Хрусталь

Глава тринадцатая

Сюда, на другой конец города хожу редко и исключительно по нужде, тем не менее местные предприниматели постарались на славу, создав поистине загадочное, мистическое заведение с непередаваемой атмосферой, куда меня и притащил Ростислав.

Постройка ещё времён царской России в виде грота с небольшим, но эффектным куполом, слегка обветшавшая уже после десятой реставрации? Или одиннадцатой? Архитектурное достояние попало в руки людей, которые не планировали ждать пятьдесят лет, пока окупится дом-музей или просто выставочное пространство в маленьком городе. Посему создали здесь единственное, на чём можно заработать – питейное заведение с незатейливой кухней.

Сводчатый, декоративный кирпичный купол внутри не был одинок, его сопровождала люстра со свечами. Она тянулась к полу, свисая на длинной цепи, но всё ещё оставалась высоко… Так высоко, что приходилось задирать голову, чтобы разглядеть. Игривые, сложные, формы в стиле арт-нуво переплетались меж собой словно змеиный клубок, но при всей своей хаотичности, создавали ощущение гармонии и баланса. Изумрудная патина на медно-бронзовой каёмке изящно старила носительницу.

Прямо в центре зала царила восхитительная мраморная скульптура обнажённой девы, с черепом мёртвого быка, надетого на голову в качестве диковинной маски. Застывшая в элегантной, вальяжной позе, подогнувшая одну ногу и опёршаяся на вторую, она держала в руке яблоко с листочком. При этом само яблоко было почему-то деревянным, видимо, так автор хотел передать какую-то глубокую мысль, но суть этой мысли мне была неведома. Сложно было отрицать, что творец знал своё дело, недурно вывел пропорции, хорошо поработал над объёмными формами, добавил деве привлекательных мышц, едва уловимых под тонкой бархатистой кожей.

Окружали всё это благолепие бесчисленные оранжерейные цветочные экспонаты, начиная от драцены и заканчивая хедерой. Художник-оформитель не забыл про роль стекла во всей этой завораживающей композиции, поэтому повсюду ритмизировали разнотипные флорариумы с медными перемычками. Некоторые совершенно футуристичные с грубыми углами и правильными формами, другие же будто из прошлого, а если быть точным, примерно из восемнадцатого века.

Всё в этом заведении склоняло к погружению в спокойствие и умиротворение, не мешали разговоры незнакомцев за соседними столиками и даже лязги посуды за барной стойкой. Некогда тревожный Ростислав, казалось, стал менее сосредоточенным и нас ждал вполне житейский разговор, не имеющий отношения к работе. По крайней мере я на это рассчитывал.

Протиснувшись вглубь грота меж деревянных столов, винтажной фурнитуры и бесконечного количества посетителей, которые видимо, приезжали сюда даже с другого конца города, мы-таки уселись в тёмный укромный уголок, освещаемый тусклыми оранжевыми лампами, заказали пиво с водкой, закурили по сигарете и тут уже Ростислав начал вести себя совсем иначе.

- Ох, наконец-то подальше от душного кабинета… Честно тебе скажу, в Елльске творится полная дичь, я как ни приду на работу, каждый раз глаза на лоб лезут… Ужас.

- Всегда можно уволиться.

- Увольнение, ага… Жирное место, Гриш, очень жирное… Даже если ракета прилетит мой штаб, я ещё дважды подумаю уходить или нет. – Харитонов как будто был уже на подъёме, глаза загорелись. – Как родители? Созваниваешься?

- Не особо… Времени нет, да и сил порой.

- Ты это, не забывай про родных-то. Если бы не они, сейчас бы бог знает где бы жопу отмораживал на голой земле.

- Не знаю… Я к этому всему отношусь философски. Но всё равно спасибо.

- Сделал всё, что мог. – Он присосался к кружке пива, мы чокнулись за встречу спустя долгое время. – Что там с Никой? - Начальник штаба замялся. – Я спрашиваю не как алерионовская крыса, а как друг…

- Ничего, так пару поцелуев, обнимашки, томные разговоры…

- Хорошо целуется?

Я завис на некоторое время, глядя в стену.

- Ладно, понимаю… Неуместный вопрос.

Стопка водки была опустошена мгновенно, за ней последовало ещё две.

