И вновь Золотая Неделя! (СИ)

Глава 23

Прямого рейса из Токио в Омск, само собой, не существует, и даже ради меня исключений делать никто не стал, поэтому полетели во Владивосток. Никаких первых классов — комфорт ИЛ-86 в эти времена предоставляет всем одинаковый, но нашу секцию огородили ширмочкой. Помимо меня и деда с нами полетел япошка от «Хонды» — этого мужика средних лет до сегодняшнего дня я не знал, зовут его Кадо-сан. Знает русский и будет заниматься «убыточным проектом». Мотивации ему придадут жирные командировочные без всяких «процентов за успех» — успехом тут и не пахнет. Зато по возвращению в Японию после успешного запуска получит повышение и статус большого человека. Кроме того, ему нашептали о моих гигантских планах на северного соседа, поэтому в отсутствии мотивации его не упрекнешь.

От советской стороны нас сопровождал старый знакомый МИДоКГБшник Николай Степанович Ермольников — это уже моя личная просьба. Лучше иметь рядом знакомое лицо, чем незнакомое.

Помимо нашей мелкой группы, в остальной части самолета разместилось человек пятьдесят — не самый востребованный маршрут у нас. Перелет занял всего пару часов — это тебе не в Африки с Америками летать, старая Родина совсем рядом! В полете нас покормили котлетками с картошечкой, которые я запивал «Пепси», а дед, к моему огромному удивлению, каким-то Крымским вином — у него в СССР есть знакомый, с которым мы увидимся в Москве, вот он-то в старые времена деду винцо и присылал.

«Владик» посмотреть не получилось — как только приземлились, пересели на такой же самолет и полетели уже в Омск. Этот маршрут гораздо популярнее, так что закутка нам не перепало — пришлось лететь вместе со всеми и улыбаться дивящимся на наряженного в традиционное кимоно деда советским гражданам, среди которых попадались и корейцы с китайцами, но к ним все давно привыкли, а вот мы — настоящая экзотика!

Этот перелет длился гораздо дольше — велика страна моя родная! Кормили в этот раз курочкой, но не мифической бледно-синей, а вполне нормальной. Может из-за нас, а может ее эпоха наступит попозже, не знаю. Улетая в ночь, прибыли в ночь же. Покинув скромный терминал, погрузились в «ЗИЛ-114», который сопровождало аж четыре машины ГАИ.

— Это на таком Брежнев ездил? — Спросил я Николая Степановича.

— Верно, — С улыбкой кивнул он, — Но, разумеется, не на конкретно этой машине.

— Большая честь! — Без иронии подвел я итог и перевел для деда: — Можно сказать, что нас везут на лимузине, достойном премьер-министра.

— «Хонда» мне больше нравится, — Не поддался на чиновничью магию дед, — Но честь действительно велика!

Местный аэропорт расположен прямо в городской черте, поэтому, по весьма скудно освещенным улицам ночного Омска (температура очень свежего, особенно по сравнению с засранным выхлопами Токио, воздуха, +14) двинулись к месту заселения — за город. Привыкший сначала к жизни в капиталистической России, потом — в Японии, мозг визжал от сенсорного голода — ноль рекламы! — а внутри шевелилось что-то нехорошее, заставляя отмечать латаную-перелатанную дорогу, обшарпанные дома и закрытые по случаю позднего времени магазины. Параллельно душа пела и ликовала — это все моё, родное! Хрущевочки! Брежневки! Частный сектор! Хе, здание в стиле «советский ампир»! Увидев на остановке ярко-красную надпись из трех букв (которая «х*й») радостно заржал. Родина!!!

Дед недоуменно покосился на меня, Кадо-сан, который русский знает, надпись тоже увидел, поэтому покраснел, а Николай Степанович извинился, сославшись на неэффективную работу местных властей и пообещав всех наказать. Рассказывать ли ему, что в порыве подросткового бунта я оставляю в каждом японском городе, куда меня возят на встречи с читателями, по такой же надписи в не сильно приметных местах? Заодно такими надписями обзавелись Каир, Лос-Анджелес и Филадельфия. Не, не стоит!

На переезде через реку Иртыш произошел казус — пришлось остановиться у переезда и подождать, пока проедет длинный «товарняк» — один из «гайцов», к видимому неудовольствию Николая Степановича, пошел ругаться с ответственным за переезд работником. Оба трясли бумажками, и делали это до тех пор, пока проблема не рассосалась сама собой, и мы поехали дальше.

— Простите за это, маршрут был заранее согласован, но… — Слегка поклонился посольский.

