И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь

Глава 6. Малыш

С Ильей мы очень любили устраивать кулинарные вечеринки. Они кардинально отличались от моих посиделок с Вадимом. Мы с Илюшей собирали наших друзей и устраивали конкурсы салатов. Выжимали тонну овощного и цитрусового сока. Мы собирались в квартире Ильи, которая большую часть времени пустовала, так как его родители жили в только что купленном загородном доме на Киевском шоссе. Конечно же, собирались втайне. У них была хорошо оборудованная кухня, мощная модная соковыжималка и мно-о-о-ого посуды.

В то время я перестала пить алкоголь. Мое сознание стремительно перестраивалось. Я изучала сайты о женском здоровье и питании. Уже в 2003 году эта тема начала проникать в мою душу, а интернет был моим просветителем. Я научилась находить правильные источники информации.

Однажды во время такой вечеринки я неожиданно приревновала Илью к одной из моих коллег по цеху: мой парень, не подумав, сделал комплимент одной из участниц женской группы. После небольшой словесной потасовки я фыркнула и ушла на балкон. Вернувшись, я не застала Илюшу дома. Никто из друзей его не видел. Мы продолжили смотреть телевизор, но вечеринка уже не клеилась. Гости разбредались. Я заволновалась.

Последняя пара гостей принялась вместе со мной искать Илью. Сначала мы спустились в паркинг, чтобы проверить машину. Она была на месте. Я обежала вокруг дома и прошла десять этажей подъездных балконов. Ильи нигде не было. В трубке раздавались длинные гудки. Потом они прекратились – абонент недоступен.

Прошло несколько часов. Я жутко разволновалась! Вызвала такси и поехала в сторону своего дома, внимательно глядя на обочину. В моих страшилках нарисовалась картина: Илюша не понял, что я ушла на балкон, и поехал автостопом ко мне домой. По дороге его ограбили бандиты и выкинули из машины.

Бред? А мне в тот момент эта версия не давала дышать. А вдруг он погиб?! Нет! Боженька, нет, пожалуйста! Я разнервничалась не на шутку.

Никто вокруг не мог понять, почему я настолько взволнована. Да я и сама этого не понимала. Не найдя любимого мальчика у своих дверей, я вернулась на такси к Илюшиному дому и в ужасе уселась перед захлопнутой входной дверью. Я представляла, что скажу его родителям, которых никогда не видела. Как объяснить эту вечеринку с испачканными соковыжималками? Но самое ужасное – как объяснить пропажу их сына? Я сидела и плакала. От страха и непонятного чувства, идущего изнутри, сама не понимая, почему меня так колбасит.

И вдруг… Дверь в квартиру открылась изнутри! Вышел заспанный Илья и уставился на меня. Я просто онемела:

– Ты где был? Пять часов утра! Все уехали, а я искала тебя по обочинам от Ленинского до Переделкино!

– А я зашел к родителям в спальню и чего-то вырубился…

У меня затряслись руки, плечи, все тело. Илья принес мамин валокордин, чтобы хоть немного меня успокоить. Наконец я уснула, укрытая пледом, в его объятиях. Этот случай показал мне, как сильно я привязана к любимому. Поселилось странное чувство, что я почему-то реагирую на события слишком эмоционально.

Мы снова переехали ко мне. Помимо здорового питания (в моем понимании на тот момент) я решила заняться спортом. Надела новый спортивный костюм, выбежала из подъезда, добежала до соседнего дома и… рухнула на скамью, скрючившись. Что происходит? Я не могу бежать. Тошнит, в глазах темнеет и летят звездочки, в висках стучит.

На выходных мы отправились в гости к моей подруге Кристине, которая жила на Кутузовском. Едем в машине, из колонок звучит Ева Польна:

«Я хочу забыть о том, как было тесно, мне важней всего, что я одна.

Только, знаешь, мне совсем неинтересно, что я не могу понять: кто ты – он или она…»[3]

У меня бегут мурашки. Я осознаю глубину песни. Какая-то магия окутывает меня.

– Илюш, тест. Давай остановимся у аптеки! Самый дорогой купи.