- Да похер…

- Как тренировки? Ещё не забыл, что такое быть кандидатом в мастера спорта по рукопашному бою?

- Никак. До распределения ещё тренировался, здесь же… Не вижу смысла.

- Мне по долгу службы приходится.

- Впрочем, если бы надо было постоять с тобой и начистить тебе харю, может и вернулся бы в бойцовское стойло.

Ростислав расплылся в улыбке и добил свой бокал, мне в плечо прилетел крепкий удар кулаком в знак того, что он оценил мою шутку. Проблема в том, что я не знал шутка то была или нет…

- Ведь были же времена, гоняли на соревнования, побеждали…

Ностальгические разговоры меня никогда не интересовали.

- Есть ещё кое-что… - В голове мелькали образы Лены, я никак не мог избавиться от этого, сколько бы ни пил. Ещё две стопки оказались опустошены в мгновение ока. – Вот ты говорил, что вызвал меня не из-за Попова… Ты там какие-то свои вопросы решаешь. Я понимаю. У меня тоже был шкурный интерес, я пришёл не просто так.

- Жаль, а я думал, что мы хорошие друзья, и ты соскучился…

- Это тоже, но…

- Да не парься, я всё понимаю. Валяй, что там у тебя стряслось. – Ростислав уже чутка захмелел, а у меня ни в одном глазу. – Я весь внимание.

- Ты помнишь Т.?

- М-м… - Он нахмурился. – Тот который толкал героин в четырнадцать лет?

- Нет.

- Так стоп, не подсказывай… А, понял, с которым мы втроём грибы употребляли по осени ещё в университете?

Я вспомнил псилоцибиновые приключения, которые трудно забыть и сразу же выкинул эти воспоминания из головы, не желая даже мысленно возвращаться в тот день.

- Нет… Ладно, не суть.

- Что случилось? Тебе нужна моя помощь? Нужно отследить засранца?

- В какой-то степени да… Засранец уже здесь. Ты сможешь его пробить?

- Не проблема. Ты главное, мне побольше данных предоставь. – Ростислав завис на секундочку. – А как он вообще… Впрочем, неважно.

- Я тебе уже всё переслал по почте. Как будет возможность, посмотри, пожалуйста.

Харитонов кивнул и сделал ещё несколько звучных глотков, окропляя свой офисный пиджак тонкой струйкой пенного, которая предательски стекла по щеке прямо на чёрный лацкан.

Я даже не запомнил, как этот день завершился, проснулся уже у себя в постели, потный и с жутким похмельем. В памяти мелькали образы прошедшей ночи, но до конца цепочку событий я так и не восстановил. Да и плевать мне было. Всё, что планировал, я сделал.

* * * * *

Ника и Макс случайно пересеклись неподалёку от спортивного комплекса. Дело было ночью, оба шли уставшие и практически убитые. Макс работал над оптимизацией энергетической сети под новые задачи, а Ника срабатывалась с новым коллективом. И то, и другое было невыносимо сложно, муторно, уныло.

Сидя на лавочке и глядя на раскинувшийся перед ними парк, оба курили без остановки, а Макс ещё и запивал курево каким-то пойлом из жестяной банки.

- Божечки, что у тебя с лицом, ненаглядная?

- Даже не спрашивай.

- А я всё-таки рискну.

- Тебе как, вывалить всё и сразу без прикрас или аккуратно, дозированно, чтобы не слишком сильно шокировать?

- Давай второй вариант.

- Я так и знала, что ты выберешь единственно верный… Первый вариант.

- Не удивлён.

- Значит после того, как Чистяков подставил мою команду, я хотела всадить ему по яйцам с колена, чтобы такие уроды, как он больше не размножались. – Она сделала вдох, чтобы продолжить свою тираду. – Но так вышло, что он несносный кусок говна, который меня ещё и огрел по уху…

Макс чуть ли не подскочил, засучив рукава.

- Да если бы я только знал! Ему просто крышка, я его уработаю… Слышишь?!

- Сиди уже, герой-любовник! Я врезала козлу сама, вот смотри. – Она показала синяк на лбу под чёлкой. – Прямо в подбородок всадила. Сложился как карточный домик.

Макс как будто даже успокоился, сел и продолжил пить.

- Молодец. Моя девочка. Моя школа. Но если вдруг…

- Не надо за меня вписываться, я большая девочка, а ты не мой папа, и не мой муж.