— Но у вас огромная страна, и ломать налаженные логистические схемы из-за нас не стоит! — Беспечно улыбнулся я ему.

— Спасибо за понимание, Одзава-сенсей! — Поблагодарил он.

— Давайте вы меня Иоши-кун будете называть, а я вас по старом — по имени-отчеству! — Предложил я.

Ну напрягает меня, когда человек на много лет старше «сенсейкает» и «самает». В Японии-то оно нормально, а здесь…

— Хорошо, Иоши-кун! — Покладисто согласился он.

— Расскажите немного о месте, куда нас везут? — Спросил я.

— Санаторий-профилакторий, — Пожал он плечами, — Не курорты Окинавы, конечно, но там очень красиво. Вокруг — сосновый лес.

— Мне нравятся леса! — С улыбкой поощрил его я.

Разговор на тему «пожалей семью Антона-то!» состоялся еще в Японии — для этого пришлось заехать в гости Люде в медицинский центр — двойню она донашивает именно там, поддавшись уговорам мужа. Итог его — в гости на все время прибывания не заселяться, а дополнительно, «тайком» от меня, в Омск уехал контейнер со жратвой, отчего меня немного покоробило — тут что, голод?! — но Люде виднее, она же аборигенка. Так что во время ужина в гостях у семьи Паршиных деду будет куда макать мясо — с соевым соусом в СССР внезапно некоторая напряженка. Странно — Вьетнам же вроде братушки, они что, не могут соуса наквасить?

Выехали за город — частный сектор смотрелся гораздо ухоженнее, чем в мое время (в Омске я не бывал, но жил рядом, так что спроецировать увиденное на другие Сибирские города вполне легитимно) — сносить его пока никто не планирует, поэтому хозяева поддерживают жилище в порядке. А какой смысл чинить халупу, если на ее месте через пару лет построят многоэтажку? Я бы тоже не заморачивался. Дорога сначала потеряла остатки товарного вида, а потом, неожиданно, превратилась в нормальную и подозрительно попахивающую гудроном — не удивлюсь, если проложили специально к нашему приезду. Очковтиратели, блин!

Добрались до ворот, охраняемых аж целым милиционером с «Макаровым» в кобуре. Минутка на «посмотреть бумажки», и нас пропустили внутрь. На лице деда прямо читалось «И это — лучшее, что у них нашлось?!», а мне было норм — пара кирпичных двухэтажек, куча набухающих почками яблонек во дворе, скамейки, бюст кого-то незнакомого, и, как обещалось, сосновый лес, обступающий санаторий со всех сторон.

Я специально просил на этапе согласования «не отвлекать важных людей ради неважного меня», что посольские восприняли правильно — из официальных мероприятий у нас только завтрашнее интервью Советскому телевидению, потом отправимся к Паршиным, на следующий день примем участие в местном Первомае, а послезавтра я иду в поход с ночевкой с классом Антона и парочкой взрослых — их учитель физкультуры и Николай Степанович. Дед в это время проведет мастер-класс в местной школе олимпийского резерва, куда загонят всех дзюдоистов города. Как только я вернусь из похода, полетим в Москву. Там нас ждет уже другая программа, понасыщеннее. Увы, никакого «можно просто посидеть со сверстниками за гаражами?» мне никто не позволил. Никакого праздника для малолетнего попаданца!

Разместили нас по отдельным спальням, оснащенным двуспальными компаниями, импортными «видеодвойками» производства «Сони», письменными столами, горшками с цветами и мягким ковром. Стены и батарея выглядели подозрительно свежо — очковтирательства хватило и на ремонт. Перед сном немного посмотрел Советское телевидение, откуда почерпнул потешную, несколько рискованную, но вполне перспективную, на мой взгляд, идею. Но просить нужного человека придется уже в Москве, поэтому временно выкинул из головы, вырубил телек и решил проверить один анекдот. Для этого громко произнес в пространство:

— Товарищ майор, а можно мне немного какао?

К моему чудовищному удивлению, буквально через пять минут в дверь постучали. Ржака! Открыв дверь, узрел полную русоволосую кудрявую даму в переднике, которая несла в руках поднос с граненым стаканом в подстаканнике и тарелкой конфетного ассорти. «Мишка на Севере», «Белочка», «Кара-кум», «Птичье молоко» и легендарные «ириски». Вот последние я есть не буду — мне мои пломбы дороги!

— Спасибо! — Поблагодарил я женщину, пропустив в номер и позволив поставить поднос на стол.

