Хвостатый эффект

Глава 12: Кровавая луна

Высокая орбита над луной Торфана. Борт тяжёлого крейсера Чуйков. Переговорная комната. 2178 год. 20:01 по корабельному времени.

Сгорбившись Алисия сидела в глубокой задумчивости, а хвост словно метроном отбивал секунды. Она смотрела на свои руки. Три дня назад эти руки убивали, убивали жестоко, не зная пощады. Не беря пленных, не ведя переговоры, не слушая мольбы. Точнее последнее она слушала, а потом выпускала пулю и раздавливала голову биотикой или отрубала все выступающее. Три дня на орбите случившегося ада на «земле».

Напротив, искря стоял терминал связи с характерным отпечатком кулака. За это ей влетит. Капитан уже грозился отправить её куда ни будь подальше, что бы она перестала портить имущество Альянса и нервы людей, так как карцер никак не влиял на неё. Тем не менее все эти угрозы всё время оставались на словах и отнюдь не из-за отца адмирала. Несколько недель назад занявшего пост адмирала пятого флота, сменив на нём адмирала Риоса, что ушел на заслуженное повышение и теперь перебирал бумажки в Адмиралтействе.

За минувшее время много произошло. Иногда Хакетт сама удивлялась, как быстро летит время. Под командованием Орлова она прослужила ещё три года. Во множестве операций она не раз ходила по кромке и навлекала на себя гнев и выговоры от командира, на исключительно командном языке, которые, впрочем, носили больше воспитательный процесс.

А потом он чуть не погиб. Алисия винила в этом себя. Не справилась, недооценила силу противника, повела себя легкомысленно. А может всё и сразу и командиру пришлось её спасать. Задание они смогли выполнить. Орлова, потерявшего обе ноги комиссовали и он, пройдя реабилитацию и получив «утешительное» звание майора в нагрузку с протезами, ушел тренировать новых бойцов для Альянса. Сама Хакетт тогда получила отрикошетившую в бедро пулю, два перелома и чуть не потеряла хвост, который спасла «неуставная» броня.

И даже теперь, спустя пять лет Хакетт было стыдно смотреть ему в глаза из-за случившегося. Последний раз они виделись при передаче командования. Тогда он подошел к ней, с еле заметным жужжанием протезов. Орлов не кричал, не материл и не обвинял. Наоборот: по-отечески улыбнулся и осторожно обняв, сказал, — служи верно, Алисия. Я знаю, что воспитал себе достойную преемницу. Береги людей и себя. Будь им хорошим примером, больше ничего от тебя не прошу. Старший лейтенант Хакетт, — и похлопав по плечу ушел. Девушка каждый раз в увольнительной порывалась навестить старого командира. Сказать ему то, что не сказала тогда. Но каждый раз малодушно оставалась на месте.

С момента ухода Орлова Алисия не смогла… Или не хотела искать общий язык с командирами и постоянно конфликтовала с ними, что приводило к многочисленным выговорам и частым визитам карцера. В противовес этому она старалась исполнять просьбу своего первого командира. Попадавшие к ней под командование парни и девушки, после первых вылазок и изначальной ненависти к её несносному характеру и придиркам к амуниции и поведению на поле боя, достаточно быстро находили с ней общий язык и слушались беспрекословно.

Хакетт не боялась подниматься в атаку первой, раздавая биотические оплеухи противнику и барьеры своим, что не раз спасали молодых десантников от шальной пули. И никому не позволяла командовать своими людьми поверх её головы, не раз получая замечания и выговоры о нарушении субординации.

Были и потери. Не часто, но всё же были. В одну из особо отличившихся операций Хакетт потеряла совсем молодого парня, только из учебки. Потеряла из-за труса лейтенанта, с крейсера Лондон четвёртого флота, приданного им в усиление для зачистки крупной базы пиратов. Трус бросил своих людей и отряд Хакетт. Алисия, не смотря на возражения четвертаков, взяла командование на себя и с минимальными потерями выполнила приказ, безвозвратно потеряв троих. Среди которых был и молодой, убитый при миномётном обстреле, которого можно было избежать, если бы не потраченное на разбирательство, «кто теперь главный» время.

После операции, Хакетт без предупреждения, прямо на глазах капитанов двух крейсеров, накинулась на лейтенанта с кулаками, обвиняя в дезертирстве и успела хорошенько отделать, прежде чем её с трудом оттащил собственный отряд. Подчинённые помятого лейтенанта на это смотрели с удовлетворением и не пытались ему помочь.

