Игра Ловца

Обманщик

— Большой человек должен много есть.

С квакающим смехом Антуанетта поднесла ко рту пленника миску с чуть теплым варевом, в котором плавали крупно порезанные грибы и лягушачьи лапы. С трудом сдержав гримасу при виде грязных, покрытых пигментными пятнами рук, Кейн, тем не менее, жадно выхлебал миску, чувствуя как рассасывается ноющая боль в животе.

— Этого мало, — бросил он, — разве Эфрель не велела беречь мое тело?

— Скоро оно перестанет быть твоим, хихихи, — мерзкая карга зашлась в новом приступе смеха, — но ты прав, большой человек. Теон, мой мальчик, извини, но это все для тебя.

Скорчившийся у стены Теон Грейджой только скрипнул зубами, когда Антуанетта выхватила у него из под носа миску с объедками. Поднеся ее к лицу Кейна она любовалась как тот хватал дурно пахнущие объедки и размалывал их зубами.

Меж тем Антуанетта подошла к полке, где Эфрель хранила свои зелья и, оторвав от подола кусок тряпки, смочила ее зеленоватой, дурно пахнущей мазью. Подойдя к Кейну, она принялась растирать его плечи и спину.

— Тебе нравится это, рыжебородый? — голос ведьмы понизился до сладострастного шепота, — нравится когда Антуанетта тебя трогает?

Ее большая дряблая грудь, вываливающаяся из ветхого платья, коснулась его тела и Кейн с трудом удержал дрожь омерзения от прикосновения липкой холодной плоти.

— Это куда приятнее, чем если бы это делала она, — усмехнулся Кейн, мотнув головой в сторону Сансы. Та вскинула было голову, но тут же подавленно опустила, хотя в ее глазах блеснули злые искорки — несмотря весь ужас своего положения, она еще не сломалась. Антуанетте же слова Кейна пришлись по душе — откинув голову она вновь забулькала горлом, изображая смех.

— Эфрель бы не понравились эти слова, — игриво сказала она, — наша славная королева считает себя неотразимой.

— Как и любая женщина, — Кейн пожал плечами, насколько ему это позволяли скованные руки, — я познал ее в обоих телах и не помню ничего особенного.

— Ты не должен так говорить, — с нарочитой строгостью сказала Антуанетта, — наша королева видная красавица.

— Была, — пожал плечами Кейн, — в прошлой жизни, точнее в прошлом мире. Впрочем, я тогда ее не знал — когда я ее впервые встретил, она уже выглядела вот так, — он небрежно кивнул в сторону Сансы, — а ее нынешнее тело — девчонка и есть девчонка. Никогда не нравились эти худосочные пигалицы.

— Любишь женщин в теле? — движения рук Антуанетты замедлились, а дыхание наоборот участилось. Кейн исхитрился повернуть голову и его холодные голубые глаза встретились с выпуклыми жабьими гляделками. Не изменившись в лице, он спокойно сказал.

— Да. Вроде тебя.

— Обманщик! — кокетливо квакнула Антуанетта, но видно было, что такая грубая лесть ей понравилась. Болотная ведьма была не лишена определенной низменной хитрости, но похоть явно преобладала у нее над разумом. Закончив со спиной, она встала перед Кейном и принялась умащивать его спереди столь же тщательно, как и сзади. Короткие толстые ладони похотливо оглаживали широкую грудь, массивные руки и плечи, с узловатыми мышцами, подобные колоннам ноги и, — с особым старанием, — то что между ними. Кейн, внутренне содрогавшийся от прикосновений этой мерзкой жабы, поначалу прилагал немалые усилия, чтобы скрыть свое отвращение, но долгое воздержание брало свое — и теперь ему не нужно было сильно стараться, чтобы изобразить вожделение.

