шмыгнул носом, смутился ещё сильнее и неуклюже ввалился в кабинет, звучно приложив о косяк по-прежнему висящего на плече, словно пляжное полотенце, однокашника.

— Сюда, пожалуйста, — Абигайл взмахом руки указала на небольшую стоящий у окна небольшой глянцевито поблескивающий диванчик, — благодарю Вас.

— Меня Элвином зовут, — прогудел добровольный помощник, сверкнув белозубым оскалом. — Обращайтесь, если помощь потребуется.

Коротко поклонившись преподавательнице и даже взглядом не удостоив сжавшегося на диванчике паренька (ещё не хватало, сдыхоть всякую несуразную вниманием баловать!) Элвин вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Абигайл бесшумно выдохнула, разгладила невидимые глаза складки на платье, мысленно настраиваясь на разговор со странным пареньком, который настороженно поблёскивал глазами, забившись в уголок дивана.

— Меня зовут Абигайл Уитвор, как я уже говорила, я целитель.

Мальчуган сжался ещё сильнее:

— Мне не нужна помощь.

— Если Вы боитесь, что я обнаружу Вашу защиту от магии, то я её уже заметила.

Паренёк замер, не смея даже вздохнуть.

— Не стану лукавить, мне очень интересно, зачем Вам такая защита, но на данный конкретный момент меня больше волнует Ваше самочувствие. Кстати, как мне к Вам обращаться?

Пауза повисла такая длинная и напряжённая, что Абигайл даже успела решить, что мальчуган ей ничего не ответит, но наконец прозвучал придушенный хрипловатый голос

— Верен… Меня зовут Верен.

— Очень приятно, — Абигайл вежливо улыбнулась, несказанно довольная тем, что лёд недоверия начал-таки постепенно трещать. — Вы не будете против, если я Вас осмотрю?

Верен вздрогнул, сжался, судорожно стискивая рубашку на груди, словно боялся, что её начнут сдирать силой. Леди при виде этого неосознанного порыва нахмурилась, она тоже, в первые дни своего недоброй памяти супружества, пыталась таким вот отчаянным жестом защитить свою девичью честь. Разумеется, защита никогда не работала, супруг в два счёта сдирал с неё одежду, а затем с пыхтением и кряхтением приступал к исполнению супружеского долга, который им обоим не приносил ничего, кроме напрасных мучений. Леди прерывисто вздохнула, тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания, а затем пристально посмотрела на паренька, отмечая тонкие запястья, слишком хрупкую нижнюю челюсть, нарочитую невзрачность волос и лица. Одно из двух: или мальчик метаморф, не определившийся с ипостасью или это девушка, причём второе вероятнее, метаморфы без магии не могут и защищаться от неё точно не станут.

— Чего ради Вы приняли облик мужчины?

Верен испуганно распахнул глаза, отчаянно покраснел, до треска нитей комкая рубашку на груди.

— Я… не понимаю Вас…

— Не лгите мне, я на Вашей стороне, — Абигайл мягко улыбнулась, осторожно придвигая небольшой кривоногий стул поближе дивану и плавно, стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать прячущуюся за обликом юноши девушку, усаживаясь.

Верен шмыгнул носом, хмыкнул недоверчиво:

— С чего бы Вам быть на моей стороне? Вы же преподавательница!

— Я знаю, каково это — притворяться, чтобы выжить.

Абигайл замолчала, погрузившись в воспоминания о своей прежней жизни, Верен же сосредоточенно сопел, обдумывая услышанное и решая: доверять или нет этой такой мягкой и заботливой (на первый взгляд, разумеется) целительнице.

— А если я Вам всё расскажу, Вы к декану не побежите?

— Я не доносчица.

Верен ещё немного посопел, а потом вздохнул протяжно, словно от надоевшей, все плечи изломавшей тяжести избавляясь:

— Ладно, я Вам скажу. Я прибыла в Академию, чтобы найти своего брата, он должен был поступить на факультет Стражей и боевых магов.

— Не поступил?

Верен жестом отчаяния взъерошил волосы, выпалил дрожащим от слёз голосом:

— В том-то и дело, что поступил, должен был поступить. По моим подсчётам, он должен быть среди старшекурсников, но я их за сегодняшний день так ни одного и не встретила.

