И королевство в придачу

Глава 14

Говорят, человек трижды бывает глуп. Когда, сидя у костра, прикуривает от спички. Гребя в лодке — поплевывает на ладони. А посреди степи, чтобы развернуться, зад телеги заносит… Мы с Мэтью изобрели еще один вариант. Кому доводилось видеть, как взрывается цистерна или, хотя бы, бочка с горючей жидкостью — поймет, о чем я.

Шандарахнуло так, что меня как кутенка кувырком протащило по полу. Никогда бы не подумал, что в просторной пещере столько твердых выступов и углов.

К счастью, похоже, студенческий «Колпак» предоставлял защиту не только в мире тонких материй, но и от осязаемых преград тоже. Хоть и не полностью, но все же существенно смягчил соприкосновения тела с полом и стенами. А так же — от обдавшей нас волны огня уберег. Опять таки, частично. Так что я успел получить общее представление, о том что чувствует жарящийся в гриле каплун, но кратковременно и без фатальных последствий. Даже одежда не вся сгорела…

Дальнейшее помню смутно. Бежали, лезли, ползли… Опять бежали. Очухались и остановились только снаружи рудника. Да и то не по собственной воле.

Вполне вероятно, мы с Мэтью могли бы еще пару-тройку верст пробежать, если бы нас не схватили те самые горняки, ради которых мы и полезли в шахту.

— А-а! — вопило сразу несколько глоток. — Попались!

— Гляньте, ваше сиятельство! Вот они! А вы не верили! — выкрикивали другие работяги, одновременно продолжая заламывать нам руки.

Все еще пребывая в слегка контуженом состоянии, я понял только одно: шахтеры действуют не сами по себе, а стараются для некоего «сиятельства». То есть, дворянина в титуле не ниже графского.

Поискал взглядом…

Нашел. Чуть в сторонке, верхом на великолепном гнедом мерине. Яркие, пышные одежды. Судя по блеску — парча или шелк. Много серебряных и золотых нитей. А на голове — тонкий золотой обруч. В отличие от покойного барона — не в доспехе. Да ему и без надобности. Если барон удерживал власть собственным мечом, то у сиятельства для этого имелась весьма внушительная дружина. Только рядом с ним было больше десятка тяжелых конников. Закованных в броню аж по глаза… В том смысле, что только глаза и посверкивали из шлемов.

— Кто такие? Что здесь делаете?

Понятное дело, сам сиятельный до разговора с подозрительными оборванцами не снизошел. Спрашивал один из его людей.

Ну, точь-в-точь, как бугры и шишки из моего мира. Самим западло с чернью общаться, вот и держат для этого замов по разговорам. Хотя, зная уровень развития тех, кто всплыл на самый верх, скорее всего просто боятся сами открывать рот. Ведь, пока молчишь, и за умного сойдешь. Тогда как слово не воробей. Брякнешь — потом не сотрешь и, даже, очередью из «калаша» не вырубишь… не то, что топором. И никакие пиарщики не отмоют добела.

— Сам-то кем будешь?

Раньше, чем я успел решить, как лучше себя держать в данной ситуации, более молодой и, соответственно, менее сдержанный, Мэтью ответил. За что тут же и огреб увесистый подзатыльник.

— Как с их сиятельством разговариваешь, быдло?

— Еще раз тронешь меня, пожалеешь! — прошипел юный маг.

— Оно еще и угрожать вздумало! — в ту же секунду последовал второй подзатыльник. Еще более хлесткий. — Вошь тараканья! Вякни хоть слово — все зубы повыбиваю!

Вообще-то, глядя на нас — всклокоченные волосы, обгоревшая одежда, лица в грязи и копоти — любой решил бы, что имеет дело с босяками. Но за нечаянно, бьют отчаянно. Нечего руки распускать.

Не знаю, что сумел наколдовать Мэтью, но бивший его горняк завопил благим матом, хватаясь за живот. Издал булькающий звук и опрометью бросился к ближайшим кустам. Откуда, мгновением позже, послышалось продолжительное пыхтение, кряхтение и жалобное причитание.

