И был вечер

Глава 3
Подземный город

Река уносила нас все дальше, о возвращении обратно тем же путем в одиночку, и речи быть не могло, как и о классическом побеге, но больше я не отчаивалась. У меня блуждала в голове одна идея, не могу сказать, что особо умная. Можно даже утверждать, что дикая была идея, глупая и… да какая разница, как ее называть, все равно другие, получше, меня обошли стороной, так что пришлось иметь дело с той, что посетила.

Только для ее воплощения требовалось больше информации и храбрости, уж больно она была рискованной. А еще требовалось время, терпение и кто-нибудь говорящий на русском языке.

В конце концов, не вечно же плыть по течению, и река когда-нибудь закончится! Где-то должны жить мои спутники, их подруги, дети, и кто у них там вместо домашних животных.

В общем, я ждала появления эльфийского города, хотя как-то слабо его представляла в пещерах. Вот лес, это понятно. К тому же кожа эльфов не поражала воображение своим цветом. Да, не морской загар, и не солярий, да бледновата слегка, но на узников подземелья или вампиров из фильмов тоже не похоже. Легкий золотистый загар имеется, и он даровал надежду, что скоро я увижу белый свет.

И все-таки, бедная у меня фантазия. Я ждала чего угодно: сумрачного города на берегу подземной реки, первозданного леса под небом с незнакомыми звездами, прохождения наших лодок через облако телепорта, и даже огромного водоворота, что вынесет на изнанку мира.

Все оказалось не так. Река просто вывернула из-за крутого поворота в огромное подземное озеро, по размерам не уступающего скажем, Краснодарскому водохранилищу. Темнота внезапно рассеялась: над нами сияло солнце. Обычное, земное, веселое солнышко, только какое-то странное.

Сначала я не поняла, в чем состоит эта странность, но потом до меня дошло. Во-первых, небо наблюдалось только вокруг солнца, в радиусе не более ста метров, дальше виднелся далекий свод пещеры, во-вторых, на солнце можно было смело смотреть, оно не слепило глаза, хотя я чувствовала тепло его лучей на коже, ну и в третьих — оно слегка просвечивало.

Пока я разглядывала это чудо искусственного освещения, лодки мягко ткнулись носом в каменный причал.

Наконец-то мы добрались до места, где я, надеюсь, получу хоть какие-то объяснению происходящему!

Меня галантно поддержали под локоток, пока я выбиралась из лодки и повели по улицам города. Хотя какие там улицы, узкие дорожки разбегались во стороны среди огромных деревьев…

Деревьев?!! Чтоб меня…

В пещерах же кроме белой пушистой плесени ничего не растет! Да и она встречается только в соответствующих местах, на органике… соответствующего вида…. Откуда деревья?!

Я застыла столбом рядом с одним из растений: огромное дерево, массивное, обхватом метров в десять, не меньше, с пушистой разветвленной кроной, теряющейся где-то очень высоко. Сквозь его резные темно-зеленые листья просвечивало эфемерное солнце, насмехаясь над всеми моими знаниями, приобретенными за два года учебы в институте.

Гладкая зеленовато-серебристая кора была чуть влажной, и местами полностью скрывалась за зеленым лишайником и мхом.

Я присела на корточки и дотронулась до пола.

Итак, у нас в наличие не привычный известняк или глина, а мягкая почва, покрытая невысокой травой с пестревшими в ней цветами. И порхали среди цветов неяркие маленькие бабочки, больше похожие на солнечные блики, чем на насекомых. Из травы прямо мне на рукав прыгнула маленькая, словно покрытая зеленым лаком, лягушка и тут же исчезла, испугавшись своей ошибки.

Я рассмеялась.

Этот лес оказался самым большим чудом, встретившимся мне по жизни. Чудеснее эльфов, лохматой змеи и идиотского демона (хотя именно демона сложно было отнести к разряду чудес, скорее он попадал в разряд ошибок эволюции).

Я не особо сильна в определении видов животных, не говоря уж о растениях, и мои полевые гербарии всегда относились к области вольных сочинений, но сейчас я была уверена на все сто, что нет на поверхности ни подобных растений, ни цветов, ни бабочек. Не говоря о тянувшем меня за рукав эльфе.

Я послушно следовала за Итивелем по тропе из желтой брусчатки, стараясь справиться сразу с двумя вещами: собственным любопытством, заставлявшим глазеть по сторонам, и полами длинного плаща, путавшегося у меня в ногах. Как это только раньше женщины ходили в платьях ниже щиколотки?

