Идеальная пара

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Себастьян подписывал документ, который ему дал полицейский, когда Большой Таг сильно ударил его по спине.

― Ты чуть было не убил его, чувак, ничем иным, как телефоном и штопором, ― сказал Большой Таг. ― Ты выиграл звание сотрудника недели. Шон, думаю, что у нас должна быть полная программа в ресторане для сотрудников, которые творчески относятся к преступности.

Полицейский улыбнулся Себастьяну и слегка покачал головой.

― Удачи, мужик. Если что-нибудь случится с МакМертри, мы дадим вам знать. Он явно нарушил условно-досрочное освобождение, поэтому вернется в тюрьму, но у него будет новое судебное разбирательство, основанное на том, что произошло сегодня.

― Чертовски правильно, ― сказал Шон Таггарт. ― А моя жена благодарна тебе, что ты не убил этого мужчину на нашем ковре.

О, но он намеревался. Себастьян всерьез задумался о том, чтобы убить этого ублюдка, когда тот назвал Тиффани сукой. Когда Бобби говорил о ее потрошении, его глаза от ярости заволокло красной пеленой. Она была его. Его, бл*ть. Никто не должен прикасаться к ней. У него был еще один сумасшедший приступ пещерного человека, и это было до странного хорошо. Себастьян всегда ценил себя за то, что был современным человеком, но это уходило на второй план, когда дело доходило до его светлого сосредоточения хаоса. Она была полностью его и останется таковой. Девушка должна была привыкнуть к этому.

Он ушел от Алисии. Она была всей его жизнью в течение многих лет, а он повернулся и ушел от нее. Он уходил от всех.

Себастьян не был уверен, что сможет сделать это с Тиффани. Он мог злиться на нее чертовски сильно, но все еще быть рядом.

― Нет, Ви. Он не убил его. Только угрожал убить, ― сказала Тиффани в трубку.

Она выглядела слишком спокойно и превосходно для женщины, которую чуть не убили самым ужасным способом.

― Да, я согласна с его выбором. Ага, хорошо, пацифизм как бы выбрасывают в окно, когда кто-то пытается зарезать тебя ножом. Бобби был ужасен. Я думала пнуть его промеж ног. Нет, Себастьян не брутальный воин, и ты не станешь протестовать, чтобы он не появлялся на День Благодарения. Он мой парень.

Однажды он собирался стать ее мужем, а его новая семья была очень интересной.

― Ты в самом деле в порядке? ― спросил Шон. ― Не нужен доктор? Копы сказали, что ты чуть было не упал, когда повалил того идиота.

― Я в полном порядке.

Фельдшер скорой помощи уже осмотрел его и вынес вердикт, что он в порядке. Это было не важно. Он не собирался отходить от своих планов на вечер.

Он должен своей сабе некоторое время наедине.

― Я пытался успокоить ее отца сейчас, ― объяснил Шон. ― Он все еще настаивает на том, чтобы сократить свой отпуск и сесть на рейс обратно из Франции, так что у тебя будет компания через день или два.

Повезло, что теперь у них была свободная комната.

― Я выдержу ее отца. Молюсь только, чтобы он не появился вместе с ее сестрами.

Дверь распахнулась, и влетел Хавьер, на ходу застегивающий свою рубашку.

― Я тут. Что случилось? Бритни сказала мне, что Шарлотта позвонила, что Себастьяна убили. Или это была Брианна. Не помню. Это была та еще ночка.

Йен потряс своей головой.

― Ты слишком сильно опоздал, и не Себастьяна убили. Тиффани.

Хавьер широко открыл глаза, но когда взглянул на Тифф, она просто улыбнулась, помахала ему и вернулась к защите американской системы юриспруденции со своей сестрой.

Хави встряхнул головой, прежде чем снова взглянуть на Себастьяна.

― Что случилось? Себастьян его убил?

― Почему все считают, что я способен убить человека?

Вероятно, его репутация джентльмена была не такой блестящей, как он думал.

― Потому что ты засранец, чувак, ― сказал Хавьер, слегка кивнув. ― Слушай, я как бы переживаю, что ты разобьешь сердце Тиффани, но это не значит, что я чертовки тебя не уважаю. Ты потерял обе ноги, и почти никто не смог бы сказать этого, потому что, когда ты входишь в комнату, становишься самым высоким человеком. Тем, кто вызывает уважение без слов. Но ты, в большей степени, делаешь это прямо сейчас, будучи в кресле.

― Я бы с ним не связывался, ― согласился Шон. ― А еще я увидел, что он может сделать с помощью штопора. Полицейские говорили правду? Он обмочился в штаны, пока ты угрожал вскрыть ему шею, как бутылку «Мерло»?

― Это было преувеличением. В основном это были слезы и мольбы о пощаде, а потом моя милая сабмиссив угрожала пнуть его по яйцам, пока он читал лекцию, что насилие убивает вежливость в обществе. К счастью, полиция прибыла до того, как я решил повернуть штопор. Когда моя девочка хочет, она может быть чересчур болтливой.

Вряд ли сегодня ночью она будет много говорить.

― Твоя саба? ― спросил Хавьер, приподняв одну бровь.

― Моя. Навсегда.