— Вы бы, господа, поосторожнее… с незнакомыми людьми… — я решил, что пора уже и мне рот раскрыть. — Нельзя так нахрапом. Если доподлинно не знаешь, с кем судьба свела.

— О! — жестом остановил слуг дворянин. — Судя по разговору, вы, милостивый сударь, из благородных?

— Судя по манерам, вы тоже… Не соизволите ли представиться?

— Смешно… — хмыкнул граф. — После взрыва, почти уничтожившего рудник, из-под земли выбираются два нищеброды и требуют к себе почтения! Не слишком ли, любезный?

— Конюха своего, любезным зови… — я уже начинал злиться. — А как и в каком виде мне ходить по собственной земле, я уж как-нибудь решу без чужих советов.

— Вот как? Говорите «ваши земли»? — насмешливо прищурился дворянин. — Так я имею дело с бароном Ренделем? Прошу прощения, дорогой сосед. Не признал… Как-то вы чересчур похудели, за те несколько недель, что мы не виделись. Не приключилась ли какая хворь с вами?

Сосед, значит? Ну, ну…

— Полноте паясничать, граф. Если вы не случайно проезжали мимо, то не можете не знать о том, что барон убит в поединке. Как именно, когда и кем… Соответственно, прекрасно понимаете — кто стоит перед вами.

— Предположим… — кивнул граф Шамов. — Я действительно о чем-то таком слышал… Но, во-первых, — откуда мне знать, что все происходило точно так, как рассказывают простолюдины? Им соврать за небольшую награду, что мне рюмку хереса махнуть… Так что, пока дознаватели не подвергли их испытанию и не привели к присяге — вся история о вашем поединке, пустые слова и не более.

— И слова принца крови мало?

— Ну, что вы… — граф даже руки поднял, словно защищаясь. — Конечно же никто не посмеет оспаривать слова принца Николаиса. Но, где искать его высочество? И это — во-вторых.

— Шутить изволите, милостивый сударь?

— Отнюдь… Лично мне не доводилось встречать принца в прежние годы. Да и вообще его мало кто видел… Ведь их высочество давненько перебрался из родительского замка в Сорбону. К примеру, вы сейчас объявите, что являетесь принцем Николаисом и что? Прикажете поверить вам на слово? А с какой стати? С таким же успехом ваш юный спутник может назваться покойным Императором. Или самим Архимагом Корнелиусом Малькутом.

Граф откровенно насмехался, но замысел свой дал понять. Чтобы я позже не сказал, если последует какое-то разбирательство, все слуги подтвердят, что их сиятельство схватил двух неизвестных бродяг. А уж кем они там себя называли, чтоб выкрутиться и избежать наказания, это не их дело. И в самом деле, могли представиться, как угодно.

— Вы правы, сударь…

Граф явно не ожидал от меня подобных слов и даже слегка растерялся.

— До тех пор, пока не установлена моя личность, продолжать разговор бессмысленно. Предлагаю вам, послать слугу в Солнечный пик. За дворецким, капитаном гвардии или придворным магом. Надеюсь, их свидетельства будет достаточно?

— Конечно… — кивнул граф. — Именно так я и сделаю… Как только найду для этого время. А пока, во избежание побега или сговора, свяжите этих бродяжек и… заткните им рты.

А что еще делать, если руки-ноги связаны и рот заткнут? Либо колотиться головой о стену, либо петь. Пусть даже мысленно… Отличный способ убить время и от ненужных размышлений избавиться. Поскольку человек способен запугать себя собственным воображением так, как ни одному палачу не снилось. Потому, что лучше других знает, чего боится больше всего на свете.

Где-то читал, что мужчины делятся на два типа. Одни — готовы на все, лишь бы не потерять зрение, вторые — лишь бы их не оскопили. Никогда раньше не задумывался над тем, к какой категории отношусь. Теперь появилась возможность выбора… М-да…

Зараза! Только на секунду утратил бдительность, а мысли уже принялись грызть стойкость моего духа, как мыши подпол в зерновом амбаре. Нет, уж! Не дождетесь! Петь и только петь!