- Второе легко поправимо, дорогая.

- Так, Сяолунович! Я вообще-то рассказываю!

- Слушаю, слушаю, весь внимание.

- А всё остальное, догадайся, блядь, кто?

- Теряюсь…

- Бермудская, прикинь?

Глаза Ана округлились, брови полезли на лоб.

- Чуть волосы все не вырвала, обозвала всеми самыми последними словами, втащила локтём по носу и пожелала всего наихудшего… Говорила про свою мать и брата-инвалида, а ей говорю, что у меня мать вообще умерла, мол, радуйся, что тебе есть с кем поговорить, дура, а она мне отвечает, мол, хоть где-то справедливость восторжествовала… Представляешь? Мол, хорошо, что моя умерла, ведь я корень всех, мать их, зол… – На этих словах, Нику будто прошибло что-то изнутри, и она всхлипнула, сама того от себя не ожидая. – Сука, я же не виновата… Ну какого чёрта, Макс? Ну вот какого чёрта? – Из глаз потекло, хотя с минуту назад и близко позывов не было.

Для Касьяновой её эмоциональное состояние стало такой же неожиданностью, как и для Макса. Тот вообще потерялся, мгновение назад разговор шёл в эдаком бодром и слегка задорном русле с нотками усталости от работы, а сейчас Ника распахнула глаза во всю ширь, лишь бы не давать слезам беспрепятственно течь, но не получалось, её буквально заливало, капало с подбородка на воротник, девушка ещё пыталась что-то рассказывать в процессе, но вся речь сводилась к неконтролируемым всхлипываниям, поэтому она замолчала и начала вытирать лицо рукавом водолазки, периодически подвывая от разрывающих чувств и эмоций. Контролировать себя в этот момент было практически невозможно.

- Прости, Макс… Походу из меня баба сочится из всех щелей…

- Тоже нашла за что извиняться! Слушай, да не переживай ты так, - Он по-дружески приобнял девушку, чтобы хоть как-то сгладить момент. Но Макс, как и многие мужики, понятия не имел, что делать в подобные моменты. – В конце концов, я уверен, что она всё это сделала сгоряча. Лизка классная девка была… Не знаю, что на неё нашло…

- Увольнение на неё, блядь… - Она снова громко и резко всхлипнула. – Нашло… - Ника достала платок и высморкалась. – Да, успокаиваешь ты конечно… Всхлип… Так себе.

После этих слов она попыталась улыбнуться и посмеяться, но получилось плохо. Несмотря на то, что руководитель ЦКК не привыкла верить в магию мужских объятий, ей почему-то стало чуточку легче, когда Макс положил свою массивную руку её на спину и по-приятельски потёр плечо девушки тёплой ладонью.

Какое-то время она продолжала демонстрировать свою яркую женскую сторону, которую немногим была готова открыть, затем её начало отпускать.

- Всё, всё, спасибо… Я вроде… - Она шмыгнула носом. – Вроде нормально.

Повисла долгая пауза, в тишине Касьянова пару раз высмаркивалась, вытирала платком глаза и смотрела на выключенный экран мастерфона, бубня под нос, что вся тушь потекла. Макс решил немного разрядить обстановку, переключившись на другую тему.

- Я даже перестал тренироваться… Настолько работа выматывает.

- И не говори. Я этих Кораблёвых вижу всего с неделю, а уже терпеть ненавижу.

- Новенкие…

- Три родственничка, Валерий, Игорь и Анька… - Она произнесла язвительным тоном, искривляя лицо в гримасе отвращения. – Ставленники высших чинов. Господи, когда вся наука Возрождения скатилась в такое дешёвое кумовство?

- Совсем никуда не годятся?

- Куда-то годятся… Но ещё учиться и учиться. Молодые, перспективные, но такие бестолковые без твёрдой руки. Ко всему прочему перечат, дерзят… А я ничего не могу против этого сделать.

- А основная загвоздка? – Макс отхлебнул пойла.