Антуанетта осторожничала — Эфрель, перед уходом, хорошо припугнула ее, рассказав как опасен Кейн. Ей даже не пришлось врать — за всю свою, казавшуюся вечностью, жизнь проклятый странник вполне оправдывал свою репутацию. И собирался делать это и впредь — для чего нужно выбраться из этого подвала, причем побыстрее: никто не знал, когда вернется Эфрель. К тому же зловонная атмосфера этого места медленно, но верно подтачивала железное здоровье воина. Эфрель постаралась на совесть, сковывая его: Кейн стоял на коленях на каменном полу, с запястьями, прикованными к лодыжкам. От этих оков отходила короткая цепь, крепившаяся к большому кольцу, вбитому в стену. Подобное же кольцо располагалось выше, и от него отходила еще одна цепь, прикрепленная к железному ошейнику на шее Кейна. Любое его неверное движение вызывало страшную боль во всем теле, пополам с удушьем. Колени, запястья, лодыжки и горло воина растерлись до крови и воспалились от царившей вокруг сырости. Запах крови приманивал множество паразитов, населявших, казалось, каждую щель сырого склепа. Мазь, которой Антуанетта смазывала тело Кейна, частично отпугивала насекомых, но совсем не спасала от крыс. Мерзкие твари по ночам забирались на руки и плечи Кейна, касаясь его лица голыми хвостами. Временами из воды выползали и змеи: привлеченные теплом его тела, они грелись, сворачиваясь клубком у его паха. Только чудом можно было объяснить то, что еще ни одна ядовитая гадина его не укусила.

Причем с самим Кейном обращались относительно сносно — ведь ненасытные ведьмы еще рассчитывали воспользоваться им для своих утех. Тот же, кому предназначалось в его тело попросту гнил заживо — да и кормился чем попало. Глядя на Теона Грейджоя Кейн содрогался при мысли, что скоро его душа окажется в этом запаршивевшем человеческом обрубке. Временам Антуаннета развлекалась заставляя несчастного кастрата ублажать языком ее — а заодно и Сансу, с которой она обращалась не менее жестоко. Тем не менее, Санса еще выглядела способной бороться, тогда как Теон не то совсем пал духом, не то вообще повредился в уме. Так или иначе, на их помощь в освобождении рассчитывать не приходилось — ведь оба они были скованы также как и он. Разве что их цепи не были заколдованы — ну так в отличие от Кейна они и не умели колдовать. И все же кое-что в них внушало Кейну надежду — временами Антуанетта снимала с Теона оковы, зачем-то уводя его наверх. А раз у нее были ключи от цепей Теона — значит, были и от остальных.

Антуанетта не стала отпираться, когда Кейн прямо спросил ее об этом.

— Да, есть ключи для всех, — мерзко захихикала она, — но тебя я отомкнуть не смогу, даже если захочу. Заклятье наложенное на твои цепи, может снять только Эфрель.

— И что, нет никакого способа? — небрежно спросил Кейн.

— Зачем ты спрашиваешь, большой человек? — рассмеялась ведьма, — или ты надеешься, что Антуанетта освободит тебя?

— Мы могли бы познакомиться и поближе, — Кейн расправил плечи, — только не говори, что сама этого не хочешь.

— Может и хочу, большой человек, — вновь рассмеялась ведьма, — но ведь я и получу его. Скоро вернется Эфрель и даст Антуанетте твой член и твое тело.

— Эфрель может задержаться, — небрежно сказал Кейн, — и потом, с чего ты взяла, что она выполнит обещание? Я знаю Эфрель давно — она женщина многих талантов, но верность слову не входит в их число. Сама подумай — зачем ей соперница рядом? Из страха она может отдать тебя на корм своим любимцам.

Антуанетта нахмурилась: Кейн почти видел, как под ее черепом медленно раскачиваются неповоротливые мысли. Он угадал верно — в своем тщательно скрываемом тщеславии, Антуанетта видела себя чуть ли не ровней Эфрель. Она вполне могла поверить, что королева воспринимает ее как опасную соперницу.

— И даже если она сдержит свое обещание, — продолжал Кейн, — от ее дара будет немного толку. Тело и член — еще не все, даже если эти тело и член — мои. Сомневаюсь, что Теон знает, как ублажить женщину в постели — а если и знал когда-то, то давно забыл.

Пренебрежительное хмыканье Антуанетты подтвердило верность его оценок.