Меня привели к небольшому домику, прятавшемуся за одним из растительных гигантов. Остроухие остановились на его пороге, вежливо поклонились, прощаясь, и ушли, весело переговариваясь между собой звонкими голосами. Со мной остался только Итивель. Он на правах хозяина показал мне весь дом, в котором имелось все, что необходимо усталой путнице, включая ванну с горячей водой и накрытый стол. По всей видимости, сторожить меня не собирались, потому, что эльф с чувством выполненного долга раскланялся, оставив в душе чувство легкого сожаления от этого расставания, что ни говори, я успела привыкнуть к постоянной компании.

На одном из кресел уже висело платье, светло-зеленого цвета, расшитое по рукавам и вороту шелковой нитью едва видимым растительным узором. Не могу сказать, что меня оно сильно вдохновило, но выбора не было и, искупавшись в ванне, я в него влезла. Влезть то влезла, а вот справиться с хитроумными застежками, которые к тому же располагались на спине, я не смогла. В довершение удовольствия от средневековой моды чуть не рухнула на пол, запутавшись в его подоле после первого же шага.

Нет, ну как они раньше в этом ходили?! И даже бегали! Наверное, для этого дела были специальные учителя.

Словно в ответ на мои догадки на пороге появилось неземное существо по красоте сравнимое только…. Пока я думала, с кем мне сравнить златокудрую эльфийку, она подошла ближе, изящно придерживая подол одной ручкой.

Выдержка у леди просто железная. Не тени напряжения или любопытства на лице, сплошное вежливое дружелюбие. Даже обнаженной спине не удивилась, только чирикнула что-то и тут же застегнула все эти крючочки и петельки. Потом усадила на стул и взялась за мои волосы.

Слава богу, эксперименты с прическами ставить не стала, а просто заплела косу, украсив ее жемчугом и мелкими заколками в виде цветов. Смотрелось все это вместе очень мило, сразу придав мне вид героини фильма про короля Артура. Только лицо было современное, ни тебе стыдливого румянца, ни застенчивости или покорности судьбе. Наглое, в общем, лицо, хотя, не лишенное привлекательности. Да что уж там скромничать, очень даже симпатичное.

Я еще раз полюбовалась своим изображением в своевременно подсунутом серебряном зеркале.

Пусть внеземной красоты не наблюдается, зато какое… выразительное!

Придумала я очередной комплимент самой себе, чтобы не пасть духом рядом с этим совершенством.

«Совершенство» тем временем мелодично представилось и взялось за ликвидацию моей языковой безграмотности. Притом делала это эльфийка весьма изящно, под видом обеденной беседы. Надо сказать, что давалось эта учеба несоизмеримо легче, чем всего лишь днем ранее. Девушка просто вкладывала чужие слова в мою голову. К концу дня я запомнила название всех предметов, находящихся в комнате и всех блюд. Вот что значит педагогический талант!

Я вспомнила своих учительниц французского и мысленно содрогнулась, им бы только собак дрессировать, и то… животных жалко. А еще через несколько дней усердная ученица уже могла вполне сносно объясняться с местными жителями на их родном языке. Не так чтобы я уж очень сильно рвалась общаться, но все-таки приятно перекинуться хоть парой слов, за время свалившихся приключений я чуть не отвыкла от этой роскоши.

Эльфийку звали Лотанэ.

Я все-таки задержусь немного подробнее на ее внешности, хотя если честно, ничего кроме банальщины в голову и не приходит.

Какими словами можно описать красоту и в чем конкретно она заключается? В сияющих, цвета желтого золота волосах по за… до бедер? В смелом разлете тонких бровей? В особой форме красивых миндалевидных глаз, которой человеческие красавицы добиваются с помощью скотча и макияжа? А может в том, что каждое движение эльфийки преисполнено изящества и достоинства?

Да черт его знает. Одно скажу, я рядом с ней в первый же день чуть не заработала комплекс неполноценности. Спасло то, что она в свою очередь смотрела на меня с восхищенным изумлением (хотя я так и не поняла его причины, скорее всего, эльфийка никогда в жизни не видела людей).

Лотанэ объяснила мне нехитрые права и обязанности. Обязанностей до приезда верховного эльфийского князя (слово князь прозвучало как «князе» и совсем по-русски) у меня не было никаких, прав тоже — не особенно много.

Разрешалось ходить, где хочешь, только несильно далеко, общаться с кем пожелаю, и занимать себя любимую делом, не ведущим к членовредительству живых существ.

Самое лучшее в этой ситуации было бы погрузиться в изучение местной библиотеки, но, к сожалению, письменность мне пока не давалась. Для этого надо было выучить не только алфавит, но и кучу каллиграфических символов, обозначавших то или иное слово. Так что я решила не спешить и занялась изучением окрестностей.

Ходить за пределы города-леса я не решалась. Кто его знает, что у них тут водится кроме хохлатых рептилий. Да и фонарика мне не оставили, а солнце светило только над этой территорией, да еще в отдельных залах, где эльфы высаживали сады или пасли на лугах мелкое подобие лам, и над озером, там водились самые обычные караси и окуни.