Паренек должен был это понимать. Он сказал, что Тиффани интересовала его только как сестра, но все равно должен знать, что Себастьян станет последней авторитетной фигурой в ее жизни.

Шон опустил руку на плечо Хави.

― Ты дерьмовый ненастоящий старший брат. Разве ты не знаешь, что братья и сестры всегда прибегают первые? Йен бросил заниматься сексом, когда у меня были проблемы.

― Он обламывал мой секс весь выпускной год в старшей школе, ― сказал Йен, грустно качая головой.

Улыбка Хави померкла.

― Ага, что ж, я всегда был младшим братом. Полагаю, мне нужно научиться многим вещам. Ты точно будешь заботиться о ней?

О, у него даже были планы.

― Я собираюсь жениться на ней, но определенно позабочусь о ней сегодня ночью.

― Позаботишься, нежно обнимая ее и убеждаясь, что она эмоционально в порядке? ― спросил Шон.

Большой Таг схватился за живот.

― Ты теряешь мое уважение.

― Позабочусь в обучении серьезно относиться к своей жизни и безопасности с этого дня. Позабочусь, чтобы она знала, кто ее Дом, ― Себастьян обернулся туда, где она качала головой и что-то шептала в трубку, ― но думаю, что мне понадобится помощь. Как бы то ни было, каждый солдат нуждается в подкреплении, верно?

Это была еще одна вещь, о которой он забыл. Хорошо было иметь друзей.

― Ты приобретаешь мое уважение. У тебя есть план игры или мы импровизируем? ― спросил Большой Таг.

― О, у меня есть план. Мне понадобится помощь с настройкой. Полиция уже ушла?

Он не хотел, чтобы произошли какие-либо недоразумения.

― Да, но думаю, что нам придется вырвать этот телефон из ее рук, ― заметил Шон.

― Это меньшее, о чем ей стоит беспокоиться. Мне понадобятся наручники, а точнее, две пары. Мне нужно, чтобы я мог переворачивать ее. Я хочу иметь доступ ко всему, но ей нужно понять, что я настроен серьезно.

Ей нравилось грубо. Он мог дать это ей. Он даст ей все, что нужно, потому что независимо от того, что случилось в прошлом, он был ее мужчиной сейчас.

― О, я могу подготовить что-то из «секс-игрушек Макгайвера» для тебя, ― пообещал Хави.

Хорошо, когда у тебя есть друзья.

***

― Я совершенно точно в порядке, но если ты хочешь приехать и проведать нас, мы будем более чем рады, ― сказала Тиффани.

― Не могу поверить, что он проследил за мной. Я так ужасно себя чувствую. Я должна была что-то почувствовать, ― наказывала себя Дина на другом конце линии.

После того, как она закончила говорить со своей сестрой, ей сразу же позвонила Дина. Она была так благодарна за отвлечение, потому что Себастьян казался довольно жестоким.

Тиффани оглянулась, Себастьян все еще разговаривал с братьями Таггартами, хотя казалось, что Хавьер ушел. На самом деле, она не видела, как он уходил, его просто больше не было в гостиной. Она была счастлива, что их компания еще не разошлась. Себастьян должно быть зол на нее. Или, он будет зол на себя. В любом случае, это был разговор, который она предпочла бы избежать. Если она будет держать его в компании мужчин в течение нескольких часов, то потом сможет сказать, что слишком устала, чтобы говорить, и уложит его в постель. А как только он окажется там, она сможет заставить его забыть свое раздражение.

― Это не было твоей ошибкой, милая. Ты же не какой-то супер-шпион. Как ты можешь знать, что кто-то тебя преследует? Но он мог тебя убить, ― сказала Дина. ― Что если Себастьяна там не было?

― Но он был тут. Я в порядке. Себастьян цел. Приезжай, выпьем по бокальчику вина. Уверена, Себастьян хорошо знает, какое сочетается с покушением на убийство.

Внезапно большая рука вырвала у нее телефон. Она подняла голову, и Йен Таггарт держал трубку в руке. Он поднес его к уху.

― Не время для вины, Дина. Твоя подруга была плохой, очень плохой сабой, а ты знаешь, что происходит с плохими сабами. Если только ты не хочешь помочь Себастьяну наказать ее. Потому что я могу подождать где-нибудь тут. Интересно, как быстро Чарли доберется сюда?

― Думаю, это будет приватная вечеринка, брат.

Шеф встал рядом с Большим Тагом, чьи массивные тела создавали стену, через которую она не смогла бы пройти.

Да, если бы Бобби был наполовину таким же умным и безжалостным, как братья Таггарт, она, вероятно, уже была бы мертва. Ее охватил небольшой страх, не потому, что она думала, что Таггарты причинят ей боль, это определенно было связано с Себастьяном.

Неужели он решил, что у нее слишком много проблем? Он что, выставлял ее из своей жизни?

Или он запланировал что-то еще?

― Можешь поговорить с ней завтра, ― Большой Таг повесил трубку и отложил его. ― Тиффани, я должен задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы начнем.

Где был Себастьян? Его и след простыл.

― Я не уйду от него. Знаю, он злится, но я не позволю тебе утащить меня. Я может, выгляжу мягкой и пушистой, но у меня тоже есть планы.

Не было. У нее не было планов, но иногда мужчины могли быть запуганы уверенными женщинами.