Доезжаем до дома подруги, взлетаю по лестнице и прямиком мчусь в ванную комнату. Руки трясутся. Внизу живота тяжело и сладко. Пульсация в висках. Кричу ему через дверь:

– Илюш! Ты сидишь или стоишь? Сядь лучше.

Илья врывается ко мне в ванную. За его спиной я вижу испуганное лицо подруги. И все вместе мы впиваемся взглядом в две толстые полосы. Первая попытка, обоюдное согласие и желание. Вселенная сразу отвечает мне любовью. Я понимаю, что меня любят… Бог, Илюша, а теперь и маленькое зернышко внутри меня.

Боже, какой это космос! Какая энергия – знать, что в тебе заключена новая жизнь! Прямо сейчас внутри тебя растет маленькое чудо, теперь малыш – часть твоей судьбы. Навсегда!

Одновременно с космическим чувством растет тревога. По рекомендации знакомых я приехала к врачу акушеру-гинекологу, которая сразу после УЗИ, подтвердившего беременность (3–4 недели), не дожидаясь результатов анализов, выписывает мне гормоны. На мой вопрос «А зачем это?» отвечает: «У меня все девчонки на этих гормонах вынашивают!»

Ок, аргумент. Когда приходить в следующий раз? На 8–9-й неделе? Срок, на котором замерла предыдущая крошка (кстати, это была девочка, как показал хромосомный анализ, который я тогда заказала, чтобы понять, почему это произошло).

Боже, как я боялась этого срока – а вдруг снова случится непоправимое? Каждый день я постоянно проверяла напряжение в груди, ощущение натянутости и тяжести внизу живота. И вот однажды после завтрака я не почувствовала привычной тошноты. Грудь тоже «остыла».

Ужас нарастал в течение дня. К вечеру он достиг апогея: я лежала пластом на кровати без признаков беременности. В это время Илья вбивал в поисковик «УЗИ на дому».

– Саша, такого сервиса не бывает! С чего ты взяла?

– Бывает! Ищи! Сашки не сдаются!

Уже через час передо мной стоял медбрат с чемоданом, в котором лежал мобильный аппарат УЗИ. Я замерла. Холодный гель на живот. Датчик оживляет темный экран светлыми очертаниями. Вот я вижу мою скрюченную горошинку, а внутри нее… Стучит! Бьется сердце!!

Первый раз в жизни я вижу и слышу, как бьется сердце моего ребенка – сердце моей Василисы!

Медицинский работник включает звук. По комнате разливается такое приятное «ширх-ширх-ширх». Я перестаю всхлипывать и счастливая засыпаю, поджав ноги. Илюша провожает доктора, садится рядом и удивленно гладит по спине эту странную девочку, которая до безумия хочет малыша и пробивает любые стены ради этого.

На следующем приеме у врача я рассказываю о том, что у меня впереди большой гастрольный тур по Свердловской области.

– Какой тур, девочка? С таким анамнезом тебе нужно лежать ногами вверх, пить синтетический гормон, чтобы, не дай бог, не случилась отслойка. Тогда спасать будут уже только тебя, если получится!

– Но я же великолепно себя чувствую. Зачем я вообще пью эти таблетки?

– Все пьют!

Я понимаю, что хваленый доктор совершенно не удовлетворяет меня своими размытыми ответами и страшилками. Беги, Сашка, беги!

Выхожу из клиники, вытаскиваю из сумочки упаковку и выкидываю таблетки в урну.

– Мы сюда больше не вернемся, Илюш. И в тур я поеду. Чувствую себя прекрасно.

Илюша качает головой и гуглит курсы для будущих родителей в нашем районе:

– Смотри, зай, вот, на Вернадке есть. Нам как раз по прямой. «Волшебный ребенок» называются. Можно записаться к ним на гостевую экскурсию.

Мы сразу едем в этот центр, заходим – и попадаем в другой мир. Я еще не знаю, что прямо сейчас моя дорога жизни делает резкий судьбоносный поворот. Я ухожу с прежней тропы на новую, которая изменит все. Буквально ВСЕ!

Нас угощают мятным чаем с сушками, показывают зал с мячами, подушками, куколками ручной работы.

Нам начинают рассказывать: «Курс состоит из двенадцати занятий по три-четыре часа, где с вами будут общаться акушеры-гинекологи, психолог. Для пап – отдельная лекция с опытным врачом-мужчиной, дважды отцом. Будут лекции по матрицам Грофа, всем триместрам беременности, родам, вакцинации. Если вам не хватит этих знаний, по окончании курса можно записаться в “Школу здоровья”, где мы учим всему, что вам нужно будет знать, чтобы заботиться о ребенке с рождения и до двух лет: прикорм, лечение, питание. Можно посетить лекции вирусолога-иммунолога Галины Червонской про вакцины. Также у нас можно посещать аквааэробику, бассейн и сауну. Есть йога для беременных».

Я в восторге:

– Илюша, как круто! Хочу все! Скажите, а у меня сильно бедра разъедутся перед родами?

Акушерка Света смеется.

На первых двух-трех занятиях мой прежний мир разбился вдребезги. Илья сидел рядом и как загипнотизированный слушал чудесные голоса Светы Акимовой и Кати Большаковой – моих первых учителей, давших мне и моему внутреннему «Я» новую жизнь. Мне пришлось прервать обучение на середине из-за гастролей.

В тур по Уралу я увезла с собой исписанную конспектами тетрадку, новенький дневничок беременности, в который записывала все, что ем, пью, свои мысли, чувства и пожелания будущему ребенку. С собой я теперь таскала пароварку. Перестала есть вместе с группой, ходила пешком каждый день на местные рынки, покупала овощи, свежие фрукты и ягоды – благо было лето. Еще я возила с собой книги Мишеля Одена «Возрожденные роды» и «Кесарево сечение: безопасный выход или угроза будущему?» – библии естественного материнства. Шел 2003 год.

Я пришла в школу для будущих родителей с мыслями: «Пусть меня усыпят, разрежут, вынут ребенка и отдадут няне. А я пойду в спортзал восстанавливать фигуру и оплачивать ему прививки в лучшем медицинском центре».

За эти девять месяцев мой мир сто раз поменял краски, я выросла, логика и простота новых доводов повергли меня в шок. Я слушала, что и как происходит в системе родовспоможения по всему миру, узнала, что такое «Большая Фарма» и кому может быть выгодно делать женщину и ребенка с первой их встречи постоянными клиентами докторов и аптек. Поглощала информацию о родовом процессе в животном мире, изучала исследования Мишеля Одена и слушала наблюдения самих акушерок, принявших не одну тысячу родов в роддоме и на дому. И я понимала с каждым днем, что совсем не хочу туда, где протыкают кожу и околоплодный пузырь. Я больше не хочу в кафельные стены и под яркие лампы.

В больнице – больные! Но я абсолютно не чувствую себя больной, наоборот: как никогда ранее, я сильна и здорова.

Я понимала, что НЕ женщины не могут самостоятельно родить здорового ребенка, а это их зачастую толкают туда, откуда они сами уже действительно не в силах выкарабкаться. Я не чувствовала себя спокойно и безопасно в стенах медучреждений. Мое доверие к врачам было подорвано. Я читала форумы, отзывы – и видела ужасающее число грубых вмешательств. А главное, что я отчетливо поняла: одно вмешательство всегда влечет за собой другое.

Никому, даже маме с папой, я не рассказывала ни о своем положении, ни о своих новых открывшихся мирах. А что с родителями Ильи? Мы познакомились… Так плохо, как от общения с ними, мне не было ни с одним человеком.

Неспроста с самого начала я оттягивала наше знакомство. Илья боялся и даже не думал меня представлять им. При том, что он был единственным сыном, его выбор никогда не уважали и не принимали в семье. Большинство решений навязывались. Взрослому, умному, красивому сыну.

Я считываю это от Ильи теперь уже в своем сыне. У меня сжимается от боли сердце, когда я вижу со стороны, как Макарку можно «задавить» мнением, «зашикать» и принудить делать что-то вопреки его мнению на этот счет. Я вижу в нем Илюшу, и у меня все переворачивается внутри. Я убила в себе все тиранические посылы и безумно люблю Макарку, даю ему понимание, поддержку в ЛЮБОЙ жизненной ситуации. Я даю ему материнскую любовь не в виде «Мы с отцом знаем жизнь и спасем тебя от этой девки!», а в виде доверия, принятия, бесед и бесконечной ласки.

Мне до сих пор больно от того, что я видела там. И слезы потоком лились, когда я проходила медитации прощения, называя имена этих людей – родителей Ильи.

Но слез все меньше и меньше. Так же как и воспоминаний.

Наше первое знакомство с семьей Ильи произошло в их загородном доме. Илюшина мама позвала меня помогать готовить ужин и поручила взбить безе вручную. Она сама соединила ингредиенты и дала мне венчик. Я с энтузиазмом взялась за работу, поддерживая беседу, пока мужчины (Илья с отцом) общались на втором этаже в кабинете.

Через какое-то время я почувствовала онемение в руке, а жидкость в миске и не думала становиться густым безе. Я не понимала, что делаю не так, выдыхала, перекладывала венчик в другую руку и продолжала еще интенсивней взбивать. В это время мама Ильи невозмутимо жужжала блендером, взбивая соус. Я не останавливалась и с еще большим усердием окаменевшей рукой пыталась сделать жижу густой.

Давай, Сашка, ну давай же! Было тяжело, но я и думать не думала, что это всего лишь маленькое первое испытание, которое ждало меня на этом пути.

Оказалось, что вместо сахара Илюшина мама добавила фруктозу, поэтому взбить безе было невозможно. Я отложила в сторону миску и с недоумением смотрела на нее: то ли это был неудачный эксперимент, то ли мне специально устроили эту проверку.

Все прошло гладко и спокойно. Недоброжелательно настроенные родители смягчились и разговорились, как это обычно бывает у меня. Я достаточно быстро располагаю к себе людей, если, конечно, сама в этом заинтересована.

Рассказать родителям (с обеих сторон) о моем положении мы с Ильей решили после возвращения из тура по Уралу. Когда ребеночку уже ничего не будет угрожать, и никто не станет переживать, что я беременная укатила на гастроли.

Мы выбрали день – день рождения моей мамы – и приехали в гости с двойным «подарком». Конечно же, в моей семье радости не было предела! Особенно радовалась моя старшая сестренка Оксаночка, которая была посвящена в тайну чуть раньше родителей.

Надо сказать, что буквально за пару месяцев до моей беременности у Оксаны родился сын Ваня. Я очень ждала его рождения вместе с Оксаной и сразу после радостной новости сварила сестренке бульон и компот и привезла в роддом. Она говорила, что это была самая вкусная еда в ее жизни! И вот судьба распорядилась так, что у родившегося в январе 2003 года Вани в том же году, в декабре, родилась двоюродная сестра Вася. И росли ребята плечом к плечу.

Как же мы боялись сообщить о беременности родителям Ильи! Договорились, что скажем об этом за семейным обедом у них в московской квартире. Я надела свободный сарафанчик – было около 20 недель беременности.

– Мам, пап. Вы скоро будете бабушкой и дедушкой!

Молчание.

– Это де-факто, где же де-юре? – с издевкой сказал отец Ильи.

Пока я соображала своим беременным мозгом, что это такое непонятное он только что сказал, мать Ильи, капая себе корвалол, спросила:

– Не рановато ли нам бабушками-то становиться?

Позже во время наших разговоров (причем даже не конфликтных, а так, «между делом») новоиспеченная бабушка признавалась мне: «Это был худший день. Жизнь поделилась на “до” и “после”».

Когда я узнаю, что стану бабушкой, с очень высокой вероятностью буду этому рада. Мне трудно представить, чтобы я отреагировала похожим образом. Сейчас, с высоты жизненного опыта, я понимаю, что мои ожидания – это мои проблемы. Если я хотела, чтобы бабушка с дедушкой радовались со слезами на глазах, а они расстроились, то я не могу винить их в том, что их реакция не соответствовала моим ожиданиям.

Самое больное, что меня ранит в жизни, – когда мои дела и успехи очень сильно обесцениваются. Но сегодня я с этим самостоятельно справляюсь, зная, что главное – это внутреннее одобрение самой себя. До какого-то момента я реагировала на обесценивание, ожидала поощрений от людей. Если я оступалась – это тут же смаковалось и не прощалось. Я переживала по этому поводу, думала, кто что скажет.

