Идеальная свадьба

4

Джейсон звонил ей каждый день, однако увидеться они могли только в выходные. Он сказал, что ловит отъявленного мерзавца, а Роуз не собиралась выпытывать подробности. Кроме того, Роуз полностью устраивало то, что в пятницу никто не сорвет ее планы и она полностью сосредоточится на свадебной ярмарке, о которой грезила с тех пор, как о ней узнала. Как обычно в подобных ситуациях она попросила Коула составить ей компанию. У него был нюх на оригинальные вещицы, и благодаря ему Роуз еще ни разу не ушла с ярмарки с пустыми руками. Правда, Роуз приходилось врать, что все купленное она отдаст своим приятельницам, на чьи свадьбы якобы была приглашена. Если Коул и подозревал подругу во лжи, то предпочитал не учить ее уму-разуму. В конце концов, кому какое дело, на что Роуз тратит свои деньги?

— Слышал, там будет распродажа платьев из прошлогодней коллекции одного известного модельера.

— О, ты знаком с ним лично?

— Да, и могу подтвердить, что он гений. Так что я не удивлюсь, если ты решишь примерить несколько нарядов.

— Только нервы себе портить, — отмахнулась она.

— Когда это ты отказывалась от возможности пощеголять в чудесном свадебном платье от кутюр? Я отлично помню прошлую ярмарку, на которой ты перемерила все имеющиеся платья.

— Ты преувеличиваешь.

— Ну нет! — сказал он, с подозрением косясь на Роуз. — Не можешь ты быть так спокойна. Точнее, можешь, но тому имеется лишь одно невероятное объяснение…

— И какое же? — на свою беду поинтересовалась Роуз.

— Ты уже купила платье.

Она на минуту онемела. И ее молчание стало подтверждением правоты Коула.

— О боже!.. — простонал он. — Тебе лечиться надо! Не понимаю, почему, вместо того чтобы отвести тебя к психиатру, я потакаю твоим капризам и тащусь с тобой на очередную ярмарку?

— Потому, что ты мой лучший друг, — пробормотала Роуз, — и ты меня любишь.

— Мне так жаль тебя! — чуть не плача, произнес Коул.

Его жалостный тон моментально вывел ее из себя.

— Не смей меня жалеть! Я не убогая и не душевнобольная. У всех есть маленькие слабости.

— Ключевое слово «маленькие», Роуз.

— Вот, к примеру, у тебя в доме завалы одежды, — принялась обличать его Роуз. — Куда ни сунься — везде шмотки. Ирэн много раз жаловалась мне, что ей порой некуда туфли поставить.

— В распоряжении Ирэн огромная гардеробная, так что не вали с больной головы на здоровую. А одежда, которая, по твоим словам, валяется повсюду — это издержки моей профессии. Мой кабинет помимо лоскутков ткани завален также и эскизами, которые, как ты знаешь, я предпочитаю рисовать вручную. Но это, еще раз повторюсь, моя работа, Роуз. А вот то, что с тобой происходит, иначе как безумием не назовешь.

— А мне нравится так жить.

— Как? Скупая белые платья?

— Да я всего одно купила!

— А тебе кто-то сделал предложение?

— Нет, но непременно сделают! А платье я приобрела потому, что оно идеальное. Это мое платье, понимаешь? То самое!

— Психически здоровые женщины так не поступают.

— Ой, заткнись лучше, — посоветовала Роуз, не имея ни малейшего желания продолжать перепалку.

— Я-то заткнусь, — тем не менее продолжил Коул, — но мое молчание ничего не изменит.

В глубине души Роуз знала, что Коул прав, но она оправдывала себя как могла. Роуз говорила себе, что ее увлеченность ничем не хуже одержимости коллекционеров старинных предметов, к примеру. Те тоже покупают редкие вещи за безумные деньги, рыщут по всему свету, дабы добавить еще один выдающийся экземпляр в свою коллекцию. Если уж на то пошло, они еще более сумасбродны, чем Роуз. Хотя Коул, конечно, с этим утверждением поспорил бы, если бы представилась такая возможность.