Хакетт получила очередной выговор, а лейтенанта, после разбирательства, на котором его люди полностью встали на сторону Алисии, чем не мало удивили следаков, сослали на Терру «поднимать пингвинов», чтобы не отсвечивал.

Каждый раненый и каждый убитый ложились на душу Хакетт тяжёлым грузом. Она терпеть не могла терять людей и каждый раз с грустной улыбкой, но радовалась, когда очередного везунчика, заработавшего себе репутацию и звание забирали в другие отряды, взводы и подразделения, где были всё же куда более опытные командиры. Из-за этой тенденции Хакетт приобрела кличку «Курица наседка». Называли её разумеется так только в кулуарах и когда она была далеко, минимум в пару световых лет.

С другой стороны, те слова, что Орлов сказал в том злосчастном бункере, на первой высадке Хакетт оказались пророческими. Девушка так и застряла на одном месте с погонами старлея. Прыгнуть выше просто не давали, заворачивая любые попытки продвижения по службе. Она великолепно знала причины этого поведения, по крайне мере была уверена в этом и не искала виноватых неся службу так как её учили.

Ей казалось, что если бы она поднималась выше в звании, муссировали бы самые различные слухи и предположения. Хотя они ходили в любом случае. В основном почему она до сих пор не попала под трибунал, не смотря на длинный список выговоров и прочих предупреждений.

Среди вариантов, разумеется, была «Мохнатая рука» родителей, и постельные услуги, и даже связь с Цербером на пару с СБ Альянса, заканчивая секретным проектом по подготовке для внедрения в СПЕКТР Совета. Над последним откровенно ржала даже сама Хакетт на пару со своими подчинёнными, представляя, как треснули бы лица некоторых недоброжелателей и схватились бы за головы некоторые политики.

Правда была похоронена под тонной лжи и какова она на самом деле понять было сложно. Каждый инцидент с Хакетт Коллегия Адмиралов брала на контроль, а за ними чувствовалась поддержка Стивена и Лидии, руководствовавшихся своими мотивами не показываться на глаза. В защиту же не боялись высказываться неравнодушные, готовые заступиться за бывшего или нынешнего командира, один из которых умудрился даже стать спецназовцем N7 и его слово весило как правило не меньше слова капитана Чуйкова.

Не отставала и Иллирия, с которой не смотря на разлуку, она связывалась чуть ли не чаще чем с родителями будто чувствовала, когда «старшей» требовалась поддержка и всегда была готова броситься на помощь, даже вооружённой одной скалкой. Несмотря на то, что официально она не являлась биотиком, Хакетт всё же прошла обучение для контроля своей силы, чего вполне хватало, чтобы застать потенциального противника врасплох. Мало кто будет ждать запущенную в тебя словно снаряд «скалку».

Сестра Алисии открыто не пошла по стопам родственников, предпочтя более «мирное» дело, неожиданно для всех увлёкшись кулинарией. Участвовала в парочке соревнований, заработала какую никакую славу, парочку наград и готовилась открыть свой ресторанчик.

Забавно было и то, что после как раз того скандала с лейтенантом четвёртого флота, некоторые офицеры хотели обратиться в Адмиралтейство, в обход коллегии. Прежде чем они смогли это провернуть, им прилетел интересный файлик, в котором на них был такой компромат, что хватило бы раздуть из мухи Цитадель. Всё это сопровождалось фразой, — руки прочь от этого фелисида. П.

Самой Алисии на все слухи и прочее было практически плевать, лишь обидно было бы ударить в грязь лицом перед родителями, военная династии которых были всегда верны своей родине — с потом, кровью и жертвами брав свои боевые офицерские звания. Страх, что её косяки испортят жизнь и карьеру отцу, маме или сестре.

И вот, новый «провал». Чёртова кровавая луна Торфана. Этот кусок камня забрал многих. А ведь всё началось ещё восемь лет назад, на Мендуаре. Батарианцы потеряли всякое терпение добиться от Совета Цитадели хоть каких ни будь действий против экспансии человечества и ударили в своём стиле — грязно и со всей жестокостью. Они явно готовились к этому долго и упорно. Собрали большой флот самых разных кораблей. Казалось, что весь Терминус пошел «войной».

А потом было то, что потом назвали — Скиллианский блиц. Первым под удар попал Элизиум. Потом три колонии под протекторатом СССР. Планеты отбили с большими жертвами среди мирного и военного населения и пока батары потирали руки и гоготали над «неспособными защитить свои границы людишек», Альянс взбесился не на шутку.

