Хрустальный грифон

Керован

— Это ты, Нальда? — я невольно обернулся на звук, хотя, конечно, ничего не мог увидеть.

— Я, лорд, — ответила она, и я благодарно улыбнулся ей. Меня очень трогало, как старалась эта женщина внушить мне, что ее лечение обязательно поможет и я не должен думать о себе, как о беспомощном калеке.

— Как леди Джойсан?

— Спокойно спит. Я осмотрела ее очень внимательно. Кости все целы, значит, просто сильный ушиб. Отдохнет пару — тройку дней, и все пройдет.

— Люди вернулись с полей?

— Пока нет, но я сразу пришлю их к тебе, как только они появятся, а сейчас, лорд, ты должен хоть немного поесть. Кто не ест, у того и сил на выздоровление не будет. Давай я тебе помогу…

И она стала кормить меня с ложечки, как младенца. Но что я мог поделать? Как бы я не бесился, я действительно беспомощен, как дитя, и мне нужна нянька.

Она отвела меня в постель, и я послушно улегся. Правда, уснуть мне не удалось, все еще не отпускало напряжение сегодняшнего дня, и я словно ждал какого-то тревожного сигнала, хотя понимал, что, случись настоящая тревога, я ничего не смогу сделать.

Я думал о Джойсан, о том, как рвется она вернуть своего грифона. Конечно, она права — эту вещь нельзя оставлять в руках Роджера. Жаль, что он не погиб тогда в Ульмсдейле. А может, спаслись и остальные — Тефана, Хлимер, Лизана?

Я поднял руку и пощупал свою повязку, она была еще влажная от мази, и у меня опять мелькнула мысль, что все это бесполезно.

Роджер… Очевидно, он, действительно, приходил за грифоном. Узнал о нем от Ривала или Яго… дознался, что я послал его своей невесте, и решил забрать. Только зачем он ему понадобился?

К сожалению, я слишком мало знал о делах Древних и не мог в этом разобраться.

Так я раздумывал, не замечая, что рука моя так и осталась лежать на повязке. И вдруг я почувствовал, как во мне что-то изменилось.

Браслет! Джойсан сказала, что он отразил луч грифона и спас меня. И сейчас от него шло ровное тепло. Так может… Я вскочил и сорвал повязку. Какая-то смутная догадка и вера в чудо заставили меня приложить браслет сначала к левому, а потом к правому закрытому глазу. Мягкое тепло стало сильнее, и вместе с ним в меня вливались уверенность и странная радость, словно кто-то пообещал мне, что я больше не буду калекой, и мне снова захотелось жить.

Я опустил руку и тихонько открыл глаза. Темнота! Я чуть не заплакал от разочарования, но тут заметил… свет! Я понял, что в комнате темно, а свет пробивается из-под двери, быстро шагнул к ней и вышел на улицу.

Да, на дворе стояла ночь. Не глухой мрак слепого, окружавший меня весь день, а обычная ночь. Я вскинул голову и увидел чистые яркие звезды. Я видел! Видел!

Джойсан! Первое, что пришло мне в голову, это скорее обрадовать ее. Я бросился в ее комнату. Еще по дороге я вспомнил слова Нальды, что она спит и не проснется до утра. Ну и пусть! Я не стану ее будить, а просто сам посмотрю на нее, на ее чудесное лицо (я так боялся, что уже никогда не увижу его!). Сквозь дверь пробивался слабый свет. Наверное, Нальда оставила свечку, чтобы ночью еще раз проведать свою леди.

Я вошел, стараясь шагать беззвучно и даже затаив дыхание. Но постель была пуста. Онемев от удивления, уставился я на отброшенный плед и подушку, еще сохранившую отпечаток ее головы. Но ее самой в комнате не было!

Я заметил что-то, выглядывающее из-под подушки, наклонился и достал эту вещь. Обычный кисет с травами, которые кладут на ночь страдающим бессонницей, но здесь, среди травы, нащупывалось что-то твердое. Я вскрикнул и отбросил кисет. Браслет буквально сжал мою руку и окутался бледным голубым сиянием, но меня не надо было предупреждать. Я понял все. В кисете лежал амулет Темных сил, и я ощутил исходящее от него зло.