— Ваше высочество…

Послышалось, что ли?

Отворачиваюсь от стены, к которой меня приковали и вижу перед решеткой фигуру стражника. Факел горит у него за спиной, так что лица не разглядеть. Но в общем облике чудится что-то знакомое.

— Ммм? — вслух, а мысленно: «Ты кто?»

— Не признали? Это я — Гастингс…

— Ммм… «Зачем пришел?»

— Ваше высочество, я помочь хочу…

«Так помогай! Чего завис?!»

— Ваше высочество, подкатитесь поближе. Я дам вам кинжал. Простите, но больше ничего сделать не смогу…

— Ммм?..

— Все ваши люди, которые после смерти барона присягнули, только здесь, внизу. Да и те без оружия. Их сиятельство нам не доверяет. Так что даже если я вас выпущу, мы из темницы живыми не выберемся.

«Интересный вариант. А нафига мне в таком случае кинжал? Зарезаться?»

— Но я подслушал, что граф Шамов, прежде чем уехать, хочет с вами еще раз поговорить. Я не понял точно, но вроде говорил что-то о сокровищах. В общем, он к вам сам придет, без охраны… Понимаете?

— Ммм…

«Еще бы! Давай сюда кинжал. Надо ж еще успеть приготовиться. А то руки затекли так, что даже пальцев не чувствую».

Я перекатился поближе к решетке. На всю длину цепи.

— Ловите…

Кинжал плашмя упал мне на грудь.

— Ммм…

«Спасибо. Буду должен. Уцелеем — станешь сотником! Век воли не видать…»

— Поторопитесь. Кажется, я слышу снаружи голос графа… У вас времени только пока он спустится в подвал.

То есть, четыре пролета по двенадцать ступеней… Примерно, сорок восемь секунд! Целая вечность, в сравнении с тем, что у меня было раньше. Зажал клинок в руках и покатился обратно к стене. Не зря я изучал цепь на предмет, нельзя ли ее саму перетереть, или хотя бы веревки об нее. Ответ получился отрицательный, зато я знал где проушина и как пристроить кинжал, чтобы он торчал лезвием вверх и не падал от малейшего прикосновения.

Представлять и сделать, деревянными пальцами и не глядя — разные вещи. Но, когда на кону жизнь, человек оказывается на такое способен, что в нормальной обстановке лучше и не пытаться повторить.

Пеньковый канат тоже не тонкая бечевка, но и он не устоял перед моей жаждой жизни.

Граф еще топал сапожищами, а я уже растирал запястья.

«Ну-ну… Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Похоже, госпожа Удача и на этот раз не оставила меня без улыбки»

— Вечер добрый, сударь… — граф провел чем-то железным по решетке, вызывая неприятное бренчание. — Не скучаете?

— Ммм…

— О, простите великодушно. Запамятовал, что велел заткнуть вам рот. Сейчас же прикажу исправить столь досадную оплошность… Но… С одним условием. Вы же понимаете, что безродного бродягу я волен казнить без суда и следствия. Тем более, пойманного с поличным, на месте преступления.

Я мог и не отвечать, но чем дольше он говорит, тем больше у меня времени на восстановление кровообращения в руках. К тому же, мне стон еще и удовольствие доставит. Впечатление, будто по всем жилам и мышцам носятся табуны огненных муравьев.

— Ммм…

— Приятно иметь дело с разумным человеком… — одобрил мычание граф Шамов, естественно, расценив его по-своему. — Тогда помогите мне. Ну и себе, само собой. Расскажите мне нечто такое, о чем мог бы знать только принц Николаис. Например, о том, откуда в разоренном и неоднократно перезаложенном королевстве появились деньги? Согласны?