Конгресс впервые за долгое время не нашел времени для драк. Все делегаты были мрачны по своим причинам, приняли единогласное решение и заручившись разрешением Совета, объединённое человечество набросилось на батарианцев словно разъярённый зверь.

Сначала досталось базам и мелкие флотам, порванным в клочья. Затем в бой вступил собравшийся третий и пятый флоты, атаковавшие несколько незаконно занятых батарианцами колоний вблизи систем Терминуса.

Десант и флот действовали быстро и жёстко, разница была лишь в том, что несмотря на всю ярость, солдаты не трогали гражданских и тех кто сдавался, которых впрочем было всё меньше по мере продвижения вглубь. Так бы и продолжалось, пока наконец разведка не нашла хорошо замаскированную базу работорговцев на одной из лун Торфана. Разведчики действовали крайне скрытно. И когда узнали, что именно здесь была основная логистическая точка и там же прятался основной «пиратский» флот батарианской гегемонии, информация ушла по самым шифрованным каналам наверх.

И как только она подтвердилась, третий и пятый флоты даже не выслушав приказ и не дождавшись готовящегося подкрепления рванули к планете, беря всю систему в осаду. Доведённые до холодной, словно сам космос, ненависти русские не пожалели и послали в систему супердредноут, показывая всю серьёзность операции и заявили что снесут с лица чертовой галактики всех, кто не является членом Альянса Систем и сунется под горячую руку. Совет на это только выразил обеспокоенность, но всё же отозвал своих агентов от греха подальше и закрыл систему для любых полётов кораблей Пространства Цитадели.

Стычка, начавшаяся в космосе и превратившаяся в мясорубку, быстро переросла в наземную операцию. Батарианцы не подвели и дрались на смерть, понимая, что здесь никто их не будет оставлять в живых. Использовали все уловки, на которые были способны. Не гнушаясь даже прикрываться и пускать словно овец под перекрёстный огонь пленённых рабов всех рас, захваченных ранее.

Там же Алисию заставили вновь умыться кровью подчинённых. Она не осталась в долгу, с лихвой вернув должок — утопив батаров в собственной крови, не оставляя в живых на своём пути никого, кто имел больше двух глаз.

Едва бой затих, на базу заявилось, словно черт из табакерки, СБ Альянса. Тряся документами, они быстро отодвинули представителей шестого флота и принялись копошиться в остатках базы. Единство, с которым человечество бросилось на врага так же быстро начало разваливаться, впрочем, как и всегда.

Самой Хакетт было понятно с самого начала, нароют они там не мало и не побрезгают закинуть дерьмо в вентилятор, чтобы открыть дело о «психической нестабильности» старшего лейтенанта Хакетт. Тогда от отставки и принудительного лечения её не ничего не спасёт. Только побег куда ни будь в системы Термина, что стало бы несмываемым позором для старших Хакеттов и погубленной жизни для Иллирии. Оставалось только встать прямо и принять этот «бой» открытой грудью, стоя намертво.

Дверь с шипением открылась и в помещение вошёл адмирал Кахоку. Посмотрев на разбитый терминал, он тяжело вздохнул, дверь получила команду на закрытие с инструметрона. А через несколько секунд он заговорил, — итак, Хакетт. Официально расследование СБ Альянса завершено. Версию от них я получил. Чуйков возвращается для диагностики на Арктур. А ты… Ты отправишься на Терру, — Алисия подняла взгляд на адмирала, но на его лице застыло мрачное выражение лица, не обещавшее никаких поблажек. Она глубоко вздохнула.

— Нарыли-таки достаточно. Я не сомневалась, что в конце концов это произойдёт. Слишком много видимо отоптала мозолей.

— Да, ты дала им много материала. В другом случае можно было бы обойтись формально. Отправили куда ни будь подальше ото всех, к примеру на Иден Прайм. Как раз недалеко от систем Терминуса. Там постоянно есть угроза бандитов и пиратов. И волки сыты и овцы целы. Но тут немного другое. Какая-то крыса слила всё в сеть! И твой «крестовый поход» и про то, кого ты притащила опять на хвосте. Поднялась целое цунами дерьма, накрыло всех. Мы, конечно, найдём, кто это сделал, но назад джина в лампу не запихать. Теперь тебе не избежать публичного трибунала. Да, ещё готовься не к самым приятным прозвищам. Торфанский мясник — это, пожалуй, самое цензурное и безобидное.

