Игра и жизнь М. Бутурлина. Realrpg.

Глава тринадцатая.

Находясь в Стиксе Мышь сожалел, что не может выпустить из своего инвентаря призрака и Коптера. Причина крылась в Инге. Зачем Магистру магии знать чужие тайны, особенно связанные с его периодом пребывания на острове Чайот? Поэтому Мышь стал сожалеть о том, что с ним в Стикс попала Инга. Конечно, с ней было веселее, но с Ингой Мышь чувствовал себя скованно, как под присмотром вертухая на вышке. Вскоре Мышь стал сожалеть, что в Стиксе у него не работает аукцион, ведь здесь столько оружия бесхозного валяется, столько всяких ништяков. Однако, злая система полностью обрезала доступ к связи и аукциону. Ладно, решил Мышь, буду свой инвентарь на 285 килограмм использовать на сто процентов. Плохо только, что оружие и патроны прилично весят, и много их не наберёшь. Хотя, чего это я туплю, решил Мышь: ведь есть у меня ещё шесть свитков на увеличение инвентаря, а это целых шестьсот килограмм. Правильно будет, если я сейчас активирую четыре свитка, а Коптеру и призраку отдам по одному. Мне сейчас важнее.

После активации волшебных свитков у Мыша инвентарь стал на 607 килограмм, не очень много, но и не мало. Теперь его надо забить до самого верха ценным добром. Итак, цель номер один, это поиск местных ценностей, пока система не выбросит игрока из Стикса. А что мы сейчас имеем из местного добра? Это, прежде всего, чёрная субстанция. Затем снайперская винтовка, три пистолета, патроны, всякие золотые украшения для будущих амулетов. И немного по мелочам: ножи, клюв, шмотки, вода, еда и спиртное для приготовления эликсира.

Хорошо! Инвентарь насколько позволяли запасы магических свитков, увеличил. Но, почему бы не увеличить Тёмную энергию? Она напрямую зависит от уровня Магии и Выносливости и сейчас равняется 1150 пунктам. Это хорошо, низшие монстры разбегаются, как мыши, но есть ещё и высшие, а они не торопятся разбегаться. Плохо, если за оставшееся время нас съедят высшие, а с этими чудовищами мы уже встречались. Пришлось тогда памперсы менять.

Мышь бы все оставшиеся 28 свитков закинул в Магию, но восемь свитков он оставил, для своих друзей, совесть всё же взыграла. Зато оставшиеся 20 штук пустил на увеличение параметра "Магия", который сразу же подпрыгнул до 947 пунктов. Соответственно, и Тёмная энергия резко поднялась до 2350 пунктов. Такое резкое увеличение этого мрачного умения привело даже к звуковым и визуальным эффектам: от Мыша стал исходить низкочастотный гул и во все стороны от него стали распространяться волны искажения реальности. Длился такой эффект секунд тридцать, за которые даже Инга прижала ладони к своим ушам, не выдерживая этого мерзкого звука, а окружающая трава и кусты мгновенно зачахли.

- Это что такое было? - с круглыми глазами поинтересовалась девушка. - Ты уверен, что с тобой всё в порядке? Это что за хрень такая творилась?

- Подарок Рандома, - не стал вдаваться в подробности Мышь. - Монстром становлюсь. Уже сам себя боюсь.

- Ага, понятно. Тогда будь осторожен со своими новыми наклонностями. Дерево падает в сторону, в которую склоняются его ветви. Думаю, тебе понадобится удача, сила, выносливость ....

Зачем Инге знать о Тёмной энергии? Но сейчас это умение стало не только лишать противника пунктов жизни, оно резко увеличило свою способность рвать межпространственные связи, а в боевом применении стало ещё лучше: теперь оно лишало противников всех его основных характеристик. Естественно, только на 2350 пунктов, но теперь можно было сразиться один на один и с кусачём. Прикончить в одиночку рубера, правда, было пока трудно. Но, в крайнем случае, можно призвать скверну, если кто не сойдёт с дороги игрока.

- Ох, Мышка... Я смотрю в твои глаза и вижу только, что надо быть сумасшедшей, чтобы гулять здесь с тобой среди монстров. Хорошо, я притворюсь удивлённой...

- А я сделаю вид, что поверил тебе, - хотел сказать Мышь, но промолчал.

- Я знаю Мышоночек, что мы сейчас поцелуемся, поэтому давай сделаем это прямо сейчас, чего откладывать. Девушки, они, как монстры, периодически, знаешь ли, теряют голову. Мышонок, я уже свою голову потеряла, вместе с разумом, заметь, из-за тебя. Давай быстрее целоваться, а то у меня от возбуждения случится инфаркт и плоскостопие.

Вот и что делать? У всех бывают моменты слабости, поэтому Мышь, как мог, неловко чмокнул девушку в щёчку, вот с этого момента всё стало печально: у Мыша от восторга закружилась голова.

Очнулся он от того, что девушка каким-то большим лопухом махала им у Мыша перед носом с целью приведения его в чувства:

- Ты на всех свиданиях падаешь в обморок? - заботливо уточнила она. - Придётся нам начать тренировки. Как говорят: "Чем чаще завариваешь чай, тем прекраснее становится чайник". Эй, эй, не надо опять падать в обморок, мы ещё не начали тренировки. Расслабься и будь собой. Ты можешь сказать хоть слово?

- Крыжисчизщ, - с выражением произнёс Мышь. Нет, лучше выйти на бой с монстром, чем целоваться с хорошенькой девушкой. От девушки голова кружится, а от монстра сердце в пятки уходит.

- Молодец! А что это за слово? Это новое заклинание? А им монстра можно убить?

Кстати о птичках, то есть о монстрах: это дело может подождать, а монстры ждать не будут. Вот же облом, мать моя гамма-энергия. Пришлось Инге перенацелить свою буйную энергию с бедного Мыша на монстров, которые не любят ждать. Да и Мышу надо было дать возможность пришибить пару монстров, а то он, бедняжка, начал заговариваться:

- Лежачий камень не пьет шампанского коли рожа крива. Каждому овощу - свои санки после драки. Кто не рискует, под того вода не течет, - пробормотал Мышь.

Точно, или что-то случилось с ним, или одно из двух!

