Хроники старого мага. Книга 2

Глава 22

Мне становилось хуже. Стрелки и Элентитта делали успехи. Уже были первые стрелки, которым удалось выстрелить из лука огнём. Это ещё были слабые заряды, но уже давали надежду. Рода, чьи стрелки смогли преодолеть этот барьер, праздновали удачу. Главы остальных Родов писали гневные письма своим нерадивым отпрыскам. Элентитта делала успехи по всем заклятиям, хотя многие из них ещё были исполнены коряво. Но даже первые успехи окрылили её. Она стала требовать помощи в освоении других заклятий. Приходилось остужать её пыл, указывая на необходимость углубления практики. Но было одно заклятие, которое я изучил с ней сверх этого списка. Понимая, что ей вряд ли достанутся книги по магии, я показал и отработал с ней магическое копирование. Об этом знал только Голендил, а он не спешил рассказывать окружающим об этом. Я понял, что он хочет получить свою выгоду из её способностей. Я скопировал для неё первую книгу из эльфийской магической библиотеки. Остальные скопировала уже она. Правда первые четыре образца её не удались, и пришлось их развеять. Но когда ей удался пятый образец второй книги, она радовалась неподдельно. Это было заклинание из очень редких, что делало её уникальной волшебницей народа эльфов. И она это понимала. Но всё когда-нибудь заканчивается.

Вы можете спросить, почему я описываю такой значительный промежуток времени своей жизни как один большой эпизод. Ответ прост. Я его именно так и воспринимаю. Говорят, что счастливые люди часов не замечают. Я был счастлив. Мне казалось, что я доживаю последние часы своей жизни. И я благодарен эльфам, что они сделали эти дни самыми счастливыми в то время. Я был занят, и это отвлекало меня от мыслей о неизбежной смерти. Я был увлечён и полезен окружающим, это дало мне ощущение нужности и полезности. Я был поглощён общением с друзьями, и понимал, что не был брошен или предан из-за своей болезни. Но приближалось полнолуние. И это полнолуние должно было стать для меня последним. И я знал об этом. И я был доволен, что нам удалось закончить все проекты. Книги были переписаны и вынесены за предел дома. Окна дома были заколочены снаружи досками. На ночь дверь закрывали и подпирали бревном. Эльфы ждали. Ждал и я. Мне становилось хуже. Каждую ночь у меня поднималась температура. От жара я раздевался практически до нога. Из одежды я оставлял на себе лишь треугольник нижнего белья. Да и то лишь как дань уважения. Эльфы запрещали мне по ночам смотреть в окно, предупредив, что вид луны может активировать у меня процесс перевоплощения в зверя. Я понимал это. Заклятие, активирующееся внешним символом. Заставляя меня сидеть в полной темноте и изоляции, эльфы отдаляли исход. Я тоже это понимал, а потому не сопротивлялся. Но эта ночь стала моей последней.

Я лежал на своей постели в одном треугольнике нижнего белья. Меня била сильная дрожь. Жар донимал меня сегодня особенно сильно. Третья ночь полнолуния. Осталось пережить четыре дня. Как мне тяжело. Сквозь доски окна пробивался бледный свет. Хотелось встать и выглянуть в окно. До чего же этот свет был для меня притягателен. Он как бы говорил мне: «Иди ко мне. Я так хорош и приятен, нам будет хорошо вместе. Выгляни в окно». Я закрыл глаза, чтобы избавить себя от излишних соблазнов. Надо пережить ещё четыре дня. Надо пережить, не дав себе превратиться. Я сильный. Я смогу. Мои чувства усилились. Слух стал острее. Я активировал второе видение. Им я пользовался внутри дома, боясь даже им выглядывать наружу. На втором этаже, прижавшись друг к другу поплотнее, спали домовики. Один из них продолжал бодрствовать. Он следил за люком, который я приказал закрыть, чтобы обезопасить их от меня. В подполе было темно и прохладно. Наверное, следующую ночь я проведу в нём. Там мне будет лучше. Не будет этого зовущего света. Там, в прохладе, будет легче перенести жар моего тела. Я улыбнулся. Это была последняя улыбка для меня в тот вечер. Потому она мне так памятна. Мой слух заменил мне в ту ночь глаза. Я слышал шаги людей за пределами дома. Иногда слышались голоса. Я мог с большой точностью определить их место нахождения. Я знал, где сейчас находятся все эльфы отряда, и мог их сосчитать. Но в этот момент я почувствовал неправильность в окружающем пространстве. К лагерю приближался большой отряд со стороны города. Топот их ног внёс сумятицу в порядок звуков, сопровождающий обычный фон ночи. Отряд остановился на границе лагеря. Раздались разъярённые голоса, доносящиеся со стороны лагерной ограды. Я слышал, как побежал один из посыльных в сторону военного лагеря. Назревало что-то необычное. Хуже всего, что моё чувство опасности не просто предупреждало об опасности, оно буквально било набат. Мои эмоции были не стабильны. Наступил момент, когда ждать стало невозможно. Я поднялся и сделал несколько шагов к окну. Моё чувство самосохранения кричало об опасности, но лежать и ждать я уже не мог. Этот зов был сильнее меня. Я выглянул в окно как раз в тот миг, когда из лагеря вышел Голендил. Я узнал его. Он шёл от лагеря в направлении толпы в сопровождении двух юных эльфов. Напротив лагеря стояла толпа. В ней выделялся один представительный эльф, который держал в руке дротик и жезл во второй руке. Голендил попытался заговорить с ним. Вместо разговора представительный эльф размахнулся и метнул дротик в Голендила. Дротик вошёл в грудь юному эльфу, закрывшему собой Голендила. Юноша медленно стал оседать на землю, выплёвывая кровь изо рта. Голендил держал его обеими руками, пытаясь поддержать, а потому не видел, как представительный эльф выхватил из-за пояса второй дротик и замахнулся для удара по нему.

