Идеальный агент

Глава 43 Ирак, порт Басры

На яхте нервозная обстановка достигала предела, до расчетного времени оставалось пятнадцать минут. Хемптон ходил по палубе с телефоном в руке, и ладони его потели все больше и больше. Он постоянно названивал Элеонор, но она упорно отвечала «нет». Она как будто знала, думал Хемптон, что ответ «да» означает для нее смерть не более чем через четверть часа.

«Миллер, наверное, уже на территории мечети. Бедная девочка», – думал Хемптон, и ему действительно было жаль племянницу. Он вспоминал, как носил ее на руках, совсем младенца, как слушал ее бессвязные первые слова, как радовался ее успехам в школе. Как вместе с Дэвидом, ее отцом и своим братом, переживал, когда она заболела воспалением легких, хотя при современной медицине и достатке семьи Хемптонов эта болезнь и не была опасной. Он любил ее, он по-своему любил ее, но иначе поступить не мог. Теперь он жалел, что втянул ее в эту историю. Но у него не было выбора, ему нужны были верные люди, а сверху давили, предлагая свои кандидатуры, совсем не те, которые ему были нужны.

Алекса ему навязали, а он агент умный и опытный, и Хемптон не лелеял никаких надежд относительно него. Вот его надо было убрать гораздо раньше, но опять не было возможности, приходилось действовать крайне осторожно. Хорошо хоть Миллера в Ирак вытащил, этот сделает все, что ни прикажешь, этот в руках у Хемптона полностью, с потрохами.

Да, многим пришлось пожертвовать Хемптону для осуществления своей заветной мечты, но он еще не понимал всей глубины своих потерь, он еще не задал себе вопрос: «А стоила ли игра свеч?» «Однако что-то не клеится», – думал Хемптон, направляясь к столику, где молча сидели шейх Хамид и уже достаточно пьяный Бенсон.

– Где же ваши ласточки, мистер Хемптон, несущие на своих крыльях смерть местной природе, а нам многие тысячи миллионов долларов в актив? – издевательски поинтересовался Хамид у Хемптона.

– Прилетят, ваше высочество, непременно прилетят, – ответил Хемптон, опускаясь в кресло.

Он плеснул себе коньяку и закурил сигару, глядя на Бенсона. Но тот больше не пил, он действительно был мусульманином и, насколько это было возможно в его положении, соблюдал законы шариата, поэтому ему хватило нескольких рюмок коньяка, чтобы его лицо потеряло чопорно-утонченное выражение жителя Туманного Альбиона. Бенсон смотрел на компаньонов мутными глазами и, изредка посматривая на часы, молчал.

Хамид держался лучше других, был внешне спокоен, волнение его выдавали разве что язвительные вопросы, которые он задавал поочередно то Бенсону, то Хемптону.

Хемптон, отпив несколько глотков коньяку и глубоко затянувшись сигарой, вновь взял в руки телефон, собираясь в очередной раз позвонить Элеонор, хотя отлично понимал, что если появится грузовик, она немедленно известит его, но тут зазвонил телефон Бенсона.

– Да, я слушаю! – ответил он на вызов и замолчал, глядя на компаньонов.

Те смотрели на него, ожидая новостей, люди Бенсона находились на берегу для отслеживания обстановки.

– Какие журналисты… Только русские… А еще кто? Нет, ничего не предпринимайте! Ни в коем случае! – сказал Бенсон в трубку и нажал отбой. Шейх и Хемптон продолжали вопросительно взирать на англичанина.

– На портовой площади появились журналисты. В большом, между прочим, количестве, в основном русские, но есть и американцы, в частности CNN, – немного помолчав, проговорил Бенсон. – Вот такие вот дела, господа компаньоны. Хемптон и шейх Хамид переглянулись, не зная, как реагировать на эту новость.

– Создается такое впечатление, что новость о нашей акции, господа, просочилась в прессу, – сказал Бенсон.