На вопрос о чудесах освещения Лотанэ ответила, что это очень сильная магия, на осуществление которой потребовались все силы ее народа, в тот момент, когда они уходили под землю. Задавать вопрос, от кого они туда убежали, не имело смысла, не глупая сама догадалась. Люди даже сейчас кого хочешь, могут довести до побега в другое измерение, не даром до сих пор не канули в прошлое отшельники со скитами. Что уж там говорить об эльфах с их доброй магией и стремлением к справедливости на пороге средневековья. Да их бы попросту сожгли, или закидали камнями, или выслали на Северный полюс, или еще что-нибудь придумали не менее губительное. Правильно сделали, что попрятались, зато выжили.

Дома эльфов мне понравились. Небольшие, на диво красивые строения, облицованные резными плитами из известняка, благо его тут хоть завались. А княжеские чертоги стояли немного в стороне, и вид у них был, как и полагается, очень впечатляющий. Но все-таки самое красивым местом оказался берег озера, особенно в момент заката, когда призрачное солнце садилось за его край. Тогда вспыхивали в красных лучах тысячелетняя каменная сказка пещеры, которая в сочетании с цветущими кустами и деревьями смотрелась очень даже ничего.

Я нашла весьма уютное местечко в маленьком садике, полном печальных статуй. Там стояли удобные каменные скамейки, и открывался чудный вид на озеро. Вообще то это было кладбище, но я глупыми предрассудками не маялась, мертвецов, особенно эльфийских не боялась, поэтому ничто не мешало просиживать там до первых звезд, особенно если учесть, что с некоторых пор ко мне стал присоединяться Итивель. Его компания помогала смириться с праздным ожиданием возвращения правителя.

Впрочем, я старалась посильно участвовать в жизни затерянного города. Послонявшись среди мастерских эльфов я поняла, что мои руки могут пригодиться только все в той же библиотеке. Читать и писать по эльфийски я не могла, зато умела прилично рисовать, и меня усадили за копирование наиболее ветхих и древних свитков, на которых уже и волшебство не действовало. И тут-то мне довелось узнать — я, оказывается, не первый человек побывавшей в ее стенах!

Среди истрепанных временем листов нашлась записка на английском языке подписанная весьма прозаичным именем Джонни. Кусочек, с фамилией таинственного Джонни, отсутствовал, осталась только одна буква Р. О чем в ней было написано, я тоже прочесть не могла по причине все той же языковой безграмотности, а на вопрос жили ли здесь когда-то другие люди, смотритель библиотеки изобразил крайнюю степень идиотизма. Пришлось мне в тот день идти добывать правду к остальным эльфам. И вот чудо, как только я произносила имя Джонни, меня сразу переставали понимать, словно им уши или мне рот ватой забивали!

С таким единодушным саботажем мне не приходилось сталкиваться с момента выбора на должность завхоза в один из походов. Помнится, тогда вот также проигнорировали мое нежелание брать на себя эти обязанности, за что и поплатились избытком в рационе чеснока и недостатком сахара.

Ну да, я по мелочи мстительная, зато эту должность мне больше не предлагали.

В данном случае надавить на эльфов мне было нечем, оставалось только мило улыбаться и пробовать снова и снова. Но они словно сговорились: даже общительная Лотенэ и та, как в рот воды набрала. Только взгляд ее стал чрезвычайно печальным. Из чего я сделала вывод, что кем бы ни был этот Джонни, а история его загадочная и, возможно, очень грустная.

Предприняв еще с десяток бесплодных попыток разузнать о судьбе загадочного собрата по несчастью, я конце концов махнула рукой. И, конечно же, как это обычно бывает, именно в этот момент я наткнулась на еще одно свидетельство человеческого пребывания в этом заколдованном краю: когда я в очередной раз бродила среди изящных статуй на эльфийском кладбище, любуясь этими произведениями искусства, взгляд упал на красивый барельеф, украшавший скромную надгробную плиту. На ней изображался бородатый мужчина, сидящей в задумчивости на скамейке, в руках он держал книгу. На плите было две надписи. Верхняя, короткая гласила — Джон Ридли. Нижняя была выполнена мудреной эльфийской вязью.

Вот оно значит как, был, жил и умер, может, поэтому им так грустно его вспоминать? А может у этого народа вообще не принято о покойниках разговаривать, и я невольно нарушила табу?

Мда, неловко получилось, хотя, наверное, все первопроходцы делают ошибки в общении с аборигенами. Хорошо хоть это эльфы, а не затерянное в джунглях племя Папуа Новой Гвинеи, а то ведь те и на ужин могли пустить вместо дичи за недопонимание.

Рассудив, таким образом, я совсем успокоилась, хотя на всякий случай эльфийскую надпись перерисовала. Мало ли что, может, кто расшифрует по доброте душевной.