Мир перевернулся во мне. Кто-то готовился убить моего друга. В следующий миг я ударился плечом о доски окна и выбил их. Никогда не знал, что обладаю такой мощью. Я шёл на помощь своему другу. Доски с грохотом и треском вылетели наружу под звон бьющегося стекла. Мысль моя вела меня. В нормальном состоянии мне потребовалось бы много времени, чтобы выбраться наружу. Но я не был в нормальном состоянии. Тело вылетело из окна дома и мягко приземлилось на ноги посреди разбитых досок. Меня переполняла злость и ненависть. Мысли отступили на второй план. Остались только эмоции. Что-то манило и мешало мне одновременно слева от меня. Я обернулся, чтобы увидеть эту мешающую мне вещь. В небе надо мной нависал большой лунный диск. Почему он такой большой и манящий? Что со мной происходит? Передо мной на площадке раздались звуки и голоса живых разумных существ. Я обернулся на звук. Это же эльфы. Откуда я знаю? Они разбегаются в страхе. На площадке остались трое. Один, чем-то знакомый, держит второго, из которого сочится кровь. Третий стоит над ними с занесённым дротиком. Он что-то кричит, указывая на меня. Своим чутьём я понимаю, что это – враг.

Мне плохо. Стоять неудобно. Да. Почему я стою прямо? Если на четырёх лапах стоять удобнее? Я наклоняюсь. Жуткая боль сворачивает мои конечности. В глазах всплывают красные пятна и круги. Боль такова, что можно потерять сознание. Но мне приходилось терпеть боль сильнее, а потому я остаюсь в сознании. Конечности удлиняются. Я опираюсь о землю когтями, а потом встаю на полную лапу. Когти? У меня есть когти? Это нормально? Боль продолжает скручивать меня спазмами мышц, но я остаюсь в сознании. Она перемещается на мой корпус. Нечем дышать. Что-то ударяет меня в бок и отлетает в сторону. Я оглядываюсь. Этот дротик. Дротик? Откуда я это знаю? Я втягиваю носом воздух. Какой странный, едва уловимый запах. Он идёт от дротика и от моего… врага. Из моего горла вырывается рык. И в следующий миг я срываюсь с места и мчусь по поляне на встречу с моим врагом. Пространство размазывается в сплошное мельтешение красок и запахов. Злость, ненависть, бешенство и жажда убийства. Он движется, но очень медленно. Его жезл взмывает над его головой в попытке ударить меня. Для меня ты слишком медленный. Я испытываю наслаждение. Что-то бешенное и свирепое вырывается из меня наружу. Я сминаю врага всей массой. Азарт и упоение. В сторону отлетает его рука, всё ещё сжимающая жезл. По земле катится его голова, оторванная от тела когтями. Кровь фонтаном вырывается из разорванной шеи. Меня окропляет каплями живительной влаги. Вот оно счастье! Испить! Вкусить! Радость и восторг накрывают меня с головой, выбивая из головы остатки разума.

Сильный удар в бок вызвал у меня жуткую боль от ожога. Меня опрокинуло прямо на трепыхающееся тело моего врага. Лапы пытаются схватить опору, бессмысленно царапая воздух. От сильной боли я издаю крик… нет визг. Я пытаюсь взять себя в руки и рычу от гнева и отчаяния. Я пытаюсь обернуться, чтобы увидать своего обидчика. Юный эльф, истекающий кровью, лежит на земле. А второй, державший его, стоит, направив на меня свой лук. Лук? Откуда я знаю. Осмыслить это, мне не дано. Второй заряд ударяет мне в грудь, погружая моё сознание в темноту. Эльф делает шаг ко мне и вновь натягивает свой лук. Мир начинает меркнуть.

- Голендил, прошу… – вырывается из моего горла.

Последний удар полностью разорвал связь этого мира и моего сознания. Спасибо, друг.

