И такая судьба

Глава 23

Трофейный линейный корабль с немногочисленной новой командой медленно поплыл в сторону Санкт-Петербурга (не в Швецию точно), а Дмитрия вдруг засвербело. Бой он, похоже, выиграл, и даже не за счет полководческих способностей (ха!), а в силу попаданческих бонусов.

Во-первых, на две трети пароходы. Только этим можно было объяснить, что три небольших шхуны с откровенно устаревшими мортирами. Да что тут устаревших, просто мортиры. Взяли и выиграли бой у линейной громадины. У шведов! А ведь это не те шведы XXI века, которые только и хвастают, что сугубо свободной (извращенной) шведской тройкой или вот знаменитым шведским завтраком. Нет, это их железные предки, насквозь профессиональные воины с жестоким авторитетом и стройными рядами.

Ну еще из технических новинок — нитроглицерин и его следующая стадия динамит. Иначе бы шрапнель так бы не «постучала», как сказала супруга, наполовину покалечила шведских бомбардиров, сумев попасть в относительно узкие смотровые амбразуры и отверстии на стрельбы пушек.

Во-вторых, военная информация о морских сражениях будущих веков. Все-таки в этом отношении морские бои XVIII века были еще довольно примитивны. Это как воевать с античными воинами. Ни стратегии, ни тактики, а все, что будет в истории — это бахвальство ученых.

И, в третьих… жена Даша. Тут немножечко, типа бренд русского флота. При этом, поначалу он тащил ее авторитет, а вот она шла впереди матросов. Уверен, что в дальнейшем она будет, как Афина Паллада, только еще в живом обличии и не надо тащить ее статуи.

Впрочем, это ладно. Все-таки Дмитрий сугубо сухопутное существо. Порыбачить еще можно, но не больше, а в остальном он больше на земле, чем на воде. Кстати, по рыбалке… они ведь сюда ходили за рыбой, а не драться со шведами. Если бы не этот, как его покойный шаутбенахт… да, Свенсон, он бы и не думал хвататься за оружие. А вот рыбу надо доловить, иначе, зачем они сюда пришли?

Приказал — линейному кораблю с одной из шхун идти в Санкт-Петербург. Команда там неполные, но боевые, хочется верить, если еще нарвется на шведов, то отобьются. А вот остальные две его шхуны, укомплектованные в основном рыбаками чухонцами, отправятся рыбачить!

Уж очень удивился тогда во время прошлой рыбалке богатству и многообразию улова рыбы. И если наличие пресной рыбы им, в конце концов, им было объяснено — Балтийское море было веста пресноводное, а кругом находились крупные реки. Та что и в XVIII веке и в XXI на море плавало много речной рыбы. То вот большое количество морской рыбы, в том числе и исчезнувшей, только радовало. Из жителей XXI века только он ловил, а потом ел осетровых из Балтики. А уж треска и палтус, и балтийская килька, еще в большом количестве плавающая в море.

Из ранее пойманных рыб, немного, понятно, они все перетащили на шхуну, шедшую с линейным кораблем. А потом разложили сети и выловили, как выловили. Три захода и все с заполненными сетями. Обширный трюм оказался заполнен до верху. Эх, получили рыбаки удовольствие!

Обратно в порт вернулись поздним вечером. Дмитрий, понимая, что электричества сейчас еще нет (и не будет несколько ближайших веков) надеялся, что обязательно вернутся днем, в светлое время суток. Иначе ведь можно просто разбиться, не рассчитав расположения порта, и, вообще, береговой линии. Ага, хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Судя по всему, бог — это все же женщина, раз так он маниакально разбивает намерения людей.

Короче говоря, швартовались в Санкт-Петербурге они уже в кромешную темень. Но, к искреннему удивлению попаданца, они сумели пристать к берегу при помощи двух-трех самодельных факелов. Некоторые рыбаки отличались замечательным зрением в ночи. Другие умудрялись как-то работать в полной темноте. Лично Дмитрий не видел ничего, даже трофейный шведский линейный корабль «Королева Хедвига Элеонора», громада которого располагалась где-то здесь, судя по рассказам некоторых рыбаков.

К счастью, лично от него уже ничего не стоило. Сел на собственную пролетку, специально пришедшей в порт. Спасибо дорогой женушке, иначе он даже и не пытался бы в темноте свой дом, намертво пришвартованным на хорошо известной в светлое время улице.