В общем, Роуз всячески убеждала себя, что в ее «хобби» нет ничего плохого. Напротив, оно представлялось ей крайне полезным. Ведь когда-нибудь она все-таки выйдет замуж, и тогда пригодится все то, что было куплено за время ее холостяцкой жизни.

Ох, сколько же денег я и мой будущий муж сэкономим! — думала она. Сплошная польза, не так ли?

Коул вырулил на стоянку, где уже было полно машин. Роуз испуганно огляделась: неужели опоздала? Эти невесты такие ушлые. Так и норовят приехать пораньше и урвать кусочек посочнее.

— Который час? — обеспокоенно спросила она.

— Без четверти восемь. Ярмарка официально откроется только через двадцать минут и продлится всю ночь и до завтрашнего полудня.

— Тогда почему здесь столько автомобилей?

— Думала, ты одна такая умная? — фыркнул Коул, глуша мотор. — Выходи, я знаю, как проникнуть внутрь нелегально.

Роуз едва не набросилась на него с поцелуями, но вовремя вспомнила, что еще пять минут назад он костерил ее на все лады. У Коула повсюду были друзья-приятели, и он никогда не стоял в очередях с тех самых пор, как его талант признали другие модельеры. Однако благодарить его за то, что он заводил массу полезных и бесполезных знакомств, Роуз не собиралась. Она считала, что Коул просто обязан сделать что-то хорошее, чтобы искупить свою вину за то, что обозвал ее сумасшедшей.

Ярмарка проходила в громадном крытом павильоне, который обычно использовался как склад мебели. Теперь же он совершенно преобразился, превратившись в райский уголок. Роуз же про себя назвала его райской долиной — из-за его размеров.

Коул и Роуз миновали толпу желающих попасть внутрь и нетерпеливо ожидающих, когда двери павильона распахнутся, прошли к невзрачной дверце в пяти метрах от главного входа и перекинулись парой слов с главным организатором ярмарки. Точнее, это Коул разговаривал с ним, а Роуз молчала как рыба, боясь произнести хоть слово. Ей становилось плохо от одной мысли о том, что обаяние и связи Коула в этот раз не сработают. Однако она зря в нем сомневалось. Не прошло и пяти минут, как они оказались в тех самых райских кущах.

— У тебя осталось не так уж много времени, чтобы застолбить понравившиеся тебе вещи, — небрежно бросил Коул.

Роуз лихорадочно осматривалась, не зная, с чего начать. Территория была воистину огромной, а товаров было так много, что Роуз растерялась. Здесь можно было купить абсолютно все, от бижутерии до столов на двенадцать персон.

— Я пока сама не знаю, что именно мне нужно, — жалобно произнесла Роуз. — Да и нужно ли вообще…

Коул закатил глаза.

— Так зачем ты сюда приехала?

— Но я не могла пропустить такое событие!

— Я буду в баре, — коротко сказал Коул и ушел по направлению к еще закрытой части ярмарки, где располагались кафе.

Роуз осталась одна-одинешенька среди свадебного великолепия. Одних только платьев здесь было несколько сотен. Не говоря уже об украшениях, посуде, скульптурах и тому подобной торжественной мишуре.

— Хорошо же! — громко сказала Роуз, напугав какую-то продавщицу. — Сама справлюсь.

Роуз решительным шагом направилась в глубь помещения. Она знала, что толпа в первую очередь сметет товары в палатках, расположенных у самого входа, и лишь потом двинется дальше. Многие, мгновенно пресытившись, оплатят то, что схватили в спешке, и уйдут домой. Однако народу все равно будет очень много. Роуз надеялась, что у нее хватит времени, чтобы сделать покупки без особой спешки.