Но не Таггарты. Она предполагала, что когда раз один из них был женат на самой красивой женщине, которую когда-либо видела Тиффани, а другой — на великолепной женщине, которая имела навык убийства мужчин тысячами разных способов, каждый привык к уверенным в себе женщинам.

Они просто стояли и смотрели ей в глаза так, что любая сабмиссив с чувством самосохранения убежала бы. К сожалению, ей пришлось бороться за своего Дома.

― Простите, сэры. Повторите, пожалуйста, вопрос, Мастер Йен.

Она назвала его так, потому что внезапно почувствовала, словно они в клубе.

― Тиффани, ты принимаешь Себастьяна, как своего доминантного партнера? Наденешь его ошейник и будешь чтить его, как он будет почитать тебя?

Она почувствовала, как ее глаза расширились.

― Это церемония оковывания?

― Типа того, ― ответил шеф, ― но думаю, что ты можешь ожидать нечто более романтичное после того, как Себастьян вернется через некоторое время. Он просто не хочет идти дальше этим вечером, пока ты не дашь согласие.

― Потому что это дерьмовая церемония.

Он не собирался вышвырнуть ее, но у девушки все еще были свои требования. Может, она хотела сбежать в Вегас и выйти за него замуж, но церемония оковывания была серьезным волнующим событием, которое следует тщательно спланировать и обдумать.

― О, он планирует это быстренько исправить, ― покачал головой Большой Таг. ― Если ты думаешь, что вечер прошел плохо, то даже не представляешь, что этот Дом собирается сделать с тобой. Я бы не стал жаловаться на его отсутствие романтизма.

― Слишком поздно, ― Себастьян сидел в своем кресле перед дверью в их спальню. ― Я почти услышал ее разочарованный отказ.

Она отрицательно потрясла головой.

― Не отказ. Нет. Я ни от чего не отказывалась. Я просто заявила, что сабмиссив всю свою жизнь ждет, пока правильный Дом окует ее, и, возможно, ожидает чего-то более романтичного.

― Сегодня ночью романтики не будет, ― пообещал Себастьян, въезжая в гостиную. ― Я дал себе достаточно времени, чтобы успокоиться и обдумать твое наказание, но больше не позволю тебе пренебрегать своей безопасностью. Ты для меня самая драгоценная вещь в мире, и я не позволю тебе навредить себе, вопреки игнорированию и глупейшим выходкам.

Ну, она возражала против выходок, но потом, он снова назвал ее драгоценной и все еще был здесь.

― Ты, в самом деле, предложишь мне ошейник?

― Я собираюсь предложить тебе все, что имею, Тиффани, но ты должна обдумать, что это значит.

― Да.

Ей вообще не нужно было времени для раздумий. Она сократила дистанцию между ними и встала перед ним на колени.

― Да, Мастер.

― Как безрассудный ребенок, ― но он улыбался. ― Ты доволен, Мастер Йен?

Большой Таг кивнул.

― Да.

― Он хотел удостовериться, что эти отношения настоящие, прежде чем выйдет за дверь.

Себастьян потянул ее за руку, заставляя встать.

Она точно знала, чего он хотел. Мужчина ненавидел эту чертову инвалидную коляску, но ему, похоже, нравилось, когда она делила ее с ним. Она поднялась и уселась к нему на колени, как счастливый котенок. Это было именно то место, где она хотела быть.

― Все более чем реально, Мастер Йен. Я должна была догадаться. Я продумывала и планировала это месяцами.

Оба Таггарта улыбнулись.

― Да, думаю, ты выяснишь, что у твоего Мастера тоже есть право голоса, ― подмигнул ей Большой Таг.

― Да ладно тебе, брат, ― сказал шеф. ― Давай оставим молодежь веселиться.

― Молодежь? ― заныл Большой Тэг, когда вышел за дверь. ― Я не старый. Ты старый.

Шеф застонал.

― Не имею понятия, почему я мирюсь с тобой.

Дверь за ними закрылась.

― Закрыть за ними?

На самом деле, она не хотела покидать его колени.

― Хави позаботится об этом, когда будет уходить.

Себастьян развернул кресло, легко управляясь с дополнительным весом.

Она была очарована его руками. Такими накаченными, и все же, он прятал их под слоями безупречных костюмов. Мужчина прокатил их по коридору и вернулся в спальню, которую они делили прошлой ночью. Он сыпал проклятиями только несколько раз, потому что коридор был немного узким. Это ничего не значило для Тиффани. Все, что имело значение, было здесь с ним.

― Мне так жаль за все, что произошло.

Девушка позволила себе положить голову ему на плечо. Скорее всего, ей грозит неприятная порка, но она справится с этим. Себастьяну тоже было необходимо поиграть. У них будет жесткая игра, а затем они уснут в объятиях друг друга. То, что он говорил до этого, наконец, осуществится.

― Хави все еще здесь? Я думала, что он ушел.

Себастьян остановился в дверях.

― Он остался, чтобы помочь мне кое с чем. Тиффани, я не могу поднять тебя и пронести через всю комнату сегодня. Я смогу это сделать, когда буду снова стоять на ногах, но не всегда смогу в некотором роде балансировать.