А так кучер легко вывез его по ночному городу точно в их дом. Как он сумел, бог весть, попаданец же, войдя в дом, только радовался. Поев при помощи кухарки, да и сразу расположившись на семейную кровать с намерением спать. Что еще делать в темноте?

Впрочем, он еще выслушал рассказ проснувнувшейся Даши. Хотя, в нем ничего интересного не было. Ни шведов, ни скверной погоды те не встретили. Ветер был, правда, свежий, но попутный и они быстро прошли в порт. Другое дело на берегу. Сначала там переполошились от вида линейного корабля, который в одиночку мог разбить все портовое имущество. Но на гафеле полоскался русский флаг, да и батареи Кронштадта как-то ведь прошли?

Сухопутные моряки постепенно успокоились, но тут на берег сошла (сошел) капитан в виде женщины. Для кадровых моряков это все равно, что крокодил в мундире. «Ведь что интересно, — удивился Дмитрий, — флота, как такого, в России еще нет, а глупых предрассудков уже много».

А так, конечно, никто ничего не сказал. Женщина ведь была княгиня Хилкова, которая обнаглела до того, что вызвала на поединок самого его царского величества Петра Алексеевича. А тот, вместо того, чтобы отправить его на дыбу или, хотя бы, на ссылку. И вот этой шпагой, которая до сих пор висит на боку, ранила Самодержавца. Страсть ведь какая, а вдруг и нас на эту шпагу?

— Так и не сказали ничего. Глаза злые, а рот закрыт, — Даша, судя по всему, улыбалась в темноте, не решились толстомясые.

Дмитрий тоже помолчал, лишь поцеловал жену, найдя ее уста. Предложил:

— Давай спать, дорогая, завтра впереди много всяких забот. Будем зевать весь долгий день!

Жена явно не согласилась, очень уж разговор был острый, злободневный, но интересный. С кем еще поговорить, как не с родным супругом, который, тем более, все ее подталкивал на это положение, на котором она теперь оказалась. Впрочем, она тоже очень хотела спать. И, не согласившись, она быстро заснула. Даже быстрее, чем он сам.

Подивившись забавной женской логике, уснул и он. Не железный ведь, а времени уже пришло за полночь.

А на завтрашний день, в самом деле, забот было очень много. Ведь и княжеское хозяйство, и Санкт-Петербург, где он оставался городничим, не желали останавливаться, жили и развивались и очень нуждались в крепком хозяине. Даша теперь тоже работала. То есть, разумеется, она и раньше была при деле в семье и в домашнем хозяйстве, а потом, постепенно, при верфи, как в частной княжеской, так и казенной. Теперь же она окончательно была переведена на государственную службу. Ибо капитаном огромного линейного корабля стать в частном порядке никак не было. Тем более, уже ремонт стоил баснословную сумму. Для государства, может быть, и не существенный, а вот в любого, даже богатейшего частника — разор.

Утром за обильным завтраком они как раз это обсудили. И Дмитрий, не колеблясь, определил ей крупную сумму, лежащую пока на флотские нужды. Ведь как не дорого стоил ремонт, а мортиры хорошо «обсыпали» шрапнелью «Королеву Хедвигу Элеонору». Досталось и корпусов и, особенно, рангоут. Но, все равно, новый корабль было строить куда дороже. Тут Петр I, очень остро подходивший с казнокрадство, никак не станет реагировать. Пусть Даша ремонтирует, убирает «недостатки» мужа.

А сам Дмитрий сегодня начинал с того, на чем остановился — на рыбе. Улов был обильный, это безусловно, но на этом останавливаться никак нельзя. Пусть трюм шхуны, омываемый водой всегда Балтийского моря, пока оберегал полученную добычу, но ведь на не навсегда!

Приказчики рыбного дела, буквально охмелевшие от такого улова, предлагали идти просто — выбросить на столичный рынок. Население и государственные структуры (армия, флот, партикулярный аппарат) охотно закупят такую рыбу, особенно если цена не будет весьма высока. А она, безусловно, не будет, ведь и без того цена для рыбаков и их хозяина князя Хилкова окажется прибыльной.

Но Дмитрий решил пойти другим путем. Часть рыбы он, разумеется, продаст потребителям в свежем виде, лишь только слегка посолив. А вот большую часть рыбы, отделив по породам, прикажет почистить (рыбную требуху осетра, трески и других крупных рыб засолят и продадут отдельно). Дальше очищенные тушки поддержат в соленом растворе, а потом закоптят. Такой товар закупят еще охотнее и по большей стоимости.

