И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь

Глава 9. Макарка

Когда закончился сезон, я не могла этого пережить и тут же записалась на тренировки в Чехии, куда уезжала русская команда по ШКМГ (шоссейно-кольцевым мотогонкам). Но за пару недель до выезда я купила в аптеке тест – уже четыре дня была задержка.

Вместе с Василисой мы пялились на две полоски. И снова электрическая волна радости прошла через все тело: космос снова здесь! Ангелы принесли мне кусочек любви от Бога! Я мысленно считала месяцы: сколько успею откатать в следующем сезоне, если рожу в начале июля.

Все очень обрадовались приходу Макарушки в этот мир. Не могу сказать, что, увлекшись гонками, я его не планировала. Тогда я даже скачала в свой макбук график базальной температуры.

Если честно, я не возлагала на Макарку никаких надежд: что он остудит наши с Ильей ссоры, что станет цементом для расшатавшегося союза. Мне хотелось его просто так! Для радости, для себя. Чтобы любить еще сильнее, чтобы дарить жизнь и наслаждаться созерцанием того, как растет сначала внутри меня, а потом рядом со мной большая душа.

С Макаром все оказалось не так просто, как с Васей. Тошнота пришла сразу же, как только я узнала новость о человечке, который спешит прийти в этот мир. Утренние пробуждения и сборы Василисы в садик стали настоящим кошмаром. У меня ослабли руки. Становилось плохо от одной мысли о завтраке. Тогда к нам снова приехала моя бабушка Брокколи, чтобы собирать с утра Василиску и отводить в сад. Я отсыпалась, сколько хотела. За полгода до этого мы переехали в новенькую большую квартиру в высотном элитном доме.

Целыми днями я спала, а когда просыпалась, у кровати стоял мятный чай с нарезанными дольками лимона и мандаринками. Это было время, посвященное себе и ничегонеделанию.

Пока лежала, начала читать истории на форумах. Я читала без остановки истории матерей и их онкобольных малышей, много плакала, не зная, что спустя годы буду сама помогать таким детям и их отчаявшимся родителям собирать спасительные суммы. Это моя тихая, но важная миссия…

Токсикоз был очень странным. Я то забывала о нем, то мне становилось невыносимо плохо при виде какой-нибудь картины на стене. По выходным я продолжала ездить на гастроли. Примерно на 12-й неделе выдалась ночь, за которую я объехала четыре площадки, преодолевая по сто, двести километров между ними. Выступала на морозном воздухе в короткой юбке-пачке.

Но я и мысли не допускала о чем-то плохом – настолько была уверена в положительном исходе. Переживания – как в первую беременность с вызовом УЗИ на дом – были в прошлом.

Почувствовав свою силу в первых родах, получив мощнейший положительный опыт, я уже не сомневалась в том, как круто все будет во второй раз.

Поэтому я чувствовала себя спокойно. И захандрила только, когда мотосезон остался позади. Рутина новогодних праздников наскучила, я хотела перемен… Показатель железа в крови начал падать, печень «заговорила» повышенной озлобленностью, раздражительностью – это обнаружили на диагностическом аппарате Риодораку.

Тогда на приеме у моей акушерки Кати, которая диагностировала меня и готовила к родам, прозвучала фраза:

– Что сделает тебя счастливой? Что радостно глазу? Ты, Сашка, зиму и холода, ой, как не любишь, и это сразу видно по телу.

– Я скучаю по Индии.

– Ну вот и езжай!

Доктор! Разрешил! Ехать беременной в Индию! Ура-а-а-а!

Я подсчитала свои финансы, они позволяли снять недорогой гест-хаус. Уговорила беременную подружку, и мы махнули через тридевять земель в страну свежевыжатых соков, классных вещичек для новорожденных на европейском блошином рынке, красоты и свободы передвижения на двух колесах! Моя беременная подруга сразу же завалилась на мопеде в яму. Больше мы рисковать не стали, я катала нас обеих – двух пузаток с парнями внутри (тогда еще не знали, кого ждем, но заранее решили, что у нас будут девочки).

Когда я вернулась из Индии, загорелая, стройная, с выкатившимся пузиком, наевшись акульего мяса и креветок и надышавшись морским ветром, – все показатели пришли в полную норму. Вот тогда я впервые осознала воздействие психосоматических факторов на тонкий план физического тела. Но до серьезных перемен в сознании было еще очень далеко. Я еще успею наделать кучу ошибок.