– А почему вы, мистер Бенсон, решили, что это касается нашей акции, мало ли дел у журналистов в Басре, – спросил Хамид.

– Я не верю в случайности, разлюбезный шейх, – почти грубо ответил Бенсон.

– А вы что молчите, мистер Хемптон? – вновь задал вопрос шейх.

Вместо ответа Хемптон набрал номер телефона Элеонор. Она ответила на звонок сразу.

– Элеонор, что происходит на площади? – спросил он.

– Ничего особенного, Джордж, грузовика так и нет, – неопределенно ответила Элеонор, ее насторожил вопрос дяди. «Все это время он спрашивал только о грузовике и ни разу о происходящем на площади, может быть, он каким-то образом узнал о прибытии журналистов и теперь хочет удостовериться в моей лояльности, что ж, получите», – подумала Элеонор.

– Хотя здесь происходит какое-то активное передвижение автомобилей. По-моему, это журналисты, – сказала Элеонор.

– Что они делают, Элеонор? – спросил Хемптон.

Она отметила, что в его голосе появилась легкая хрипотца, он явно здорово волновался.

– Расставляют оборудование, – ответила она.

– Когда они прибыли?

– Они все продолжают прибывать, – ответила Элеонор.

– Почему ты мне не доложила сразу? – спросил Хемптон.

– Я не посчитала это важным, Джордж, – спокойно ответила Элеонор.

– Ты должна мне докладывать обо всем, обо всем, что происходит в поле твоего зрения, а я буду решать, что важно, а что неважно. Ясно?!

– Да, сэр! – ответила Элеонор и нажала отбой.

– Пошел ты к черту! – сказала она и швырнула телефон на пол. – Больше ты от меня ничего не услышишь!

Хемптон положил телефон на стол, посмотрел на Бенсона и произнес:

– Звоните своему другу, Бенсон. Узнайте, где он.

– Вы имеете в виду имама Хузайму? – спросил Бенсон.

– Да, черт возьми, я имею в виду именно имама Хузайму. Кого же еще! Звоните, Бенсон.

Бенсон набрал номер.

– Имам? Приветствую вас! Где вы находитесь? – спросил Бенсон в трубку. – Уже?! Ну, хорошо. До встречи. И вам того же.

– Они в двух кварталах от портовой площади. Двигаются медленно, движение затруднено, минут через пять обещали прибыть, – сказал Бенсон.

Хемптон взял спутниковый телефон и, посмотрев сначала на шейха, потом на Бенсона, спросил:

– Через пять минут господа или сейчас?

– Через пять минут, – сказал Бенсон.

– Да, пожалуй, стоит подождать, пусть все идет по плану, – сказал шейх.

После того как они узнали, что грузовик уже почти на месте, то немного успокоились, но в это время раздался вызов телефона, который держал в руках Хемптон. От неожиданности все трое вздрогнули, на этот телефон звонков быть не должно.

– Хемптон слушает.

– Доброе утро, шеф, – раздался в трубке радостный голос Алекса.

– Алекс, ты?! – воскликнул Хемптон, не веря своим ушам.

– Да, шеф, это я. Вы удивлены? Вы же сами дали мне номер этого телефона еще в Лэнгли. Вы еще предупредили меня тогда, что этот канал на самый крайний случай. Смею вас заверить, шеф, этот крайний случай настал, думаю, крайней уже не будет, – говорил Алекс и смотрел на часы, времени для общения с Хемптоном у него было четыре минуты, потом надо будет ехать выручать Элеонор.

– Что ты мне хотел сказать? – спросил Хемптон, пытаясь взять себя в руки.

– Многое, шеф, очень многое, но прежде всего разрешите доложить о выполнении вашего задания. В ходе проведения разведывательной операции под вашим непосредственным руководством, мистер Хемптон, мною выявлена международная преступная группировка и предотвращена террористическая акция на территории Ирака.

– Ну, и что это за группа? – ехидно спросил Хемптон.

– Вы сейчас, шеф, на нее смотрите, – весело произнес Алекс.