Выглядит все очень приятно, как по цене, так и по авторитету рыбацким артелям князя, но требовалось перестроить самих рыбаков. Если раньше подавляющая часть чухонцев рыбачила в море с очень ничтожной отдаче, то теперь тяжесть работы, естественно, переходила на обработку. Ведь эта работа переходила тем же рыбакам.

Возможное недовольство последних Дмитрий пресек очень легко. Цена копченой рыбы стоило куда больше, а объем их вырос в разы. И, конечно, попаданец не собирался забирать только себе рыбную прибыль. Он и раньше платил, в больше степени натурой, неплохо, теперь же жалованье увеличилось неоднократно. За такие деньги мужики работали без размышлений и без понуканий.

А из новой работы им приходилось, помимо чистки и засолки рыбы, еще и ее коптить. А ведь это рубка и возка древесного топлива, ольху и некоторых других деревьев и кустарников непосредственно для копчения. То есть были чухонцы рыбаками, стали дровосеками. Они бы и вызвали некоторое недовольство, но уж очень платил князь много. Столько, что и семьи не голодали и одевать их стали зажиточно, и, безусловно, платили они государственные повинности без недоимок, что при Петре I было достаточно тяжело.

А вот сам князь Хилков уже несколько переключился с непосредственно рыбы на соль. Солить ведь тоже чем-то нужно, а солеварня, обслуживающая столицу, продукцию на рыбу уже не доставала. Законы рынка — товаров производят столько, сколько надо потребителям. А куда еще? А теперь вот необходимо найти дополнительную соль…

Первоначально Дмитрий хотел просто отправить обычных приказчиков, которые и так туда приезжали, привозили продовольствие, железо, одежду, другие промтовары. Вывозили главную продукцию — соль, за одно контролировали работу солеваров.

Однако потом передумал. Надо было оценить хозяйским взором перспективы, ведь с этого времени соли необходимо будет гораздо больше, хватит ли возможностей и самих источников, и близлежащих лесов в плане топлива. Требовалось стимулировать и самих солеваров в плане увеличения соли, а также другой продукции. Когда он основал эту солеварню, то изрядно спешил, да и неопытен был тогда. А ведь помимо соли в этих краях есть и много другой продукции, как неоднократно сообщали приказчики, сами солевары изъявляли присылать дополнительную продукцию. И им бы добавочная прибыль, и князю бы какой достаток.

Не захотел тогда присматриваться к этим предложениям, ведь сколь смогут получать солевары, кроме основной работы — добычи соли? Даже учитывая, что с той поры их число выросло до десятка, очень мало, князю и не стоит барабаться. Это вот заодно посмотреть еще можно, как вот сейчас.

Поехал с большим количеством разных слуг. Попаданец с некоторого времени уже не ездил в пятерых — шестерых. И не только из-за безопасности. Ведь тогда бы и было такое количество — несколько кровников-телохранителей. А еще непременный геолог, не с европейским университетом, а самодеятельно выучившийся здесь же, под Санкт-Петербургом, но все равно.

Хозяйственники специалисты, главной задачей было обнаружение новой статьей прибыли. У Петра I научился. Только у того добытчики ищут, как деньги государство найти, как правило за счет дополнительных повинностей и различных тягот. А вот у князя Хилкова необходимо было получать натуральную продукцию, а, значит, деньги и хозяину, и населению за счет природных ресурсов. Вот и сейчас хозяйственники должны были рассмотреть, кое-где с помощью геолога, возможности окрестностях — биологические (ботанические и зоологические), рудные, логистику и так далее

. Единственное ограничение — природные ресурсы, особенно зоологические, нельзя было уничтожать в перспективе, то есть добыча не должна была ликвидировать ни поголовье, ни численность. А так пусть стараются!

Приехали. Свита его сразу же рассеялась. У каждого своя задача, уже неоднократно сформулированная и опытным путем выведенная, так что Дмитрий и не пытался чего-то узнать или обучать. Все ведь знают — чего-нибудь найдут или обнаружат — получат достаток и не обязательно деньгами. Князь, если доволен, то щедр.

Впрочем, сам попаданец тоже не ленился. Его задачу — поиск общей перспективы развития до сего времени никто не мог решить. Ибо не просто осмотреть текущие возможности, но и увидеть во времени. А кто как не темпоральный путешественник!