***

Ход опять перешёл к Всевышнему. Только что за этим столом произошла ещё одна стычка между Галеаном и Мортис. И снова Галеан проиграл Мортис этот ход. Хорошо, что дело не касалось открытой войны нежити против сил эльфийской армии. Теперь это столкновение переросло на религиозную почву. Противостояние двух культов перешло в противостояние двух жрецов. И, в конечном варианте, открытому столкновению между ними. Разыгранная партия была гениальна. Мортис не только удалось выиграть это столкновение, но и сделать так, чтобы руки её жреца не оказались замараны кровью противника. Вступление в схватку оборотня позволило ей решить положение в свою пользу. А убийство оборотня новым жрецом, дало ему дополнительных сторонников и усиление его власти. Человек-оборотень сыграл свою роль. От него теперь надо было избавиться. Его смерть устраивала Мортис. Она была довольна. Но ситуация осложнялась тем, что эта фигура наполовину принадлежала Всевышнему. Теперь продолжение игры зависело его хода.

Всевышний задумчиво покрутил кости в руках. Время затягивалось. Он пытался решить для себя, стоит ли играть в эту партию, или отдать его жизнь на заклание, как жертву. Он задумчиво осматривал грани костей. Это затянутое время стало раздражать окружающих. Раздался недовольный ропот. Всевышний ещё раз провернул кость в руке. Наконец искра мысли мелькнула в его глазах. Лицо продолжало оставаться мрачным и задумчивым. Но в глазах стала проявляться мысль. Осталось реализовать её.

- Стоит попробовать – наконец проговорил он – в конце концов, я ничего не теряю.

С этими словами он скинул кости в стаканчик и несколько раз основательно встряхнул его. После очередного встряхивания он раскрыл горловину стаканчика и, широко проведя стаканом над столом, вытряхнул кости на стол. Звонко перестукиваясь, кости стали раскатываться по столу, подминая на своём пути стыки стола. Наконец, последняя из костей встала на столе смирно. Всем стало интересно, и боги потянулись вперёд, чтобы разглядеть результат. Получившийся результат их озадачил. «Лечение от спасённого», «путь с другом» и «древняя мудрость».

- Этого не может быть – проговорила потрясённая Мортис. – Он же…

- Умер, – продолжил её мысль Галеан – убит своим другом. Согласно договору.

- Ты не веришь своим глазам? – Проговорил Всевышний. – Так пали кости. Так и будет.

- Так не бывает – проговорила Фрея.

Боги были потрясены результатом. Даже Всевышний был потрясён этими костями. Их своевольство стало наводить его на мысли об их самостоятельности. Может, это не боги решают судьбы живущих, а немая сила костей. Но, тогда кто стоит за их решением. Как бы отвечая на его вопрос, в углу колыхнулась тень. Все обернулись и замолчали. Из тени вышел Смерть. Он плавно подошёл к столу. Если бы череп мог испытывать удивление, то у него было бы такое же выражение, как сейчас у Смерти. Он внимательно рассматривал фигурку человеческого мага. Через мгновение он взмахнул полами своей одежды, и направился обратно в тень.

***

Я открыл глаза. Перед моим взглядом плавали тёмные пятна. Тела не было. Лишь шум, похожий на звук дующего ветра. Теперь к шуму ветра добавился образ голубого неба. Некоторое время я не понимал, что это должно означать. Разум отказывался работать. Я просто воспринимал картину неба в сочетании с шумом ветра. Сколько времени это длилось, я не могу сказать. В тот момент понятие время для меня просто отсутствовало. Потом это стало изменяться. До меня донёсся шум скрипящего колеса. Я стал размышлять о его происхождении. Почему? Откуда? Зачем? При очередном поскрипывании я почувствовал толчок. Меня качнуло. Тело содрогнулось и все мускулы, и органы моего тела отдались болью. Мой мир спокойствия взорвался от вторжения болевых ощущений. От неожиданности я сначала вдохнул, а затем выдохнул воздух. Кажется, при этом раздался какой-то звук. Мозг ещё был не готов различать звуки. Я разлепил губы. На краткий миг небо заслонилось тенью, вслед за которой в поле моего зрения вклинился продолговатый предмет на тонкой полосе соединяющий этот предмет с более массивным предметом. Моё зрение стало медленно фокусироваться на этом предмете. Это оказалась голова. Было в неё что-то ужасно знакомое.

- Хозяин проснулся. Хозяин добрый. Бито заботился о хозяине.

Воспоминания потоком хлынули в мою голову. Это причинило ещё большую боль, чем просто боль физическая. Мне вспомнилось кто я, и что из себя представляю. Я застонал.

- Хозяину больно? Бито поможет хозяину.

- Пить… - с трудом выдохнул я из себя.

Мир вокруг остановился. Теперь он стал наполняться деревьями и запахами. Я понял, что нахожусь в повозке поверх вороха соломы. И теперь повозка остановилась. Раздались шаги создающие звуки по поверхности земли. В поле зрения появилось достаточно крупное тело. Прежде, чем я смог опознать подходящего ко мне человека, меня приподняли. Теперь я не мог видеть державшего меня. Одной рукой он продолжал держать меня, а вторую вытянул передо мной. В его руке была зажата чаша. Бито щёлкнул пальцами, и чаша стала наполняться водой. Когда кромка воды достигла края чаши, её поднесли к моим губам.

- Хозяин должен пить. Хозяин должен вернуться к жизни.

Я медленно сглотнул воду. Глоток за глотком я осушил чашу до дна. Водяной поток прокатился по моему пищеводу и тяжёлым комком упал в желудок. Не было чувства насыщения или утоления жажды. Тело было тяжёлым и плохо слушалось. Я понимал, что это ослабление от болезни, но чувство было не из приятных. Немощь, бессилие. Но сильнее меня поразила моя память. Стало больно от душевных переживаний. Меня положили на ложе из соломы. Сильно захотелось плакать. Чувство обиды стало захлёстывать меня с головой.

- Ну, я видать, что ты возвращаться. – Прозвучал в моих ушах до боли знакомый голос. Я повернул голову, приложив неимоверные усилия. Справа от меня стоял Голендил. – Привет. Так у вас встречать добрый друг.

- Зачем? – Тихо прохрипел я, захлёбываясь от слёз. – Я так хорошо умер.

- Это не мой дело. Это твой кардх делать. Я тебя увозить.

Некоторое время я лежал спокойно, глядя на окружающих. Потом мысль просочилась в мои ослабленные мозги.

- Бито.

- Да, хозяин, Бито слушает.

- Ты умеешь лечить?

- Бито умеет. Бито смотрел, как лечила эльфийка. Бито понял, как надо лечить.

- А где твоя семья, Бито?

- Здесь моя семья, хозяин. Они идут за повозкой.

- Мы надо двигать дальше. – Проговорил Голендил и ушёл из поля моего зрения. – Набираться сил. Ты потерять много кровь.

Повозка опять стала ритмично двигаться, сотрясаясь на неровностях дороги. Спустя некоторое время я снова впал в глубокий сон. Череда видений пронеслась мимо меня. Практически ничего, из увиденного мною во сне, я не запомнил. Мой дух находился слишком далеко от места нахождения моего тела. Время прекратило существовать для моего духа. Я просто плыл в потоках видений и событий.

Моё пробуждение состоялось уже под вечер. Голендил разводил костёр. Недалеко была расположена палатка, разложены вещи, котелок с водой ждал своего размещения над костром. Моё шевеление не осталось незамеченным. Он вытащил меня из повозки. Подложив под меня на поваленное бревно сложенный в несколько слоёв отрез ткани, он усадил меня на него, а сверху накрыл пледом, взятым из повозки. Я до сих пор был раздет. Из одежды на мне оставался лишь набедерный треугольник. Пока он искал плед, я оглядел себя. Не знаю, сколько мы ехали, но я за это время успел основательно похудеть. Мышцы опали и болели. Тело отдавало болезненной бледностью и местами синевой, как у покойников. Мне стало не по себе. Меня накрыли пледом, защитив не только от холода, но и от чувства жалости к самому себе.

Спустя некоторое время я уже пил мелкими глотками горячий ягодный напиток. Было приятно. Голендил улыбался мне. Рядом расположилось всё семейство Бито. Постепенно Голендил рассказал о произошедших событиях, восполнив мои пробелы в знаниях и памяти. Из его рассказа складывалась следующая картина.

После того как Голендил со своими магами-лучниками покинул город Солем, в городе стал стремительно набирать силу культ богини Солониэль. Отъезд Голендила стал восприниматься многими религиозными личностями как преследования на религиозной почве. Переубедить их в этом он не мог, да и не хотел. Его надежда на то, что страсти смолкнут с его отъездом, не оправдалась. Верховный жрец культа Галеана с каждым днём терял свою власть всё больше. В конце концов, он взбешённый этим явлением решил уничтожить Голендила физически, надеясь, что вместе с ним погибнет и культ Солониэль, а он сможет вернуть своих последователей под свою власть. Собрав самых ярых сторонников, он отправился в путь к воинскому лагерю, в котором сейчас находился его соперник. На это им потребовалось несколько дней. Двигались они днём и ночью, с перерывами на сон и еду. Жрец держал своих последователей в постоянном напряжении, опасаясь, что они остынут и не поддержат его затею. К лагерю они подошли как раз в период полнолуния. На свою беду они оказались перед воротами лагеря посреди ночи. В ту ночь диск луны был на небе особенно крупным, освещая окрестности достаточно ярко, чтобы разглядеть своих противников.