— В следующий раз можете не кричать, Одзава-сенсей! — Ответила она на русском (предупредили, что знаю, видимо), — Вам повезло, что я оказалась недалеко, но в следующий раз лучше воспользуйтесь телефоном, — Указала на стоящий на тумбочке у входа аппарат.

— Хорошо! — С улыбкой кивнул я, принимая отмазку и под какао протестировал конфеты — «птичье молоко» просто жуть как испортилось в мое время! — и лег спать.

— Как выспался? — Поинтересовался у деда, когда мы шли в столовую завтракать.

— Просто прекрасно! — Ожидаемо ответил он, — На таком свежем воздухе всегда хорошо спится.

— У меня так же, — Улыбнулся я.

— Но в целом тут… — Дед развел руками.

— Страна размером с треть материка, — Пожал я плечами, — А мы приехали в настоящее захолустье. Ты ведь бывал на Окинаве? Разве тамошние поселки с аборигенами выглядят лучше? А тут ведь зимой страшно холодно, поэтому в первую очередь протягивали жизненно важную инфраструктуру — газ, отопление, горячая вода…

— Я понял, — Отмахнулся дед, — И я ни в коем случае не собираюсь рассказывать русским, как им жить. Но твердо намерен продемонстрировать все превосходство нашего дзюдо!

— Как и ожидалось от Хирано-сихана! — Одобрил я, дед немного покраснел щечками, и мы вошли в светлую столовую с деревянной мебелью — перевернул стул и увидел надпись «сделано в ГДР». Хе, у меня дома такие были! В прошлом мире, естественно.

Здесь же нас встретили Николай Степанович и Кадо-сан. Оба хлебали борщик с очень правильными на вид, натертыми чесноком (у меня хороший нюх!), пампушками. Поздоровавшись, выбрали себе такое же блюдо, а на второе — плов. Запивать буду компотом из сухофруктов — взял аж три стакана, потому что соскучился! Прислушавшись к совету поварихи («Ты такой худенький! Возьми еще ватрушку!»), взял ватрушку. С подносами уселись к мужикам. Кроме нас, в зале завтракал десяток советских граждан русской национальности. Посмотрев на их руки, понял, что некоторые прибыли сюда с завода или даже из шахты. Социальная справедливость даже в СССР 90 года некоторым образом работает. Похоже, с ними провели разъяснительную работу, поэтому они старались коситься на нас поменьше. И дело тут не персонально во мне — точно так же они косились бы на любых япошек. Настоящий заповедник для пугающе-популярного меня! Спасибо занавесу — в лицо меня в СССР знают только те, кому положено. Чуть больше — по имени, оно было в титрах к «Другим», которые, на данный момент, посмотрело больше сотни миллионов человек, и «счетчик» все еще тикает, потому что в ряде кинотеатров его продолжают крутить. В общем, широко известный в узких кругах!

За завтраком сверили график: Николай Степанович заверил, что никаких внезапных изменений, но на интервью нам составит компанию местный первый секретарь ОБКОМа — Иван Александрович Назаров.

— У меня уже есть один знакомый губернатор, почему бы не познакомиться еще с одним! — Улыбнулся я и попросил, — У нас советские фильмы представлены очень ограниченно, мне бы кассет с ними. Для личного домашнего просмотра. Можем в магазин заехать?

— Зачем тебе эти проблемы, Иоши-кун, — Поморщился Николай Степанович, — Ты мне лучше дай список, и мы все отправим в качестве подарка прямо к вам домой.

— А выбирать как? — Расстроился я, — Вот «Маленькая Вера», при всем уважении к Пичуле-сенсею, мне, например, не нужна.

— Этот фильм выиграл «Оскар», — Без особого энтузиазма попытался поспорить Николай Степанович.

— Ага, нам с Такеши Китано Наталья Негода статуэтку и вручала, — Кивнул я, — Но давайте откровенно — это «Оскар» чисто политический, награда СССР за гласность и ослабление цензуры.

Николай Степанович помрачнел, и я поспешил его заверить:

— Это — только мое мнение, которым я рискнул поделиться персонально с вами, Николай Сергеевич. Я никоим образом не собираюсь оскорблять нашего большого соседа! В конце концов, какие фильмы снимать — это только ваше дело, равно как и все остальное. Я здесь просто турист с парочкой нюансов!

Посольский покивал и пообещал завезти меня на склад с VHS-ками. Ух и наберу себе классики!

— Спасибо, Николай Степанович. А говорили, что КГБшники злые! — Улыбнулся я деду.

— Я там не работаю! — Хохотнул посольский, — Но спасибо за комплимент.