Кончиком меча я подтащил кисет поближе к свету и распорол его. Потом стал ворошить и перетряхивать траву, пока на пол не выпал небольшой черный комочек, не больше монеты сулкаров. Я наклонился и внимательно рассмотрел его. Черный, похоже, каменный, и по всей поверхности красные прожилки. Нет, это не прожилки в камне — это красный узор или таинственные письмена, почти как на моем браслете.

От этой вещи явно исходила сила, недобрая сила. Любой, прикоснувшийся к ней, мог оказаться в ее власти.

Джойсан! Как это могло попасть в ее постель? Меня охватил настоящий ужас, и я громко закричал, надеясь, что придет Нальда или хоть кто-нибудь. Мой голос гулко раздался в пустых комнатах и в колодце внутреннего дворика. Я снова крикнул и наконец услышал человеческий голос.

— Лорд! — В дверях появилась Нальда. — Что случилось?

— Где леди? — Я ткнул пальцем на пустую постель.

Нальда изумленно вскрикнула и бросилась к кровати.

— Но… лорд… Что могло случиться? Я дала ей лекарство, и она спокойно спала, клянусь Тройной Клятвой Гунноры. Она должна была проспать до утра…

— Ты клала травы в ее постель? Вот этот кисет? — Кончиком меча я указал ей на распоротый мешочек и раскиданные травы, изо всех сил стараясь сдержать свой гнев и не показать своего страха.

Она наклонилась, разглядывая и принюхиваясь.

— Лорд, такой сбор мы делали для леди Ислауги, когда ей было совсем плохо и она не могла спать. Клянусь вам, это добрые травы и хорошо помогают.

— А это сюда положила тоже ты? — Я указал на черный камешек. Она наклонилась еще ниже и вдруг отшатнулась и повернулась ко мне. Я посмотрел ей в глаза и понял, что она ничего не понимает и совсем перепугана.

— Лорд… что… что это? От этой вещи исходит зло! Я… — И вдруг глаза ее расширились от изумления. — Лорд! Твои глаза! Ты прозрел?

Я отвернулся. Только что переполнявшая меня радость исчезла, и теперь меня сжигало беспокойство за судьбу Джойсан. Меня бросало в дрожь при одной мысли, что она теперь пленница Темных сил.

— Да, я прозрел, — коротко ответил я, — но это не важно. Эта дрянь лежала под подушкой твоей леди, а леди исчезла. Я не знаю, что здесь случилось, но в любом случае надо поскорее найти ее.

Мы подняли на ноги всех людей и обыскали замок. Мост был разведен, и часовые клялись: никто из крепости не выходил. Но в крепости Джойсан не было. Значит, оставалось только озеро.

Я стоял на мосту и задумчиво глядел в темную воду. Мне сразу пришло в голову, что задумать и выполнять такое мог только Роджер. Но он уже уехал, когда Джойсан уложили в постель. Следовательно, ему помогал кто-то из наших, и сейчас прежде всего надо найти этого предателя и выяснить всю правду.

Я приказал собрать во дворе всех людей, всех до единого, и на камень перед ними положил этот черный амулет. Я уже смог обуздать свой гнев и теперь был спокоен и сосредоточен. Но это было только внешне. Если бы сейчас мне в руки попался кто-то, покушавшийся на мою леди, я бы знал, как отомстить, страшно отомстить, так, чтобы об этом и через сто лет рассказывали страшные сказки.

— Ваша леди похищена из-за предательства кого-то из вас, — сказал я глядевшим на меня людям. Я старался говорить медленно и веско, чтобы каждое мое слово проникало им в души. — Кто-то подложил ей в постель амулет Темных сил. И она исчезла. Может быть, сейчас ее уже нет в живых, — я решил проверить на них способ, которому меня научил Ривал, но который мне еще ни разу не приходилось применять. — Эта вещь носит в себе Зло и оставляет неизгладимый след на каждом, кто ее коснется. Сейчас каждый из вас протянет руки и…

Среди женщин послышался шум и возня. Какая-то девушка пыталась выбраться из толпы, но ее схватила Нальда. Девушка вырывалась и визжала. Я немедленно подошел к ним.

