И тогда никого не осталось

Глава восьмая

Заручиться помощью Блора оказалось очень легко. Он немедленно согласился с их аргументами.

— То, что вы рассказали об этих фарфоровых фигурках, сэр, сразу меняет дело. Это безумие какое-то! Вот только одно. Не думаете ли вы, что Оуэн решил провернуть все чужими руками, а?

— Яснее, сударь.

— Ну, слушайте. После вчерашнего столпотворения этот молодой Марстон взвинчивается и кончает с собой. И Роджерс, он тоже взвинчивается и кокошит свою жену! Все идет и соответствии с планом У. Н. О.

Армстронг покачал головой. Он еще раз напомнил о цианиде, Блор согласился:

— Да, совсем забыл. Не очень-то естественно таскать его с собой. Но вот как яд попал в его виски, сэр?

Ломбард сказал:

— Я об этом думал. В ту ночь Марстон несколько раз наливал себе выпивку. Между предпоследним и последним разом прошел достаточный промежуток времени. И на протяжении данного промежутка его бокал стоял на каком то столе. По-моему… хотя я не уверен, на маленьком столике вблизи окна. Окно было открыто. Любой мог бы бросить туда дозу цианида.

Блор недоверчиво спросил:

— Так что же мы не видели, сэр?

Ломбард сухо ответил:

— Мы все занимались другим.

Армстронг сказал:

— Верно. Нас атаковали. Мы ходили по комнате. Спорили, негодовали, каждый думал о своем. Думаю, можно было так сделать…

Блор пожал плечами.

— Факты говорят о том, что сделано было! А теперь, джентльмены, давайте начнем. Кстати, ни у кого случайно нет револьвера? Наверное, я слишком на много надеюсь, но все же…

Ломбард сказал:

— У меня есть, — и похлопал себя по карману.

Глаза Блора открылись очень широко. Он наигранно-беспечным тоном поинтересовался:

— Всегда его с собой носите, сэр?

Ломбард ответил:

— Обычно. Видите ли, мне довелось побывать кое в каких переделках.

— О, — произнес Блор и добавил: — Что ж, вероятно, вы никогда не бывали в более опасной переделке, чем в такой, в какую угодили сейчас! Если на острове прячется чокнутый, у него наверняка запасен целый арсенал, не говоря уже о ноже или кинжале.

Армстронг кашлянул.

— Вполне вероятно, здесь вы ошибаетесь, Блор. Многие маньяки очень спокойные, незаметные люди. Прямо восхитительные господа.

Блор ответил:

— Что-то мне кажется, что наш будет такой же, доктор Армстронг.

Все трое отправились в турне по острову.

Обыск оказался неожиданно простым. На северо-западной стороне скала отвесно спускалась в море, ее поверхность была гладкой и ровной.

На острове не было деревьев, и вообще, растительность практически отсутствовала. Три человека тщательно и методично принялись на работу, продвигаясь от высшей точки острова к кромке воды, пристально разглядывая любую неровность в скале, могущую указать на наличие входа в пещеру. Но никаких пещер на острове не было.

Наконец, идя вдоль берега, они вышли на то место, где сидел, глядя на море, генерал Макартур. Здесь было очень мирно и спокойно, только волны шуршали, ударяясь о камни. Старик сидел очень прямо, не сводя глаз с горизонта.

Он не обратил внимания на приближающуюся поисковую партию. Его забвение вызвало какое-то неприятное чувство, по крайней мере, у одного.

Блор подумал: «Неестественно… у него такой вид, будто он вошел в транс. Или что-то в таком роде».

Он прочистил горло и заметил разговорчивым тоном:

— Неплохое мирное местечко вы для себя разыскали, сэр.

Генерал нахмурился. Бросил быстрый взгляд через плечо и сказал:

— Так мало времени… так мало времени. Я бы хотел, чтобы никто меня не беспокоил.

Блор добродушно заявил:

— Мы вас не собираемся беспокоить. Просто, так сказать, делаем обход острова. Вот подумали, знаете ли, не прячется ли на нем кто.

Генерал нахмурился и сказал:

— Вы не понимаете… ничего не понимаете. Прошу вас, уходите.

Блор удалился. Присоединившись к двум своим спутникам, он заметил:

— Он чокнулся… с ним без толку разговаривать.

Ломбард с любопытством поинтересовался:

— Что он говорит?

Блор пожал плечами.

— Что-то насчет того, что мало времени и он не хочет, чтобы его беспокоили.

Доктор Армстронг нахмурился и прошептал: «Хотел бы я знать…»

Обыск острова был практически закончен. Три человека стояли на вершине, глядя на материк. На море не было ни одной лодки. Ветер свежел. Ломбард заметил:

— Рыбачьих лодок нет. Приближается шторм. Чертовски досадно, что отсюда не видно деревни. Мы бы могли подать какой-нибудь сигнал.