— Меня, как только не называли, Сэмюэл. привыкла. В конце концов должен же быть антипод «Героини Элизиума», — она мрачно усмехнулась, позволив себе некую фривольность в общении со старшим по званию, но тот никак не прореагировал, — однако чертов трибунал… Они же пока не в курсе, да? — с лёгкой надеждой в голосе она посмотрела адмиралу в глаза. Тот не стал говорить, что думает о выпаде в сторону Джейн Шепард, действительно ставшей в народе — Героем Элизиума, за самоотверженную оборону планеты от батарианцев.

— К сожалению. Лидия всё видела. Твоя сестра тоже. Стивен лично, — эти слова заставили сердце Алисии ухнуть и пропустить удар, а лица скривилось в гримасе боли.

— Не время сейчас предаваться упадническим настроениям. Расскажи ТЫ, что произошло. Что тебя заставило так поступить? Я хочу знать заранее обе версии, что бы было пространство для манёвра, — Алисия мрачно вздохнула и прислонилась к перегородке. Рассказ не был особо долгим, но богатым на события, — с чего бы начать?.. Если верить некоторым, начале было СЛОВО.

Луна Торфана. За твое суток до этого. База работорговцев. Третий час штурма.

— Медведь! Шершня в улей на двенадцать! — скомандовала Хакетт рослому немцу ответственному за тяжёлое вооружение. В очередной раз их продвижение по буквально заваленному трупами помещениям было остановлено поистине бешеным сопротивлением батарианцев.

Сидевший рядом солдат кивнул, изготавливая гранатомёт к стрельбе, — готов!

Оскалившись, Хакетт собрала силу в кулак и разведя руки в стороны встала в полный рост раскрывая перед ними барьер. Медведь не подвёл. Хлопок и реактивный снаряд ушел к противнику. Через пару долгих секунд раздался оглушительный взрыв и стрельба прекратилась. После противопехотного реактивного огнемёта в замкнутых пространствах, как правило, иначе не было.

— Вперёд! Тройка, огонь на поражение! — Хакетт клокотала от ярости. Вся наземка с начала и до конца была побоищем. Она уже потеряла больше половины отряда двухсотыми и трёхсотыми. На ногах оставалось едва с полтора десятка человек. Силы штурмующих подпитывалась боевой яростью, отчего они пока не чувствовали усталости. Но противник становился всё ожесточённее. Люди отвечала взаимностью.

Когда они вошли в помещение, куда влетел Шершень, сопротивление им не мог оказать никто. Выжили батары только из-за закрытой брони. Но потеряли боеспособность. Рассредоточившись, бойцы убеждались в выведении из строя противника. Но у Хакетт было своё мнение.

— Одного оставить для допроса, остальных расстрелять, — глухо прозвучал её приказ.

— Но товарищ командир, нас же поступил приказ…

— Что-то я не видела снисхождения к пленным и нам самим, солдат! Расстрелять к Сетовой матери! Это приказ! — рявкнув Алисия и примером прицелилась в ближайшего раненного, смотревшего на неё с ужасом. Раздался выстрел и голова батарианца разлетелась в клочья от разрывной пули. Следом послышались новые выстрелы, робкие мольбы пощадить. Но приказ был выполнен. Противника, даже раненного в тылу, оставлять было нельзя.

Вдалеке послышался топот многочисленных ног, заставивший кровь Хакетт снова закипать. Подлости батарианцев не было предела — они не считались с потерями и были готовы на всё. А после того, как под пули начали попадать пленённые прения исчезли, никто больше не выражал возражений о нарушении приказов сверху и не оспаривал решения на месте.

Из-за угла показалось несколько батаров державших перед собой рабов в чьих глазах был неописуемый страх смерти.

— Биотики, стазис на батаров, остальным ликвидировать их в ближнем бою, — отдала приказ Алисия заняв укрытие. Колдунов у неё хватало, да и она сама набралась опыта в тех воздействиях и техниках, что по началу давались из рук вон плохо. Теперь её стазис был куда стабильнее и мог довольно долго удерживать не биотика. А последних среди противников пока не встречалось.

Едва батары смогли выйти на линию огня как в них полетели стазисы, заставив их замереть на месте, после чего назначенные бойцы смогли быстро и без сопротивления ликвидировать пленителей, сохранив захваченных разумных живыми. Обессиленные, оголодавшие, с пустыми, мертвым глазами пленные переводили взгляд с одного солдата на другого, не зная, чего им ожидать.