Через пять минут, почти добравшись до последнего ряда палаток и стеллажей, Роуз услышала отдаленный шум. Двери павильона раскрылись, впустив людской поток. Она всегда немного боялась толпы и потому поспешила выбрать укромное местечко. Роуз не раз бывала на распродажах модной одежды: отстояв многочасовую очередь, она вместе с другими модницами врывалась в магазин и хватала первое, что попадалось ей под руку. Она видела сумасшедшие взгляды шопоголичек, готовых растерзать соперниц. Роуз всегда уступала таким, опасаясь за собственное здоровье. Невесты были еще хуже. Они становились полностью невменяемыми, когда замечали «платье мечты» или «идеальные туфли». Будущим мужьям стоило бы посмотреть на лица своих невест в этот момент: дикие глаза, перекошенный рот, побелевшая кожа… Многие пары распались бы тут же.

Я не такая, говорила себе Роуз. Они — буйно-помешанные, а я — человек с легкой сумасшедшинкой.

Вскоре и до того места, где стояла Роуз, добрались покупатели. Тогда она вышла из своего укрытия и неспешно двинулась по рядам, приглядываясь к товарам. Обычно продавцы выставляли на всеобщее обозрение самые ходовые товары, а диковинки приберегали для ценителей. Когда самые жадные и недалекие из покупателей насытятся и уйдут, их место займут такие, как Роуз, — умные невесты, знающие толк в прекрасном.

Проходя мимо одной из палаток, Роуз заметила брюнета, показавшегося ей знакомым. Она точно помнила, что уже где-то видела его, но обстоятельства их встречи и даже имя этого человека стерлись из ее памяти.

Наверное, кто-то из моих клиентов, подумала Роуз и поспешила уйти, чтобы избежать неловких вопросов. Меньше всего она хотела, чтобы информация о ее «свадьбе» дошла до ушей коллег.

Однако мужчина уже увидел ее. На его лице мелькнула тень узнавания, и вот он уже шагнул к ней, улыбаясь.

— Роуз Дойл! Моя спасительница!

— Ах, это вы! — Она вспомнила, кто этот человек — тот растерянный жених, который едва не купил ее вазочки. — Рада вас видеть… — Роуз сделала паузу, потому как имя его так и не вспомнила.

— Энтони Кесслер, — охотно пришел он ей на помощь.

— Точно, — облегченно выдохнула она. — Как поживаете?

— Отлично. — Он отвел ее в сторонку, потому что их уже начали толкать, и, понизив голос, проговорил: — То агентство, которое вы мне порекомендовали… О, я даже слов не подберу. Я просто в восторге от этих людей!

— Так они согласились работать на вас?

— Да, как только услышали, кто мне их порекомендовал. — Его улыбка стала еще шире. — Похоже, вы у них на хорошем счету.

Роуз вспомнила, что хозяин агентства «Счастливый день» даже уговаривал ее работать на них, уж больно ему понравился ее подход к свадьбам. Однако Роуз отказалась. Она мечтала провести лишь одну свадьбу — свою собственную, остальные ее не интересовали.

— Ваша невеста осталась довольна? — спросила она.

— Более чем. — Энтони смущенно закашлялся. — Правда, мне пришлось солгать об обстоятельствах, которые вынудили меня обратиться в другое агентство, так что, прошу, ни о чем ей не говорите.

— Да я же с ней даже не знакома, — усмехнулась Роуз.

— Сейчас познакомитесь. Анна идет сюда.

Роуз проследила за его взглядом и увидела сногсшибательную брюнетку в ярко-красном платье. Анна была так красива, что дух захватывало. Ее-то уж никто не толкал. Даже самые упрямые женщины расступались перед ней. От Анны веяло уверенностью в собственной неотразимости. От нее исходили волны женского очарования. Она своим присутствием словно делала честь всем, кто находился рядом с ней. И даже критически настроенная к чужой красоте Роуз не посмела бы оспорить тот факт, что эта женщина не просто хочет казаться королевой — в ней действительно течет королевская кровь.