- Ух, ты! Хорошо сказал. А в чём мораль?

- Мораль в том, что монстр ждать не будет. Пока мы спим, монстр качается. Не надо пытаться успеть все сразу. Увы, но закон этого мира: сначала монстры, а девушки потом. И вообще, мне срочно нужен свежий труп монстра, чтобы из него вырезать пару кусков монстрячины.

- Мышка моя, сразу скажу - я их есть не буду! Даже с соусом. Запах у них не очень.

- Я тебя ими кормить и не буду, это мне нужно. Запах, конечно, у них дурной, но как-нибудь потерплю.

- С ума сойти! Мышонок собрался есть чудовищ. Оголодал совсем.

- С ума пусть сходят монстры! - сообщил Мышь. Вот как сказать Инге, что монстрячина ему нужна в качестве трофея; что он её продаст алхимикам во Втором Мире. Ведь ёжику понятно, что местная монстрячина продукт эксклюзивный. Да и ладно, даже к лучшему: пусть Инга видит в нём монстра, собирающегося сожрать другого монстра. Вон у неё уже какие круглые глазки. Подожди Инга, подожди, это еще не самое классное!

Инга была в восторге: вот её Мышоночек, её сказочка, отжигает. С ним точно не соскучишься, ещё бы обнимашки с ним устроить, желательно, чтобы они были жаркие и продолжительные. Но Мышка точно монстрелло. То от него неимоверной мощью внезапно прёт, то ему варёных монстров подавай. Их приключение тянет на сюжет, как в книгах самого классика Анастаса Чернильного. Если бы классик знал об их приключениях, то написал бы крутой роман, и Инга в нём бы была главным героем. Так что с Мышоночком романтики полные штаны.

- Ты понимаешь, что это значит? - уточнил Мышь у восторженной Инги.

- Нет. Что это значит?

- Надо срочно поймать несколько монстров.

Ну, надо так надо. Раз Мышонку приспичило, то расстараемся.

- А мясо местных разумных, будем заготавливать? - уточнила Инга.

Мышь задумался: "Если с трупов, то не мешало бы пару кусков". Он решил, что ткани местных людей алхимикам так же пригодятся.

Инга понятливо кивнула: кусок мяса с трупа завсегда надо отрезать. Как же без этого. Инга понимала, что жить нужно с фантазией, изредка даже буйной.

Сегодня Мышь решил отринуть осторожность и прогуляться ночью. Инга была только за, ведь таким образом они с Мышонком, наверняка психопатом, сближались. Ночные прогулки по миру монстров, это так романтично, это живой восторг от которого дух захватывает. Шли вечер и всю ночь, серыми тенями осторожно перемещаясь сквозь непроглядную темень. Выбрались из района неказистых застроек и достигли разрозненных островков кустарника и низеньких деревьев. В ночном небе, там, где не было дождевых туч, мерцали огромные звёзды. Тишина вокруг стояла мёртвая. Монстры, если здесь и были, то все разбежались. Пару раз в стороне ухала сова, охотясь на мышей. Летний дождик слегка омыл поверхность грешной земли, чёрные тучи чуть рассеялись, из разрывов в серой пелене, озаряя мрачный мир, вырвались первые робкие лучи света.

Сладкая парочка вскоре вышла на очередной кластер, представляющий собой скопище гаражей, складов и мелких предприятий непонятного назначения. Типичная территория пригорода большого города. Мыша и Ингу заинтересовала заполошная стрельба происходящая прямо по их курсу: кто-то с кем-то сражался, или люди с людьми, или люди с монстрами. Вот туда нам и надо, решил Мышь. Логично, если есть стрельба, значит, будут и трупы. Трупы вскоре нашлись: люди знатно положили заражённых, но, явно, переоценили свои силы - монстров было многовато для отряда людей, поэтому стали попадаться трупы людей, которых уже ели монстры. При виде Мыша живые заражённые разбегались, как тараканы, даже бросали увлекательное дело по поеданию плоти людишек. Выстрелы удалились уже далеко. Наверное, уцелевшие люди, кто бы они ни были, поняли, что надо удирать.

Мышь подобрал пару автоматов, немного гранат, несколько запасных магазинов к автоматам и приступил к своему неаппетитному занятию. С помощью луча из своего когтя он легко отрезал от дохлых монстров и убитых людей куски плоти и складывал окровавленную добычу в пакеты, а пакеты отправлял в инвентарь. Инга не очень понимала значение огнестрельного оружия, но холодняком она владела хорошо, поэтому девушка собирала в качестве трофеев режущие предметы.

Вырезав килограмм десять плоти людей и монстров, Мышь посчитал, что этого вполне достаточно. Теперь он присматривался к иным трофеям: например, его бы удовлетворил какой-нибудь музей или выставка драгоценных камней. Однако, в данной локации такого излишества не наблюдалось. Что ж, мы люди не гордые, пойдём и поищем музей. Надо же как-то приобщаться к культурке. Но, высококультурные учреждения среди гаражей и мастерских, что-то не попадались, зато навстречу попался степной кластер, который был расположен на противоположном берегу неширокой речки с очень мутной водой и берегами, знатно поросшими рогозом. Туда вёл автомобильный мост капитально забитый искорёженными автомобилями. Видно знатно здесь попировали чудовища после перезагрузки. Огибая останки машин, они вскоре вышли на другой берег. Вот тут их технично спеленали лихие люди, выскочившие чуть ли не из воздуха. Они проделали своё чёрное дело так быстро, что ни Мышь ни Инга даже не успели испугаться и понять, как так получилось, что они смирно лежат завёрнутые в сети. Первое правило поисков приключений: они сами вас непременно найдут, так искони заведено.

Инга лежала и думала, что такой расклад в их приключениях не мог бы предположить и сам великий классик Анастас Чернильный, правда вчера Мышоночек про какого-то Достоевского заливал. Впаривал Инге, что этот мужик крутой был дядька, круче Чернильного, что сомнительно. Писал всякие ужасы, например, про одного разумного, который топором красиво зарубил двух пенсионерок. Хотя чего тут непонятного: ну, потребовалось некроманту два трупа для своих ритуалов, дело-то кругом житейское. Сейчас Ингу больше удивляло то, что Мышь не подавал ей знака перебить окружающих дерзких людей. Инге приходилось терпеть, а терпеть она не любила, но Мышонок говорил ей, что на войне людям и по несколько суток приходилось терпеть. Ладно, сейчас не война, потерпим. А как Мышь даст знак, то Инга поступит с окружающими как тот некромант из романа Достоевского. А то взяли моду всякие лихие люди ловить сетями мирных путников.