— Ммм…

— Не пойму… Это вы ругаетесь или напротив — готовы к диалогу? Я хоть и далеко стою, но хорошо вас вижу. Голубчик, вы не мычите больше. Просто кивните, если согласны поговорить. Тогда я войду, сниму повязку, и мы продолжим беседу. А если «нет», то позвольте откланяться. Будем ждать, когда к нам в замок заглянет кто-нибудь из Солнечного Пика. Я, правда, еще не посылал за ними… Дел невпроворот, знаете ли… Но, как знать…

Похоже, пальцы приобрели необходимую чувствительность. Так что я не стал дольше выслушивать ту околесицу, которую продолжал нести мерзавец, а кивнул. Для наглядности — трижды.

— Отлично! — обрадовался граф. — Эй, кто-нибудь! Отоприте решетку!

Тут же и ключ в замке заскрипел. А следом и петли застонали на все голоса. Интересно, почему именно так? Неужели трудно смазать? Или это специально? Чтобы труднее было сбежать, не подняв шума.

Граф подошел ближе.

— Не желаете сесть?

Не дождался ответа и нагнулся ко мне. Одной рукой бесцеремонно уперся в лоб, как будто нарочно стараясь еще больше унизить, другой — взялся за торчащий изо рта кляп и рывком выдернул.

Больно, блин… Челюсти словно огнем обдало. Хорошо, хоть не вывихнул. Вправлять обратно, то еще удовольствие.

— Ну что? Будем разговаривать?

— Да… — я нарочно говорил едва шевеля губами, заставляя графа встать рядом и наклониться еще ниже. — Пить… Пересохло все… в горле.

— Но мы договорились? — уточнил граф.

— Конечно…

Тянуть не имело смысла. В лучшую сторону уже ничего не изменится. Рисковать — так немедля.

Я подсек ноги графа, а когда тот упал, навалился на него. Хорошо продуманным движением обмотал цепь вокруг шеи, затянул потуже, потом сел, опираясь спиной на стену, врага подтащил ближе и приставил к горлу кинжал.

— Вот теперь можно и поговорить.

Граф что-то прохрипел в ответ, а в камеру полезли стражники.

— Назад! Или я ему голову отрежу! Граф! — слегка ослабил цепь. — Прикажите своим псам оставаться снаружи! Если хотите жить, конечно…

— Не входить! — послушно подтвердил тот мои требования. Понимал, что все серьезно, и жизнь его висит на волоске. Вернее, на кончике кинжала и моего терпения. А это весьма шаткое равновесие.

Стражники, похоже, тоже это сообразили и послушно отодвинулись от решетки.

Я подтащил графа еще ближе, буквально взваливая на себя. Чтобы не дать какому-нибудь излишне ретивому арбалетчику вмешаться в нашу беседу и поставить в ней преждевременную точку.

— Не горячитесь, ваше высочество… — просипел граф. — Давайте договоримся… Признаюсь, я ошибся… Теперь вижу — вы и в самом деле принц Николаис. Приношу свои извинения. Я сейчас же прикажу вас освободить.

Поздно Федя пить «Боржоми», когда печень расползлась…

— Благодарю вас, граф. Вы очень любезны… Но, давайте начнем с того, что ваши люди приведут сюда моего спутника.

— Конечно-конечно… Отпустите меня, и я тут же распоряжусь.

Да он издевается… Пришлось чуток сильнее стянуть цепь и еще разок чуть кольнуть кинжалом.

— Думаю, вас и так услышат.

Граф сдавленно зашипел, но в дальнейшую дискуссию вступать не стал.

— Оглохли, что ли? Бегом приведите сюда спутника его высочества!

Гастингс, похоже, сработал на опережение. Слуги графа еще только вспоминали, куда засунули Мэтью, а десятник уже подвел молодого мага к нам.

— Кляп!

— Вытащите кляп! — послушно повторил граф.

— Развязать!

— Развязать! — продублировал Шамов.

Гастингс быстро чиркнул кинжалом по веревке, и Мэтью со стоном принялся растирать запястья.

— Сволочи… Ну, я вам сейчас…

— Даже не думай! — прикрикнул я на парня.

— Но, ваше высочество…

— Молчи и слушай! У тебя есть связь с кем-то из наставников?