― Вы хорошо справляетесь. Мне все нравится, Мастер.

Он скользнут рукой по ее бедру.

― Мне нужно, что ты понимала, когда ты вытворишь такой трюк, как сегодня, я сделаю все возможное, чтобы ты поняла серьезность нарушения.

Она осела.

― Я ничего не вытворяла. Это была его вина. Не я была придурком с ножом.

Ее Дом посмотрел на нее совершенно ледяными глазами.

― Я позвонил в офис окружного прокурора. Они сообщили, что они не просто по почте отправили тебе уведомление о его слушании об УДО, а с курьером, чтобы тебе было необходимо подписать его. Ты подписывала что-нибудь в прошлом месяце?

― Возможно, ― Тиффани не умела сосредотачиваться на скучных вещах, ― но в любом случае я не просила, чтобы меня убивали.

― Ты испугалась? ― Себастьян потянулся и коснулся ее волос, откидывая их назад. ― Ты думала, что я буду прятаться, пока не покажется полиция?

Он был пьян?

― Я не совсем была напугана, потому что знала, что ты спасешь меня. Это то, что ты сделал. А испугалась я, потому что поняла, что он может причинить тебе вред в отличие от меня. А потом, меня как-то странно возбудило то, как ты его обезвредил — это было очень горячо. Потом я снова испугалась, потому что подумала, что ты можешь прогнать меня за то, что со мной слишком много проблем.

Он коснулся ее щеки и заставил посмотреть на него.

― Никогда. Пойми: я мог бы отшлепать твою прекрасную попку. Мог бы разозлиться, но я никуда не уйду. Никогда, ― он изогнул губы в самой сладкой улыбке, ― но ты можешь, когда увидишь, что я для тебя запланировал.

Ее тело вспыхнуло от этой мысли. Что он придумал?

― Пожалуйста, только не говори, что ты решил поделиться мной с Хави. Потому что не думаю, что мне эта идея понравится.

Себастьян проник рукой под футболку и сжал ее грудь прямо перед тем, как ущипнуть за сосок. Сильно. Правильная боль побежала по ее телу.

― Я не собираюсь ни с кем тобой делиться.

Это заявление заставило жар распространиться быстрее.

― Хорошо, потому что я тоже не хочу делиться. Вы мой, Мастер.

― А ты моя. Моя для удовольствия и наказания, и ты получишь и то, и другое сегодня вечером.

Дверь открылась, и в проеме появился Хавьер со связкой ключей.

― Я мало что смог сделать с двумя наборами наручников и бондажной веревкой. Она должна быть в состоянии двигаться по твоей прихоти, но Тиффани, черт побери, будет точно знать, что не покинет твою кровать, пока ты не будешь готов ее отпустить. И я позаботился, чтобы у нее был способ добраться до телефона, если будет в этом нуждаться.

― Мне понадобится телефон?

Девушка оглянулась. Их спальня трансформировалась. Каким-то образом Хавьер зажег свечи, которые до сих пор были просто предметом декора. При свечах вся комната стала романтичной. Кровать была опущена, и на спинке кровати было что-то прикреплено. Этот крюк всегда был там?

― Милая, мы поиграем в довольно грубые бондажные игры сегодня. И если я упаду и не смогу...

Он установил предохранители, чтобы защитить ее.

― Любой может упасть, Себастьян. Любой верхний во всем мире не застрахован от случайностей. Я просто счастлива, что мой Дом всегда думает обо мне и моей сохранности.

― Я обязан. Ты приветствуешь проституток в своем доме и забываешь оценить угрозу, когда твой сталкер выходит из тюрьмы, ― ответил Себастьян.

Хави щелкнул пальцами.

― Я знал, что где-то видел Хайди.

― Спасибо за помощь, Хавьер. Увидимся завтра.

Себастьян протянул руку, но тон его голоса сказал Тиффани, что мужчина закончил со всеми шутками на сегодняшний вечер.

Хавьер пожал руку Себастьяну.

― Тогда до завтра. Спокойной ночи, Тифф.

― Хавьер, ― позвал Себастьян, остановив Хави в коридоре.

― А? — ответил он, но не повернулся.

― Таггарт просто шутил, знай это. Ты хороший брат. Не все хотят быть спасенными. Если хочешь, то я поговорю с Рафаэлем.

Глаза Тиффани наполнились слезами. Как далеко Себастьян продвинулся за несколько коротких недель. Он стал человеком, каким Тиффани знала, он мог быть. Открытый. Любящий. Добрый.

Плечи Хави опустились, но он все еще не повернулся.

― Спасибо тебе.

Когда она услышала, как закрылась дверь и щелкнул замок, то повернулась к Себастьяну.

― Это был добрый поступок по отношению к Хавьеру.

Себастьян сидел в этом кресле не так, как раньше. Его плечи были напряжены, грудь стала больше, а глаза уставились на нее. Король на троне.

― Я понял кое-что. Я должен приглядывать за ребятами. Я забыл об этом на долгое время. Вмешиваться, может быть больно, но эта боль намного лучше, чем онемение, которое я чувствовал последние несколько лет. Снимай свою одежду.

― Да, Мастер.

Он сжал губы, когда откинулся назад, наблюдая, как она стягивала футболку через голову.