В свой день рождения, 1 марта, я решила сделать себе подарок: первое и единственное УЗИ – чтобы познакомиться с крошечкой и, возможно, подсмотреть, кто у меня там «прячется». Мы с Ильей настолько были уверены, что мальчиков делать не умеем и у нас будут три дочери, что практически не сомневались. Я влетела в кабинет УЗИ, за мной вошли мои Гусики – Василиса с Ильей. Доктор водила датчиком, приговаривая: «Отличное сердечко, хорошая спинка, все ножки с ручками на месте, вот он сосет пальчик. Ну что, семья, хотите узнать, кого ждете?»

Я заволновалась:

– А давайте вы мне покажете, и если я пойму, кто это, – значит, малыш хочет мне рассказать, кто он. А если не пойму, то так тому и быть!

– Да, давайте посмотрим! – поддержал Илюша.

– Смотрите. Это то, что у вас есть! – сказала врач.

Я, Илья и Василиса уставились в экран: «То, что у нас есть, – это дочка, что ли?»

– Девочка? – недоверчиво проговорила я, вглядываясь в мутные очертания на экране.

– Нет, это то, что у вас уже есть! – показывая на Илью, сказала врач. – Посмотрите на этого мальчика!

Илья сделал шаг назад, и мне показалось, что он сейчас выйдет из кабинета и исчезнет навсегда. Мы настолько убедили друг друга в девочке, что от услышанного меня будто облили ледяной водой, а потом я вспыхнула, как костер, от нахлынувшей радости:

– Мальчик! Сынок! Боже мой, как такое возможно?! – я смеялась от счастья! Девочка и мальчик! Моя жизнь – просто складная песенка! Это был восторг!

– Братик? У нас будет братик Паша?

– Нет, Василиса. Это не Паша. Это Макар! Макар Гусев, как хулиган из «Приключений Электроника»!

Это имя пришло ко мне так легко и неожиданно. И так приятно стало от этого ощущения, что с первого дня весны мы начали ждать нашего Макарку!

Мне безумно хотелось для Макарошки всего самого лучшего. Я создавала уютное гнездышко в спальне нашей новой квартиры. Параллельно вспоминала опыт с Василисой, когда настолько растворилась в ребенке, что на самореализацию практически не осталось времени. Я начала искать няню, которая смогла бы жить у нас дома. Идти на подвиг самопожертвования мне больше не хотелось, привязывать себя к дому только потому, что ребенок на ГВ, – тоже. Я хотела совмещать материнство, выступления, мотогонки и все-все на свете!

В интернете я увидела, что у всех голливудских звезд есть коляска Bugaboo, которая тогда была дорогой новинкой в России. Все! Мне тоже нужна такая коляска! Тогда вместе с нашими друзьями мы решили лететь в Испанию, в городок Аликанте. Там жила еще одна семья – моей подруги Любаши. Наши дети были примерно одного возраста. У Любы уже был второй сын, а мой Макар был на подходе. И мы все дружно «чихали» на третью подругу, Наташу.

В Аликанте было здорово! Мы спустили огромное количество (по тем меркам) денег на коляску и еще столько же – на всякие аксессуары к ней типа подставки для старшего ребенка и зонтика, который в Европе был у всех. В России все это было новинкой. Я до сих пор обожаю, когда что-то не как у всех.

Возвращалась я с 34-недельным животиком, который по размерам выглядел на все 39 недель. Макар был крупным. Я все отчетливее понимала, что с ним придется поработать в потугах. Чем ближе подходил срок родов, тем чаще мой врач Катя замеряла мои бедра.

После возвращения из Аликанте, где мы почти не вылезали из мясной таверны, я почувствовала, что пришло время прекратить есть мясо. Я чувствовала непередаваемую тяжесть. Я понимала, что мясной рацион – вовсе не обязательная программа моей жизни. Ведь когда я ела фрукты или овощные салаты, то чувствовала, как энергия растекается по всему телу и дает мне топливо.