Абигайл помолчала, обдумывая, как бы поделикатнее уточнить, насколько девушка была близка с братом. Судя по скудости сведений о нём, получалось, что крепкой дружбы и доверия между братом и сестрой не было, но, может, он сам не хотел общаться с сестрёнкой, считая её досадной обузой? Вряд ли тогда он поможет девочке сейчас, а ведь ей явно нужно не только дружеское участие, но и реальная помощь. Что ж, как любила повторять мама, в этом мире женщинам нужно помогать друг другу, ведь не к каждой в трудный момент прискачет рыцарь в сверкающих доспехах. Абигайл едва заметно улыбнулась, вспомнив о своём рыцаре с большими огненными крыльями за спиной и золотой маской, прячущей лицо. Нужно будет обязательно узнать, кто он, чтобы… да, поблагодарить. И не только за спасение, но и за советы и поддержку. Интересно, какой он без маски? Леди нахмурилась, поймав себя на столь недопустимой для вдовы мысли и повернулась к Верену:

— Как зовут твоего брата?

Назвать имя родственника, более того, брата, что может быть проще? Только вот девушка ответила не сразу, какое-то время она сосредоточенно хмурилась и беззвучно шевелила губами, лишь потом неуверенно ответив:

— Даниэль. Даниэль Соулс.

— Насколько я понимаю, Вы не были с ним близки?

По тонким губам полулежащего на диванчике паренька мелькнула застенчивая улыбка:

— Ой, да я его и видела-то только пару раз на портретах в заброшенном крыле нашего замка.

Абигайл кашлянула, понимая, что её отношения с дядюшкой смело можно считать очень даже нежными и любящими. А что, видела она его регулярно, да и заботился он о ней до самой свадьбы, по-своему, разумеется, но тем не менее. Прав, ох, прав был мудрец утверждавший, что нет ничего окончательного и определённого в этом мире!

— Знаешь, мне кажется, нам стоит продолжить разговор за чашечкой душистого чаю с печеньем. И ты можешь развеять обманный облик, если хочешь, конечно.

Верен встряхнулся, точно вылезшая из воды собака, магия крошечными искорками брызнула в разные стороны, а вместе с ней разлетелся, распался, исчез без следа облик невзрачного паренька, явив стройную кареглазую девушку с толстой иссиня-чёрной косой, струящейся по спине.

— Благодарю Вас. Держать подменный облик очень сложно, много сил отнимает. Кстати, меня зовут Верена, я решила сильно имя не менять, чтобы не запутаться ненароком.

Леди улыбнулась, доставая из шкафчика чашки и (вот чудо из чудес!) исходящий ароматным парком чайник, словно только их и ждавший.

— А я по-прежнему Абигайл.

Верена звонко хихикнула, тут же испуганно зажала ладошкой рот и покосилась на дверь, не слышал ли кто.

— Не волнуйся, мне кажется, нас не смогут подслушать, даже если захотят.

Девушка удивлённо округлила глаза:

— Почему?

Абигайл улыбнулась, глядя на крошечное огненное пёрышко, лежащее на глубокой миске рассыпчатого с кусочками шоколада печенья:

— Интуиция.

Первую чашку чая дамы пили молча, наслаждаясь терпковатой горечью настоявшегося напитка и дивным вкусом печенья, в котором воздушную сладость теста как нельзя лучше подчёркивал глубокий вкус шоколада с едва ощутимым привкусом то ли хвои, то ли ещё чего-то такого же необычного, но при этом знакомого.

«Да это же вереск!» — Абигайл вздрогнула от осенившей её догадки и едва чай на платье не вывернула, пришлось сделать вид, что обожглась, чтобы не вызывать у Верены лишних вопросов.

Вкус дикого вереска и крошечное огненное пёрышко… Нет, непременно нужно узнать, кто такой этот незнакомец с огненными крыльями, а то вдруг, он тёмный демон, охотящийся за душами? Угу, и от нечего делать подкармливающий их печеньем. Леди доела печенье и задумчиво откинулась на спинку стула, машинально покачивая чашку в руках, отчего чаинки на дне непрестанно кружились в завораживающем танце.

— Мама говорит, что по чаинкам можно узнать будущее, — Верена улыбнулась, но тут же погрустнела, по щеке скользнула крошечная слезинка, — точнее, говорила. Она погибла… И отец тоже… У меня вообще никого, кроме брата не осталось… И если он откажется брать меня под свою защиту, меня ждёт государственный приют для магов, — девушка жёстко усмехнулась, — если я до него доживу, разумеется, я же богатая наследница, такие в одиночку на свете не заживаются.