– Что?! Алекс, ты где? – заорал Хемптон, наконец-то понявший, что хочет ему сказать Алекс.

– Посмотрите на берег, шеф, между кипарисом и пальмой.

Хемптон вскочил так резко, что кресло опрокинулось, глянул в указанную сторону и увидел Алекса, тот приветливо махал рукой, а в трубке слышалось:

– Ау, шеф, я здесь. Увидели меня? Поняли, наконец, что происходит? Узнали, с какого телефона я звоню? Алекс поднял телефон высоко над головой.

– Да… – хрипло проговорил Хемптон, и его рука с телефоном задрожала, он понял все. – Но ты-то понимаешь, что это за телефон? Что ты наделал, Алекс?! Что ты наделал! Тебе ведь тоже конец, идиот! Неужели ты этого не понимаешь?!

– Я не согласен ни с одним из ваших утверждений, шеф. Кто из нас идиот и кому конец, покажет время, причем очень скоро, – ответил Алекс. – Я даже могу сказать точно, как скоро. Меньше пяти минут, сэр. Вам осталось жить меньше пяти минут. Прощайте, шеф!

Закончив фразу, Алекс, не выключая телефона, положил его в пластиковый пакет и, размахнувшись, бросил в сторону яхты. Пакет не долетел до яхты всего несколько метров, воздух в пакете некоторое время удерживая его на плаву.

Хемптон понимал, что за это ничтожное время сделать ничего нельзя. Пока поднимут якоря, пока заведут дизель, ласточки, несущие на крыльях сотни миллионов долларов, как назвал их шейх, будут уже здесь, и принесут они на своих крыльях не доллары, а смерть, конец жизни, его, Хемптона, жизни, на остальных наплевать. Сейчас Хемптон думал только о себе, но разум отказывался принимать неотвратимость конца, в глазах все плыло, все казалось сном, страшным сном.

Алекс завел свой мотороллер и очень быстро стал удаляться от смертельно опасного берега, в запасе у него было не более трех минут.

Шейх Хамид и Бенсон слышали разговор Хемптона и тоже поняли, что произошло. В то время, пока Хемптон стоял в оцепенении, а Бенсон бессмысленно метался по палубе, шейх отдал команду капитану немедленно отшвартоваться. Начали поднимать якоря, заводить двигатель. На все это требовалось время, а вот его-то оставалось совсем немного. Капитан отдал команду «право руля» и «полный вперед», яхта начала медленно разворачиваться, слишком медленно, ракеты летели гораздо быстрее.

Хемптон стоял на палубе и смотрел в северную часть неба, туда, откуда должны были появиться ракеты. Небо было ясным, ни облачка, но вдруг ему показалось, что в небе появились две черные точки. Его охватил панический страх, холодный, липкий, древний, поглощающий все остальные чувства, страх смерти. Возможно, эти черные точки лишь показались ему, но он знал, что они появятся, вот только увидит ли он их. Страх не побудил его к действию, он не стал метаться, как Бенсон, страх приковал его к палубе. Хемптон стоял, глядя на северную часть неба, и был не в силах шевельнуться, он был не в силах даже отвести взгляд от этого участка неба, он был не в силах даже просто закрыть глаза.

Дыхание участилось, в голове стоял какой-то гулкий звон, во рту было сухо и горько. Последние секунды жизни Хемптона тянулись неимоверно долго, время, его субъективное время, замедлилось, спрессовалось, сжалось в комок, почти остановилось.

Черные точки ему не показались, они действительно были, они увеличивались, увеличивались медленно и неотвратимо. Мучительная картина приближения ракет тянулась долго, Хемптону показалось, что вечность. Липкий, холодный страх раздирал душу Хемптона, казалось, еще немного – и этот страх убьет его еще до прилета ракет, но нет, он оставался жив в своем нереально замедленном времени.