Опытный мур по имени Пепел давно вёл жизнь, которая могла испортить даже хорошего человека, но Пепел предпочитал рулить в аду, чем служить в раю, к хорошим людям он давно не относился. К плохим он тоже не относился, его следовало отнести к законченным уродам. Находясь в заднице Вселенной, среди отбросов общества, Пепел совсем потерял человеческий облик.

Сейчас Пепел входил в группу ловцов живого товара, которой руководил мур по имени Кумыс, но отличался от своих соратников только тем, что у него в голове было чуть больше мозгов, чем у его компаньонов. И эта малая дополнительная щепотка разума сейчас вопила ему, что он занимается неблаговидным делом, ловя живых людей, которых ждала участь быть разделанными на фрагменты в лабораториях внешников. Пепел, ворча, отогнал крамольную мысль, но осадочек-то остался. Он чувствовал, что добром предупреждение чуйки не кончится, но не мог понять, откуда ждать опасность: монстры здорово не беспокоили, тогда что его так беспокоит. Не это же мясо, которое они сегодня поймали. Хуже худшего дерьма было наткнуться на элиту, чтоб её черти взяли, но дроны внешников исправно мониторили местность, а при обнаружении элитников мочили их своими ракетами. Но, чуйка ворчала. Конечно, здесь опасно. Но сейчас опасно везде. Может внешники просмотрели элитника, бывают же иногда на свете чудеса, и он уже подкрадывается к их задницам. Что для элиты четыре человека, торчащих у моста? Он их быстро слопает, как шоколадку, даже не подавится.

Пойманное мясо следовало отвезти в лабораторию внешников, пока оно, ха-ха, не протухло.

Кумыс связался по рации с промежуточной базой и ему пообещали через 30 минут прислать машину для транспортировки пойманного мяса.

- Пепел, - распорядился Кумыс. - Отвезёшь в лабораторию мясо. Понял?

Что же не понять, кивнул Пепел. Вот бы двинуть этого Кумыса кулаком, да нельзя, он начальник. Да, и ладно. Чем торчать здесь и ловить мясо, для разнообразия можно и съездить в лабораторию, всё развлечение. Ты гляди, Кумыс лабораторию, называет лабораторией, хотя все правильные патсаны называют её бойней. До бойни ехать три часа, это если не произойдёт чего-то неприятного в дороге. Но здесь всё должно быть чики-пуки: вокруг своей лаборатории внешники навели порядок, мышь не проскочит.

Пепел не знал, что Мышь всё же проскочила, вернее проскочил.

Чтобы мясо не брыкалось в дороге и не ныло, Пепел вколол Мышу и Инге по 5 кубиков снотворного, полученного мурами от внешников. Теперь это мясо продрыхнет до самой бойни, гы-гы.

Пепел задумался. Странное, честно говоря, им сегодня мясо попалось. На первый взгляд оба свежак-свежаком плюс конченные раздолбаи. Шли, совершенно не заботясь о соблюдении какой-либо маскировки. Пёрли, что называется напролом. И самое главное, у них в руках ничего не было. Странно, но ничего не было. И в карманах у них, кроме тонкой брошюрки о Стиксе, ничего не было. Совершенно ничего. Вот как можно бродить по Стиксу без каких-либо вещей. Да у них даже живца, и того не было. Неужели, те, кто им дал брошюрку про Стикс не объяснил, куда они попали? Хотя со свежаками всегда так: они понимают, что дело серьёзное, когда их уже начинают жевать монстры. Сам Пепел, когда попал сюда, долго тупил, пока не понял, что это действительно иной мир.

- Кто тут Пепел? - из подъехавшей "буханки" крикнул шофёр. - Давай грузи мясо, поехали.

Ты гляди, распоряжается шоферюга. Вот бы двинуть этого шоферюгу кулаком, да нельзя, он привилегированная каста. Пришлось Пеплу самому закидывать в салон свежее мясо и забираться в него самому. За мясом нужен был пригляд, хоть оно и было в отключке.

Ехали быстро и без происшествий, изредка останавливаясь на контрольных точках, чтобы отметиться, что всё замечательно. Но чуйка Пепла не унималась. В середине пути произошла ещё одна странность. Эти двое свежаков, мясо которые, вдруг на середине пути очнулись. Неплохо для куска мяса. Обычно снотворное действовало на три часа, а сейчас это мясо пришло в себя на середине пути. Странные эти двое. Молчат, только лежат и хлопают своими глазами. Другое мясо уже бы разнылось, стало орать и грозиться карами, а эти молчат. Может они обдолбанные вусмерть, что их даже химия внешников не берёт? Особенно неприятен прарнишка со своей дебильной улыбочкой. Вот бы двинуть этого парнишку кулаком, да нельзя. Внешники не одобряют помятый вид мяса. А девка ничего так. Может остановиться да немного развлечься с ней? Чего мясу зря пропадать? Но, лучше перетерпеть, а то шоферюга может заложить. А за несколько залётов можно и самому в мясо превратиться. Нужна она мне, как туберкулёз, такая перспектива. У внешников не забалуешь. Вот бы двинуть какого внешнека кулаком, да нельзя, он внешник.

Хоть эти двое и молчат, но надо им объяснить их статус, может дёрнуться, тогда смело можно им двинуть кулаком:

- Слышь! Вы оба, мясо, - рыкнул на валяющихся Мыша и Ингу мур. - Предупреждаю сразу: бью два раза. Первый - в лоб, второй - по крышке гроба. Вкурили? Двину так, что ваши мозги будут искать в Ростове.

К удивлению Пепла мясо восприняло его проповедь совершенно флегматично. Как лежали и хлопали глазками, так и лежат. Так доехали до самой бойни, а пойманные свежаки ничего и не вякнули. Точно дебилы. Парень, во всяком случае, точно дебил.