— Милый… — Анна встала рядом с Энтони, положив руку ему на плечо. Она была почти на голову выше своего жениха, и потому рядом с ней он казался каким-то незначительным. — Вот ты где.

Взгляд пронзительно-синих глаз остановился на Роуз. Та нервно сглотнула, ощущая свое ничтожество. Роуз захотелось склониться в поклоне или сделать реверанс перед этой величественной особой. Наверное, рядом с Анной все люди чувствовали себя челядью.

— Это Роуз Дойл, я тебе о ней рассказывал, — сказал Энтони. — Это она порекомендовала нам «Счастливый день». Так что ты можешь сказать ей спасибо.

Роуз вдруг пришла в себя, неожиданно осознав, что на Энтони чары Анны, оказывается, не действуют. Он не выглядел ни смущенным, ни пристыженным, его голос не стал подобострастным, да и смотрел он на свою невесту с убийственным равнодушием. Конечно, внешне он совершенно не подходил ей, однако его самого это, казалось, ничуть не смущало.

Анна отлепилась от своего жениха и протянула руку, которую Роуз несмело пожала.

— Приятно познакомиться. Спасибо.

Три коротких слова, сказанные без эмоций. Анна просто выполнила просьбу Энтони. Ей было плевать на Роуз, как и на всех остальных.

Не понимаю, что она здесь делает! — удивленно подумала Роуз. Эту женщину трудно заподозрить в том, что она по своей воле пришла на свадебную ярмарку. Такие, как она, гуляют по дорогим магазинам, заказывают платья у известных модельеров и, если и выходят из своих дорогих машин, то только затем, чтобы покрасоваться в новом сногсшибательном наряде в очередном шикарном ресторане.

— Вы пришли сюда за чем-то определенным? — спросила Роуз.

Анна уже скучающе смотрела в другую сторону и потому ничего не ответила. Энтони же пожал плечами и сказал:

— Друзья рассказали нам об этой ярмарке, и мы решили сюда заглянуть. Правда, я уверен, что мы так и отправимся домой с пустыми руками. Здесь столько народу, и все стремятся ухватить как можно больше… Сумасшедший дом какой-то.

— Все ярмарки такие, — усмехнулась Роуз. — Нужно точно знать, что искать. Вон у того продавца, к примеру, в глубине палатки лежит потрясающей красоты поднос для колец. Отсюда вижу, что это чистое серебро. И поднос к тому же наверняка старинный. Выглядит он непрезентабельно, потому что его давно не чистили. Вряд ли его приобретет кто-нибудь вроде той дамы, что вас сейчас толкнула. Она ищет что подешевле да повычурнее. Когда народа станет поменьше, я куплю этот поднос задешево, и у меня будет эксклюзивная старинная вещь по сходной цене.

— Какая наблюдательность! — восхитился Энтони. — А вот у меня голова начинает болеть от всей этой кутерьмы, и я уже света белого не вижу, не то что старинных подносов.

Роуз улыбнулась и снова покосилась на Анну. На лице той читалось явное презрение ко всем окружающим.

— Так вы собираетесь уходить? Если хотите, я помогу вам выбрать что-нибудь подходящее.

— Нет-нет, — покачал головой Энтони. — поход сюда был изначально плохой идеей. Однако я рад, что мы встретились. — Он тепло улыбнулся. — Кстати, раз уж мы все здесь, может быть, выпьем по чашке кофе, прежде чем расстаться? В конце концов, мы ваши должники, Роуз.

— Я не против, — сказала она быстрее, чем подумала.

Энтони посмотрел на наручные часы.

— Сколько вам нужно времени, чтобы сделать покупки?

Обычно Роуз оставалась на таких ярмарках чуть ли не до закрытия, но сегодня у нее уже пропало настроение тратить деньги. Она самой себе удивлялась.