У Абигайл мороз пробежал по коже, едва она вспомнила наследничков своего супруга, удушающий ошейник на горле и железные кольца, удерживающие руки и ноги. Да уж, Верене не позавидуешь, не удивительно, что она ложный облик приняла и опрометью к брату за защитой бросилась. Она-то сама, Абигайл, не так ли поступила, не сбежала ли в Академию, от всех своих прав на наследство отказавшись, лишь бы жизнь сохранить?

— Расскажи мне о своём брате.

Верена со стуком поставила чашку на блюдце.

— Беда в том, что я о нём ничего толком не знаю. Когда я первый раз увидела его портрет и спросила о нём у мамы, она страшно побледнела и сказала, что это наш дальний предок. Мне стало ещё интереснее, я вообще люблю историю, особенно нашей семьи, но отец, когда я пристала к нему с расспросами, отругал меня и приказал слугам запереть вход в заброшенное крыло. А тем же вечером я нечаянно услышала разговор родителей, они ссорились. Мама плакала и говорила, что нельзя лишать девочку брата, а отец кричал, что не собирается признавать сыном ублюдка и вообще, ей бы следовало уже давно выкинуть из головы всю это гадость и быть благодарной за то, что он её простил, а не затравил как шлюху собаками.

Абигайл резко выдохнула, чашечка в её руке звякнула, излишне резко соприкоснувшись с блюдцем. Конечно, измена, как её не называй и не оправдывай, это всё равно предательство, но в чём же виноват ребёнок, появившийся на свет в результате пусть и незаконной, пусть и внебрачной, но всё-таки любви?! Леди вздохнула, укрощая закипевшую в крови магию, мягко погладила Верену по руке:

— Мне очень жаль.

Девушка отважно улыбнулась, пряча излишне блестящие глаза под слипшимися от слёз длинными, резко загибающимися вверх, ресницами:

— Ну, меня жалеть не стоит, у меня-то, как раз, и папа, и мама были. И они меня оба любили, это я точно знаю. А вот мой брат… После подслушанной ссоры родителей я о нём больше не спрашивала, не хотела маму огорчать и папу злить, но думаю, что его вырастил его отец. И я точно знаю, что он учится на факультете Стражей, мама мне тихонечко об этом рассказала незадолго до той поездки.

— Какой поездки?

Верена горестно шмыгнула носом:

— Мои родители в эту зиму отправились в путешествие, мама убедила-таки отца показать ей Страну Вечных Льдов. Меня они хотели взять с собой, но за два дня до отъезда мне приснился страшный сон, жуткий кошмар, от которого у меня началась нервная лихорадка. Папа твердил, что холодный воздух и новые впечатления быстро поставят меня на ноги, но мамочка и слушать ничего не желала, она приказала мне оставаться дома, сама бы тоже не поехала, да не посмела огорчить отца, он и так последнее время был весьма сердит и раздражался по любому поводу. Вот так вот я и осталась дома, родители уехали без меня, а через пять дней я знала, что на горную тропу, по которой они ехали, сошла лавина. Не уцелел никто.

Девушка шмыгнула покрасневшим носом, вытерла заструившиеся по щекам слёзы и севшим голосом закончила:

— После похорон родителей меня стали одолевать многочисленные родственники, жаждущие стать моим опекунами. Сначала я даже радовалась такому вниманию, всё-таки не одна, люди рядом, вроде бы как родные и любящие, а потом со мной всё чаще стали происходить разные опасные неприятности: то ступенька высокой лестницы прямо под ногой льдом покроется, то в прорубь во время катания на коньках бухнусь, то мостик над быстрой рекой сломается. И всё вроде бы как случайно, не виноват никто, свидетелей тоже никаких…

Верена истерически хихикнула.

— Представляю, как бесились родственнички от моей невероятной живучести! Это у меня от мамы, она магией жизни обладала, ещё шутила, что её дети могут даже напополам разделиться и всё равно живыми будут, её-де магии и любви и на это хватит. Одним словом, дотянула я худо-бедно до конца лета и поняла, что проще всего мне в Межрасовой Академии Магии спрятаться, заодно и с братом тут познакомлюсь, присмотрюсь к нему, а если окажется, что он человек очень даже неплохой, то я попрошу его стать моим официальным опекуном. Родственникам я сказала, что в Обитель Светлых Душ направляюсь, за родителей усопших молиться, уехала тайком, в компании верных слуг, они магическую клятву дали, что погоню уведут от меня как можно дальше, никому даже под пытками не скажут, где именно я спряталась.