Мэтью прислушался к своим ощущениям и кивнул.

— Да. Метресса Корнелия, кажется, чувствует меня.

— Ты можешь ее вызвать?

— Я?! — изумился парень. — Самовольно?.. Волшебницу первого круга?!

— Да хоть десятого! — рявкнул я на идиота. — Можешь или нет?

— Могу… наверно…

— Так зови!

— А если метресса… — неуверенно начал Мэтью.

— Это моя забота. Давай, дружище, зови… Не та ситуация, чтоб антимонии разводить.

— Воля ваша… принц.

Мэтью закрыл глаза и прижал ладони к вискам. Несколько минут не происходило ровным счетом ничего, а потом раздался негромкий хлопок и рядом с парнем возникла фигура в женском платье. Роскошном и ярком, даже при тусклом свете факелов. В одной руке метресса держала бокал, в другой — виноградную гроздь.

Оглядевшись по сторонам, волшебница сделала небольшой глоток и передала бокал своему ученику.

— Вам не кажется, принц Николаис, что это уже начинает становится плохой привычкой? — произнесла она капризно надувая губки. — Я о вашей манере приглашать даму в подземелье. Право слово, юноша, это отдает дурным тоном. Так что, будьте любезны, в следующий раз выбирать для свидания место более романтичное или хоть немного изысканнее.

— Добрый день, госпожа Корнелия. Спасибо, что откликнулись. Прошу прощения, что потревожили, но у меня нет возможности связаться с мэтром Игнациусом. Вот и…

— О, пустяки… Я всегда рада оказать помощь молодым людям, — небрежно взмахнула рукой волшебница, после чего в подземелье стало заметно светлее и воздух потерял большую часть сырости. — Что у вас произошло? Еще одна дуэль? И почему вы лежите в присутствии дамы? Это невежливо.

— Еще раз приношу свои самые искренние извинения, но так получилось. Граф Шамов, с которым я сейчас столь крепко обнимаюсь, взял нас с Мэтью в плен. Оскорбил и… Впрочем, для дуэли, достаточно первых двух причин… Ведь так?

— Вполне, — согласилась волшебница. — Но, я все еще не поняла, зачем меня позвали? Вы и сами, похоже, довольно неплохо справляетесь.

— Почти, госпожа Корнелия. Почти… Видите ли, во время разговора с графом, я узнал одну немаловажную вещь. Оказывается, чтобы позже не возникало вопросов к результатам благородного поединка, на дуэли должен присутствовать хотя бы еще один дворянин. Иначе, победителя можно обвинить в убийстве.

Метресса задумалась. Потом кивнула:

— Да… Такая возможность существует. Но, на моей памяти слово аристократа еще ни разу не подвергалось сомнению. Тем более, венценосной особы.

— Госпожа! — вскричал в этот момент граф. — Не слушайте вы этого молокососа. Я совершенно не понимаю, что ему взбрело в голову! Это он набросился на меня, как дикий зверь! Когда я нашел их обоих рядом с взорвавшимся рудником. Я пытался вразумить парней, но они словно ополоумели. Еле-еле удалось угомонить. И в подвал я поместил обоих, исключительно для их же пользы. Ведь известно, что холод и темнота благотворно влияют на помутившийся рассудок.

— Врешь! — прошипел Мэтью, поднимая руку! — Ты…

— Тихо, юноша… Не надо шуметь… Имейте выдержку…

Голос волшебницы даже на йоту не повысился, но услышали ее слова все, кто находился в подземелье. И, на всякий случай, не только закрыли рты, но даже дышать перестали.

— Но вы же не верите ему, метресса Корнелия?

— Милый мальчик, я уже лет… впрочем это неважно… не верю в то, что говорят мужчины и сама могу легко проверить.

С этими словами волшебница переместилась к нам и протянула руку ладонью вниз. Сперва подержала ее над моей головой, потом — над головой графа.