— Эфрель рассказывала кто я такой, — продолжал Кейн, — о том, что мне много больше лет, чем всем вам вместе взятым — и все это правда. Я повидал больше женщин, чем живет в Вестеросе, держал в объятьях королев и шлюх, жриц и ведьм, даже богинь — и ни одна из них не была разочарована проведенной со мной ночью. Для меня нет тайн в том, как доставить удовольствие женщине — может ли твой мальчик похвастаться тем же? Даже в моем теле? Эфрель была со мной в обоих своих телах, но тебе она оставляет лишь жалкие крохи — если она вообще решит оставить тебе жизнь.

Антуанетта исподлобья смотрела на него, в ее глазах страх боролся с похотью.

— Если Эфрель узнает об этом разговоре, — начала она.

— Эфрель боится меня, — перебил ее Кейн, — она захватила меня обманом, пользуясь тем, что я ничего не знал об истинной сути Королевы Севера. Но мое знание магии ничуть не слабее, чем у нее, а если мы объединимся, то вместе свергнем ее власть над Севером — и установим свою. Подумай Антуанетта — не только эти жалкие болота, но целое королевство — а может и не одно! Я вижу себя на Троне Зимы — и тебя рядом со мной! И на троне и в моей постели!

Антуанетта стояла перед ним, засунув в рот толстый палец и напряженно размышляя. Неожиданно она повернулась спиной к нему и опустилась на четвереньки, оттопырив обвислый зад, покрытый бородавками и меняясь на глазах. С громким плеском огромная жаба исчезла под темной водой. Кейн устало откинулся в цепях, словно эта речь отняла у него последние силы. Оставалось надеяться, что его слова не пропали втуне.

Усталость сделала свое дело и Кейн задремал, несмотря на давящий на шею ошейник. Засыпая, он поймал ненавидящий взгляд Сансы и усмехнулся про себя — в игре, затеянной им, ставки были куда выше чем жизнь этой парочки.

Проснулся от прикосновения холодной плоти. Первоначально он подумал о змеях, но знакомый запах и свет от зажженного факела подсказал с кем он имеет дело.

— Выпей, Кейн, — стоявшая перед ним Антунетта сковырнула пробку с бутылки из темно-зеленого стекла, — выпей моего вина.

Ведьма была абсолютно голой — и Кейна на миг замутило от обилия этой трясущейся жирной плоти. Чтобы не выдать себя он припал к горлышку, почувствовав как по его продрогшему телу, пробежало живительное тепло. Он вновь посмотрел на Антуанетту — ни одна женщина еще не казалась ему столь желанной. Ведьма, подошла и припала к нему, лобзая широкую грудь, оставляя влажные следы вокруг сосков. Затем она поднялась и впилась в губы Кейна жадным поцелуем. Звякнула и натянулась цепь, ошейник вдавился в кадык, почти душа Кейна, но он не прекращал играть с языком Антуанетты, возбужденный не меньше чем она. Но где-то в уголках его разума теплилось понимание, что его напоили каким-то приворотным зельем — нехитрая магия, которой его тренированный ум умел сопротивляться.

— У нас… не получится, — выдохнул он, с трудом отлепившись от губ ведьмы, — я задохнусь… прежде… чем мы сможем.

— Не волнуйся, дорогой, — руки Антуанетты жадно сновали по его телу, лапая его везде где только можно, — я сниму ошейник. Кровь самой Эфрель лишает силы чары наложенные ею на оковы. Я принесла нож… вскрою вены той сучке и окроплю ими оковы. И да… мы сможет любить друг друга долго-долго, пока я…

Кейн вновь поцеловал ее в губы, потом коснулся губами подбородка. Антуанетта простонала, задирая голову и подставляя шею его поцелуем. Кейн провел языком от ложбинки до подбородка, заставив Антуанетту издать сладострастный стон и вдруг что было силы сжал челюсти на ее горле.