― Думаю, ты должна ходить голой так часто, как только сможешь. Тебе нравится эта идея, моя прекрасная эксгибиционистка?

В ту минуту, как только ощутила кожей прохладный воздух, Тиффани вздохнула. Она стянула штаны для йоги.

― Верно. Я знаю, что это делает меня странной, но мне нравится. Мне нравится рисовать обнаженной. Полагаю, что так лучше получается, но я очень редко так делаю, потому что мне также нужен утренний свет, и это приводит к одному из двух: жалобы от соседей или нежелательное внимание от них.

― Что же, нам нужно построить достаточно высокий забор вокруг дома, чтобы не переживать о соседях.

― У нас будет дом?

Ей понравилось, как это прозвучало.

― Подозреваю, что будет. Жизнь в квартире немного ограничивает, и я хочу дом, в котором буду чувствовать себя комфортно. Комнаты в апартаментах типично маленькие, чтобы без усилий передвигаться по ним. На колени, пожалуйста. Думаю, что начнем с милых извинений передо мной, прежде чем приступим к наказанию.

Слово «наказание» прозвучало зловеще, но она была готова согласиться с ним. Девушка упала на колени перед ним.

― Простите, что забыла про слушание о досрочном освобождении, Мастер. Впредь это не повторится.

Себастьян прищурился.

― Сколько, черт возьми, других еще будет?

Девушка улыбнулась ему.

― Нисколько. Абсолютно нисколько.

Она полагала и была совершенно уверена, что этот урод из Калифорнии больше никогда не выйдет. Наверное.

― Я говорила о том, что Бобби предстанет перед судом за покушение на убийство. Я передам все тебе и буду лучшей сабмиссив.

Он усмехнулся, будто нашел идею очень интересной.

― Каким-то образом я принимаю это. Ты понимаешь, почему я тебя наказываю?

Потому что он был сумасшедшим, которому нужно было выпустить немного пара, и она довольно сильно привязалась к нему, чтобы ей это нравилось. Но девушка не собиралась этого говорить. Были протоколы, которым нужно было следовать.

― Потому что я подвергла себя опасности, и тебе это не понравилось.

Себастьян протянул руку и схватил ее за волосы на затылке.

― Умная девочка.

Он крутанул рукой в ее волосах и слегка жестоко и совершенно сексуально улыбнулся, как делал, когда был готов идти по жесткому сценарию.

― Я также делаю это, потому что ты напугала меня до смерти, Тиффани. Я делаю это, потому что ты принадлежишь мне и потому что то, что я собираюсь сделать, доставит мне огромное удовольствие.

Чего он не говорил, так это то, сколько удовольствия это доставит ей.

― Да, Мастер. Я желаю этого для вас. Хочу извиниться за то, что заставила беспокоиться в этот вечер.

― Ты можешь беспокоить меня каждый день и никогда не извиняться за это. Иди сюда, ― он протянул руку и помог ей подняться, чтобы она могла снова сесть к нему на колени. ― Ты когда-нибудь слышало о фантомной конечности? Это происходит с большинством людей, которые теряют руку или ногу. Мы так привыкли к их присутствию, что иногда просыпаемся и все еще чувствуем их. Можем ощутить зуд, который никак не мог тебя побеспокоить, и это угрожает спокойствию, если не сказать больше.

Она провела рукой по его лицу, и щетина слегка оцарапала ее ладонь. Он скользил руками по ее коже, будто не мог ничего с собой поделать. Еще одна радость быть голой. Казалось, Себастьян находил прикосновения к ней успокаивающими, и она не хотела ничего больше, чем быть безопасным местом для него.

― Прости. Когда будешь это чувствовать, скажи мне, я буду стараться помочь.

Он покачал головой.

― Я не об этом. Я потерял больше, чем свои ноги. После того, что произошло, когда я вернулся домой, я отрезал еще одну часть себя, которая отвечала за контакт с людьми. Вырезал ее и никогда не думал, что воспользуюсь ею снова. Я облегчил боль за счет небольших связей и думал, что кормлю этим свою душу. А потом, почувствовал этот фантомный зуд, когда увидел тебя. За исключением того, что это был не фантом. Это было больше похоже на пробуждение, потому что не думаю, что человек в самом деле может потерять эту часть себя. Она просто спит до нужного времени. Ты стала подходящим временем, любовь моя. Ты подходящая женщина.

― Я не была потеряна так, как ты, но плыла по течению жизни, ― ответила она. ― Я всегда хотела того, что было у моих родителей. До недавнего времени я не осознавала, насколько наши отношения похожи на их, но раньше думала, что этого не произойдет. Мой отец всегда говорил мне, что я узнаю, когда найду кого-то, за кого действительно захочу бороться. Он не сказал, что мне придется сражаться прямо с ним, но я знала, что ты тот самый.

― Давай посмотрим, как ты будешь чувствовать себя после сегодняшнего вечера, моя любовь.

Себастьян склонился и поцеловал ее, соединяя их губы. Он доминировал над ней, мгновенно превращая поцелуй в животный. Жар пронесся по ее телу.

Никто не делал ее такой возбужденной так быстро.

Он прервал поцелуй и повернулся к кровати.

― Тебе нужно разместиться на кровати и подождать меня. Это, наверное, будет неудобно. Я никогда не делал этого раньше, никогда не играл вот так.