И вот внутренний звоночек прозвенел. Я покончила с мясом одним днем, как было и с другими моими привычками. Просто перестала его есть. С 36-й недели я убрала из своего рациона весь животный белок, в том числе сметану и сыр. Готовила гречку или рис с припущенными кабачками, морковью и луком, закидывала в пароварку разные комбинации овощей и с удовольствием ела. Я готовилась к самостоятельным родам моего крупного мальчика. Врач попросила меня убрать из рациона сахар, но Макар рос и рос. Парень ожидался весом не меньше четырех килограммов.

Все мои беременности я продолжала обучаться. А потом применяла эти знания в жизни. С Макаром я снова решила пойти в центр подготовки «Волшебный ребенок», у них даже был специальный курс – «Вторая беременность: что нового?». После этого мне показалось, что информации недостаточно, и я записалась к ним же в «Школу здоровья», изучила натуропатические методы лечения детей, понимание болезни и адекватное к ней отношение, прошла курс обучения грудничковому массажу.

С приходом лета вернулись пронзительные звуки мотострел. Казалось, что их слышно в каждом уголке Москвы. Но особенно громко они звучали под моими окнами. На Ленинском возле Миклухо-Маклая, где большой пролет без светофоров, они с истеричным ревом срывались с места, взвизгивали и врывались звуковыми волнами в мои окна. Я слышала, как мотоциклисты выжимают газ, набирают скорость и продолжают свой космический разбег.

Мы гуляли с Васильком в Тропаревском лесопарке и устраивали пикники. В день ПДР, 7 июля, я надела любимые джинсы, которые все еще были мне впору и визуально делали стройнее, и мы, как обычно, отправились в лесопарк. В какой-то момент мне пришла в голову забавная идея: я попросила у Васи ее четырехколесный велосипед, залезла на него, с трудом впихнула живот между рулем и сиденьем и, расставив колени, которыми почти задевала уши, покатилась по дорожкам парка. Василиса бежала за мной и хохотала. Я мчалась по аллее, встречая удивленные улыбки прохожих. Какой-то дедушка крикнул мне вслед: «Какая красивая беременная! Никогда таких не встречал!»

Домой мы вернулись счастливые, уставшие и сразу же с Васенькой ушли на обеденный сон. Когда проснулись, я почувствовала слабость. Совсем ничего не хотелось делать. С работы приехал Илюша. Я сидела на окошке, смотрела на дождь и говорила с Макаркой:

– Малыш, нам нельзя долго засиживаться. Ты вон у меня какой большой! Выходи, родной! Я так хочу родить тебя сама, в нашем уютном гнездышке.

Макар взбунтовался. Никогда прежде он не был таким активным. Он просто растягивал меня во все стороны, живот ходил ходуном! Мне стало жалко себя. Я измучилась, было тяжело. Животик был слишком большим для меня. Я попросила Илью, чтобы он сбегал в любимую кондитерскую и принес «улитку» с карамелью и пеканом. Успокоившись после сладенькой «улитки», я ушла спать, обняв руками и ногами длинную подушку для беременных. До самого рассвета под моими окнами носились стрелы-мотоциклисты. Они будили меня. Я просыпалась от их рева, замечая в эти кратковременные пробуждения непроходящую боль. Вот это я накаталась на велике!

И снова проваливалась в сон. С рассветом сон стал прерывистым. Заныло внизу живота. Я вертелась на кровати. Около четырех утра Илья заметил мою возню и уставился на меня. Я уползла от него в ванную. Сидела там. Почему-то решила сделать укладку и мейк. Через час я вышла красивая, с накрашенными ресницами, со схватками каждые шесть-семь минут.

– Может, оно? – я пыталась найти подтверждение своим ощущениям.

– Блин, а мне на работу скоро собираться… как понять?

– Я пойду приму ванну. Там всегда становится ясно.

В теплой ванне мне сразу стало лучше. Беспрерывная саднящая боль преобразовалась: теперь в ней появились перерывы.

Удивительно, что меня не трясет. Я много молюсь, разговариваю с малышом и стараюсь не плакать, чтобы тушь не потекла. Может, и пройдет сейчас. Посидев немного в воде, я услышала хлопок. Отошли воды! Ну все, теперь дороги назад нет.

Уже через пару минут пришла первая схватка. Тогда я поняла, какие это две большие разницы: что было до этого – и что началось сейчас. Я попросила принести мою специально заготовленную «родовую» сорочку, поняв, что из воды я не вылезу в ближайшее время. Легла и расслабилась в теплой воде, активно дышала на каждой схватке и готова была встречать малыша.