Девушка замолчала, устало откинувшись на спинку стула. Абигайл тоже молчала, прикидывая, как быстрее узнать о брате Верены. Конечно, проще всего спросить у декана, но даже воспоминание о Норде, его ледяных синих глазах, резких, словно из камня выточенных чертах, заставляло сердце испуганно трепетать и сжиматься. У ректора узнать? Так тот может пуститься в расспросы ненужные, да и опять-таки к декану отправит, в Академии-то не один факультет, всех студентов даже очень мудрый и опытный маг вряд ли запоминает! В библиотеке архивные списки поискать? Пожалуй… Это, кстати, даже Верене можно поручить, жаждущие знаний студенты обычно нравятся библиотекарям и те охотно им помогают. Леди решительно вскинула голову и расправила плечи:

— Я знаю, что мы будем делать. Ты ищи своего брата среди студентов, а если он уже выпустился, то поищи сведения о нём в библиотеке. А я, — Абигайл глубоко вздохнула, примиряясь с неизбежным, — я спрошу о нём у вашего декана.

Глаза Верены распахнулись так широко, что Абигайл смогла рассмотреть в них своё отражение:

— У профессора Норда?! Да он же Вас проглотит и не заметит!

— Подавится, — беззаботно отмахнулась Абигайл, излучая уверенность, которой совсем не чувствовала.

Проводив успокоившуюся и заметно приободрившуюся Верену, опять принявшую облик неказистого невзрачного паренька, Абигайл прошлась по кабинету, тщательно инспектируя каждый шкаф, проверяя содержимое многочисленных флаконов, пузырьков, мешочков и склянок, сваленных на полках без всякой системы. Результаты проверки и обнадёживали, и удручали одновременно. Радовало то, что всевозможных зелий, мазей, пилюль и порошков было, как говорится, превеликое множество, а значит, в ближайшее время заниматься готовкой снадобий не придётся, можно без суеты и спешки освежить изрядно подзабытые знания. Огорчало же, во-первых, то, что никакой системы на полках многочисленных шкафов не было, каждая новая целительница, похоже, просто запасалась всем необходимым, даже не проверяя, что уже есть, а чего ещё нет. Из этого проистекала и проблема номер два: часть снадобий наверняка испортилась, а значит, их нужно найти и уничтожить, дабы они не попали в цепкие лапки любопытных и бесстрашных студентов, привыкших всё обнаруженное сначала тянуть в рот, а лишь потом задумываться, съедобное оно или нет.

Абигайл только-только навела порядок на одной из пяти полок большого глубокого шкафа, в котором даже холодильное отделение имелось, когда дверь в кабинет стремительно распахнулась, едва не слетев с петель. Леди испуганно вздрогнула, крошечный пузырёк бесценного настоя бессмертника серебристого вырвался у неё из рук и с печальным звоном разлетелся на куски, не выдержав столкновения с полом.

— Да что же такое-то?! — охнула Абигайл, резко поворачиваясь к нарушителю спокойствия и сердито глядя на беспечно привалившегося к косяку тёмному оборотню. — Стучаться же надо!

Валдор небрежно шмякнул пару раз костяшками пальцев по косяку, а затем расплылся в белоснежной улыбке, одновременно влекущей и пугающей:

— Я постучал.

Абигайл на улыбку не ответила, отчеканила строго, сметая осколки разбитого пузырька.

— Стучать принято до того, как входишь в помещение.

Оборотень бесшумно скользнул за спину целительницы, обхватил рукой её живот, заставляя выпрямиться и плотнее прижимая к себе, зашептал, обжигая кожу горячим дыханием:

— Только трусы опускаются до просьб, оборотням не нужно ничьё позволение, чтобы взять то, что им захочется…

Леди рванулась, пытаясь вырваться из стального захвата. Валдор приглушённо рыкнул, укусил Абигайл за мочку ушка, всё сильнее притискивая её к себе:

— Или тех, кого мы захотим.