Сначала заехали на укреплённое КПП, где машину тщательно осмотрели солдаты внешников. Потом двинулись к куполу. Купол, это и есть бойня, то есть лаборатория внешников - огромное сооружение, полностью отрезанное от внешнего мира. Но сначала, надо было заехать в приёмное отделение, где получить указивку, куда везти пленников. Сегодня дежурный офицер внешников распорядился тащить живую добычу сразу к ментату, а не в загон для мяса. Ну, это понятно: ментат установит качество товара и что с ним делать дальше. Если товар качественный, то есть долго пробыл в Стиксе, то его отправляли на медленную разделку: отрежут, например, почку, затем отпаивают бедолагу живцом, пока он новую не отрастит. Потом опять отрежут почку. Если товар так себе, свежак или слаборазвитый, то его могли и сразу отправить на полную разделку: кровь отдельно, органы отдельно. Конвейер работал круглые сутки без выходных дней, товар надо было поставлять постоянно. Наверное, сейчас была нехватка мяса, раз офицер распорядился сразу этих тащить к ментату. Ну, эти, скорее всего, сразу на разделку попадут, ибо дебилы дебилами.

Пепел удалил с пленников ловчие сети и заковал их в стальные наручники. Мясо даже ухом не повело. Затем он и ещё один конвоир - солдат внешников, потащили товар к ментату. Ментат работал в отдельном помещении на территории самой лаборатории, но чтобы добраться туда, надо было пройти по подземным сооружениям, через ряд шлюзов, часовых и фильтров. Часовые, осмотрев добычу и конвоиров, кивали, дескать, всё нормально, можете тащить товар куда надо.

Пепел и солдат втолкнули пленников в комнату ментата и усадили их на деревянную лавку. Сколько уже эта лавка видела задниц пленников, и не пересчитать, наверное, несколько десятков тысяч. И никто ещё из этой лаборатории не возвращался в целом виде: отсюда можно было выйти только в расфасованном виде.

Ментат, молодого вида худющий парень, был специалистом очень опытным, но он был отчаянный трус, как знал об этой его особенности Пепел. Вот бы двинуть этого ментата кулаком, да нельзя. Он ментат, высшая лига среди иммунных. А раз он высшая лига, то мог позволить себе, чтобы его ждали рядовые сотрудники, а уж мясо, тем более могло подождать, не протухнет.

Ментат заставил себя ждать чуть ли не полчаса, за это время пленники сидели смирно, держа руки, закованные в наручниках, на коленях. А Пеплу и солдату-конвоиру пришлось стоять, направив короткие автоматы на сидящих людей. Пепла почему-то стало раздражать всё: и пленники, и ментат, и автомат в руках, и чуйка, которая только тихо скулила. Пепел задницей чувствовал, что он что-то упустил, что-то важное, вот только не мог понять что.

Наконец, с вальяжным видом в комнату вошёл ментат. Он, не глядя на пленников, уселся на своё кресло, стоящее за конторским столом, и только тогда соизволил посмотреть на товар, который сидел перед его носом. Пепел такого ещё не видел, чтобы человек так быстро бледнел до синевы. У ментата затряслись руки, как у алкаша и он стал тыкать своими дрожащими руками в сторону свежаков:

- Это же скреб...., - прохрипел ментат и замертво упал головой на свой стол. Вот зачем упоминать вслух неназываемого. Закон Стикса: о скреббере надо говорить только шёпотом, но лучше вообще не говорить.

Пепел, как в замедленной съёмке видел, как девушка взмахнула своей рукой, на которой уже не было наручников и коснулась груди солдата, облачённого в скафандр, отчего у того в теле вдруг появилась огромная дымящаяся дыра. Скафандр бедолаге не помог. Пепел ещё успел посмотреть в глаза парня, и у него перед смертью даже мелькнула мысль: "У людей таких глаз нет. Это не человек. Это неназываемый". После этого он умер, а его тело успел подхватить парень. Все три человека умерли тихо.

Мышь, когда они с Ингой, уничтожили ментата и конвоиров, кинулся к телу ментата и содрал с него белый халат, в который и облачился. Всё будет какой-то маскировкой. Тут в дверь без стука вошли ещё два внешника, облачённые в оранжевые, а не чёрные, как у солдат, скафандры. На бейджике на груди скафандров Мышь успел прочитать "Ст. лаборант" и "Лаборант". Надо думать эти твари припёрлись забрать людей на разделку, подгорало явно у них. Инга ловко захлопнула дверь и стала позади вошедших, а Мышь поступил проще: он чуть активировал коготь Дракона и приставил его к животу внешника, который являлся старшим лаборантом.

- Вы покажите путь к порталу, - вежливо попросил он. Он всегда знал, что люди любят вежливость, тогда лучше налаживается контакт. Любезность всюду успевает.

Но старший лаборант вдруг посчитал себя героем, которого нельзя убить и заорал, чтобы люди сдавались, тогда им ничего не будет. Мышу крик этого неадекватного человека совсем не понравился, и он провёл когтем по животу внешника. Крест-накрест провёл. Этого оказалось достаточным, чтобы скафандр получил фатальные повреждения, а тело человека лишилось мышц на животе. Куча кишок вывалилось из скафандра под предсмертный хрип старшего лаборанта.

- Такой ответ меня не устраивает, - спокойно прокомментировал свои действия Мышь и подвёл коготь к животу просто лаборанта.

Тот с ужасом смотрел на вывалившиеся кишки своего коллеги. Конечно, он часто видел распотрошённые трупы, но то были трупы просто животных с мозгами, а сейчас здесь на полу валялись потроха его бывшего уже коллеги. Стоит этому местному парню пробить своим чудо-оружием скафандр, и всё, споры гриба мгновенно попадут на тело человека и через несколько часов заурчишь.

- Сформулирую вопрос несколько по-другому, - ровным голосом сказал парень. - Вы готовы быть мне полезным, или нет? Как говорил Юлий Цезарь, сейчас или никогда.

Коротко и ясно, но ясность - вещь двусмысленная.

О, просто лаборант был готов быть полезным, он на двести процентов был готов стать полезным и этому маньяку и Юлию Цезарю, вот только пройти к порталу, та ещё задача даже для сотрудников. Поэтому он так и заявил, что готов, но пройти к порталу очень трудно.