Илья позвонил акушеркам, и они выдвинулись к нам, чтобы успеть до утренних московских пробок. Я слышала, как приехала Катя, а за ней – Света, как всегда, в сопровождении мужа. Он всегда заходил с ней, чтобы убедиться, что все в порядке, и помогал поднять сумку с мобильной реанимацией для мамы и малыша на непредвиденный случай.

Мои внешние локаторы улавливали все сигналы извне, но внутреннее состояние ни на что не реагировало. Именно тогда я поняла этот процесс: женщина в родах держит под контролем ситуацию, осознает реальность, но при этом «отключена» от внешнего мира и сосредоточена на внутренних процессах.

Схватки нарастали, мое спокойное продыхивание стало подводить меня. Я стала бояться схваток. Схватка приходила – и я сжималась, «пряталась», изгибалась, как будто бы поджимая внутренние органы от испуга и боли. Таких схваток прошло штуки две-три, и я за это готова была сама себе врезать. Такие «зажатые испугом» схватки не раскрывали меня, оставляя из-за недоделанной работы такую саднящую боль, не давая мне уйти в «нирвану», отдохнуть и подготовиться к следующей волне. Тогда я сама решила поменять тактику.

«Отдай себя ей. Беги навстречу! Пусть она хлещет тебя по щекам – подставляй другую щеку!» – так звучали мои мысли.

И я бежала навстречу каждой волне, открываясь, принимая и расслабляя все внизу. Я разрешала схватке сделать то, зачем она ко мне пришла. И благодарная схватка уходила, эффективно выполнив свою работу, чтобы вернуться и захлестнуть с новой силой. А я в перерыве будто проваливалась в пространство между небом и землей. Эта слаженная работа за какой-то час-полтора привела меня к полному раскрытию.

С приходом потуг мне захотелось всем объявить: «Так! Хватит на сегодня! Я устала, завтра дорожаю!» Волны глубокого космоса и работы со схваткой незаметно утихли, им на смену вышло полное осознание себя здесь и сейчас, и я вспомнила прогноз врачей о том, что Макар будет весить не меньше четырех килограммов. Я начала плакать. От страха, жалости к себе и неизбежности, что нужно как-то выпустить этого ребенка наружу. Даже после пережитых хлестких схваток.

Я попробовала сделать две-три потуги и осознала, как это будет сложно. Макар продвигался – и уходил назад. Я как будто сама его держала от страха навредить себе. Мне было жалко себя. Жалко навредить себе. Тогда акушерки сказали: «Саня, нужно прямо сейчас со всей своей молодецкой силой вытужить ребенка, не жалей себя. Страшно. Понимаем. Но надо».

И тут я представила, как самому главному человеку на свете в этот момент может быть страшно и «безвыходно»! Я тут, значит, все осознаю и жалею себя, а он там, такой крупный мальчик, в полной темноте, в страшной сдавленности – да ему в разы страшнее!

Во мне проснулась львица. Я зарычала! Выдыхая треть воздуха, спуская его до диафрагмы, я задерживала дыхание и тужила туда, в боль, в распирание, в то самое огненное кольцо. Огромный бронетранспортер тронулся в моих бедрах, подошел к выходу, дыхание сбилось, я задышала еле-еле, поверхностно. Акушерки нащупали довольно тугое обвитие и попросили тужиться, не ждать.

Страх, животный ужас, наслаждение, потоки энергии, усилие, усиление, могучая сила, девичья слабость, обжигающие волны – все смешалось!

– Саш, головка уже вышла, потрогай сама!

Ну нет! Нет времени трогать. Иди сюда! Иди, мой хороший!

Мое тело вздрогнуло и всхлипнуло, высвобождая второго ребенка. Макар лежал на боку, такой крупненький, мягкий, теплый. Он был синюшно-фиолетовым и не торопился «крякать».

– С ним все нормально?

– У него хорошее сердечко – посмотри сама, – говорили Катя и Света, оказывая мягкую помощь Макарке, поливая его водой и растирая.

