Идеальный агент

Глава 32 Ирак, район Междуречья

Вертолет с красным крестом на борту, немного покружив, выбирая удобное место, приземлился.

Англичанин посадил машину так аккуратно, что Дайна не смогла определить момент касания земли.

После того как смолк шум винтов, она потянулась, чтобы открыть дверь, но спокойный голос пилота остановил ее.

– Не стоит, мэм, пусть осядет пыль.

Действительно, вертолет стоял в огромном облаке медленно оседающей красноватой пыли, поднятой его винтами.

Дайна торопилась, ей казалось, что пыль не осядет никогда, а так и будет висеть в воздухе, затмевая солнце, но облако все же рассеялось.

Они вышли. Дайна ощутила гнилостный запах, он что-то ей напоминал, но она крутила головой, не понимая, откуда он исходит.

Сержант, поняв ее растерянность, показал стволом автомата в сторону Евфрата:

– Болота. На той стороне.

И тут Дайна поняла, откуда ей знаком этот запах. Еще в детстве она гостила у своих дальних родственников во Флориде, в маленьком загородном домике. И однажды, заблудившись в зарослях, она провалилась по пояс в болото и никак не могла выбраться. Она страшно испугалась тогда, начала кричать и метаться, из-за этого начала проваливаться все дальше и дальше. Кто-то прибежал на крик, вытащил ее, но тот запах болота она запомнила на всю жизнь. Он, этот гнилостный болотный запах, ассоциировался у нее тогда со страхом, с животным страхом и безысходностью.

И теперь, вдохнув этого воздуха, она хотела поскорее покинуть это место.

Сержант остался с ней в тени вертолета, а двое других отправились осматривать местность.

Дайна достала сигареты, сержант галантно щелкнул зажигалкой.

– Спасибо, Боб, – поблагодарила она, затянувшись сигаретой.

Дайна считала себя вполне взрослой и достаточно прагматичной женщиной, не склонной к самообману, но сейчас она не понимала, почему она находится здесь, в этой вонючей красноватой пыли, среди тучи противно звенящих насекомых. Только ли по долгу службы или есть другая причина? Точно и правдиво ответить на этот вопрос она не могла. Слишком много произошло за эти сутки. Она еще не осмыслила всего, просто не успела, к тому же чувства, бередившие ее душу, были ей незнакомы, а потому трудноопределимы. Но все мысли и чувства так или иначе были связаны с Алексом.

«Что же произошло?» – пыталась разобраться Дайна.

Она вытащила его из тюрьмы в тот момент, когда он почти сам из нее вышел. Потом он затащил ее в такое паскудное место, в каком она в жизни не была. Затем, в течение нескольких минут, дважды спас ей жизнь, рискуя своей. Потом с грубоватой нежностью занимался ее ранами, подарил прекрасный вечер, который помог ей забыть все дневные несчастья и ужасы. А потом была великолепная ночь, а потом – утро, наполненное незримой заботой, он заботился о ней, даже когда не был рядом.

И тут Дайна поймала себя на мысли, что ставит в один ряд как минимум два совершенно несопоставимых по своему значению события – спасение ее жизни и заботливо налитый стакан апельсинового сока. Неужели эта мелкая забота для нее так важна? Получается, что важна. Следуя логике – жизненно важна. На этом месте рассуждений Дайна выбросила сигарету и рассмеялась.

Сержант недоуменно посмотрел на нее.

– Анекдот вспомнила, – объяснила Дайна, поймав его взгляд. – Что-то они долго.

– Площадь большая и довольно трудная для осмотра, – ответил Боб.

Дайна решила пройтись, но ее остановил телефонный звонок, с ней хотел поговорить Хемптон.

– Да, Джордж. Я слушаю.

– Элеонор, где ты сейчас находишься.

– На раскопках.

– Что ты там делаешь? Как ты туда попала?

– Довольно просто, на вертолете. Я разыскиваю Алекса.

– Он что, пропал? И почему ты его ищешь на раскопках?

– Нет, он не пропал, просто довольно неожиданно уехал. И мне показалось, что искать его нужно именно здесь.

– Послушай, Элеонор, я сейчас не могу тебе всего объяснить, но положение несколько изменилось, вследствие этого меняется и твое задание. Ты должна найти, срочно найти имама Хузайму, ты читала его досье. Найдешь и не спускай с него глаз. По моей команде ты должна будешь его ликвидировать, любым удобным тебе способом. Ты слышишь меня, Элеонор?

– Да… но почему я?

– Элеонор, девочка моя, не задавай вопросов, пока, во всяком случае. Это еще не все. Хорошо, что занимаешься поисками Алекса, его также необходимо ликвидировать, причем уже сейчас, но так, чтобы списать его смерть на нападение террористов. Он пошел по ложному следу и может наломать дров, если уже не наломал. А остановить его можно только одним способом. Мне тоже жаль его, но судьба Алекса лишь незначительная частность успеха или неуспеха операции… Ты слышишь меня?

– …

– Элеонор?

Дайна слышала дядю, но отказывалась верить своим ушам. Что он такое говорит? Ликвидировать Алекса, одного из лучших агентов директората? И кому он это говорит, ей, своей племяннице? Что же такого сделал Алекс или узнал, что его решили ликвидировать? И кто решил?

– Элеонор, где ты? Что случилось? Ты слышишь меня?

– Да, дядя, я тебя слышу, – ответила Дайна бесцветным, охрипшим голосом.