- В чём трудность? - уточнил парень.

- В коридорах к порталу много часовых и автоматических турелей. Пока дойдём до портала, нас двадцать раз убьют.

- Вы знаете в каких, конкретно, местах располагаются часовые и турели?

Лаборант кивнул, что знает.

- А что собой представляют турели?

- Установки, внешне похожие на стоящего, на ногах человека. У них дополнительные щиты, которые не пробиваются пулями. Турелям не страшны боевые газы, и они долго терпят высокую температуру.

Мышь пожал плечами.

- Ведите, - приказал он. - Только не советую передумать быть нам полезным.

Лаборант понимал, что лучше не раздражать маньяков, но он также понимал, что может вместе с ними свернуть себе шею.

- Я вперёд не пойду, какой смысл, - признался он, понимая, что сейчас его могут убить.

- Разумеется, - подтвердил маньяк. - Ваше дело только говорить, где вооружённые люди и где турели. Ну, веди Вергилий.

- Меня Василий зовут, - поправил маньяка лаборант.

- Да хоть Остапом, всё равно веди и советую говорить только по существу.

Вышли в короткий коридор. Хорошо, что в нём никого из персонала или военных не оказалось.

- Справа поворот, там два вооружённых солдата, - сообщил лаборант. Он чувствовал, что наступил критический момент для его жизни, если эти двое попрут на вооружённых солдат. Или прикроются им в качестве щита.

Но всё произошло совершенно по иному сценарию. Маньяк только выставил в поворот свой мизинец и поводил им пару раз из стороны в сторону. За поворотом даже вскрика не было слышно, только шуршание падающих тел.

Когда троица вышла в этот коридор, то обомлевший лаборант увидел страшную картину: два солдата валялись на полу, только теперь они состояли из четырёх окровавленных кусков. Конечно, в коридорах здесь везде были камеры слежения, но их ловко нейтрализовала девушка, направляя в них капли плазмы. Когда-нибудь дежурный наблюдатель сообразит, что в помещении лаборатории творится что-то страшное. Вот только когда это будет: через пару секунд или пару минут? Тогда завопит серена тревоги и ситуация резко изменится. Но у беглецов было немного времени и они этой форой воспользовались, идя по коридорам и сея впереди себя смерть, которая тихо всех резала на две половинки, будь это живая плоть или сталь. Даже на стенах коридоров оставались тонкие полосы от луча. Мышу достаточно было направлять бесшумный луч строго на уровне живота человека, ведь по коридорам люди ходят на двух ногах, часовые тоже не лежали на полу, турели тоже были в рост человека, но и людей и турелей смертельный луч резал, как нож воду. Через пару минут взвыла сирена, но было уже поздно: маньяки и лаборант уже спустились на минус третий этаж, где располагалась портальная установка.

- Там, за теми дверями находятся трое техников, - сообщил информацию лаборант. Он уже давно понял, что ему конец: если не убили эти маньяки, то убьют свои, ведь он засветился на следящих устройствах. Теперь лаборанту Василию было уже всё равно, ему было только интересно узнать, чем закончится дело.

Мышь посмотрел на дверь, где спрятались техники. Стучать в неё было бесполезным занятием, а время поджимало. Мышь кивнул на дверь Инге, и та быстро выжгла в двери большую дыру, что, наверное, техникам не понравилось. Но, Мышь не стал интересоваться мнением вражеских техников, которые могли гостей и пулей встретить, а применил против них Тёмную энергию. Ему надо было убить людей в этом помещении чисто, чтобы не повредить оборудование.

В портальную арку зашли три человека: один в скафандре и двое в обычной одежде. Переход происходил мгновенно: вот вы стоите на стороне Стикса, а вот уже находитесь в специальной камере на планете, куда вёл этот портал. Стоило только пройти сквозь межмировую мембрану. Было известно, что при портальном переходе споры агрессивного гриба Стикса погибают. Вот только никто и в кошмарном сне не мог предположить, что найдётся существо, которое принесёт в чистый мир споры гриба Сикса в своём фантастическом инвентаре.

У лаборанта Василия теплилась мысль, что он останется жив. Он знал, но не сказал Мышу, что, как только они попадут в приёмную камеру на стороне материнской планеты, так сразу же получат порцию усыпляющего газа. Это произойдёт автоматически, если кто-либо проникнет во входную камеру без санкции руководства. Василий думал, что его усыпят, маньяков тоже, потом суд, который, вполне возможно, ему впаяет не очень сильное наказание.

Мышь что-то такое предполагал, поэтому он не собирался давать врагу даже мгновение на размышление, поэтому он, как только пересёк межмировую мембрану, сразу же активировал своё фирменное заклинание. Он быстро, но внятно произнёс: "Бамбарбия кергуду".

Когда-то на острове Чайот это заклинание разрушило добрую половину здания огромного храма. Но тогда Мышь был очень слабый маг, практически никакой, но всё-таки сумел разрушить бедное здание. Сейчас же он был в тридцать раз сильнее, поэтому и землетрясение получилось таким сильным, что его уровень превысил максимальную планку по шкале Рихтера. Шкала Рихтера такой мощи не знала. Правда, мощнейшее землетрясение произошло в локальной области, ограниченной радиусом в пять километров, но эту местность оно изуродовало до неузнаваемости. Соответственно с местностью пострадали здания и сооружения, воздвигнутые на этой земле.

В камеру, где находились три человека, газ всё-таки успел поступить, автоматика сработала как надо. Затем началось светопреставление. Их камера начала вести себя как взбесившийся миксер. Лаборант Василий отключился от ударов, Инга потеряла сознание от газа, а на Мыша газ не подействовал на сто процентов, поэтому его хоть и помяло, но он был в сознании, но без магии. Это заклинание опять съело все запасы магии, как корова языком слизала. Мышь даже не мог осуществить простейшие лечебные процедуры. Хорошо хоть газ на него не мог подействовать.