— Вот и все… — лениво отщипнула виноградинку и отправила в рот. — Так на чем мы остановились? Ах, да… дуэль. Ну, хорошо… Граф, вы же не против померяться силами с принцем?

— Я?! — взревел тот. — Да я порву этого щенка голыми руками.

— Это ваш выбор оружия? — бесстрастно уточнила метресса Корнелия.

— Что? А-а-а… Разумеется, нет! Мы же не простолюдины, чтобы драться кулаками. Сражаемся каждый своим оружием.

— Принц, что вы на это скажете?

— Пусть вернут мне мой меч…

— Граф? — вопросительно вздела бровь волшебница.

— Конечно… Как только он снимет цепь с моей шеи.

— Хорошо. Еще один вопрос. Вы хотите сражаться до первой крови или до смерти одного из соперников?

Пока суть да дело, меня уже немного отпустило, и я готов был согласиться на чисто символический поединок. Только, чтобы проучить наглеца. В конце концов, передо мной не стояла задача зачистить мир от вельмож. Но у графа имелись свои мотивы. И гораздо кровожаднее.

— Насмерть!

— Ваше высочество?

— Я его за язык не тянул. Но, чур, похороны за его счет… А то так и разориться недолго. Гробовщики нынче в цене.

Граф Шамов глухо зарычал и очередной ответ выкрикнул, не дожидаясь вопроса:

— Немедленно! Сейчас же! Я требую!

Волшебница развела руками, будто извинялась, что не в ее силах нас помирить. После резко хлопнула… и яркий солнечный день заставил меня закрыть глаза.

Мы с графом стояли во дворе незнакомого мне замка. С обнаженными клинками в руках.

Легкая контузия от взрыва непонятного чудища в глубине рудника, как и долгое лежание на холодном и сыром полу тюрьмы, не прошли бесследно. Но ощущал я эти последствия ровно до того момента, как в ладонь легла рукоять меча. Эффект сравнимый только с глотком крепчайшего кофе, после недоспанной ночи. Мгновение тому ты совершенно никакой, вялый, как посленовогодняя елка — тронь и осыплешься, и вот — еще не растаяла во рту горечь — а сердце встрепыхнулось, разгоняя кровь по телу, возвращая его к жизни. В голове звонкая ясность мыслей. А мир заиграл яркими, насыщенными красками. Словно божественная длань смахнула с него налет пыли или развеяла окутывающую дымку.

Чудо, а не оружие! Даже не представляю себе, что смог бы сражаться другим клинком.

— Господа, вы готовы?

— Да! — рявкнул граф, демонстративно выписывая своим оружием замысловатые восьмерки. Смотри, мол, щенок. Сам напросился… Потом опустил меч, и принялся вертеть кольцо на безымянном пальце левой руки. Камешек, видимо, был в нем немаленький, потому что как он кроваво посверкивал мне было заметно даже с десяти шагов.

Волшебница подняла руку, но в последний миг сочла нужным уточнить.

— Условия обычные? Победитель получает все? Или будет установлена заранее оговоренная сумма приза?

— Ни в коем случае! — торопясь опередить меня, снова первым выкрикнул граф Шамов. — Меня унизили и оскорбили! Я требую полной сатисфакции!

— Гм… — метресса Корнелия похоже удивилась такой горячности. — Вы уверенны, сударь? Ведь состояние дел в королевстве далеко не блестящее. Зачем вам долги принца?

— Не смешите меня, сударыня… — мерзавец нарочито громко расхохотался. — И не пытайтесь провести. Я не знаю всех подробностей, но не далее, как сегодня утром мой управляющий вернулся из Солнечного Пика с пятью сотнями новеньких империалов! И с его слов, там была целая толпа стряпчих, представляющих интересы других кредиторов. Он немного задержался и насчитал больше двадцати посетителей. И если каждому выдали хотя бы соразмерную сумму… Такими же совершенно новенькими золотыми монетами… Я даже боюсь предположить, сколько денег еще осталось в казне. Ведь это были явно не последние гроши…

Граф перевел дыхание, после чего обвел рукой подворье замка.