— Подождите меня минутку, — попросила она. — Сейчас я поторгуюсь, куплю поднос, и мы отправимся в кафе, пока там еще малолюдно.

С серебряным подносом под мышкой Роуз направлялась к одному из кафетериев. За ней неспешно шли Энтони и Анна. Последняя всем своим видом показывала, что хотела бы сейчас оказаться где угодно, но только не здесь. Однако раз уж ее жених по глупости своей предложил этой Роуз выпить кофе, а та согласилась, Анне не оставалось ничего другого, как смириться.

— Вот это да! — услышала Роуз знакомый голос. — Что-то ты быстро. Я ждал тебя не раньше чем через пару часов.

Она взглянула на Коула, выросшего перед ней, и резко остановилась. Роуз совсем забыла о еще существовании.

— Твои знакомые? — понизив голос, спросил Коул, взглянув на Энтони и Анну.

Не успев сообразить, что делает, Роуз выпалила, развернув Коула к ним лицом:

— Это мой жених Коул Джефферз. Дорогой, у Энтони и Анны тоже скоро свадьба.

— Само собой, — проговорил он медленно. — Иначе что бы они тут делали.

Коул отлично справился с удивлением, ничем его не выдав. За годы дружбы с Роуз он привык и не к такому. Коул и бровью не повел, когда она нарекла его своим суженым. Признаться, это была не самая эксцентричная ее выходка.

Энтони сердечно пожал ему руку. Роуз шагнула к столику в глубине зала, как вдруг Анна, до этого молчавшая, словно немая, вдруг оживилась и воскликнула:

— Я вас знаю! Вы модельер, не так ли? Два месяца назад ваша коллекция женской одежды произвела фурор среди нью-йоркских модников.

— Ну не то чтобы фурор… — Коул по привычке сделал вид, что смутился, хотя не стеснялся в кругу друзей нахваливать себя на все лады.

— Я даже купила платье на том показе мод. То красное, в китайском стиле.

— О, уверен, вы в нем неотразимы! — воскликнул Коул. — Это как раз тот случай, когда не одежда красит человека, а наоборот.

Ах, сейчас-то все и откроется! У Роуз мгновенно пересохло в горле.

Однако, к счастью для нее, Коул никогда не афишировал свои отношения с Ирэн. Он не любил пускать посторонних в свою частную жизнь. Сама же Ирэн нисколько не возражала против того, чтобы оставаться в тени. Еще ни один папарацци не застукал их вместе. Коула фотографировали с известными моделями, певицами и телеведущими, которые носили одежду, созданную им. Обычная риелторша была им не интересна.

— Какая же ты врушка! — прошептал Коул на ухо Роуз, когда они наконец уселись за столик.

— Я потом все объясню, — одними губами произнесла она.

— С удовольствием послушаю твой рассказ.

Роуз спасло то, что Анна завела с Коулом долгий разговор о моде и модельерах. Из этого тщеславного мужчины веревки можно было вить, стоило его похвалить как следует. Роуз с Энтони понимающе переглянулись и обменялись улыбками.

— Кажется, нам придется сделать заказ за них, — сказал Энтони. — Не знаю, как ваш жених, а Анна готова трепаться о красивой одежде целыми днями.

— Представьте, каково мне! — вошла в свою роль Роуз. — Он вечно говорит про вытачки, пуговицы и стежки. Я мечтаю о том, чтобы он потерял голос хоть ненадолго.

Энтони рассмеялся.

— Хорошо, что он вас сейчас не слышит, иначе непременно обиделся бы.

— Нет, Коул не из обидчивых, — покривила душой Роуз. — Ну что, выпьем по чашечке кофе?

Они сидели в кафе почти полтора часа. Коул и Анна не умолкали — эти двое казались закадычными друзьями. Роуз с удивлением наблюдала за преображением невесты Энтони. Холодная брюнетка искренне улыбалась, кокетничала, отпускала шуточки. Кто бы мог подумать, что эта женщина способна снизойти до беседы с простыми смертными. Хотя Коул для нее, очевидно, не был заурядным человеком. Благодаря недавно завоеванному положению в обществе, он стоял с Анной на одной ступеньке социальной лестницы.