Он видел медленно летящие ракеты, одна немного впереди, другая отставала и находилась чуть левее. Он видел их хищные сигарообразные тела, вот одна из них – та, что была впереди справа, коснулась воды, брызг не было, потом коснулась воды другая, но ни одна из ракет не задела яхту. «Не попали!» – пронеслась счастливая мысль в голове у Хемптона. С ней он и умер…

Вода в Шатт-эль-Арабе вздыбилась и огромной струей рванулась к небу, раздался страшный грохот, земля содрогнулась, как при землетрясении. Оконные стекла здания управления порта разлетелись вдребезги, как, впрочем, и в остальных близко расположенных домах. Вода отхлынула от берега на несколько метров, обнажая илистое, замусоренное дно, чтобы потом вернуться с небес и броситься огромной волной на берег, разбрасывая катера и лодки, громоздя их друг на друга. Прошло еще несколько волн поменьше, затем река успокоилась, вновь войдя в свое русло.

На поверхности успокоившейся реки плавали лишь обломки красавицы-яхты…

Алекс был уже у забора мечети, когда услышал страшный грохот взрыва, в соседних домах зазвенели стекла.

«Ну вот и все, мистер Хемптон! – подумал он, невольно оборачиваясь на звук взрыва, но из-за деревьев и домов ничего не было видно, только на долю секунды над верхушками деревьев показался водяной столб. – Вот и все!»

В заборе показался проем, вполне достаточный, чтобы проехать на его неказистом транспортном средстве. Алекс прибавил газ и проскочил в него, – и сразу же увидел человека, бегущего ко входу в минарет. Алекс узнал его, это был Миллер, цепной пес Хемптона. Миллер был опытным агентом и жестоким, хладнокровным убийцей. Против него у Элеонор не было ни малейшего шанса, да и у самого Алекса их было немного, во всяком случае, в данный момент.

Решение пришло само собой, Алекс направил свой мотороллер на максимальной скорости наперерез Миллеру, стараясь не дать ему проникнуть в здание минарета. Миллер оглянулся на звук тарахтящего мотора, мгновенно все понял, вероятно, узнав Алекса, выхватил пистолет и, продолжая бежать к минарету, дважды выстрелил, оба раза мимо. Он выстрели еще раз, наугад, не глядя, и прыгнул в сторону, уходя из-под удара мотороллера. Но Алекс все же успел зацепить его, хотя и вскользь, не так, как хотелось бы.

Оба упали, пистолет Миллера отлетел в сторону. Алекс первым вскочил на ноги, и противник был уже на ногах, причем с ножом в руке.

– Миллер, может быть, не надо, Хемптон мертв, это снимает с тебя все обязательства. Не бери лишний грех на душу, – попытался вразумить его Алекс. Но светло-голубые водянистые глаза Миллера смотрели холодно и решительно, он не собирался отступать, молча двигаясь на Алекса. Миллер сделал резкий выпад ножом, Алекс попытался поставить блок, но получил сильный удар ногой в грудь – выпад был ложный.

Алекс упал на спину и увидел прыгнувшего на него Миллера. Едва он успел откатиться в сторону, как услышал звук входящего в землю ножа, как раз в то место, где только что был он. Алекс был снова на ногах, и они снова стояли друг напротив друга. Алекс боковым зрением осматривал землю, пытаясь найти какое-нибудь средство защиты. Немного левее лежала палка, нечто вроде штакетины. «Далеко, не успею», – подумал он.

В этот момент Миллер вновь напал, но Алекс успел отклониться от удара, причем в левую сторону, сразу бросившись к штакетине. Теперь он был хоть как-то вооружен, можно было переходить в наступление. Он взял палку посредине и, завертев ею, как дубиной, стал наступать на противника. Тот, сделав обманный шаг назад, вновь бросился на Алекса. Удар палки пришелся Миллеру по плечу, но, вопреки ожиданиям Алекса, никакого вреда ему не причинил – палка, оказавшись гнилой, беззвучно сломалась.