— Да и железный рудник, унаследованный после барона Ренделя, мне не помешает. Давно хотел увеличить свои владения. Уверен, герцогская корона мне подойдет больше графского венца. Так что, довольно слов. Начинаем! И пусть Судьба решает, кто из нас достоин ее благосклонности.

— Не желаете что-то добавить, ваше высочество?

— Вроде, все предельно ясно… Разве что, глоток воды? Последние часы не баловали меня излишним комфортом. В горле пересохло.

Волшебница щелкнула пальцами и передо мной возник большой кубок.

— Это нечестно! — тут же воскликнул граф Шамов. — Откуда мне знать, что в кубке? Может, зелье неуязвимости или еще что-то подобное?..

— Сударь… — мило улыбнулась метресса Корнелия. — Уверена, вы это сгоряча сказали… или действительно хотите меня оскорбить?

— Нет… — проворчал тот, опуская глаза. — Прошу прощения. Вырвалось…

— Вот и славно. Принц, вы готовы?

— Да. Благодарю за воду.

Волшебница кивнула, кубок из моих рук исчез.

— Тогда, можете начинать…

Граф атаковал с быстротой змеи. Миг и он уже стоял рядом, а меч наносил мощный, рубящийудар. Никогда не думал, что человек способен двигаться с такой скоростью. Я и глазом мигнуть не успел, не то что подумать о защите. К счастью, мое оружие не было столь беспечным… Выворачивая кисть и едва не разрывая связки, мой меч взметнулся навстречу вражескому клинку и парировал удар. Который, достигни он цели, наверняка оказался бы смертельным.

Мечи глухо ударились один о другой и замерли.

— Ого, — насмешливо произнес граф. — Браво, сударь! Вы неплохой фехтовальщик. Браво! А вот так?

Его меч стремительно вычертил какую-то замысловатую фигуру, конечная точка которой находилась на моем горле. И опять не смог закончить финт, наткнувшись на защитное движение.

— И весьма прыткий… — продолжил фиглярствовать Шамов. — Это даже становится любопытным. Тогда, может быть, это вам понравится?

Очередной хитроумный росчерк со сменой позиции и уровня атаки. С прежним результатом.

— Великолепно. Мне даже будет жаль вас убить.

Граф бахвалился, но я видел, что такая скорость дается ему не просто. Лицо его покрылось испариной, и прежде чем атаковать снова, он вытер ладони о штаны. Вспотели, видимо.

Мне эта дуэль тоже стоила всего напряжения организма. Несмотря на то, что меч действовал словно сам по себе, его все же надо было удержать. Да и подставиться под удар, не значит парировать. Чтобы сдержать натиск, погасить энергию, надо немалые усилия приложить. А значит, нельзя затягивать удовольствие. Поскольку малейший промах станет последним.

— Что же вы только защищаетесь? Не щадите меня, не стоит… — похоже, последний выпад обошелся графу тяжелее всего, и он решил перевести дух. Рассчитывая, что сможет отдохнуть, пока я стану пытаться пробить его защиту.

Увы, он же не знал, что сражается не с человеком, а с волшебным оружием. (Хоть маг до сих пор ни словом не обмолвился, в этом у меня уже не было никакого сомнения. Нет, не зря Аристарх назвал мой меч фамильной ценностью).

Что и подтвердилось в следующее мгновение.

Рукоять обожгла ладонь так, словно я окунул кисть в кипяток. А потом меч рванулся вперед, будто молния сверкнула. Граф еще рот не закрыл, заканчивая очередную насмешливую фразу, а стальное острие уже влетало туда, кроша зубы, разрубая гортань и пробивая затылок. Мой локоть пронзила острая боль, и я со стоном выпустил меч из рук. Впрочем, это уже не имело никакого значения.

Граф валился навзничь, хрипя и обливаясь кровью. И жизнь покидала его тело, с каждым всплеском алого…

Придерживая вывихнутый локоть, я подошел к поверженному врагу и освободил свой клинок. Потом вытер и вложил в ножны. Меч входил туго, с недовольным шипением, словно сердился, что я не дал ему утолить жажду.