Роуз же ничего другого не оставалось, как неспешно беседовать с Энтони. К слову, с ним было легко и приятно общаться. Он оказался неисправимым оптимистом — смотрел на жизнь широко открытыми глазами и во всем видел только хорошее.

— Куда планируете поехать в медовый месяц? — спросил он, помешивая ложечкой свой кофе.

— Всегда мечтала побывать на Мальдивских островах, — призналась Роуз. — Снимем там бунгало и будем целыми днями загорать, купаться и объедаться фруктами. А вы куда отправитесь?

— Скорее всего, махнем на какой-нибудь на горнолыжный курорт — Анна обожает снег и горы. На недельку, не больше. А потом… работа, работа и снова работа. К сожалению, я не могу надолго отлучиться.

— Высокая должность?

Энтони взъерошил и без того лежавшие в беспорядке волосы рукой и прочистил горло. Кончики его ушей покраснели, что говорило о его глубочайшем смущении, ведь настоящие мужчины не могут себе позволить такую роскошь, как румянец на щеках.

— Мой отец — владелец крупной строительной компании, — наконец сказал он. — Я его правая рука.

В мозгу Роуз вдруг что-то щелкнуло. Вспомнив фамилию Энтони, она ахнула, приложив ладонь к груди.

— Саймон Кесслер — твой отец?

— Увы, — с неожиданной грустью произнес Энтони.

— Ух ты! Я-то думала, ты… ты обычный.

— Я не похож на богача, верно? — Он усмехнулся. — И хорошо, что не похож.

Вообще-то Саймон Кесслер был одним из самых богатых людей Нью-Йорка. Про него шутили, что он купается в деньгах, наполняя ими бассейн вместо воды. Роуз всегда считала, что дети подобных родителей не выходят из дома без сопровождения охраны. И вот пожалуйста, прямо перед ней сидит сын миллионера и пьет дешевый кофе в кафетерии.

Ну по Анне сразу было видно, что она, как это принято говорить, из высшего света. Однако Энтони действительно ну никак не походил на человека, который родился с серебряной ложкой во рту — Роуз не удивилась бы, если бы узнала, что так оно и было на самом деле, а известная поговорка просто подошла к ситуации.

В тот вечер, когда Роуз встретила Энтони впервые, на нем был дорогой, но тем не менее нелепый костюм. Строгий стиль совершенно не подходил этому мужчине с озорной улыбкой. Роуз когда-то и сама себя чувствовала неловко в строгом пиджачке и тесной юбке до колен, потому что до прихода в свою компанию носила сплошь легкомысленные платьица. В этот раз Энтони надел обыкновенный вязаный свитер с высоким воротом и неброские шерстяные брюки — погода уже начала портиться и вечера стали по-осеннему холодными. Энтони выглядел весьма благопристойно, однако заподозрить в нем богача было очень сложно. Ни одежда, ни манера поведения не выдавала в нем человека, у которого денег, что называется, куры не клюют.

— Так что же тогда вы с Анной делаете на этой ярмарке? — вырвалось у Роуз. — Вы же можете купить что угодно и за какие угодно деньги!

— Мой отец стал миллионером только потому, что умел экономить, — с улыбкой сказал Энтони. — И меня приучил к тому же. Я имею в виду не скаредность, а умение не сорить деньгами направо и налево. Если бы вы знали, сколько богатых людей разорились из-за своей неспособности вовремя остановиться и перестать тратить деньги. Мой отец считает, что нельзя экономить лишь на двух вещах: на здоровье и на образовании своих детей. И в общем-то в этом я с ним согласен. Здоровье необходимо для того, чтобы и дальше были силы зарабатывать деньги, а лети должны уметь сами себя обеспечить.