Блор заявил:

— Неплохо было бы зажечь сегодня ночью костер.

Ломбард, нахмурившись, ответил:

— Черт возьми, наверняка и это было предусмотрено.

— В каком смысле, сэр?

— Откуда мне знать? Может быть, им сказано, что разыгрывается шутка. Нас бросили на обитаемом острове, и на сигналы не нужно обращать внимания. Возможна, жителям деревни сообщили, что речь идет о пари. В общем, наш сумасшедший наверняка придумал какую-нибудь дурацкую историю.

Блор с сомнением спросил:

— По-вашему, они ее проглотят?

Ломбард сухо ответил:

— Легче поверить в это, чем в правду! Если жители деревни сказали, что остров будет изолирован до тех пор, пока мистер Неизвестный Оуэн спокойненько не перебьет всех гостей, вы думаете, они бы поверили?

Доктор Армстронг заявил:

— Иногда я и сам не могу в это поверить. И однако…

Филип Ломбард, обнажив зубы, сказал:

— И, однако, именно это и происходит!

Блор таращился на воду.

Он сказал:

— Наверное, никто не смог бы сюда взобраться.

Армстронг покачал головой.

— Сомневаюсь. Больно отвесно. И где он спрятался?

Блор заявил:

— Может, в скале есть отверстие. Будь у нас лодка, мы бы смогли обогнуть остров.

Ломбард сказал:

— Если бы у нас была лодка, мы все были бы сейчас на полпути к материку?

— Что верно, то верно, сэр.

Неожиданно Ломбард заявил:

— Давайте удостоверимся насчет скалы. Отверстие может быть только в одном месте — вон там, внизу, чуть правее. Если бы вы, парни, раздобыли веревку, я бы выяснил.

Блор сказал:

— Конечно, неплохо знать наверняка. Хотя, по-моему, ваша идея нелепая какая-то, по крайней мере, с первого взгляда! Посмотрю, что можно раздобыть.

И он быстро направился к дому.

Ломбард уставился в небо. Облака начали собираться в общую массу. Ветер крепчал.

Он искоса взглянул на Армстронга и сказал:

— Что-то вы все молчите и молчите, доктор. О чем вы думаете?

Армстронг медленно ответил:

— Я вот думаю, насколько безумен старый Макартур…

Вера все утро чувствовала беспокойство. Содрогаясь от отвращения, она избегала Эмили Брент. Сама мисс Брент вынесла стул и поставила его за углом дома — там не было ветра. Она сидела и вязала.

Всякий раз, когда Вера думала о ней, она представляла бледное лицо утопленницы с водорослями, запутавшимися в ее волосах… лицо, которое когда-то было хорошеньким, может быть, до бесстыдства хорошеньким… и которому теперь были нипочем и жалость, и ужас.

А Эмили Брент, безмятежная и праведная, сидела и вязала.

На главной террасе господин судья Уогрейв ссутулился на стуле с высокой спинкой, опустив голову в плечи.

Когда Вера смотрела на него, она видела человека, стоящего возле скамьи подсудимых — молодого человека с белокурыми волосами и синими глазами и озадаченным испуганным лицом. Эдвард Ситон. И в своем воображении она рисовала старые руки судьи, надевающие на его голову черную шапочку,[28] и слышала, как он начинает выносить приговор… Через некоторое время Вера медленно прошлась к морю. Она направилась в самый дальний конец острова, где сидел старик, не сводя глаз с горизонта. Генерал Макартур пошевелился при ее приближении. Он посмотрел на нее, в его глазах странно перемешались вопросительное и опасливое выражения. Его взгляд поразил и напугал Веру. Он минуты две пристально смотрел на нее.

Она подумала: «Как странно! Как будто он знал…»

Он сказал:

— А, это вы! Вы пришли…

Вера села рядом с ним и сказала:

— Вам нравится сидеть здесь и смотреть на море?

Он кивнул.

— Да, — сказал он. — Это приятно. Думаю, это место подходит для того, чтобы ждать.

— Ждать? — резко произнесла Вера. — Чего вы ждете?

Он мягко ответил:

— Конца. Но, думаю, вы сами это знаете, не так ли? Ведь такова правда, а? Мы все ждем конца.

Она обеспокоенно заявила:

— Что вы имеете в виду?

Генерал Макартур сурово сказал:

— Никто из нас острова не оставит. Таков план. Конечно, вы прекрасно это знаете. Возможно, вы просто не поймете, какое это облегчение!

Вера удивленно спросила:

— Облегчение?

