Идут роботы

РОБОТЫ ПОЙДУТ С ВАМИ

Две неясные фигуры пробирались, оглядываясь, мимо забора дома Мадлен Стрэнд. Было уже довольно темно, луна скрылась за облака, на город опустился сырой туман, спрятал под своим белокурым одеялом улицы и погасил свет уличных фонарей — зря они пытались разогнать туман своим всегда яркими лучами: туман был плотный. И от фонарей остались только неясные желтоватые пятна в белом туманном молоке.

Наконец мужчины остановились. Один из них ещё раз оглянулся и сказал тихо:

— Лезь ты первый, Тим. Я пока побуду здесь. А потом перелезу вслед за тобой. Только — будь осторожен, может, там кто-то поджидает.

Тим легко перепрыгнул через невысокий забор. Огляделся вокруг себя: нет, никого нет, всё тихо и спокойно. Он прошёл дальше, разыскивая дверь со двора. Вот она. Пощупал: заперта. Только тогда Тим чуть слышно свистнул. Через полминуты Боб Лесли был рядом с ним.

— Всё в порядке?

— Да.

— Открывай!

Тим тихо отпер ключом, который ему дала Мадлен, замок, и открыл дверь. Внутри было тоже тихо. Они вошли в комнату, ещё раз внимательно осмотрелись: нет, бояться было нечего. Тим посмотрел на часы: их циферблат, светящийся зеленым светом, показывал без пятнадцати девять.

— Время есть. Садись, отдохнем.

Они сели недалеко от приёмника. Тим вынул сигарету, хотел зажечь её, но Боб строго остановил:

— Ты что, с ума сошёл? Хочешь, чтобы полицейский, проходя по улице, увидел свет и заинтересовался им?.. Тим, с какого времени ты стал ребенком?..

— Ну, не буду. Просто очень устал. Ты что думаешь, мне было легко размахивать руками добрых полчаса?..

— Согласен, нелегко. Однако, разве я плохо тебе посоветовал?

Тим улыбнулся:

— Конечно, нет. Главное то, что я не знаю этой треклятой азбуки Морзе. Записал, то, что ответила Мадлен, а что именно — черти их знают, эти точки и тире. Молодец этот Петер Шванген, сразу прочитал!

— На то он телеграфист. Но она всё же не успела тебе всего передать?

— Да. Прервала словом «потом». Кажется, в камеру прибежали полицейские, заметившие её движения. А вот я сейчас попробую.

Тим подошел к приёмнику, внимательно осмотрел его. Вот они, те выключатели, о которых говорила Мадлен. Один с надписью «ток», второй — «экран». Осторожно, едва касаясь, Тим повернул первый выключатель, лампы приёмника засветились бледным желтоватым светом.

— Да, — похвально отозвался Боб.

Ещё осторожней Тим повернул второй выключатель: экран, уже знакомый ему с предыдущей беседы с Акимовым, засветился приятным голубоватым светом. Казалось, всё было хорошо. Правда, на экране ничего не было видно; но это, видимо, потому, что Акимов ещё не начал свою передачу.

— Э, Тим, забыли что-то сделать! Ведь с улицы можно увидеть и тебя и меня при свете. Туши, я тебе говорю!

— Да…

— Туши, упрямый чертов сын!

Тим выключил приёмник. Боб подошел к окну и плотно закрыл его завесой; то же самое сделал и со вторым окном. Затем:

— Ну, включай, — велел он, — и можешь теперь зажечь сигарету. Зажгу и я себе.

Тим снова включил приёмник. И почти одновременно на экране вырисовалась знакомая уже Тиму фигура Акимова. Акимов подозрительно присматривался, словно не узнавая Тима. Затем, не меняя выражения лица он заговорил — и Боб удивленно посмотрел на репродуктор:

— Где Мадлен Стрэнд? Кто у приёмника?

— Это я, Тим Кровнти.

— Я не вижу, — ответил Акимов, — я имею дело к подруге Стрэнд.

— Она арестована, — мрачно отвечал Тим, — она поручила мне выслушать вас двадцатого числа.

Акимов смотрел всё ещё подозрительно:

— Почему вы не включаете свет? Ведь я вас не вижу. Мне надо убедиться, действительно ли это вы.

— Но этого нельзя сделать, потому что полицейские с улицы могут заметить это и заинтересоваться: откуда взялся свет в помещении арестованного человека… Они же схватят меня…

— И всё же, я не могу ничего говорить не убедившись. Вы должны понять, как я буду говорить, не уверенный, что это действительно вы?.. Тим беспомощно оглянулся на Боба. Но тот вытаскивал уже из кармана небольшой электрический фонарик и протягивал его Тиму, шепча:

— Смотри, только не очень. Свети на себя, но чтобы свет не упал на завесы.

— Хелло, товарищ Акимов, я освещаю себя фонарем! — Сказал радостно Тим.