— Твой отец действительно очень умен, — сказала Роуз с уважением. — Тебе повезло с ним…

Энтони вдруг скривил губы в ухмылке, выдававшей презрение и омерзение.

— К счастью, ты не знакома лично с Саймоном Кесслером, иначе поняла бы, как ошибаешься.

Роуз открыла рот, но так ничего и не сказала, потому что подходящих слов не нашлось. Было ясно, что Энтони не является большим поклонником своего знаменитого родителя, но о причинах этого она спросить не осмелилась.

— Милый, — Анна тронула Энтони за плечо, — нам пора.

— И верно. — Он снова взглянул на наручные часы, которые, по самым скромным прикидкам Роуз, стоили несколько тысяч долларов. — Было приятно поболтать с вами.

Коул тоже поднялся, пожал Энтони руку, послал фривольный воздушный поцелуй хохочущей Анне и снова плюхнулся на стул, когда парочка будущих молодоженов удалилась.

— Почему ты не сообщила, что у тебя есть столь влиятельные знакомые? — удивленно спросил он, с укоризной глядя на Роуз. — Я-то, наивный, всегда полагал, что ты общаешься исключительно с клерками и менеджерами. А о своих приятелях-миллионерах ты никогда ничего не говорила.

— Энтони мне не приятель, — фыркнула Роуз. — До сегодняшнего дня я и понятия не имела, чей он сын. Мне казалось, что Энтони — простой работяга вроде меня.

— И ты не заметила свитера «Cavalli» и брючек «Gucci»? А часы со стразами Сваровски тоже не бросились тебе в глаза?

— Вещи, в которые он одевается, не выглядят броскими или дорогими, — сконфуженно произнесла в свое оправдание Роуз.

— Естественно. Иначе они не стоили бы таких денег. Ты, конечно, думаешь, что богатые люди стараются всячески подчеркнуть свою принадлежность к элите? О нет, дорогая моя! Это восходящие звезды и начинающие актрисы, которым посчастливилось одним глазком взглянуть на Олимп, норовят напялить на себя что-нибудь блестящее или эффектное, а зачастую и эпатажное. Но им простительно, они же в большинстве своем глупы как пробки. А вот люди типа Энтони и Анны, напротив, стараются ничем не выделяться из толпы. Они голосуют за качество и стиль, а не за блестки и мишуру.

— Ну все, ты меня пристыдил, — слегка обиженно сказала Роуз. — Достаточно.

Однако Коула уже было не остановить.

— Как так вышло, что ты моя лучшая подруга?! — разорялся он. — Все мои слова ты пропускаешь мимо ушей! Хорошо хоть я тебя отучил одеваться на барахолках.

— Да никогда я не ходила на барахолки! — воскликнула Роуз. — Это уж ты загнул.

— Вспомни себя десять лет назад. Что ты носила? Ужасные бесформенные туфли, платья расцветки вырвиглаз, колготки в крупную сетку! А теперь сравни ту деревенскую дурочку с собой нынешней. Ты хоть на человека стала похожа.

— Зато ты потерял последние человеческие качества! — Роуз вскочила на ноги и схватила свою сумочку. — Всего хорошего! Счастливо оставаться!

— Куда ты?! — крикнул ей вслед Коул, однако она уже скрылась в толпе. — Ну вот… поднос забыла…

Он расплатился по счету и не спеша направился к своей машине. Роуз часто выходила из себя по пустякам. Нужно было дать ей время, чтобы она успокоилась и перестала злиться на него, Коула.

«Твой поднос у меня, — написал он ей сообщение, уже сидя в автомобиле. — Обменяю его на бутылку мартини, завтра, ровно в пять часов вечера. В полицию не обращайся, иначе получишь свой поднос по частям».

Сегодня Роуз вряд ли оценит его шутку, но завтра наверняка примет его как обычно — со смущенной извиняющейся улыбкой. Они же все-таки друзья…