Жабьи глаза Антуанетты чуть не вылезли из орбит, похоть сменилась смертельным ужасом. Ведьма дернулась, затрепыхалась всем телом, цепь, удерживавшая Кейна, натянулась так, что чуть не сломала ему шею, но он не разжал зубов. Удерживая ведьму на весу, Кейн все крепче сдавливал челюсти, чувствуя, как под слоем жира ломаются хрящи, как его рот заполняется густой солоноватой жидкостью. Трепыхания Антуанетты становились все слабее, руки, отчаянно молотившие по спине Кейна, бессильно опали. Какое-то время Кейн еще стискивал зубы, выдавливая из ведьмы последнее дыхание, потом разжал челюсти и безжизненное тело упало на пол.

Он посмотрел на Сансу с Теоном — те давно проснулись и сейчас со страхом смотрели на голого гиганта с окровавленной бородой и на валявшийся у его ног труп ведьмы. Рядом с ними Кейн заметил и ворох грязных тряпок: уходя в воду, Антуанетта не стала забирать свою одежду, в надежде на скорое возвращение.

— Эй ты, — хрипло произнес Кейн, тяжело глядя на съежившегося в углу Теона, — найди в этом барахле ключи. Отомкни себя и ее.

Однако Теон, забившись в угол, лишь отчаянно мотал головой, переводя полный ужаса взгляд с Кейна на труп Антуанетты.

— Теон, провались ты в Пекло, — Санса метнулась вперед, до предела натянув цепь. Изуродованная рука ухватила грязную одежду из которой выпала, зазвенев по камням, связка ключей. Вытянувшись не хуже змеи, Санса зацепила их кончиками пальцев и подтянула к себе. Отомкнув оковы, она, передвигаясь на руках, и вихляясь словно ящерица, подползла к Кейну.

— Погоди, — прохрипел воин, — нужна кровь. Кровь Эфрель. Порежь руку. Смажь оковы. Потом отпирай.

Какое-то время Санса смотрела на него единственным глазом — прекрасным ониксом на разложившемся остове. Потом вдруг развернулась и подползла к ножу, ввалявшемуся рядом с телом ведьмы. Вернувшись, Санса полоснула себя по ладони и повернула руку так, чтобы густые капли, слишком темные для человеческой крови, упали на оковы удерживавшие руки и ноги Кейна. Неуклюже, с трудом попадая неправильно сросшимися пальцами, она все же вставила ключ в замок. Щелкнула сталь и Кейн почувствовал внезапный приток крови в свои суставы, освобожденные от сдавливавшего их железа. Выхватив у Сансы ключи, он ухватил ее за руку, как следует вымазав собственную ладонь, после чего скользкими от крови пальцами, вставил ключ в замок. Вскоре все железо валялось на полу, а Кейн с наслаждением разминал затекшую шею и конечности. Санса тем временем освобождала Теона.

— И что теперь? — спросила она, закончив с этим. Теон ничего не говорил — его бегающий взгляд перемещался с Кейна на Сансу, а от нее — к поднимавшимся вверх ступенькам. Кейн проследил за направлением его взгляда и нахмурился.

— Выход там? — он обратился к Теон. Тот молчал, трясясь не то от страха, не то от холода, так что Кейну пришлось его как следует встряхнуть, — тебя спрашиваю: выход там?

— Ддда, — клацая зубами сказал Теон, — там При… Привратная башня. Антуа… нетта выводила меня туда чтобы… .чтобы… , - его губы задрожали, из глаз хлынули крупные слезы. Кейн, поморщившись, легонько хлопнул его по щеке.

— Антуанетты больше нет, парень, — медленно и четко проговорил он, чтобы до Теона дошло каждое слово, — но я могу быть куда хуже. Меня не интересует, что с тобой делали наверху — лучше скажи, много ли там стражи?

— Дддааа, — выпалил Теон, — железнорожденные, сотня, а может и две.

— Они вооружены? — помрачнев, спросил Кейн. Теон судорожно кивнул. Кейн выругался, бросив взгляд на ножик Антуанетты — даже он не справится таким с сотней, а то и двумя, вооруженных головорезов.

— Значит придется поискать другой выход, — он еще раз обвел взглядом полузатопленный подвал, — оттуда приходила Антуаннета? И скилреды тоже?