— Леди Ингильда! — Что ж, я и сам мог бы догадаться. — Веди ее в комнату, — приказал я Нальде. — Тебе помочь?

— Не стоит. — И эта сильная женщина легко потащила леди Ингильду.

Я закончил разговор с остальными.

— Пока можете отдыхать, а с этой леди я разберусь сам. И заклинаю вас, пусть никто не касается этой вещи!

Однако никто из них не пошел досыпать, все расселись прямо во дворе, перед входом в комнату Джойсан.

Я принес в комнату факел и закрепил его на стене. Сразу стало светлее. Нальда все еще держала Ингильду, заломив ей руки за спину так, что не только эта изнеженная девушка, а и не всякий мужчина мог бы вырваться из этих сильных рук. Она подвела девушку ко мне. Я поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Это сделала ты, — я не спрашивал, а просто показал ей, что не сомневаюсь. Она завизжала и завыла, как сумасшедшая. Но от меня ей так просто не отделаться. — Кто научил тебя? Роджер? — строго спросил я, не обращая внимания на ее визг.

Она попыталась снова завыть, но Нальда слегка сдавила ей руки и прошипела на ухо:

— Говори!

Ингильда всхлипнула.

— Это ее жених… Он сказал, что она должна быть с ним, а это… это сумеет привести ее.

Что ж, в это можно было поверить. Правда, я не думаю, чтобы Ингильда так стремилась устроить счастье Джойсан, но с другой стороны, все это задумал Роджер, она же могла быть просто его орудием.

— Ты послала ее на смерть, — веско сказал я. — Ты убила ее так же верно, как если бы ударила ножом. Теперь ее кровь на твоих руках.

— Нет! — закричала она. — Я не убивала! И она не умерла! Она просто ушла…

— В озеро, — угрюмо закончил я ее фразу.

— Да, но она не утонула! Я сама видела, как она поплыла! Я не обманываю!

И снова я почувствовал, что она говорит правду, и на душе у меня стало чуточку легче. Если заклятье дало Джойсан силы добраться до берега… Может быть, она и вправду еще жива, и тогда есть надежда…

— Здесь очень далеко плыть.

— Я видела, как она вышла на тот берег, я правда видела! — Ингильда почти вопила от ужаса, видимо, что-то поняв по выражению моего лица.

Я повернулся к двери:

— Инофар, Ангрел! — Эти двое были нашими лучшими следопытами. — Вы пойдете на берег и постараетесь найти следы человека, вышедшего из воды.

Они тут же отправились, а я снова повернулся к Нальде.

— Сейчас я ничем не могу помочь вашим людям, — сказал я. — Если Джойсан околдована…

— Лорд, на нее наложили заклятье! — оборвала меня Нальда. — Спаси ее, лорд! Спаси нашу леди!

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал я, и это неожиданно прзвучало торжественно, словно официальная клятва лорда. — Я поеду за ней, а вы ждите нас здесь. В крепости вы хоть какое-то время будете в безопасности.

— Лорд, ты сейчас думай не о нас, а о нашей леди. Мы подождем. С нами ничего не случится, только… что делать вот с этой? — Она ткнула пальцем в тихонько плачущую Ингильду.

Я пожал плечами. Все, что знала, она рассказала, и мне больше не было до нее дела. Я сказал: — Делай, что хочешь, только приглядывай за ней хорошенько. Кто хоть раз служил Темным силам, может в любой момент принести зло снова.

— Уж мы за ней присмотрим, — ответила Нальда, и Ингильда даже вздрогнула от тона, каким это было сказано.

Я вышел во двор, кончиком меча подцепил черный амулет и швырнул его в озеро. Я даже не рискнул зарыть его в землю, так как там на него могли случайно наткнуться.

Было уже позднее утро, когда я оседлал Хику, собрал себе немного еды в запас и выехал из крепости. Ингильда сказала правду. На берегу было хорошо видно, где пловец вышел из озера. Видимо, он очень устал и цеплялся за тростник, вылезая на берег. И дальше след был тоже хорошо заметен. Отсюда я и начал свою погоню.

Я не знал, что за заклятие гнало ее, понимал только, что все это она делает не по своей воле. След вел к краю долины, а там ее поджидали всадники. По следам я узнал Роджера и его воинов.