Никогда не играл без ног.

― Все будет в порядке. И если станет неудобно, мы посмеемся и все равно продолжим. Нет ничего, через что мы бы не смогли пройти, через что не смогла бы пройти я до тех пор, пока ты будешь со мной.

― Сохрани эту мысль. Теперь иди.

Тиффани забралась на кровать и заметила, что свечи были не единственными, что мужчина установил, пока она говорила по телефону. Большая часть приспособлений Себастьяна была аккуратно разложена на одной стороне кровати. Ее глаза расширились при виде довольно большой анальной пробки и тюбика смазки.

― Пожалуйста, скажи, что это обычный лубрикант.

Не то, чтобы она ее не использовала раньше. Это была веселая ночь в Санктуме.

― Только хорошие девочки получают обычные смазки, ― ответил он.

― Могу ли я напомнить, что я просто забыла? Это часть моего артистического темперамента.

Садистская усмешка вспыхнула на его прекрасном лице.

― Можешь попробовать, но каждая секунда будет стоить тебе еще большего количества имбирной смазки. Тебе повезло, у меня не было ни свежего имбиря в холодильнике, ни времени, чтобы подготовить пробку. Уверяю, для твоей маленькой попки это будет лучше, чем настоящий имбирь. Большой Таг предлагал сбегать и купить немного. Должен ли я перезвонить ему?

Нет. Последней вещью в жизни, которую она хотела, был Большой Таг, консультирующий ее наказание. Это было бы плохо для нее. У ее Мастера, казалось, и без того был творческий ум, когда дело доходило до наказания.

Она разместилась на кровати.

― Откинься и протяни руки над головой.

Тиффани увидела наручники. Тут было два набора: один был непосредственно прикреплен к крюку в каркасе кровати. Серебряная веревка вытягивалась, связывая другой набор манжет. Веревка была закреплена петлей между центром свободных манжет и спиной, чтобы завязать сторону манжет, не прикрепленных к крючку. Довольно странная установка, но Тиффани была готова пойти на это.

― Я должна связать руки?

― Не трогай их. Это для меня. Подчинись мне. Откинься и протяни руки над головой.

Девушка не была уверена, как Себастьян собирался связать ее, если она будет находиться впереди, но он, очевидно, не собирался объяснять и не просил никакой помощи. Это определенно был один из тех случаев, когда сабе было необходимо уступить и позволить своему Мастеру делать так, как ему хотелось.

Тиффани откинулась на выглаженные чистые простыни и стала ждать.

Потом подняла голову, потому что услышала, как Себастьян двигался. Когда она посмотрела на него, мужчина снимал рубашку, складывая ее. Мышцы его груди и рук напряглись, когда он поднялся со стула.

Его тело было таким сильным. Она должна была задаться вопросом, каким Себастьян был прежде, но это не имело значения. Теперь он был идеальным. Мужчина поднял свое тело на кровать. Это было неловко, но Тиффани не двигалась, чтобы помочь ему. Он мог попросить, если бы нуждался. А она хотела получить удовольствие, наблюдая за этим великолепным телом, пока Себастьян двигался к ней.

Он перекатился на нее, прижав ее тело к себе. На нем все еще были брюки, которые мужчина надел ранее днем. Девушка чувствовала, как холодный металл его ремня коснулся ее живота. Что-то в мрачном взгляде, в его глазах, когда он позволил своему телу скользить по ее, заставило Тиффани задержать дыхание. Это был первый раз, когда Себастьян полностью доверил ей свой вес, и она была восхитительно прижата к матрацу.

― Так приятно, ― сказал он, опускаясь поцелуями по ее шее. Себастьян целовал там, а затем поднялся вверх к ушам. ― Ты такая мягкая. Мне так нравится, что ты такая мягкая по сравнению со мной.

Ей нравилось, каким твердым и мускулистым был он.

― Могу я коснуться тебя?

Мужчина покачал головой.

― Еще нет. Это не наказание, любовь моя. Я просто знаю свои границы. Если ты дотронешься до меня, я забуду обо всех своих планах и проложу свой путь внутрь тебя. А хочу оставить это напоследок. Хочу, чтобы ты запомнила этот вечер навсегда.

Тиффани была уверена, что запомнит, но не спорила с ним. Себастьян касался ее боков, двигаясь руками вверх, пока не достиг ее запястий. Он обернул вокруг них холодный металл, и она услышала, как щелкнули манжеты.

― Это будет весело, ― промурлыкал мужчина возле ее губ. ― Ну, для меня.

Он отодвинулся и скатился с нее.

Девушка сразу соскучилась по ощущению его веса, но чувствовала, что он двигался рядом с ней. Себастьян расстегнул свой ремень, и некоторое время боролся, прежде чем вылезти из штанов и боксеров. Мужчина отбросил их в сторону.

Как он мог думать, что был чем-то кроме самого горячего человека на планете? Ему удалось встать на колени, нависая над ней. Его тело было так прекрасно. Все, чего она хотела — это прикоснуться к нему. Себастьян был произведением искусства, но Тиффани намеревалась почитать его, будучи настолько хорошей, насколько могла.