Из сбивчивых разговоров спасённых удалось выяснить, почему четырёхглазые так сильно и упорно охраняли эти коридоры. Десантники в упор подошли к главным помещениям с «товаром». Чувствуя, как кровь закипает внутри Хакетт решительно направилась к пленённому батару и буквально сорвав шлем начала допрос. Её интересовали системы защиты и численность охраны. В ответ пленный только хрипло рассмеялся ей в лицо, рассказывая, как они весело провели время с хвостатыми и что будет с самой Алисией.

Оттолкнув, его девушка со словами, — у меня нет времени на этот бред, — пристрелила не желавшего говорить пленного и выделив одного человека велела выжившим пленным направляться в безопасное место уже зачищенное десантом, в то время как остальные собирались брать центр клоповника штурмом.

— Товарищ старший лейтенант, прямо вот так, без разведки, без информации.

— Да, прямо вот так.

Встав на изготовку Хакетт дала команду на открытие дверей и внутрь полетели несколько светошумовых гранат, в которой затесалась парочка ЭМИ. Эти уже не были такими простыми как предыдущее поколение и сканерами пока не определялись, да и не в меру сообразительные новобранцы предложили их перекрасить под «светляков». За что им потом влетела благодарность за «смекалку» лично от Хакетт.

ЭМИ срабатывали на долю секунды раньше, вырубая всю электронику брони и щиты делая беззащитными перед другими боеприпасами. Повсеместно их не использовали из-за ограничений совета на их производство, дороговизну и вероятный «дружественный огонь». Из помещения послышались маты на батарианском, подтвердившие что посылки нашли адресатов. Внутрь ворвались десантники, открывая огонь на поражение. Ответный огонь быстро заставил их занять укрытие, а биотики вступили в бой закрывая сослуживцев и себя барьерами. Послышался чей-то вскрик и в списке СП (Состояния Подразделения) ещё одна строка сменила цвет на красный, означавший тяжёлое ранение.

Стрелявшим был рослый батарианец в тяжёлой броне. Он окопался за укрытием и стрелял из тяжёлой винтовки явно кустарного, но от этого не менее эффективного, оружия. Оставшись один, он продолжал выкрикивать проклятья в адрес людей и Альянса. Сбить с него щиты тоже было делом нетривиальным. ЭМИ потратили, что бы ворваться. Оставалось только одно.

— Слушай команду, — переключившись на внутреннюю связь начала Хакетт, — по моей команде, подавляющий огонь, трое заходят по бокам и по второй команде вы даете падле показаться, засадные — максимальная перегрузка по его щитам. Дальше я сама. Ясно?

— Так точно! — в разнобой послышались ответы.

— Вперёд!

На укрытие батарианца посыпался град пуль заставив его спрятаться, в то время как тройка выделенная Хакетт перебежками приблизилась к противнику так, чтобы их всё ещё нельзя было легко подстрелить. Сама Алисия выскочила из укрытия и дала волю эмоциям. Нервы привычно загудели, а от накапливаемой силы её глаза покрыла тонкая пелена красного света заставив глаза «светиться».

— Сейчас! — рявкнула Алисия и огонь прекратился. Батар не видя происходящего изготовился к новому выстрелу и за пару секунд замешкался, встретившись взглядом с Хакетт. Это почти стоило ему жизни. Слетевшие перегрузки порвали его щит и часть систем брони в клочья. А Алисия, сопровождая рёвом напряжения и ярости, направила на его укрытие собственное изобретение. Тяжёлое воздействие словно пуля устремилась к нему и, пробив насквозь, рвануло словно снаряд, отправив незадачливого батарианца в полёт прямо к её ногам. Приземлившись в паре метров от девушки, он по инерции проехал их и уперся головой прямо в ноги Хакетт тихо постанывая от перегрузки и боли.

— Доклад, — хрипя, Алисия с трудом выдавила из себя всего одно слово.

— Донкинсу хорошо досталось, но состояние стабильно, не помрёт. Двое, лёгкая контузия от взрыва.

— Хорошо, свяжите эту падаль получше. У Альянса к нему, пожалуй, будет много вопросов, придётся оставить его в живых, — отдышавшись Хакетт несильно пнула поверженного, как теперь стало понятно по знакам отличия здешнего «главного».

Подойдя к тому, что было когда-то его укрытием она заметила чудом уцелевшую во взрыве систему наблюдения. Её спасло только то, что она была в виде голо системы. Проекторы не пострадали и у Алисии теперь было представление о масштабах базы и количестве ещё живого противника. Отсюда же они могли легко попасть в камеры заключения и выйти в тыл противнику, который сейчас дрался с двумя другими взводами, штурмующими базу.

