И придет весна

Глава 15

Иру я выставляю сразу же после ухода Максима. Не хочу больше никакого общения. Даже с лучшей подругой. Тем более, что практически наизусть знаю все, что она может сказать.

Мне это не нужно. Ничего не нужно. Просто остаться одной. Да, я наивная дура, которая уверена была, что Макс не послушает. Не уйдет. Проявит завидную твердость, как всегда, когда отстаивает свое право на любимую работу. Но я же — не она. За меня не надо бороться. Не надо настаивать и что-то кому-то доказывать. Не получилось — ну и ладно.

Выходит, я совсем его не знаю… И он далеко не самый лучший и идеальный, как мне казалось когда-то, раз с такой легкостью отказался от меня. От наших чувств. От нашей семьи. Хочешь развестись, дорогая? Ну что ж, не буду тебе мешать. Только, пожалуйста, в рабочее время не звони, не отвлекай, когда будешь сообщать о дате развода.

Конечно, он не сказал ничего подобного вслух, но дела иногда намного красноречивее слов. Вот и сейчас, мне больше не нужны никакие доказательства. Если бы на самом деле любил, хоть немного, не ушел бы. Не отпустил. Не предал. Не… не… не…

На этот раз почему-то нет слез. Совсем. Я смотрю сухими глазами в темноту улицы, ежась от ползущего в комнату сквозь приоткрытую форточку холода. С неба летят одинокие снежинки. Их пока совсем мало, они даже не достигают земли. Но все равно зима совсем близко. И там, за окном, и в сердце.

Не знаю, смогу ли я когда-то его простить. Да и разве это важно, если он не просит прощения? Ему все равно. Удобно было находиться рядом, вроде бы вместе, есть, спать, заниматься сексом. Произносить иногда слова о любви. Пустые слова. Они ничего, совсем ничего не весят.

Завтра на самом деле отнесу и подам заявление. Детей нет, а значит, нас разведут быстро. А чего тянуть? Может, так станет легче. Когда не буду больше связана с ним на бумаге и сердце отпустит.

Сама понимаю, насколько это глупо: разве можно с такой легкостью выдрать из души того, кто в ней пророс? Но продолжаю упорно убеждать себя, что у меня получится. Должно получиться. Разведусь, сменю документы, перестану быть Гориной. А потом когда-нибудь станет легче. Обязательно. Ну, не умирают же в самом деле от любви! Тем более, в моем возрасте. Надо жить, жить дальше. Пусть и без него.

Отворачиваюсь от окна и натыкаюсь взглядом на книжный шкаф. Здесь полно разной литературы, и классики, и современных простеньких романов. Наверно, самое время почитать что-нибудь душещипательное. Чужой опыт иногда полезен, а я, кажется, как раз в том состоянии, когда готова провалиться в чью-то выдуманную историю. Не лучший способ отвлечься, но другого все равно нет.

Подхожу ближе к шкафу, рассматривая разношерстные корешки. Хмыкаю при виде томика Толстого. Нет, это не пойдет. Его прописные истины о счастье и несчастье каждой семьи сейчас не для меня. Вытаскиваю мягкую книжонку с нелепой картинкой на обложке: приторно-сладкая пара, сплетенная в тесных объятьях. Макнот. Читала когда-то в юности, умиляясь от шикарных мужчин и всепобеждающей любви. Красивые сказки, но это тоже не то, что может хоть немного помочь.

У прежних хозяев квартиры был весьма странный вкус. Чего здесь только нет! И философские трактаты, и учебники по психологии, и другие книги совершенно различных жанров. Даже интересно, кто же здесь жил? Надо будет спросить у тети Тани завтра на работе. Горько усмехаюсь, понимая одновременно, что на самом деле мне на это плевать. Но лучше думать об интересах незнакомых мне людей, чем о то, что я перестала интересовать собственного мужа.

Вытаскиваю с полки тоненькую книжку в кожаном переплете. Наверняка еще один любовный роман. Его, наверно, и читали больше других, вон как истерта обложка. Даже названия не видно. Но раскрыв, обнаруживаю, что ошиблась. Пожелтевшие старенькие страницы исписаны ровным, аккуратным, явно девичьим почерком. Я вижу еще только первую строчку — и по телу пускаются в пляс мурашки. И становится еще холоднее. На ощупь нахожу кнопку настольной лампы, включаю ее и опускаюсь за стол, притягивая находку ближе к себе и всматриваясь в каллиграфически выведенные буквы.