Не то, чтобы она могла его трогать. Он очень эффективно приковал ее наручниками к кровати. Мужчина уложил ее и теперь мог делать с ней все, что хотел. Тиффани была в его власти и надеялась, что он не знает пощады.

Себастьян наклонился и схватил смехотворно большую пробку, которая была на самом деле не такой большой, как он, но все равно казалась слишком.

― Мне нужно, чтобы ты перевернулась, дорогая. Перевернись, а затем подтяни колени вверх, чтобы задница оказалась в воздухе.

― Я как бы скована.

Внезапно ее осенило. Он импровизировал.

― Вот для чего нужны две пары наручников и бондажная веревка.

― Да, поэтому перестань думать и делай, как я говорю. Я всегда могу взять пробку больше. Эта вот большая. Хочешь познакомиться с еще более большей?

Она не хотела. Тиффани перевернулась, манжеты легко двигались вместе с веревкой. Что было не так просто, так это подтянуть ноги под себя. Ей нужно больше практики йоги или что-то в этом роде. Она покачивалась и извивалась, пока, наконец, не встала на место.

― Вот так хорошо?

Девушка молилась, что да, потому что была настолько открыта, насколько вообще могла. Ее колени были возле живота, широко расставлены так, что она могла чувствовать воздух на своей киске и той части, которую собирались подвергнуть пыткам.

Большая теплая рука легла на ее спину.

― Идеально. Ты идеальна.

― Если я настолько идеальна, я бы не хотела, чтобы в меня вставляли смазанную имбирной смазкой пробку.

― Это не правда, ― не согласился он. ― Тот факт, что ты позволяешь мне играть с тобой таким образом, делает тебя идеальной. Кому нужна хорошо ведущая себя саба? Дайте мне добродушную негодницу. Поначалу может быть немного прохладно, но она довольно быстро нагреется.

Тиффани почувствовала, как Себастьян убрал руку с ее попки, затем ощутила холод смазки. Это было не то, что она испытывала раньше. Ага. Она могла бы справиться с этим. Тиффани совершила преступление. Не было смысла это отрицать. Она не хотела иметь дело с Бобби, поэтому проигнорировала, и он чуть не убил ее и… о, боже, давление.

― Сделай глубокий вдох, ― сказал Себастьян.

Девушка наполнила свои легкие, борясь с желанием отстраниться от него. Это было не первое ее родео. Все, что нужно сделать, это разозлить ее Дома, и процесс начнется заново. Он коснулся ее ануса, и она уже могла чувствовать, как имбирь начинает работать.

Громкий свист рассек воздух, и она почувствовала, как огонь лизнул ее, когда Себастьян шлепнул ее по заднице одной рукой.

― Не пытайся вытолкнуть.

Она сдержала проклятие, потому что это тоже не принесет ей пользы. У нее было стоп-слово, но Тиффани не собиралась его использовать. Не сейчас, когда они были так близко ко всему, чего девушка когда-либо хотела. Даже если ее дырочка была в огне.

― Жжет.

― Позволь ему проникнуть внутрь, ― Себастьян поиграл пробкой, массируя ее чувствительную плоть. ― Это как любое другое ощущение. Есть разные уровни. Не борись с этим. Испытай это.

Конкретно этот уровень казался дискомфортом. Огромным сумасшедшим дискомфортом. Она держалась за манжеты, выпрямив позвоночник, когда Себастьян проталкивал пробку и вытаскивал ее, с каждым толчком набирая силу.

Наконец она скользнула внутрь, и девушка ощутила сильнейшее жжение. Вдохни и выдохни. Она могла потерпеть пару минут, а затем выкрикнет свое стоп-слово и прекратит все это.

― Удерживай эту пробку, иначе у нас будут проблемы.

Когда она слегка обернулась, то увидела, как мужчина схватил дезинфицирующее средство, которое подготовил заранее с другими игрушками, и продезинфицировал руки. Он удивительно хорошо балансировал на одних коленях. Она сосредоточилась на нем, пытаясь забыть о жжении. Становилось хуже, когда она сжимала внутренние мышцы. Когда Тиффани расслабилась, стало легче. Девушка должна была не забыть иногда дышать.

Его тело было так прекрасно. Именно то, что она запомнила, когда украдкой взглянула этим утром, которое казалось, было так давно. Его зад был мускулистой массой совершенства. Ноги были как у статуи — красиво вырезанные, но где-то по дороге сломанные. Это не отняло у него красоты. Одной ноги не было где-то на четыре или пять дюймов ниже колена, а другой на половине бедра. И все же он двигался с некоторой нерешительной грацией. Однажды ему будет так с ней комфортно, что он вообще не будет сдерживаться. Себастьян отбросил бы стеснение, потому что падение не имело бы значения. Она бы поймала его. Хотя не сегодня, так как девушка была прочно привязана. Система наручников Хавьера начала работать.

Она чувствовать, как слезы собирались в глазах.

― Как долго это будет длиться?

― Если я скажу тебе, это перестанет быть пыткой.

Мужчина наклонился и схватил веревку. Она была розовой и блестящей, и девушка была почти уверена, что он собрался с ней делать.