Он нажал кнопку, золотой свет залил его — и в тот же миг лицо Акимова улыбнулось:

— Да, вижу, что это вы. Прошу прощения за то, что требовал подтверждения, но… вы сами понимаете, не так ли?

— Понимаю, — ответил Тим, отдавая фонарик Бобу, — значит, я слушаю вас. Нам нельзя долго находиться здесь.

— Кому это «вам»? Вы не один?

— Да, со мной председатель забастовочного комитета, товарищ Боб Лесли. Обоих нас разыскивает полиция.

— Начинаю. Окончательно решено ускорить дело. Выступление роботов назначено на девятнадцатое.

Тим и Боб внимательно прислушивались: выступление роботов?..

— По нашим сведениям, можно предположить провокационные выступления полицейских агентов, — продолжал Акимов, — им надо придумать наглядную придирку для того, чтобы выдвинуть в город войска. У вас, наверное, тоже есть такие сведения?

— Да, есть, — ответил Тим.

— Значит, события надо ускорить. Подруга Мадлен уже сообщила нам, что наши опыты с роботами дают очень хорошие результаты. Теперь мне надо знать кое-что о расположении завода, его площади у ворот и главной улицы, идущей от завода до города. Вам придется начертить на бумаге небольшой план и поднести его к приемнику, осветив на полминуты фонарём. Я сфотографирую его.

Тим наметил план и сделал так, как говорил Акимов.

— Хорошо, — отозвался через несколько секунд Акимов, — все сделано. Теперь ваш план девятнадцатого числа. Утром вы собираете большой митинг возле заводских ворот. Полиция, возможно, будет пытаться стать вам на пути, но это вас не остановит. Конечно, избегайте откровенного боя и стрельбы. Митинг продлится до двенадцати часов; в двенадцать вы устраиваете демонстрацию непоколебимости рабочих в деле забастовки. Демонстрация двинется ровно в двенадцать через площадь по главной улице в город. И к ней… — голос Акимова приобрел торжественность, — к ней присоединятся роботы!

— Невозможно! — Воскликнул Боб Лесли.

— Возможно, — ответил Акимов, — для этого мне и нужен план, чтобы роботы шли с демонстрацией.

— Это будет такой перелом, такой… — Боб не находил слов, чтобы выразить свой восторг. — Это будет начало революции!

— Относительно этого, нью-йоркские товарищи имеют от нас определенные сведения. Итак, хотите ещё что-то спросить? Нет?.. Тогда пока, не буду дольше задерживать вас. Кстати, вы наверное получите из Нью-Йорка точные директивы. Всего хорошего! Не забудьте выключить приёмник.

Голос Акимова замолчал, по экрану проплывала туманная волна. Тим выключил приёмник и повернулся к Лесли:

— Значит, Боб, дело приобретает огромный размах!

Боб Лесли не отвечал. Он задумался, перед его глазами проходили необычайные картины: роботы идут вместе с рабочими, забастовка в Нью-Харрис превращается в начало великой революции и окончательно сбрасывает капиталистов. Не одного только Говерса, но и всех других… Нью-йоркские товарищи обещают прислать оружие: успеют ли они сделать это до девятнадцатого?..

— Боб, что же ты молчишь?

Боб Лесли оторвался от мыслей. Он поднял голову и хотел что-то сказать. Но именно в этот момент тревожно зазвонил телефон. Это произвело на них впечатление взрыва, до того в комнате было тихо.

— Пусть звонит, — махнул рукой Боб, — нас это не касается.

Но Тим ответил:

— Все равно мы сейчас исчезнем. Может, это что-то для Мадлен…

Он подошел к аппарату, снял трубку. Обеспокоенный голос спросил сразу:

— Мисс Мадлен?..

Тим узнал этот голос: это был Бирз. Ярость овладела им: мерзавец Бирз, руководивший борьбой против них, осмеливается делать вид, будто не знает, что Мадлен арестована. Он с сердцем ответил:

— Если вам неизвестно, то я, Тим Кровнти, могу вас проинформировать, что Мадлен Стрэнд вчера ночью арестовали. Теперь она сидит в полицейской тюрьме. Её допрашивают, не жалея средств. Кажется, дело идет о «третьей степени»…

Тиму пришлось отнять трубку от уха, потому Бирз в ответ застонал: потом голос превратился в почти звериный крик:

— Её арестовали? И я об этом ничего не знаю? Вы неостроумно шутите!

— Проверьте, — холодно отозвался Тим, — вы же имеете для этого все возможности.

Далее Тим услышал, как Бирз с силой бросил трубку. Он повернулся к Бобу:

— Интересно, — сказал он, — Бирз ничего не знал о том, что Мадлен арестовали. А?

— Дурит! Этого не может быть, — ответил Боб Лесли, — ведь полиция делает всё по его указаниям. Впрочем, пусть его. Пойдем, Тим, нас ждут дела.