Идите в баню, князь тьмы

Глава 31 В пламени шёлковой простыни

— Пустите меня! — вскрикнула Фида, жалея, что не стала надевать защитный амулет. — Немедленно!

Девушка недолго отбивалась. Вскоре руки отпустили её, но тут же перехватили в другом месте, и чья-то широкая фигура стала прижимать девушку к стене, ловя губы для поцелуя и стаскивая полотенце.

— Помогите! Клод! — завопила Фида, но вопреки ожиданию сквозь смех подруги услышала то, отчего по коже забегали мурашки.

— Расслабься, Фида. Иногда нам всем это нужно.

Вскоре фея протяжно застонала, а привыкший к темноте взгляд ведьмы различил силуэты посторонних, некоторые из которых не собирались оставлять её в покое.

Фида слишком поздно поняла, какой сюрприз имела в виду Клод. Ну ведь стоило догадаться! Хотя бы спросить! Вот стерва! Девушка с усилием оттолкнула невидимку и, поправляя на ходу полотенце, бросилась наутёк. В темноте приходилось ориентироваться на ощупь. Пару раз ещё кто-то пытался схватить её, но ведьма отбивалась как тигрица и вскоре нащупала дверь.

Радость длилась недолго. Оказавшись за этой самой дверью, девушка очутилась в таком же тёмном коридоре, где, прижимаясь к стене, стонала парочка греховодников. Фида сослепу чуть не врезалась в них, но каким-то чудом всё же смогла обойти и продолжить путь. Что-то круглое ткнулось ей в живот, когда, петляя в темноте коридора, она упёрлась в очередной тупик. Дверь! Конечно же, то был заветный выход, но теперь уже девушка не спешила радоваться и правильно делала. Оказавшись по ту сторону, она протяжно взвыла от отчаяния, хватаясь за голову. Здесь было уже не так темно. Несколько свечей в нишах на стенах отдавали тусклое сияния, в котором чётко вырисовывались фигуры существ разных рас, которые творили возврат, наполняя помещение стонами, воплями и прочими характерными для процесса звуками. Фида поймала себя на мысли, что уже видела всё это и слышала, и что где-то здесь должен быть…

— Ты следишь за мной, ведьмочка? — раздался позади знакомый до боли, проникающий в самые потаённые уголки разума голос.

— Асмодей, — начала она, не оборачиваясь. — Почему баня? А как же гостиница?! — отчаяние изводило её. Хотелось провалиться сквозь землю и не видеть всего этого.

Асмодей подошёл ближе и встал совсем вплотную к ней. Фида всё ещё была в полотенце, как и демон, с бёдер которого небрежно свисала махровая ткань.

— Там не вышло, пришлось решать на ходу, и вот мы здесь. Помнится, ты много раз приглашала меня сюда. Неужели теперь не рада встрече? — он обхватил её рукой за талию и развернул лицом к себе.

Но в этот раз Фида не поддалась. Она сама от себя не ожидала подобной решимости. Отскочив на пару шагов и оказавшись в эпицентре порока, она выставила вперёд палец и с видом разъярённой фурии проговорила:

— Жан Асмодей, с меня хватит! Не смей больше ко мне приближаться! Вот это вот всё, — она нервно окинула рукой происходящее, — и ты сам далеки от того мира, в котором живу я!

Девушка не стала ждать реакции. Подтянув полотенце, она всё также, хмуря брови, сделала ещё шаг туда, где по её смутному предположению должен был располагаться выход из этого безобразия. Возможно, ей бы удалось сбежать, если бы в следующий миг некто с зелёной, как у лягушки кожей, не схватил её за плечи, довольно похрюкивая. Фида вскрикнула, оттолкнула монстра и кинулась туда, где могла найти надежду на спасение.

— Ты и правда думаешь, что я выпущу тебя отсюда в таком виде? — спросил демон, когда Фида с испугом прижималась к нему. Зелёное нечто под взглядом начальника немедленно ретировалось.

Осознав, что теперь ей уже точно не спастись, Фида подняла голову и, встретив многообещающий взгляд демона, обречённо сглотнула. В следующую секунду мир перестал существовать для неё, как и стоны вокруг. В полумраке огненные глаза светились желанием, вновь лишая свою жертву воли к сопротивлению. Фида успела лишь почувствовать, как их полотенца слетели на пол за секунду до того, как раскрылся чёрный с синими и сиреневыми всполохами портал и обоих затянуло в сладостную бездну.

Никто не заметил, в какой момент двое оказались в огромной спальне на широкой постели, застеленной красным шёлком. Не прекращая затяжного поцелуя и сплетая тела, ведьма и демон отдавалась этой мучительной истоме, которая наконец-то настигла их. Оба сгорали от нетерпения, тогда как комната наполнялась протяжными стонами и хриплым рычаниям куда более пронзительными, чем там, на шабаше.

Асмодей вытянул её руки и крепко прижал к гладкой шёлковой ткани, будто бы опасаясь, что снова кто-то или что-то помешает им и она исчезнет. Он жадно рассматривал юное тело, которое теперь безоговорочно принадлежало только ему, а когда ведьма, изнывая и выгибаясь как кошечка, подалась вперёд, завладел ею. Яростно, нетерпеливо, жадно, как изголодавшийся по добыче дикий зверь, демон безжалостно терзал её тело. Ей не было больно или неприятно, наоборот, Фида желала этих ласк, этой близости, которой демон дразнил её и теперь пламенела от наслаждения вместе с ним, подавалась ритму его движений, ощущая внутри себя всю мощь его желания, которое Асмодей сдерживал, чтобы дождаться той самой, которая будет плавиться в его объятиях и сводить его с ума. Она стонала до крика, до изнеможения, и в этом таинстве греха два тела слились в единое целое — столь же порочное, сколь и прекрасное.

В момент, когда пик наслаждения накрыл обоих волнами безумного блаженства, казалось, что-то страшное и многовековое вырвалось из крепкого тела демона, заставив его бессильно обрушиться. Жан упал на подушку возле Фиды, которая продолжала тяжело дышать и замер. Несмотря на усталость, хотелось остановить время и пустить его вспять, чтобы снова утолить эту жажду.