То, что они сделали с Ингой, было только половиной дела. Теперь надо было как-то выбраться из завалов. А без магии это было сделать трудно. Газ не сразил Мыша, землетрясение не убило, так теперь можно было попасть под завалы или сгореть от начинающихся пожаров. Мышь уже чувствовал, что где-то что-то бодро начало гореть и взрываться. Какие-то тяжеленные строительные конструкции рухнули на их камеру и вышибли иллюминаторы из бронестекла, вот через эти иллюминаторы и надо спасаться. Мышь понял, что они уцелели только из-за наличия у него и Инги достаточного количества пунктов Удачи, но, скорее всего Удача себя уже исчерпала. Теперь надо выбираться самим. А как это сделать без магии?

Мышу было стыдно, что он грабит своих друзей Коптера и Никодима, но ситуация была такая, что надо любыми путями получить магию, а не ждать пока она восстановится сама. У Мыша оставалось ещё восемь свитков, которые он обязался отдать своим друзьям, но отложив стыд в сторону, он активировал четыре свитка, что довело бы его запасы Магии до 1067 пунктов, но сейчас у него было только жалких 120 пунктов, да и то украденных у друзей. Но и с этими пунктами он смог оказать себе первую помощь. Исключительно себе. На Ингу он сейчас тратить драгоценные пункты не собирался: он уже привык таскать её тело на себе. Ничего, опять потащит, как-нибудь потерпит. Опять будут незапланированные обнимашки. Мышь посмотрел на валяющееся тело Василия. Вот кого он лечить и спасать не собирался: хитросделанный лаборант ведь не подсказал, что ждёт их в переходной камере. Ну, ты посмотри на этого патриота за мой счёт! Теперь Инга лежит в отключке, а у самого Мыша всё тело в синяках и ссадинах. Мрачно посмотрев на тело Василия, Мышь достал рапиру и несколько раз ткнул её остриём в бывшего лаборанта. Мышь никому ничего не прощал. Лаборант погиб бесславно, но если бы он знал, что произойдёт дальше, то понял бы, что такая смерть гораздо лучше.

Теперь надо было как-то выбираться из западни, при этом таща Ингино тело. Ну, не впервой, подумал Мышь и порадовался, что повысил себе параметр Силы. Теперь вес тела девушки для него был незначителен. Однако, как трудно было тащить девушку сквозь завалы и хитросплетения труб, арматуры, частей оборудования и строительных конструкций, некоторые из которых держались на честном слове и готовы были раздавить незадачливых людишек. А ведь где-то уже хорошо горело, да и афтершоки бодрили Мыша перемещаться живее. Афтершоки совсем не добавляли устойчивости некоторым строительным конструкциям, скорее наоборот. Наконец Мышь попал в какое-то место, где выход был только на высоте метров шесть. Тупик. Схватив девушку в охапку, он применил левитацию и кое-как поднялся на эту высоту. Но это было ещё полдела, даже четверть дела. Предстояло ещё выбираться и выбираться. А вокруг было совсем плохо видно от пыли и дыма, который стал резво добавляться к вездесущей пыли. Сам бы Мышь уже давно выбрался бы из завалов, но он был обременён телом Инги, поэтому он включил всё своё самообладание и лез, и лез, и лез. Наконец, он вывалился на ровную поверхность, только капитально запылённую, и потащил Ингу в сторону от огромного здания. А там, где раньше стояло здание продолжало что-то взрываться и бодро гореть. Белый халат Мыша давно превратился в грязную тряпку, да и сам он был по уши измазан пылью, гарью и всякой липкой дрянью.

- Я вам, людоеды, ещё много добра нанесу, - отплёвываясь от пыли, пообещал Мышь. - Устрою вам "кары господни и преисподни".

Здесь, на этой части планеты, наступал вечер. Местное население пока ещё не знало, что одновременно с этим вечером наступает последний закат всего человечества. Сейчас Мышь был бичём в руках Господа, но пока он только тащил Ингу в сторону от завалов. Изредка попадались ему другие люди, но каждый человек в форме, или в обычной одежде делал своё дело. Наверное, кто-то уже старался разбирать завалы, чтобы спасти своих товарищей, кто-то тащил раненых к уцелевшим машинам, чтобы эвакуировать их в госпитали. Люди старались изо всех сил, не понимая, что уже всё бесполезно. Бич Божий был занесён над их головой, и он вскоре должен был обрушиться на них.

Мышь тащил тело Инги по территории, на которой уже не осталось целых дорог, через завалы мусора и упавших деревьев. Он тащил её лишь бы убраться подальше от разгорающегося пожара. Метров через пятьсот он наткнулся на более-менее ровный пятачок, на котором стояло несколько автомобилей, в один из которых спасатели грузили раненого, лежащего на носилках. Мышь двинулся к крайней машине в надежде "уговорить" шофёра увезти их отсюда куда подальше, желательно в город, огни которого были хорошо видны. С городом тоже дела обстояли не очень хорошо: волны от землетрясения хорошо встряхнули его здания, и теперь было видно, что кое-где вдалеке уже начинались пожары, судя по поднимающимся в вечернее небо дымам.

- Не мир я принёс вам, а смерть, - пробормотал Мышь.

"Уговаривать" шофёра машины не пришлось, он сам кинулся помогать грузить тело девушки в салон машины. Шофёр только спросил, откуда они. Мышь невнятно промычал, махнув рукой в сторону разрушений. Шофёру этого оказалось достаточно, чтобы посочувствовать:

- Сейчас доедем до госпиталя, там вас подлечат, будете как новые, - стал подбадривать Мыша шофёр.

Ехать пришлось тяжело: дороги частично пострадали, на них случались завалы из деревьев, пробки из машин, да и много обезумевших людей лезло под колёса. Поэтому ехали медленно, старательно объезжая препятствия. Но Мышу совсем не надо было ехать в госпиталь, у него была совсем другая цель. Пользуясь случаем, что проезжая мимо какого-то парка, машина опять попала в пробку, Мышь отблагодарил шофёра ударом когтя в затылок. Он даже имя не спросил у этого человека. Да, собственно, зачем оно ему сдалось.

Мышь тащил тело девушки в парк, лавируя между стоящими на дороге автомобилями. Углубившись в освещённый яркими фонарями парк, Мышь пристроил тело Инги на лавочку с большой спинкой, а сам устроился рядом перевести дух. Не один он был такой умный, что пришёл в парк. Здесь было много испуганных людей, одетых по-домашнему, которые догадались покинуть свои дома и прибежать в парк. Здесь точно на голову ничего не упадёт.