Он ответил:

— Да. Конечно, вы очень молоды… вы еще не понимаете. Но поймете! Вы тоже почувствуете это благословенное облегчение, когда узнаете, что все кончено… что больше не надо нести свое бремя. В один прекрасный день вы это почувствуете…

Вера хрипло произнесла:

— Я вас не понимаю…

Ее пальцы судорожно дрожали. Неожиданно она испугалась этого спокойного старого солдата.

Он задумчиво сказал:

— Видите ли, я любил Лесли. Я очень ее любил…

Вера спросила:

— Лесли — это ваша жена?

— Да, моя жена… Я любил ее и гордился ею. Она была такой милой и такой веселой.

Он помолчал несколько минут и потом добавил:

— Да, я любил Лесли. Вот почему я это сделал.

Вера сказала:

— Вы имеете в виду… — и смолкла.

Генерал Макартур медленно кивнул.

— Теперь не следует ничего скрывать — теперь, когда мы все вскоре умрем. Я послал Ричмонда на смерть. Наверное, в определенном отношении это было убийство. Странно. Убийство, а ведь я всегда был таким законопослушным человеком! Но тогда все виделось мне совсем иначе. Я не испытывал сожаления. «Поделом ему!» — вот что я думал. Но потом…

Твердым голосом Вера произнесла:

— Ну-с, и потом?

Он рассеянно покачал головой. У него был озадаченный и немного расстроенный вид.

— Не знаю… я… не знаю. Все было иначе. Не знаю, догадалась ли Лесли… наверное, нет. Но, видите ли, с тех пор я перестал ее узнавать. Она ушла туда, где я не мог до нее добраться. И потом она умерла… и я остался один…

Вера сказала:

— Один… один… — и ее голос эхом разнесся по скалам.

Генерал Макартур заявил:

— Вы тоже будете рады, когда наступит конец.

Вера встала и резко сказал:

— Я не понимаю, что вы имеете в виду!

Он ответил:

— Я понимаю, дитя мое. Я понимаю…

— Нет, вы вообще ничего не понимаете…

Генерал Макартур опять устремил взгляд на море. Похоже, он больше не сознавал ее присутствия.

Он очень мягко и нежно произнес:

— Лесли?..

Когда Блор вернулся из дома с веревкой, свернутой в кольцо, то обнаружил Армстронга на том же месте, где его оставил. Доктор пристально смотрел вниз, словно пытаясь проникнуть взглядом в морские глубины.

Блор, запыхавшись, спросил:

— Где мистер Ломбард?

Армстронг беспечно отозвался:

— Пошел проверить какую-то свою теорию. Он вернется через минуту. Послушайте, Блор, я обеспокоен.

— Мы все, по-моему, обеспокоены.

Доктор нетерпеливо взмахнул рукой.

— Конечно… конечно. Но я имею в виду совсем не это. Я думаю о старом Макартуре.

— И что же, сэр?

Доктор Армстронг мрачно сказал:

— А то, что мы ищем сумасшедшего. Что насчет Макартура?

Блор недоверчиво сказал:

— Вы имеете в виду, что он страдает манией убийства?

Армстронг с сомнением ответил:

— Я бы не стал так говорить. Ни за что. Но, конечно, я не специалист в области психиатрии. По правде говоря, я практически с ним не разговаривал — я данной точки зрения его не изучал.

Блор с сомнением заметил:

— Га-га — да! Но я бы не стал говорить…

Армстронг прервал его с небольшим усилием как человек, который пытается взять себя в руки.

— Вероятно, вы правы! Черт подери, должно быть, кто-то прячется на острове! А вот и Ломбард.

Они тщательно закрепили веревку.

Ломбард сказал:

— Разузнаю все, что смогу. А вы следите за веревкой, если неожиданно натяну, значит, пора тащить.

Спустя несколько минут они уже следили за продвижением Ломбарда. Блор заметил:

— Лазает, как кошка, а?

В его голосе было что-то странное.

Доктор Армстронг отозвался.

— Должно быть, в свое время он занимался альпинизмом.

— Похоже.

Наступило молчание, и потом экс-инспектор сказал:

— Вообще, странный он парень. Вы знаете, о чем я думаю?

— О чем?

— Дурной он человек!

Армстронг с сомнением спросил:

— В чем именно?

Блор фыркнул и сказал:

— Точно… не знаю. Но я бы ни за что ему не стал доверять.

Доктор Армстронг заметил:

— Наверное, он вел жизнь, полную приключений.

Блор тотчас отозвался:

— Держу пари, о некоторых своих приключениях он постарается не распространяться, — он помолчал и продолжил: — Вы случайно не захватили с собой револьвер, доктор?

Армстронг уставился на него.

— Я? Боже правый, нет. А зачем?

Блор сказал:

— А зачем его прихватил мистер Ломбард?

Армстронг с сомнением сказал:

— Наверное, привычка.

