И целая вечность впереди...

Глава 46 Беда движется

В штабе Иван и Седой пили чай. Не водку, не вино и не виски. Даже не коньяк, они пили чай.

-Седой, что-то устал я в стабе сидеть.

-Согласен, душа воли просит.

-Давай в рейд уйдём, что ли?

-Давай, а куда пойдём?

-Куда-нибудь, можно по старым маршрутам, можно по новым.

-И то, дорога покажет.

-Опять Марии Петровне рыдать придется.

-А Бандерше посуду бить.

Иван с Седым посмотрели друг на друга и решили: походу быть.

Весть о том, что Иван и Седой в штабе пьют чай, быстро распространилась по стабу. Первой об этом узнала Бандерша. Она тут же собралась и помчалась к Марии Петровне.

-Машенька, - завопила она с порога, - беда надвигается.

Мария Петровна показала посетителям на дверь.

-Подробнее.

-Наши мужики сидят в штабе и пьют чай, не к добру это.

-Не к добру.

Мария Петровна подошла к шкафу вытащила оттуда бутылку коньяка и пару бокалов.

-Раз наши мужики пьют чай, значит пришла наша пора пить коньяк.

-Ты понимаешь, Машенька. Раз они начали пить чай, значит…

-Значит, они решили уйти в глубокий рейд. От нас сбежать.

-Думают, как нам об этом сообщить.

-Боятся нашей реакции.

-Нет, я, конечно, сегодня весь сервиз разобью.

-Отпускать придётся.

-Придётся. Не отпустим – сами сбегут.

-Такова наша бабья доля, мужиков своих ждать.

-Сами таких выбрали.

-Так другие нам не интересны.

-Споем.

И завели они извечные бабьи страдания:

Напилася я пьяна, не дойду я до дому,

Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада,

Довела меня тропка дальняя до вишневого сада.

И столько было вековечной женской тоски в песне, что казалось не на Стиксе они, а на родной земле.

Там кукушка кукует, мое сердце волнует,

Ты скажи-ка мне, расскажи-ка мне, где мой милый ночует.

Ты скажи-ка мне, расскажи-ка мне, где мой милый ночует.

Они пели, но думали о своём, о личном.

Если он при дороге, помоги ему, Боже,

Если с Любушкой на постелюшке, накажи его, Боже.

Если с Любушкой на постелюшке, накажи его, Боже.

Иван и Седой даже не предполагали, что их замыслы стали дано всем известны. Они же открыли большую карту и думали, куда же отправиться в путь.

Вошёл Славик:

-Иван, там цыганский табор к нам жить просится.

-Не пускать.

-Так они своих детей тычут.

-Не пускать.

-На колени становятся.

-Гнать к херам.

-Там цыганский баро, просится поговорить.

-Его тем более гнать к херам.

-Иван, ты своего решения не изменишь?

-Никогда. Что ты меня допытываешься?

Вмешался Седой:

-Опять на Ивана ставили.

-Ага, - согласился Славик. – Я выиграл.

-На что ставили?

-Я ставил на то, что не пустит. Валериан – на то, что пустит.

-Ясно, иди.

Когда Славик ушёл, Седой спросил у Ивана:

-Почему не пустил.

-Зачем нам с тобой проблемы. Ты хочешь с наркотой бороться, или за воровство вешать. Цыганки начнут попрошайничать или в наглую выжимать. Оно нам надо?

-Не надо.

-Вот и я об этом.

-А негров почему брал?

-Бойцы хорошие? Не нам же с тобой на передовой быть. Кому-то надо и с автоматом бегать.

-А американцев зачем? Их же пиндосами сам называл.

-По привычке. Сильная нация. Уважаю, что бы там не говорили. Они наши враги. А у нас слабых и глупых врагов не бывает.

-А как же наше поражение в холодной войне.

-Меньше нашим предателям надо было им руки целовать. Вот с кого в первую очередь спрашивать надо. Да и не на земле мы, а на Стиксе. А здесь личные качества главную роль играют.

Седой стоял у окошка:

-Валериан идёт.

Вошел Валериан:

-Беда, братцы, беда на нас движется.

Иван пожал плечами:

-Вот теперь мы и посмотрим, правильно ли всё делали. Созывай всех…