Я знал также и то, что их четверо и они хорошо вооружены. Следовательно, Джойсан будут тщательно охранять, поэтому у меня вряд ли будет возможность дать ей о себе знать и предложить побег. Мне оставалось только следовать за ними и надеяться на удобный случай. Я знал, что сам сделаю все, что возможно, и постараюсь не упустить даже малейшего шанса.

След вел на северо-запад. Я подумал, что Роджер, похоже, решил вернуться в свои родные края. В Ульмсдейле ему делать было больше нечего, а вместе с грифоном он получил в свои руки огромную силу.

Он ехал почти без остановок, и я, как ни спешил, все еще значительно отставал. На второй день к ним присоединились еще три всадника с запасными лошадьми. Теперь они могли давать отдых усталым лошадям, а моя Хику уже забыла, когда отдыхала. И все-таки она продолжала все так же бежать вперед, и я все чаще задумывался, не волшебная ли это лошадь.

На третий день я неожиданно начал узнавать места, по которым мы ехали. В этих лесах и горах прошли все мое детство и юность. И тут я понял, куда направляются те, кого я догонял, — в Пустыню. Ну разумеется, куда еще в этих краях могли стремиться те, кто имеет дело с Темными силами! Может, они знают, какие из развалин оставлены Темными, и там ищут помощи и знаний? Только непонятно в таком случае, зачем Роджеру понадобилась Джойсан? Ему был нужен грифон, и он его получил, но при чем тут Джойсан? Просто очередная пакость мне? Вряд ли. Он увидел, что расправился со мной и теперь я не в счет. Так зачем же? Так я ехал, придумывая все новые и новые объяснения, но ни одно из них не казалось мне правдоподобным.

На утро пятого дня я выехал на край Пустыни, недалеко от того места, где начиналась старая дорога, и я уже совсем не удивился, что и эти всадники направились к ней.

И вот снова копыта моей лошади застучали по древним каменным плитам. Я вспоминал свое первое путешествие, и мне казалось, что это было словно в другой жизни. Словно это не я, а кто-то другой, очень далекий от меня сегодняшнего, ехал тогда по этой дороге. А сейчас мне очень не хватало Ривала. Он знал о Древних больше, чем любой, с кем я встречался, и многое мог бы объяснить мне, но его, увы, не было со мной, а те, кого я преследовал, вероятно, владели более глубокими знаниями.

Вечером я съехал с дороги и остановился передохнуть. Кругом поднимались утесы с высеченными на них письменами. Я долго разглядывал их, и мне показалось, что они похожи дна те, что нанесены красным на мой браслет. Я смотрел на них со странным ощущением, что что-то всплывает в моей памяти, и еще одно усилие, я пойму и прочитаю их. Но я не знал, что нужно делать, и чувство это пропало. Письмена остались тем же загадочным и таинственным узором. Как и в прошлую поездку, я все время чувствовал, что за мной наблюдают, но теперь я знал, что это не опасно, и не обращал внимания. Вскоре я доехал и до загадочного каменного лика, у которого мы останавливались в прошлый раз, и тут наткнулся на явные следы деятельности тех, кого догонял.

На плоском камне перед ликом стоял сосуд с какой-то маслянистой жидкостью и две курильницы, которые, похоже, погасли совсем недавно. Все это было сделано из черного камня или металла, я так и не смог определить точно.

Трогать руками эти явно ритуальные предметы какой-то мистической службы я не решился, так как браслет на моей руке предупреждающе светился. Мне не хотелось оставлять эти колдовские штуки у себя за спиной, поэтому я подобрал увесистый камень и разбил им и сосуд и курильницы. Жуткий вой прошелся по ущелью после первого же моего удара, словно эти вещи были живые и не хотели погибать. А когда я доехал до звезды, которая так восхитила тогда Ривала, то не заметил никаких следов поклонения, а наоборот, всадники чуть не съехали с дороги, стараясь объехать ее. Похоже, они ее просто боялись. На всякий случай я остановился и внимательно рассмотрел эту звезду, но так и не понял, что в ней могло напугать Роджера.