- Загвоздка в том, что мне моё непосредственное начальство не даёт нормально работать, вызывая почти каждый день «на диалог», помимо этого, Кораблёвы объединились в картель и все решения продавливают большинством, знают все протоколы, все инструкции на зубок… Просто три чертёнка, рука руку моет, ей богу… И я вместо того, чтобы заниматься исследованиями, пишу бесконечные отчёты, отправляю их лично Рыбочкину и Оленковскому, причём я уверена, что они их даже не смотрят. – Она сделала глубокий вдох и продолжила. – Постоянно маневрирую меж скользких языков, скажу чего лишнего – снова на допрос к Чистякову, а он уже на короткой ноге с Ольховской. Всё это какой-то сюрреализм. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, я уже даже не хочу больше заниматься наукой такого калибра… И это я ещё тебе не рассказывала о том, что Чистяков тиснул исследование Бермудской, доработал его со своим отделом за эту недельку, опубликовал в реестре, присвоил единоличное авторство. Не упомянул вообще никого! Притом, что пообещал Бермудской соавторство…

- Ждём, когда она приедет, чтобы снова тебе с локтя влепить за то, что Чистяков вас всех подставил.

Девушка посмотрела на Макса с каменным выражением лица, всем видом показывая, что он не смешно пошутил.

- Ты бы тоже так поступила с авторством, кого ты обманываешь?

- Не держи меня за конченую…

Какое-то время они сидели молча, лишь изредка слышались глотки Макса, который допивал из банки.

- Что у вас с Теплининым-то?

- Боги, никакой приватности в этом городе…

- Что-то серьёзное?

- Даже близко нет.

- Парень-то неплохой.

- Да, хороший.

- Но на инструктаже выкинул конечно тот ещё номер.

- Да, выкинул.

- Но и ты тоже среагировала странно и неадекватно…

- Да, среагировала…

- Так и будешь повторять, как попугай?

- Что ты от меня хочешь Сяолунович?!

- Не знаю, как будто мне не хватает душевных разговоров…

- Крепись.

- Тебе и самой нужны подобные… Иначе уже давно домой бы пошла. Вижу по глазам, что на душе кошки скребут. Выплеснуть тебе бы всё разом, легче станет.

- Тебе мало было моего выступления пять минут назад?

- Я больше говорю о диалоге, а не бесконтрольном рыдании… То, что было – это терминальная стадия эмоционального срыва. Её бы дополнить чем-нибудь, выговориться… Ну чтобы знаешь… Решить все внутренние вопросики и двигаться дальше.

- Не умею я вот в эти ваши все штучки психологические… - Она добила сигарету и бросила бычок в траву. – Все какие-то осознанные, рефлексирующие. Я в этом плане примитивна и неглубока, даже сформулировать ничего не могу…

- Достаточно просто сказать, что там у тебя в голове творится. Начать хотя бы… Да хоть чего-нибудь.

- Хочу ребёнка.

Макс опешил, он ожидал услышать что-то сокровенное, но не настолько.

- Ого… Прям… Сильно.

- Видишь, не умею я. Сказала то, что на душе…

- Нет, нет, молодец. Всё правильно, так и нужно. – Он скомкал алюминиевую банку, превратив её в мятый шарик и виртуозным броском попал прямо в мусорный бак. – Кстати, не от меня ли хочешь?

Макс сказал это с придурковатой улыбочкой, а она рассмеялась в голос.

- Сяолунович, блин…

- Рад, что удалось тебя развеселить. Ребёнок и наука, разве совместимо?

- Не знаю, а что вообще в этой жизни совместимо? Любая стоящая цель достигается десятилетиями упорного труда, и то не факт, что что-то выгорит, если где-то по дороге будет поджидать неудача. – Ника подняла ворот своего пальто, становилось прохладно. – По крайней мере я вновь чувствую какие-то бабские потребности… Я ведь до текущей карьеры учёного мечтала выйти замуж за сокурсника и иметь много детей. А потом как-то забылось… То ли судьба уберегла, то ли наказала… Не разберёшь.

- Оно всё в любом случае к лучшему.

У Макса сработала рация, которую он обязан был носить по долгу службы, где доложили, что объявлена ракетная опасность. Спустя пять минут в небе начали мелькать вспышки. Лазерное ПВО стабильно отрабатывало по воздушным целям.

- К лучшему говоришь?

- Если только нас не прикончит шальная ракета… Но и в этом случае можно предположить, что мы оказались избавлены от излишних страданий.

- Ты либо оптимист, либо идиот.

Они ещё просидели с полчаса, наблюдая ракетный фейерверк, затем разошлись по своим берлогам, в надежде, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний.