И такая судьба

Глава 21

Петр все же прочитал это довольно громоздкое письмо. Но только после победоносной Полтавской битвы, в ходе которого его не раз почти не убили, но ведь не убили же! После долгого и праздничного пира он был радостен и под хмельком. Поэтому он уже без зла прочитал, узнал, что все-таки князь Хилков победил шведов с войском, которое он же с бору да сосенку набрал. Под самым Санкт-Петербургом, буквально около Невского проспекта!

Как после этого ответить князю? Да пусть, конечно, берет, сколько, хочет, он еще даст крепостных в любом количестве. Все равно он будет их ставить на предприятия и на деревеньки в столице и в окрестностях, что только на пользу ему же. Только в письме этого писать не надо, скажет о победе под Полтавой и достаточно, а остальное уже после приезда.

В итоге письменный ответ царя был довольно странный, а местами для попаданца ужасный. Складывалось такое впечатление, что царь письмо получил, победу утвердил, еще бы, но вот самому полководцу после приезда будет от Петра по рогам. Известно ведь, что положено богу, то совершенно нельзя быку. Так что князю Хилкову лучше бы потерять свою армию, чем проводить такую странную рыцарскую вежливость.

После такого царского ответа зрителей около князя заметно поредело, даже чиновников стало меньше. И Дмитрий подумал, что его попаданская карьера, видимо, закончилась. А, может, и жизнь подходит в XVIII веке, не вся же жить сразу в двух столетиях.

Между делом он побеспокоился о тесте Александре Никитиче, пусть спокойно проживет свою старость. Жену, которая какую никакую, но сделала карьеру, детей — сына Александра и дочь Ирину, обоим денег и грядущего хорошего положения. А мне, гм, пора, на тот свет!

И после с головой окунулся в дела Санкт-Петербурга. Ибо смерть — смертью, а нужные дела не ждут. Опять же для семьи пригодится.

Только вот не надо думать, что городничий князь Хилков занимается казнокрадством и высоким положением в государстве. Единственно, что он использовал очень часто, периодически каждый день прикрытие от государственных же чиновников. Эти сволочи, независимо от чина и должности, неоднократно пытались выдернуть денюжки, да еще что-то навредить

А так Дмитрий модернизировал только лишь свои владения, купленные или подаренные царем еще до того, как он занял свой пост городничего. Это была значительная часть Васильевского острова, в прошлой реальности заселенной только во второй половине века. В этой же действительности при Петре I будут не только планировать строительство, но и строить. По крайней мере, во владениях князя Дмитрия Хилкова.

Там он был всевластным правителем, решающий все и всё. Ну, или если не задевающий прерогативы монарха, главным образом, с другими странами. Охти мне, господи! А в остальном он не стал премудрствовать, наметил такой внешний вид, какими были в начале XIX. Ну, без мостов и некоторых зданий, конечно. Улицы сразу же стали иметь каменные мостовые. Благо без царя Петра I заказы от города быстро уменьшались, почти сократившись до практически нуля.

Делалось это еще так. Заказы-то шли, в основном для покрытия центра города, где царь бывал почти всегда. Но финансирование сокращалось. Дмитрий, разумеется, это сразу увидел и пресек. Пока был губернатором Санкт-Петербургской губернии (по крайней мере, до дыбы попаданца), все доходило до брани при государя. Петр самолично заставлял Даниловича платить за булыжники. Потом как-то все затихло, а как Петр уехал под Полтаву, так снабжение совсем прекратилось и даже то, что князь стал городничим мало что изменило. Слишком уж среди чиновников была ильной мафия. Дмитрий, оценив глубину (или высоту) степени коррупции, понял, что надо просто поголовно уничтожать чиновничество. Это только уровень царя, не менее.

Так что он сделал по-другому — продолжал проекты, которые городские чиновники по-прежнему финансировали и сократил те, где денег не было в пользу своих владений. Именно так он почти прекратил укладку мостовой. Его почти не финансировали, за исключением одной улицы, которой контролировал сам центр. В то же время обработка и перевоз в город проводился в прежних масштабах. Разница шла в пользу князя. Не карман, конечно, деньги-то были свои, но владения прихорашивались быстро. Все-таки, одно дело, когда дороги на улицах земляные, а через год в ухабах и гигантских лужах, даже если покрываются деревянными досками, все равно раздирается в хлам. А если булыжная мостовая, то уже практически навечно, ну хотя бы на твою жизнь.

Разница оказалась такая большая, что поначалу попаданец предполагал, что на Васильевском острове будут построены здания простых горожан. Но уже когда была поставлена первая очередь мостовой, то понял — только дворцы аристократов. И, наверное, он здесь построит, и для тестя Александра Никитича. И, черт возьми, царь будет здесь иметь свой замок, хватит ему жить в это домике!

Такая мысль, острая, как шпага (или даже молния!) появилась вдруг, когда он проезжал по своему островному владение. Ничего так, просто вечерний моцион, а такое пришло неожиданно.

А что, кирпичей у него много, который год уже три кирпичных заводика работает. Черный, красный гранит, белый и зеленый камень для покрытия у него много. Что он думает. А для внутренней обстановки он денег найдет! Еще останется, хм!

Чтобы не предложить наобум Марте Самуиловне (будущей императрице Екатерине I), поговорил с женой Дашей. Вопреки обычаю, она не обозлилась на предложение, не стала острить и саркастически вслух мыслить. Даже, наоборот, обрадовалась:

— Ты знаешь, поначалу наш дом был приличен, но сейчас, как бы мы и не князья Хилковы. Да и двое детей уже, и ведь еще будет, наверное? — она посмотрела на него как-то по-доброму, но предупредила: — только и тятю пристрой, а то он уже бурчал о скромном доме.

Ого, а ведь он случайно, но очень точно подумал! Несильно дернул за мякоть прелестного ушка супруга:

— У меня много забот, просто огроменное количество. А ты почему мне не помогаешь, жена? Али не любишь уже?

Супруга, как это бывало и раньше, попыталась выкрутиться:

— Я всего лишь скромная жена у моего мужа аристократа, смею ли лезть к нему с бабскими советами и предложениями?

Попаданцу такое предложение очень не понравилось. Он строго сказал ей, как уже немного бестолковой, хотя и прелестной жене:

— Даша, милая, как княгиня Хилкова и дочь князя Хилкова, с кем ты себя сравниваешь, с мелким сыном боярским, в конце концов? С ума сошла, по чистоте крови ты и я несоизмеримые части!

Быстро ее проняло такое замечание, Дашенька все же умненькая девочка, несмотря на все женские заскоки, поняла свои глупости. Дай Бог, чтобы их дети впитали и ее сознание и способности тоже!

Они помолчала, как бы делая паузу и отсекая тем самым прошлые никчемные слова. Заговорила уже чуть более горячие слова, которые обычно говорят в постели между супругами:

— Прости меня, милый, я что-то не то сморозила. Но ты ведь меня любишь не за ум, да? Поцелуй меня, пожалуйста!

Дмитрий, естественно, его поцеловал, так ласково и немного горячо, как это любят женщины от своего избранника, который ей дан Богом. Даша прижалась к нему, что для XVIII века с его пуританской моралью означало очень много. Любит она его. Или нет, скорее, она даже его боготворит, что обозначает очень многое. Так что он должен простить ей ее досадные мелочи. Женщина ведь говорит далеко не то, что думает и что хочет.

Он тоже обнял ее, подумав, наконец, о том, с чего они начали этот разговор и с что стало нечаянной причины семейной ссоры. Надо срочно строить свой великолепный дом, по виду замечательный дворец, который переживет его и станет прекрасной гордостью рода князей Хилковых. И для тестя Александра Никитовича построит, пусть старик возгордится.

Конечно же, возведет для своего монарха, Самодержца Всероссийского. Петру самому некогда строить, он возводит новую Россию, делает из посредственного царства великолепную империю. По его мнению, будущие историки, которые противоставляют отцов и детей, монархов прошлого и самого Петра I, очень лукавят, не знаю уж специально или необдуманно. Все они строят великое и прекрасное здание Российского государства, и не будем необдуманно мешаться. Сам вон построит куда как скромное здание — памятник архитектуры XVIII века. Пусть потомки восторгаются!

Все-таки он сделал из князя Дмитрия Хилкова крупного государственного деятеля, очень важного человека. Пусть, ха-ха, супруга изгаляется, но повседневной жизни он величина! Несколько клоков бумаги, написанных дурным почерком, устные приказы, изданные от его сиятельства князя Хилкова. И вот уже пошли большие, прочные телеги с кирпичами, глиной и известью, гранитом и щебенью из Прибалтики и Карелии, мрамора и малахита из Урала и еще много чего, что покамест скромно прячется в разных уголках России.

Обычно хозяева, что знатные аристократы, что именитые богатейшие купцы, бесящиеся от жира, стараются строить так, чтобы все видели и осознали — это его новый дом лучше всех, богаче и красивее. Эка не видаль, если будут деньги, так любой сподобится.

А вот попаданец Дмитрий сделал для себя другую задачу. Это будет единый комплекс из трех дворцов, где каждый будет показывать одновременно и единый памятник государственного устройства и каждый дворец по-своему: Петра Великого — образец великолепия и величия, тестя Александра Никитича — мудрость, спокойствия и покоя, его дворец, то есть здание его жены Дарьи Александровны — эталон изящества, красоты и лада.

А что же он сам, Дмитрий Александрович? Если вы не поняли, то он сам будет олицетворять весь комплекс. И наплевать, что он строит для всех. Все равно со временем хозяева естественно сменяются и на уровне XX — XXI веков он станет просто великолепным аристократическим памятником прошлого, который построил князь Дмитрий Хилков!

Вначале он хотел построить поочереди, но потом посчитал материалы, рабочую силу и подумал — а что, собственно, ему мешает строить и одновременно и каждый на своем этапе? Рабочие и мастера ведь очень специализированы, делают только свою работу. А потом они и не будут помогать другим! Деньги же есть, как и желание и материалы. Строим!

Разумеется, при общей концепции строительства, которой он будет твердо придерживаться, внешне он был покладист и обязательно шел на поводу у сегодняшних хозяев. Каких материалов придерживаться, каким тоном, какой обстановки и уж, тем более, мебели — смотрите сами, дорогие родственники, дорогая супруга Дарья Александровна и тесть Александр Никитович! Надо позолота, инструктация драгоценными и полудрагоценными камнями? Пожалуйста! Мебель из Европы? Какую — итальянскую, французскую, голландскую, только скажите! Не нравится красный гранит в качестве покрытия. А что надо — малахит, яшма, серебряное покрытие?

Вам не понравится количество комнат, их объем и что-то еще, очень хочется, но не можется и не сказать? (это Дарья). Вот тебе архитектор Василий (умненький и опытный, хотя и молодой крепостной), он тебе и скажет и сам построит.

Кстати, и у дворца Петра Великого тоже очень быстро появился заказчик и, одновременно, надзиратель за работами — супруга царя Марта Самуиловна. Отчего он должен один страдать, выбирать внешний вид, интерьер, и особливую обстановку? Пусть и она работает!

На следующий же день пришел к Марте, нижайше поклонился к ней с просьбой (пусть будет так!) выбрать для его влиятельнейшего супруга, царя Петра дворец и все безделушки, какие найдутся в России и во всем мире.

Будущая императрица России, в прошлом неграмотная прибалтийская кухарка, Дмитрия очень не любила. Впрочем, не из-за него, а из-за жены, которую открыто ревновала. Поэтому князя она демонстративно нехорошо посмотрела, поставила перед собой троих вооруженных гвардейцев, словно он какой супостат.

Хотя от слов князя она пришла в восторг. Еще бы, ведь он предлагал тратить огромные деньги на ее замок, то есть на замок царя, все равно. Тут надо отметить такую черту Петра — он был бережлив (кое-кто просто говорил, что скуп). В общем, не важно, но такой роскошный дворец он бы не построил. А тут от его имени, что позволит заткнуть рты многим. Но не на его деньги, что не даст ворчать уже ему.

Забывшись, она ткнула губами ему в щеку. Ну это уже излишне, а вот злобствование она, наконец, перестанет?

Что еще? Не зря он всегда считал, что главная задача начальника — так подобрать подчиненных и их полномочия, чтобы ты только пинал… э-э-э… камешки, правильно. Да и какая разница! Работы очень много, полномочий и ответственности еще больше, а он страдает от лени и безделия.

Он даже способствовал реализации давнего проекта — достройки шхун. То есть не собственно парусно-моторных кораблей. По давнему соглашению с царем часть построенных шхун будет отдана рыбакам. А то ведь глупость какая — город находится на берегу Балтийского моря, а рыбы досыта не ест!