Он раздул почти потухший факел и приподнял его над водой, напряженно вглядываясь вдаль. Подвал заканчивался примерно в футах ста от них и, напрягая зрение, Кейн заметил некий оттенок, отличавшийся от маслянисто-черного камня здешних стен.

— Так я и думал, — удовлетворенно кивнул он, — там проход. Можете идти за мной или гнить здесь, пока кто-нибудь не хватится Антуанетты. Я собираюсь попытать счастья.

Он разодрал тряпье ведьмы, соорудив набедренную повязку, заткнул за нее нож и, подняв факел, шагнул в вонючую воду. Не сделав и трех шагов, он погрузился по пояс, но продолжал идти вперед, осторожно ступая по топкому илу. Сзади послышался плеск и, обернувшись, Кейн увидел, что Санса соскользнула за ним. Уродливое тело помеси человека и скилреда в воде чувствовало себя куда лучше чем на суше — очень скоро низложенная королева Севера оказалась рядом, извиваясь не хуже угря. Глядя на нее, решился сдвинуться с места и Теон. Рядом с мерзким писком плавали крысы и бесшумно скользили белые змеи, однако Кейн, размахивая факелом, прогонял их с дороги. Вода уже поднялась ему до груди, когда он дошел до стены. Одновременно с этим погас факел, оставив троицу беглецов в кромешном мраке. Кейн тщательно ощупал стены и вскоре обнаружил широкий лаз, почти заполненный водой.

— Ныряйте осторожней, — сказал он, — тут ничего не стоит приложиться головой о камень.

Сам он набрал побольше воздуха и, зажмурившись нырнул в туннель. Подняв руку он наткнулся в каменный потолок — значит он все же вплыл в жабью нору. К счастью, туннель оказался достаточно широк: мощными взмахами разгоняя воду, Кейн плыл вперед, лишь изредка поднимая руку и нащупывая камень. Когда его легкие уже разрывались от недостатка воздуха его пальцы вдруг провалились в пустоту, высунувшись из воды. Кейн тут же выпрямился во весь рост, жадно глотая воздух. Следом за ним высунулись и головы его спутников.

— Где мы? — отдышавшись, спросила Санса.

Кейн оглянулся — они вынырнули в небольшом озерце, скопившегося у стены очередного подвала или даже небольшого зала. Как и все нижние помещения, он был полностью затоплен: лишь в центре смутно белела груда каких-то округлых предметов, испускавших белесый свет. Благодаря ему беглецы могли видеть все, что находится в пещере. В воздухе стоял стойкий запах мертвечины, рыбы и чего-то еще, не менее зловонного.

— Что-то мне это напоминает, — нахмурившись произнес Кейн. Новое открытие его не порадовало — при ближайшем рассмотрении выяснилось, что белая пирамида состоит из черепов, позвонков и других костей. Некоторые принадлежали животным, но большинство, без сомнения, являлись человеческими. Иные кости были расколоты или раздроблены, на многих виднелись отпечатки острых зубов.

Один из черепов вдруг зашевелился и из пустой глазницы выполз червь, толщиной в палец Кейна. Сегментарное тело равномерно сокращалось, сквозь полупрозрачную кожицу были видны внутренние органы, испускавшие слабое свечение. Присмотревшись, Кейн заметил, что куча костей просто кишит светящимися червями.

— Интересно, — Кейн протянул руку, чтобы рассмотреть червяка поближе. При этом он задел один из черепов, а тот, падая, увлек за собой еще несколько костей. С громким плеском целый костяной пласт сполз в воду и тут же раздался мерзкий квакающий вой.

— Дьявол! — Кейн выругался, увидев как на вершину пирамиды выпрыгнуло невыразимо уродливое существо. Громоздкое тело покрывала зеленая чешуя, когтистые пальцы соединяли плавательные перепонки. Жуткая морда напоминала одновременно рыбью и лягушачью, за пухлыми губами виднелись острые зеленые зубы, а на шее трепетали жаберные складки. Чудовище уставилось на путников выпуклыми глазами и, издав оглушительное кваканье, прыгнуло на них. Кейн, выхватив нож, принял удар, опрокинувший его обратно в вонючую воду. В следующий миг когтистые пальцы сомкнулись на его горле. Кейн раз за разом вонзал нож в холодное скользкое тело, но, не видя противника, не мог поразить жизненно важных органов, тогда как на удивление живучая тварь, продолжала удерживать его под водой. В висках Кейна стучали кузнечные молоты, перед глазами поплыли алые круги, всплывавшие во мраке беспамятства.