— Спасибо, тебе, конечно… и все такое… — пробормотал я негромко. — Сам я бы точно не справился. Но излишняя жестокость и кровожадность к добру не доводят. Давай, обойдемся без эксцессов. Негодяй заслуживал смерти и получил свое. А судят его пусть те, кому положено. Не будем брать на себя лишнее…

Меч увещевание принял. Поскольку рукоять перестала обдавать ладонь холодом, а привычно потеплела.

— Поединок закончен! — объявила метресса Корнелия. — Поздравляю, ваше высочество. Согласно условиям — вы стали полноправным хозяином графства Шамов. Со всеми землями, строениями и людьми. Кто-нибудь, из присутствующих, имеет что-то сказать по этому поводу?

Честно говоря, я только сейчас заметил, что во дворе замка, помимо нас с графом находится еще целая толпа народа. В основном, воины… Наверно и те, что перешли ко мне после победы над бароном, и те — которые сопровождали графа. Уж этих, закованных в тяжелую броню, я точно раньше не встречал.

Вот они-то первыми и преклонили колено. То бишь, победу мою оспаривать не стали, а молча признали нового сюзерена.

Хорошо, что я сообразил позвать волшебницу. Совсем не уверен, что без нее все протекло бы столь гладко. Даже в случае моей победы.

— Принц, вы принимаете под свою руку бывших вассалов графа? — тут же уточнила метресса.

— Принимаю…

— Отлично… Я, Корнелия Лист Вереска, словом и правом магистра Высшего круга удостоверяю оммаж* (*в феодальную эпоху одна из церемоний символического характера; присяга, оформлявшая заключение вассального договора). Принц, вы останетесь здесь или желаете вернуться в свой замок? О… — волшебница негромко рассмеялась. — Что это я? Ведь и этот замок тоже ваш. Да, похоже, нам с вами стоит заключить договор… Насчет моей помощи? Если так пойдет и дальше, то даже за полпроцента от общей стоимости, приобретаемого вами имущества, я насобираю на личное королевство…

Волшебница снова звонко рассмеялась.

— Ну, так что вы решили?

— Насчет процента?

Корнелия шутливо пригрозила пальцем.

— Не соблазняйте, юноша… А то соглашусь, и наживу себе недруга. Кстати, я так и не поняла, почему вы его не позвали?

— Мэтр Игнациус не снабдил меня заклинанием призыва.

— В самом деле? — удивилась метресса. — Странно… Вряд ли Игнаша стал настолько забывчив с возрастом. Наверняка задумал что-то, прохиндей старый… Ладно, сама узнаю. Но, вы так и не ответили — остаетесь или…

— Спасибо, сударыня. Остаюсь. Я уже второе владение присовокупил к королевским землям, и ни в одном из них, до сих пор не побывал. Мне кажется, это неправильно. Не зря же говорят — хочешь сделать хорошо, делай сам.

— Разумный подход… Хозяйственный, — согласилась волшебница. — Тогда, счастливо оставаться. Мэтью, ты со мной?

— Прошу прощения, госпожа. Но, если вы не возражаете…

— Не возражаю… Развлекайтесь. И если что — не стесняйтесь, молодые люди. Я к вашим услугам… Гм… — улыбнулась метресса невольной двусмысленности фразы. — В разумных пределах, конечно. Чем же еще заниматься магистру Высшего круга, если не вытаскивать пару сопляков из очередной передряги.

Волшебница исчезла даже раньше, чем перестал звучать ее голос.

— Почему-то мне кажется… — я неуверенно посмотрел на юного мага, — …что твоя наставница обиделась?

— Нет… — отмахнулся тот. — Она всегда такая… Шумит, ругается… Подначивает. А на самом деле, добрее нее я еще никого не встречал.

Мэтью почему-то вздохнул, но я не стал отвлекаться, а поманил к себе, скромно стоящего поодаль Гастингса, одновременно вынимая меч.

— Десятник! Подойди ко мне!