Я звала его по имени, он слышал мамин родной голос, слышал стук сердца и ощущал знакомый запах. Мягкая child-friendly-реанимация была настолько эффективной, что не прошло и минуты, как Макар подал голос и начал «жаловаться» мне, как он застрял и как сложно ему дались последние шаги перехода в этот мир. Он тут же порозовел, пуповина исправно питала малыша кровью и кислородом, транзиция происходила по всем законам мягкого рождения.

Я перестала волноваться, наконец обмякла и начала наслаждаться тем, что ВСЕ ПОЗАДИ. Я запомнила каждую минуту и благодарила сына за помощь мне. Илья целовал меня и гладил малыша. Акушерки попросили вытужить плаценту, она вышла почти такой же крупной, как и Макар.

Илья укутал сынишку и понес его в нашу спальню вместе с плацентой. Я спокойно поднялась, приняла душ, переоделась в сухую, красивую, специально подготовленную для послеродового периода пижаму с розами. Акушерки радостно объявили мне, что нет ни одного разрыва. Вау!

Когда дошла очередь до взвешивания – все замерли:

– Четыре килограмма двести пятьдесят граммов! Пятьдесят шесть сантиметров! Сашка, вот это подготовка! Ты молодец!

Я вспомнила свои ежедневные масляные и фруктовые массажи, контрастные обливания промежности, занятия йогой, отказ от всего животного белка – мое тело отблагодарило меня возможностью родить крупного ребенка быстро, самостоятельно, без разрывов и других проблем.

Мы лежали в кровати, смотрели на малыша – он был точь-в-точь как его сестра, только мальчик. Поразительное сходство! В спальню вошла заспанная Василиса. Ее комната находилась через стенку от ванной, но я делала все так спокойно и тихо, что ни няня, ни Василиса даже не проснулись.

И вот в восемь утра мы знакомились с самым замечательным, добрым, мягким, чувствительным и ласковым мальчиком на Земле и слали его фотки родным и друзьям! Окситоциновое облако любви и привязанности пропитывало все вокруг.

А ведь сегодня День семьи, любви и верности! В какой хороший день Макарка родился!

Погодите, сегодня же вторник? Сегодня праздник?! Скорее включите мою новую песню!

Из колонок компьютера заиграла песня группы Demo:

Илюша тем временем приготовил праздничный завтрак с шампанским. За Светой зашли муж с младшим сынишкой и принесли мне букет гербер. Я завтракала в кровати, мы отмечали приход нового человека в мир.

Подружки приезжали весь день. Моя сестричка Оксана, как было и с Василисой, примчалась первой, чтобы затискать новоявленный комочек. Все удивлялись тому, что Макар выглядел как двухмесячный малыш.

Вечером второго дня нас навестили свекры с огромным букетом роз. Первые и последние цветы от них. Мы показывали им видео с родов, которое удалось заснять. Они плакали, глядя на мой труд.

– Теперь я каждый год в этот день буду дарить тебе цветы! – сказал свекр. Мое сердце растаяло. Мне показалось, что теперь, видя мой труд и старания, они наконец-то изменят свое отношение…

Но цветов я не увидела ни от него, ни от его сына больше никогда в жизни. Полтора года спустя я буду перебираться с обоими детками и всем нажитым имуществом на новую квартиру. Одна. Несмотря на все сложности, я сняла квартиру в том же доме, в соседнем подъезде. Уже сама. Устав бороться с жадностью, глупостью и запахом перегара.

А папа детей остался жить в опустевшем гнезде. Очень верю, что когда-нибудь человек, которого я позвала в свою жизнь и выбрала отцом первых двух детей, обретет внутреннюю гармонию, простит себя и меня, станет мудрее и мягче. Но пока мой заблокированный номер и мои аккаунты в соцсетях показывают обратное.

Мои дети не получают подарки от папы ни на Новый год, ни на дни рождения. Несмотря на то, что Илья ездит на «Гелендвагене», он отказал Василисе в помощи с покупкой первой машины, когда я радостно сообщила ему, что дочь получила права. У него есть деньги и возможности, но он явно не «отболел» – и продолжает мстить через детей.

Я благодарю его за уроки, за выбранную роль и шлю ему свет и поддержку. Благодарю за данные мне лучшие версии меня и его. Благодарю за все время, прожитое со мной. Благодарю за каждый переход на новый уровень, за ощущение себя той, в кого со временем трансформировалась.