На их лавочку, на другой её конец пристроился какой-то немолодой, что-то бурчащий мужчина, одетый в спортивные штаны и футболку. На ногах у него были обыкновенные тапочки. Видно было, что он выскочил из качающегося дома в том, в чём был дома одет.

Многие люди находились в шоковом состоянии: стоял гвалт, дети орали, мамаши рыдали. Вездесущие старики и старушки что-то доказывали друг другу. Народа становилось всё больше. На их лавочку никто, кроме пожилого мужика не покушался из-за неприятной вони. Почему-то от этой лавочки несло дохлятиной. Мужик, что сидел рядом на лавочке, тоже бурчал, что ему не нравится непонятный запах. Ну, а Мышу этот запах был привычен: он его хорошо нанюхался в Стиксе. Но Мышь не собирался говорить мужику, что это он бросил кусок монстрятины под лавочку, вот она и благоухает на всю округу. Не озонатор это, в самом-то деле, а источник спор гриба Стикса. Но зачем мужику знать такие подробности, всё равно он скоро заурчит, ведь споры уже разлетаются и стараются найти для себя новых носителей. Подождём, думал Мышь, нам спешить некуда. Инга вот никак не очнётся, видно сильная тут у них химия. Ну, ничего, зато вы сразу за всё ответите. Кровь за кровь. Ирония судьбы: вы хотели быть людоедами, вот я и дам вам эту возможность - теперь скоро будете с удовольствием есть себе подобных, пока всех не сожрёте. Это не Стикс, здесь пища не прилетает с других измерений, здесь вас ограниченное количество. Может когда и создадите новую цивилизацию, ведь каждый десятый из вас может оказаться иммунным, но этим иммунным не позавидуешь. Как сказал классик Анастас Чернильный: "Взявший меч в защиту не праведен, но прав".

Часа через два, уже глубокой ночью с мужиком начали происходить изменения: он сначала раскачивался на лавке, держась за голову, потом присмирел. Угасающим сознанием он ещё пытался уцепиться за действительность, но споры знали своё дело туго и уверенно овладевали организмом носителя. Вскоре мужику захотелось тихо урчать. Почему тихо? Да потому, что рядом с ним находилось Высшее существо, и Великому могло громкое урчание не понравиться.

- Что? Кушать хочешь? - спросило Высшее существо у ..... у кого оно спросило. Сам мужик уже забыл, как его звать и кто он. Он только чувствовал дикий голод, но без разрешения Высшего нельзя было ничего делать.

- Кушать тебе ещё рано, родной. Буду тебя называть Первый, ты не против?

Монстр был не против, Первый так Первый, лишь бы Высший разрешил приступить к еде, ведь голод уже сводит с ума, которого и так уже нет.

- Я тебе разрешу покушать, Первый. Но, вначале, ты должен покусать пятьсот человек. И чего сидим, почему не кусаемся?

Мужика, как ветром сдуло. Раз Высший приказал кусать, он будет кусать. О, как он будет кусать! Он будет самым лучшим кусакой, Высший будет доволен. Правда, монстр не знал, что такое "пятьсот", но это не важно. Главное кусать и кусать.

Через некоторое время в ночном парке началось неописуемое. Шекспир отдыхает, такие страсти там начались. Из кустов вдруг вылетал пожилой дядька, одетый в спортивные штаны и футболку, хватал подвернувшегося человека и вгрызался тому в плоть, отгрызая кусок, который он тут же проглатывал. Не гнушался этот человек ни кем: ни старушкой, ни пожилым мужчиной, ни ребёнком, ни женщиной. Он даже полицейских, и тех покусал. Попытка скрутить его не привела к успеху: этот мужчина оказался неимоверно сильным. Вот только от каждого человека он откусывал только один кусочек, ибо намертво помнил приказ высшего, кусать, а не жрать. Кусочек от каждого человека это же не еда, правда? Другое дело, что кусочков, таких вкусных и кровавых было много. Первый давно покинул парк и стал бегать по городу, отлавливая свои жертвы. Один укус и беги за новой жертвой, а укушенный дико верещал, он ещё не понимал, что скоро сам станет таким же кусакой, как и непонятный страшный мужик, полностью покрытый кровью.

Ещё через пару часов по городу бегали уже десятки озабоченных граждан, которые не занимались вульгарным покусыванием себе подобных, а просто жравших свои жертвы.

Первый не прибежал на доклад к Высшему, потому что его пристрелил покусанный им полицейский. Покусанный полицейский ничего лучшего не придумал, как направится в своё полицейское управление, чтобы рассказать своим коллегам, что творится на улицах. А что там творится? Там творилось настоящее светопреставление. Некоторые дома были разрушены, начинались пожары, огромные пробки на дорогах, обезумевшие люди. И всё это в ночи, когда надо спать, а не принимать меры.

Мышь тоже не сидел, сложа руки. Он отлавливал уже заражённых людей и авторитетом Высшего существа рекомендовал им как можно больше перекусать народа, а только потом отжираться. Вкурили? Так что стоим и урчим, бегать надо! Монстра ноги кормят.

Утром город было не узнать. Горели целые кварталы, но их никто не тушил. Да и как тушить, когда пожарный только развернёт шланг, как тут же налетает кто-то умалишённый и начинает кусать его за ногу. По всему городу слышалась стрельба: кто-то отчаянный пытался отстреливаться от обезумевших сограждан. Но тварей становилось всё больше и больше. Споры гриба Стикса вылетали с дыханием заражённых и распространялись уже воздушным путём. Те, кто отстреливался, не понимали, что они уже заражены и вскоре сами будут красиво урчать.

Этот мир скоро станет мрачным и опасным местом. Мышь посчитал дни, рекомендованные системой как-то продержаться, и понял, что в этом мире ему надо будет провести несколько оставшихся дней. Как-нибудь продержимся, решил Мышь. Вот только надо найти приемлемое убежище для себя и Инги, вдруг власти страны решат сбросить на этот город водородную бомбу, чтобы выжечь поветрие. Наивные, они не понимают, что споры заразы распространяются со скоростью ветра и скоро таких очагов разгула смерти станет десятки и сотни. Но, на всякий случай, надо в темпе вальса убраться из города. Хотя здесь становится всё веселее. Правда, это ненадолго. Скоро монстры разбредутся по сторонам: жрать-то им кого-то надо, а в городе люди кончатся. Что тогда будут делать монстры? Сначала съедят друг друга, а потом сдохнут от голода. Этому миру крышка: сначала споры гриба Стикса вычистят территорию от людей и крупных животных, затем начнут взрываться химические производства и атомные станции. Мощная радиация добьёт ещё кучу видов живых организмов. Дольше всех продержатся морские обитатели, но и им придётся приспосабливаться под новые условия. Вот медузы обязательно останутся плавать в океанах.