Неожиданно хватка чудовища ослабла — совсем чуть-чуть, но этого хватило Кейну, чтобы, собрав все силы, вырваться из цепких лап. Взметнувшись из воды, он с такой силой полоснул по горлу твари, что почти отрубил ей голову. Хлеща кровью и дергаясь в предсмертных судорогах, тварь рухнула к подножью кучи из костей. Кейн перевел взгляд на своих спутников и увидел, что Санса держит в руке обломок черепа — остальное разлетелось на кусочки от удара об голову чудовища.

— Молодец, — усмехнулся Кейн, вставая, — кто-нибудь знает, что это за тварь?

— Мерлинг, — стуча зубами, сказал Теон, — жрецы говорят Желенорожденные пошли от них.

— Занятная у вас родня, — хмыкнул Кейн, разглядывая плавающее в собственной крови чудище, — так это морская тварь? Значит, откуда-то она сюда явилась?

— И возможно не одна, — сказала Санса, — один он не смог бы оставить такую груду костей.

— Верно рассуждаешь, — усмехнулся Кейн, — тем более здесь не стоит задерживаться. Где-то здесь должен быть еще один лаз.

Выход обнаружился скоро — очередной полузатопленный туннель в дальнем конце зала. Он оказался настолько низким, что беглецам пришлось пробираться на четвереньках, по подбородок в воде. Земноводные твари, наверное, пролезали тут легко, но людям приходилось туго — особенно когда закончились каменные стены. Последние футов двести Кейн и его спутники ползли по узкой норе, почти на животе, захлебываясь жидкой грязью и еле протискиваясь меж скользких стенок. В один страшный момент на них посыпалась земля, а в следующий миг Кейна завалило комьями глины. При мысли, что его завалит здесь навсегда, Кейн запаниковал, пытаясь развернуться, когда внезапно его рука наткнулась на переплетение каких-то растений. Инстинкт зверя в западне подсказал верный выход: ринувшись вперед, Кейн пробил головой травянистые стебли и рухнул в затхлую воду, жадно глотая ртом воздух. Над ним темнело вечернее небо и звезды подмигивали ему сквозь стелющийся над болотом туман. Приподняв голову он увидел в футах ста от себя черные стены — наконец-то он увидел Ров Кейлин снаружи.

Ему пришлось еще раз сползать в земляную нору — чтобы вытащить полузадохшегося, еле живого Теона. Санса исхтрилась вылезти сама — тело Эфрель еще не исчерпало всех запасов своей нечеловеческой живучести. Грязные, голые, уставшие сверх всякой меры, путники все же стремились отойти подальше от крепости, не желая потерять вырванные столь дорогой ценой свободу и жизнь. Пару раз они чуть не увязли в болоте — только чутье Кейна позволило им избежать смертельной ловушки. Один раз он с трудом отогнал львоящера, отмахиваясь от гада первой попавшейся корягой. Тела всех троих облепили раздувшиеся от крови пиявки, над головами неумолчно зудели тучи комаров.

Уже под утро Кейн, волоча на себе молодых людей, вышел на берег обширного болота или, скорей даже, небольшого озера, со всех сторон окруженного могучими деревьями с белой древесиной и кроваво-красными листьями.

А в центре озера, покачивался на воде большой дом, вернее плавучая усадьба. На ее пороге стояла темнокожая девушка, в сандалиях из змеиной кожи и темно-красной юбке. Темные глаза изумленно округлились при виде полуголого великана с его спутниками. Кейн с трудом разлепил распухшие от укусов гнуса губы, пытаясь что-то сказать, но ноги его подкосились и он рухнул прямо на берегу. Девушка бросила на него быстрый взгляд и полные губы искривились в понимающей усмешке.

— Значит, здешние духи не лгали, — пробормотала она.