Неизвестность заставила ее дрожать. Тот факт, что ее задница была в огне, тоже кое-что для нее значил. Это было тем, что ей было нужно. Она чувствовала бы себя неполноценной без этой близости, не проверяя себя и не исследуя все возможности своей сексуальности, но сейчас было намного лучше, потому что Себастьян собирался быть ее гидом и партнером.

― Давай посмотрим, смогу ли я немного отвлечь тебя от этого сейчас, когда ты перенесла наказание с такой прекрасной грацией. Удерживай пробку. Я переверну тебя. Если потеряешь пробку, мне придется начинать все сначала.

Это убило бы ее. Хотя он был прав насчет жжения. Это было больно, но потом боль ушла куда-то еще, заставив ее осознать свою суть. Тиффани почувствовала, как ее киска намокала, ощутила, как жжение превращалось в жар, который нужно было выпустить.

― Не двигайся и удерживай пробку.

Мужчина снова был позади нее, но она могла чувствовать руки Себастьяна на себе, как он двигался.

― Готова?

Он положил руки на ее бедра.

Себастьян собирался убить ее. Девушка сжалась, решив пройти через это наказание, чтобы они могли добраться до приятных вещей.

― Сделай это.

Она сделала глубокий вдох и напряглась, пока Себастьян переворачивал ее одним движением.

Внезапно Тиффани посмотрела на него, он держал небольшую вибро-пулю в руке. Себастьян нависал над ней, и любая мысль, что он не мог быть ее верхним совершенно грязным, похотливым, садистским способом, была полностью уничтожена. Не было больше никакой возможности запереть ее мазохистское «Я». Садистская черта Себастьяна могла ей соответствовать.

А потом Тиффани почувствовала прохладную поверхность вибрирующей пули между ногами. Он провел ею по тазу девушки, и она больше не думала о жжении.

― Знаешь, что я могу сделать взмахом этой пульки? Все, что мне нужно сделать, это включить ее, и, как думаешь, что произойдет? ― спросил Себастьян своим возбужденным голосом.

Его голос был не единственным возбужденным. Его великолепный член был напряжен. Длинный и толстый — она не могла отвести от него глаз.

― Пожалуйста, Себастьян. Прошу. Болит и зудит.

― Только если ты усвоила урок.

Он потер кончиком пули ее клитор, но все еще не включил его.

Девушка кивнула, не способная больше выдерживать эту боль. Она больше не могла играть дальше. Он был нужен ей.

― Да, Мастер. Я больше никогда так не поступлю. Прошу.

Себастьян щелкнул по кнопке большим пальцем, и все, о чем она могла думать, — это жужжание, которое гудело над ее клитором.

Он надавил, и из-за пульсации в ее заднице и вибрации девушка не могла продержаться ни секунды дольше. Все ее тело напряглось, и она закричала от оргазма. Мужчина крепко прижал вибро-пулю, пока волны накрывали ее.

Она откинулась, ее тело все еще гудело. Себастьян подержал вибратор еще мгновение, достаточно долго, чтобы заставить ее дергаться и извиваться, когда она снова начала отвечать.

Мужчина убрал его, и вибрация стихла, когда он отложил пулю. Затем взял презерватив и раскатал его по своему члену.

― Помнишь, как я сказал, что это не будет романтично?

Ей было все равно. Ее тело сотрясалось от освобождения, и сейчас она хотела большего.

― Все в порядке. Я могу выдержать жесткого Себастьяна.

Он вытащил один из ключей.

― Но думаю, мне хочется большего.

Мужчина освободил ее руки и посмотрел на нее.

― Ты такая красивая для меня. Ты заставляешь меня хотеть быть лучше, больше.

Она покачала головой и потянулась к нему. Ему не нужно было становиться большим, чем он уже был. Он просто должен был следовать своим инстинктам как правилам.

― Тебе просто нужно быть тут со мной. Я люблю тебя, Себастьян. И буду говорить это, пока ты мне не поверишь.

Он опустился между ее ног, накрывая своим телом ее.

― Я люблю тебя. Никогда не думал, что снова произнесу эти слова. Я был чертовски уверен, что никогда снова не полюблю. Хочу, чтобы ты поняла — я никогда не любил никого так, как тебя.

Тиффани подняла руки и обняла его, даже не заботясь, что он был так жесток с ее бедной попкой.

― Тогда не прячься и не отталкивай меня снова, потому я люблю каждый сантиметр тебя.

Себастьян пододвинулся ближе и вошел в нее одним движением. Затем закрыл глаза, его лицо выражало полнейшее блаженство.

― Так хорошо.

Она была уверена, что внутри нее очень туго. Тиффани чувствовала это. Пробка давила, даже когда Себастьян начал двигаться внутри нее. Такая наполненная. Девушка никогда не была такой наполненной.

Он сдался, наклонился и поцеловал ее так, будто должен был наполнить ее всеми возможными способами. Она обнимала его, отдавая все, что имела. Он продолжал толкаться в нее, лобком прижимаясь к ее клитору, и вскоре Тиффани снова переступила через край.

Себастьян напрягся, прижимаясь к ней, когда пришел к собственному освобождению. Все его тело расслабилось, и он вжал ее в матрас.

― Так-то лучше, ― прошептал мужчина. ― Лучше, чем что-либо.

Она прижала его к себе сильнее. Самое лучшее время, потому что теперь они были парой в правильном понимании.