Немедля Хакетт перехватила пистолет и направилась к камерам содержания прихватив с собой двух солдат, на всякий случай. Когда они вошли внутрь, то невольно замерли, а один из них не сдержавшись перекрестился.

В помещении стояли клетки, множество клеток, часть из них были пусты, в других находились замученные, напуганные и отощавшие пленники почти всех возрастов. Азари, турианцы, саларианцы, парочка дреллов, люди и фелисиды. В одной понуро сидел одинокий кварианец в на первый взгляд целом костюме и что-то бормотал себе под нос. В соседней клетке были его сородичи, не подающие признаков жизни. Но привлек внимание Хакетт довольно молодой батарианец, к нему словно ища защиты прижалось два человеческих ребёнка. Сам он смотрел на ворвавшихся с вызовом и страхом.

— Всем спокойно. ВКС Альянса. Третий флот. Мы здесь, чтобы освободить вас, — спокойно и громко, так что бы её услышали заявила Алисия убрав оружие на магнитный захват.

Эти простые слова будто вернули огонь надежды в глаза пленников. Они, кто медленно, кто стремительно поднимал на них взгляд, будто не веря в происходящее. Словно это сон.

— Слава Богу, ОН услышал наши молитвы, — неожиданно прошептал батарианец на чистом человеческом чем привлёк внимание Хакетт заставив подойти к нему первому.

— Имя, — коротко бросила она ему, не сводя сверлящего взгляда.

— Эрад Хар'Гураг. Так говорят меня должны были называть «свои», — последнее слово батар буквально выплюнул, — приёмные родители назвали меня Эрик. Они были людьми, всю жизнь растили, настоящих я и не помню.

— Тебя вырастили люди? Расскажи мне. И кто это рядом с тобой?

История Эрада была не богата событиями, биологических родителей не знал, вырос на маленькой людской колонии, где хоть к нему и относились насторожено, но терпели. Жил, учился, работал. Успел пройти базовую боевую подготовку в ополчении. А потом пришли его «сородичи». Тогда он увидел истинное лицо Гегемонии. Его приёмных беспощадно убили, а его и сводных брата с сестрой пленили. Их он и прижимал к себе, а они прижались к нему, ища защиты и поддержки, совсем ещё малыши, лет пяти. По мере рассказа Алисия всё больше видела в Эраде человеческих привычек, не батарианских. Складывалось ощущение, что человека просто запихнули в тело батара.

Наконец кивнув, она дала команду открыть клетки и медленно проверяла каждого освобождённого пока наконец не дошла до кварианца. Когда она зашла к нему и стала сканировать его инструметроном он наконец ожил.

— Нет нужды, они не пытали и не трогали меня, мой костюм цел.

— Как тебя зовут?

— Я Хило'Шал вас Гори и… Теперь я остался один, — он покосился на кварианку, что лежала в соседней камере, — они всех убили, на моих глазах, заставляли их мучатся. Срывали маски и оставляли медленно умирать от заражения. Пытали и насиловали. Кила! Они все были молодёжью. Я… Я должен был доставить их в начало паломничества. Но батарианцы перехватили нас. Я думал они просто ограбят и отпустят. Но им было мало. Зачем им это? — Хило поднял голову. Сквозь стекло было сложно рассмотреть его лицо, но чуть светящиеся глаза были видны хорошо.

— Не знаю, Хило'Шал, но за каждую отнятую здесь жизнь они поплатились втридорога и ещё поплатятся, — встав Хакетт протянула ему руку помогая встать.

После того как они вышли из клетки к ним начали подходить другие пленники и будто пытаясь понять не сон ли это, аккуратно просили прикоснуться к ним и рассказывали каждый свою, короткую, но от этого не менее важную историю. Двое детей продолжали прижиматься к Эраду, но в их глазах отступал смертельный страх, сменяясь нарастающим любопытством. Сам батарианец нервно поглядывал на сопровождавших Алисию солдат, как будто о чём-то хотел попросить, но не решался. В конце концов он попросил детей подождать в стороне и обратился к Хакетт.

— Послушайте, командир, мэм… — начал было он, но та его перебила.

— Хакетт, старший лейтенант Хакетт. Я вас слушаю. Эрад Хар'Гураг, — девушка специально обратилась к нему полным именем показывая всю серьёзность, на которую он мог рассчитывать. Пусть он и был пленником, пусть он вырос среди людей, но они не доверяли ему.