— Заниматься на полный желудок — вредно, но мы пропустили вчерашнюю тренировку, — Попортил настроение дед, — Так что собирайся и идем на улицу!

— Да, дедушка, — Понуро кивнул я, мы сдали посуду, отвергнув помощь кухонной работницы (если самообслуживание — оно для всех!), похвалили умения поварихи, и отправились наверх, откуда вышли в кимоно. В коридоре нас угораздило попасться на глаза кому-то из отдыхающих, поэтому к моменту нашего появления на спортплощадке все окна и балконы были облеплены скучающими людьми. Это они зря — никакого полного контакта, просто щадящая тренировка на выносливость и силу — пробежка, турники/брусья.

С разочарованными мордахами народ рассосался — думали небось, что мой дед кто-то типа Брюса Ли, а получили вот это. Мы же отправились в душ, я переоделся в средней дороговизны костюм, дед — в «парадное» кимоно, и отправились в город на местную телестудию, где сначала раскланялись, а потом и поручкались (ручкался я, деду хватило поклона, он у меня ортодоксальный) с губернатором и пятком партийцев поменьше.

— Для нас — огромная честь принимать таких удивительных гостей с скромном городе Омске, — На русском сказал секретарь ОБКОМа, подождал, пока Николай Степанович переведет, и спросил: — Как вам санаторий? Если хотите, мы можем подыскать для вас другое место!

Когда я начал отвечать на великом и могучем, губернатор, которого, походу, не предупредили, аж подпрыгнул.

— Спасибо за великолепный прием, Иван Александрович! Нам с дедушкой все нравится — местный воздух по своей чистоте сравним с таковым на вершине Фудзи! — Немного поглумился я, — А умения ваших поваров лишь немного уступают навыкам моей любимой невесты!

— Что ж, — Услышав этакую «японщину», взял себя в руки первый секретарь, — В таком случае ваша невеста воистину талантлива!

— Это так! — Важно кивнул я, — Без нее мне одиноко, но она сейчас в Индии, изучает открытый ей совсем недавно новый вид лягушки.

— Это потрясающе! — Вежливо сымитировал восторг Иван Александрович, — Будем рады в следующий ваш приезд видеть вас вместе!

— Местная природа ей очень понравится, — Покивал я.

— Но мы здесь, чтобы открыть вас советскому народу. Ваш фильм всем очень понравился!

— Во многом это заслуга замечательных актеров Малого театра. Мне очень повезло, что Николай Степанович с коллегами пошли нам навстречу! — Отвесил легкий поклон посольскому.

— Но вы украли у нас Елену Николаевну Гоголеву! — Шутливо упрекнул меня первый секретарь, который вообще не факт, что знал о ее существовании до вот этого вот всего.

— Просто попросил немного задержаться. У меня на нее огромные планы! — Улыбнулся я, — Но пока «тсс!», сначала нужно обговорить все с вашим Минкультом. Мы, японцы, чтим иерархию.

— Безусловно, каждый должен заниматься своим делом, — Согласно кивнул первый секретарь и сунул нас с дедом в гримерку.

Тут случился казус — дед тихонько спросил меня:

— А почему нам не подкрасили губы? Эти гайдзины позволили себе неуважение?

— Нет, просто тут так не принято, — Объяснил я ему, — Я понимаю, как все это выглядит, но поверь — к нашему приезду готовились долго и изо всех сил. Не думаю, что в Омске бывает много иностранных туристов, тут же глухомань!

Почти уверен, что гример японский знает, равно как и все «случайные» люди, которых к нам приставляют, а все разговоры отправятся прямиком в одряхлевшее, но старательно имитирующее полезную деятельность, КГБ. Ух, софиты-то как жарят! В Японии-то покомфортнее условия, но Япония опережает все человечество в развитии на пару десятков лет — это ни для кого не секрет. Да у нас, мать его, интернет для «Денди» есть!

Уселись за длинный стол — мы с дедом в центре, и начали давать на заранее согласованные вопросы заранее согласованные ответы. Да, Омск нравится. Да, очень люблю советских актеров, особенно этих и вон тех. Да, русская культура стронг. Зачем приехал? Пригласили на парад, что большая честь. А вообще — в гости к другу по переписке. Да, очень грустно, что наши страны находятся в состоянии войны, но мне всего шестнадцать, поэтому как и почему — сказать затрудняюсь. Увы, в СССР пока доступны только «Другие», но мы над этим работаем. Дальше на пачку вопросов ответил дед — все про дзюдо и спорт в целом.

Раскланявшись и поручкавшись на прощание, покинули студию и отправились (все еще с кортежем) в гости к Антону. Рад поди будет!