Со временем поняла, что это моя задача – выйти из позиции жертвы: «Меня не оценили, бедная я, а они все козлы слеподырые». Я научилась ценить себя сама. И это самое важное поощрение для меня. Я собой довольна и знаю, что достойна лучших подарков судьбы. Мне часто говорили: «Угомонись! То, что ты запрашиваешь, невозможно получить. Возьми что есть – и живи, как все живут». Но я всегда знала, что мне положено то, что я выбрала. Мой вариант просто лежит в пространстве. И я до него непременно доберусь. Короткой или длинной дорогой, но доберусь.

– Свадьбу, значит, делаем у нас, в ресторане в Электростали. Я составлю меню, – сказала мама Ильи.

– Да нет, не нужно свадьбы, спасибо. Мы решили просто жить вместе, нам и так хорошо. Будем воспитывать детей, вить гнездо, а формальности ни к чему. Пока у нас такое ощущение.

– В смысле? Так положено!

– Да, мы понимаем. Но у нас вот такое чувство – нам это не нужно. По крайней мере сейчас. То, что женщина с высокой прической в загсе подтвердит печатью нашу любовь – это для нас ничего не значит. Наша любовь – она внутри, это главное подтверждение.

Мне кажется, в этот момент окончательно и бесповоротно щелкнул затвор на двери этой семьи. Я пошла наперекор. Высказала свое твердое намерение, аргументированное мнение и наше самостоятельное решение. В дальнейшем, что бы я ни делала, все было «не молодец». Все.

Как же нам было хорошо с Ильей! Самое волшебное время: подтверждение нашей любви радовало шевелениями. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что не делаю ничего особенного, но одновременно с этим происходит что-то глобальное: я вынашиваю новую жизнь.

Мы много гуляли и разговаривали с малышом, а в сентябре узнали, что будет девочка. Я была уверена, что все девочки – сучки, и что у меня точно мальчик. Но как только я услышала слово «девочка», то разлилась бесконечным нектаром нежности в своей Вселенной. Я любила ее, даже не понимая еще, как это – любить детей. Это был период повышенной заботы и килограммов съеденной мной черешни.

Меня кутали в шарфики, возили на занятия для беременных. Мы тусовались с друзьями и потихонечку гнездовались.

Прессинг со стороны родителей продолжался. Свадьба в ресторане «Гуси» под гармонь, тосты от дяди Гены с тетей Катей, оливье. Платье с юбкой-пачкой тоже было.

Мои родители мягко попросили уступить, дабы никого не нервировать. Свекровь то и дело подсовывала листок с предполагаемыми расходами и просьбой вписать недостающее. Меня от этого мутило, хотя период токсикоза был давно позади. Если за всю беременность до этого момента меня ни разу не вырвало, то при одной мысли об этих приготовлениях у меня начиналась тошнота, а внутри зарождался крик, который я подавляла.

Я представляла себе все совсем по-другому: теплый средиземноморский вечер, я в коротком белом платьице, сшитом на заказ, босиком. Рядом наша дочка-топотушка, бульон с ракушками, белое вино в запотевшем бокале, Илюша и воздушный змей в небе… А потом – кататься на яхте. На голове венок из живых цветов. Остановиться посреди большой воды, загадать желание вместе и бросить венок в воду! Вот такой была свадьба в моих мечтах.

Мы приехали к Грибоедовскому загсу Москвы. Наши паспорта и справку от врача проверили – беременных на большом сроке пропускают вне очереди.

– Саш, давай воспринимать это как игру?! Ну, давай типа приколемся?! Ты же знаешь моих… Мне надо устроиться сейчас на хорошую работу, чтобы отец договорился сразу обо всем. И с квартирой они помогут, если будем слушаться.

Я шла. Мои ноги налились свинцом. В голове стоял звон, как от колокола. Я сжалась внутри в пружину. Негодование, отторжение, неприятие ситуации, где нарушается моя воля, волнами ходили вверх-вниз. Вот дверь. По ступенькам: раз-два-три-четы… Меня выворачивает прямо на ступеньках Грибоедовского загса. Первый и единственный раз за всю беременность. Я поднимаю на Илью взгляд, полный слез. Он говорит:

– Да, Саш, вижу и полностью согласен.