Леди взмахнула по-прежнему зажатым в руке веником и без лишних слов опустила его на голову опешившего от неожиданности оборотня, а затем шлёпнула Валдора ещё раз, но уже по руке. Оборотень зарычал от боли, на миг ослабил захват и Абигайл моментально вырвалась на свободу, метнулась в сторону, держа веник перед собой точно щит.

— Убирайтесь! Немедленно!

Валдор оскалился, частично трансформируясь:

— Запомни, куколка: сопротивление добычи ещё больше распаляет зверя. Лучше уступи сама, пока я всерьёз не заинтересовался тобой.

Блохогон триждыжелчный словно бы сам собой прыгнул в руку Абигайл, леди решительно вытянула из бутылочки туго притёртую пробку и отчеканила, зажав грозное оружие во влажной от пота, чуть заметно подрагивающей ладони:

— Или Вы немедленно покинете мой кабинет, или до конца недели будете ходить с проплешинами! Выбор за Вами!

Валдор, явно красуясь, потянулся, поиграл мышцами, а затем одним стремительным рывком бросился на Абигайл, почти коснулся её, но тут же отлетел в угол, звучно ударившись головой о полку, которая не выдержала подобной фамильярности и покосилась, безжалостно высыпав на скулящего от боли оборотня массу флакончиков, пузырьков, бутылочек и прочей, уже более весомой, дребедени. Рыча, фыркая, чихая и повизгивая от боли, Валдор выбрался из завала, и прорычал, сверкая глазами и заметно удлинившимися клыками:

— Всё, куколка, можешь считать, что ты нарвалась! Теперь ты будешь моей, даже если мне для этого придётся разнести по камешку всю Академию!

Дверь за спиной оборотня грохнула и уныло повисла на одной петле. Абигайл медленно осела на пол, крепко обняла себя за колени, унимая нервную дрожь и пытаясь понять, что же ей теперь делать. Совсем не так она представляла себе свой первый день в Академии Магии, да и всю свою жизнь, в которой с каждым днём становилось всё больше опасностей, тайн (и своих, и чужих) и прочих треволнений, причём отнюдь не романтических!

В висящую на одной петле дверь деликатно постучали. Абигайл поспешно поднялась, отряхнула платье и разумно рассудив, что это может быть кто угодно, кроме Валдора, отозвалась:

— Войдите!

В кабинет заглянула Виола, окинула внимательным взглядом царящий вокруг кавардак, но от комментариев и расспросов воздержалась, улыбнулась приветливо:

— А я зашла узнать, как ты и предложить помощь.

Абигайл не спешила верить невесть с чего ставшей дружелюбной блондинке, ответила холодно, лишь слегка приподняв уголки губ в формальной улыбке:

— Благодарю за заботу, но полагаю, я справлюсь сама.

Виола серебристо рассмеялась, легко впорхнув в кабинет:

— Да брось ты! Да, признаю, наше знакомство началось не самым лучшим образом, но это же не повод друг на друга кобрами ядовитыми шипеть? Я очень люблю Валдора, ревную его страшно, но если он тебе не нужен, — блондинка стрельнула хитрым взглядом в невольно передёрнувшуюся от неприятных воспоминаний целительницу, — то нам тогда и делить нечего. А значит, мы вполне можем стать подругами! Он ведь тебе не нужен, верно?

— Да ни за что на свете, — искренне ответила Абигайл, невольно потирая укушенную мочку уха.

— Вот и чудно! Тогда предлагаю начать всё с чистого листа, — блондинка ослепительно улыбнулась и протянула целительнице руку. — Я — Виола, преподаю любовную магию, иллюзии и фантомы разной степени сложности. А ещё веду факультатив по красоте и обаянию. Буду рада ответить на любой твой вопрос про Академию, я здесь уже давно преподаю, а до этого ещё и училась. Была лучшей на курсе!

Абигайл внимательно посмотрела на красивую девушку, которую проще было представить студенткой, чем преподавательницей, на её лучистую улыбку, сияющие голубые глаза и невольно улыбнулась в ответ. В самом деле, не стоит отталкивать единственную коллегу, которая проявила дружеский интерес и даже выразила готовность помочь. Время рано или поздно всё равно расставит всё по местам, покажет, кто друг, а кто враг.

— Я — Абигайл, — целительница пожала протянутую ей руку, — вдова и замуж больше не собираюсь, родных нет. Обладаю магией целительства, но раньше никогда не преподавала.