Пока он был занят другими злободневными делами, работа шла не шатко — не валко. Супруга его ведь тоже, гм, была занята — то с царем на поединке дралась, шкуру ему пронзила, заодно сама была ранена, то дочь родила, очень важное занятие. Наконец помогала отбить мужу шведов от Санкт-Петербурга, раз уж он сам не смог, слабенький и глупенький.

Но вот он освободился, пошаманил с паровым двигателем и первая серия на радость царя (и Даше) вышла в строй. Даша была весела (царь тоже). Ну а сам Дмитрий, на всякий случай вооружив корабли пищалями и мортирами, отправился на морскую рыбалку. Это вам не шухры — мухры, близлежащее место, где было много рыбы оказалось в полудня пути. Хорошо хоть не на двух своих тащить рыбацкую снасть. И да, пушки еще на всякий случай.

А ведь еще Дашка напросилась. Как Дмитрий не отбрыкивался, как не совестил ее, кА не напугал — женщина на рыбалке, с большим вонизмом и рвотным запахом, все равно пролезла. Попаданец поздно понял, что своим упорством он только поднял ее желание. Согласись он сразу на ее высочайшую просьбу, Даша, может быть, и охладела бы.

Но… хорошая мысля приходит опосля. Они уже были в море и даже берег исчез в морской дымке. Сама виновата, скучай теперь между рыбой и паровой машиной.

А рыбы оказалось много на удивление. И место хорошее — обширная мель переходит в глубокую щель, из-за чего температура активно варьировала, а сама вода активно бежала и переносила ил, полезные материалы и микроорганизмы. Конечно здесь было охеренно рыбы разных величин и типов, только выбрасывай сети и вытаскивай. И не рви от тяжести морского груза, успевай отбраковывать. Там были такие трофейные образцы балтийской селедки, лосося, сига, огромной трески (!), даже осетра (!). И, наконец, Дмитрий даже не поверил бы, если бы сам не поймал — пресноводная щука, налим, угорь. И между ними в большом количестве местная килька, а местами и пескари и ерши. Офигеть не встать!

Он так увлекся, что не стал реагировать на истошные крики испуганной жены. Мало ли что еще учудит женщина, а здесь огромное количество первоклассной белковой пищи! Вот бы сюда все лодки и его рыбаков!

Даша, впрочем, орать много не стала. Увидев, что муж не в адеквате и совсем ее не слышит, она легко подбежала к нему и «подарила» ему пару звонких яростных пощечин. Боль была острой, вот тебе и слабая женщина. Хорошо хоть супруга дала лещей поочередно. Сначала слева, потом справа. Не так заметно. Ну покраснел мужчина, может ему жена дала и он от удовольствия?

Но от рыбного промысла он отвлекся и сразу оценил тревогу Даши. Их настигли шведы и теперь собирались атаковать. Говорили ведь ему, что у них здесь кораблей, как шпрот в банке. Только отойди мористее, сразу наткнешься. Вот и наткнулись.

Одно хорошо, для шведских моряков встреча тоже была неожиданной. Они даже начали кричать, стремясь понять, какой нации рыбаки. Очень уж были корабли неизвестны.

Дмитрий их не разочаровал, поднял морской российский стяг, принятый Петром I еще в 1699 году. Слабая надежда, что шведы отойдут и они расстанутся миром, сразу же растаяла. Неизвестно куда и как попала русская соль, но видимо было очень больно, если на всех кораблях экипажи заорали и заулюкали, подняли паруса. Бой начался.

Если бы шхуны были только парусными кораблями со стандартным вооружением, то русские бы, несомненно, проиграли. Хоть шведов было относительно немного, но это только по сравнению с целым флотом. На рыбаков напала эскадра во главе с линейным кораблем «Королева Хедвига Элеонора» с кучей до хренафунтовых пушек. Их сопровождали ряд «небольших» кораблей — парусных прамов, шняв, бригантин, галер и полугалер.

И на это все богатство несколько шхун. Как тут не заорешь даже от испуга. Попаданец и тот сначала оробел, но потом улыбнулся. Кажется, в этой реальности он впервые покажет, насколько велико преимущество пароходов с нестандартным артиллерийским вооружением над парусными кораблями.

— Не бойсь, робяты, с нами ведь баба! — радостно заорал он, — значит, мы обязательно победим!