Блор фыркнул.

Неожиданно за веревку дернули. Следующие несколько минут они были по горло заняты работой. Вскоре, когда напряжение ослабло, Блор сказал;

— Привычки привычкам рознь. Мистер Ломбард берет револьвер, отправляясь в дальний уголок земного шара, — прекрасно, да к тому же примус и спальный мешок, и запас порошка против насекомых, разумеется! Но привычка не заставила бы его привозить все снаряжение сюда! Только в книгах люди расхаживают с револьверами, и никто не удивляется.

Доктор Армстронг озадаченно покачал головой.

Они наклонились и вновь стали наблюдать за продвижением Ломбарда. Искал он тщательно, но они сразу могли понять — тщетно. Вскоре он появился на краю скалы. Он вытер со лба пот.

— Итак, — сказал он, — ситуация следующая. Или в доме, или нигде.

Обыскать дом было проще простого. Сначала они прочесали несколько надворных построек, потом принялись за само строение. Ярдовая мерка миссис Роджерс, найденная в кухонном шкафу, им помогла. Но никаких тайников они не нашли. Все было ясно и открыто — современная структура была лишена секретов. Сначала они занялись первым этажом. Поднимаясь на этаж, где были расположены спальни, через окно на лестнице они увидели Роджерса, несущего на террасу поднос с коктейлями.

Ломбард легкомысленно заметил:

— Хороший слуга — удивительное созданье. Что бы ни случилось, внешность бесстрастная.

Армстронг с одобрением сказал:

— Роджерс — первоклассный дворецкий, что там говорить!

Блор добавил:

— И его жена была неплохой кухаркой. Тот вчерашний… обед…

Они завернули в первую спальню.

Через пять минут они уже смотрели друг на друга, стоя на лестничной площадке. Никто нигде не прятался, да и прятаться было негде.

Блор сказал:

— Там вон маленькая лестница.

Доктор Армстронг пояснил:

— Она ведет в комнату слуг.

Блор заметил:

— Должно быть, под крышей есть место для цистерн, водяного бака. Это наш лучший шанс, и единственный!

И вот тогда-то, когда они там стояли, они услышали доносившийся сверху звук. Крадущиеся, мягкие шаги.

Они все их услышали. Армстронг схватил Блора за руку. Ломбард предостерегающе поднял палец.

— Тихо… слушайте.

И снова донесся шум — кто-то мягко, крадучись двигался наверху.

Армстронг прошептал:

— Да он в самой спальне. В той комнате, где лежит тело миссис Роджерс.

Блор прошептал в ответ:

— Конечно! Лучшего тайника и не придумать! Никто туда не войдет. Вперед… как можно тише.

Они крадучись стали подниматься по лестнице.

На маленькой площадке возле двери, ведущей в спальню, они снова остановились. Да, кто-то был в комнате. Изнутри донесся слабый скрип.

Блор прошептал:

— Пора.

Он распахнул дверь и ворвался в комнату. Двое других последовали за ним. В следующий миг все трое остановились как вкопанные. В комнате был Роджерс, в руках он держал одежду.

Блор опомнился первым. Он сказал:

— Простите… э… Роджерс. Мы услышали, что здесь кто-то ходит, и подумали… э…

Он смолк.

Роджерс сказал:

— Простите, джентльмены, я просто переносил свои вещи. Думаю, вы не станете возражать, если я переберусь в одну из пустых гостевых комнат этажом ниже? В самую маленькую.

Он обращался к Армстронгу, и Армстронг ответил:

— Конечно. Конечно. Продолжайте.

Он старался не смотреть на покрытую простыней фигуру, лежащую на кровати.

Роджерс сказал:

— Спасибо, сэр.

Он вышел из комнаты с полными вещей руками и начал спускаться вниз. Армстронг шагнул к кровати, подняв простыню, посмотрел на безмятежное лицо мертвой женщины. Теперь страха не было. Одна пустота.

Армстронг сказал:

— Хотел бы я иметь здесь свое полное снаряжение. Тогда бы я узнал, каким наркотиком ее отравили.

Потом он повернулся к двум своим спутникам.

— Давайте поскорее заканчивать… Костями чувствую, что мы ничего не найдем.

Блор боролся с крышкой низкого люка.

Он сказал:

— Этот человек двигается чертовски тихо. Минуты две назад мы видели его в саду. Никто из нас не слышал, как он поднимался.

Ломбард заметил:

— Вот почему мы предположили, что здесь ходит чужак.

Блор исчез в темноте отверстия. Ломбард вытащил из кармана фонарик и последовал за ним.

Через пять минут они стояли на верхней лестничной площадке и смотрели друг на друга. Они были грязные и в паутине, и на их лицах застыли мрачные выражения.

На острове не было никого, кроме них восьмерых.