Миллер лишь усмехнулся и, перебросив нож в другую руку, стал вновь наступать на безоружного Алекса. После нескольких ложных выпадов Миллер ударил по-настоящему, но неудачно – Алекс успел перехватить удар, и они, сцепившись, покатились по земле.

Сверху оказался Миллер, Алекс едва сдерживал его руку с ножом, больше он сделать ничего не мог, он был полностью блокирован. Алекс понимал, что если он что-то не предпримет в ближайшие секунды, то исход схватки решен. Миллер давил на свою руку с ножом всем весом тела и тоже понимал, что Алекс его долго сдерживать не сможет, поэтому не спешил, а на лице его появилась победная улыбка.

Рука Алекса предательски дрожала, мышцы онемели, и нож стал медленно приближаться к его груди. И тут грянул выстрел, Миллер ослабил хватку, грянул второй, Миллер свалился на Алекса, нож выпал из его руки. Алекс отбросил тело и осмотрелся, рядом стояла Элеонор, держа в руке пистолет, она смотрела на Алекса расширенными от ужаса глазами.

– Алекс, я не задела тебя? – еле слышно спросила она.

– Да вроде нет. Отличный выстрел, Элеонор, особенно второй. Я уже молился и предвкушал встречу с твоим дядей. Спасибо тебе.

– Теперь мы в расчете, – проговорила Элеонор.

– Э, нет, дорогая, за тобой еще один раз, даже полтора, – улыбаясь, сказал Алекс. – Если помнишь, в Багдаде я дважды спас тебе жизнь, и теперь я тоже шел тебе на выручку и почти успел.

– Хорошо, согласна. Буду считать тебя своим кредитором, – сказала Элеонор и обняла Алекса.

– Алекс, я так рада, что все кончилось, – произнесла Элеонор тихим голосом, и на ее глазах выступили слезы.

– Еще не все, Элеонор, хотя ты права, главное задание мы выполнили, взрыв предотвращен, – сказал Алекс.

– Это ты, Алекс, выполнил задание, а моя роль во всем этом довольно неприглядна, – с грустью в голосе произнесла Элеонор и отпустила Алекса.

– Знаешь, что все зависит от точки зрения. Ты практически сразу перешла на мою сторону и выполняла задание вместе со мной. В конце концов, ты же не выполнила приказ Хемптона убить меня, наоборот, ты спасла мне жизнь. Так о какой же неприглядности ты говоришь? Ты герой, Эл! – весело говорил Алекс.

– О, Алекс, тебе бы работать помощником госсекретаря по связям с общественностью, у тебя прекрасно получается все ставить с ног на голову, – тоже улыбаясь, сказала Элеонор.

– Нет, Эл, эта работа не по мне. Они действительно ставят все с ног на голову, а я, наоборот, с головы на ноги.

– Ладно, Алекс, тебя не переспоришь, тогда пусть я герой, я согласна, – сказала она и, выпятив и без того большую грудь, шутливо встала по стойке смирно. Алекс покосился на ее грудь и тихо сказал:

– А вот это мне уже нравится, очень нравится!

– Так за чем же дело встало? – улыбаясь, спросила Элеонор, поймав его взгляд.

– Надо закончить кое-какие дела, – сказал Алекс. – Пойдем наверх, заберем кассеты. Ты ведь ничего не взяла?

– Нет, конечно, я, как только увидела, что происходит, сразу бросилась вниз, а про кассеты даже не вспомнила.

– Молодец, Эл! Что бы я без тебя делал, – сказал Алекс, обнимая Элеонор за плечи. Вот так, обнявшись, они пошли к входу в минарет.

– Стоп! – вдруг остановился Алекс и убрал руки с плеч Элеонор.

– Что такое?! – испуганно спросила она.

– Мэм, не окажете ли мне честь, быть сегодня на званом вечере в честь благополучного завершения операции, – чопорно произнес Алекс.

– На званом вечере? Где, Алекс?

– У меня дома, мэм.

– У тебя дома? У тебя есть дом?