Вот и сейчас он, видимо, нашел какую-то картинку из будущего. Соль здесь и в будущем будут искать, вплоть до XXI века, но немного поодаль. Взял главного солевара и геолога, посмотрел, кое-где покопался. И ведь нашел рудник поваренной каменной соли! Главным его отличием было то, что он находился в сухом виде, а не в жидком, находятся в виде булыжников, иногда с примесями. То есть рабочим — промышленникам надо лишь очистить и раздробить. И никакого топлива, никакой возни с железными котлами.

Таким образом, работа у солеварным резко уменьшилась. Теперь уже им надо было найти занятие, нечего так просто бездельничать! Поначалу Дмитрий видел, главным образом, работу в сельском хозяйстве — естественная деятельность у любого средневекового населения. Но затем геолог с помощью местных солеваров нашли месторождение мрамора.

Мрамор этот был и немного хуже, чем уральский, и объем его оказывался гораздо меньше, то есть за несколько десятков лет, не больше. Хо-хо, то есть перспективный будет рудник. Ведь логистика здесь будет, учитывая транспорт XVII века, в несколько десятков раз дешевле! Мысли Дмитрия, до этого весьма пессимистические, резко изменили направление, став оптимистическими. Не зря сходил, все бы так рейды были он бы еще, гм обогатился! Не миллионер, а, минимум, богатей в десятки раз.

Уже не торопясь смотрел на свои проезжаемые селения. Просто оглядывал взором, не делая замечания или, наоборот, хваля. Хотя, было что говорить и том, и о другом. По-прежнему главной полевой культурой была рожь. Но в огородах зримо вырос картофель. Понятно, что население, особенно из пожилых, его не ели, предпочитая репу и ржаной хлеб. Ну ничего, пусть будущий «второй хлеб» будет кормовой культурой для свиней, коров и других пород скота и птицы. Это ведь никак не умаляет его значение. В ХХ веке картофель тоже оставался главной кормовой пищей, даже более, поскольку овощей на крестьянских участках стало меньше. Но и для людей он стал очень значимым, настоящий второй хлеб!

Тем более, новое поколение вовсю ело картофель. А что делать, если рожь, несмотря на все усилия, опять не уродилась (или уродилась плохо), а вот картофель, наоборот, как правило, вырос (если агротехника была соблюдена). И если пожилые крестьяне, скрепя сердцем, лучше голодали, чем ели не вкусный и неприятный для них как бы овощ, то молодые питались, и если вначале из под силы, то уже на второй год с желанием.

Дмитрий неоднократно встречал подобные примеры, а однажды даже сам отведывал картофель с крестьянскими парнишками. Как-то примерно в середине пути его отряд снова остановился на ночлег на природе. Погода еще была относительно теплой, во всяком случае, ни снег не пришел, не зимний лютый мороз. Поэтому ночному отдуху в крестьянских избах, полными дымом, сажей и тараканами все решительно предпочли срубленным шалашам.

Сидели у костров, грелись, понемногу ужинали копченою свининой и копченой же рыбой с ржаным хлебом. Внезапно дневальные сообщили, что где-то неподалеку находятся крестьянские лошади. А потом поймали и местных подростков (троих), в тайне наблюдавших за незнакомцами.

В отличие от казаков, а они и следили за своими конями и застали врасплох детишек, Дмитрий, разузнав, кто они (а они были из трех местных деревень), оказался благодушен, предложил совместный ужин.

— Так это, у нас лишь картоха, которую мы будем печь, — робко сказал один из парнишек, по виду явный голова. Он-то хотел намекнуть, что они бедные и не должны питаться с важным барином.

Вышло же наоборот. Дмитрий, а это он и был барином, очень обрадовался этой новости. Во-первых, ему страшно надоело есть лишь животный белок, а печеный картофель будет очень вкусным подкреплением. Во-вторых, раз уже крестьянские дети сами, явно без принуждения, едят этот овощ, значит и он живет не зря!

Решительно приказал сесть у его костра и начал сам готовить картофель в костре. Оказалось, что при том, при чем, печь по настоящему в поле они еще не умели и картофелины у них то сгоревшие, то откровенно сырые. Не вопрос, Дмитрий еще в XXI веке знал этот процесс до тонкостей. Прожег жаркий огонь, потом, почти выгорев костер, сложил имеющие у парней картофелины. Знатно поели, а затем, как своего рода финиш, он еще и дал каждому по серебряную копейку, а старшему аж целый алтын!

И сам потом ехал весь день с хорошим настроением. Есть еще лепота в жизни!