Интересно, что будет делать гриб Стикса, когда кончатся носители? Сдохнет, или закапсулируется и будет существовать вечно, поджидая новых неосторожных носителей? И сколько останется через несколько лет иммунных людей? А где они будут брать эликсир? Вот кому точно не позавидуешь: из цивилизованного мира отправится в первобытный образ жизни. Скорее всего, люди, как и многие виды животных, просто исчезнут на этой планете, даже имя которой Мышь не удосужился узнать.

А кто просил вас становится людоедами? Кто просил вас ненавидеть Бога и плевать на людей? Кто плюёт на Бога, сначала плюёт на человека, вот такая есть истина. Вы убили мученической смертью сотни тысяч людей в мире Стикса, теперь ощутите на своей шкуре каково это, когда вас едят. Никто не смеет отбирать небеса у ближнего своего, никто не смеет присваивать себе чужую жизнь, дарованную Высшими силами. А Высшие силы, на то и высшие, что терпеливы, но и у них когда-нибудь истончается терпение. И тогда они достают из своих запасов очередной кровавый аргумент для приведения в чувство стадо обезумевших тварей. Или вы думаете, что у Бога нет чувства юмора?

Ближе к обеду, наконец, очнулась Инга.

- Мышонок, мы что, опять в Стиксе? И чего ты такой грязный. И чего это там горит? Что ты тут устроил? - засыпала она Мыша вопросами.

- Сделку с дьяволом устроил, ага. Жесть получилась.

Мышь как мог, сумбурно рассказал девушке о последних событиях, из которых она поняла то, что надо выбираться из города. Поэтому она не начала заводить свою шарманку, что ей надо принять ванну и выпить чашечку кофе, раз надо торопиться, то она, конечно, с понятием. Она видела, что её Мышоночек какой-то весь взъерошенный, наверное, переживает, что не может ей показать город, сводить в музеи и в театр. А что лучше: опера или ресторан? Ладно, не будем его расстраивать лишним напоминанием, что он спалил город. С кем не бывает. А в музеи обязательно зайдём, если они попадутся на пути.

Город был огромный. Естественно, Мышь быстро заблудился в нём. Выручала только увеличившаяся память и чувство направления. Мышь решил из этого города выбираться на север, потому как они в этот город приехали с южного направления. Город под дневным местным светилом удручал своим видом: разрушения, летающие на ветру хлопья пепла, кучи мусора, завалы из машин, кругом валяющиеся обглоданные трупы жителей и их животных. Музей им всё-таки попался, и они приобщились к местной культуре. Большое помпезное здание музея не сгорело, даже двери в него были закрыты. Наверное, служители этого заведения так и не смогли утром добраться до своей работы. Инга выжгла дверь, и они вошли в музей. Внутри здания оказалось несколько урчащих тварей, бывших ночных охранников, которые слопали уже своих коллег и готовились сцепиться в драке, чтобы съесть друг друга. Но в присутствии Великого они вели себя тихо и тактично, даже урчали шёпотом. К Инге у них был чисто гастрономический интерес, но они видели, что этот вкусный кусок пищи, добыча Великого. Вообще Великий странное существо. Вместо того чтобы кого-то съесть, он ходит по залам, снимает картины со стен и всё...они у него в руках исчезают. Вот зачем Великому непонятные невкусные раскрашенные холсты ткани?

Кроме картин Мышу понравились и другие артефакты: например, зеркало в красивой оправе, также он прихватил пару замечательных сабель и кинжалов. На глаза Мыша попалась книга, хранящаяся под стеклом. Он и её прихватил на память. Может, какой интересный роман в стиле Анастаса Чернильного? Инга также прихватила себе пару картин. Но её вкусы Мышу не понравились: он сам брал картины с изображением природы, а Инга с изображением плачущей девицы и брутального самца. Но о вкусах не спорят. Зато Инге очень понравился красиво выполненный и богато украшенный скипетр какого-то царя:

- Магический жезл из этой штуки получится, - заявила она. - Мне, как Магистру очень даже эта вещица подойдёт.

Дальше на север парочка шла, уже стараясь не обращать внимания на окружающую действительность, только один раз отвлеклись на фотосессию Инги возле памятника какому-то дядьке на коне. Мышь запечатлел подружку со скипетром в руке на фоне этого памятника. Классно должно получиться. Только вот одежда их выглядит слишком уж вызывающе. Пришлось Мышу и Инге по-быстрому переодеться в каком-то модном магазинчике. Ещё им пришлось сделать остановку в небольшом ресторанчике для приготовления эликсира, так как в этом мире уже поселился гриб Стикса и эликсир был необходим. Еду и воду пока тоже никто не отменял. Как говаривал Мао Цзэдун: "Без булочки с корицей воевать не годится".

Мышь был уверен, что многие люди в этом мире, знают о свойствах споранов, вот только успеют ли они воспользоваться своим знанием. Спораны с мира Стикса совсем не те предметы, которые можно запросто купить в магазине.

Дальше шли по опустевшему городу. Заражённые разбредались по округе в тщетных поисках пищи, а иммунные люди Мышу и Инге пока не попадались. Хотя это и понятно: попробуй, уцелей в такой обстановке.

Мышь с Ингой двигались из огромного города часов пять, пересекая реки и каналы по мостам, обходя пожары и завалы. Наконец, они выбрались в пригород, где жила зажиточная элита города. Где-то здесь им надо было дождаться срока своей ссылки в Стикс. Желательно убраться отсюда до аварий на химических производствах и атомных станциях. Мышу хотелось провести последние дни в этом мире в относительном комфорте. Инга не возражала, поэтому она помогала Мышу выбирать удобный дом.