Оказавшись возле лагеря, верховный жрец стал вызывать Голендила для разговора. Не желая устраивать массовое побоище среди эльфов, Голендил приказал всем воинам в лагере отойти внутрь за черту вала. Тогда он ещё надеялся решить проблему мирным путём. Правила этикета заставляли его взять с собой на встречу двух охранников. Выбрав наугад первых попавшихся ему воинов, он вооружился, согласно воинской традиции и вышел за ворота. В тот момент, когда Голендил стал произносить приветствие, положенное по этикету, верховный жрец атаковал их. Он схватил один из своих дротиков и метнул в Голендила. Один из юношей кинулся вперёд и закрыл его своим телом. Дротик вошёл ему в грудь. Юноша упал прямо на руки Голендила. Кинуть второй дротик верховному жрецу помешал звук бьющегося стекла и ломающегося дерева. Он отвлёкся и остановил атаку. Все обернулись в сторону звука. Рядом с домом стоял оборотень и проходил перевоплощение. Второй дротик, предназначенный для Голендила, жрец метнул уже в оборотня. Видимо он не читал никогда бестиарий, а потому не знал, что оборотни практически неуязвимы для простого оружия. Выбора не было. Голендил двигался молниеносно. Он успел положить воина на землю, изъять из налуча и снарядить лук, а затем приготовиться к бою за время, пока оборотень рвал на части верховного жреца. После чего тремя выстрелами он отправил оборотня в могилу. Так он тогда считал. После смерти заклятие спало с оборотня, и он обратно превратился в человека.

Голендил находился в состоянии ступора. Он был измазан в крови юноши и только что убил своего друга. Он пал на колени между телами юноши и человеческого мага. Боль и гнев нашли свой выход. Голендил громко закричал.

- Вы убийцы! Между нами – невинная кровь! Я найду каждого из вас и уничтожу! – разнёсся его крик над окрестностями.

Из лагеря стали выбегать воины. Ещё одна группа воинов быстро приближалась по дороге от второго воинского лагеря. Восприняв крик Голендила как приказ, воины стали преследовать разбегающихся сторонников верховного жреца. Некоторых из них они поймали, остальным удалось бежать. На поле появились Таурон и Элентитта. Голендил продолжал сидеть на земле на коленях, согнув спину и упершись кулаками в поверхность земли. И эльфийский юноша, и человеческий маг были при смерти. Из ран вытекала кровь, унося с собой последние крохи жизненных сил. Элентитта встала над нами в нерешительности.

- Этого излечи – приказал Таурон, а взглянув на меня, добавил – А для Невила так даже лучше. Хорошая смерть. Славная и безболезненная.

По приказу Таурона, меня перенесли в дом и накрыли моё холодное тело покрывалом. После чего закрыли дверь в дом, словно это была уже гробница. Юношу Элентитта смогла излечить. Для видавших виды воинов это было настоящим чудом. Что же касается пойманных последователей верховного жреца, то Таурон запретил их убивать.

А вот теперь начиналось самое интересное. Когда за уходящими эльфами закрылась дверь, на лестнице, ведущей на второй этаж, раскрылся люк. Оттуда осторожно спустился Бито. Ему удалось полностью излечить мои раны. Однако я был настолько в плохом состоянии, что даже после излечения не сильно отличался от трупа. Меня снова накрыли кровавым покрывалом. На следующий день Голендил решил навестить тело человеческого мага, чтобы отдать ему последние почести. Охрана проводила его до двери дома, но внутрь входить не стала. Так Голендил оказался наедине с «моим трупом». Внутри дома его встретил Бито. Он рассказал Голендилу о своём лечении. Голендил осмотрел моё тело. Оно было целым, но пульс не прощупывался. Однако жизнь ещё теплилась в моём теле. Тело было достаточно тёплым. Оно так и не остыло, и не наступило трупного окоченения. Голендил решил, что это воля богов. Для всех я должен был умереть. А жить ли мне дальше решать должны были не эльфы. Не желая выступать против воли богов, он разработал этот план. Сначала он хотел придать моё тело огненному погребению, но теперь передумал это делать. Сообщив эльфам, что он потрясён бессмысленностью конфликта и принесённых жертв, которых пытался избежать уходом из города. Поэтому, чтобы избежать дальнейших жертв, он собирается отправиться в странствие. Среди эльфов подобные явления уже случались, потому это никого не удивило. Также он заявил, что хочет лично позаботиться о моём теле. Он выпросил у командования лагерей повозку, чтобы вывезти моё тело за пределы эльфийских земель. Там он его захоронит огненным погребением. А мои вещи он собирается отвезти в земли Светлых эльфов, чтобы передать в посольство Империи, откуда их смогут отвезти моим родственникам. Это решение Голендила также не вызвало подозрений. Подобная практика была достаточно распространена. Так же он договорился с Бито и его семейством. На повозку было загружено всё моё имущество и моё «мёртвое» тело. Так начался его скорбный путь. Как только повозка с Голендилом переехала границу эльфийских земель, и охрана вернулась обратно в лагерь, он позвал Бито. И Бито со своим семейством трансгрессировал к нему. Уже четыре дня они продолжают свой путь по дороге через мёртвые земли Алкмаара. Голендил уже стал сомневаться в решении богов, когда я проснулся. Теперь он рад, что не придал меня огненному сожжению, как планировал.