– Дополнительную, более подробную информацию получишь обычным способом, а сейчас, извини, у меня больше нет времени. И прошу тебя, не мучай себя сложными вопросами, я знаю, ты это любишь. Положение очень серьезно, так что просто доверься мне.

Хемптон нажал отбой. Дайна стояла и тупо смотрела на телефон, разговор ее ошарашил.

– Плохие новости? – спросил Боб.

Дайна молчала.

– А… что… Нет, все нормально. Все нормально, – наконец ответила она, выключая телефон.

В это время подошел один из солдат и рассказал, что здесь недавно побывал вертолет и люди, больше десяти человек. Точнее сказать он не мог. Что делали – неизвестно.

Дайна выслушала его невнимательно, вполуха, продолжая думать о своем. Она не представляла, что делать дальше. Допустим, найдет она Алекса. И что дальше, убить его? Все рассказать ему? Она оказалась в крайне затруднительном положении. С одной стороны, она обязана выполнить приказ, все же Хемптон не только ее дядя, он еще и ее начальник, с другой стороны, она должна убить своего коллегу, офицера ЦРУ, причем не из последних. А оснований к ликвидации она не видела. Алекс честно – на ее взгляд, во всяком случае – выполнял свою работу. Нет, с ним надо хотя бы поговорить, может быть, удастся что-то выяснить.

Подошел другой солдат и доложил о свежих следах колес небольшого джипа, который приехал с северной стороны, затем был спрятан в пещере и затем уехал в южном направлении.

– Небольшой джип? Это мог быть «Чероки»? – спросила Дайна, и в глазах ее появилась надежда.

– Вполне, – ответил солдат. – Ширина следа около десяти дюймов, да, это вполне мог быть «Чероки», только в Ираке это редкость, скорее всего, это «Тойота-Ранер».

– Спасибо, солдат. Все. Взлетаем. Курс – Басра! – скомандовала Дайна, что-то ей подсказывало, что это был именно Алекс.

Дайна направилась к двери вертолета и уже начала подниматься, как вновь зазвонил телефон.

– Да, слушаю.

– Привет, дорогая!

– Алекс, ты?!!

– По-моему, я, здесь больше никого нет. А почему ты так удивилась? Разве события сегодняшней ночи не дают мне права на телефонный звонок, пусть даже по служебному телефону.

– Но как ты узнал мой номер?

– Извини, дорогая, рылся в сумочке. Это моя дурацкая привычка, никак не могу избавиться. Но не волнуйся, я не фетишист, твоего белья я не трогал, только сумочка… и компьютер… извини. Там у тебя такая занимательная программка!

– Где ты, Алекс?

– Там же, где и ты, Элеонор, в заднице. И все благодаря твоему любимому дядюшке.

– Ты и это знаешь?

– Понимаешь, постыдная привычка рыться в чужих вещах иногда бывает крайне полезной, особенно если учесть специфику нашей профессии. Не так ли, любимая?

– …

– Ладно, Эл, теперь слушай меня внимательно, повторять не буду, не хочу, чтобы наша контора разорилась, оплачивая бешеные счета за спутниковую связь. ЦРУ ведь не так богато, как скоро станете вы с дядюшкой Джорджем.

– Я не понимаю, о чем ты, Алекс? Какие богатства? – почти завопила в трубку Элеонор.

– Это хорошо, если действительно не понимаешь, тогда, возможно, для тебя еще не все потеряно. Так вот. По моим расчетам, в ближайшее время с тобой свяжется твой дядя, мой начальник и по совместительству предатель и большая скотина. Я не знаю, насколько он посвятил тебя в свои грязные дела, но мой тебе совет, если ты еще не увязла по уши в этом дерьме, то не совершай необдуманных действий. Во всяком случае, тех, которые будут иметь необратимые последствия, вроде убийства имама Хузаймы или, не дай бог, меня. А я думаю, именно это он тебе и предложит. Хузайму мне не жалко, одной сволочью меньше, но меня точно убивать не надо, если ты, конечно, не задумаешь задушить меня в своих объятиях. Тогда я согласен.

– Алекс, ради бога, скажи, что происходит? Я ничего не понимаю, – почти взмолилась Элеонор.

– Дорогая, скажи, а где ты меня ищешь?

– Я в районе раскопок, собираюсь в Басру, – машинально ответила Элеонор.

– Молодец! Ты правильно сообразила. Я сразу понял, что ты очень умная девочка. Отправляйся в Басру, там мы и встретимся. Последний вопрос. Что за программка у тебя в компьютере, а? Зачем она тебе?

– Ты сам уже понял, что это пульт запуска. Это секретная пусковая установка на крайний случай, для уничтожения русской машины с электронной техникой, нелегально поставляемой террористам российским правительством.

– Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы ты так действительно думала. Если случится тебе быть рядом с этой машиной, то включи счетчик Гейгера, он у тебя есть, в сумочке, я видел. И ты все поймешь, если, конечно, ты сейчас сказала мне правду.

– Алекс, я сказала правду! – произнесла Элеонор таким тоном, что Алекс поверил ей.

– Хорошо, дорогая, до встречи в Басре, я тебя сам найду. И не забывай, никаких необдуманных действий! Пока. Целую!

Алекс действительно поверил ей, но не до конца, до конца он не верил никому, даже себе, но он поймал себя на мысли, что очень хочет поверить ей. Он знал, как опасно верить женщинам, но очень этого хотел. Хотя бы одной, хотя бы Элеонор, прекрасно, впрочем, осознавая, что все равно не сможет, и причина не обязательно должна быть в ней.