Мы разворачиваемся и бежим к машине, закидываем паспорта подальше и мчим за город – гулять вдоль пруда, вкусно есть, пить лимонад и кататься на катамаране.

Неожиданно на седьмом месяце беременности нам пришлось срочно съехать из квартиры, которую я выгодно снимала. Ни мои уговоры, ни особенное положение не помогли тогда. Начались поиски места, где родится наша дочь.

Родителям Ильи ничего не стоило помочь сыну купить квартиру. Они быстро продали купленную ему ранее однушку в самом центре, когда он стал часто оставаться у меня. Но взамен ничего покупать не стали. Мало ли чего ждать от этой певицы. Ну и что, что ждут ребенка.

По описанию нам понравилась одна квартира, но стоила она слишком дорого, мы рассчитывали на сумму почти в два раза меньше. Устав от поисков, остановились в Солнцево, недалеко от моих родителей. Квартира не подходила по цене и была слишком большой.

Я зашла на кухню, посмотрела спальню…

– Здесь будет твой кабинет. Здесь – гостевая для бабушки. Тут наша спальня с малышкой. Илюш, я хочу здесь рожать! – подсказало мое тело.

Мы сели за стол переговоров. Объективно потянуть эту квартиру мы не могли. Доход от гастролей не был стабильным. Что делать?

– Саш, они согласились! Родители будут помогать нам первое время, пока я сам не начну достаточно зарабатывать после окончания универа!

Ура! Спасибо! Спасибо вам большое! Вкусности к чаю, благодарный поцелуй в щеку. Мы приехали поблагодарить Илюшиных родителей за поддержку молодой семьи. Мама Ильи часто передавала нам продукты. У нее в доме было два двухкамерных холодильника, всегда заполненных едой. Нас подкармливали. У меня внутри что-то оттаивало.

Мы все еще не решили, где рожать. Аккуратно начав разговор о домашних родах с родителями с обеих сторон, мы быстро поняли, что лучше это с ними не обсуждать. Тогда мы отправились в роддом на Севастопольском проспекте, в котором рожали почти все наши друзья. Заключили контракт на роды. Доктор была готова согласиться со всеми моими запросами – ни стимуляции, ни прокола пузыря:

– Да хоть дорожку красную вам постелем! Главное, дома не рожайте.

Я улыбалась в ответ. И продолжала слушать то, что происходит во мне. Я продолжала ходить на курсы в центр «Волшебный ребенок». После разговоров с акушеркой Светой всегда приходило чувство спокойствия, теплоты и уверенности. Я слушала Галину Червонскую – девять часов лекций о вакцинации. Ходила на йогу для беременных. Мне так нравилось вырабатывать выносливость, включая дыхание! Никогда раньше не думала, что дыхание помогает преодолеть физическое напряжение.

Ходила на аквааэробику, грелась в сауне и ныряла в ледяную купель. Я чувствовала, как по кирпичику оздоравливается мой организм. Все, что было разрушено бешеным графиком гастролей, стрессом из-за продюсера-манипулятора и алкоголем, – оживало и крепло. Я чувствовала свою силу. Все вокруг ныли на больших сроках, как тяжело спать и завязывать шнурки, а я чувствовала все большую гибкость и уверенность в себе. Мне нравилось вкладывать в себя и в здоровье и видеть результат. Но главный результат ждал меня впереди.

Параллельно я создавала уют в новом доме. Подсмотрев, как убирает помощница по хозяйству Илюшиных родителей, я стала делать такую же качественную уборку. У нас всегда пахло свежестью, комнаты проветривались, все рубашки были выглажены – я оттачивала мастерство гладить их без «рельсов» на рукаве.

Особенно я любила в Илье то, что он умел и любил готовить. Для меня это просто золотое качество в мужчине. Мужчины – лучшие шеф-повара в мире! Они добавляют какие-то специи и соусы, и блюда становятся особенно вкусными.