- Воля боги надо исполнить – проговорил он с улыбкой.

Рассказ не произвёл на меня позитивного впечатления. Я сидел потрясённый услышанной историей. Было немного обидно. Смерть в таком виде для меня была самым оптимальным способом закончить свою жизнь. Но оказалось, что умереть так славно для меня не судьба. Все мои проблемы, бывшие у меня, остались и даже стали усложняться. Я был отравлен ядом оборотня, и продолжал медленно умирать. Полное превращение в зверя для меня было равносильным смерти. Моё физическое состояние было очень плохим. И к этому добавлялось плохое настроение от понимания своих проблем. Нет, я не размышлял. Просто в моём сознании мелькали картинки, показывающие мои проблемы. А ещё, я оставался опасным для Голендила и домовиков.

- И что дальше?

Вопрос был риторический. Я не ожидал услышать на него ответа. А потому ответ на него вывел меня из ступора.

- Исполнять воля боги.

Я посмотрел на него с удивлением.

- Какая может быть воля у богов в отношении меня? Я заражён. Я умираю. А ещё – я опасен.

Улыбка так и не исчезла с его лица. Он кивнул головой, соглашаясь с моими словами, и продолжил.

- Если боги сохранять твоя жизнь, значит, твоя путь не окончен. Ты ещё не выполнить всё, что они на тебя налагать. Ты ещё нужен свой народ.

Я горько усмехнулся.

- В таком виде? И куда я пойду? Что буду делать?

Так я говорил больше от отчаяния. Но эмоций мне уже не хватало, чтобы насытить ими свои слова. Я уже перегорел. Голендил кивнул головой.

- Ты правильно спрашивать. Ты помнить те свитки, которые мы брать из хранилища Храма в Альзония? Я работать с те свитки. Я читать они.

Я пристально посмотрел на него. Причём здесь свитки? Как они могут моей проблеме? А Голендил продолжил.

- Там быть очень интересный текст, про один древний храм…

Он рассказал мне об одном северном Храме прежних жителей этого мира. Здесь мне стало интересно. Знания об изначальных народах, населявших наш мир до прихода в него всех сегодняшних рас, были интересны сами по себе. Как жили? Почему ушли? Что осталось после них? Мне было известно, что не только многие современные Храмы, но и города стоят на руинах более древних построек. И вот я получил возможность узнать об одной из таких построек, сохранившейся до наших дней, и не застроенной под нужды более поздних рас. Храм тот находился далеко на севере, в землях северных варваров. Путь туда пролегал через земли гномов. Это долго. И, возможно, что я не смог бы дойти обычным путём. Но есть одна особенность этого пути. В землях гномов были проложены подземные туннели между городами. А ещё маги гномов в союзе со своими мастерами смогли создать сеть порталов между городами. Через эти порталы они переносятся из одного города в другой. Конечно, путешествие между городами хоть через туннель, хоть через порталы платное, но это дело решаемое. Гномы очень ограничены в магии. В основном они травники и артефакторы. Поэтому хорошие лекари у них в большой цене. Я мог наняться у них на работу, и заработать на своё путешествие между городами. Из самого северного города путь до нужного нам Храма (или его обломков, как повезёт) было совсем недалеко. А дальше, когда мы туда попадём, нам придётся разобраться с работой магических устройств этого храма, чтобы использовать эти устройства. Особенность этого Храма заключалась в том, что в нём проходили уникальные обряды, даже по меркам древней расы. В свитке было сказано, что в том Храме проводили обряд полного перерождения живого разумного существа. Перерождённое существо полностью возвращало себе утерянные конечности, и избавлялось от самых страшных болезней. В свитке было сказано, что древние эльфы тесно общались с оставшимися представителями древней расы. Один из правителей древнего эльфийского королевства был дружен с представителями этого народа. Поэтому, когда этот правитель эльфов был укушен оборотнем и заражён, те предложили ему отправиться в тот Храм и пройти этот обряд перерождения. Правитель совершил длинное путешествие и оказался в том Храме. По описанию из свитка, обряд полностью расщепил тело правителя вместе с его болезнью. Он на время превратился в большое облако. Потом его тело было собрано заново, но уже с полностью восстановленной рукой, утерянной в одном из сражений, и без болезни оборотня. Вернувшись из этого похода, он продолжил править своим народом. В конце жизни он написал свиток большого пергамента, с описанием своего путешествия. Голендил прочитал об этом Храме и его свойствах. Он хотел рассказать о нём мне, но опасался, что я уйду раньше времени. А я был очень нужен их народу. Поэтому он ждал удобного момента. Теперь этот момент наступил. Сами боги указали мне сначала путь к спасению, а теперь момент моего ухода от эльфов. По мнению Голендила было даже хорошо, что остальные эльфы считали меня мёртвым. Так им будет легче принять знания, полученные от меня, что поможет спасти их народ от гибели. И хорошо для меня. Когда (не если) до людской Империи дойдёт слух о том, что один из человеческих магов передал секретные знания представителям чужой расы, то на меня не подумают. Поскольку станет известно, что этот маг погиб. А потому и искать не станут. Я внутренне улыбнулся. Всё, что не делается, к лучшему. Осталось самое малое – дойти до земель северных варваров, чтобы меня не убили. И найти Храм.