Виола звучно цокнула языком:

— Да, подруга, тебе не позавидуешь. Ладно, не тушуйся, прорвёмся. Как говорит Норд, больно только пока нижнюю половину тела жрут, как только клыки поднимаются выше, боль проходит.

— И часто его ели?

Блондинка нахмурилась, задумчиво потеребила светлую прядь, кокетливо выпущенную на плечо:

— Утверждать не берусь, Норд не особенно разговорчивый, но учитывая, в каком состоянии его три года назад к нам Валдор притащил, один раз его точно чуть не съели.

Значит, факультет Стражей обзавёлся деканом благодаря оборотню? Интересно.

— А ректор не возражал, когда раненого на территорию Академии принесли?

Виола беззаботно плечами пожала:

— Так Норд ведь был не раненым, а умирающим. Мы, честно говоря, были уверены, что утром его хладное тельце развеем и всё, никаких проблем, но Норд за ночь немного оклемался, у него вообще живучесть прямо-таки звериная. Прежняя целительница, Амина её звали, всё порывалась нашего декана изучить досконально, но он виртуозно избегал всех её ловушек. Даже на спаренных занятиях ничего не получалось, а уж там-то при должной сноровке можно разжиться и волосами, и кровью и даже кусочками кожи.

Абигайл досадливо прикусила губу, понимая, что разговор по душам с деканом Стражей становится практически невозможным. Если Норд прежнюю целительницу избегал, вряд ли проникнется симпатией к новой. Зато теперь понятно, почему он такой ледышкой держался, наверняка боялся, что новенькая его на опыты потащит!

— А студентов ты хорошо знаешь?

Вопрос Абигайл задала небрежно, вскользь, старательно делая вид, что целиком и полностью поглощена уборкой, а этот вопрос так, чисто беседу поддержать.

Виола, шуршащая пакетиками рядом, подвоха не уловила, губки пухлые капризно скривила:

— Ну, не всех, конечно, только симпатичных и талантливых. Ещё не хватало, на всякую шушеру размениваться, много чести для них!

— А о Даниэле Соулс слышала?

Ещё один флакончик нашёл свою кончину на полу, густая, явно прокисшая жижа выплеснулась из него мутной волной, заливая всё вокруг и распространяя тошнотворную вонь тухлых яиц.

— Н… нет, ничего не слышала, — промямлила Виола и тут же защебетала, заметалась по кабинету, хватаясь то за тряпку, то за ведро. — Ой, какой тут беспорядок, нужно срочно всё прибрать! А вонь какая, мамочки, у меня сейчас глаза вытекут!

Больше Абигайл как ни пыталась, не смогла добиться от Виолы ничего путного. Чародейка охотно щебетала про Академию, преподавателей, свои любовные победы, виртуозно избегая любого, даже самого невинного, вопроса о студентах. Зато помогла целительнице навести порядок в многочисленных шкафах, сходила с ней на обед и даже пообещала в выходные совместный вояж в город по магазинам. Не так и плохо, верно?

Был уже вечер, когда Абигайл на подгибающихся от усталости ногах доплелась до кровати и рухнула в неё, уснув даже прежде, чем голова коснулась подушки. Целительница надеялась, что эта ночь в отличие от многих других будет тихой и лишённой каких бы то ни было сновидений, но, увы. Абигайл увидела себя в тесном и пыльном коридоре, от одного конца которого веяло неизъяснимой жутью, а в конце второго мелькало что-то, отдалённо похожее на крылья. Леди закричала, пытаясь привлечь к себе внимание, но вышло только хуже: жуть услышала её и потянулась к ней, угрожающе шурша и цокая невидимыми коготками, а крылья продолжали удаляться. Абигайл совсем не благовоспитанно взвизгнула и бросилась бежать, время от времени не вписываясь в поворот и весьма чувствительно ударяясь о каменные стены то локтями, то коленями, но догнать огненнокрылого так и не могла. Наконец, на одном из крутых поворотов леди не заметила коварной трещины под ногами и с оглушительным визгом полетела вниз. В себя пришла Абигайл на полу, трясущейся от страха, в мокрой от пота ночной рубашке. Кровать стояла невысоко, но локти и колени леди пульсировали от многочисленных ушибов, а на подол рубашки налипла паутина и грязь, очень похожая на ту, из сна. Или всё-таки не сна, а странной яви?