Тяжело вздохнув батар собрал всю волю в «кулак», — старший лейтенант Хакетт. Я прошу вашего разрешения вооружиться и отомстить работорговцам, принесшим смерть и горе на мою родную колонию и остальных захваченных, кто выжил или погиб здесь. Особенно хочу отомстить за своих родителей. И да поможет мне Господь!

— Согласно договору между Альянсом систем и Мигрирующим флотом я тоже прошу разрешения присоединиться к вам, — вторил ему Хило, — в прошлом я прошел военную службу и знаю, с какого конца браться за оружие. Я хочу отомстить за убиенных здесь братьев и сестер и если на то будет воля предков, погибну здесь или предстану перед судом своего народа за свершенную провинность. Кила се'лай!

Эти слова не на шутку удивили Алисию, да так что та даже растерялась, поражённо переводя взгляд с одного на другого. Опустив голову, она тяжело вздохнула. Выбор был меж двух зол. Как остальные отнесутся к её решению? И ладно Хило, между квари и людьми установились вполне дружелюбные и союзнические отношения. То вот Эрад или Эрик, тут было куда всё сложнее. Все были переполнены злобой к расе батарианцев и этот огонь в их сердцах не погас до сей пор.

Размышление прервал вызов по связи, — товарищ… Старший лейтенант… Вам… Вам нужно это… Видеть, — медленно обращаясь сообщил один из оставшихся в центральном помещении.

— Что там?

В ответ ей было только судорожное дыхание и одна фраза, — ад.

Выругавшись Хакетт уже развернулась и направилась к выходу, но вспомнив о просьбе обернулась, — вы двое, — она обратилась к сопровождавшим её солдатам, — организовать безопасность пленных и раненых, затем выдвигайтесь к точке сбора. Вы двое, — она указала на просивших Хило и Эрада, — за мной. Резких движений не делать.

Дождавшись подтверждения Хакетт направилась обратно, в центральное помещение, пока Эрик что-то втолковывал своим «родственникам». Снаружи её встретили с докладом об обнаруженном, повторив что это нужно видеть лично и если кварианцу они удивились чуть более чем никак, то вышедший батар заставил навести всех на него оружие.

— Отставить! Оружие опустить! — рявкнула Хакетт так, что даже если бы у Хило было оружие он бы тоже повиновался беспрекословно.

— Командир, он же батар! — последовали недовольные комментарии.

— В их женщин и детей ты бы тоже целился и стрелял, уподобляясь работорговцам? Эрад Хар'Гураг житель человеческой колонии, де юре — гражданин Альянса Систем и мобилизован мной согласно законам. Опустить оружие или забыли, что вы солдаты, а не убийцы и мародёры?

Потихоньку десантники всё же выполнили приказ, не скрывая недовольство решением Хакетт. Но ей было не до этого. Кивнув ждущему напротив, она дала команду вести их на место обнаружения. Помявшись «новобранцы» поспешили за ней, так как приказа оставаться на месте не поступило.

Вернулись они обратно спустя десять минут. От увиденного Хакетт и остальных трясло. И если Хило и Эрика от ужаса и попытки осознать степень зверств, то Алисию трясло от слёз. Благо за шлемом этого никто не видел. Вздрагивая, она прислонилась к стене и сползла вниз.

А когда кто-то попыталась подойти и спросить всё ли в порядке, то сопровождавших их молча остановил его и покачал головой, дав молчаливый приказ готовиться, он хорошо знал Хакетт и понимал, что за её горем придёт удушающая ненависть, а это значит будет новый, тяжёлый для всех, бой. Чистая месть и никакого военного снисхождения.

— Вооружить новеньких, — послышался её тяжёлый голос в рациях. На этот раз приказ никто не стал обсуждать. Броню Эрику хоть и пришлось снимать с запасных и собирать часть у убитых. Но брезговать он не стал. Когда он проверил свою экипировку он кинул взгляд на связанного главаря, — в очередной раз я жалею, что у меня больше двух глаз, — полумёртвым голосом произнёс он.

— Я видел много жестокости, — прошептал Хило, — но это за гранью добра и зла, как говорят люди. Кила… Я не смогу вернуться на флот. Мое преступление слишком велико.