Я знал, что впереди глухая каменная стена и тупик, значит, здесь я и встречусь с ними, хотя так и не решил, что же мне делать. Единственное, что оставалось, — это положиться на судьбу и идти вперед, что бы меня там ни ожидало. Прежде всего я решил отпустить лошадь. Я спешился, снял поводья и сказал:

— Ты хорошо послужила мне, теперь можешь вернуться к своему хозяину.

Седло и сбрую я бросил прямо на дорогу, так как был уверен, что живым отсюда не вернусь, хотя отступать не собирался. Я решил хоть ценой своей жизни выполнить последний долг перед Джойсан. Если ей суждено погибнуть, пусть погибнет от честной стали в моих руках, прежде чем ее запятнает зло, которое несут эти люди.

Мои пальцы словно нечаянно коснулись браслета. Я знал, что в этой вещи заключена большая сила, которой я не умел пользоваться. Так стоял я перед звездой, положив руку на браслет, и думал, не удастся ли использовать его как-нибудь против Темных.

Мне вспомнились слова Нивора:

— Ты должен искать сам, и тогда найдешь. Только ты сам можешь узнать, кто же ты на самом деле, и тогда проснется твоя память, и ты будешь управлять всеми способностями, данными тебе от рождения.

Может быть, он просто хотел подбодрить меня? Или это все-таки предсказание? Ривал объяснял мне когда-то, что даже одно произнесенное имя Древних уже пробуждает тайные силы. Но я — то не знал никаких имен! Полукровка, как назвал меня Нивор, но все-таки, прежде всего, человек…

И тут, сам не понимая, что делаю, я вдруг произнес какое-то слово. Гулкое эхо прокатилось от него по утесам. Я встал перед скалой, положил руку прямо на звезду и начал просить ее наградить меня силой. Пусть это будет для меня смертельно опасно, но сейчас я должен иметь силу освободить свою леди и убить Роджера, который хочет всю страну отдать под власть Темных. «Пусть… в меня… войдут… тайные силы», — медленно и твердо повторил я про себя.

Неожиданно я ощутил какое-то движение в душе, неохотное и робкое, словно приоткрылась давно запертая дверь и оттуда до меня донеслось легкое дуновение. В моем сознании замелькали какие-то тени, обрывки воспоминаний, здания, незнакомые места и лица… Передо мной проходили понятные, полупонятные и совсем непонятные события спутанной, то и дело рвущейся лентой. Но я упорно пытался разобраться в них, в то же время ни на минуту не забывая, зачем пришел сюда. Густым туманом клубились во мне эти образы, и разум мой, словно солнечный луч, высвечивал в них зерна истины.

И я наконец понял! Образы развеялись, но я чувствовал, что знание, принесенное ими, осталось во мне. Правда, это не давало мне уверенности в победе, но теперь у меня были силы для борьбы. Все должно решиться в последнем сражении. И время его пришло.

Я быстро двинулся вперед, и тут до меня донеслось приглушенное пение. Оно накатывалось мерно и ритмично, словно морской прибой. Я преодолел еще один поворот дороги и увидел наконец тех, за кем так долго гнался. Однако они были так увлечены своим делом, что даже не заметили меня.

На земле была изображена звезда в круге, а сам круг был нарисован свежей кровью. Чуть в стороне валялся труп воина — это его кровь они использовали, — и по его позе было видно, что тут не обошлось без схватки.

Из каждого луча звезды к небу поднимались столбы маслянистого черного дыма, и на каждом луче стоял человек. Четверо смотрели внутрь звезды, а пятый невидящими глазами уставился на глухую стену.

Хлимер, Лизана, леди Тефана и Роджер. А пятая, лицом к стене, стояла моя Джойсан! Эти четверо пели, а она стояла молча, и у нее было лицо человека, который никак не может проснуться и прервать сонный кошмар. Руки ее были подняты к груди, и в ладонях зажат грифон. Хотя я раньше никогда не слышал об этом, но почему-то сразу понял, чего они добиваются. Они стояли перед закрытой дверью, а в руках Джойсан был ключ. Почему-то открыть эту дверь могла только она, и для этого-то они ее и привезли.

Я представления не имел, что может быть за этой дверью, но абсолютно точно знал, что не имею права позволить им открыть ее.

Меня они все еще не замечали.