Меня стало сильно клонить в сон. Слишком много сил и эмоций я потратил на осмысление, свалившейся на меня информации. Я начал клониться на бревне. Бито не дал мне упасть.

- Хозяин должен поесть. Хозяин должен восстановить тело.

Мне в руки сунули хлебную походную лепёшку, изготовленную в котелке, и чашу с ягодным напитком. Я так и не мог назвать его чаем. Ягоды в горячем напитке не могли быть названы чаем. Мир потихоньку отдалялся от меня, умещаясь в маленькое пространство чаши и хлеба. Темнело. Может, наступала ночь, а может, стало темнеть в моих глазах. Я вяло жевал хлеб и пил напиток. Окончания своей трапезы я не запомнил. Для меня наступил глубокий крепкий сон. Жизнь налаживалась, но главной проблемы новые знания не решали. Я по-прежнему был опасен для Голендила. И я нуждался в нём. Если мне предстоит путь в далёкий Храм, то необходимо сначала восстановить своё здоровье. А ещё, в компании путешествовать веселее.

Проснулся я в повозке. Одежды на мне по-прежнему не было. А на улице было достаточно прохладно. Вокруг все спали. Попытка выбраться из повозки сразу пробудила Бито. Голендил спал на земле, укрывшись покрывалом. Мне стало интересно, как у нас обстоят дела с ночными караулами.

- Хозяин, не надо думать. Старый Бито спит чутко. Бито предупредит господина эльфа об опасности.

Выбраться из повозки даже с помощью Бито было для меня пределом моих сил. Как мне сказал Бито, это был мой первый поход по утренней нужде. И он был для меня весьма болезненным. И не только в плане ходьбы. Потом Бито помог мне найти мою одежду и облачиться. К моменту пробуждения Голендила я был полностью одет. Как оказалось, готовкой еды занималась жена Бито. Замешав пресного теста, она скатала лепёшки и запекла их в котелке на углях. В том же котелке она заварила ягодный напиток. Пища была простой, но лучше, чем никакой. Я был благодарен им за заботу и лечение.

Потом началось наше путешествие. Первые дни я мог идти, лишь держась за борт повозки. Голендил вёл в поводу пони, тянущего нашу небольшую повозку, в которой лежало всё наше имущество. Чтобы не перегружать пони, мы шли рядом с повозкой. Так полетели дни. Мы двигались по территории Тёмных эльфов, обходя болота и эльфийские поселения. Много дней мы шли на север, надеясь попасть в земли Светлых эльфов, расположенных за городом Шеклагом. Голендил надеялся пройти через земли Светлых эльфов, двигаясь по старым дорогам, сохранившимся ещё с довоенных времён. По этим дорогам в годы войны прошли полчища нежити. Потом там поселились гигантские пауки. Но два мага могли надеяться пройти там. Сами Светлые эльфы предпочли оставить эти земли. Временами их военные отряды наведывались в эти земли, чтобы истреблять пауков, снижая их численность и сдерживая распространение этой заразы. Голендил говорил, что нам надо пройти именно по этой территории, чтобы не связываться с их Светлыми родственниками.

Отношения между Светлыми и Тёмными эльфами всегда были натянутыми. Он хотел избегнуть лишнего интереса к своим персонам. Поход через эту практически заброшенную территорию ему казался более предпочтительным. Оставалось не попасться на глаза военному отряду. Но такая вероятность была невелика. Близилась осень. Скоро должны были ударить первые холода. Ближе к зиме пауки должны были впадать в спячку. До холодов Голендил надеялся переждать время на границе эльфийских земель. Потом начать двигаться по этим территориям. Если какой-нибудь паук не впадёт в спячку к этому времени, то будет вялым и слабым. А с таким они могут легко справиться. Оставалось надеяться на его знания.

Но меня с каждым днём всё больше одолевала другая забота. Мы шли по дорогам медленно, но, верно, в выбранном направлении. И с каждым днём приближалась не только цель нашего путешествия, но и полнолуние. Я становился мрачным. Голендил же радовался дороге, как ни в чём ни бывало. Казалось, что опасность его никак не страшила. Между тем моё тело поправлялось. Я выздоравливал. К концу первого месяца нашего пути я стал чувствовать себя вполне уверенно. Поэтому мне не составило большого труда определить свои симптомы наступления «болезни оборотня». Я сообщил об этом Голендилу.