Илья так безоговорочно поддерживал меня в моих решениях и отстаивал наш, можно сказать, революционный на тот момент подход к беременности и родами перед друзьями, что я успокоилась и расслабилась. Это мой человек на все 100 %.

Ближе к родам, когда все возможные курсы «Волшебного ребенка» были изучены вдоль и поперек, а я сама пропиталась уверенностью и знаниями, я решила пойти на последний курс: сшить куколку своей будущей дочери. Я поехала в магазин тканей, придумала фасон клетчатого комбинезончика, купила пряжи для кукольных волос и начала шить. Моя куколка понемногу обретала ручки, ножки, косички. Я пела ей песенки. Плакала от переполнявшей меня любви и преданности.

Имя Василиса я выбрала почти за четыре месяца до рождения доченьки – услышала горькую историю танцовщицы из группы «Руки Вверх!» Василисы о том, как она потеряла ребенка. И меня так тронула эта история, что я постоянно гоняла ее в голове.

– Васька, Васька… Василиса! Как красиво, Илюш! Василиса.

– Да, мне очень нравится Васька!

Имена всех моих детей «приходили» ко мне заранее. Я очень хорошо слышу шепот ангелов: эти имена просто и легко приходили ко мне из разговоров с другими людьми, из случайно увиденного на экране телевизора или телефона. Так дети сообщали мне о том, что хотят именно такое имя.

Мы не закупались «розовыми розами», как это принято на рождение девочек. Надо сказать, за долгие годы я не купила Василисе ни одного розового наряда – все были чьими-то подарками. Первой вещичкой, которую мы с Илюшей купили, была крошечная соска с маленьким гусенком. Ведь мы ждали нашего Зверогусика! И только еще двое людей ждали неизвестно кого.

Мы ночевали у Илюшиных родителей. Как всегда, нас исправно кормили разносолами, я помогала по хозяйству. Они на удивление радушно принимали меня в своем доме, мы смеялись над анекдотами, смотрели развлекательные передачи – все шло прекрасно. Что произошло в голове этих людей – непонятно.

Спустя пару дней свекровь приехала к нам домой. Срок беременности на тот момент был девять месяцев. Я налила чаю. Мы сели за стол. Я почувствовала неладное. Заволновалась. Тут свекровь и выдала:

– Мы с отцом хотели бы, чтобы ты перед рождением ребенка сделала анализ ДНК. Нам нужен подтвержденный наследник. Мы не уверены, что наш сын – отец Василисы.

Что? Что?! Моим единственным желанием в тот момент было взять эту грузную женщину и выпихнуть ее за дверь… Сдержалась. Я понимала, что ей снова «напели» завистливые подруги. Поскольку я была уже всецело подкована во всем, что касается беременности, то, сдерживая слезы и негодование, выпалила:

– В небольшом проценте случаев есть риск, что очень болезненная для мамы процедура амниоцентеза может негативно сказаться и на течении беременности. Я наотрез отказываюсь это делать. Если вам это будет нужно, после рождения Васи вы можете делать любые анализы. А сейчас нам больше не о чем разговаривать.

Дверь хлопнула. Я сидела на полу, гладила затихшую Васеньку, захлебываясь слезами:

– Все хорошо! Ты моя! Ты наша девочка! Мы любим тебя! Я никому не дам тебя в обиду, солнышко мое родное!

Это был замкнутый круг, по которому мы ходили долгие-долгие годы. Мы попали в финансовую зависимость от Илюшиных родителей – без их материальной поддержки мы могли потерять жилье, а потому приходилось считаться с самодурством взрослых людей, полных страха и подозрительности.

Сегодня они в хорошем настроении – и нас с Ильей приглашают в гости и укладывают на перины. Завтра настроение меняется, потому что врачи сказали им что-то неблагоприятное о здоровье (а здоровья при таком питании и отношении к алкоголю и быть не могло, как я сейчас уже понимаю), – и нас как щенков вышвыривают на улицу. В прямом смысле этого слова. Но обо всем по порядку.

После инцидента с тестом ДНК Илюша упросил меня смягчиться и поехать к ним – родители пригласили на выходные.

На последних сроках уже сложно спорить. Суббота прошла мирно.