Сосредоточенные на своей задаче, они вообще не видели ничего за пределами кровавого круга, а я видел, как возле круга началось какое-то движение, замелькали какие-то тени: иногда вдруг появлялась омерзительная морда и жадно нюхала кровь, или тянулись туда чьи-то лапы. Запах свежей крови вызвал к жизни эти остатки зла, но прошедшие века превратили их в жалкие тени. Их я не боялся.

Кое-кто из них заметил меня и начал подбираться поближе. Я хорошо различал жуткий красный блеск их глаз. Но как только я махнул на них рукой, они тут же отскочили, испуганно косясь на мой браслет. Я подошел вплотную к кровавому кругу. И хотя меня сразу замутило от жирного дыма и запаха крови, я старался держаться твердо.

Медленно, жестко и отчетливо начал я произносить их имена, разрушая мелодию заклинания.

— Тефана, Роджер, Лизана, Хлимер…

Я называл имена, указывая на каждого из них пальцем. Где-то в глубине памяти шевельнулась мысль, что все это когда-то уже было, только в другом времени и в другом месте. В другой жизни!

Все четверо смотрели на меня с выражением неожиданно разбуженных людей. Они уже не стояли, уставившись в спину Джойсан, а во все глаза смотрели на меня. По мере того, как до них доходило, кто осмелился потревожить их, лица их загорались гневом, злобой и яростью. Роджер, Лизана, Хлимер… И только леди Тефана улыбнулась.

— Здравствуй, Керован! — ласково сказала она. — Наконец-то ты услышал зов родной крови.

Я понял, что она хочет напомнить мне о тех кровных узах, что связывают мать и сына. Похоже, она считала меня совсем дурачком, если думала таким образом обмануть.

Снова прежняя память подсказала мне, что делать дальше. Я поднял руку с браслетом, и вылетевший из него голубой луч ударил прямо в затылок Джойсан.

Она вскрикнула и покачнулась. Качаясь, словно от жесткого удара, она повернулась лицом к кругу. Вот наконец она увидела меня, и глаза ее ожили. Она двигалась еще с трудом, но в глазах появились воля и ум. Заклятие было разрушено.

Я услышал звериный рев Хлимера, уже готового броситься на меня, но его остановила леди Тефана. Она подняла руки и начала делать медленные пассы, словно сплетая между нами невидимую сеть. Но у меня не было времени наблюдать за ней, так как Роджер неожиданно бросился к Джойсан, схватил ее и поставил между мной и собой.

— Игра еще не кончена, Керован, — крикнул он, прикрываясь Джойсан, как щитом. — Мы еще сразимся с тобой не на жизнь, а на смерть! — И наши взгляды скрестились над этим кровавым кругом.

— Надеюсь, что ты говоришь о своей смерти, Роджер, — спокойно ответил я, потом нарисовал в воздухе чистую звезду. Она вспыхнула зеленоватым светом, поплыла и остановилась прямо возле лица Роджера.

Я видел, как сразу побледнело и осунулось его лицо. Он оставил Джойсан и вошел в круг, сказав: — Пусть будет так!

— Нет! — неожиданно крикнула леди Тефана, оторвавшись от своего занятия. — Можно обойтись без этого! Он…

— Нет, леди! Без этого нам не обойтись, — возразил Роджер. — У него гораздо больше сил, чем мы могли представить себе. Если мы не покончим с ним сейчас, рано или поздно он нас уничтожит. Сейчас не время для твоих игрушечных заклинаний. Сражаться придется по-настоящему и до конца. Доверь мне свои силы.

Я заметил, что леди Тефана все еще колеблется. Она пристально взглянула на меня и тут же отвела глаза, словно что-то мешало ей смотреть.

— Ну что, — настойчиво продолжал Роджер, — ты будешь сражаться рядом со мной? На этих двоих, — он кивнул на Хлимера и Лизану, — сейчас можно не рассчитывать. Они здесь бесполезны. Можем только ты и я. Решай скорее, время не ждет.

— Я… — начала было она и снова остановилась в нерешительности, но пересилила себя и выдохнула. — Я с тобой, Роджер!

«Что ж, пусть будет так!» — подумал я.

Я знал, что для кого-то эта битва закончится смертью, и спокойно шел на это.