– Есть, Элеонор, не очень шикарный, но есть.

– А много ли будет гостей на этом вечере?

– Только ты, но мне больше никого не надо, – скромно ответил Алекс.

– Приятно слышать. А ты не будешь ко мне приставать, ведь мы будем одни?

– В каком смысле приставать?

– Ну, сексуально домогаться?

– Буду, – коротко ответил Алекс.

– Тогда я обязательно приду! – воскликнула Элеонор.

Портовая площадь бесновалась. После взрыва испуганные люди рванули кто куда, образовалась давка. Морские пехотинцы, оцепившие «Урал», еле сдерживали натиск толпы. Но волнение постепенно утихало, площадь пустела.

Журналисты, сначала тоже изрядно испугавшиеся, пришли наконец в себя и бросились с камерами и микрофонами к Сергею Круглову. Со всех сторон на него сыпались вопросы, он не успевал отвечать.

– Кем организована провокация?

– Это международная преступная группировка.

– Какое отношение имеет ко всему этому ЦРУ?

– В данной провокации участвовал и даже руководил ею один из высокопоставленных офицеров ЦРУ.

– У вас есть доказательства?

– Да, и они будут предоставлены в самое ближайшее время.

– Вы можете назвать имена?

– Нет, сейчас я этого сделать не смогу.

– Кто вас похитил?

– Боевики имама Хузаймы.

– Что находится в кузове грузовика?

– Господа, но это вы знаете лучше меня, видите, там уже несколько человек со счетчиками Гейгера.

– Какое отношение имеет ко всему происходящему Россия?

– Никакого, если не считать моего участия.

– Но ведь грузовик русский и груз в нем, насколько нам известно, с территории Российской Федерации?

– Да, груз похищен с территории России, но больше сказать ничего не могу, будет проводиться расследование. Спасибо, господа, на этом все.

Журналисты не отставали, и пехотинцам едва удалось оттеснить их от Круглова. К нему подошел врач из американской военной части, упитанный мужчина средних лет с добрыми глазами под очками в роговой оправе. Сергей сразу окрестил его про себя Айболит и подумал, что вот так, наверное, и должен выглядеть настоящий врач.

– Как вы себя чувствуете? – добродушно спросил он.

– Спасибо, неплохо, – ответил Сергей.

– Вас хоть кормили? – спросил Айболит.

– Вы не поверите, доктор, вчера вечером даже угощали водкой, паршивой, правда, – улыбаясь, сказал Сергей.

– А что у вас с руками, – доктор показал на припухшие кисти Сергея.

– Несколько часов пришлось провисеть в наручниках, но ничего, уже все нормально, – ответил Сергей.

– Пойдемте со мной, вам надо отдохнуть. Здесь вам не дадут покоя. Я угощу вас кофе, у меня термос в машине.

– Спасибо, доктор. Но мне необходимо срочно связаться с моим посольством.

– Из машины и позвоните. Пойдемте, пойдемте.

О произошедшем было немедленно сообщено в Вашингтон и, конечно же, в Багдад, командованию войск коалиции. В Вашингтоне была создана на скорую руку следственная группа, которая немедленно вылетела в Ирак. Но никто еще не представлял масштабов и последствий инцидента.

На берегу работала команда американских водолазов. Место проведения поисковых работ было оцеплено двойным кольцом военной полиции. Журналистов, несмотря на их настойчивые просьбы и даже угрозы, на берег не пускали. Вылавливали обломки яхты, различные предметы – плавающие и потонувшие. Тела людей, находившихся на яхте в момент взрыва, извлекли из воды, и теперь они лежали на берегу в черных пластиковых мешках. Никто не знал, сколько человек было на яхте, но достали семь тел. Они не были идентифицированы, поскольку опознать покойников было пока некому.

Водолазы работали практически на ощупь, столь мутной была речная вода. Помимо прочего, достали большой кусок корпуса яхты, в котором был обнаружен сейф, но вскрывать не стали, ждали следственную группу.