- Значит, пришло время.

Проговорил он вполне чисто на нашем языке. В тот же вечер мы расположились под кроной большого дерева. Здесь Голендил планировал провести несколько дней, пока не закончится полнолуние. Мы разбили здесь свой лагерь. Когда стало темнеть, эльф приказал домовикам забраться на дерево и устроиться там на ночлег. Но мой вопрос он ответил.

- Я видеть твою оборотную форму. Ты точно не сможешь лазить по деревьям. Про меня не бойся.

Я посмотрел на его лук, пока ещё разобранный.

- Ты хочешь меня убить повторно.

Он рассмеялся.

- Есть вещи, который я не хочу показывать своему народу. И это не твоё убийство. Пусть это будет сюрприз.

Ответил он на мой немой вопрос.

- Скажу одно – мой народ плохо относится к таким как я, если узнают про мой секрет. Ты разденься перед сном. Это надо для тебя.

- Голендил, скажи, почему ты говоришь коряво на нашем языке, если можешь говорить вполне чисто?

- Чистая речь требует от меня дополнительных усилий – он улыбнулся – я немного ленюсь.

На этой светлой ноте мы стали готовиться ко сну.

***

Непонятно и беспокойное чувство пробудило меня ночью. Я был укрыт покрывалом с головой. Внутреннее чувство кричало мне, что открывать лицо нельзя. Правильнее всего было бы остаться в темноте. Почему? Может опасность, а я тут прячусь? Что-то же разбудило меня? Почему я проснулся? Две части меня стали говорить во мне. Нет, они говорили не словами и не образами. Разговор шёл на языке чистых эмоций. Страх, беспокойство, любопытство. Но больше всего страха. Особенно в мире, где постоянно опасно. Где все только и ждут, как бы напасть на тебя и убить. А может они сейчас крадутся ко мне с плохими намерениями. Может потому я и проснулся? Мне жарко. Сердце бьётся усиленно. Накал эмоций постоянно возрастает. Мне страшно. Нет. Мне СТРАШНО. Враги. Вокруг враги. Опасность. Я должен видеть своего врага, чтобы отразить атаку.

Одеяло отлетело в сторону. Тело поднялось с постели и мягко поднялось на ноги. Меня переполняла злость и ненависть. Я обернулся вокруг и поднял голову к небу. В небе надо мной нависал большой лунный диск. Мир перевернулся. Сознание осталось, но мозг стал отступать на задний план. Мне плохо. Стоять неудобно. Опасность. Я вызываю тебя на бой! Я наклоняюсь вперёд. Жуткая боль сворачивает мои конечности. В глазах всплывают красные пятна и круги. Конечности удлиняются. Я опираюсь о землю когтями, а потом встаю на полную лапу. Боль продолжает скручивать меня спазмами мышц, но я остаюсь в сознании. Она перемещается на мой корпус. Нечем дышать. Я втягиваю носом воздух. Мир наполнен запахами. Они говорят мне об окружающем мире больше, чем остальные органы чувств. Из моего горла вырывается рык. И в следующий миг я вытягиваю шею и поднимаю голову к небу. Пространство ночи разрывает мой вой. Злость, ненависть, бешенство и жажда убийства. Вот оно счастье! Убить! Вкусить! Радость и восторг накрывают меня с головой, выбивая из головы остатки разума. Рядом дерево. На нём расположились живые существа. От них исходит сильный страх. Я втягиваю носом воздух. Запах страха приятен. Он сулит сражение и добычу. Рядом чувствуется ещё один запах. Но страха в нём нет, только спокойствие и ощущение силы. Это враг? Я поворачиваю голову и веду носом, пытаясь отыскать источник запаха. Нос в темноте – это мои глаза. И я нахожу источник.

Из-за дерева вышел крупный волк. Он уставился на меня своими серыми глазами, внутри которых горели красные огоньки. Мы смотрели друг на друга. Я не чувствовал в нём врага. Мои эмоции стали успокаиваться.

- Здравствуй, брат, – прорычал волк мне – пора на охоту. Тебе пора словить своего первого зайчонка.

Я сделал шаг в сторону волка. Какой я неловкий. Как мне неудобно пользоваться лапами, они же заплетаются. Повернувшись ко мне спиной, волк отправился в сторону леса, рыкнув мне напоследок.

- Учись пользоваться своей формой.

Я направился следом. У меня есть друг. Радость стала заполнять моё существо. Какой у него знакомый запах. Я уже раньше чувствовал его. Это же… это же… Голендил. Вспомнил я. Он же… он… Из глубины моего сознания вынырнул мой мозг и принёс мне воспоминания – Он – анимаг.