Неожиданно главарь взлетел охваченный красным огнём биотики и с криком ужаса впечатался в потолок, затем с тем же криком с увеличивающейся скоростью упал на пор и был придавлен к нему. По помещению медленно шла Хакетт. Её шлем остался на полу, на лице многочисленные следы от слёз, но лицо было застывшее словно маска, пустое и мёртвое — только глаза светились ярким красным светом, что в купе с пытающей биотикой превращало её в то, что турианцы прозывали Тёмными Духами.

— Мне было приказано доставить кого-то из главарей по возможности живым, про невредимость речи не было, — она будто оправдывалась перед самой собой и сжала кулаки сильнее, послышался скрежет брони и хруст костей. Пленник взвыл и казалось, хотел что-то выкрикнуть, но от боли не мог ничего вымолвить, пока наконец пытка не прекратилась, едва Хакетт дошла до жизненно важных частей тела.

Сияние погасло и превратившийся наполовину в кровавую котлету батарианец потерял сознание от боли закованный в искорёженную броню и не смог бы ничего сделать, даже если бы у него были все запасы панацелина в галактике. Переломы сие чудо людской генной инженерии не лечило.

Вернувшись к своему шлему, она вновь одела его на голову и проверив оружие спокойно заговорила, — любой, кто сейчас откажется идти со мной в тылы противника для помощи нашим, не подвергнется никаким санкциям со стороны меня или командования, будут руководствоваться тем, что вам это приказала сделать я. Остальные за мной.

— Командир, — медленно обратился к ней отрядный медик, было видно, как он разрывается на две части. С одной стороны нужно было позаботиться о раненых и пленных, которым наверняка тоже могла потребоваться медицинская помощь, с другой он не хотел бросать товарищей в бою.

— Остаёшься здесь, — поняв его правильно, Алисия приняла решение за него, взяв всё на себя, — обойдёмся панацелином, что есть в броне. Эти отребье не ожидает удара сзади. Потерь среди нас… Не будет! Выдвигаемся! — в последнем слове они вновь услышали уверенность и нарастающую боевую ярость, которая словно по воздуху начала передаваться остальным возвращая веру в то, что они все сегодня выживут и поедут «домой».

Высокая орбита над луной Торфана. Борт тяжёлого крейсера Чуйков. Переговорная комната. 22:54 по корабельному времени.

— Ну а дальше была кровавая баня. Сами видели запись с камер. Я рвала их как игрушки, без жалости и остановки, мне хотелось превратить их всех в фарш за то, что они сделали с теми пленными. Считаете я была не права? Адмирал?

— Если спросишь меня, Алисия… Я бы приложил все силы, чтобы ничего из произошедшего не покинуло стены базы, — ответил Кахоку задумчиво смотря в одну точку. За всё это время он практически не сдвинулся с места, — то, что я, твой отец и Кузнецов увидели, пока нас не выдворили СБшники, не поддаётся никакому здравому разуму. Но всё пока что играет против нас.

— Что с теми двумя? Хило и Эриком?

— С ними всё проще и сложнее одновременно. Кварианец действовал согласно договору между нашими народами. Твой отец рассмотрит возможность зачисление его на службу в Альянса. Ведь… Он добровольно ушел в изгнание. А вот с молодым батарианцем… Нужно подтвердить его личность, а мы пока этого сделать не можем. Если он и правда прожил всё это время на территории Альянса Систем и был зарегистрирован — то особых проблем с документами не будет, но каков будет прецедент. Умеешь ты находить проблем на свою, да и чего греха таить, на наши головы тоже.

— Могу. Умею. Практикую, — невесело усмехнулась девушка.

— Думай сейчас о себе и своей семье, а мы займёмся остальным. У нас тут ещё много работы. А ты, — Кахоку подошел к двери и с грустным вздохом открыл дверь за которыми уже стояли двое сотрудников СБ шестого флота, которому доверили доставку подозреваемой к месту проведения следственного допроса и трибунала, — старший лейтенант Алисия Хакетт, вы арестованы в подозрении о многочисленных нарушениях воинского устава и правил ведения войны. Мне жаль, но у нас нет другого выбора.

Она не сопротивлялась, когда ей надели наручники и спецошейник блокирующий биотику. От этого она только поморщилась, когда лёгкий разряд прошелся по нервам. Впрочем, сопровождавшие на неё не давили, ободряюще похлопав по плечу и передав с лёгкой улыбкой и кивком свои пожелания удачи. Слухи как плохие, так и хорошие расходились быстрее, чем работала квантовомеханическая связь. А значит скоро вся Терра будет бурлить от подробностей, теперь уже почти что прошедшей «войны».